Текст книги "Лорд 2 (СИ)"

Автор книги: Михаил Баковец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Глава 18

Торговая лавка Альбуса Миггера, наконец-то, созрела. Выглядела она красиво: светлый гладкий камень, тёсаное дерево, застеклённые окна, высокая крыша с коричневой черепицей, просторное высокое крыльцо с широченной двойной дверью. Состояла лавка из полуподвала, одного этажа и огромного чердака. На первом и последнем хранились товары с разным имуществом, необходимым в хозяйстве. На втором расположился торговый зал, просторная кладовка, комната управляющего и пара каморок для слуг и охраны. Размеры здания были восемь метров на двадцать пять и высотой от земли до «конька» около девяти. Внутри стояли стеллажи, полки и шкафы, увы, пустые, даже пыли не имелось. Кровати без постельного белья. Чтобы постройка начала нормально работать требовалось назначить в неё управляющего, он же станет исполнять роль продавца. Со слугами и охранниками можно повременить или вовсе от них отказаться, так как на работу лавки они никак не влияли, лишь помогали управляющему.

Свой выбор я сделал в пользу старухи еврейки из знакомого семейства. Евреев в гражданском лагере с некоторых пор хватает, но эта семья со мной с самого начала, видели и знают много, куда больше прочих. Тем более, один из них уже давно служит мне. Так почему бы всё семейство не привести к клятве и не поставить его членов туда, где они окажутся наиболее полезными? А ведь эта нация ещё и в торговых делах отлично себя показала, то есть, им самое место за прилавками и на складах. Ну, а связь лорд-вассал убережёт мои нервы и имущество от нечестного на руку окружения.

Старуха выслушала моё предложение очень внимательно, задала ряд вопросов и без дальнейших раздумий согласилась с ним. Для себя я отметил, что интерес к моим словам у женщины появился после того, когда я упомянул перерождение в полуэльфийку с последующим омоложением и увеличением срока жизни. Далее была клятва, которая сработала. Видать, вернуть молодость и стать очень полезной в лагере показались приятной платой за верное служение мне. Ну, а если бы клятва не сработала, то пришлось бы бабку отправлять назад в лагерь и искать на место управляющего другого кандидата. Хотя бы её молодую родственницу.

То, что старуха вытянула счастливый билет в своей жизни, уже почти закатившейся, стало видно после её перерождения в Очаге. Она за одно мгновение скинула лет тридцать пять, а то и все сорок. Сейчас передо мной стояла молодая, стройная и невысокая полуэльфийка. От расы перворождённых (хотя, это эльфы так говорят, учёные же утверждают, что есть ещё более старые создания и некоторые их представители до сих топчут землю) она взяла увеличенные и заострённые уши, утончённые черты лица, пластику походки с худощавым телосложением и яркие зелёные глаза. От землянки-еврейки ей достались чёрные, как сажа блестящие, слегка вьющиеся волосы, крупная грудь и немаленький нос. Последний, впрочем, совсем её не портил, скорее, добавлял шарма, особую изюминку.

Несмотря на шок, испытанный ею после изменения тела, Озара – еврейка сменила имя, решив, что будет правильным начать новую жизнь без старого груза воспоминаний – рьяно взялась за дело, на которое я её поставил. Уже через два часа я получил от неё расклад по интересуемым меня вопросам. И он был слегка неприятным. Во-первых, ассортимент товаров на данный момент мне был доступен бедный (но лучше, чем я мог сделать самостоятельно), для улучшения требовалось расширять Очаг важными постройками. Такими же, как лавка. Засадить половину лагеря пищевыми древами или древами Фей не выйдет. Нужен Постоялый двор или Трактир, Зал воинов, Зал мастеров, Конюшни и Загоны с различными магическими существами и так далее. Во-вторых, Озара не могла принимать у меня товары, то есть, вести обмен или скупку. Чтобы что-то купить в её лавке, мне нужно было выложить из кошелька определённые монеты: бронзовые, серебряные или золотые хориды. Даже золото в виде слитков, песка и самородков полуэльфийка не принимала, не могла и всё тут. Я, будучи Лордом, не мог ничего поделать с этим, тут работали совсем другие силы и законы. То ли это особенность всех Очагов, то ли сказались последствия кое-как сляпанной магической матрицы.

Пришлось нахлобучивать на голову корону, устраиваться на троне и вникать в нюансы, от которых я ранее отмахивался в силу их огромного числа и нехватки времени.

Нюансы – это такие нюансы… Демоны! Знал бы, что так выйдет, вряд ли стал бы торопиться с постройкой магической лавки. Нужно было просто очень внимательно ознакомиться, а не глянуть поверхностно, оценить ассортимент и начать радостно тереть ладони в предвкушении. Ведь мог бы поднатужиться, перевести рельсовую сталь в мифрил и наклепать маскировочных амулетов из него, использовав для зачарования свои куцые способности. Теперь же мне придётся строить аж два объекта – Лавку менялы и Трактир. Во втором я мог не только есть-пить-ночевать, но и торговать, причём трактирщик будет брать всё, что я ему предложу. А в первом объекте я смогу поменять монеты от трактирщика на те, которые мне нужны – хориды. Впрочем, меняла примет и немецкие марки, и русские рубли, и даже (а может, и нет, хотя очень хочется) мои золотые империалы. Вообще, есть в ассортименте Очага специальная лавка, которая занимается лишь скупкой товаров. Её постройка обойдётся мне примерно на треть дешевле. Но я подумал немного и решил, что у Трактира куда больше плюсов, хотя бы та же еда и просторный зал-столовая.

Решено – сделано.

– Эк еврейские-то души оживились, – хмыкнул Прохор, когда я пришёл в гражданский лагерь за очередными кандидатами для моих новых объектов. – Но вишь – в поварёшки не торопятся идти.

Замечание беролака было очень точным. Мне для трактира нужен был трактирщик или трактирщица, а также повар с помощником и пара слуг. Но евреи от последних должностей воротили нос, чем меня несколько задели. Я им, дракона им в гости, предлагаю молодость, здоровье и долголетие в обмен на верную службу, а им неохота быть в подчинении и занимать низовую должность. И что, что повар или посудомойщик? Да таких поваров и слуг в ближайшие годы больше не будет на Земле! Небольшая очередь построилась на место трактирщика. И то там вместе с евреями были и русские, и белорусы с украинцами.

А вот стать менялой пожелали все евреи без исключения. Среди них нашлись аж два бывших бухгалтера и один какой-то финансовый учётчик из времён некоего НЭПа, трудящегося тогда в артели. К слову, я сам не заметил, как второй лагерь увеличился и в размерах, и в населении. После операции в Лепеле число его жителей резко увеличилось. Тут и раненые от Кулебякина, и те бывшие военнопленные, которых я к себе взял, а те после недолгой жизни под моей опекой решили задержаться чуть дольше (а я совсем не против, так как рассчитываю склонить бойцов на свою сторону и взять клятву служения. Из-за этого не даю Шелехову с ними часто и долго общаться и никогда наедине). Ещё были евреи из гетто и лепельцы, сбежавшие в леса, а там повстречавшие моих оборотней. С некоторых пор я перестал вникать во все дела. Ко мне обращались только с важными вопросами, как с тем гэфэпэшником с белорусскими детьми. Учитывая, что девять десятых населения того лагеря не могли выйти за его пределы, срочности с выявлением возможного предателя не было. Разумеется, если такой там оказался, что сомнительно, с учётом факторов, которые свели людей там. Такой рано или поздно (скорее рано) сам выдаст себя.

– Угу, – согласился я с ним, – лучше и не скажешь.

– Кого выберешь из них?

– Уже выбрал, возвращаемся к себе.

Менялой я предложил стать молодой еврейке, родственнице Захара и Озары. На её замечание, что она не имеет нужного образования и работала учителем музыки, я пояснил, что все знания она получит во время перерождения.

– Тогда я согласна, – кивнула еврейка, принимая моё предложение.

– Подожди пару дней, пока Лавка строится.

Трактирщиком я поставил немолодого белоруса из бывших военнопленных. Это был мужчина возрастом под пятьдесят лет из мобилизованных в самом начале войны. Он рассказал, что с пяти лет трудился в сфере общепита. Сначала с матерью развозил еду по артелям, занимающихся сбором торфа и лесозаготовкам, потом попал в колхозную столовую. На срочной службе год отслужил помощником повара. После возвращения несколько лет «мотался» по разным специальностям, от конюха до пастуха и стогоукладчика, пока опять не пристроился в заводской столовой, где побывал и поваром, и помощником заведующей. С последней должности он и угодил на войну. А там разгром, отступление, окружение и плен, откуда я его вытащил. Себе в помощники он взял двух мальчишек семи и восьми лет. Это те, чьи матери были расчётливо убиты немцами для внедрения в мой отряд агента. Поваром согласилась стать молодая женщина из недавно появившихся в лагере, родом из Лепеля. Заодно во время опроса желающих я нашёл работников в магическую лавку в помощь Озаре. Подумал, что среди товара может быть немало вещей с приличным весом и габаритами, которые таскать хрупкой полуэльфийке будет тяжело. Одним стал опять же бывший военнопленный, а вторым предложил свои услуги на данном поприще старый еврей, родственник Озары, которого я в день нашего знакомства вылечил от смертельного ранения.

На все эти постройки и перерождения у меня ушли все ресурсы. Даже так – ВСЕ РЕСУРСЫ! В обоих лагерях и на складах, под навесами не осталось даже щепки. Почти всё трофейное оружие, которое не было отдано военнопленным в лепельском концлагере, ушло на переработку. Да что там говорить, если феи собрали весь снег в главном лагере и рядом с ним, оставив его только под деревьями, чтобы те не перемёрзли. Пусть уже скоро начнётся пора оттепелей, но ночами пока ещё стоит ждать крепких морозов, по словам местных. Да и днём может прихватить. Мне же совсем не хочется жить в чистом поле, если деревья на территории лагеря умрут от того, что мороз из-за отсутствия защитного снежного покрова пробрался слишком глубоко, до самых кончиков корней.

Собственно, про снег я специально сообщил, чтобы показать всю важность проблемы ресурсообеспечения. Неужели мне опять придётся копать второй котлован? Демоны, как же этого не хочется! Хватит мне и одного озера под боком у моего лагеря.

«Или отправить фей за новой партией рельс? – вдруг пришла мне в голову мысль. – Хм, хм… всё равно ждать, пока завершится строительство трактира с меняльной лавкой».

Решено – сделано. Уже час спустя на север в сторону железной дороги Полоцк-Витебск отправились все мои феи в сопровождении трёх волколаков и двух соколов. Всем им строго-настрого приказал на глаза врагам не показываться, в драки лезть только в исключительных случаях, и убивать вне боя лишь тех немцев и их прихвостней, кто увидел лишнего. Например, фей. С ними ушли и оба энкавэдэшника. К моему предупреждению не сбегать без предупреждения они отнеслись серьёзно. Думаю, успели оценить эффективность оборотней и не станут совершать глупостей. Хоть я и не верил, что гости решат под шумок оставить меня, они ещё не всё узнали про меня и мой лагерь и не все… сказки Прохора выслушали, хе-хе-хе.

Ещё хочу вспомнить Кулебякина, которому я при случае скажу огромное спасибо за то, что оттянул на себя немцев, когда решил уйти на запад. Не думал он, что оккупанты так насядут на него, бросив в погоню свыше тысячи опытных солдат, бронетехнику, усилив всё это миномётами и лёгкой артиллерией, а также иногда поддерживая авиацией. Последняя, правда, только следила и наводила наземные войска, так как бомбардировщики и штурмовики требовались фронту, и осталось их не так чтобы и много после уничтожения одного аэродрома со всей техникой. Кстати, сейчас сапёры опять сидят за изготовлением новых мин. Кто-то думал, что я остановлюсь на одном аэродроме? Три раза «ха»! Вот ещё. Как только покончу с витебскими, то обращу своё внимание на минские. Слишком просто оказалось вывести из строя эти грозные машины. И пока немцы не поставили возле каждого самолёта по отделению охраны с прожектором, а ночи сейчас длинные и тёмные, я постараюсь уничтожить их как можно больше. Заодно уберу опасность с воздуха. А то надежда на оборонительные башни так себе, честно говоря. Это против грифонов они великолепны. Бомбардировщики же просто поднялись выше, за границу тысячи метров во время последних бомбёжек. Мне просто повезло, что они нацелились на посадочную полосу, а не стали сбрасывать бомбы вокруг неё. В таком случае могли и по лагерям попасть или повредить маскировочные амулеты.

Что же до Кулебякина, то сейчас я ему помочь был не в силах. Немцы бросили на него полк обстрелянных солдат из Полоцка, усилили его полутора сотнями полицейских и сотней карателей в лице двух спецкоманд. Также они сняли часть солдат из гарнизонов между Лепелем и Полоцком. При этом не тронули посты, которые блокировали район лесов и болот, где прятался я. Наоборот, усилили их, нагнав по взводу стрелков и добавив по паре пулемётов и миномётов. Такому же усилению подверглись посты на северо-востоке и востоке за Двиной. Снизилось только прочёсывание с патрулями в лесу… чему были не рады мои оборотни. Они вошли во вкус, охотясь на такие отряды.

Глава 19

Немцы купились на радиопередачу Шелехова и мою иллюзию, изображающую лесное поселение! Едва только рассвело, как в небе над ним закружил воздушный разведчик. Чуть позже ближе к вечеру в окрестностях появились три отряда, в каждом было около взвода немецких солдат. Они бестолково топтались вокруг «лагеря», каждый раз попадая под влияние амулетов и возвращаясь на собственные следы. То ли от усталости, то ли в наступающих сумерках или от злости на магию они стали совершать грубые ошибки. И в итоге двое из солдат угодили в незамерзающее окно в болоте. Сокол, который за ними наблюдал с неба, рассказал, что немцы исчезли в воде в секунду. После этого остальные вернулись в лес, выставив вокруг моей обманки посты с трёх сторон. На следующий день в небе над ней, обманкой, появились девять «юнкерсов», которые с большой высоты сбросили бомбы. Через два часа они вернулись и вновь отбомбились по «лагерю». Всего до наступления темноты немцы совершили четыре авианалёта. В последний раз вражеские самолёты опустились до полукилометровой высоты. То ли им командование приказало пойти на риск попасть под зенитный огонь, то ли пилоты сами обнаглели, не получая ответа. На третий день был выброшен десант с воздуха точно над ложной деревней. Не менее шестидесяти парашютистов сумели попасть внутрь периметра. Ха-а, хотелось бы мне видеть лица тех, кто видел, как десантники пропадают с их глаз перед приземлением. И взглянуть на лица немцев, когда получат доклад об этом от наблюдателей. Что же до парашютистов, то если амулеты продержатся ещё сутки, то на долгое время немецкие солдаты будут выведены из строя обморожениями и переохлаждением. Мало того, кто-то умрёт от этого, а кто-то получит даже ампутацию, так как на холоде и при неподвижности в первую очередь страдают конечности, особенно пальцы.

Пока немцы пытались с упрямством огра добраться до «партизанского лагеря», мои подручные разбирали железную дорогу между Полоцком и Витебском. Как раз в тот момент, когда доблестные повелители купола и строп сидели среди сугробов и медленно замерзали, заворожённые ловчими амулетами, вернулись феи с десятками рельсов и горой оружия и боеприпасов. Оказывается, в самом конце работы по разбору путей появился состав со стороны Полоцка (а ещё были патрули с овчарками и мотодрезина, появившаяся буквально перед поездом, которых тихо уничтожили феи и оборотни). В вагонах немцы везли винтовки с пулемётами, патроны к ним, ручные гранаты и мины к миномётам. Уничтожив взвод охраны и машинистов, мои подчинённые решили дополнить недостаток рельс трофеями из эшелона. Так я получил около сорока тонн рельсовой стали и ещё тонн тридцать в виде винтовок, пулемётов, мин, а также ящиков и ящичков с патронами и минами. Рельсы я приказал немедленно отправить в очаг на переработку. Они полностью будут переработаны в золото, которое мне требуется для перевода в монеты для покупок в магической лавке.

Из трофеев выделялись несколько вещей. Это были две зенитные установки «эрликон» (так назвали их энкавэдэшники, но могли ошибаться, скопом обзывая все подобные установки ПВО) и три пулемётные спарки из МГ-34. На них среди прочих трофеев мне указал Шелехов.

– Товарищ Киррлис, я, конечно, впечатлён вашими арбалетами на башнях, но вот эти вещи будут не менее смертоносными, и самое главное, более мобильными. Эрликон с тысячи метров достанет бомбардировщик. Пулемёты слабее, зато могут облако из пуль поставить на пути самолётов, – сказал он.

Что ж, наконец-то я получил то, о чём давно мечтал – нормальное ПВО. Как-то раньше мне не попадалось в руки подобное оружие. Оно имелось на тех аэродромах, откуда я похищал самолёты, но забрать оттуда я их не мог, увы. Я уж и задание давал своим вассалам найти подобное оружие, но будто Богиня неудачи простерла над ними руку – ничего путного не выходило.

В тот же день одна пушка «эрликон» и пулемётная спарка заняли свои места на плоской крыше башни оборотней. Под вторую установку и спарку феи завтра начнут возводить сруб-башню. Бревенчатые сооружения обладают огромной прочностью, так что, отдача малокалиберной пушки ничего не сделает такой башне. Ну, а эльфийское зрение позволит точнее попадать в цель. Останется только найти расчёты к ним и обучить их. И это, пожалуй, окажется самым сложным.

«А ещё мне нужно больше эрликонов. Две пушки – это так мало, – посетовал я про себя, а следом мне в голову пришла новая мысль. – Хм, интересно, а в лавках Очага можно купить похожие вещи? Ведь есть же техномагические пути развития, помнится, мне предлагалось пойти по одному из них».

Я так загорелся этой идеей, что немедленно отправился к трону, где просидел час с лишним, изучая данное направление. Оказалось, что купить можно не только магические да техномагические изделия, но и технические. Причём качеством и эффективностью выше, чем на Земле. Если так можно сказать, то на поколение – да не одно – выше. Вот только сейчас я не мог даже построить лавку, где можно купить подобное оружие. Как выше говорил, Очаг требовалось развивать, расширять и увеличивать число построек, чтобы перевести его на новую ступень. С каждой новой ступенью я могу получать доступ к новым зданиям, улучшать старые и так далее. Однажды я даже могу купить те самые летающие острова расы в’чолхц, которые мне так понравились, но не понравился менталитет и привычки самой расы.

Погрустив и помечтав о том будущем, когда мне будут доступны подобные вкусности, я отправился в трактир, чтобы сменять золото на монеты. Примечательным оказался тот факт, что трактирщик вручил мне несколько мешочков с золотыми монетами – я попросил его дать именно их, а не банкноты – местной выделки. Я позже узнал, что их называют «Сеятелями» из-за изображения крестьянина, разбрасывающего зерно на вспаханном поле. В народе они встречались даже реже, чем царские монеты. Забегая вперёд, скажу, что некоторое время спустя я случайно узнал причину этого. Оказалось, что «сеятелями» СССР расплачивался с иностранными партнёрами и хотел укрепить свою валюту в глазах других государств, так как советские банкноты в их глазах не котировались, и не планировал пускать в широкий оборот среди своих граждан. На сегодняшний день в стране больше не выпускают монеты из драгоценных металлов.

После трактирщика я навестил Рознегу, у которой поменял «сеятели» на хориды.

– Слушай, ведь у тебя можно менять и бумажные деньги? – уточнил я.

– Разумеется. Но курс будет хуже, чем при обмене одних монет из серебра и золота на другие такие же. Тут странные нюансы. Если желаешь, лорд, я постараюсь их тебе объяснить.

– Понял. Пока ничего не нужно. Может, позже расскажешь.

После неё я навестил Озару. В очередной раз повторюсь: из-за моего «молодого» Очага мне была доступна жалкая часть ассортимента лавки Альбуса Миггера. Причём, все магические товары по качеству ненамного превосходили те, что выдавал я недавно. Положительной стороной было то, что в этом случае я мог покупать амулеты и волшебные вещи грузовиками, хватило бы денег на них. Ну, и ещё то, что выбор был богаче на пару порядков.

Сейчас я приобрёл сто тридцать рунных отвращающих камней. Каждый из них выглядел, как пирамидка с плоской вершиной из полупрозрачного минерала, похожего на слюду. В середине камня просвечивался дрожащий сгусток оранжевого огня – заряд энергии, питающий руны. Сами руны были нанесены по одной на каждую плоскость пирамидки. Из описания становилось ясно, что эти рунные камни остаются в рабочем состоянии в течение нескольких лет, если не испытывают сильного давления в виде стад мигрирующих животных и вражеских армий. Чем ближе камни стояли друг к другу, тем дольше могли работать и сопротивляться внешнему давлению. Для создания непроходимого надёжного периметра рекомендовалось устанавливать их не далее, чем в ста пятидесяти шагах друг от друга. Разрушить магию камней было по силам чародеям средней руки, но таких на Земле нет. Ну, а слабосилки вроде меня потратят немало часов на это без гарантии успеха. К рунным камням мне пришлось купить амулеты-пропуска для своих подчинённых, но по сравнению со стоимостью пирамидок они стоили сущие копейки.

Следующей покупкой стало приобретение двух дюжин пустых кристаллов – накопительных сфер Ашшуанума. Они используются во время жертвенных ритуалов, собирая энергию так, что даже её капля не рассеивалась впустую. Также с их помощью очищают небольшие Чёрные пятна, собирают некроэнергию на полях сражений, в могильниках, консервируют энергию магии Света и многое другое из этого ряда. Три или четыре сферы я планирую переправить в Лепель, чтобы понизить там опасный магический фон, который заметно повысился после бойни, устроенной Кулебякиным немцам. Ещё десять приготовил для Витебска. Там эти кристаллы будут очень кстати. Я до сих пор непроизвольно морщусь, когда вспоминаю ночь своего пребывания в городе. Остальные сферы оставлю для мест, где найдут свою смерть большие отряды немцев, когда они опять возьмутся за меня, расправившись с кулебякинцами. В моём лесу (вернее в районе лесов и болот, где я обитаю) они, сферы, нужны обязательно, иначе летом-осенью могут начаться спонтанные поднятия нежити. К этому могут привести мировые энергетические каналы маны, с которых слезла «корка» под воздействием Очага, и некроэнергия от насильственной гибели сотен людей.

Я уже даже придумал, куда дену заполненные сферы. Построю Рынок и на нём продам энергокристаллы. Вообще, его нужно было строить вместо Трактира, так как по предоставляемым возможностям этот объект на голову выше того, где сейчас всем заправляет бывший советский руководитель общепита. Но Трактир обладал особенной аурой, исподволь снимая с посетителей напряжение, успокаивая их, настраивая на нужный лад. Плюс, хорошая еда и выпивка. Правда, последней, я запретил злоупотреблять. Трактир очень важен и полезен для морального отдыха, который подчас очень важен для бойцов, наравне с лечением, одеждой и едой. Ну а Рынок я, надеюсь, уже к лету приобрету. С его помощью я попробую решить проблему нехватки ресурсов, но об этом пока тс-с, а то ещё сглажу.

После сфер Ашшуанума на последние монеты я приобрёл амулеты – защитные, отводящие внимание, для ночного зрения, согревающие, заглушающие звук. Амулеты для снижения шума, в связке с отводящими внимание, будут очень полезны для моих оборотней, использующих огнестрельное оружие. Ведь выстрел из винтовки слишком громок, и немцы научились таким образом определять местоположение стрелка, даже если тот невидим.

Я решил рунными камнями закрыть подходы к своему лагерю с запада, северо-запада и севера. Ста тридцати штук (а я использую только сто, прочие придержу… есть идея, как с их помощью нивелировать многократное превосходство немцев в живой силе) слишком мало для обретения полной безопасности, но достаточно, чтобы пережить самые опасные моменты во время скорой войсковой операции немцев. Мало того, я оставлю несколько проходов в цепочке пирамидок. А рядом с этими проходами установлю ловчие амулеты. Ну и засаду, разумеется, куда же без неё. Десяток оборотней с пулемётами и ручными гранатами, а также с амулетами со стрелами Диррона легко и быстро перебьют полнокровную стрелковую роту вермахта, заворожённую ментальной магией.

Как только феи отдохнут после своего рейда на железную дорогу, то начнут мне помогать устанавливать защитный периметр. Просто так кидать камни в снег я не хочу, лучше всего – это спрятать их неглубоко под землю. На работоспособность это никак не повлияет, зато никто их не увидит. А то… мало ли что.

* * *

Немцы дали мне достаточно времени на подготовку. Частью уничтожив, частью вновь пленив бойцов Кулебякина и, видимо, узнав от кого-то из них про настоящего виновника побега и устроителя Лепельской Ночи, они вновь плотно занялись мной. При этом потери они понесли огромные, о чём мне сообщили мои агенты. Судьба простых оборотней осталась для меня тайной. Никто из них ко мне не пришёл, агенты ничего про них не знали, только передали слухи из разряда солдатских баек про людей-волков, от вида которых руки стрелков начали дрожать, а колени подкашиваться. Если их всех убили, то очень жаль. Я слишком много вложил в это дело и про себя надеялся, что оборотни рано или поздно решат прийти ко мне на службу, так как только я знаю, их слабые и сильные стороны и могу правильно использовать.

Ударили немцы неожиданно для меня. Несколько дней их отряды стояли рядом с лесом и болотами. Было видно, что вот-вот они получат команду идти вперёд, но с этой командой кто-то наверху медлил. С юга и юго-запада всего стояло около семисот солдат, из них почти двести были ренегатами – русские, белорусы, украинцы, и сводным подразделением добровольцев из Польши. Это всё, что осталось от первого пехотного полка двести шестой лёгкой стрелковой дивизии Вермахта после Лепельской Ночи. С запада, растянувшись вдоль дороги Полоцк-Лепель, расположился второй пехотный полк дивизии. В нём насчитывалось свыше двух тысяч человек, но по разведданным там настоящих вояк было менее тысячи человек, остальные тыловые «бойцы», умеющие лишь нажимать на спусковой крючок и недавно мобилизованные. Третий полк в количестве полутора тысяч солдат должен был наступать с севера и северо-востока. Всего в дивизии не набралось даже пяти тысяч человек. Её костяк, с которым подразделение перешло границу прошлым летом, был выбит ещё до января. Видимо, из-за большого количества молодого пополнения и слабо обученных обозников и кинули двести шестую против нас, посчитав «пусть набираются боевого опыта в сражениях с партизанами, а то регулярные части коммунистов опять обескровят дивизию».

И вся эта масса вооружённого народу выступит против моих сил, где даже двух сотен человек не наберётся вместе с балластом в лице населения «гражданского» лагеря. Впрочем, особо я не отчаивался, так как в моих руках была сила куда более опасная и могущественная, чем побитая дивизия, ко всему прочему ещё и деморализованная мистическими слухами про мой отряд. Эта сила – магия. Даже один качественный ловчий амулет легко заворожит сотни разумных, не имеющих защиты от ментальной магии.

Немного странным было то, что немцы оставили очень много брешей в своих рядах и вроде бы как хотят выдавить меня в безлюдные ненаселённые районы. Хотя логичнее было бы гнать меня на их гарнизоны и крупные посты на дорогах и в деревнях. Может, рассчитывают загнать мой отряд в незамерзающие топи или на открытую местность, чтобы с воздуха перебить? В глушь, где мы по их расчёту перемрём от холода и голода? И ведь пока этого не узнать, «языки» не в курсе даже даты начала войсковой операции.

И вот этот момент наступил.

Сначала заревели моторы в воздухе. Немцы провели бомбёжку по старым координатам, где когда-то потеряли несколько своих самолётов. Пара «юнкерсов» умудрилась промахнуться и высыпать свой опасный груз рядом с моим основным лагерем, едва не задев крайнюю оборонительную башню. Мои зенитчики стреляли в ответ, но – увы. Ни дротики, ни пули со снарядами не доставали до вражеских самолётов, опасающихся опускаться ниже тысячи метров. «Эрликоны», конечно, имели все шансы сбить хотя бы одного врага. Вот только расчёты для их были набраны из простых людей, выздоровевших бывших военнопленных, даже не перерождённых в Очаге. Плюс, они были простыми пехотными «ванями», как сказал кто-то из волколаков. То есть, ни демона не понимающие в науке, как сбивать воздушные объекты. Скорее всего, дырок в фюзеляже мои зенитчики наделали, но не сумели поразить важные узлы. Ещё стрельбу им затрудняло отсутствие трассирующих патронов в лентах и кассетах, по следам которых можно было бы корректировать прицел. Это я запретил их использовать, чтобы не выдать своё местоположение.

Бомбы ещё падали из бомболюков, а солдаты дивизии уже вошли в лес. Военнослужащие из гарнизонов и полицейские, которые за последние пару месяцев облазили весь район лесов и болот и умудрились избежать встречи с оборотнями, служили им проводниками. Вместе с живой силой, уминавшей снег лыжами, в заснеженные леса вошла техника. В основном это были полугусеничные бронетранспортёры. И совсем немного грузовиков на таком же шасси. Благодаря проводникам, которые знали, где мог пробраться транспорт, немецкие машины уверенно ползли по слежавшемуся мартовскому снегу к своей цели. К каждой машине сзади немцы прицепили одни или двое саней с грузом. Все БТРы имели по три-четыре пулемёта, половина из них оказались спарены в одну установку. Кроме пулемётов внутри стоял миномёт калибра пятьдесят миллиметров. «Восемьдесят первый» лежал в грузовиках или санях, дожидаясь момента, когда его достанут и установят на позиции.

Как специально небо было чистое-пречистое без единого облачка, а солнце светило совсем по-летнему, будто сейчас не первые числа марта. Тут бы метель или хотя бы снег с ветром, чтобы оккупантам жизнь мёдом не казалась. Тем более что в непогоду оборотням проще действовать.

Ещё стоит сказать, что немцы прямо на дороге к западу от лесов установили две батареи тяжёлых гаубиц по четыре орудия в каждой. Пленные немцы рассказали, что эти пушки могут бить аж на пятнадцать тысяч шагов. А ведь от моего главного лагеря до этой дороги лишь десяток наберётся в лучшем случае. Даже мне, далекому от военной тактики землян, было ясно для чего они там стоят: ждут своего часа, чтобы по данным от корректировщиков послать свои смертоносные гостинцы на голову мне и моим подчинённым.