Текст книги "На лыжне попаданец Ломаев (СИ)"

Автор книги: Михаил Леккор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Глава 15

– В общем-то все, официально я тебе звание дал, не официально тоже. Теперь я тебе ничего не должен с любой стороны, м-да.

Посмотрел на меня опять оценивающе. Хмыкнул:

– Правильно молча стоишь, не рыпаешься. Раз генерал говорит, значит, действие еще не завершилось.

Кожевников помолчал, задумчиво заговорил:

– Скажу только тебе. когда ты так триумфально завершил спартакиаду, а меньше я и не скажу, я получил из Москвы, от самого министра обороны СССР личную благодарность. Знаешь, что это такое для любого советского генерала?

Я уже хотел ответить, но он перебил:

– Нет, ты правильно не ответишь, просто не знаешь. генералом не был и, извини, никогда не будешь. Во всяком случае, в армейском понимании. Ты хоть и стал офицером Советской Армии уже, но все же больше остался спортсменом, просто армейским.

А благодарность министра обороны – это явное продвижение в военной карьере. И все благодаря тебе. поэтому вот тебе последнее мое спасибо – лейтенант Ломаев, ты становишься старшим лейтенантом. Тебе все понятно, спортсмен?

– Так точно, товарищ генерал-лейтенант, – по привычке отбарабанил я. Потом признался: – голова только кружится от такого стремительного движения. Потом, у меня же еще нет высшего образования, как-то не хорошо получается.

– Ничего, старлей, обычно это так, – обнадежил Кожевников, – а вот чем больше воинское звание, тем медленнее движение вверх. А на счет высшего образования, это ничего. Ты пойми, есть общий порядок, когда основная часть офицеров получает звание лейтенанта, а есть отдельным порядком, когда повышение идет из-за отличия. Так, Ломаев?

Все, я тебе больше я тебя на сегодня повысить не могу, погоны не забудь заменить и слышанное здесь болтать не спеши. Это, конечно, не сверхсекретные сведения, но некоторые неприятные акценты будут. Для всех официально – это награды за твои золотые медали на спартакиаде. Тем более, после диплома Министерства Обороны, подписанного самолично министром, это не будет вызывать никакие сомнения.

– Слушаюсь, товарищ генерал-лейтенант! – официально добавил и неофициально негромко добавил: – не беспокойтесь, Николай Валентинович, все будет, как вы сказали. И еще. Надо бы нам дополнительно спортивной формы и обуви под будущие напряденные задачи.

Сказал это на всякий случай. да и то ведь, напряженные физкультурные натяги, это не умственные напряжения, они обязательно приведут к усиленному износу одежды и обуви. И что потом? Надеюсь, опытный командир это понимает?

– Иди! – то ли отпустил к чертям, то ли, наоборот, благословил начальник штаба армии, – и зайди к майору Великанову, там появились новые очень актуальные дела. Я думаю, нам надо ставить не только за тебя, это понятно, но и на весь твой взвод. И спортсмены из него не окажутся тебе соперниками, кишка у них для этого слаба, к сожалению. А вот поддержать могут. Понял?

Все он чувствовал, сам уже работал в этом же направлении и поэтому лишь разрешил отправлятся к снабженцам для укрепления взвода. А тыловики, видимо, уже знали и были готовы. То есть, не то, что были расположены сразу отдать, разбежался, старший лейтенант (!), но необходимый запас уже имели.

А я между тем, думал уже и по проблемам ближе. Не фига ведь себе, комроты тоже приподнялся на мне? Впрочем, у Кожевникова я не стал разбираться, благополучно выскользнул из штаба. Уже на небольшом крылечке ощутил, как дрожат руки. Это ведь здорово, еще недавно весомой мечтой жизни было получение звания ефрейтора. Сержант оказался, как коммунистическое будущее, где-то есть, ты его как-то ощущаешь, но никогда не достигнешь.

А сегодня, за несколько секунд, ты от прапорщика шагнул до младшего лейтенанта, потом до лейтенанта, потом уже до старшего лейтенанта. И пусть это не рекорд, как например, от генерал-майора генерала армии в XXI веке кое-кто, а потом, наоборот, от полного генерала до генерал-майора, но мне и так хватит!

Теперь следующий шаг – получение погон, чтобы материализовать желание командования. Если вы думаете, что сразу после приказа вышестоящего штаба, какой-нибудь каптенармус в виде пожилого старшины легкими прыжками будет порхать вокруг вас с погонами, как положено, то наивный вы! Есть еще вариант, что с полным комплектом, но это уже дивна русская сказка, розовые сопли из современного фэнтези.

Мне еще предстоят тяжелые арьергардные бои со старшиной роты по этому поводу. Причем это он буде считать свое дело праведным, а меня, м-м, скажем так, погрязшим в личной жизни (это еще мягко сказано). И даже погоны можно будет выцарапать лишь после того, как к приказу штаба появится распоряжение командира спортроты, когда вслед за ним напечатаются различные ведомственные бумаги служб тыла.

Скажем дружно – на хрен нужно? Форму уже не купить, тут все остальные офицеры взбухнут. Им-то, особенно семейным, уже тогда было тяжело. А вот погоны я с легкостью могу купить в магазине местного военторга. Дешево, почти сразу… Да, если есть, конечно.

Прошел не спеша. Из командировки я уже вернулся, тамошние московские проблемы оказались в прошлом. А домой не вернулся, взвод со своими заботами еще далеко. Хорошо!

Пока я грыз в Москве гранит науки и отстреливался от мишеней на спартакиаде, в Вологду пришло лето. Северное, разумеется, но это ведь не крайний север, и здесь лето бывает жарким. И хотя день уже плавно переходит в вечер, это где-то около четырех часов, но мне быстро стало очень тепло. Залпом выпил стакан виноградного сока у точки уличной торговли, полегчало. Заодно купил, наконец, в магазине погоны старшего лейтенанта, они оказались в наличии.

К командиру спортроты капитан… отставить майору Великанову я, естественно, зайду. Генерал-лейтенант Кожевников приказал, начальник штаба армии ведь и, как я сегодня понял, но никому не скажу, где-то уже командующий 16 армии. То есть тут, в принципе, нельзя рассуждать, тут надо просто бежать и выполнять.

Но новые погоны надо пришить, не только Великанову хвастаться продвижением. Всюду, конечно, не перешью, но на шинели и на повседневной кители заменю.

Пока занимался работой портного, стали подходить подчиненные и вообще сослуживцы. Дорога-то одна, многие видели, что приехал. Первым, разумеется, нарисовался лейтенант Ручников. Все-таки на время моего отсутствия его оставили временным командиром взвода. Причем с условием, что если справится, то останется постоянным заместителем.

Вот так, кому-то и комвзвода мало (это мне), а другие и должности заместителя радуется. И опять же Ручников давно уже не смотрит, что он выше по званию, а вынужден подчинятся. Впрочем, раз командование так решило, то что дергаться. При этом, что мне понравилось, все так естественно.

– Заходи, Василий Гаврилович, – сразу предложил я, услышав легкий стук и негромкий голос своего заместителя, – покажемся друг другу, поговорим.

– Здравствуйте! – пожал мне руку появившийся Ручников. Я быстренько ответил левой рукой, показывая, чем занят.

– Ого! – удивился тот невольно, – хорошо, видимо, ты в центральный институт физической культуры съездил, коли погоны пришел черед заменять.

– Не, – удовлетворенно осклабился я, – в этом вузе мне только удалось ликвидировать академические задолжности, и не наделать новые в процессе текущей учебы. Так что всего лишь переехал на второй курс тренерского факультета.

Главным же образом я хорошо подействовал на армейской спартакиаде. Мы-то тут в спортроте не очень знали об этом, не наша специфика, а так она широко прошла. С наших краем туда где-то человек пять было, а всего несколько сот бойцов оказалось. Ну, вот я и сумел получить две золотые медали. Похоже, неплохо получилось, если в Москве дали от нашего Министерства Обороны диплом с благодарностью министерства. И даже Ягодин от Госкомитета образования вдруг объявил благодарность.

Ну а тут уже буквально сегодня начальник штаба армии приподнял от прапорщика сразу до старшего лейтенанта. Вот теперь меняю старые погоны на новые. А вы что, ничего не знали, за что у нас Великанову скорехонько майора дали. Срок же не истек в капитанах ходить?

– Да не знаем мы ничего, в таком вакууме живем, просто ужас! – махнул Ручников, – даже Великанов сам не до конца понимает, за что его вдруг повысили. Сам поймешь, когда с ним повстречаешься.

Я потрогал один погон на шинели. Вроде бы хорошо сидит. А хорошо так три маленькие звездочки старлея смотрятся, любо – дорого!

– Да я и сам до не конца разобрался, что произошло, – признался, – да хорошо, даже блестяще отстрелялся, но в верхах даже как-то очень громко бабахнуло. Видимо в струю пошли. Ай! – гадская иголка воткнулась вместо погона в мой указательный палец, прервав досужие рассуждения. Правильно, не в таких мы еще чинах, чтобы рассуждать на таком уровне. Вот судьбоносное жало и кольнуло.

Поэтому я быстро спустился вниз на нашу роту, обговорив наши текущие задачи на параллели взвода:

– Нам, во всяком случае, надо готовиться к международным соревнованиям в ФРГ. Станем призерами, а еще лучше победителями, всей спортроте станет хорошо, проиграем – могут звездочке у всех полететь. Или, хотя бы, о нас в Москве надолго забудут.

Так что, – аккуратно подвинулся я к текущим обязанностям взвода, – пока нет снега, надо поддерживать хорошую физическую форму. Как вы тут живете – маетесь?

– Мы-то? – вдруг смутился мой временный заместитель, – в целом уровень держим и ваши задачи выполняем. Бегаем, гимнастику проводим, как силовую, так и на развитие подвижности. Не беспокойтесь, товарищ старший лейтенант, если что, на лыжной гонке мы хорошо пройдем.

Понятно все. Будь я простым юным старлеем, я бы тебе еще поверил. Но старый прожженный декан в молодом офицерике буквально забился в истерике. Ведь понятно было, пока я оказался в Москве, спортсмены забили э-э-э… перестали, в общем, проходить самые тяжелые процедуры, оставили лишь наиболее легкие. Вот ведь хитрые «вотяки», все перекрутили.

А лейтенант Ручников оказался мягкотелым. Тем более, и сам он почему-то маялся бегом, хоть это и не олимпийский марафон. Нет, рано еще на мои заместители. Или… надо просто жестко учить, как быть обычным советским офицером? Так сказать, тяжело в ученье, легко в бою?

Посмотрел на итоги своей работы. Сойдет, благо погоны сидят крепко, не криво, а я не портняжка, а сего лишь армейский спортсмен. Переоделся перед визитом к командиру спортроты. Объявил строго:

– Я сейчас к товарищу майору, узнаю наибольшие задачи, получу ценные указания. А ты проведи общий смотр спортивной одежды. Пусть ремонтируют, подшивают, приводят в порядок как костюмы, так и обувь. А ты приготовь описи поврежденной, изорванной формы, кедов и прочего. Приду, пойду воевать с интендантами. Если ко мне еще придет, вдруг по пути встретишься, поворачивай. Не досуг!

Я так твердо и уверенно это сказал, что Ручников не прикольнул, как обычно. Ведь для тыловиков маленький командир роты – это лишь объект для насмешек. Похоже, новомодный старлей на кого-то оперся из высоких командиров. Что-то не привычный он для таких похвальных слов.

А я, особо не торопясь, отправился к Великанову. Подчиненным моим понадобится не менее часа, а заместителю еще более. Причем, чем больше они готовились в рамках моих задач, тем хуже у них будет форма. Не зачем ставить их в неудобное положение своей торопливостью.

Майор так сидел в своем штабном кабинете, словно ждал меня. Он что уже имеет сверхъестественные чувства? Колдун одиннадцатого разряда, который может все и вся?

Я удивленно посмотрел на него, но комроты лишь сдержанно пояснил, что ему позвонили и штаба армии, а спортрота была подчинена непосредственно ему, так что это нормально. Штабной работник сухо проинформировал, что прапорщик Ломаев уже в Вологде, пока работает с начальником штаба, но ближе к вечеру должен прийти в свое подразделение. Ждите!

До ужина час. Давай, рассказывай, что ты в столице натворил, что теперь сразу старлей и даже я вдруг майор. А то генералы очень неинформированы и очень не любят, когда их спрашивают. Так что я, в принципе, все знаю, но как-то понемногу. А это мешает мне работать.

И что сказать? Великанова я, в принципе, понимаю. С одной стороны, очень любопытно, аж до щекотки в желудке. С другой, – надо знать, как командир спортроты. Что там натворил его подчиненный и что ему лично готовится – радоваться его успехам, заранее посыпать пепел на голову?

Он все-таки его прямой командир, не самый худший. И если лейтенанту Ручникову я рассказал больше из дружеской услуге, чем по службе, то комроте необходимо рассказать, как майору и как командиру. Благо ничего тут секретного и неудобного.

Рассказал, помимо уж второстепенных сюжетов, которые совершенно не входили в канву рассказа или я элементарно забыл. По-моему, все честно и принципиально.

Виктор Семенович нахмыкался в такт своим мыслям, потом задумчиво сказал:

– Знаещь, уже видя твою знаменитую стрельбу, я не удивился бы итогом стрельбы на спартакиаде. А вот дальше можно только прокомментировать – говорят, в средневековом английском существовал отдельный признак характеристики любого моряка – удачливость. И вот ты бы у них получал высший балл, больше некуда.

Это ж надо, – он вдруг заговорил негромко, почти трагическим шепотом, – когда у нас на верхах понадобились хорошие результаты для хвастанья перед Западом. И желательно не русский, хотя советский и еще незнакомый, вроде как новая карта. И ты тут как тут. После этого, конечно, ты чего-то сразу получил, и от Министерства Обороны еще как-то маловато.

Хотя, я очень даже думаю, если ты снова отличишься в спорте и не вляпаешься в какую-то дурость в военной сфере, снова получишь щедрые вкусные плюшки – внеочередное звание, даже орден. Еще чего-нибудь, что придумают генеральские головы, а они иногда умеют удивить нижестоящих военных.

Великанов молча смотрел на меня, как какое-то странное чудовище, от которого и удрать бы желательно и получить можно всякого добра. А вот у меня явственно что-то щелкнуло в голове. Нет, я и раньше понимал, что не стрельба, как таковая, выдвинула меня. И даже представлял, какой это фактор, как и раньше, работал. Но мой командир роты построил логическую очень четкую цепочку, так что и думать не надо, смотри только!

– Товарищ майор, – попытался я сразу перевести к текущим проблемам спортроты и, разумеется, взвода, – зимой, как вы знаете, состоится зимнее соревнование в ФРГ. Мне уже говорили об этом и я принял отдельные меры. Но мне кажется, этого мало. А?

– Да! – горячо согласился Великанов, даже, по-моему, чрезмерно. Пояснил для меня несведущего: – из штаба армии неоднократно звонили, один раз даже сам начальник штаба 16 армии генерал-лейтенант Кожевников Николай Валентинович. Там также считают. Так что разворачивай план действий взвода, как основное подразделение спортроты.

Тебе все помогут – и я, и начальник штаба роты капитан Гаврилов, Сергей Леонидович, и старый твой знакомый старший лейтенант Эдгар Герасимович Иванов, замкомроты по строевой части. И смотри еще, кто нужен.

Нужен, понятно дело. В первую очередь зампотылу лейтенант Казенников и его правая рука старшина роты прапорщик Невыгайло. Они, по моим расчетам, самые мои тяжелые враги, ведь форму и обувь придется доставать у них и через них. Но раз началась такая пьянка, то через командира роту можно с легкостью можно сделать их друзьями и помощниками.

Армия ведь не бестолковая гражданка, здесь жесткий порядок и мнение всякого образуется не самих военных, а командиров. Если Великанов прикажут, то тыловики разобьются, но достанут. И я сказал:

– Товарищ майор, первым делом нам надо достать спортивную форму и обувь. А то имеющая подходит только нищим. Так что зампотыла лейтенант Казенников.

Про старшину я и не говорил. Раз будет Казенников, значит, и все его подчиненные там очутятся. Великанов быстро все понял и только усмехнулся моему ловкому ходу.

– Дам тебе зампотыла. Только ведь и он не всемогущ, если на складах не будет или окажется очень мало. То все равно ведь не достанет, – поднял он вопросительно правую бровь.

Ну товарищ командир краснознаменной спортроты, не извольте беспокоиться на такую мелкую гадость. Он ведь мне станет доставать⁈

– Виктор Семенович, после того, как нам с легкостью дали внеочередные звания, вы думаете, нам откажут в такой мелочи? Да ха-ха и еще раз ха!

Великанов на секунду буквально обалдел. Тыл с его хозяйственными операциями он, как и любой советский человек оценивал благоговейно. А тут вдруг молодой старлей просто так говорит. Да дурак просто!

Но потом вспомнил, кем я стал за последнее время и кто за мной ходит, хитро осклабился.

– Надеюсь, родной роте тоже что-то хоть немного перепадет, товарищ старший лейтенант? – спросил он как бы между делом. Дескать, сами хапаете, так и нам хоть чуть дайте.

А я ведь тоже не пальцем сделанный. Сразу сказал:

– Так точно, товарищ майор. Сколько Казенников достанет, офицерам роты – всем, на второй взвод десятую часть от нашего, на третий взвод – пять комплектов одежды и обуви.

– Хм! – задумался Великанов. С одной стороны, очень уж не равно. Для СССР с общим равенством это было необычайно, даже идеологией стало попахивать с антисоветскими выводами. С другой ведь стороны, я хорошо знал, что в нашей стране всегда были избранные и остальные.

Просто при И. В. Сталине, первых было очень мало, а вторые оказывались излишне бедными. А вот при Л. И Брежневе и даже при М. С. Горбачеве первым стало много, а вторые заметно обогатились. Но разделение было всегда и всюду.

Да и чего он парится. Все же в роту идет, а первый взвод – это основа спортроты, он сам всегда о них в первую очередь беспокоится.

И он уже твердо сказал:

– Хорошо, товарищ старший лейтенант!

Глава 16

Пришел в свой родной взвод. С комроты уже потихонечку договорились, причем сам лейтенант Казенников не пришел, не по чину ему так ходить. Поговорили только обо всем. Вот зампотыла и в отместку отпустил старшина роты прапорщика Невыгайло.

А мне по фигу, лишь бы комплекты спортивной формы достал. А вот не сумеет получить, тогда я ему за это наковыляю. Даже морально, все равно будет больно.

Подчиненные мои меж тем сами между собой ругались, почти дрались. Оказывается, лейтенант Ручников нечаянно сплоховал – сказал, что все костюмы и кеды, которые нельзя отремонтировать, строго заменят на новые, импортные. Он будто бы не в родимом СССР жил.

Естественно, все было изорвано и даже превращено в клочья. И все, так сказать, подчиненные его стали преследовать заместителя с лозунгом «Даешь лыжный костюм» или «Даешь французские кеды и кроссовки».

Прекратил это сутяжество, построил, объявил, что положенная смена спортивной формы, кед или кроссовок будет произведена согласно уставу.

Волшебные слова для потомственных военных, уже выбравших в качестве дальнейшей жизни армию. Зачем мучаться и искать новые судьбоносные ориентиры, когда есть важные документы, по которым уже живут миллионы людей? Просто живи так же и все будет хорошо!

Не знаю, мне кажется, что они упрощают. С другой стороны, это не та ситуация, чтобы искать варианты дальнейшей жизни. Элементарно построил людей, подал команду «Смирно»!

Разговоры немедленно прекратились, сказывались военные рефлексы. Ведь сколько им выгрызали плешь, что после этой команды в строю должна быть тишина. Вот они и заткнулись. А вы бы как повели себя?

А я старческим сознанием опытного декана понял, что им очень надо дать проникновенная речь, которая не просто бы отметила, что им необходимо делать в ближайшие дни и даже годы. Им просто нужно выправить мозговые извилины в нужную сторону.

И я высказал эту благую речь с ориентирами на будущую жизнь. О, вот это я незатейливо делал десятки лет тысячи раз. А чем эти молодые офицеры и прапорщики, реже срочники сержанты и рядовые отличались от студентов старших курсов? Да кроме отдельных мелочей, больше ничем.

– Товарищи! – сказал я им, – будучи некоторое время в столице у неких высокопоставленных деятелей, как военных, так и гражданских, у высоких командиров здесь в Вологде, всюду слышал одно и то же – вы военный спортсмен, товарищ прапорщик, раньше вы защищали свою Родину перед Западом с автоматом Калашникова. Но теперь время изменилось, и мы должны бороться с ними уже на лыжне.

Понятно, товарищи военные? И для этого нам показывают на новые ориентиры. Смотрите, я уехал отсюда прапорщиком, получил две золотые медали на армейской спартакиаде по стрельбе. Итог – благодарности от двух министерств в Москве и повышение в звании в Вологде до старшего лейтенанта.

И вы так можете, товарищи! Но эти, так сказать, плюшки не достигаются просто так, а, прежде всего, за спортивные достижения. Это, в свою очередь, требует от вас быстро бегать и метко стрелять. Вот что от вас конкретно требуется, и чем вы займетесь с завтрашнего дня.

Теперь о форме. Новые комплекты спортивной одежды в виде футболки, спортивных трусов, отбельного шерстяного костюма получат все под эти задачи. Но некоторые получат больше. За что же, товарищи?

Спортсмены в строю молчали. И потому что это строй при команде смирно, и потому что они просто не знали ответа.

– Ответ прост, товарищи, и будет идти в направлении, отмеченному командованием. Лучше результат, лучше отдача. Пока только в тренировках, но и плоды деятельности незначительные. Хорошо стреляете, хорошо бегаете – получаете дополнительную одежду или обувь. И, прежде всего, разумеется, это будут те, кто добьются результатов, приближенных к моим.

Я молча обежал взглядом строй – поняли ли мой спич? Не знаю, кто-то горделиво выдвинул грудь, мол, сделаем, товарищ старший лейтенант. Кто-то, наоборот, смущенно потупился, не веря в свои силы. Но, по-моему, мне придется еще не раз вдалбливать эти понятия. Ну, хотя бы положил начало.

– Новые комплекты одежды, обуви получите завтра, – увидев удивленные взгляды, даже озлобленные, пояснил: – они еще на сладах, сегодня только получены документы на получение. В 10.00, форма одежды спортивная, та, которые вы так сегодня самозабвенно рвали. А ее, между прочем, вы должны ам носить еще не один месяц. Вот и будете в ней бегать по полигону.

– Товарищ старший лейтенант, она же вся изорвана! – послышались жалобные возгласы самых бестолковых, – как ее носить?

– Не знаю, товарищи, – пожал я плечами, – думать надо, прежде чем уничтожать казенное имущество. Вы хотите перевести этот вопрос на официальную плоскость? Попробуйте. Под суд вас, я думаю, не отдадут, все же вина не большое. Но взыскание получите.

Я со своей стороны, прежде всего, жалея вас, хочу это пропустить. Как бы нет ничего. А вы, как рвали, так и шейте. Жен, подруг привлекайте. На крайний случай, приходите в семейных трусах, хотя я бы не советовал, вдруг командование придет. Но в строй в военной форме не вставать, устав запрещает, если обязаны заниматься спортивной деятельностью.

Помолчал, просто давая подчиненным понять текущее положение. Сейчас-то они одеты как раз в военную форму, но для этого времени это можно. а вот утром, перед спортивными упражнениями уже нельзя! Сам буду категорически против. И совсем не положено, и вышестоящее командование поимеет, как самку в период течки.

– Времени хватит собраться, товарищи? – уже мягче спросил, – если что, могу оттянуть до 11.30. там чуть обед оттянем, за это время побалакаем, получите обговоренные комплекты и, может, чуть побегаем.

Сразу несколько человек недружно согласились с этой точкой зрения чуть отложить. Полтора часа, вроде бы, совсем немного, но несколько стежек провести получится, с учетом ночной работы нормально.

Но и то ведь в приличной спортивной форме, хоть и видно, что подработанной, зашитой, пришло менее половины, только в одних спортивных брюках пришло нескольких человек, а двое (срамота!) все-таки оказались в семейных трусах. Причем, специально, что ли, в цветочках.

А потом пришли вышестоящие командиры, то их месяцы не видишь, а то сначала Великанов показался. Пришлось остановиться около него, поздороваться. Хотя командир спортроты все же свой человек. На прямой вопрос, мать-перемать, что это за спортивная форма, также прямо ответил, что чрезвычайно обрадовались вчера с моих новостей, изорвали старую одежду. А новой спортивной формы еще нет. Экспериментируем вот!

Оба посмотрели угрюмо, как наши доблестные спортсмены, кто в штанах, кто вообще в семейных труселах бегают по гравийной беговой дорожке. Не дай бог, еще какое начальство окажется из штаба армии и просто посторонний генерал покажется случайно. Что-то я не все продумал в этом аспекте. Если что, так первому и влетит!

Увы, бог, к сожалению, дал, шалунишка эдакий. Нас увидело не просто вышестоящее начальство, а самое главное в Вологде – начальник штаба армии генерал-лейтенант Кожевников. Нет, поначалу он просто как бы ехал мимо по своим начальническим делам, благодушно кивнув командирам от спортроты (нам). Но, посмотрев на бегущих спортсменов, он поразился, лицо его сильно вытянулось, стало угрюмым.

Наконец, «Волга» остановилась, Кожевников решительно вышел. По-видимому, он все-таки не решлдся окончательно обострять и без того напряженную обстановку. Мельком глянув на командира спортроты, он жестом подозвал меня. Практически пальцем пошевелил, как слугу. Впрочем, обижаться здесь было совсем не к месту. Выплыть бы по-хорошему из этой навозной клоки.

– Товарищ генерал-лейтенант… – начал рапортовать я, как и положено в Советской Армии, но Кожевников мня оборвал, ткнув на бегущих спортсменов, буквально зашипел: – что это такое, черт возьми⁉

– Спортсмены откуда-то узнали, что нам привезли импортные спортивные костюмы и изорвали свои. Дескать, тогда все равно дадут.

– Ну, так дай, – нетерпеливо сказал начальник штаба армии, кое-как сдержавшись, – скажи там, на складах, я велел, если будут валандаться.

– Так точно! – доложил я, – сегодня же к вечеру принесут и раздадут.

– Слушай, – посмотрел Кожевников на меня внимательно, – в Вологде сейчас много проверяющих. Между прочим, и из-за тебя тоже. И меня проверяют в связи с возможным повышением. И на тебя хотят посмотреть для понятия, кто ты есть и почему так метко стреляешь. А тут это безобразия…

Он уже заорал, хоть и негромко:

– Хочешь на все вооруженные силы прогреметь, как командир взвода спортсменов в семейных трусах в цветочках. Немедленно убрать! Пусть оденутся в военную форму. Если нельзя бегать, пусть занимаются шагистикой, тоже хорошо.

Вот ведь, хрен старый, все видит. Глянул-то один раз за несколько секунд. Еще, наверное, и посчитал, сколько цветочков на каждых трусах! А приказ придется выполнить. А то действительно увидят эмиссары из столицы, будут потом пилить тупой пилой.

В итоге, процентов сорок, наиболее хорошо одетых, пошло со мной на склад. А остальные во главе с моим заместителем Ручниковым оделись в военную форму, она-то оставалась целой, и двинулись на плац маршировать. Вот так, сволочи! Сами маетесь и меня гоняете.

Так продолжалась наша тренировочная эпопея. Подчиненные мои по этим впечатлением нагрузились пессимизмом и капали себе же на мозг.

Но в целом ничего не случилось. Весь летний сезон взвод во главе со мной регулярно бегали, причем постоянно увеличивая объем тренировки. К началу осени группа моих избранных стала подходить к моим результатам – 30 километров. А это, между прочим, много. Разница ведь большая между пешим бегом и лыжной гонкой. Правда, скорость еще осталось низкой, но в остальном они резко вырвались из общей массы бегунов.

Немного переформатировали взвод. Прилюдно поцапались с Великановым, выясняя, кто из них, в конце концов, прав. Хотя, нет, все было на уровне вежливости. Скорее, это был немного возбужденный разговор двух компетентных специалистов.

В итоге, как всегда бывает в этом случае, победил компромисс. Слабых и ленивых все-таки отодвинули, но не в другие взвода, как я хотел, а только в конец нашего же взвода. Теперь первое отделение – это мои сильные избранные, второе отделение – относительные середняки, третье отделение – самые слабые, опять же относительные.

Вообще, мы долго варились в своем взводном котле, а знаменателем был командир взвода, как самый сильный спортсмен, гм-гм. Поэтому они совсем не видели свой значительный рост. И даже я не видел, вот растяпа!

Все раскрылось на открытом легкоатлетическом спортивном конкуре в начале осени «Русский Север» на 25 километров (мужчины) и 10 километров (женщины). Спортсменов было много, как отечественных (отдельно военных и гражданских), так и зарубежных по моде Перестройки. И то, что спортроте, то есть моему взводу было выделено пять мест, целиком была заслуга генерал-лейтенанта Кожевникова, спасибо ему большое.

А я уж, будучи, как бог в трех лицах – командир взвода, главный тренер и ведущий участник – постарался, чтобы все было хорошо и победоносно.

То, что я снова выиграю в этом состязании и стану абсолютным победителем среди мужчин, не было чем-то неожиданным и особого ажиотажа не вызвало. Хотя было приятно и мне, и моим командирам от спортроты до штаба армии. Пусть я не летний бегун, а биатлонист, все равно от нижних конечностей. Единственно, что меня корежило, это то, что мои победные успехи по стрельбе никак не были использованы. А и нуих к богу, потерплю!

А вот то, что все четыре следующих места оказались за моими подчиненными, стало крупной сенсацией не только в СССР, но и на Западе. Ведь они не только победители. Трое вслед за мной стали мировыми рекордсменами. А вот остальные, в том числе и иностранные спортсмены, как это не странно для СМИ, наоборот, показали худшее, чем обычно, время.

Пресса, особенно западная, понесла всякую ерунду. От помощи Иисуса Христа, до принятия различных запрещенных в спорте лекарств и наркотиков.

Пришлось специально провести отдельную пресс-компанию для иностранных журналистов. Пришли в военной форме – три офицера и две прапорщика (о том, что один младший лейтенант и один прапорщик получили свои звания именно по результатам этих соревнований, я уж не стал говорить). И так чуть язык не сломал от говорильни.

Именно на этой конференции я и открыл секрет полишинеля, сказав, что мы армейские спортсмены, служим в спортроте и в большинстве (но не все) являемся членами общества ЦСКА. Запад ЦСКА знал хорошо, и это сняло большинство вопросов. А на остальные вопросы ответил им своим рассказом с фотографиями диафильма.

Я почему так взволновался? Вспомнил историю с наркотиками наших спортсменов в XXI века, когда эти слухи портили жизнь ребятам несколько десятков лет. Понятно дело, все это имело политическую подоплеку и служило одним из каналов давления на строптивую Россию. Но ведь и в конце ХХ века проклятый Запад тоже воспользовался этим же коварным методом.