Текст книги "Правила рыцарей (СИ)"

Автор книги: Михаил Дулепа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Правило одиннадцатое – «Не жалей»

Если кто-то думал, что я буду сидеть и трястись, то он ошибся. Во-первых не первый раз так сижу и все эти штучки знаю, а во-вторых «отмену» я все-таки успел вколоть. Медиков, правда, никто не прислал, а значит завтра мне будет плохо. Ничего, бывало и хуже. Не у меня, у рыцарей прошлого – две-три ставки в день, а потом зачистка. У меня прямо курорт, верно? Отстоял свое и до завтра свободен.

Это если оно будет, завтра. Расстреляют? Или еще что, похуже. Есть ведь, за что...

Я должен был идти первым на кинетика, и он не появился. Вообще, даже Двойка не появилась, тупое техномясо приползло и убилось об ставку. Что должны подумать люди? Что я испугался и нажал переключатель на машинке, которой управляю Единством. Той самой, при помощи которой дорисовывал себя на ставке. Пока весь риск был на других, то я смело что-то там изображал, а теперь в последний момент сдал назад, напугался настолько, что даже не подумал о том, что будет потом – лишь бы сейчас выжить. И нарушил ставку.

Стоявший рядом лейтенант старательно делал вид, что не смотрит на меня. Ну, подумаешь, сидит рядом в мокром поддоспешнике тип, который ради своего личного удовольствия угробил сотни людей, лишь бы прославиться и показать свою значимость. Ведь так они думают? Бао говорил, что меня проверяли, но ничего не нашли. Значит – что? Значит, хорошо прятал, а теперь попался. Меня подставили. Но кто это знает? Даже тень сомнения в таком деле это как приговор. Никогда не отмоешься, даже если найти настоящую сволочь и притащить за шкирку.

Это ведь ничего не решит. Если в самом деле кто-то навязал центральному очагу свою волю, то Единство может ответить лишь двумя способами – или схлопыванием очага и масштабным распылением новых зародышей, чего не случилось... Или изменением ставки. За то, что кто-то пририсовал меня, всего одного тяжелого юнита, единицы выставили кинетика. Это стоило нам двух рыцарей и почти четыре десятка бойцов-регуляров.

Что будет в следующей, "штрафной" ставке? Пять кинетиков в ряд? Или сразу Тиран? Или... да что гадать, теперь осталось немного подождать и мы все узнаем.

Сегодня у нас был шанс закрыть Единство – да, я бы наверняка помер, но шанс был. Третья победа подряд, это почти всегда закрытие очага. Но кто-то изменил ставку. Я выжил. И мы сдохнем. Сейчас только одно может спасти... Не меня, город – за время, что щиты опущены, зачистить как можно большее пространство, не считаясь с потерями. Да, у отрядов зачистки будут проблемы, ведь там и Двойки целы, и еще всякое. Не верится, что Единство не успело собрать нового кинетика. Им надо его найти, пока щиты опущены... а что станут делать, если найдут? И точно ли станут искать? Лучше пройти мимо с деловым видом, а то ведь... Это лишь дураки вроде меня лезут на них в лоб.

Мысли то бежали вприпрыжку, то становились вялыми. Конвоир сопел рядом, уставившись в стенку. Кто-то взял и сделал бессмысленными смерти Винса и Дитриха, всех бойцов обеих ставок. А подозревать будут меня. Как оправдаться? И можно ли это сделать вообще?

– Встать. – К лейтенанту присоединилось двое полицейских. Почему не регуляры? Не рискуют доверить кому-то одному, или просто не смогли поделить удовольствие меня допросить? – Следуйте за мной.

Говорил один, второй тут же пристроился сзади. Попытался пристроиться, потому что бежать за уже двинувшимся говоруном я не стал. Сначала выпрямился, потянулся, повертел головой. Толкать или еще как-то выражать свое недовольство они не стали, хотя задний сопел довольно сердито. Лейтенант тоже ничего не сказал. Ладно, буду считать это хорошим знаком.

Да и чего я себя накручиваю? Может, Единство в самом деле выдохлось? Потому и никаких проблем?

Ага, как же... Двойка основной юнит, они появляются всегда, везде, даже если есть всего две-три единицы, одну постараются усилить. Но сейчас единиц были сотни, а Двойки – ни одной. Хотя, как всегда считалось, Единством управлять невозможно. Ни управлять, ни договориться, ни заставить нарушить правила. Даже в муви никогда злодей не использует Единство – лишь пользуется его присутствием...

– Сюда.

Мы остановились у дверей зала для совещаний. Через стеклянную загородку было видно, что там никого, я даже повернулся было спросить, но с другой стороны коридора показались еще несколько человек и сразу стало понятно.

Что же, так даже лучше. Наверное.

Хотя если бы мне сейчас не было все равно, испугался бы.

– Здравствуйте. Господа, пилот.

Все вразнобой поприветствовали, а я кивнул в ответ:

– Контролер.

– Пилот Очоа, комендант города попросил меня провести разговор с вами об известных нам событиях. Вы можете отказаться...

– Я готов.

Не помню точно, вроде бы власть в карантинном городе не может приказывать контролерам. Ну и Страже, но тем просто потому что их не осталось. Но ведь попросить можно по-разному?

– Прошу.

Дверь закрылась, отрезая все звуки снаружи. Страха по-прежнему не было. А вот неуверенность появилась. Никто не знает, как эти ребята все узнают, их вообще редко просят о подобном. Сами приходят и сами все делают. В Службе Контроля занимаются двумя вещами – нулевками и сдерживанием Единства, все прочие проекты они свернули еще при первом Падении. Но от прежних времен у них остался один непонятный инструмент – им нельзя соврать. Невозможно, никаким образом. А как это достигается – все молчат. Не думаю, что пытки, может химия? Но у меня и так полный набор в крови... может, сказать?

Контролер сел, поставил портфель рядом, приоткрыл и посмотрел на меня. В муви сейчас было бы затемнение, а потом открылась бы истина. В жизни он сунул туда руку и чем-то щелкнул. Уши на миг заложило, но почти сразу все стало по-прежнему.

– Майс, как вы поняли, меня попросили провести с вами разговор. Неопределенность стала слишком велика, все средства задействовали, это ни к чему не привело. Точнее, привело лишь к ухудшению обстановки. Все подозревают всех. Достаточно искры, чтобы началось что-то, чему не место в карантинном городе. Тебя уже не подозревают...

Когда я, не удержавшись, хмыкнул, он спокойно пояснил:

– Серьезно, не подозревают. Перестали. Но им приходится искать даже среди отброшенных вариантов. Ты можешь знать что-то, чему сам не придаешь значения.

– И вы из меня это выковыряете?

Я покосился на портфель. Что у него там? Препараты? Какая-то хитрая машинка? Или тиски с зажимами? Заметив мой взгляд Контролер спокойно поднял портфель и убрал его под стол, а потом согласился:

– Попытаюсь.

– И нужно мое согласие?

Он сделал неопределенный жест:

– Это скорее вежливость. Но всегда проще работать, если собеседник понимает суть происходящего.

Замечательно. Это я ему буду иглы подавать и советовать, куда побольней воткнуть? Впрочем, да пусть, не жалко. Вдруг в самом деле что-то не понял, а он сейчас поковыряется и все сразу станет ясно?

– Тогда давайте. Постараюсь помочь.

Он вопросительно на меня посмотрел, явно удивившись, и я пояснил:

– Наверное, вы правы насчет "не придаю значения". Простой школьник может не понимать, что увидел. А мне очень хочется знать, кто же во всем этом виноват.

– Действительно хочется?

Я еще пытался понять, к чему этот вопрос, а Контролер вдруг перегнулся через стол и положил ладонь мне на запястье. Так, словно хотел подбодрить.

– Не стоит бояться.

Пришлось пояснить:

– Я не боюсь. Слишком устал. И это, у меня от стимов постоянно ощущение, что я в своем теле как в доспехе. Раздвоенность сознания такая.

Он спокойно кивнул. Уже началось или я по своей воле сказал? Вроде хотел... Чтобы не думать о всяких глупостях, я стал рассматривать его. Невежливо, да, но ведь интересно.

Мужчина средних лет, не слишком высокий, но и не мелкий. Среднее телосложение, обычные черты лица. Выделялось в нем только одно – татуировка. Половина лица была скрыта сложным узором переплетающихся линий, создавая иллюзию погружения в тьму. Словно есть незаметная шторка, которая отбрасывает эту тень. И сейчас он откинет эту шторку, а потом случится что-то...

– Начнем, пожалуй. Сколько вам лет?

И я начал отвечать. Он спрашивал, ему было интересно. Я, из глубины своего Майс-доспеха, с недоумением наблюдал, как мое тело само, без моего разрешения и даже без участия воли отвечает на любые, абсолютно любые вопросы собеседника. Нет, это не было больно или еще что-то, мне-внешнему хотелось выговориться. Контролер слушал, задавал наводящие вопросы, а я говорил. Тело говорило. А я лишь смотрел его глазами, скользя взглядом по линиям татуировки.

Постепенно он почти перестал спрашивать – поток было уже не остановить. Я рассказывал обо всем сам, выкладывал все, даже то, в чем и себе не сразу признаешься. Меня тошнило правдой: школьные дела, увлечения, друзья, враги, драки, вечеринки – все это сменялось работой, зависанием в зале подобий, снова работой, проблемами, новыми драками, полиция, мама, друзья, директор, нулевка, доспех, стучащие зубы и дрожащие колени, мысли о смерти, усталость, желание убить, непонимание происходящего...

Я захлебывался словами и это было замечательно.

А тому Майсу-внутри было грустно. Потому что так говорить можно было... Так говорить нельзя было никогда, ни с кем. Настолько откровенным нельзя быть даже с самим собой.

В какой-то момент мой слушатель снова стал задавать вопросы, но я почти не слышал его. Просто хотелось рассказать уже другое – отец, его записи, мое увлечение рыцарями и все, что с этим связано, так или иначе. Он пододвигал стакан и я послушно пил, потому что рассказывать таким пересохшим горлом было почти больно, но еще хуже было молчать и я снова говорил, говорил, говорил...

Момент, когда все закончилось, я не осознал. Просто вдруг это желание вывернуться наизнанку сменилось чуть более важными – сесть удобнее, потереть шею, выпить еще воды. Утереться. Вытереть слезы – я плакал? Да, наверное. Кажется. Не помню. Вроде бы я не успевал сказать все и это было очень плохо.

– Что вы за хрень такая...

Сказано было не ради ответа, но Контролер отозвался:

– Часть того мира, которому пришлось умереть едва появившись. Его убило Единство. Возможно, именно мы были причиной создания первого зародыша т"эпидемии.

– Понимаю тех, кто это сделал.

– Неужели это было настолько плохо?

– Как будто... – я замолчал, поняв. Не головой, а как-то по-другому: он возвращает мне возможность снова выбирать между "да" или "нет", а не радостно повизгивая соглашаться с любым его словом.

Потер то место, которого этот тип коснулся, перед тем, как... Вколол что-то? Может, это феромоны какие-то? Хотя, стал бы я рассказывать, на его месте? Это на своем я все выболтал. Все, что он захотел узнать. Это даже хуже Единства. Наверное.

Слухи про них ходили разные, но никто не знает, что такое контролеры на самом деле. Говорят, когда-то машины разработали систему обучения людей, настолько эффективную, что воспитанники стали больше походить на машины. И что теперь сотрудники Службы проходят именно то обучение. И татуировка на самом деле не узор и не знак отличия, а клеймо. Чтобы люди видели и опасались.

Меченый сунул руку под стол, снова щелкнул чем-то и оказалось, что давление на уши было все это время, просто не чувствовалось.

– Если вы позволите, я займусь вашим доспехом. Идея с нулевкой стоит внимания. И будем считать это моим извинением. Компенсация, так?

Голова согласно мотнулась и я сразу стал себя подозревать в том, что это не моя реакция. Или моя, и мне просто надоело ее держать прямо? Или я согласен? Или... В нули эту заразу, лучше против Двойки голышом, чем еще раз останусь с ним для "разговора"!

Встав, мужчина подошел к двери, открыл. Знакомая рожа Виза, дальше какие-то чины из комендантских и насупленный сержант Рилман. Коротко оглядев их Контролер сказал лишь одно слово.

– Невиновен.

Сержант вдруг вздохнул и облегченно улыбнулся. Виз держал лицо, регуляры тут же начали переглядываться. Впрочем, советник тут же с вечной своей доброй улыбкой выдал, что он нисколько не сомневался, но неразумные противники здравого смысла, это все их происки, а он сам очень рад... Окружающие с благостными мордами кивали.

Наверное, я должен был как-то ответить, но хватило лишь на ответный кивок. Тяжело поднявшись оглядел комнату. Меня передернуло от воспоминаний о только что случившемся. И меня-внешнего, и меня-внутри.

– Вам, наверное, нужно готовиться?

Вопрос Виза я не понял.

– К чему?

Рилман без какого-то почтения всунулся между мной и советником и пояснил:

– Майс, заводской очаг заявил ставку!

Я лишь кивнул. Меня это не касается, меня ждет центр.

– Два юнита! Всего два больших юнита!

Да твою же... Закрыв глаза я попытался сдержаться, но Джек добил:

– И один из них – это ты...

– Когда?

Он не понял:

– Что?

– Когда заявили?

– Так... минут двадцать назад.

Наверное, надо к медикам, но при мысли, что меня там будут о чем-то спрашивать, захотелось убежать.

– Ступай, проверь доспех, узнай как там дела у Циммерман и вообще. Я к себе, и меня не трогать до вечера. Кто войдет – пристрелю в нули. Ах да – Контролер будет возиться с нулевкой, учти.

– Понял, подготовлю. И это, Майс – полоса срока укороченная. Сейчас следят за движением, но там явно часов десять, может даже и меньше.

Я лишь кивнул, показывая, что понял. Драться придется снова с подсветкой.

Выспаться не удалось. Не получилось даже лечь, потому что стоило опуститься на кровать, как прибежали врачи. Пришлось вставать, идти в лазарет, где они долго и уныло спорили о том, как меня лечить. Вяло наорав, объяснил, что через десять или около того часов мне идти в ставку, и если они уложат меня надолго, то сами попрутся. Сил на хороший скандал не хватило, так что показав свое неудовольствие плюхнулся в кресло и сказал, что отсюда не уйду. Лишь после этого началась осмысленная деятельность, и пока сестра ставила капельницу я вдруг подумал, что вот теперь у меня все как у тех, былых героев – две ставки в день, а между ними куча неприятностей. Вот будет забавно, если еще и центральный очаг заявится.

Кажется, мой смех испугал врачей.

* * *

– После вас, леди.

Даже сон не прогнал того странного желания хихикать над всем, что вижу. Но Ханна ничего странного в моем предложении не услышала, спокойно войдя в фургон. Хендриксон и Вуд уже ждали там. В драку они не полезут, но после нее пригодятся. Быть может.

Нестандартная ставка, об этом предупреждал Дитрих в своих записях. Наглядный пример неизвестной сволочи, показывающий силу и готовность договариваться. Но что будет примером? То, что на нас выйдет по одной единице? Или по одной Двойке? Ультимейты? Два Тирана со свитой? Или мы войдем за барьер и сразу победим?

Фургон мотнуло, Ханна, как раз отпустившая поручень, пошатнулась.

– Осторожней, не упади.

Она кивком поблагодарила за протянутую руку и хмыкнула:

– Я все равно бы встала. Я всегда встаю!

Для человека, второй раз за сутки отправляющегося в бой, она выглядела слишком бодрой. А ведь всю первую ставку дралась, не стояла в сторонке, как некоторые. Что поделать, есть люди, которые созданы для чего-то, а другие лишь пытаются им подражать. Потому я ее и взял.

Два больших юнита, с учетом того, что один это я, выбора не оставляли. Лучше поставить хорошо защищенного профессионала-тяжа, чем рисковать и выбирать среди гоплитов. И по правилам и по традициям старшим был я и ставку собирать мне. Конечно, комендант мог бы "настоятельно посоветовать", но от него никто не явился. Так что идем я и Ханна.

Вздохнув, я глянул на Вуда. Тот стоял молча и вроде бы не слишком трясся. Ханну успокаивать незачем, а Хендриксон сам кого хочешь утешит. Можно спокойно молчать. И думать, о разном.

Например о том, почему у меня нулевка замолчала. Все отзывы есть, монитор активен, а голосовой отклик не наблюдается. Что там этот клятый Контролер наломал, вдруг это серьезно? Может, он решил, что я опасен и решил убрать таким способом? Хотя нет, они же не ошибаются и всегда справедливы. Чудища проклятые. Но отклики есть, системы в норме, ката я отработал без проблем.

Вообще-то, идея переставить складскую нулевку в доспех была скорее фантазией, чем реальным планом. Обычно, граничную нулевку или уничтожают, или наполняют. Некоторым даже дают возможность самостоятельно выбора "зеркала", но тут было некогда ждать. Граневая в какой-то момент просто отключается навсегда, а после переноса они даже в эффективности повышаются. Ну и помимо эффективности есть еще фактор стоимости, они же дорогие. Так что проще выбрать какой-то образ и обратиться в Комиссию. И что я получил? Я ведь даже не успел сказать, чье зеркало нужно делать – хотя скорее всего не помню, как я это сказал. В том потоке мало ли что меченый услышал. Он ведь наверняка умеет слышать все, что ему выболтали.

Меня передернуло. Даже не знаю, что хуже – в ставку или на еще один такой разговор.

– Приехали.

Выходили по-простому, без знамен и маршей. Я, опустив забрало, вышел первым, потом Ханна. Повертел головой, но знакомой фигурки в бронике и каске не увидел, да и вообще камер было всего две. Что бы это значило? И как мне идти без ритуального вопроса Даяны? Вдруг без него ничего не получится?

Меня снова начало трясти. От идиотизма ситуации хотелось ржать, но даже все понимая унять дрожь коленей я не мог. Вот сейчас еще зубы заклацают и совсем хорошо станет. Хорошо, что Месс не пустили, не нужная людям такая правда...

Я снова вспомнил допрос, и настроение мигом поменялось. Так, хватит:

– Медблок, пакет "осада".

Надеюсь, меня потом откачают от передоза.

Нормальная или нет, а команду нулевка выполнила. Стало спокойнее, я смотрел на сокращающуюся полосу уже без эмоций, чувствуя, как нервная дрожь сменяется расслабленной готовностью.

– Майс?

Ханна встала рядом, приняла от техников лэнс и убрала в крепление.

– Как думаешь, что там будет?

– Я не думаю. Я спать хочу.

Она хмыкнула, потом согласилась:

– Было бы неплохо. Все-таки две ставки в день... Как думаешь, третья будет?

– Не накличь.

– А вдруг там тоже всего два юнита? Сейчас в два рывка их сделаем и можно по-новой...

Неприятная слабость поглотила меня всего. Кажется, опять неправильная реакция на химию. Проделки татуированного человека? Или я уже на пределе?

– Хватит мечтать. Будем действовать по обстановке.

Она кивнула и опустила забрало:

– Две минуты. – Помолчав, осторожно уточнила: – Я первая?

На слова меня уже не хватило, я лишь кивнул.

Странно. На мониторе все в порядке. Это не химия, это я сам.

На гудок оповещения даже не дернулся, а сокращающаяся полоска не вызывала уже никаких чувств. Я боролся с подступающей паникой. Нулевка молчит, со мной явно что-то не в порядке, а до падения щита осталось...

– Восемь, семь...

Ничего не дрожало. Но и не двигалось! Я сидел в доспехе как в консерве и впервые хотел выбраться из него как можно быстрее!

– Четыре, три...

Спокойно, Майс, спокойно. Это просто новый вид паники. И к этому привыкнешь.

– Один!

Серое мерцание и пролет осыпался, открывая вид на поле боя. Лучи стоящих за нашими спинами прожекторов ухнули в эту пустоту и поначалу ничего нельзя было разобрать.

– Я пошла!

Циммерман уверенно двинулась вперед, а я с невероятным трудом сделал шаг. Потом еще. Она уже в десяти от меня. Шаг. Куда она спешит, вдруг там засада?

– Вижу цели!

Я тащился как старик, переставляя ноги так медленно, что хотелось помочь руками. Черно-оранжевый тяж развернул щит, переключив на обозрение, Ханна достала лэнс и несокрушимой глыбой ожидала волну синтетов. Стаю четырехлапых платформ, что-то вроде скверной пародии на собак. Впрочем, как бы они не выглядели, это боевые единицы, нацеленные на убийство.

Дальнейшее я смотрел окончательно остановившись шагах в двадцати. Сил двигаться вперед не было, меня снова трясло, хотелось упасть и заплакать. Я не могу идти вперед! Да, я боюсь!

Ханна оправдывала свое прозвище – ее "рыцарь" порхал, уворачиваясь от нападающих шавок так же легко, как она это делала на ристалище. Одна за другой единицы то попадали под удар лэнса, то натыкались на марево щита, то сталкивались между собой. Циммерман словно знала, откуда прыгнет следующая и как ее лучше встретить. Но все-таки это была не тренировка, и пусть от трех десятков тварей осталось меньше половины – на броне ее доспеха то и дело появлялись новые царапины.

Это случилось по щелчку неизвестного – две твари одновременно вцепились клыками в ее лэнс, еще две попытались прыгнуть в ноги, Циммерман ухитрилась их перепрыгнуть, но лэнс перевесил и его пришлось отпустить, а сзади уже...

"Хватит скулить! Работай!!"

Меня подбросило, мигнул знак готовности ускорителей, но я уже выхватывал пускач. Ракета ударила в загривок псине, прыгнувшей на Пчелку сзади и разорвала ее пополам. Ханна покачнулась и вдруг выполнила какой-то странный присед, утянувший одну из единиц прямо под ее колено, после чего добила ту манипулятором.

А я летел вперед. Сам активировал, или нулевка, не знаю – разгонник позволил влететь в окружившую напарницу стаю и отпугнуть дальних разворачивающимся полотном щита, одновременно пробиваю подтоком лэнса корпус какой-то нерасторопной единицы.

Стрелковых среди них не было, но над этим думать некогда – щитом прикрыть Ханну справа, отпустить лэнс. Пчелка использовала его как опору и быстро встала.

"Сброс готов!"

Хлопок сброса – единственное дистанционное оружие тяжа не подвело, распадающееся полотно накрыло двоих.

"Справа!"

Отключить проектор, разворот, поднять. Длинная многоножка с неприятно большими клешнями шарахнулась в сторону и не успела – Ханна воткнула в мой щит подобранный лэнс, достав синтета протуберанцем.

"Движение впереди. Двойка!"

Спасибо, Дитрих.

– Главный!

– Поняла!

Тумба на ножках. С двумя излучателями. И по сторонам у нас еще единицы остались.

– Бей в бок!

– Готова!

Тяж Циммерман полыхнул разгонником и унесся к Двойке. Та качнулась в сторону, пропуская рыцаря, но на это и был расчет: она ударила в бок и продолжила движение, разворачивая синтета рычагом лэнса за счет набранной инерции. Я бы так не смог, но я могу другое: подхватить лежащий на земле лэнс.

– Разгон!

Меня толкнуло в спину, монитор подсветил потенциально уязвимые места Двойки. Столкновение, зубы лязгнули, лэнс прошел насквозь, но не угадал. Синтет начал разворачиваться, пытаясь довернуть излучатели, и я повис всей совокупной тяжестью на лэнсе, удерживая тварь.

– Майс, давай!

Перехват рукояти манипулятором левой руки. Развернуться.

– Короткий!

Вот поэтому разгонников всегда больше одного. Раз – ударить лэнсом, два – освободить оружие. Главное, делать все быстро. Лэнс со скрежетом выдрало из корпуса Двойки, даже подобием крови потекла какая-то темная жидкость, но я не обращал внимания, поднимая щит.

– Жарю!

Двойку так просто не взять, да и отбивалась она отчаянно, стреляя в мой щит почти непрерывно. К тому же забытая единица повисла, вцепившись в броню и со скрежетом сдвигая челюсти-кусачки. Это терпит – протуберанец энергии вылетает и начинает облизывать Двойку с одной стороны.

– Пошли!

Ханна виртуозно поставила щит между мной и моим, ударила, челюсти мешающей единицы перестали смыкаться. Я, не отвлекаясь, поджаривал залитую "кровью" Двойку, то и дело получая удары в броню.

А потом Пчелка наконец-то присоединилась, и спустя пять очень, очень долгих секунд синтет задергался и упал куда-то сам в себя, став просто кучей хлама. Так, что вокруг? Чисто? А, нет, еще одна единица.

Ханна стояла, держа в левой руке схваченного за "морду" синтета. Тот отчаянно дергался, пытаясь вырваться, и я, не думая, подошел и ударил краем щита сверху вниз. Напарница разжала пальцы, уронив голову на дергающееся в агонии тело.

Заряд? Двадцать восемь процентов. И лэнс погнул. Хотя это не мой, я же свой отдал.

– Видишь кого-нибудь?

Я покачал головой. Монитор был пуст, нулевка... Дитрих молчал.

Ханна повернулась и даже начала что-то говорить, а потом замолчала и стукнула меня по наплечнику. Посмотрев, я увидел осыпающиеся пролеты барьера. Еще несколько секунд ожидания и над нами пронеслись ракетчики, а от лагеря уже двигались машины. Надо же, как далеко мы зашли. Я ведь еле ногами двигал?

Итак, все свелось к противостоянию двух людей и одной Двойки со свитой. Более чем наглядная демонстрация возможностей сволочи. Что там дальше? Дитрих, что дальше? Почему ты опять замолчал?

Циммерман подняла забрало, открыв залитое потом лицо, и спросила:

– Ну как тебе?

– Хреново.

Ханна помрачнела и согласилась:

– Бой отличается от ристалища. Но там я одна, а тут ты страховал.

– Я не о тебе, ты великолепна. Настоящий рыцарь.

Циммерман тут же просияла. Да, она настоящий рыцарь и отличный пилот. Жаль, что этого сейчас мало. А что нужно еще, я и сам не знаю.

– Господин Очоа, госпожа Циммерман, это было потрясающе! Я рад, что на страже покоя наших горожан стоят такие замечательные...

Дурак какой-то. Хотя нет, это советник, которого я не помню. Я же не голосовал, мне еще рано, вот и не помню. Стоим мы, как же... я бы лучше прилег.

На мониторе высветилась готовность и я подтвердил. Очень удобно иметь нулевку, которая в рыцарских делах понимает намного больше тебя. Уколы "отмены" я терпел под еще одного поздравляльщика. Потом был еще один – Циммерман слушала с удовольствием и только поэтому я не ушел прочь. А еще потому, что рядом стоял человек с татуированным лицом. Когда он протянул мне руку я перепугался больше, чем в начале боя. Но у меня ведь латная перчатка? Ведь сквозь нее не дотянется?

Осторожно обменявшись рукопожатием я с облегчением увидел, что он пошел куда-то в сторону. Вот и хорошо, тут других хватает. Показал, что я достоин, и давай, вали отсюда. Упырь.

– Есть доклады от разведки – единицы неактивны, реагируют лишь на прямую атаку!

– Да!

Циммерман подняла руки в жесте победителя. Это уже не просто запись об уничтоженной единице, это всерьез. Мы закрыли очаг. Вдвоем. Даже не помню такого...

– Отличная работа, Майс! Воистину, вы достойны носить имя МакМеди!

О, вот и этот. Обязательно нужно засветиться, так? Проныра, не люблю таких. К тому же в кои-то веки сравнение с героем меня царапнуло. Но пожать руку Фарисону пришлось, не отпрыгивать же. Опять же, камеры снимают, хроника. Так, а эти что здесь делают?

Знакомый лейтенант подходил в компании все тех же двух полицейских. Что, опять? Да сколько можно, ведь все уже решилось и я...

– Дуг Фарисон. – Все замерли от тона, каким это было сказано. – Вы арестованы по подозрению в распространении т"эпидемии.

* * *

За окном бахнуло и я даже дернулся встать, но увидел отблески феерверка и снова развалился в кресле. Врач отвлекся от перевязки, покосился за окно и с улыбкой пояснил:

– Празднуют люди.

Судя по нашивкам, повязку мне накладывал сам начальник госпиталя. Вокруг сидящей неподалеку Ханны суетились сразу трое медсестер. У нее синяков и царапин было больше, а у меня только небольшая дырка на бедре, которую не заметил в суматохе. Крепкие у собачки челюсти оказались, пласталь прокусила.

В дверь то и дело заглядывали, людям было интересно посмотреть на нас. То, что мы сидели прикрытые лишь простынками никого не смущало. Ни людей, ни меня, ни Ханну.

Она вообще улыбалась в никуда и только время от времени отпивала какой-то витаминный состав, держа стакан как фужер на приеме. У нее сбылись все мечты: не просто спортсмен высшей лиги – боевой пилот, список уничтоженных целей более чем солидный, а теперь еще и отметка "участие в закрытии очага".

Жаль только, что это "закрытие" на самом деле ничего не решает.

– Ну вот, готово.

Врач аккуратно закрепил узелок и выпрямился.

– Я видел ваш с Пчелкой бой... это было потрясающе! – Он вдруг схватил меня за руку и стал трясти. – Спасибо вам, спасибо! Ведь теперь очаг закрыт?

– Да, закрыт.

– А второй, в центре?

– Его тоже закроем. – Даже если это не так, то зачем портить человеку вечер? – Простите, я после боя... не отошел.

– Конечно. – Он положил мою руку обратно так, словно она была стеклянной. И даже погладил. – Но вы ведь закроете?

– Сто процентов.

– Спасибо! Вы настоящий герой, Майс! Ваши родители должны вами гордиться.

Пришлось кивнуть. Герой, да... Хреновые у вас герои, дорогие горожане. Надо было тщательней выбирать, а то какие-то они странные, подозрительные.

Я сидел, отключившись, а перед глазами все стояла спокойная усмешка Дуга Фарисона.

Он не сопротивлялся, не возражал. Кивнул конвоирам, попрощался шарахнувшимся в стороны чиновникам и просто пошел, чуть ли не насвистывая. И что непонятнее всего – отвезли его сюда, в казармы, машина шла за нашим фургоном. Правда, уже здесь проехала дальше, в основной блок, там же гауптвахта. Но подозрительно все это. Странно.

Мелькнула мысль – если способности Контролера снимают все запреты, можно ли это применить для того, чтобы поймать вертящуюся на грани сознания мысль? Впрочем, лучше сам догадаюсь.

Фарисон не отрицал. Он ничего не попытался сказать в свою защиту, не показал своего возмущения, хотя рядом хватало народа, в том числе тех, кто может передать новость об аресте. И если он действительно виноват, то что же произошло сегодня ночью?

Например, он показывал товар покупателям; но возможность управлять Единством не такая вешь, чтобы договариваться напрямую. Как только ты говоришь о таком вслух, ты сразу становишься злодеем – любое муви тому подтверждение. Ведь второе Падение мы получили как раз из желания разобраться в причинах первого.

Значит, это были переговоры без слов и встреч. Сначала Фарисон как-то убрал из ставки центра кинетика и Лидера, потом изменил вес заводской, позволив нам победить в обеих случаях. Если он так же сможет изменить вес центральной, то... С него теперь пылинки сдувать должны. Может, поэтому в казармы?

Возможность управлять Единством это новая эра. Общаться с другими городами не через сложную и дорогую сеть предохраняющих ретрансляторов, узнавать все нужное мгновенно, а не с прибытием заказанного планшета... Вернуть тот мир, о котором вздыхал Контролер! Вернуть все знания эпохи Сетей, не боясь мгновенного появления Единства!

Но в новом мире может не найтись места для очень многих, считающих себя величиной сейчас. От коменданда, кому будут нужны регуляры, до Советников. И очень много кого еще. К тому же человек, управляющий Единством напрямую, это очень опасный человек. Такая возможность не должна попадать в руки... кто там в муви ищет такую власть? Вот именно.

Эх, когда я в последний раз ходил развлекаться? Компанией, на вечерний сеанс, набрав закуски и легкой выпивки? На знакомое муви, точно зная, когда появится актеры в тяжелых "рыцарях", чтобы полюбоваться на легенду...

Наконец, меня отпустили, строго обязав чуть свет явиться на обследование. В боксе оказалось многолюдно, техники из моего копья, которых я до сих пор не запомнил по именам, возились с доспехом. Старший тут же передал планшет, я просмотрел объем работ, подтвердил и вернул ему. Не так много, замена нескольких бронепластин, расходников и потом обычные тесты.