Текст книги "Всегда летальный диагноз"

Автор книги: Михаил Серегин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Глава 16

– Вот теперь возникает вопрос, как туда попасть? – заметил Чехов, разглядывая из окна «Москвича» серую стену добротного четырехэтажного дома напротив. – Будем врываться со стрельбой или предварительно созвонимся на предмет визита?

Я невольно поежился и сказал:

– Хорошо бы без стрельбы, Юрий Николаевич! Может быть, просто позвоним в дверь и спросим Грека?

– Мысль хорошая, – кивнул Чехов. – Только, может, твой Грек не догадывается, что мы договорились сегодня не стрелять, – что тогда?

– Тогда предлагай сам, Юрий Николаевич! – сказал я. – У меня не получится.

– Ты хочешь сказать – не получится без стрельбы? – засмеялся Чехов. – Тогда давай попробуем сделать так...

Он полез в карман и нашарил там телефонный жетон. Вместе с помятой бумажкой с записанным номером он передал его мне и проинструктировал:

– Видишь на углу телефон-автомат? Как только я войду в подъезд, позвони по этому номеру и скажи, что хочешь встретиться. Мол, ты передумал и все такое... Говори что хочешь – главное, чтобы выманить кого-нибудь из квартиры. Как закончишь разговор, можешь присоединиться ко мне.

Он выбрался из автомобиля и вразвалочку направился к ближайшему подъезду. Холодный ветер смешно топорщил волосы на его голове. Я еще раз перечитал номер, записанный на бумажке, сунул ее в карман и, сжимая в кулаке жетон, побежал к телефону-автомату.

Нажимая на кнопки аппарата, я немного волновался – вчерашнее знакомство было еще свежо в памяти. Трубку к уху я прижимал с некоторой опаской, словно она могла выстрелить.

После нескольких гудков в трубке раздался щелчок, и одновременно я услышал, как жетон звякнул в брюхе автомата.

– Слушаю! – раздался незнакомый голос.

– Грека можно? – торопливо сказал я.

Ответ последовал не сразу.

– Кто говорит? – требовательно спросили наконец на другом конце провода.

Я не мог сообразить, как мне лучше представиться и поэтому задал наводящий вопрос:

– Вы, простите, не были вчера на стройке?

– Я не строитель! – отрезал невидимый собеседник.

– Да я тоже не строитель, – поспешил ответить я. – Я врач. Но вчера мы с Греком были на стройке.

– Постой, да ты тот чумной, который прыгал по балконам? – почти радостно воскликнули в трубке.

– Ну да! – тоже обрадовался я. – Так, значит, ты был там?

– Ну! – подтвердил собеседник. – Я за тобой хотел сигануть, но очко сыграло... Я же в цирке не работал! – Он заржал. – Так ты чего хочешь-то?

– Мне Грек нужен. Дай ему трубку.

– Да нету его. Скажи, чего надо, – я ему передам.

– Тебя как зовут-то? – спросил я.

– Ну Толян, – сказал он застенчиво. – А чего?

– Так вот, Толян, это не телефонный разговор. Ты выйди, переговорим.

– А ты рядом, что ли? – восхитился Толян. – Ну ты даешь! Только я у телефона должен быть, понял? Так что не получится...

– Ну давай я к тебе заскочу! – предложил я.

Толян весело засмеялся.

– А тебя как звать, чума? – спросил он.

– Вован, – ответил я.

– Так вот, Вован, – важно изрек он. – Ты меня совсем за лопуха держишь? А если ты «хвоста» привел?

– Чудак ты человек! – сказал я укоризненно. – Ну подумай сам, что ты плетешь? Если я знаю этот адрес и телефон, какая разница, привел я кого-нибудь или не привел.

Толян озадаченно молчал. Не давая ему опомниться, я продолжал:

– Между прочим, я действительно приехал с другом на оранжевом «Москвиче». Помнишь, Грек все про «Москвич» спрашивал? Вот он – напротив дома стоит! Можешь посмотреть в окно.

– Сейчас посмотрю! – пообещал Толян, и я услышал стук трубки о какую-то поверхность.

Через некоторое время он вернулся и разочарованно сообщил:

– Не-а, мне отсюда не видно!

– Может, деревья на тротуаре мешают? – предположил я.

– Да нет, у нас вообще окна во двор выходят! – сказал простодушный Толян.

Я представил, как злится и нервничает сейчас Чехов, и совсем уже решительно сказал:

– В общем, ты как хочешь, а я сейчас к тебе приду! Если не откроешь, мы уедем и больше не появимся! Ты даже номер машины записать не сможешь. Будешь потом объяснять Греку, как ты лопухнулся.

– А он не узнает! – захохотал Толян.

– Еще как узнает! – возразил я.

Толян примолк на минуту, а потом с неохотой сказал:

– Ладно, подгребай! Только без шуток! У меня тут такая машинка: если что, я в тебе столько дырок сделаю – на сито похож будешь! – Он опять было загоготал, но вдруг смех оборвался, раздался какой-то шум, треск, а потом в трубке возник раздраженный голос Чехова: – Володя, ты, что ли? Жми сюда! Я, пока ты болтал, взял да дверь-то и открыл! А что делать? Я тебя замучился ждать!

Мне не сразу удалось прийти в себя. Наконец я сказал:

– Ну, это нечестно, Юрий Николаевич! Это не по плану! Я уж было совсем его уговорил дверь открыть, а теперь, выходит, вся слава тебе?

– Пополам! – великодушно объявил Чехов. – Слава пополам! Ты его так заговорил, что он даже не заметил, как я у него за спиной оказался... Интересно, что за нежные слова ты ему шептал?

– Мы вспоминали общих знакомых, – скромно сказал я.

– Боюсь, теперь вам придется заняться этим снова, – сочувственно сказал Чехов. – После моего удара парень наверняка подрастерял память.

– Будь осторожнее, – посоветовал я. – Он говорил о какой-то скорострельной машинке, которая есть в его распоряжении.

– Вот она, я держу ее в руках, – самодовольно ответил Чехов. – А у твоего друга уже ничего нет.

– Ну слава богу, – сказал я. – Тогда я иду к вам!

– Давай поторапливайся! Потому что у нас еще куча дел!

Я повесил трубку и направился к подъезду. Дверь явочной квартиры была приоткрыта. Я вошел внутрь – пахло табаком, мужским дезодорантом и пылью. На голой стене висела деревянная вешалка с десятком крючков. На одном из них болталась потертая кожаная куртка.

– Иди сюда! – послышался голос Чехова.

Я пошел на зов и увидел комнату, похожую на зал ожидания, с простенькими диванами, расставленными вдоль стен. На одном из диванов сидел Чехов, спокойно покуривающий папиросу. Рядом стоял стол с телефоном и лежал человек в черных брюках и коричневом свитере, надетом прямо на голое тело. Свитер немного задрался, и можно было видеть слегка заплывшую жирком поясницу лежащего человека. Зато лица его я не видел, потому что лежал он ничком.

– Что ты сделал с Толяном? – спросил я с упреком.

– О, вы, оказывается, уже познакомились? – удивился Чехов.

– Разумеется! Мы даже почувствовали взаимную симпатию. А ты...

– Да слегка стукнул его «макаровым» по затылку! – обиженно сказал Чехов. – Так, самую малость.

– Ничего себе слегка! – заметил я. – Он до сих пор лежит. Он же может простудиться!

– Не одному же тебе простужаться! – рассудительно заключил Чехов. – Пусть полежит.

Все-таки я опустился около поверженного бандита на колени и перевернул его на спину. Его круглое, ничем не примечательное лицо я узнал сразу – только сегодня оно показалось мне чересчур бледным. Однако сердце у Толяна билось исправно, и я немного успокоился.

– Может быть, побрызгать на него водой? – предложил Чехов. – А то сколько он собирается здесь отдыхать?

Я отправился на кухню и без труда нашел пустой стакан – там весь стол был заставлен грязной посудой и пустыми бутылками. Набрав воды из-под крана, я вернулся в комнату и вылил на Толяна. Он зашевелился, захлопал глазами и слегка приподнял голову.

– Ой-ей-ей, – запричитал он, хватаясь рукой за затылок. – Как больно! Что это было?

Потом он увидел меня, засмущался и сел, продолжая держаться за голову.

– Вот это шишман! – огорченно сообщил он, ощупывая затылок. – Это ты меня, Вован? Да нет, мы же с тобой базарили по телефону...

– Это я тебя! – любезно подсказал Чехов. – Да ты не сиди на полу, вставай!

Толян испуганно оглянулся, и лицо у него вытянулось.

– А-а... друган твой! – понимающе протянул он. – Кинули, значит, вы меня! Понятно... Только я ни при чем! Мое дело маленькое...

– Все так говорят! – сурово отрезал Чехов.

Толян, кряхтя, встал и сел на один из диванов. Юрий Николаевич пошарил около себя рукой и показал ему черный маленький автомат с коротким стволом.

– Видишь, что я у тебя нашел? – сказал он. – Ты за эту штучку лет пять получишь!

Толян нашел в себе силы улыбнуться.

– Да ладно! Сейчас ствол у каждого пятого, – заявил он. – Если каждого сажать... И потом, еще доказать нужно, что он мой!

– Докажем! – заверил Юрий Николаевич. – Я чего хочешь докажу. Если надо, я докажу, что ты собственную бабушку зарезал! Вызову сейчас опергруппу, и начнем доказывать!

Толян усмехнулся – не очень весело, впрочем.

– У меня вообще-то обе бабки еще живы! – смущенно поведал он. – Придется чего-нибудь другое придумывать, начальник!

– Придумаем! – пообещал Чехов. – Килограмм героина тебя устроит?

Улыбка окончательно сползла с лица парня. Он посмотрел на Юрия Николаевича со смертельной обидой и сказал:

– Да ладно! Чего я тебе сделал-то? Сам ворвался, башку чуть не проломил, а теперь – кило героина!

– Ну-ну, не обижайся! – посмеиваясь, сказал Чехов. – Про героин я пошутил! Но хранение боевого оружия я на тебя повешу, не сомневайся!

Толян бессильно сверкнул на него глазами и промолчал. Чехов тоже не торопился с продолжением. Он изучающе разглядывал парня и пускал изо рта кольца табачного дыма.

– А чего – неохота в тюрьму? – поинтересовался он наконец.

– А кому охота на нарах париться? —хмуро сказал Толян. – Да еще ни за что ни про что!

– Как это ни за что? – прищурился Чехов. – А кто вчера участвовал в похищении человека? А чем ты вообще со своим Греком занимаешься? С девочек дань собираешь? Или порошком торгуете? Зачем ты в криминал пошел, а не на завод, к примеру?

– Да, на завод! – презрительно заметил Толян. – С голоду сдохнешь на заводе на этом!

– Ну ничего, в тюрьме тебя подкормят! – с удовлетворением сказал Чехов.

Толян беспомощно посмотрел на меня, на Юрия Николаевича и, будто что-то сообразив, жалобно сказал:

– Не пойму, куда ты клонишь, начальник?

– Сейчас объясню! – деловито сказал Чехов. – Ты Малиновскую знаешь?

– Сеструху Грека, что ли? – переспросил Толян. – Знаю так, на внешность...

– На внешность мы сами знаем! – перебил его Чехов. – Нам ее адрес нужен!

Толян развел руками.

– Я к ней в гости не ходил, – сказал он. – Это только Грек знает.

– А где он сейчас? – быстро спросил Чехов.

Толян немного замялся.

– Он сейчас делом занят. Бабки собирает... – Он посмотрел на меня, словно приглашая в свидетели. – Вчера у нас со Щукой чепуха получилась. Постреляли маленько. Щука обиделся, на Грека штраф наложил. К вечеру деньги отдавать надо. Грек злой как черт! Он сам вчера на пулю нарвался, а тут еще плати!

– Когда же это он успел? – удивился я. – Вроде он при мне еще целый был!

– А ты, Вован, только на балкон перепрыгнул, щукинские ребята на штурм пошли, – радостно объяснил парень. – Такую пальбу подняли – штурм рейхстага! Грека в плечо и клюнуло. Мы потом шли – гильзы под ногами хрустели! Хорошо отвязались!

– Да уж, повеселились, – заметил мрачновато Чехов. – Ну что ж, думай, как нам Грека побыстрее отыскать!

Толян наморщил лоб и принялся думать. Видимо, думалось ему плохо, потому что постепенно на лице у него появилось выражение полной безнадежности. Наконец он махнул рукой и сказал:

– Не знаю я, как его отыскать! Сюда он сегодня вряд ли заедет. А где он мотается, разве угадаешь? Только если позвонит... – Тут он вдруг и добавил: – Или ему позвонить можно! Точно! У него же мобильник!

– Так что же ты молчишь, родной! – воскликнул Чехов. – Ты небось и номерок знаешь?

– Знаю, конечно, – гордо сказал Толян.

– Тогда подсаживайся поближе! – пригласил его Юрий Николаевич. – Садись-садись, не стесняйся! Сейчас текст придумаем, и ты хозяину позвонишь, ладно?

– Ну ладно, – неуверенно пробормотал Толян, осторожно присаживаясь на краешек дивана.

– Та-а-к! – протянул Чехов, вопросительно глядя на меня. – Чем же нам, Володя, приманить этого заковыристого Грека? Баб у него полно, «мерс» имеется, денежки тоже водятся... О! С деньгами у него сейчас как раз проблемы! Что мы ему можем предоставить в этом плане, какую услугу? Отсрочку платежа, может быть?

– Недопонял, – признался я. – Каким образом?

– Иллюзорную отсрочку, конечно, – пояснил Чехов. – Скажем, Щука передумал брать деньги. Из гуманных соображений.

– Что-то больно уж неправдоподобно, – сказал я.

– А вот если он хочет взамен денег получить что-то другое? Обычное дело! И требует, чтобы Грек прибыл на переговоры...

– Сюда? – уточнил я.

– Именно сюда, – подтвердил Чехов. – Ты со Щукой общался, какие-нибудь клички запомнил? Представиться ведь нужно.

– Помню! – сказал я. – Леший, например. Он и вчера имел место. Руководил налетом. Не последний, наверное, человек. Можно попробовать даже голос его сымитировать...

– Вот и отлично! – заявил Чехов. – Значит, сейчас звони и как можно строже пригласи его сюда, на Стрелецкую. Сильно не рассусоливай. Чем короче, тем внушительней! – Он обернулся к Толяну. – Ну давай набирай номер! И смотри, не ляпни чего-нибудь в трубку – шкуру спущу!

Толян послушно кивнул и торопливо набрал нужную комбинацию цифр. Потом он почтительно протянул мне трубку. Я прижал ее к уху и услышал знакомый недовольный голос.

– Грек нужен! – как можно внушительнее произнес я.

– Ну я это! – хмуро сказал Грек. – Кто говорит?

– Леший это! Щука велел тебе позвонить, – сказал я, подделываясь под интонации бандита.

– До вечера ведь договаривались! – с некоторой тревогой проговорил Грек.

– Щука передумал. Он с тобой говорить хочет. Немедленно приезжай к себе на Стрелецкую! – Тут я решил сымпровизировать и позволил себе капельку черного юмора: – Мы тебе устроим утро стрелецкой казни! – И я демонически захохотал.

Поскольку Грек не поддержал веселья и в трубке царила тишина, я с угрозой добавил:

– Ты там язык, что ли, проглотил? Мы тебя ждем! Не понял?

– Да понял я! Еду, – безрадостно сказал Грек и отключился.

Я развел руками и положил трубку на рычаг. Чехов сделал на лице скептическую мину и покачал головой.

– Ну вы артисты! – восхищенно сказал Толян.

– Это он артист! – проворчал Чехов. – Немирович-Данченко!

– Хохол, что ли? – с уважением спросил Толян.

– Еще какой! – уничтожающе ответил Чехов и спросил у меня: – Тебе зачем понадобилось острить? Ты с эстрады выступаешь, что ли?

– Я думал, что так жизненнее получится, – попытался оправдаться я.

– Жизненнее! Бандиты, знаешь, не шутят! У них все на полном серьезе, вон хоть у Толяна спроси! Как у вас с юмором, Толян? Часто шутки шутите?

Толян задумался, привычно морща лоб.

– Да нет, – сказал он наконец. – Не так чтобы очень...

– Ну вот видишь! А Вован у нас пошутить любит!

– Ага! Я заметил! – радостно подтвердил Толян. – Он и вчера... Грек ему по почкам пистолетом – а Вован знай себе шутит! Веселый мужик! Я вообще-то таких уважаю.

– Уважаю! – передразнил его Чехов. – А небось приказали бы – сам его в шахту спихнул бы.

– Конечно, спихнул бы! – с обидой сказал Толян. – А ты не спихнул бы?

Чехов оценивающе посмотрел на меня и задумался.

– А знаешь, – доверительно сказал он Толяну, – точно, спихнул бы.

– Ну а я что говорю! – победоносно усмехнулся тот.

Чехов вдруг посерьезнел, встал и вручил мне трофейный автомат.

– Ты, Володя, посторожи тут пока, – сказал он. – И в случае чего не стесняйся – лупи во все, что движется! А я пойду «Москвич» отгоню, не то впросак попадем.

Отсутствовал он не больше пяти минут, но я уже начал нервничать, представив себе, как неожиданно в квартиру вламывается Грек со своими подручными. Что бы я стал тогда делать? Лупить из автомата мне совсем не хотелось. Хорошо, что Толян об этом не мог догадаться. Ему самому, наверное, нравилось оружие и все, что с ним связано, и он ни секунды не сомневался, что я пущу его в ход при первом удобном случае. Поэтому вел он себя необыкновенно смирно и только сетовал на то, что Чехов разбил ему голову.

– Вообще, башка у меня крепкая, – доверительно сказал он наконец. – Я один раз на пьянке с третьего этажа упал головой вниз – и ничего!

– Да будет тебе заливать! – не поверил я. – Наверное, не головой, а чем-то другим?

– Нет, головой, – серьезно сказал Толян. – Просто там внизу тент был натянут – летнее кафе было. Я его пробил...

– Ну, тогда тебе нечего бояться! – сказал я. – Подумаешь, пистолетом по затылку получил!

– Да, знаешь, как черепушка трещит?! – пожаловался Толян. – Тебя бы так!

– Меня и не так еще прикладывали! – с достоинством сказал я.

Толян опять призадумался, а потом неожиданно произнес с одобрением:

– Вообще-то, да! Ты вообще-то крутой! Тебя на понт не возьмешь! Мне вчера понравилось, как Грек тебе по почкам навешивал!

Получив этот сомнительный комплимент, я был вынужден прервать разговор, потому что вернулся Чехов.

– Так, приступаем к работе! – деловито сказал он. – Каждый солдат должен знать свой маневр. Значит, как только появляется Грек, Толян открывает ему дверь! – Он строго посмотрел на парня и переспросил: – Ты понял меня, Толян? Открываешь дверь и уходишь в сторону! Иначе ты шишкой на башке не отделаешься, учти!

– Да нет, все будет путем! – преданно заявил Толян. – Открываю и отхожу! Делов-то!

– Я буду стоять вот здесь, в полумраке за дверью, – продолжал Чехов. – Едва Грек войдет, я приставлю ему пистолет к затылку...

– А можно тоже – по черепу! – с надеждой предложил Толян. – Чтобы не обидно было...

– Не перегибай палку, Толян! – поморщился Чехов. – Мне с твоим шефом побеседовать еще надо, а ты сразу – по черепу!

– Ну смотри сам, начальник, – разочарованно сказал парень. – Грек, он ведь бешеный. Чуть что, за пистолет хватается...

– А на этот случай у нас огневое прикрытие будет, – объяснил Чехов. – Ты, Володя, встанешь на кухне за дверью, и если не дай бог меня подстрелят – сразу кроши всех из автомата! И Толяна, и прочих... А то они тебя отсюда не выпустят!

– Да я-то чего? – встревоженно спросил Толян. – Я все, как вы скажете... За что меня крошить?

Чехов грозно посмотрел на него и сказал внушительно:

– Я же говорю – это на крайний случай!

– Ага, понял, – кивнул головой Толян, заметно успокоившись.

Ждать нам однако пришлось еще долго. Прошло тридцать томительных минут, прежде чем в прихожей раздался требовательный, нетерпеливый звонок. Юрий Николаевич подскочил, точно подброшенный пружиной, и прошипел зловещим голосом:

– Все по местам! Володя, на кухню! Толян, на выход!

Он выхватил из-под пиджака пистолет и бесшумным шагом бросился в прихожую. Толян устремился за ним с испуганным выражением на лице. Я скрылся в кухне и осторожно выглянул из-за двери, держа автомат наготове.

Толян заглянул в дверной глазок и панически прошептал:

– Он не один!

– Еще бы! – зло прошептал Чехов в ответ. – Открывай!

Толян дрожащими руками повернул рычажок замка и отпрянул от двери, точно его ударило током. Грек шагнул через порог. Он действительно был зол как черт.

– Они здесь? – отрывисто спросил он, сверля Толяна взглядом.

Следом за ним в квартиру шагнул было Лева, но в этот момент Чехов метнулся вперед и, шарахнув дверь плечом, приставил к затылку Грека дуло пистолета. Дверь врезалась ничего не подозревающему Леве в лоб – он вскрикнул и отпрянул назад. Чехов, не оборачиваясь, повторно толкнул дверь ногой, и она захлопнулась, отрезав сопровождающих от своего шефа.

Грек не пошевелился. Он стоял под дулом пистолета как вкопанный и лишь разглядывал ненавидящим взглядом смущенную физиономию Толяна.

Я обратил внимание, что плащ Грека просто накинут на плечи, а правая рука покоится на перевязи – значит, он и в самом деле был ранен.

Тем временем опешившие спутники Грека принялись звонить и ломиться в дверь как бешеные.

– Скажи своим придуркам, чтобы угомонились, – попросил Чехов. – Невозможно в таком шуме работать, палец сам просится нажать на крючок.

Ноздри Грека раздулись, а глаза побелели, но он сдержался.

– Ты пожалеешь! – коротко сказал он.

– Придется отчасти последовать совету, – озабоченно пробормотал Чехов и что есть силы двинул Грека по простреленному плечу.

Тот дико вскрикнул, пошатнулся и медленно осел на пол. Глаза его закатились под самый лоб. Юрий Николаевич посмотрел по сторонам и сказал:

– Толян, объясни дружкам, что твой шеф у нас в руках и, если они не успокоятся, ему будет очень плохо...

Тот сделал понимающее лицо и бочком подобрался к двери.

– Лева! – заорал он внезапно диким голосом. – Тихо! Люди с Греком разговаривать будут!

Стук внезапно оборвался, и грубый голос из-за двери произнес:

– Открывай, падла! У тебя что – крыша съехала?

– Да не могу я открывать – мы на мушке! – отчаянно возопил Толян.

Люди за дверью примолкли и принялись совещаться. Чехов тем временем обыскал потерявшего сознание Грека и вытащил у него из заднего кармана небольшой пистолет.

– Волоки своего босса в комнату! – приказал он Толяну. – Не в коридоре же разговаривать!

Тот с энтузиазмом принялся выполнять команду и, подхватив неподвижное тело Грека под мышки, оттащил его в комнату. Я тоже покинул свою позицию, поинтересовавшись у Чехова:

– Вода не требуется?

Но удалось обойти без воды. Грек очухался самостоятельно. Прежде всего он злобно выругался, а потом сел, помогая себе здоровой рукой. На нас он не смотрел, видимо, не желая себя лишний раз травмировать. Это была своего рода защитная реакция. Я вспомнил, что время идет, а мне отпущен Мариной всего один день. Поэтому, не откладывая, я приступил к делу и сказал:

– Вчера нам помешали, и я всю ночь не спал от огорчения. Ты ведь так и не узнал, кто ездил со мной на «Москвиче», который ты почему-то назвал желтым. «Москвич» на самом деле оранжевый, а его хозяин перед тобой. За его плечами служба в РУОПе, как я тебе и обещал. Теперь мы все в сборе и можем спокойно поговорить. Конечно, неприятно, что у тебя не все в порядке со здоровьем, но ведь и у меня до сих пор ломит поясницу... Так что мы квиты в этом смысле. Но я надеюсь на твою ответную откровенность.

Грек медленно поднял на меня глаза. Кроме отвращения, я ничего в них не увидел. Ответом он меня не удостоил. Чувствовалось, что в голове он напряженно прокручивает варианты спасения.

– Подожди, Володя! – рассудительно сказал Чехов. – Ты не даешь нашему гостю опомниться. Не перегружай слишком его мозги. У этой публики это самое слабое место...

Он уселся напротив Грека на диван, небрежно закинул ногу на ногу и закурил папиросу. Сутенер был вынужден смотреть на него снизу вверх, и это ему совсем не нравилось.

– Ну-ка, помоги мне встать! – прикрикнул он на Толяна.

Тот подбежал с подобострастным выражением на лице и с превеликой аккуратностью поддерживал хозяина, пока тот поднимался с пола. Чехов наблюдал за ними с загадочной усмешкой, а когда Толян отступил, оставив Грека на своих двоих, Юрий Николаевич неожиданно вытянул ногу и сделал подсечку. Не ожидавший этого Грек потерял равновесие и, взмахнув рукой, с коротким криком опять рухнул на пол. Ему удалось не задеть при падении простреленную руку, но ударился он крепко. Несколько секунд он лежал, не шевелясь, с лицом, побелевшим от боли и унижения. Толян смотрел на него, раскрыв от изумления рот.

Чехов неторопливо встал, подошел к Греку вплотную и бесцеремонно стряхнул на него пепел со своей папиросы. Грек, вне себя от ярости, вознамерился тут же встать, но в этот момент Чехов наступил каблуком на его прижатую к полу ладонь и перенес на эту ногу всю тяжесть своего тела. Грек сжал зубы и в отчаянии ударился лбом об пол.

– Вот-вот, постучи! – холодно сказал Чехов. – Может быть, в голове у тебя что-то прояснится...

– Юрий Николаевич! – негромко сказал я, укоризненно кивая на раздавленного Грека.

– Не волнуйся, Володя, – сказал Чехов. – Иначе с ним не договоришься. Слова для него ничего не значат. Вот когда я сломаю ему пару костей, он заговорит...

– Что тебе нужно, мусор? – прошипел сквозь зубы Грек.

– Ничего особенного, – сказал Юрий Николаевич с улыбкой. – Адрес твоей сестры.

Грек ответил продолжительной тирадой, сплошь состоявшей из нецензурных ругательств.

– Ты все равно мне все скажешь, – убежденно заявил Чехов. – Поэтому не тяни время и не изображай из себя крутого парня, все равно ты сейчас похож на кусок дерьма! Ну, я жду! Не выводи меня из терпения.

– Да что ты мне можешь сделать, мусор! – с усилием проговорил Грек. – Ты сам еще пожалеешь, что со мной связался! Ты еще сам пойдешь под суд за незаконное проникновение в жилище, истязания и...

– Кого это я истязал? – удивился Чехов. – Ах, вот оно что! Я нечаянно наступил тебе на руку! Извини! – Он отступил на шаг в сторону. – Надеюсь, теперь у тебя нет никаких претензий?

Грек одернул раздавленную руку и быстро поднялся – взгляд у него был такой, что я удивился, как Юрий Николаевич остался жив после этого взгляда. Но тот как ни в чем не бывало затянулся папиросой и невозмутимо сказал:

– А насчет того, что я не могу тебе ничего сделать, ты жестоко ошибаешься, щенок! Дело в том, что из милиции я уволился, детей у меня нет и жизненные планы очень скромные. Поэтому в случае чего я пристукну тебя и не поморщусь. Так что не обольщайся!

Он внимательно и твердо посмотрел Греку в его сумасшедшие глаза, и тот, не выдержав, отвел взгляд.

– Но не будем о грустном! – продолжал Чехов. – У меня нет желания марать о тебя руки. Я намерен сделать по-другому... Говорят, ты должен представить Щуке некоторую сумму сегодня вечером?

Грек быстро посмотрел на него, а потом на Толяна.

– Язык тебе отрежу, сука! – сказал он тихо.

Толян побледнел и хотел что-то сказать, но Юрий Николаевич перебил его:

– Не будем отвлекаться! Я хочу донести до вас суть своего плана. Итак, Грек, ты должен сообщить нам адрес своей сестренки, и не только сообщить, но и проводить нас туда, чтобы мы не дай бог чего не перепутали. Тогда мы тебя отпускаем, и ты спокойно выполняешь свои обязательства перед достопочтенным Щукой...

Грек впервые посмотрел на Чехова с некоторой неуверенностью и переступил с ноги на ногу. Юрий Николаевич усмехнулся и продолжил:

– Ну а если ты будешь хранить молчание, мы просто останемся здесь. Может быть, до утра... Как ты думаешь, кто навестит тебя утром? – Он замолчал и, наслаждаясь произведенным эффектом, полез за новой папиросой.

– Юрий Николаевич! – предостерегающе сказал я. – Это которая по счету?

– Уже сбился, – добродушно ответил Чехов. – День сегодня нервный.

Грек деревянными шагами подошел к дивану и сел. Теперь взгляд его сделался пустым и усталым. Он повернул голову в сторону Толяна и бесцветно сказал:

– Дай сигарету!

Тот поспешно бросился исполнять приказание. Грек сжал губами длинную сигарету, потянулся к огню зажигалки, которую поднес ему Толян, пыхнул дымом и угрюмо спросил:

– Зачем вам моя сестра?

– Будто ты сам не знаешь! – презрительно сказал Чехов. – Или ты сам замаран в этой истории?

– Я в дела Юльки не лезу! – предупредил Грек. – Как и она в мои. Единственное, что она просила, – избавить ее от соглядатая. От этого вот! – Он мрачно кивнул в мою сторону. – А я человек нервный. Когда моих родных обижают, я замочить влегкую могу!

– Так, может, ты и замочил кого по ее просьбе? – спросил Чехов. – Тогда понятно, чего ты так суетишься!

– Могу – это еще не значит сделал! – сердито ответил Грек. – У меня нормальный бизнес. Все расписано от и до. Кому положено – отстегиваю. Кому положено – мне отстегивают. Разборок у нас не бывает. Почти. А чем там сестренка занимается – это ее печаль.

– А за нее отдуваться – твоя печаль? – поинтересовался Чехов. – Я думал, ты деловой человек, а ты – так, попрыгунчик с пушкой! Ты из-за нее уже влез в неприятности и еще глубже влезешь! Знаешь, что с тобой сделают, если ты к вечеру не заплатишь штраф Щуке?

– Что же мне теперь – сеструху сдавать? – с тоской спросил Грек.

– Ну и сдашь, чего особенного? – успокаивающе сказал Юрий Николаевич. – Отсидит лет семь – может, поумнеет! Зато ты – свободен! Или ты все-таки с ней на пару работал? – прищурившись, спросил он угрожающе.

– Да не знаю я ее дел! – взорвался Грек. – Сто раз ей говорил – живи тихо! Найди мужика с «Мерседесом» и кайфуй себе! Нет, у нее характер, самостоятельная!

– Эмансипация, – философски заметил Чехов. – Кстати, «Мерседес» не «Мерседес», а мужика с «Тойотой» она себе нашла-таки! Ты его случайно не знаешь?

– Видел пару раз, – неохотно ответил Грек. – За ручку не знакомился. Я же говорю, она меня не больно-то к себе допускала. Это поначалу я ей хату нашел, на работу пристроил... Потом она сама раскрутилась.

Теперь он выглядел расстроенным и не таким наглым, как обычно. Чехов посмотрел на меня, постучал ногтем по стеклу наручных часов и сказал:

– Так что – мы едем?

Грек сумрачно посмотрел на него и сказал в ответ:

– Ладно, ваша взяла, едем! А не боитесь, что мои люди меня отобьют?

– А ты им скажи, чтобы не отбивали, – спокойно ответил Чехов. – А то, знаешь, как в суматохе бывает? Один ударил, другой ответил, третий сгоряча выстрелил...

Грек усмехнулся.

– Неужели выстрелишь? – спросил он.

– В тебя-то? – удивился Чехов. – С удовольствием.

Мы направились к выходу. Юрий Николаевич придерживал Грека за локоть, незаметно направляя его движения дулом пистолета. Грек шел спокойно, не дергаясь. Толян посмотрел нам вслед и растерянно спросил:

– А мне что делать?

– Ты же на телефоне! – сказал Чехов. – Вот и продолжай нести службу... Володя, оставь ему автомат! Не идти же нам по улице с этой игрушкой!

– Ага! – сказал я и оглянулся по сторонам.

Взгляд мой наткнулся на батарею парового отопления. Я подошел к окну, просунул ствол автомата между секциями и, с силой надавив, погнул его градусов на тридцать от исходного. В таком виде я без опаски вручил оружие Толяну, сказав при этом:

– Теперь ты можешь стрелять из-за угла. При твоей профессии это первое дело.

Он машинально взял оружие в руки и с изумлением уставился на погнутый ствол. Я тут же повернулся и поспешил за Юрием Николаевичем.

– Бери его за другую руку! – распорядился Чехов. – Выходим!

Мы, точно троица загулявших приятелей, вывалились на лестничную площадку. В ту же секунду в лоб нам нацелились стволы. Лева и еще один стриженый красавец были настроены крайне решительно.

– Уберите пушки! – ровным голосом сказал Грек. – Ждать меня здесь! Скоро буду.