Текст книги "Лорд 5 (СИ)"

Автор книги: Михаил Баковец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

Глава 8

Белогора, Иван-второй и два рядовых оборотня из тех, кто был не новичком в горах, сейчас наблюдали за небольшой крепостью в крошечной каменистой долине, где и сотни деревьев было не найти. Да и те все какие-то низкорослые, скрюченные, с тощей листвой. Зато всевозможные лишайники тут росли мощные, соперничали со мхом, а мох легко можно было спутать с травой. Место выбрали на вершине скального пика в полутора километрах от объекта тёмных эльфов. Под защитой маскировочного амулета, созданного Сатой из адамантита, они чувствовали себя в полной безопасности. Обнаружить их или эманации от амулета по силам не каждой старшей жрице дроу. Таких в крепости не было. Да и не посещают они лично казематы для одарённых мужчин-дроу, предназначенных на заклание. Для этого у них имеются подчинённые.

Крепость охраняла вход в подземные пещеры, где жили обречённые на жертвоприношение мужчины дроу. Те, у кого магический дар был слишком слаб, чтобы они могли занять достойное место, и излишне силён, чтобы обучать и развивать как простых неодарённых солдат. Опасность была в том, что рано или поздно, прошедшие через горнила схваток, презираемые и унижаемые мужчины, решались дать отпор матриархату. И тогда лилась кровь младших жриц, послушниц, а в особенных случаях гибли и обычные жрицы, если бунтарь был опытен и тайком развил свой дар, а жрица страдала излишним самомнением и в упор не видела опасности в жалком самце.

Бунты случались даже в самой крепости, хоть и очень-очень редко. Попасть сюда можно было или по единственному подземному проходу, полному ловушек, или по поверхности, но затратив заметно больше времени. И как раз чаще всего дроу предпочитали верхний путь, не собираясь тратить силы на поиск ловушек, снятие и установку новых. Некоторые были сложные, и разобраться с ними могла жрица обычного ранга и выше. Младшим светила только смерть. В крепости гости появлялись нечасто, редко когда больше одного раза в неделю. Это были либо проверяющие, которые держали настрой охраны на должном уровне, либо посланцы старших жриц, которым понадобились жертвы с магическим даром.

Посланцы Лорда Киррлиса ждали кого-то из таких гостей уже пятый день. Белогора мысленно искусала себе губы от досады. Она обещала своим спутникам, что ожидание не затянется. Что два-три дня и всё, начнутся основные действия. А тут… Оборотни уже со вчерашнего вечера начали под нос ворчать, что пора бы самостоятельно заглянуть на огонёк к охранникам, а не ждать у моря погоды. Всё-таки, несмотря на убийственную эффективность оборотней, солдаты из них не самые лучшие. Есть у них проблема с выдержкой, из чего попутно вытекают и шероховатости в дисциплине.

– Калина, Соколу-три!

– На связи Калина! – раньше Белогоры ответил Иван-два. Девушка всё никак не могла привыкнуть, точнее, выработать автоматизм к обычным немагическим передатчикам, которые производили гномолюды во втором Очаге Лорда.

– По дороге двигаются шесть ящеров и парная ящерная упряжка с закрытой повозкой. На каждом ящере по седоку, кроме упряжки. Там кучер. Пассажиров не видно, повозка маленькая, там двое или трое влезут, не больше. Как поняли, Калина?

Два сокола из шести взятых в рейд, постоянно кружили в небе, ведя разведку и высматривая долгожданных посетителей. И, наконец, те появились. Один из соколов смотрел за крепостью. Второй контролировал дорогу в долине. Кружили они очень высоко. Рассмотреть их сложно даже светлоэльфийскому глазу. Дроу же были сильны в ночном взоре, но никак не в дальнозоркости. И потому соколы оставались незамеченными.

– Всё поняли, Сокол-Три. Шесть всадников на ящерах, повозка с кучером, число пассажиров неизвестно. Предположительно не больше трёх.

– Всё так.

– Наконец-то, – с облегчением выдохнул один из оборотней.

– Кремень-два Калине! – Иван принялся вызывать засадную группу, которая должна была захватить дроу на дороге. Лёжки были заготовлены заранее, после чего оборотни отошли подальше от дороги. Боевые позиции они займут после команды командира.

– На связи Кремень-два!

– Выдвигайтесь, цель вошла в долину. Предположительно от восьми до десяти противников на боевых ящерах. Особое внимание на повозку, там может быть сильная жрица!

– Поняли, Калина! Доклад сокола мы слышали.

– Никого не убивать! Полный запрет на гибель всех целей, включая животных, – продолжил инструктаж Иван.

– Принято.

Для первой операции в соседнем мире Киррлис приказал выдать отряду всё самое лучшее, сплошь мифриловые и адамантитовые амулеты и накопители маны, зачарованное лично полугномками оружие и снаряжение. Предстояло бросить вызов не кому-то там, а дроу. Это не замок человеческого барона взять штурмом, тут отход без следов важнее всех остальных пунктов задания.

Оборотни успели вовремя занять позиции и приготовить оружие. Свои лёжки они тщательно замаскировали. Даже опытный взгляд ничего не заметит ничего подозрительного среди камней, лишайников и мха. У всех стояли магазины с патронами, в которых был ослаблен заряд, облегчена пуля и на той были нанесены парализующие чары. Тренировки показали, что такой боеприпас эффективно пробивает средние амулеты и гарантированно мгновенно выводит из строя любое живое существо размерами от козы до десятипудового хряка. Пули совсем не ранили живую плоть, мгновенно гася скорость и активируя чары при столкновении с аурой цели. Максимум оставались крупные синяки и совсем редко ссадины и царапины.

И, конечно, всё пошло кувырком.

Место для засады выбрали на открытой местности, которая даёт чувство безопасности в отличие от балок, спусков, нагромождений валунов, зарослей и тому подобного. На этом участке дороги дроу разогнали своих скакунов так, что после попадания пуль все полетели кувырком по дороге ломая кости. И животные, и люди. Уцелела только повозка, вернее осталась на колёсах. Один из ящеров попался не то с мощным защитным амулетом, не то с природной защитой к тем чарам, которые были наложены на пули. Они его только слегка замедлили, но не остановили. Зверь понёсся сломя голову в сторону крепости, до которой было шесть-семь километров. Если бы не изгиб дороги и невысокая скальная гряда, закрывающая дорогу, отряд проверяющих уже заметили бы с башенных площадок. Ящеру нужно было пробежать километр, чтобы оказаться в поле зрения часовых в крепости.

От провала операцию спас снайпер, контролирующий дорогу со стороны укреплённого объекта тёмных эльфов. К слову, ещё один находился на позиции позади отряда врагов, чтобы остановить их, если выжившие решат отступить. Подстраховка оказалась к месту. Вернее даже не страховка, а подготовка к засаде по уставу земных армий, её особых подразделений. Снайпер выстрелил в ящера дважды, практически без заминки между выстрелами. Первая пуля угодила зверю в верхнюю часть бедра, вторая раздробила часть позвоночника, где он переходит в хвост. Животное рухнуло на каменистую землю и несколько раз перевернулось через себя, подняв небольшое облачко пыли. Добивать его он не стал, опасаясь, что эманации смерти уловят специальные амулеты.

Между тем на дорогу к поверженным дроу бросились оборотни, на ходу меняя оружие на целительские амулеты и специальные наручники с рунами. Без проблем и здесь не обошлось. Одна из послушниц свернула себе шею при падении. Вторая проломила голову и находилась при смерти. На неё сразу же нацепили лечебный амулет, но было видно, что он лишь ненадолго отложит момент смерти. На жрицу, которая ехала с удобством в повозке, надели наручники на руки и ноги, на шею нацепили ошейник из мифрила с мощными ментальными чарами, которые сковали разум дроудессы. Этот амулет справился бы и со старшей жрицей. Прошло всего четыре минуты, как отряд тёмных эльфов был нейтрализован и взят под полный контроль.

– Кремень-два вызывает Калину!

– Калина на связи!

– Цель взята, но есть убитый, ещё один на подходе! У нас всё чисто. Как там в крепости?

Иван-два оценил обстановку за стенами, поведение часовых и только после этого ответил:

– Пока тихо.

В крепости ничего не изменилось. Никто не стал двигаться быстрее или излишне нервно, не появились лишние бойцы на постах, не прозвучали сигналы. В общем, служба внутри текла точно так же размеренно, как и десять минут назад.

– Понятно, Калина.

Закончив сеанс связи с боевой группой, Иван обратился к паре оборотней:

– Остаётесь здесь, контролируете всё, обо всех изменениях сразу же докладываете. Даже если это будет участившиеся пробежки гарнизона в туалет.

– Ясно, командир. Не подведём.

Закончив с инструктажем, Иван и Белогора использовали оборотные амулеты и покинули скалу. Спустя несколько минут они опустились на землю рядом с основным отрядом и пленниками.

Старший группы немедленно повёл их к месту стычки, по пути подробно докладывая.

– Одна младшая жрица того – кирдык. При падении свернула себе шею. Амулеты не помогли. Ни её, ни наши. Вторая проломила голову, скальп содрало со лба почти до затылка, шишка с мой кулак, – волколак продемонстрировал здоровенный волосатый кулачище. – Пока живая, но… Остальные более-менее целые, хотя все побились и в крови. Старшую жрицу скрутили по рукам и ногам, она без чувств, все амулеты нацепили на неё. Ящеров целых четыре, ещё один так-сяк, – оборотень слегка скривился и покрутил ладонью в воздухе. – Он себе лапу повредил, прихрамывает.

– Повозка целая?

– В идеальном состоянии, – заверил его старший группы. – Два ящера из всех целых к ней прицеплены. Ездовых трое, если с раненым, или пара всего.

– М-да, – покачал головой Иван-два, – жаль.

– Троих хватит. Вполне допустимый эскорт для жрицы, – успокоила его Белогора. – Раненого ящера сейчас обработаем, с часок подождём, чтобы ему получше стало, и можем ехать.

Через полтора часа к крепостным воротам подъехал небольшой отряд дроу. Три всадницы на ящерах, и жрица в повозке с парой ящеров, управляемой послушницей. Привратники споро распахнули ворота, не смея задерживать обладателей особых знаков на одежде, сбруе ящеров и транспортном средстве. И только в крепостном дворе к повозке подошла командир гарнизона, чтобы проверить личность важной гостьи и причину её появления.

– Госпожа, – низко поклонилась младшая жрица Белогоре, которая натянула на себя личину важной пленницы. Та лежала в повозке под амулетом невидимости. Бросить её на месте нападения с остальными тёмными эльфами было нельзя, так как на воротах имелись особые чары, считывающие ауру, где имелись особые метки, подделать кои было невозможно.

– Аиннихэ-Айрэ, жрица пятой ступени, – ответила ей Белогора тоном, полным холода и презрения к той, которая не сумела пробиться в жизни и оказалась в этом забытом всеми углу, где отсутствует карьерный рост и хоть какая-то власть. Что толку от нескольких десятков стражниц, стражников и послушниц, которые сами ещё большие неудачники без рода и племени? – Мне нужны жертвы. Вот печать старшей госпожи, – девушка показала серебряную пайцзу, которая наделяла свою обладательницу немалой властью. А в этом медвежьем углу и вовсе превращала чуть ли не в Матриарха Дома.

– Что угодно госпоже? – ещё раз поклонилась комендантша и сделала это куда ниже, чем в первый раз, увидев все необходимые атрибуты власти у гостьи.

– Сколько у тебя строптивцев? – даже не подумав отвечать на чужой вопрос, Белогора задала свой.

– Восемнадцать, госпожа.

Так называли тех, у кого было сильное ментальное сопротивление. Эти мужчины не превращались в послушных кукол после наложения на них подчиняющих заклинаний.

– Они мне нужны все. Подготовь всё, что нужно для их быстрой транспортировки по земле.

– Всё будет выполнено, госпожа. Позвольте предложить вам свои покои для отдыха, пока мои слуги будут готовить ничтожеств к дороге?

– Веди, – снисходительно кивнула Белогора.

Апартаменты у комендантши оказались шикарными, хоть и не очень большими. Они были в скале под крепостью, в виде двухуровневой пещеры с большим бассейном с подогретой водой и холодным водопадом-душем. Некрасивый голый камень закрывали деревянные резные панели, гобелены, панели с инкрустациями из драгоценной кости и полудрагоценных камней со стеклом, обработанным особым магическим способом. Здесь же нашлись трое юношей, четырнадцати-пятнадцати лет. При виде важной спутницы коменданта крепости, они перепугались так, что превратились в неподвижные каменные изваяния. Судя по занервничавшей комендантше, их здесь быть не должно.

– Госпожа Аиннихэ-Айрэ, не желаете немного расслабиться с мальчиками? – быстро предложила хозяйка апартаментов. – На днях в загоны привезли больше сотни этих ничтожеств для наложения подчиняющих чар.

– Сколько им лет?

– От двенадцати до пятнадцати лет. Но таких взрослых совсем мало. Они из семей, которые извратили постулаты матриархата и прятали сыновей от стражи. Отступников убили на месте или принесли в жертву в храмах, а их ублюдков пригнали сюда. И замечу, что среди этого мусора есть очень сладкие самцы, готовые на всё, чтобы подольше пожить, – на лице младшей жрицы появилась глумливая и сальная усмешка.

– Сколько их всего?

– Больше ста, – пожала плечами та и тут же стала оправдываться. – У меня очень мало подчинённых, они все заняты на охране крепости и загонов, а также контроле строптивцев. Ждём магов, чтобы те наложили чары на пополнение. До этого их считать нет смысла, всё равно кто-то умрёт или сойдёт с ума.

– Отведи, хочу на них посмотреть, – приказала Белогора. Удерживая на лице маску эмоций, которые приличествовали жрице, попавшей в подобное место, в душе она металась, там кипела буря. Сто одарённых юношей, которые ещё не попали под влияние ментальных чар – это настоящее сокровище. Большинство из них будет благодарно за своё спасение. А за жизнь в обществе, где ты не считаешься кем-то вроде мебели или животного, они отдадут себя всего без остатка. Вот только просто так забрать такое количество будущих жертв не выйдет. Комендантша обязательно заподозрит что-то и передаст сигнал об угрозе на своём объекте. – «Придётся здесь всех вырезать. Только делать это по уму, чтобы успеть уйти и не оставить следов».

Комендантша привела Белогору глубоко под землю, где в вырубленных пещерах содержались мужчины дроу. Никого старше тридцати лет здесь не было. Просто не успевали много прожить, так как попадали на алтарь – дроу постоянно требовались жертвы.

Мальчиков поселили в большую пещеру. И даже так им там было тесно. Многие не могли вытянуться в полный рост во время сна. Спали они на грязных подстилках из сухой травы и мха.

Оценив картину взглядом, Белогора указала на двух юношей примерно четырнадцати лет, у которых в глазах горела злость.

– Этих вымыть и отвести наверх. Найди комнату в башне или донжоне, где не будет лишних глаз и ушей и нам никто не помешает.

– Сделаю, госпожа.

Нужное помещение нашлось в донжоне на последнем ярусе. Выше была только смотровая площадка. Люк туда заперли по приказу Белогоры, который она аргументировала «чтобы ни одна любопытная дрянь не ценящая свою жизнь мне не помешала». Комендантша расценила это по своему, мол, приехавшая жрица не желает, чтобы кто-то стал свидетелем её забав с рабами-мужчинами, что не приветствуется матриархатом, или не ударил в спину гостью, чересчур расслабившуюся во время процесса. Ну, а почему та выбрала поверхность, а не пещеру… Да мало ли какие странности дроу приобретают за время своей долгой жизни!

Оказавшись в одиночестве, Белогора первым делом наложила заклинание тишины и маскировки, после чего взялась за радиопередатчик.

– Калина, ответь Берёзе!

– Калина на связи!

– Есть сложности. На днях в крепость привезли больше ста мальчиков, их ещё не успели обработать магией, – сообщила девушка, потом вздохнула и быстро сказала. – Я не могу их оставить здесь. План «Заноза».

Иван выругался вполголоса, потом щёлкнул кнопкой вызова:

– Тебя поняли, Берёза. Используем вариант «Заноза».

– Воюем, командир? – оскалился в довольной улыбке ближайший волколак, который находился рядом и услышал беседу жрицы и Ивана-два.

– Воюем, хоть и не хочется. Можем наследить так, что потом на Земле придётся расхлёбывать, – ответил тот. – Вы гильзы и пули все собрали, ничего не пропустили?

– Обижаешь, командир. Каждый сантиметр осмотрели, амулетами и миноискателями прощупали всё.

Белогора успела завершить сеанс связи за минуту до того, как к ней вошла комендантша в сопровождении юношей. За ничтожно малый срок тех успели отмыть, причесать и нарядить в красивую одежду.

– Свободна, – махнула рукой Белогора. Когда осталась наедине с жертвами, она вновь использовала амулеты с чарами тишины и маскировки. Если их и почуют, то решат, что гостья решила подстраховаться. – Вы хотите стать свободными людьми и жить не как рабы, а достойно?

Её слова не сразу дошли до сознания мальчишек. К счастью, девушка выбрала их не только за злость, но и за ум в их глазах. Они быстро пришли в себя.

– Что нужно делать, госпожа? – быстро спросил один из них.

– Сейчас вас вернут назад. Там скажите своим товарищам, что в течение часа вас всех освободят и заберут из этого страшного места. Впрочем, если кто-то пожелает остаться и дождаться магов-менталистов, которые вас превратят в животных, растимых на убой, то я не буду против. Таких усыплю и всё.

– Кто вы, госпожа? – подал голос другой юноша.

Белогора на пару секунд примолкла, принимая решение, потом отключила амулет маскировки, представ перед ними в своём истинном облике.

– Я слуга одного из с’шагунов. Ему нужны воины и помощники с магическим даром. И вы подходите на эту роль.

Те переглянулись, потом первый опять спросил:

– А с’шагун не боится гнева Дома?

– Никто не узнает про его участие, – произнесла Белогора, возвращая маскировку на место.

– Мы точно готовы пойти куда угодно, – твёрдо сказал юноша и посмотрел на товарища. Тот кивнул, выражая своё согласие. – И почти все, кто остался там, тоже готовы на всё, лишь бы убраться отсюда, – он топнул ногой по полу.

– Хорошо, я рада, что вы согласились, – улыбнулась им Белогора.

Захват крепости прошёл не совсем так, как, по нотам, но без катастрофических последствий и потерь. Часовые были парализованы зачарованными пулями соколов, которые незаметно проникли в крепость сверху. Взятая под контроль комендантша, сама провела оборотней по всем подземным постам, обычным и секретным и указала проходы к подземной дороге с ловушками. Там Белогора установила орихалковый боевой амулет, которые затопит всё вокруг морем огня при появлении любого постороннего или при проявлении любой магии.

– Пусть считают, что на крепость напали наёмники, которых наняли родители захваченных мальчиков. Не всех же из них схватили и казнили, – сказала жрица Ивану перед уходом с захваченного объекта. – Главное, чтобы не осталось ни одной улики, которая приведёт на Землю.

– Привести могут только пули и гильзы, а их собрали все. Сколько раз выстрелили, столько и нашли их потом, всё бьётся, – успокоил её оборотень. – Меня больше волнует момент переправки такой толпы к нам.

– Это ерунда. Нам важно поскорее уйти подальше оттуда.

– Прям уж ерунда, – недовольно покачал головой волколак.

– Ерунда, – повторила девушка. – Выдадим их за обычных рабов. Пусть соколы летят в Шоргуш-Гуа, проходят через трактир на Землю и набирают пару сотен простых амулетов с личиной. Как вернутся обратно к нам, то раздадим побрякушки мужчинам. Вряд ли на нашем пути встретятся маги или те, у кого есть амулеты для обнаружения иллюзий. И потому без проблем пройдём где угодно.

– Хм, а вот это может получиться, – широко улыбнулся Иван. – Молодчина, Белогора.

Группе понадобилось ещё три дня, чтобы без потерь и неприятностей оказаться в Шоргуш-Гуа, где её уже ждали товарищи. Никто из чужих наблюдателей, следивших за трактиром, чья дверь вела в соседний мир, так и не узнал, что под личинами человеческих рабов скрывались дроу. Сам факт перехода такой толпы на Землю никого не удивил, так как земной с’шагун уже не в первый раз покупает рабов.

Глава 9

Восточную Пруссию я решил посетить лично, чтобы оценить свои будущие владения. Делю шкуру неубитого медведя? Ничуть. Подготовка к захвату части Третьего Рейха идёт полным ходом: набираются люди, ведутся переговоры с представителями Сопротивления и вожаками русских общин в соседних странах и в самой Германии. Создаётся оружие для них, снаряжение, копятся продукты на складах. Зал Магических Энергий работает каждый день, тратя бесценную ману на копирование обычных вещей, что не содержат магию. Я в нём теперь и золото делаю, и оружейную сталь, и драйз и многое другое. По степени выхода продукции и траты маны Зал выгоднее выглядит в сравнении с Древами Трансфигурации. Но! Древа могут создавать магические металлы и элементы, а Зал – увы. Ещё я планирую в самое ближайшее время построить объект со схожими возможностями на Эвересте, про которых мне говорил Луцкий. Тому по силам дублировать и гномолюдскую технику, с которой не может справиться белорусский Зал Энергий из-за сложной и тонкой электрической начинки. Там же можно и будущие танки клепать, как пирожки, выбрав в качестве эталона самый качественный образец. Горный Очаг не так страдает от дефицита маны, как белорусский, потому там намного лучше с производством.

Ещё стоит добавить, что помощники Тишина, за которых он радел передо мной, уже приступили к поиску шоульцев в Африке и помогли англичанам разгромить войска Ромеля. Хотя помогли – это не совсем правильно будет. Английская армия так и так справилась бы, просто немцы понесли бы меньшие потери (да и их противники тоже). А так обе стороны истощены, немцы отброшены, Ромель зализывает раны и, что самое главное, кипит от злости на Гитлера и командование, которые вовремя не помогли ему, а потом еще и банально кинули. Последнее случилось с помощью сотрудника Тишина, обработавшего ментальными чарами важных немецких чинов, которые держали связь со своим пустынным Лисом. Останется чуть позже подвести к нему нужного человека из немецких заговорщиков и совсем немного усилить злость к существующему правительству Германии у Ромеля. Это должно сыграть положительно для моих планов. Авторитетный полководец перетянет на свою сторону других военачальников из сомневающихся и нейтрально настроенных к политике фюрера. Я не просто на это надеюсь, а уверен. За моей уверенностью стоят слова моего первого вассала из немцев, интенданта, присягнувшего мне, чтобы избавиться от смертельной болезни. За год он поднялся очень высоко и крутит свои дела в Германии, далеко от линии фронта. Майер познакомился с сотнями простых и влиятельных людей. Каждый их них способен сыграть важную роль в наших планах. Среди них хватает тех, кто против войны, которая набирает огромные обороты и сжигает тысячами золотой фонд населения страны. Собственно, даже не обрати я внимание на немецких заговорщиков и недовольных внутри Германии, то там бы всё равно рано или поздно давлением сорвало бы крышку. С осени в стране правительство стало резко закручивать гайки: увеличившиеся аресты, взлетевшие цены, уменьшение товаров на полках магазинов, страшные послания почтальонов в семьи тех, чьи родственники ушли на фронт. Это ужесточение совпало с наступлением Красной Армии в Белоруссии, где я принял самое непосредственное участие. Точнее даже, это я начал наступление, помощь в котором мне оказала Красная Армия. Тут ещё и смерть Геббельса добавила свою ложку дёгтя в это варево. Разрушить не разрушила всю систему пропаганды и агитации, но чуть-чуть сломала её работу. А даже такая мелочь – это тысячи засомневавшихся и обозлившихся.

– Шарахнуть бы здесь как следует, Киррлис, чтобы у немчуры поджилки затряслись, – произнёс Прохор. – А там, глядь, и солдатики ихние в окопах забегают, что твои клопы, когда услышат про бучу здесь. А то у этих подлюк сердце за родных спокойно уж слишком, так пусть…

– И поднять раньше времени шум, – покачал я головой, обрывая его фразу. – Перед главной операцией ударим где-то ещё, чтобы раздёргать силы у гитлеровцев. Сейчас осмотрим концлагеря.

Я собирался в очередной раз повторить трюк с использованием заключённых в шталагах. В Восточной Пруссии таких было больше десяти и ещё несколько трудовых, где содержались так называемые восточные рабочие, а по факту рабы, угнанные из СССР с оккупированных территорий. Если верить сведениям, которые мне предоставила Белогора, то немцы залегендировали их присутствие у себя на Родине. Вроде как не рабы они, а наёмный персонал, добровольно приехавший в Германию, пока дома идёт война. По документам остабайтерам тут даже платят зарплату. Крупных рабочих лагерей здесь три. С одного рабов направляют на химический завод, с другого в порт, с третьего на ремзавод. Крепких мужчин там мало, в основном юноши и девушки, чуть меньше взрослых женщин. И совсем мало детей и стариков.

На облёт и беглое знакомство с концлагерями ушёл весь день и часть вечера. Были здесь небольшие шталаги, где содержались меньше двух тысяч, и один огромный, набитый десятками тысяч пленных красноармейцев. Вернее, девять из десяти лагерников были советскими солдатами. Среди остальных имелись даже немцы. Вот только содержались они отдельно друг от друга, и отношение к красноармейцам и немецким преступникам было разное. Последним жилось чуть-чуть легче. Один из лагерей меня заинтересовал. Он находился далеко от населённых пунктов, насчитывал около пяти тысяч пленных и неполный батальон охраны. Заключённые состояли полностью из красных командиров и по документам две трети из них являлись ярыми фанатиками и последователями коммунизма, предпочитавшие истязательства и смерть вместо того, чтобы пойти на службу к немцам. В тех же документах завороженный комендант шталага показал мне пункт, который указывал сколько должно быть уморено пленников в день, в неделю и месяц. Контроля за лагерем с внешней стороны как такового не было. В том смысле, что проверяющие и гости со стороны сюда заглядывали раз в месяц. В голове у меня немедленно родился план, как заменить местных гитлеровцев своими людьми, подчинить магией остальных и превратить концлагерь в место подготовки будущего удара по Восточной Пруссии. Жаль, что не смогу провернуть такой же трюк с самым большим, где аж на две дивизии бойцов наберётся. И очень злых бойцов, вкусивших немецкое гостеприимство и готовых отомстить за смерть товарищей и издевательства надсмотрщиков. Конечно, небольшую боевую группу я там создам, чтобы было кому с охраной разбираться. Но особой поддержки в захвате целой области оттуда не стоит ждать.

Мысленно заранее пожалел, что вряд ли согласятся присягнуть мне те несколько тысяч командиров, на которых у меня грандиозные планы. А жаль. Мне бы такая армия пригодилась в дальнейшем.

«Хотя не факт, что они выживут, – подумал я. – Бойня будет страшная. В одном Кёнигсберге сидит многочисленный отлично вооружённый гарнизон. В портах крупные силы у немцев. И раскиданы по области ещё немало частей СС с обычными армейскими. На границе стоят несколько полков».

На следующий день у меня состоялась встреча с одним из предводителей русских эмигрантов, бежавших из России во время революции. Это был не один из тех военачальников царской армии, про которых мне рассказывал Тишин. Данная личность предпочитала сидеть в тени. Но влияния и сил у сильно немолодого мужчины было больше, чем у всех полковников и атаманов, возглавлявших часть белоэмигрантов в Германии и соседних странах. Вышел он, так сказать, на свет из-за того, что на встречу приду я лично, а не пришлю кого-то из своих подчинённых.

Про него я знал, что он из царских генералов, которые сражались на германском фронте от начала и до конца войны. Большевиков он не любил, но признавал, что они смогли превратить аграрное государство, заваливающее Европу зерном, мясом и птичьими яйцами, в мощную индустриальную страну. А вот немцев он ненавидел всей душой, считая, что те больше всех виновны в развале России. На втором месте стояла Англия, которая сначала втянула его Родину в бойню, заранее назначив той роль поставщика пушечного мяса, а потом отказалась принять российского императора с семьёй. Последнего, кстати, генерал не жалел, хотя вслух такого не говорил никому. По его мнению, Николай Второй сам был виноват в случившемся, запустив управление государством и больше веря иностранцам и иностранным родичам, чем собственным советникам, у которых сердце кровью обливалось при виде того пути, на который свернула страна. Один из них даже отговаривал от вступления в войну, предупреждая, что англичанам нужны русские солдаты в качестве мяса, чтобы ими забросать немецкие позиции. Но Николай предпочёл ответить на просьбу Георга, своего кузена, а не встать на сторону соотечественника-патриота.

После нападения Германии на СССР, он не стал действовать так грубо, как его известные соотечественники, некоторые из которых даже угодили в тюремные застенки. Генерал работал тоньше, сумев создать небольшую сеть во французском Сопротивлении, среди немецкой оппозиции и немецких коммунистов, среди партизан в Югославии, борцов на свободу в Чехословакии и Польше. Сейчас эта сеть начинает работать на меня. И если я сумею убедить старика принять вассалитет, то эти связи и возможности станут моими. Мало того, сеть очень быстро увеличится на порядки! Вон Тишин с нуля и без каких-либо знаний сумел менее чем за полгода получить хорошую разведсеть в Германии и СССР. А сейчас посматривает в сторону Англии с Францией и США.

Но самое главное то, что генерал побывал в немецком плену, вынеся из него окончательно оформившееся чувство ненависти к Германии. Личная неприязнь в смеси с неприязнью на государственном уровне – крайне взрывоопасная смесь. Это она привела его в это кафе.

– Герман Алексеевич Рюмин, – первым представился он. – С кем имею честь?

– Киррлис Юррдурэ-Хак, – ответил я. – Мой товарищ и соратник Прохор Костюшко, – указал я на беролака.

Встреча наша состоялась в небольшом кафе в тихом переулке Кёнигсберга. Кроме нашего здесь были заняты всего два столика. Один облюбовала молодая парочка, строящая из себя влюблённых. За вторым сидел крепкий молодой мужчина, снявший только шляпу, но оставивший плащ, под которым прятал оружие. На улице рядом с входом сидел чистильщик обуви, у противоположного здания напротив окон кафе стояла легковая машина, где сидели двое вооружённых мужчин. И были трое мальчишек десяти-двенадцати лет, играющие рядом с кафе и постоянно поглядывающие то на машину, то на чистильщика обуви, то на кафе. Все они обеспечивали безопасность моего собеседника. И все русские. Узнать это не составило труда. Мои сопровождающие, невидимые никому благодаря амулетам, с помощью ментальной магии легко всё узнали напрямую из первоисточников. Подозрительная парочка в машине выдала всех: подростков, чистильщика, влюблённую парочку, любителя кофе в плаще и ещё два поста неподалёку, которые должны были или отсечь чужое подкрепление, не пропустив к кафе, или остановить меня с моими подчинёнными, если старик решит уйти по-английски, а я посчитаю необходимым догнать его.