Текст книги "Правила рыцарей (СИ)"

Автор книги: Михаил Дулепа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Как тысячу раз до этого мы сидели на кухне. Я через силу жевал, мама время от времени отщипывала кусочки. Вот сейчас она спросит меня о том, что было в школе, а потом уточнит, сделал ли я домашнее задание. Я скажу, что давно, а она не поверит и начнет проверять. И обязательно выяснится, что я чего-то не допонял и надо бы еще раз глянуть учебник.

– Что там... на работе?

И действительно. Работа такая. Сам сказал. Дурак.

– Да как в клубе. Ничего не понятно и очень не хочется облажаться. Даже терки с "бывалыми пацанами" почти такие же.

– Насколько они бывалые?

– У одного выход в ставку двадцать лет назад. Второй спортсмен из первой лиги. Но оба хороши, я видел.

– У этой женщины, Ханны, тоже теперь один выход?

Я вздохнул, понимая к чему она это. Но промолчал. Сделал вид, что сильно увлечен бутербродом.

– Значит, пойдешь первым.

Мама смотрела куда-то в сторону.

– Да. – Я вдруг понял, что зря пришел. Так бы у мамы хоть надежда оставалась. Что я ей скажу – пришел попрощаться, да? Но с другой стороны как-то неправильно было бы... И что сказать? – Но в прошлый раз по мне не били. Единство явно нестандартное и явно имеет на меня какие-то виды. Ну и я уже один раз дошел.

– Дошел он! А если второй раз не получится?!

– Мам...

– Извини... извини, я не буду. – Она встала и быстро вышла из кухни, вытирая глаза. Зашумела вода в ванной комнате, а я отодвинул тарелку. Точно зря. Вчерашние подружки приходили не поддержать, а утешить. Я дурак, наговорил на камеру глупостей. Хотя горожанам именно их хотелось услышать. Людей успокоил, а о маме забыл.

Вернувшись, она быстро убрала со стола, налила чай и стала рассказывать всякие глупости. О том, что происходит в городе, о работе, о репортажах из-за карантинного барьера. Жизнь ведь не ограничивается казармой и тренировками, большой город продолжал жить. На удивление спокойной жизнью, так что наверное советник в чем-то прав. Может быть, раздача оружия не самая лучшая идея. И может быть, что все действительно, держится на волоске.

Звонок в дверь был неожиданным. Мама пошла открывать, я таращился в окно, где понемногу темнело, и даже не прислушивался. Тем удивительней оказались слова:

– Привет, Майс. Я к вам заглянула, по-соседски. Не помешала?

Пока я соображал, что сказать, мама уже ответила:

– Нет-нет, Фиби, ты очень вовремя. Как раз к ужину, будешь что-нибудь? Садись...

Фиби стала отнекиваться, мама настаивала и в конце-концов усадила девушку напротив меня, уговорив хотя бы травяного чаю попробовать, по семейным рецептам. А потом мама вдруг вспомнила, что у нее какие-то дела и быстро ушла. И мы остались сидеть, каждый с чашкой в руках.

Не зная, что делать в такой ситуации – не в клубе или на вечеринке, а вот так, дома – я глупо смотрел на девушку. Потом принюхался – тот же самый аромат, как тогда, в автобусе. Наверное, это ее любимый. Ну и что дальше делать? Что-то мама как-то подозрительно быстро ушла. И Фиби подозрительно вовремя пришла. У них какие-то сигналы оговорены?

Наверное, с Марией или с Даяной было бы проще, но Фиби...

Все-таки смелее оказалась она. Откашлявшись, девушка предложила:

– Покажешь свою комнату?

Я кивнул:

– Ага. Там, по коридору...

Очень умно, Майс. В нашей квартире можно ведь просто заблудиться, если не показать дорогу. Но Фиби вскочила и быстро вышла. Я зачем-то ополоснул чашки, а потом двинулся следом. Девушка стояла у полки с моделями.

– У тебя такая... очень мальчишеская комната.

Столбом стоять было как-то глупо, я отодвинул стул и присел.

– Так я как бы и не девочка.

– Да я о том, что у нас с Мори тоже без рюшечек и цветочков, но все равно по-другому.

И мы снова замолчали. Даже мне ясно, что если девушка ведет себя так... а если мама вот так убегает, оставив нас... то тут и понимать нечего. Только вот что делать?

Фиби потрогала одну модельку пальцем, потом огляделась, но прежде, чем я успел понять, что сесть можно только на кровать, она быстро подошла ко мне и села прямо на колени, верхом.

– Знаешь...

– Знаешь...

Она улыбнулась и даже мне стало чуть-чуть весело. Как в муви, действительно.

– Говори ты.

– Майс, ты сильно изменился. Очень сильно.

Не задумываясь, просто потому, что было интересно, я ткнулся носом ей в вырез майки. Пахло еще вкуснее.

– Изменился, да. – Обнять ее получилось даже не задумываясь. Это было как-то совсем естественно. – Меня бьют по голове, я с утра до ночи тренируюсь, в крови больше стимуляторов, чем самой крови. Трудно быть прежним.

Фиби хихикнула. А потом аккуратно расстегнула мне пуговицу на рубашке.

– Ну и здоровенный же ты...

– Да, я большой. – Она расстегнула еще одну пуговицу, а я прислушался к себе. – Мне последнее время кажется, что я на самом деле и есть рыцарь. Не герой – доспех. Тяжелый, сильный. Пустой внутри. Они все хотят, чтобы внутри был герой, а там никого. Глупая нулевка, пытается дергать ручками-ножками, даже похоже выходит, но как только все кончается...

Фиби, не слушая, решительно стянула свою майку, а потом прижалась ко мне...

* * *

* * *

– Вы первые из ополченцев получите оружие. Помните, что...

Я пожалел, что не в доспехе. Это был уже второй выступающий. Народ слушал, но без интереса. Во дворе нашей школы собралось человек триста, может больше. В стороне уже стояли грузовики с ящиками, на столах разложили планшеты и бумаги, все было готово, но вместо работы началась говорильня. От нечего делать, я думал о более важных вещах.

Вчера у меня ничего не получилось. То есть совсем – я пытался что-то изобразить, но Фиби, поняв, просто обняла меня. Так и лежали. Вроде бы в ночь перед последним боем что-то там должно обостряться, но наверное у меня действительно слишком много стимов по жилам течет. Об этом я тоже читал, но на себя как-то не думал. Ведь читая мемуары представляешь бой, гудение проектора, взрывы и вспышки. В лучшем случае – делегации благодарных спасенных в больничную палату. А вот такие моменты как-то не очень.

Хорошие мне таблетки дали. Раньше бы я от стыда убежал из города, а так мы просто лежали. В сознании, как на боевом мониторе, мелькали возможные реакции – "выругаться", "засмеяться", "тупо посмотреть в сторону, а потом сделать вид, что все нормально". И как в доспехе, я лишь кидал на них взгляд, отказываясь без оценки. И обнимал Фиби.

Потом пришла мама. Мне кажется, она все поняла. Но тоже ничего не сказала.

– Долг каждого горожанина встать на пути...

Говорил незнакомый мне советник. Пожалуй, его в Совет больше не выберут. Если сейчас в других пунктах толкают такую муть, то с каждым словом их перспективы все туманней и туманней. Наконец, договорив, он передал слово очередному желающему поболтать. Тот оказался умней:

– Здравствуйте, я Дуг Фарисон. Вижу, вам уже надоело, так что давайте наш герой скажет пару слов и начнем. – Он повернулся ко мне и захлопал, а ополченцы подхватили. Отметив, что меня все-таки приветствуют куда как радостней предыдущих ораторов, я мрачно покосился на Фарисона. Вечно от этой семейки неприятности... хотя немножко пользы все-таки есть. Ну что же, я ведь готовился?

– Здравствуйте. Я Майс Очоа. Вы, быть может, слышали? Я в этой школе учусь. – Улыбаться настроения не было и заготовленная фраза прозвучала как-то мрачновато. – Сегодня у нас предполагается тяжелая ставка. Я рад, что вы сможете защитить себя и свои семьи.

Помолчав, я снова прикинул, что нужно сказать и как это сделать.

– Тут говорили об ответственности... Я любил читать о временах Падений. И помню описание интересного обычая – люди давали друг-другу клятву о том, что не отступят и будут защищать свои семьи, свои дома до последнего. Иногда эта клятва становилась тем, чего не хватало для победы. Некоторые сомневаются в том, достойны ли вы взять оружие... Убедите их. Принесите клятву – не им. Оглянитесь на тех, с кем рядом вы будете ждать падения щитов. Посмотрите им в глаза. И честно скажите, что вы берете это оружие лишь для правого дела.

Никаких дежурных хлопков, тихо, как... после начала уроков.

– А если вы не готовы принести эту клятву, то лучше уйдите сразу. – Я оглядел стоявших передо мной. Мужчины и женщины, самые разные, сейчас серьезно смотрели на меня и им казалось, что я говорю что-то очень важное. – Потому что за клятвопреступником... приду я. А теперь прошу начать, у нас сегодня много дел.

Удивительней всего, что выслушав этот пафосный бред люди всерьез закивали, а когда поняли, что больше слов не будет, внезапно стали разбиваться на маленькие группы.

– Майс, это было сильно. Снова вынужден заметить – у тебя талант политика!

Фарисон говорил почти шепотом. Я лишь дернул плечом. Всю ночь не спал, было время придумать, но все равно половину заготовленного переврал и сказал как-то без эмоций. Ладно, они все равно не успеют понять, что я-то почти наверняка уже никуда не приду.

В казарме нас уже ждали. Старший техник в очередной, самый-самый последний раз прогнал диагностику, затем сержант с возвышенной миной на лице наблюдал за моим облачением и невероятно сложным процессом вхождения в доспех. Меня это все раздражало. Совсем чуть-чуть, почти незаметно. Да, я принял таблетки. Двойную дозу. Все равно боевая химия их действие перебьет.

Солнце светило в окна, денек обещал быть жарким. Зачем пришла Фиби? Сама, или ее мама попросила?

– Сэр... Майс, транспорт готов.

Я кивнул сержанту и повернувшись, двинулся на выход. Так, что дальше? Если подумать, то командир из меня так себе. С другой стороны, это ненадолго. С советником договорились, работать мне придется только когда кинетик появится, карту я выучил, слепые места и возможные укрытия засад помню. Помню? Да, семь вероятных и двенадцать возможных. Хуже всего, что наиболее вероятная позиция для кинетика – второй этаж торгового комплекса. Летать я не умею, да и не дойду так далеко, но вот остальным придется туго. К тому же поднятая точка обстрела делает нашу защиту...

– Майс?

– Ханна? Привет.

Пилот взглянула на меня мрачно:

– О чем задумался?

– Пчелка, ты точно летать не умеешь? Если ульта на второй позиции, то придется научиться.

Циммерман усмехнулась и двинулась к фургону:

– Еще сорок минут, успею эволюционировать.

Хендриксон и Вуд уже стояли рядом с мобилем. Серо-стальной доспех Хендриксена и черно-белый Вуда – обычные серийные тяжи. Чуть легче моего универсала, что плюс – можно дополнительной защиты навесить. У Вуда на шлеме высокий плюмаж. Такое себе решение, на эффективность никак не влияет, но как-то слишком легкомысленно для боя. Впрочем, дело вкуса.

Не дожидаясь меня оба полезли в фургон и я даже задумался на миг, а потом понял – так я выхожу первым, как и положено лидеру. Заботятся, хотя я тот еще предводитель, даже совместную тренировку не устроил. Постоять рядом это не в счет, так ничего не понять. Разве что опыта как у Дитриха...

Фургон качнулся и медленно тронулся, а я оглядел всех. Хендриксон стоит спокойно, смотрит в стену. Ханна то и дело перебирает пальцами на поручне, но на лице улыбка. А вот Вуд явно нервничает. Первый бой, причем сразу все – и ультимейт, и Лидер, и нестандартная тактика. Мне было легче. И раз я старший, то мне положено как-то отвлечь новичка от ненужных мыслей? Ладно, попробуем применить выученное у старших товарищей, то есть начать легкую болтовню ни о чем:

– Ханна, чему ты так загадочно улыбаешься?

Женщина посмотрела на меня, словно вспоминая, как я тут оказался, потом хмыкнула:

– Да вспомнила, как боялась в первый раз.

– Хм, ты меня интригуешь.

– Пошляк! Впрочем что от вас, мужланов, ожидать? Я иду в первый бой, вся на нервах, а вы с фон Альцем девушек обсуждаете.

– А чем еще заниматься? Уилфред, – я с трудом вспомнил имя Хендриксона. – У вас о чем говорили?

Пилот задумался:

– Если правильно помню, мы обсуждали блинчики.

– Какие-то особенные?

Он покачал головой:

– Нет, самые обычные. У нашего старшего они постоянно пригорали, вот и пытались найти причину.

Видимо, этот прием с болтовней стар, как мир.

– Ханна, как у тебя с готовкой?

– Ненавижу!

– А кушать?

– Не провоцируй! Я с вечера ничего не ела!

– Ох уж эти любительницы диеты.

Циммерман нахмурилась и стукнула меня манипулятором по наплечнику, пришлось сменить тему на более безопасную:

– Хорошо при осадном положении. Здесь в это время постоянные пробки, а нас везут по пустой дороге.

– Еще не хватало застрять...

– А что бы делали, если бы в пробке застряли? Выставить четыре больших юнита можно, только... – В разговор включился вроде бы успокоившийся Вуд. Мы начали было обсуждать изменения ставки, набор запасных и прецеденты, но фургон как раз затормозил и разговор мигом оборвался.

Мельком оглянувшись на Ханну я прикинул – нас четверо, если я иду первым, то она и Хендриксон за плечами, а Вуд плетется сзади. Как бы так выйти, чтобы... Хмыкнув, покачал головой: кто бы сказал, что рыцарь перед боем может думать о том, как бы покрасивей пройтись мимо камер. Но с другой стороны почему бы и нет? Впрочем, пусть сами решают.

Я вышел первым и в мониторе наблюдал, как все выстроятся. Ханна встала справа-сзади, Хендриксон слева, чуть дальше Вуд. Может, стоило заранее договориться?

Уже думал опустить забрало, но вспомнил о хороших приметах и поискал знакомых. Даяна и Фридрих стояли чуть поодаль. Ну что же, подойдут?

Подошли:

– Пилот Очоа!

– Даяна. Фридрих.

– Что вы скажете нашим зрителям?

Может, сказать что-то эпичное? Последняя фраза, достойная войти в летописи? Хотя нет, не буду портить примету:

– Мы победим, Даяна. Ждите.

Кивнув Гаузе я двинулся вперед. Надо же, настоящий лидер – остальные тяжи ждали рядом, пока я "давал интервью". Впрочем, на месте мы быстро разошлись. Ханна и Уилфред вышли вперед, Вуд встал рядом. Я опустил забрало, проверил системы, все отклики – норма. Ну что же, можно начинать бояться. Теперь, когда никто не видит, уже можно. Командовать станет Циммерман, я лишь стою и молчу. А потом иду и дохну. Надеюсь, меня похоронят быстро. Не стоит оставлять героя вонять на солнце, это вредит его светлому облику.

Хотя разумнее надеяться на то, что меня будет кому хоронить. И не надо переживать – Винс и Дитрих уже там, чем я лучше их?

– Время!

Гудок оповещения и я почувствовал, как задрожала челюсть. Так, совсем чуть-чуть, но отчетливо, клацнули зубы и я напрягся, стараясь удержать дрожь. А потом подумал, что если я сегодня сдохну, то чего жалеть аптечку?

– Активация медблока. Пакет "осада".

Десять. Девять. Восемь. Укол. Шесть. Пять.

Мысли успокоились. В конце-концов не первый раз умираю. Чего напрягаться? Глянув влево проверил – Вуд стоит с опущенным забралом и проектор уже наготове.

Три. Два. Один.

Секундная задержка и секция барьера осыпалась. Ханна и Хендриксон развернули полотна щитов и шагнули вперед. Работаем.

Наблюдать со стороны было как-то непривычно. Мне почти ничего не нужно было делать – Вуд успевал все раньше. Вовремя разворачивал щит над техниками, прикрывал на перезарядке, а когда Ханна скомандовала смену, четко выдвинулся и занял ее место. Четвертый тяж был попросту не нужен, так что можно было стоять и любоваться работой профессионалов.

Ненормальность я заметил минуте на десятой. Уже светилось семь десятков уничтоженных единиц на мониторе, но еще ни одного прорыва. Ни одной вылезшей из нор твари, ни одной засады. Да, по нам стреляли, причем достаточно плотно, ухитряясь обходить и рыцарские щиты, и защиту "принцев", но это был обычный огонь синтетов. Ничего похожего на Единство, подчиненное Лидеру. Не успели восстановить? Но тогда почему они даже взрывчатку не используют – ни одного подрыва! Смена тактики Единством? Но почему? Готовят

Рядом опустился-рухнул патрульный ракетчик, я машинально прикрыл его.

– Что на крышах?

– Чисто!

Он рванул вверх, а я поискал капитана ставки. Должность больше номинальная, потому что командующих синтеты умеют вычислять мгновенно и так же быстро их выбивают. Каждый боец должен знать свои обязанности, дело капитана – вовремя дать понять, если что-то пошло не так. И кажется, он подумал о том же, потому что мы явно встретились взглядами. Но немолодой гоплит лишь покачал головой.

Меня снова начало трясти, недолго думая вколол вторую дозу, лишь удивившись тому, как рано это пришлось сделать.

– Смена!

Я дернулся было, но Ханна уже перекрывала сектор Хендриксона. Чем бы заняться? У меня еще несколько минут жизни, на что бы их потратить? Вывести на боевой монитор какую-нибудь книжку и почитать?

– Берегись!

Шаг в сторону, прикрыть меняющего батареи Уилфреда, выдернуть пускач... Убрать обратно. Прорвавшийся клубок расстреляли шагах в десяти перед линией. Опять я не нужен.

Левый "принц" выдал длинную очередь куда-то вверх, счетчик единиц пополнился сразу на два десятка. Если бы Лидер был активен, он бы не допустил такой ошибки. А кинетик – кинетик активен?! Вот что важно...

Двадцать две минуты, я все еще не пригодился. Нельзя так мучать человека – пульс зашкаливал, я обливался потом, но звать кого-то с "соской" было стыдно. Я же ничего не делаю, вообще ничего.

Еще атака, сразу четыре десятка единиц пошли, стреляя на ходу. Мехи вышли вперед, за линию щитов, и за десять секунд положили всех синтетов. А потом без проблем вернулись в строй и я снова убрал пускач в крепления. Нет, не хитрый ход, простая атака.

Тридцать минут, четыреста отметок. Сейчас должен появиться кинетик.

– Смена!

Я напрягся, точнее попробовал это сделать. Но сил не было.

– Активация медблока, повтор...

"Оператор, значения превысили..."

– Активация!

Иначе я не то, что в атаку пойти не смогу, я сейчас упаду и заплачу.

Стало чуть полегче. Эй, а что, если вдруг свершилось чудо? И не нашлось у Единства ресурсов на нового Лидера и нового кинетика? Ну бывают же чудеса, да?

– Смена!

Снова я задергался, пытаясь одновременно и шагнуть вперед и не мешать другим. Не мешать делать их работу. Моя – совсем другая. Стоять и молоть чушь перед доверчивыми людьми.

Сорок одна минута. Пятьсот одиннадцать синтетов.

– Волна!

Да, это наверняка оно. Мы отвлечемся и кинетик ударит. Пора.

– Активация, пакет "штурм"!

Бурчание тупой нулевки я не слушал. Сейчас. Сейчас.

Сейчас!

"Принцы" снова выдвинулись вперед и залили огнем стремительно несущиеся к нам силуэты "клубков". Куски разлетались так высоко, что даже над щитами их было видно. Ну же?

Пальцы скребли по лэнсу, трогать пускач я не решался, выроню, руки дрожат.

Мехи вернулись в строй и неожиданно все стихло. Негромко гудели проекторы и генераторы щитов, кто-то тяжело дышал, стонал раненый и тихо матерился перевязывающий его гоплит, но ни стрельбы, ни... Самое время ударить. Самое время.

– Сделали! Мы это сделали!

Мне пришлось наморщиться, чтобы понять, что они кричат. Мы сделали – что? Рядом затормозил мобиль поддержки, мимо пробежали санитары и только тогда я догадался оглянуться.

Барьеры осыпались, я успел увидеть распад только одного, самого дальнего.

– Активация, пакет "выход".

Это было сказано машинально. Барьер очага рухнул – надо колоть антидот. Без мыслей, почему это...

Мы победили? Вот так, просто, без атаки и ультимейта? У Единства действительно не нашлось ресурсов? Даже Двойки не появилось, ни одной из двух, "положенных" этому очагу!

– Майс! Мы справились!

Вуд стоял открыв забрало и весело скалился, вытирая пот с лица.

Да, мы справились. Даже без меня.

Все трое тяжей были в подпалинах от попаданий, у Ханны сбиты пластины на левой голени. Но это и все – ни одного безвозвратного, всего семь раненых. Так не бывает. Или это потому что сразу четыре тяжа в ставке? Но я ничего не... Не бывает. Тут что-то не так. Надо в больницу, и сразу в казарму, пересмотреть записи Дитриха, потому что здесь что-то не так. Слишком не так!

– Пилот Очоа.

Наконец-то выучили правильное обращение. Я повернулся, рядом стоял незнакомый лейтенант с парой регуляров.

– Прошу пройти с нами. Без доспеха.

Пройти? Еще один очаг? Ставка на заводском? Что случилось...

Оглянувшись, я вдруг понял. Если слишком не так, то надо выяснить причины. И самая очевидная...

– Я арестован?

Лейтенант покачал головой:

– С вами хотят поговорить.

Рядом остановилась Ханна, стащила шлем и возмущенно уставилась на пришедших за мной людей:

– Майс, какого...

Я перебил:

– Ханна, не сейчас. Ты после боя, живо к медикам.

– Майс

– Циммерман, выполнять!

Она насупилась, зло глянула сначала на меня, потом на лейтенанта и процедила:

– Есть.

Поглядев на спину явно обидевшейся женщины я раскрыл доспех и вышел. В мокром поддоспешнике, в бинтах и с синяком на шее от медблока. А, еще глаза красные. Краем глаза я видел, что кто-то снимает происходящее, но был это Фриц или кто-то другой, разобрать не смог.

– Прошу следовать. – Лейтенант кивнул на машину, стоявшую в стороне. Полицейскую, кстати говоря.

Ну что же... Я оглянулся назад.

Видимо, придется поговорить.