Текст книги "Том Марволо Гонт (СИ)"

Автор книги: Михаил Француз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 32 страниц)

***

Я сидел на трансфигурированном раскладном стульчике со спинкой, напротив тела Маклауда в своем зале и делал карандашный набросок будущей картины. Я думал назвать её “Минута слабости”.

Сделать инъекцию Маклауду? Вот ещё! Зачем это ему и зачем это мне? На оба вопроса: незачем. Так зачем я буду делать что-то, что ни мне, ни кому-то другому не нужно? Ответ тот же.

Возникает закономерный следующий вопрос: а зачем я вообще стрелял? Мне нужен повод для откровенного разговора. А без такой провокации и, одновременно с тем, наглядной демонстрации, Маклауд будет юлить, молчать и стоять на своем часами. А после может вовсе срулить из города. Мне оно надо? Нет.

Ну, а одну смерть он уж, как-нибудь, да переживет.

Оставался, конечно вариант, что не переживет… что это просто обычный антиквар, перебравшийся сюда из Франции, а вовсе не Бессмертный Горец, “родившийся в горах Шотландии четыреста лет назад”. Но его уровень владения мечом откидывает это подозрение, как невозможное. К тому же, я проверил заранее: мой удар пяткой в прошлый раз сломал ему ребро. Я проверил это диагностическими чарами. Сегодня, спустя всего пять дней, трещины не было.

Снова спустилась Лили. Уже успокоившаяся, не до конца, но мыслить нормально, не опираясь на одни только эмоции, может. Неудобно с ней получилось, да… Что называется: “Упс!”. Но и из этой ситуации можно будет извлечь пользу. Главное заболтать ее до “воскрешения” Горца. Чтобы было наглядно. Как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Я ведь говорил ей, что Маклауд Бессмертный? Говорил. Но, увидев его с пулей в сердце, она об этом даже не вспомнила. Нехорошо, такая невнимательность к мелочам может однажды стоить жизни. Будем учить!

– Ты всё-таки убил маггла в этом доме, – решила начать с констатации очевидного Лили. Я пожал плечами, не перестав рисовать. Она подошла и посмотрела на мой набросок. – Только ради картины ты убил человека?!

– Не путай причины со следствиями. Картина – просто мелкий бонус, – ответил я. – Что надумала по поводу становления моей женой? Мне делать официальное Предложение?

– Как ты можешь? Вот так вот, возле трупа… – презрительно скривилась Лили.

– А причем тут труп? – удивленно поднял глаза я. – Пуля в сердце, а не в кишках, труп свежий, так что не воняет. Сильно отвлекать не должен.

– Ты же говорил, что устал от крови и убийств? – снова начала слезать с темы она.

– Так я предупреждал, что могу начать убивать снова, еще когда ты спрашивала разрешения остаться, – опять “удивился” я.

– Я… – открыла она рот для ответа, но не смогла подобрать для него слов. А что тут сказать? Спрашивал? Спрашивал. Было? Было. Осталась? Осталась. Какие претензии? – Ты говорил про самооборону… – нашла-таки к чему придраться она.

– Я говорил: “к примеру самооборона”. Не передергивай, – отозвался я. – Так, что с моим вопросом? Готовить мне кольцо?

– Да как ты можешь-то так?! – не выдержала она психологической атаки. – Что он тебе сделал-то? За что ты его убил?! Ты же говорил, что хочешь помочь им с Тессой! Ты врал?

– Нет, – чуть качнул я головой все с тем же невозмутимым видом. – Не врал. И помогу. Уже помогаю.

– Убивая? “Жить счастливо и умереть в один день”? Так ты хочешь им помочь? Тессу ты тоже убьёшь?!

– Нет, – точно так же невозмутимо повторил я и глянул на циферблат принесенных Нейджи часов. Стрелка приближалась к отметке “час с момента смерти”. Я перевел взгляд на тело Маклауда, с интересом в него вглядываясь. Лили проследила за направлением моего взгляда и тоже посмотрела в ту сторону.

Горец резко и глубоко вдохнул воздух, после чего повернулся на бок и закашлялся, прочищая легкие от скопившейся там крови.

Глаза Лили в этот момент стремились к форме идеального круга, а рот сам собой приоткрылся, настолько она была шокирована увиденным.

Прокашлявшись, Маклауд посмотрел на меня и нащупал рукой катану.

– А, а, а! – предупредил его я, покачав пальцем и показав зажатый в другой руке пистолет, останавливая его от совершения возможных глупостей. – Поговорим?

– Поговорим, – хмуро согласился он, поднимаясь из лужи крови и осматривая испорченную майку, в которой он до этого занимался. – Хорошо стреляешь. Метко, – продел он палец в пулевое отверстие и чуть подвигал им. – Точно в сердце. Быстрая, почти безболезненная смерть.

– Спасибо, я старался, – принял это заявление, как похвалу я.

– И зачем? – все так же хмуро спросил он.

– Хотел поговорить. Начистоту.

– Мог просто сказать, что знаешь о Бессмертных, – хмыкнул он.

– И тратить силы на твои “отнекивания”? Или, скажешь, сразу признался бы? – в ответ хмыкнул я.

– Конечно нет, – ухмыльнулся он. – В чем-то ты прав. Но умирать, знаешь ли, неприятно.

– Знаю. Умирал.

– Я не чувствую в тебе Бессмертного, – нахмурился Маклауд.

– Предлагаю принять душ, переодеться и продолжить разговор в более удобной и мирной обстановке: за чашечкой чая, – сказал я, вставая со стула, засовывая пистолет сзади за пояс и поднимая набросок картины.

– Согласен, – оттянул двумя пальчиками, пропитанную кровью ткань майки Маклауд.

– Лилиан, – обратился я к Вдове Поттер, что все еще обалдело переводила взгляд с него на меня. – Стол накрыт?

– А? Да, – опомнилась она.

– Посмотри, Гарри не проснулся, случайно?

– Да-да, сейчас, – сказала она и побежала к лифту.

***

Примечание к части

Просили POV от Лилиан вот и получите :3 **Харибда®**

глава 12

***

– Итак, – не слишком добро посмотрел на меня Горец поверх своей чашки с чаем. Был он уже чист, аккуратно причесан и одет в обычную свою, целую, не простреленную одежду. – Что такого важного ты хотел сказать, ради чего настолько радикально привлек моё внимание?

– Я хотел сказать… погоди, сейчас горло прочищу, – паясничал я. – Кхы-кхы-кхым… – наложение заглушающих чар на ту часть комнаты, где за перегородкой спал Гарри. – Возрадуйся, Дункан! Тесса теперь бессмертна! – резко встав и разведя руки в стороны, подняв глаза к небу, пропел я. И демонический смех. Хотелось слегка разбавить серьёзность обстановки такими вот несерьезными проделками.

– В каком смысле, бессмертна? – ещё сильней нахмурился Маклауд.

– В том смысле, что стареть не будет, точно так же как и иметь какое бы то ни было отношение к вашей дурацкой Игре, – сев обратно на стул, уже вполне нормальным голосом ответил я.

– Не будет стареть? – менее хмурым от сказанного мной Маклауд не стал. Более напряженным – да. – Как это произошло? Почему?

– Все, на самом деле, очень просто: один мой друг разработал формулу вещества, при применении которого, человек выходит на пик человеческих физических возможностей. В том числе по параметру клеточной регенерации. Она повышается до значения, которое перекрывает процесс старения клеток организма. Это упрощенно говоря. На самом деле там все сложнее, но это чисто технические детали. Наглядный результат ты можешь видеть перед собой: мне пятьдесят шесть лет, я выгляжу на двадцать пять. Здоровье, как и у двадцатилетнего в моем возрасте, было бы просто невозможно.

– И что стало с твоим другом? – уже догадываясь об ответе, спросил Дункан.

– Убили его за секрет изготовления сыворотки, – нахмурился и погрустнел я, отведя в сторону взгляд. Смерть Авраама до сих пор отдавалась болью в моей душе и сильно бередила совесть. – Секрет потерян.

– И каким образом это вещество попало к Тессе? – продолжал задавать правильные, но неудобные вопросы Маклауд.

– Вчера ночью я проник в ваш дом и ввел его ей.

– Почему не спросил перед этим нас?

– Долго было бы объяснять. Это ведь вопрос доверия, нужны были бы доказательства, гарантии безопасности, испытания на ком-то, проверки… А у меня оставалась всего одна доза, которая, к тому же не могла уже больше храниться. Поэтому я выбрал Тессу и ввел препарат ей. А тебя просто сейчас информирую, чтобы не наделал глупостей в будущем, когда результат начнет проявляться, – спокойно, не оправдываясь, а просто доводя до него свою позицию, объяснил я.

– И когда будет “результат”?

– На пик формы она выйдет через три-пять лет. Но есть одно обязательное условие.

– Какое?

– Постоянные физические тренировки. Не важно, что это будет: боевые искусства, танцы, гимнастика, аэробика, легкая атлетика, йога, еще что-то… Пусть выберет то, что ей будет по душе. Но заниматься надо постоянно. Иначе эффект начнет угасать. Не сразу, и не катастрофично, но физические параметры просядут, – вещал я. А Лили слушала очень внимательно, ведь её это тоже касалось. Причем напрямую. Ведь она теперь тоже “суперсолдат”.

– Почему ты мне этого не сказал? – не удержалась и влезла в разговор она.

– Потому что забыл, – не стал изобретать отмазок я. Не говорить же, что так и так собирался начать натаскивать её в БИ? – У тебя было слишком много дел с малышом, чтобы забивать голову еще и этим.

– Завтра же начнешь меня тренировать, – безапелляционно заявила она. Я расплылся в хищной улыбке. Она побледнела, но на попятную идти не стала.

– То есть Лили тоже под действием этого препарата? – уточнил Маклауд.

– Да. Или ты думаешь, что если бы у меня была действительно ТОЛЬКО одна пробирка, я бы использовал её на почти незнакомом мне человеке? Нет. Я не настолько альтруистичен. У меня было ТРИ пробирки. Одну в себя, одну в Лили. Одну в Тессу.

– Почему именно Тесса? В чем твоя выгода?

– Тебе честно или правдоподобно? – вздохнул я.

– Честно.

– Вы мне нравитесь, – опустив глаза, ответил я. И это было действительно честно. – Тесса… она хорошая. Добрая, отзывчивая, верная… не хочу, чтобы она страдала… да и ты с ума, может быть, теперь не сойдешь и не начнешь рубить головы без разбора направо и налево…

– Это… очень… странный ответ. Порождающий еще больше вопросов, – откинулся на спинку стула Дункан. – А если бы я выбрал правдоподобный?

– Тогда бы я сказал, что хочу иметь у себя в должниках сильнейшего из Бессмертных. Это ведь было бы достаточно правдоподобно?

– Да. В этот ответ верится гораздо легче, чем в предыдущий, – вздохнул Горец. – Но я – не сильнейший. Есть другие, старше, опытнее, сильнее. Есть те, кому уже больше тысячи лет. Мне же всего триста восемьдесят девять.

– Это пока, – успокоил я его. – Но, если будешь совершенствоваться, то можешь им стать. А ты теперь БУДЕШЬ совершенствоваться. Ты будешь тренироваться, как одержимый, жилы рвать и пытаться обогнать собственную тень, ведь теперь тебе ЕСТЬ что ТЕРЯТЬ. И очень многие Бессмертные захотят это у тебя отнять. И не только Бессмертные…

– Не только? – нахмурился расслабившийся вроде бы Маклауд.

– Ты еще очень многого не знаешь об окружающем мире, Дункан. Очень многого, – криво улыбнулся я.

– Ты ведь расскажешь? Раз начал, – спросил он.

– Всего не знаю и я сам, – пожал плечами. – Но кое-что расскажу.

– Я слушаю.

– Есть такая забавная организация: Орден Наблюдателей. Она следит за бессмертными на протяжении веков. Многих веков. Они и сейчас за тобой следят. За твоим домом, за твоей женщиной, за твоими знакомыми и друзьями, за твоими битвами, – Маклауд снова нахмурился.

– И что им от нас надо?

– В оригинальной версии задача Ордена звучит: наблюдать. И вести летопись.

– А есть еще какая-то?

– В любой крупной структуре есть ренегаты, отступники и ...ереси. Вот и одно из крыльев этой организации решило изменить “наблюдать” на “уничтожать”. Улавливаешь разницу?

– Очень хорошо улавливаю. Даже лучше, чем ты думаешь, – набычился он.

– Действуют они примерно так, как я тебе показал: сначала пуля, потом беспомощному Бессмертному отрубают голову. Или даже отпиливают. Тут уж как придется, мастеров меча среди них нет, а энтузиазма много.

– Какой ужас! – прошептала Лили, для которой все это было откровением. Она о такой стороне мира раньше даже не догадывалась.

– Эффективно, – признал Дункан, потирая грудь. А он, кстати, слегка помолодел после смерти. Зрительно ему теперь можно было лет на пять меньше дать. А то и на шесть.

– Так что думай, изобретай, тренируйся. Если хочешь сохранить свое счастье. Шанс у тебя теперь есть. Не прое*** его. Другого не будет.

– Спасибо, – тяжело вздохнув, поднял он взгляд на меня. – И за Тессу, и за информацию. Если все так, как ты говоришь, то я действительно твой должник. Если нет: Бог тебе судья.

– Я атеист. На моих руках столько крови, что Ад мне уготован в любой религии.

– Я это понял еще при первой нашей встрече. По глазам, – пожал плечами Дункан. – У тебя глаза воина.

– Рыбак рыбака видит издалека, – без веселья улыбнулся я.

– Ты планируешь продолжать занятия? – оставил эту тему Дункан.

– Если ты не против, – улыбнулся я. – Одно из высших удовольствий доступных мне: узнавать новое. Учиться. Особенно всему, что касается боевых искусств. Я помешан на них.

– Что ж, у каждого свои фетиши, – улыбнулся Дункан. – Только не стреляй в меня больше.

– Ладно, – ответно улыбнулся я. – В следующий раз будет мина. Или газ. Или яд, или нож…

– А можно как-то обойтись без всего этого списка? Мне не доставляет удовольствия умирать.

– Скучный ты, – расстроенно вздохнул я. – Беги уже к своей Тессе. Волнуется ведь!

– Ты прав, – взглянул он на наручные часы и присвистнул. – Познавательный был разговор, надеюсь, еще увидимся… – поднялся он из-за стола.

– Камни возьми на продажу, – тоже встав со своего места, протянул ему такой же, как в прошлый раз, мешочек с алмазами я. – Прикинь, кстати, там, какие объемы и каких камней удобнее продавать. У меня не только на алмазы выход есть.

– Вот как? – задумался он. – Я поспрашиваю.

– Это хорошо, – улыбнулся я, пропуская его к выходу. – Это хорошо…

***

– То есть, Бессмертный в его случае, это не просто тот, кто не стареет? – уточнила у меня Лили, когда, проводив до дверей Маклауда, я вернулся в комнату.

– Ты сама все видела, – пожал плечами я. – Он действительно умрет, только, если отрубить ему голову.

– Это магия?

– К сожалению, нет, – вздохнул я.

– То есть? – не поняла она моего вздоха.

– Они такими уже появляются. У Бессмертных нет родителей и нет детей, они все подкидыши, и все стерильны. Становятся именно Бессмертными только после насильственной смерти. Если потенциального Бессмертного не убивать, то он проживет обычную жизнь, состарится и умрет. А если убить, то он навсегда останется в том возрасте, в котором его убили, пока голову не отрубят.

– Тогда получается, Маклауд умер… молодым? – с жалостью спросила Лили.

– Дункан Воин. Из клана Воинов. Он воспитывался, как Воин и умер в бою. Точнее после боя. От ран.

– А почему ты сказал, “не магия, к сожалению”? – вернулась она к своему предыдущему вопросу.

– Потому, что в противном случае, я мог бы в этом разобраться. И либо помочь ему с заведением детей, либо как минимум скопировать его силу себе. Ух, бы я развернулся в этой их Игре! Головы летели бы направо и налево! А так, если ты сам не такой же, убивать их совершенно бессмысленно и бесполезно.

– Что за Игра? – нахмурилась Лили. Мои слова про головы ей явно не понравились.

– Они убивают друг друга, при этом становясь сильнее, получая навыки, опыт и знания убитых. Все их существование подчинено одной цели: “останется только один”. Один, который убьёт всех и получит знания всех и силы всех, чтобы вечно править миром. Так они рассказывают друг другу. И верят в это. Соблюдают некие правила… Играют, короче. Иначе скучно им столетие за столетием жить.

– Как-то это грустно все… – задумалась Лили, положив голову мне на плечо, а руку на грудь. Мы сидели рядом на диване, не гася света. Синки и Нейджи уже убрали со стола, сам стол и удаляют сейчас кровавое пятно с татами внизу. – Извини, я подумала, что ты правда убил его там, внизу, – тихо сказала она.

– Хм, а что ты еще могла подумать в той ситуации? – усмехнулся я. – “Волдеморт стреляет из пистолета в сердце маггла, тот падает, обливаясь кровью, бьётся в конвульсиях и замирает на полу свежим трупом. Нет! Конечно же он его не убил! Они просто играют!” – Лили против воли хихикнула, но быстро спрятала улыбку.

– А почему ты ему просто не сказал, что ты волшебник? Ведь, если ему почти четыреста лет, то он должен был жить еще ДО Статута Секретности. Стало быть, о магии он знает.

– Нет, не знает, – ответил я. – Ты плохо представляешь себе, что такое Статут.

– Объясни тогда, – не стала ершиться она.

– Статут Секретности, это не закон, точнее не только закон. Главное, что Статут – это Великое, невероятно мощное и сложное заклинание, по действию похожее на Фиделиус, заклинание Тайны. Для его создания потребовались согласованные усилия десятков тысяч магов по всему миру. И оно стерло любую память, любое упоминание о Магии и её проявлениях у вообще всех немагов. В том числе и у Бессмертных. Ведь магия на них действует.

– А сказки, предания, легенды тогда как же? – спросила Лили, начиная поглаживать своей рукой мой торс через рубашку.

– В большинстве своем сказки, они и есть сказки. Чистый вымысел, основанный на чем угодно, кроме магии. А остальное… запускали в мир сами Маги. Кто от скуки, чтобы потешиться, кто детям друзей-магглов на ночь, чтобы спалось лучше, историю-другую расскажет, кто ещё как… А где-то Маг до принятия Статута успел настолько засветиться в истории магглов, что там и остался. Только о магических его способностях упоминания стерлись, типа того же Парацельса…

– Так почему ты хочешь на мне жениться? Ты так и не ответил в прошлый раз, – спросила она, расстегивая мою рубашку и начиная целовать шею. Решила со мной использовать мою же тактику? Лиса…

– Может быть я хочу нормальную семью? То, чего у меня никогда не было? – со вздохом ответил я. А сам про себя подумал, действительно, почему? Может быть, чтобы доказать самому себе, что я на самом деле есть? Что я личность, что я существую? Стать кому-то нужным, как стал в своем мире настоящий Виктор? Ведь, кто я по сути такой? Никто. Копия. Слепок. Реально никогда не существовавший, не живший. У меня память Виктора, но я не Виктор. У меня память Тома, но я не Том. Я не жил их жизнью, я просто знаю о ней, помню то, чего никогда у меня не было. И я хочу иметь что-то своё? Свой дом, свою женщину, свое дело, своих детей. То, что будет именно моё.

Я всем говорю, что у меня руки в крови и на моей совести горы трупов, но ведь это не так. Я, именно я, не Виктор, не Том, а я, еще никого в своей недолгой жизни не убил. Дункан не в счет, он Бессмертный. – Иди ко мне, – ласково попросил я Лили и нежно обнял её.

***

Утром я занимался в зале… не один. Рядом со мной была Лили, старательно выполняя те упражнения, которые я ей показывал. Это было приятно. Вчерашний вечер будто бы что-то сломал в наших отношениях. Какую-то преграду. Наверное я стал честен с собой, перестав, хотя бы для неё играть “Буку”. А она… пережитый стресс и потом раскаяние, внутреннее чувство, что была не права на мой счет… и вечерняя откровенность… Все это вместе с физической близостью, как я и говорил, что-то сломалось между нами. Она впервые, утром, назвала меня не Волдемортом, а Томом. И улыбнулась. Мне.

Кто бы что не говорил, а это было дзеновски приятно. От этого теплело внутри. И я улыбнулся в ответ. Ей. Искренне… Дзен! Сам уже не понимаю, что происходит и как такое возможно. Я же убил её мужа! Я разрушил её жизнь! И она улыбается… мне. Может быть правда сказать ей? Не поздно?.. Если она приняла меня, как Волдеморта, может быть сможет принять и меня самого, такого, какой я есть? На самом деле?

Дзен! Не знаю! Дзен! Дзен! Дзен!

В это время сработало оповещение от защиты дома о прибытии почтовой совы. Я позволил ей влететь в окно зала. Она приземлилась на подоконник и уставилась на меня своими круглыми глазами. Я подошел и отвязал письмо от её лапы. Ей же дал кусочек мясного пирога, который движением руки призвал к себе с кухни. Она благодарно ухнула и принялась есть. Я же распечатал письмо.

Оно было от Дамблдора.

***

Примечание к части

Да пусть скажет ей богу, а то в каждом произведении все из себя строят хороших парней а своей жене/второй половинке не говорят кто они. Если любит то примет. **Харибда®**

глава 13

***

Проверка на всевозможные неприятные сюрпризы этого письма показала, что этих самых сюрпризов ни на самом послании, ни на конверте, ни в печати на нем не содержится. Это было вполне ожидаемо, ведь Дамблдор не настолько глуп, чтобы дразнить того, кого пока не можешь убить. Письмо не было длинным. Он просто оповещал, что находится сейчас в Америке, гостит в Ильверморни у своей коллеги и давнего друга, Кристал Сейр. Также, соблюдая правила вежливости, в отличии от той же Кристал, пользуясь любезным приглашением Тома, переданным ему через все ту же Кристал, уточняет: удобно ли Тому будет принять его завтра в полдень? И если нет, то просит написать о времени и, возможно, месте встречи, которое бы Тома устроило. Сове велено дождаться ответа.

Я перечитал письмо четыре раза, пытаясь понять: мир сошел с ума, или Дамблдор на самом деле намерен сунуть голову в пасть льва? Нет, я лично не собираюсь нападать на Великого Светлого Волшебника, так как не считаю его врагом: Том был на самом деле безумцем и склонность к садизму имел еще с Приюта, так что Дамблдор к “становлению монстра”, если и имел какое-то отношение, то отнюдь не прямое. Волдеморт, как это не удивительно, “сделал себя сам”, поскольку был действительно выдающимся и как маг, и как личность. Ему удавалось, если и не держать свои проделки в тайне от Альбуса, то как минимум не попадаться на горячем и не оставлять против себя улик. Так что Дамблдор боролся с Томом на полном серьезе, используя для этого все доступные ему средства и методы, такие как интриги, ловушки, подставы, Орден Феникса, Министерство, Аврорат, СМИ…

Хотя, остается шанс, что Том был настолько слеп, что чуткого руководства Доброго Дедушки даже и не заметил…

В любом случае, Дамблдор лично мне ничего плохого не сделал, и я не собираюсь на него нападать. При этом всерьёз опасаюсь обратного: его нападения на меня.

Но Альбусу-то откуда об этом знать? Или это провокация? С целью поставить меня вне закона и в этой стране тоже? Страховка у него в любом случае, хоть какая-то, должна быть. Не такой он человек, чтобы действовать необдуманно и рисковать собой, не имея страховки. Значит она есть. В чем заключается? Моуди? Блэк? Весь Орден?

Гадать можно вечно. И все равно не угадать.

Перенести встречу куда-то еще? На “нейтральную” территорию? Нет уж. Если Дамблдор согласен придти сам, ко мне домой, то пусть приходит. Дома и стены помогают.

В любом случае, что Том, что Виктор никогда не были сильны в интригах. Тактическую схему разработать и выполнить в бою, это да. Ловушку устроить – тоже да. Но соревноваться в интригах с Дамблдором? Нет. Не тот уровень. Значит действую прямо, как и привык. Завтра в полдень? Значит завтра в полдень. Меня устроит.

Я попросил Нейджи доставить мне бумагу и писчие принадлежности. Трансфигурировал из воздуха стол прямо тут, в зале. Написал короткий ответ, запечатал его гербом Гонтов (а после получения фамилии, признания меня официальным Главой Рода и опытов с алмазами, я заморочился и создал чарами “вечной трансфигурации” перстень с гербом Рода, зачаровав его так, чтобы только я или мой кровный наследник смог бы его надеть), и передал сове.

Писал я почерком Тома, так как Дамблдор должен был его неплохо знать. Мог бы использовать собственный почерк Виктора. Или Дамблдора, или вообще любой другой (Виктор в совершенстве владел искусствами калиграфии и подделки почерков, так как десятилетиями сам изготавливал себе документы и составлял рекомендательные письма), да хоть печатными буквами, неотличимыми от типографского шрифта “набрать” это сообщение, но не стал. Решил, что это было бы лишним.

После чего продолжил заниматься с Лили, не забыв сообщить ей о предстоящем завтра визите. Услышав имя Дамблдора, девушка нахмурилась. После всех наших с ней разговоров теплых чувств она к Великому Светлому не испытывала. Скорее наоборот.

По окончании тренировки я попросил её денек воздержаться от обычных прогулок с Гарри. На всякий случай. Понятно, что слежка за зданием могла вестись уже давно, так как о моем существовании Альбус узнал не сегодня, но организовать её в чужой стране не так-то просто. Плюс к тому, все то время, что прошло с момента нашего переезда сюда, я очень внимательно наблюдал за районом, расставив сигнальные и оповещающие чары во всех удобных для ведения слежки за домом местах, мониторил окружающее пространство и каждое утро после пробежки легелименцией просматривал воспоминания местных патрульных, продавцов магазинов, сторожей платных автостоянок, дилеров, промышляющих в районе, пожилых леди, что любят погреться на вечернем солнышке и посудачить о соседях на предмет появления странных личностей. А во время прогулок с Лили и Гарри, воспоминания мамочек в парке и на детских площадках. И пока что все, в том числе и опыт с чутьем Виктора, говорило о том, что навязчивого внимания к нашему дому и персонам нет…

Однако, береженого Бог бережет. Так что денек можно обойтись и без прогулок… в нашем районе. Аппарация и домашние эльфы открывают большой простор для вариантов. А город Нью-Йорк большой. Парков в нем много.

Я же занялся подготовкой к встрече гостя. А точнее усиленными “дыхательными” медитациями. В которых просидел до самого обеда, прервавшись только на прогулку с невестой и мальчиком, а после и всю ночь.

Утром позанимался с Лили (тренировки – это святое) и снова засел за нагнетание в дом “сырой”, “окрашенной” магии. Преимущество своего поля следовало использовать на полную катушку.

***

В назначенный час. Ровно в полдень. Секунда в секунду. Прозвучал сигнал оповещения о прибытии на территорию возле дома, накрытую чарами, одиночного волшебника с магическим животным.

Я лично открыл дверь и увидел Альбуса Дамблдора с Фоуксом на плече. Вот и страховка. Как минимум один из её слоев: перемещения в пространстве феникса не блокируются. Как минимум в теории Альбус, в случае обострения переговоров, всегда сможет мгновенно эвакуироваться. Уж выиграть себе на это пару секунд ему сил и опыта хватит.

– Здравствуй, Том, – весело и дружелюбно смотрели на меня из-за очков половинок его глаза. Весь он был расслаблен и не излучал ни капли агрессии. Добрый Дедушка, немного эксцентричный и “не в себе”. Привычная маска. И от того практически идеальная. – Ты приглашал на чашечку чая? – улыбнулся он. – Надеюсь у тебя есть лимонные дольки?

– Конечно, Профессор, – ответно улыбнулся я, так же не выказывая и капли агрессии. И я на самом деле её к этому человеку не испытывал. И был расслаблен, “пуст”, как тогда на Арене, стоя против Ромулуса. Сатори, правда, достигнуто не было. Но умиротворение, уравновешенность и спокойствие почти сутки медитации мне оставили. – Я помню Ваши вкусы. И для Фоукса угощенье найдется. Проходите, – уступил я дорогу ему. – Только переобуйтесь, у меня тут что-то вроде додзё, я стараюсь поддерживать чистоту, – указал я ему на колошницу, где стояла моя обувь и несколько пар мягких белых тапочек. Сам я был бос. А везде, где не лежало татами, были постелены теплые тканые ковры. За исключением душевых, конечно: там были специальные коврики из водостойкого материала. В лифте тоже был постелен ковер.

– Додзё? – удивился Альбус, снимая свою обувь и надевая тапочки. – Ты меня удивляешь, мальчик мой. Откуда такой интерес к японской традиции?

– В своих странствиях после Хогвартса я много времени провел в этой стране, – пожал плечами я, проходя к лифту. И это было правдой. Том действительно провел там несколько лет. – Остались приятные воспоминания.

– Надо же, – с интересом осматривался он. – Ты не против? подошел он к висящей на стене стойке с оружием, где вместе с четырьмя бокенами, двумя синаями и двумя дзё были выставлены оба купленных мной меча. Чуть дальше шла еще стойка, где были тренировочные копья, парные мечи, цзянь, саи, нунчаки, длинный шест и “боевая” коса. Но настоящими, именно боевыми, заточенными были только эти два меча. Остальное “оружие” было тренировочным инвентарем. Дамблдор взял со стойки полуторник, чуть выдвинул его из ножен и посмотрел на лезвие. – Странно, – удивился он.

– Что же? – заинтересованно спросил я.

– Оружие не гоблинское, не проклятое и даже не зачарованное, при этом боевое. На тебя не похоже, Том, – пояснил он, возвращая меч в ножны и далее на стойку.

– Я нашел себе новое хобби, – пожал плечами с беззаботной улыбкой я. – Пытаюсь научиться маггловским боевым искусствам. От того и додзё. Надо же на что-то тратить освободившееся время.

– Похвально, похвально, – лучился доброжелательностью и “простотой” Директор Хогвартса.

– Пойдемте наверх? Чай, наверное, уже заварился, – предложил я.

– Конечно, мальчик мой, конечно, – легко согласился он, проходя за мной в кабину лифта. Я опустил раздвижную дверь лифта, повернул, вставленный в замочную скважину ключ и лифт двинулся вверх. – Маггловские устройства? Работает не на магии, а на электричестве? – удивленно приподнял бровь он.

– Удобно, – пожал плечами я. Лифт как раз остановился и я поднял раздвижную дверь.

– Здравствуйте, Профессор, – поздоровалась с ним Лили, кормящая за детским столиком ребенка. Улыбка её при этом была насквозь фальшивой. Глаза смотрели остро и недобро. В них угадывалась обида.

Дамблдор же вовсе застыл. Приветливость, “простота” и неагрессивность с его лица не исчезли, как и мягкая полуулыбка, но на несколько секунд он замер. Должен признать, что самообладания он не потерял. Просто ему потребовалось время на срочную оценку новых данных.

– Здравствуй, Лили! Девочка моя! Как я рад тебя видеть живой и здоровой! Похорошела-то как! – вышел он из лифта, разведя руки, как для объятий и направился к ней. Лили вытерла рот Гарри полотенчиком, отложила его, распрямилась, не убирая с лица своей фальшивой улыбки, позволила Альбусу подойти на расстояние шага и со всей своей силы врезала ему кулаком в лицо.

Дзен! Такого я как-то не ожидал. То-то девушка сегодня утром с такой серьёзностью и старанием отрабатывала именно прямой удар кулаком. За два занятия, конечно, хороший удар не поставишь, но тут ведь какое дело: у неё же сейчас сил, как у Кэпа! Она же его убьёт таким ударом! Дзен!

Я поспешил подхватить отлетевшее тело и тут же приступил к диагностике и наложению лечебных и поддерживающих заклинаний одного за другим.

Диагностика показала, что пенсионер практически мертв: сильнейшее повреждение мозга, проломленные лицевые кости скулы, в которую пришелся удар, внутреннее кровоизлияние в мозг, не говоря уж о рассеченной коже и “ввалившимся” поврежденном глазе, в который вошли осколки очков половинок.

– Фоукс! Спасай! – велел я птице, на которую оставалась единственная надежда, поскольку мои чары едва справлялись с поддержанием угасающей жизни старика. Слава Дзену, огненная курица сообразила, что от неё надо, и принялась плакать. Я же ускоренно трудился над извлечением осколков и остатков оправы из раны чарами телекинеза, которые были доступны Тому еще со времен приюта, одновременно вливая в рот старика зелья из аптечки первой экстренной помощи, доставленной Нейджи.