Текст книги "Страж лесной хозяйки"

Автор книги: Михаил Кисличкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Глава 17
Вторжение

– Вот такие у нас в Калиново веселые дела творятся, Борис и Юля, – закончил я пояснения к лекции, которую кандидатам в наемники прочел терминал. Парень и девушка, судя по их округлившимся глазам и ошарашенному виду, слегка обалдели от полученной информации и теперь пытались как-то переварить услышанное. – Не повезло вам. Или наоборот, повезло. Учитывая судьбу наших предшественников, я даже не знаю… Короче говоря, война в разгаре, добро пожаловать в боевые холопы к Хозяйке Верлесе. Прошу прощения, что пробежался лишь по верхам, но времени на подробные рассказы у нас нет совершенно, и так почти час потеряли. Нам пора выступать. А вам определяться – вы с нами в клане или сами по себе. Неволить никого не будем, под пули лезть, дело такое… добровольное.

– Ага, добровольное, как колхоз, – мрачно сказал Борис, глядя на голографический экран с картой, где светились отметки вражеских наемников. – Хочешь – вступай, не хочешь – расстреляем. Куда ни кинь, везде абзац. Не под пули, так под клешни этих, как их…орномитов.

– Орнолитов, – поправил я крепыша. – И пока еще не совсем абзац… Пойми, Боря, не мы такие, жизнь такая, – уточнил я, отпив немного кофе, заваренного Надей еще вчера вечером в большом термосе. – Ты думал, ЛКР просто так дают? Пословицу про бесплатный сыр никогда не слышал?

– Слышал, – кивнул парень. – Но не ожидал, что все будет вот так сурово. Винтовку в зубы и вперед. Когда желание исполнилось, я думал, что попал в другую сказку. Добрую!

– Ты хотя бы стрелять умеешь, добряк? – спросил крепыша Димка. – В принципе?

– В принципе умею, – вздохнул парень, смотря в пол. – Служил срочную на Балтийском флоте.

– И кем же? – живо поинтересовался я. «Может нам таки свезло и мы получили в команду „морского котика“», – промелькнула наивная мысль в моей голове.

– Помощником механика на сторожевике «Сметливый», – развеял мои надежды Борис. – Ключи в основном подавал. Но с «калашом» справлюсь, научили. Если дадите, конечно.

– А вы что скажете, мадмуазель? – обернулся я к Юле. – Что вы умеете?

– Из того, о чем сейчас говорили? Стрелять из ружья приходилось, – серьезно ответила девушка. Высокая, рыжеволосая, стройная, с тонкими аккуратными чертами лица, она сидела молча, предпочитая больше слушать, чем говорить. – Правда, немного… Я в прошлом году педагогический закончила. Проходила практику в детском молодежно-патриотическом летнем лагере «Терской Казак» под Ставрополем. Молодые наставники там к девушкам клеились, вот и взяли с собой пару раз на стрельбище, там научилась. Еще я когда-то бегом увлекалась, обузой в походе не буду. А в остальном…не знаю даже, что и сказать. Вязать умею и крестиком вышивать. Вкусные пончики умею печь. Это поможет?

– Ндя, – поставил я кружку с кофе на коробку с пулеметной лентой. – Не особо.

– Все не так страшно, могло быть и хуже, Юль, – утешила ее Хей. – Профессионалов тут нет, каждый из нас когда-то стоял, хлопая глазами перед терминалом, не понимая, куда он попал и что делать. Плохо лишь то, что натаскивать вас некогда. Они, – Хей показала рукой на красные отметки на экране, – уже идут. Через пару суток будут здесь. Если терминал уничтожат, то умрем мы все, хоть дерись, хоть бегай. Верно?

– Изложенное госпожой полноправной наемницей справедливо, – сразу отозвался голос сверху. – Хозяйка ждет от вас помощи, и надеется на своих наемников. Она даже готова предоставить новичкам восемнадцать авансовых очков на оружие и снаряжение.

– Нам давали больше, – возразил я.

– Нету больше. Это последний резерв силы, – уточнил терминал. – Хозяйка и так их еле наскребла. Она сейчас силу еще и на ловушки для орносов тратит.

– Какие такие ловушки? – Встрепенулся Дима. – Ну-ка, давай отсюда поподробнее.

– Я проанализировал некоторые ваши книги из Сети. Те, в которых говорится о сопротивлении захватчикам на своей территории – довольным тоном сообщил голос. – Почти ни на что из перечисленного у нас с Хозяйкой сил нет. Но мысль об отравлении колодцев мне показалась удачной, а расход силы для ее реализации невелик. Поэтому все родники и ручьи по пути вражеских наемников отравляются перед самым их появлением.

– Чем ты травишь воду!? – вскинула голову наверх Хей. – Терминал, не надо играть в эти игры, плохо кончится! Ты нас случайно боевой химией не угробишь?

– Не беспокойтесь, никакой химии. Это всего лишь генетически измененный возбудитель холеры, – спокойно ответил голос. – Модифицированный капсулой, мембраной и толстой клеточной стенкой против воздействия кипячения и обеззараживающих воду средств. И со сведенным к минимуму инкубационным периодом. Так что воздержитесь от питья воды, прокипяченной менее двадцати минут, если вы ее нашли рядом с врагом. Штамм специальный, короткоживущий в природных условиях. Через несколько часов вибрионы сами сдохнут и вода очистится.

– Весело, – усмехнулась немного понимающая в биологии японка. – Картина заболевания обычная или есть особенности?

– Обычная. Через шесть – двенадцать часов после заражения начинается постоянный понос, рвота, прогрессирующая слабость и обезвоживание.

– Холеру любые антибиотики влет бьют, у орносов наверняка полные аптечки этого добра, – возразила Хей.

– Бьют, – согласился терминал. – Но не сразу. У вас будет время что-то сделать, если они заболеют. Воспользуйтесь этим.

– Кто тронет героический Бердичев, того холера схватит за живот, – буркнул подпирающий стенку Борис. – У вас действительно не скучно. Куда я, блин, все же попал?

– В общем, так, – махнул я рукой. – Хватит трепаться. Борис и Юля, вы терминал слышали? Вариантов ровно два. Можете зарегистрироваться в Системе кандидатами, взять наш дробовик и ружье с патронами и идти вдвоем или поодиночке уничтожать кладки, их еще три штуки осталось. Дело нужное, вам зачтется. Если мы победим орносов, а вы зачистите кладки и выживите, то станете наемниками Верлесы, получив в награду немного ЛКР. Орнолиты в охране кладок сейчас тормозные, но имейте в виду – твари все равно очень опасны – зазеваешься – конец. Опасно, но выполнимо. Вариант второй – регистрируйтесь, вступайте в клан и айда с нами. Драться с орносами вам будет трудно, у вас нет ни навыков, ни камуфляжа со снарягой, ни нормального оружия. Но и мы вас вперед с черенками от лопат не погоним, а помочь вы нам сможете – тяжести таскать или оборудовать позиции. Если придется, в крайнем случае, поддержите нас огнем. А там как фишка ляжет. Присоединитесь к нам – поделюсь с вами наградными ЛКРами как с членами клана. Выбирайте. Мы ждем пять минут.

– Я с вами, – почти сразу же сказал Борис. – Вместе кого-то пинать веселее. А рисковать лучше за щедрую награду – у меня дома проблемы, мне ЛКР нужны. Нечего муму тянуть, записывайте в ряды стражей леса, – махнул рукой парень.

– Я тоже, – почти сразу поддержала его Юля. – Не отрываться же мне одной от коллектива?

* * *

Орносы вышли к железной дороге примерно к полудню, когда наша шестерка прошагала им навстречу от терминала около пятнадцати километров. Как только враги нашли рельсы, скорость их передвижения резко замедлилась. Красные отметки теперь хаотично мельтешили на карте в смартфоне, потихоньку продвигаясь на запад. Наемники клана Гюрзы, а по всем нашим прикидкам это были именно они, петляли вдоль дороги как зайцы. Я орносов понимал: железная дорога ведет к терминалу, и мы их видим. Значит, засада на пути неизбежна, а переть напрямую веселой толпой по рельсам – гарантированный способ получить рано или поздно свою пулю или нарваться на мину. К нашему сожалению, в клане Гюрзы оказались не дураки вроде Дика с Панком. Враги шли двумя группами, по разные стороны от железной дороги, временами высылая вперед парные дозоры. Общий смысл такой тактики я улавливал, что-то подобное нам рассказывал Маевский.

Накрыть огнем сразу всех мы не сможем, а как только одна из вражеских групп завяжет с нами перестрелку, другая тут же зайдет нам в тыл или во фланг, пока их товарищи связывают нас боем. И все, конец нашему преимуществу. А еще благодаря тому, что противник все время хаотично меняет маршрут, трудно использовать мины и растяжки. Просто непонятно где их ставить. Был бы у нас арсенал в два ящика гранат или пара-тройка десятков «монок», тогда да, перекрывай все удобные маршруты, где-нибудь врага да поймаешь. Но увы и ах…

Противопоставить подобной тактике мы могли немногое: скорость, внезапность и знание местности. Поэтому я решил действовать в духе кампании тысяча восемьсот двенадцатого года, попытавшись сначала измотать противника арьергардными боями. Пусть они понесут потери и растратят боеприпасы, мы в решительную схватку пока ввязываться не будем. Благо, пока нам было куда отступать, а орносы чай не двужильные.

Первый бой у нас произошел часа за три до заката, примерно в тридцати трех километрах от терминала. Орносы к тому времени немного подустали и слегка расслабились: их целый день никто не беспокоил. Да и место было очень уж удобным – на опушке ложбинка, вроде мини-оврага, за ней длинное узкое поле поперек дороги, а за полем лес. Враг будет обходить поле группами с севера или юга, опасаясь открытой местности? Пожалуйста… Только это крюк метров в восемьсот, поневоле чужому клану придется сильно разделиться или напротив собраться всем вместе. Хороший шанс накрыть их поодиночке…

Но эти сволочи поступили не так, как нам хотелось… Орносы задержались на опушке у ложбинки и выслали вперед двух разведчиков. Рисковать, чтобы подпустить их поближе я не решился – внутренний голос прямо таки вопил об опасности.

Две красных отметки вышли из леса, нырнув в ложбинку, и тут же над моей головой сухо треснул выстрел. Спрятавшаяся в иголках большой разлапистой ели Надя вступила в бой. Приказ у девушки был простой: стрелять сразу же по готовности.

– Димка, огонь! – громким шепотом приказал я, рассматривая ложбинку в прицел помпового гранатомета. Вы где-то там голубки, если я правильно понял…

РПН в руках Димки, лежащего рядом со мной, забился как живой, посылая в лес через ложбинку одну за другой короткие злые очереди. Парень стрелял туда, где на противоположной опушке горели красные отметки противника. В этот раз за второго номера работала Хей. Огонь велся наобум, главное – заставить орнолитов растеряться и залечь на землю. А я, торопливо взяв прицел, послал прямо в ложбинку с разведчиками три гранаты, разорвавшиеся одна за другой и, отбросив гранатомет, схватился за автомат, поддержав пулеметчиков огнем. Грохотало уже на весь лес, так что Надина винтовка была почти не слышна. Получите гады!

– Уходим! – заорал я, как только с той стороны раздались первые неприцельные автоматные очереди. Все назад, живо!

– Командир, вижу цель! – закричала сверху Надя, а затем раздался еще один выстрел из «кармы».

– Уходим…лять! Надя живо! Бегом со всех ног, мотаем отсюда!!! – Нехорошее предчувствие сдавило мне грудь. Внутренний голос просто захлебывался в истерике – сидеть на месте смерти подобно.

В этот раз девушка не стала медлить, съехав с винтовкой на спине вниз по корявому стволу дерева, обдирая ладони. Димка подхватил пулемет, и мы вчетвером тут же побежали на юг к железной дороге, бросив позицию. И, надо сказать, сделали это очень вовремя.

К треску автоматов у орносов добавились гулкие очереди как минимум двух пулеметов, а огонь противника внезапно накрыл место рядом с елью, причем с такой точностью, которой я никак не ожидал. Пули летели очень густо, срубая тонкие веточки, вздымая прелую листву от попаданий в землю, и с тупым звуком впиваясь в древесные стволы. Но это были еще цветочки: через несколько секунд над полем что-то сверкнуло, как будто рядом ударила молния, а ствол ели, на которой пряталась Надя, вспыхнул, словно облитый напалмом.

– Да что это за хня?! – заорал на бегу Димка, но ему никто не ответил. Мы мчались сломя голову, и нам было страшно. Очень.

– Стоять!!! – пересилив страх, выкрикнул я приказ, когда мы отбежали метров на пятьдесят южнее к дороге. Мельком глянул на коммуникатор – три вражеских отметки сконцентрировались в ложбинке, а огонь орносов продолжал накрывать старую позицию.

– Димка, огонь по ложбине. Буквально пара очередей, попробуй ее причесать из пулемета туда-сюда в районе вон той березы. Надя ты тоже поищи цель. На всё про всё не больше двадцати секунд. Огрызнулись и бегом уходим в отрыв, – встав за дерево, я в свою очередь поднял автомат и прицелился, собираясь внести свою лепту остатками магазина.

Снова загрохотал пулемет и автомат, посылая свинцовые подарки любителям паучков. Надя тоже успела сделать куда-то пару выстрелов, а затем мы рванули вглубь леса, не дожидаясь ответного огня. Сейчас все понимали – не до шуток, враг очень точен и очень силен. Так и вышло: нашу вторую позицию накрыли ответным огнем еще быстрее, чем первую, мы едва-едва успели сделать ноги. И снова не обошлось без странной вспышки и пламени, словно гигантский костер, взметнувшегося за нашими спинами на только что оставленной лесной опушке.

– Да что же это? – еле отдышавшись, снова спросил Димка, когда мы, наконец, остановились в глубине леса. – У орносов с собой огнеметы и артиллерия?

– Не знаю, – задыхаясь после бега, сквозь зубы процедил я. Скосил глаза вниз и посмотрел на экран коммуникатора – поверх него наложился значок-конвертик пришедшего сообщения. Пара кликов и…

«Внимание Лесникам! В рядах противника обнаружен Корректор! Возможно применение магического оружия, магических эффектов и коррекция вероятностей. Будьте предельно осторожны! Ваш терминал № 7».

– Приплыли, – зло выдохнул я, перезаряжая магазин. – Не было нам заботы, так подкинули еще проблем. Почитайте, что нам пишут…

– Истинный самурай радуется трудностям как цветок сакуры весеннему солнцу, – вымученно улыбнулась Хей, глянув на свой смартфон. – Ерунда, командир, прорвемся. Русские не сдаются. Зато отметок осталось только восемь.

– И в самом деле, – тихо добавила Надя. – Народ, одной красной не хватает. Да и остальные не спешат бежать в лес – суетятся на опушке.

– Сминусовали таки гада, – поправил пулемет на ремне Димка. – Выходит, не зря старались, а?

– Уходим к нашим новобранцам, пока нас не преследуют – подумав немного, распорядился я. – Там все обсудим.

Новый налет мы устроили на закате. Чтобы снова идти в бой пришлось сделать над собой усилие – орносов я начал бояться еще больше чем паучков, лезть под пули было страшно до жути. Но выбора у нас не было. А вот очередное удобное для схватки место нашлось: железнодорожная насыпь пересекала открытое болотце с чахлыми сухими деревцами. И удобных проходов через него вблизи рельсов была всего парочка, оба из которых я оборудовал растяжками по рецепту Маевского. Идея в том, чтобы не подвешивать нитку или леску растяжки низко над землей – опытный народ смотрит, куда сделать шаг и такую ловушку заметят. Тут иначе: от спрятанной на дереве на высоте человеческого роста гранаты во все стороны разбрасываются по земле «усы» из тонкой лески с привязанными к ней мелкими рыболовными крючками. Если их припорошить павшей листвой, то заметить такую леску, особенно на закате, совершенно нереально. А вот цепляется она крючками за ботинок или штанину идущего просто замечательно. Рывок-взрыв. Лесок с крючками для этого дела мне Боря навязал. Он же, вооружившись дробовиком, решил принять участие в следующем бою, хотя я не настаивал.

– Помните, позиции держать нам нельзя, – раздавал я последние инструкции своему воинству. – Производим огневой налет, пусть даже слепой, и уходим. Их корректор очень точно наводит огонь и бьет файерболами. Но он нас не видит и ему нужно время. Берегите себя. Даже если мы подраним одну тварь, это уже успех – ее кому-то придется тащить, значит у врага уже минус два или минус три бойца. С Богом!

В этот раз я угадал. Красные отметки разделились и пошли как по насыпи, так и через оба болотных прохода. А когда одна из гранат-ловушек все же сработала, мы открыли недолгий, но шквальный огонь из всех стволов. Благо закатное солнце светило через наши спины прямо в глаза наступающим орносам и они не могли заметить нас в густых кустах, а наша пятерка рассосредоточилась на расстоянии десятков метров друг от друга.

Бой был короткий, дурной и сумбурный. Грохот пулеметных и автоматных очередей накрыл болотце. Как-то по особенному, с оттягом, лупил из кустов дробовик Бори, сухо щелкала Надина «Карма». А дальше в ответ по нам вдарили из всех стволов орносы, и мы поодиночке побежали назад, к условленному месту встречи, стремясь выскочить из зарослей в начинающийся сразу за ними лес, прежде чем наши позиции запылают. Вражеский корректор не подвел и расщедрился аж на три огненных заклятья, одно из которых ухнуло в лес во время нашего отступления.

Результаты схватки стали для нас провальными. Когда мы собрались в паре километров от места боя на полянке рядом с железнодорожными путями, то оказалось, что у нас два трехсотых. У Хей сильно обожжена кожа на спине и попе от вспыхнувшего совсем рядом магического пламени, а Боря получил пулю в плечо. Димка тоже обожжен, но не так сильно – воевать может. В горячке боя, они на это не обратили на это внимание, а теперь мучались. Парень бледнел и стучал зубами, страдая от потери крови, японку тоже колотил сильный озноб и она жаловалась на слабость. У врага же не потухла ни одна из отметок. Но преследовать нас орносы опять не стали – видимо, желания бежать за нами в темный лес мы им поубавили.

Спасла нас запасенная в лесном локусе живая вода и обезболивающие препараты из военной аптечки, которыми нас снабдил бывший майор. Но в основном, конечно, живая вода. Политые ей ожоги Хей прекращали болеть и на глазах покрывались сухой корочкой, минуя стадию волдырей. Влитые в Борю поллитра придали парню бодрости и сработали не хуже переливания крови, теперь он, несмотря на забинтованную руку, чувствовал себя более-менее нормально. Хей, глотнув водички внутрь, тоже повеселела. Но я понимал, что это все паллиатив, раненым нужно полноценное лечение. У нас осталось, считай три полноценных бойца. Да еще и терминал порадовал, прислав сообщение, чтобы ближе полукилометра к врагу мы не подходили – корректор противника поставил круговое сигнальное заклятье, которое Хозяйка пока не может нейтрализовать, чем разрушил все мои надежды на ночную атаку. На сегодня противник решил закончить бой – вражеские наемники разбивали лагерь. Между прочим, рядом с одним из ручейков с прозрачной и чистой на вид студеной водой. Мне оставалось лишь искренне надеяться, что орносы всласть напьются ее перед сном. Им не помешает…

– Завтра утром примем еще один бой, – решился я, сидя у костра рядом с соратниками и глядя на карту в смартфоне. – Дадим гадам Бородино. Надо сминусовать еще хотя бы парочку рыл. Впереди единственный на дороге мост, о котором орносы пока не знают. А потом – отрываемся от противника, и бегом в терминал лечится. Последний бой примем около него.

– Не могу поверить, что сегодня вечером мы никого не зацепили, – помотал головой Димка. – Кто-то точно влез в растяжку, был взрыв. Да и потом мы неплохо стреляли, накрыло гадов плотно.

– Ни у нас одних магическая медицина, – отозвалась лежавшая у огня в спальном мешке озябшая и бледная Хей. – У орноситов тоже аналоги живой воды могут быть. А еще маг-корректор. Насмерть мы никого не прибили, раненых они подлечили, вот отметки и горят. Вариант?

– Вариант, – горько вздохнул я. – Ну что же, у нас есть еще один аргумент, не хуже файербола – кивнул я трубку «луча». Лишь бы его не истратить впустую.

Утром орносы встали не сразу. Еще перед рассветом, дежуря по лагерю я заметил на смартфоне частые движения красных отметок, от того места где они спали в сторону, видимо к ближайшим кустам. На нормальный сон это было не похоже – кажется, кто-то все же недокипятил как следует водичку, а теперь вовсю исходил поносом. Холера – штука забористая и бодрости духу и телу не прибавляет. А уже на рассвете в отдалении послышалась долгая заполошная стрельба, и одна из красных отметок рядом с вражеским лагерем погасла.

– Что случилось? – не выдержав, я набрал вызов терминала. – Почему орносы стреляли. Твоих рук дело?

– Благодарите хозяина лесного локуса, – довольно ответил терминал. – На рассвете корректор орносов почему-то снял сигнальный барьер и подкравшийся медведь заломал в кустах одного из отошедших от лагеря наемников.

– Сам-то Топтыгин ушел?

– Да. Дважды ранен, но не смертельно. Теперь будет отлеживаться в своем локусе, больше на него пока не рассчитываете.

– И на том спасибо. С нас причитается, увидим – накормим мишку шоколадом вдоволь. Семеро – не девять.

Выступили враги поздно, примерно в одиннадцатом часу дня. Как уж они справились с эпидемией, я не знаю, но видимо нашли средство и против холеры. Продвигаясь вперед по карте, семь красных отметок сегодня ускорили свой темп, теперь было меньше петляний, враг все чаще пер напрямую. И это было плохо – вражеские наемники настроены решительно, и так легко как вчера нам оторваться от преследования не удастся.

Хей и Борю своим категорическим приказом я ранним утром отправил лечиться назад к терминалу, хотя они и не хотели нас бросать. Состояние у обоих было все равно паршивое, в бой таких вводить нельзя. Не убегут они от ответного огня орносов, и бойцы из них никакие, а терять товарищей я не хотел. Хорошо хоть ходячие, а то ведь нам их не утащить. Наскоро обученной Юле пришлось встать вторым номером к Диме-пулеметчику, а я приготовился накрыть орносов «лучом». Ну и Надя со снайперкой – вот и все наши силы.

Здесь, в двенадцати километрах от станции, текла единственная на землях Верлесы речка, которая впадала в озеро к западу от терминала. Железная дорога пересекала ее по узенькому бетонному мосту, а сама река, хотя была в этом районе неширокой, но довольно быстрой, глубокой и холодной. Сходу в нее не полезешь. Плоты наемники тоже вряд ли захотят строить, скорее всего, обнаружив препятствие, попробуют пустить вперед разведку. Тут мы их и встретим. В лесу на обрывистом берегу, рядом с железной дорогой, в маленьких замаскированных окопчиках с брустверами. Если бы не Корректор с его магическим огнем – позиция идеальная, а так… опять придется бегать.

Орносы поступили в своей фирменной манере. Они не выслали вперед по мосту нормальную разведку, как я думал и не стали форсировать реку вплавь. Они выпустили вперед в качестве живца кого не жалко – имущество. Наверное, думали что мы как-то себя выдадим…

Растрепанная безоружная девчонка в камуфляже и с рацией в руках выбралась из леса на противоположном берегу и, размахивая руками, медленно пошла по мосту.

– Не стреляйте! Не надо! – Ее голос срывался от страха, в бинокль было хорошо видно испуганное лицо в мелких капельках пота. – Господа Лесники, я безоружна, нам надо поговорить! Мы пришли с миром!

– Лежим молча, – прошептал я устроившимся рядом с пулеметом Димке и Юле. – Хрен с ней, пусть идет через мост.

– Увидит, же…

– Не сразу. Мы замаскированы, а она запугана как не знаю кто… Пусть идет. Это ловушка, но… для идиотов. Действуем по плану.

Девушка перешла мост, прошла несколько шагов дальше по железной дороге и застыла на месте. Тишина, только птички поют. Сделала еще несколько шагов вперед, осмотрелась, но нас через кусты у дороги не увидела, место мы выбирали тщательно. Спустилась по насыпи у реки в другую сторону, вскоре вылезла обратно. Разведчик из нее был как из курицы лебедь, конечно… В итоге она поднесла к губам рацию и что-то сказала, видимо кодовое слово – радиосканер вчера и сегодня так и не смог дешифровать разговоры орносов. Но главное что отметки на карте после этого сдвинулись вперед, сбиваясь все вместе в кучку и подходя к мосту. Туда, куда я как раз целил из реактивного огнемета.

Заставить себя встать было тяжело, сердце екнуло и провалилось куда то в живот, когда я приподнялся в мелком окопчике. К тому же это демаскировало нашу позицию. Но иначе никак – лежа из «луча» не выстрелишь. Отбросив из головы посторонние мысли, я поймал в прицел противоположный конец моста, куда уже выбиралась из кустов первая фигура в цифровом камуфляже, и нажал спуск, целясь чуть позади нее. Грохнуло, трубу рвануло в руках, а время словно замедлило свой ход. Я успел увидеть как медленно, словно в режиме «слоу-мо» полетела ракета, услышать, как заорала девчонка-разведчица на нашем берегу, и загрохотал пулемет Димы, как вдруг что-то с ужасной силой ударило меня в грудь, вышибая дыхание, словно со всей дури лошадь лягнула. Меня мотнуло назад, ударило головой об ствол дерева, а потом был только звон в ушах и темнота.

Сознание возвращалось медленно, одновременно с тошнотой и болью во всей груди. Кто-то тыкал мне в нос чем-то мокрым и что-то говорил, но гудящая голова ничего соображала, хотя голос был смутно знаком. С трудом я разлепил глаза и увидел стоящую передо мной на коленях Надю, поддерживающую меня за плечи. Бронежилет и ремни с меня оказались сняты, камуфляж на груди расстегнут… Больно…

– Живой! Слава Богу, живой, – в голосе девушки послышалось явное облегчение. – Как же ты меня напугал, лежишь и не дышишь! Говорить можешь, Сашенька?

Я с трудом просипел нечто нечленораздельное. Даже дыхание давалось с трудом, не то что речь. Поняв мое состояние, Надя прислонила меня к дереву и сунула к губам горлышко фляжки с живой водой, помогая напиться. После пары глотков я обрел речь.

– Что…вообще…е…блин.

Однако, маленькая снайперша меня поняла.

– Бой закончен, командир, – устало отрапортовала она, вытерев платком грязь и пот с моего лица. – Орносы в числе четырех оставшихся отметок отошли обратно за мост и уходят к границе. Терминал прислал сообщение, что мы убили вражеского корректора. Наверное, поэтому решили отступать. В тебя пуля попала, Саша. Прямо в грудь. Бронежилет выдержал, но синяк страшенный, скорее всего ребра тоже сломаны. Димка ранен в бедро и в живот, но артерия вроде не задета, я его перевязала, жив. В строю…я одна осталась.

– А Юля? – просипел я.

– Юля? – как-то отстраненно сказала Надя. – Нету ее. Накрыли наших пулеметчиков и… Убили Юлю.

«Довоевался», – только и подумал я, закрывая глаза.