Текст книги "Лорд (СИ)"

Автор книги: Михаил Баковец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

– Помогай, военный, не вишь – перетрудился паренёк.

Старик и командир диверсантов закинули мои руки себе на плечи и почти бегом потащили в сторону ближних зарослей. За нами устремились остальные из отряда. К сожалению, лошадь и телегу пришлось бросить, так как с ними нам было бы сложно оторваться от врагов. Кстати, немцы не сделали ни единого выстрела, пока я их убивал и мы прятались среди деревьев. Очнулись они уже тогда, когда мы отмахали метров сто по лесу. Лишь тогда зазвучали выстрелы из винтовок и пулемёта, да и то над нами и рядом не пролетела ни одна пуля.

«Бедная животинка, в ней сейчас свинца будет на пару килограммов», – подумал я, догадавшись, кто стал целью для немцев.

На руках товарищей я проболтался с километр, не меньше. Прохора и Желтикова быстро сменили двое красноармейцев, когда те стали выдыхаться. Потом они поменялись с ними вновь.

– Всё, дальше я сам, – сообщил я им, почувствовав, что тело перестало изображать из себя тряпичную игрушку.

От места стычки мы шли два часа, забираясь в чащу всё глубже, пока не оказались в месте, куда, по ощущениям, нога человека не ступала никогда за всю историю Земли. Здесь из жердей и плащ-платок с еловыми лапами быстро сделали просторный навес, под которым развели два маленьких костра. На то, чтобы убрать влагу из хвороста, у меня ушли те капли маны, что успел накопить организм. Зато нам было тепло, и смогли немного подсушиться. Здесь же мы расстались чуть позже: диверсанты ушли назад в свой лагерь, а я со своими помощниками в свой. Договорились, что я навещу их в течение двух-трёх недель. И если не застану их, то они оставят записку в схроне. Ну, а найти его я смогу даже не зная точного места. Говорить, что нет желания вновь увидеться с докучливым лейтенантом я не стал. Пусть верит и надеется на повторную встречу.

Глава 13

Провал с захватом жертвы для ускорения созревания волшебных деревьев заставил меня пересмотреть кое-какие планы. Немцев я рассматривал в их качестве с нескольких точек зрения: я убивал врагов, от разумных энергии выделяется больше и уничтожение виновников в гибели мальчика крепче связывало меня и моих помощников в лице Маши и Прохора.

За то время, пока я блуждал, древо Фей уже почти полностью сформировалось. До того, как оно «родит» первых своих жителей осталось совсем немного. Вполне можно и подождать. А можно потратить это время с умом и найти способ его ускорить и заставить древо, так сказать, выпустить в мир всех фей сразу. Плюс я при этом получал энергию для быстрого созревания древа трансфигурации.

Лучше и проще, чем жертвоприношение вариантов у меня не было. Но так как создавать предпосылки для усиления внимания немцев к району, где я живу, не хотел, то решил переключиться на животных. Тут я удачно вспомнил про черепа, которых мне натаскал Прохор, когда я создавал отвращающие амулеты. Да, выход энергии со зверушек значительно меньше, чем с человека и потому придётся брать количеством.

Бегать по лесной чаще и полям, чтобы поймать нужное количество животных, никто не собирался. В конце концов, я маг или кто? За сутки сделал три простых амулета, которые должны будут притягивать к себе крупных животных. К слову, когда я вспоминал создание этих волшебных безделушек, то в голову пришла мысль использовать похожие поделки против немцев. Мне давно уже Прохор рассказал про некие мины, которыми военные в этом мире перекрывают различные направления, на контроль за которыми не хватает живых солдат. Так вот, если заминировать небольшой пятачок и установить там же амулет-приманку, то можно расправляться с врагами без риска для себя. А то ведь не всегда получится ударить первым, как это случилось несколько дней назад. К тому же, это на порядок безопаснее для меня, так как создать одну-две, по сути, детские безделушки куда проще, чем заниматься малефицизмом, как с пшеном. Только нужно всё сделать правильно, чтобы не стать причиной смерти местных мирных жителей. Именно последняя мысль не дала мне сорваться из лагеря и умчаться бегом, чтобы проверить новую идею.

«Правильно говорят, что любое дело нужно обдумать и рассмотреть несколько вариантов, а не хвататься за самый простой… хм… с виду простой», – подумал я про себя.

Первыми в мои магические ловушки попали несколько косуль, которых пришлось выпустить, так как их стало жалко Марии. Она так умоляюще на меня смотрела, что я решил пожалеть грациозных тонконогих животных. Хотя и было немного жаль, так как стадо из шести голов полностью могло закрыть проблему с энергией для роста древ. Следом жертвами магии стали двое волков. Они оказались не самыми крупными представителями своего семейства и весили едва ли не столько же, сколько косули. Я и их отпустил на волю, так как на этих животных (не конкретно эту пару, а волков в целом) уже у меня были далеко идущие планы. Немного позже вслед за волками пришла в одну ловушку лосиха с лосёнком, которых решил выпустить, а в другую угодил жирнющий барсук. На него тут же положил глаз Прохор.

– Я вам такой деликатес смастерю, что ни в каких ресторациях не найдёте, – пообещал он мне и девушке.

– Ой, я уже пробовала барсучатину и мне она совсем не понравилась, – наморщила носик девушка.

– Значит, испортили мяско или не в сезон толстячка добыли. Барсучатину не всякий может приготовить правильно, – наставительно сказал он.

– А ты, можно подумать, умеешь?

– Я – умею! А ещё барсучий жир помогает от всех хворей.

– А у нас Киррлис может помочь от всяких хворей.

– Жир можно продать или под видом продажи куда-то пройти незаметно, – не сдавался Прохор, который положил глаз на барсука и не собирался потакать своей внучке в её внезапно пробудившемся гуманизме.

– Да хватит уже спорить, – вмешался я в их разговор. – Прохор, забирай своего толстячка и делай с ним, что хочешь.

Повезло с добычей поздним вечером. Сразу во все ловушки попали несколько кабанов. В двух оказалось по огромному секачу, в третью угодила свинья с пятью поросятами. То, что это были секачи, мне рассказал Прохор. Здесь такими кабанами называли животных из-за размера и формы клыков, что вылезали наружу из-под верхней губы. Клыки были крупные и прямые, как кинжалы. Благодаря этому излюбленный удар диких свиней мордой снизу вверх был страшен. Вонзившиеся в плоть кабаньи клыки жутко распарывали тело соперника. Благодаря этому кабаны и получили своё название в среде охотников – секач. Позже с возрастом клыки начинают загибаться назад, становясь менее смертоноснее.

Свинью и четырёх – самого крупного вновь забрал Прохор – поросят я отпустил, а вот секачей погнал в лагерь. Сразу после возвращения я провёл ритуал с жертвоприношением, отдав всю энергию, что получил с кабанов, Источнику.

Результат я увидел утром, когда проснулся от того, что захотелось со страшной силой чихнуть. Что я и сделал.

– А-апчхи-и!

И вдруг услышал очень тихое хихиканье над собой. Причём оно казалось странным, вот только в чём заключалась странность, я понял, лишь открыв глаза.

– Феи! – воскликнул я, увидев над собой трёх крох со стрекозиными крылышками. У каждой в руках была длинная травинка с метёлкой на конце. Скорее всего, именно им я должен сказать «спасибо» за преждевременное пробуждение.

– С добрым утром, лорд! – пропищали они. – Мы так рады вас видеть!

– Так рады! Так рады!

Феи выглядели, как стройные фигуристые девушки с разноцветными волосами в полупрозрачных шароварах, туфлях с загнутыми носами и без каблуков, а грудь прикрывалась полоской ткани, которая у одних была повязана крест-накрест, а у других намотана вокруг тела. Не будь они размером с мою ладонь, то желаннее женщин в мире не было бы из-за их красоты. Ах, да! Ещё и характер у них был тот ещё. Если день у них прошёл без склок, ссор и хороших каверз, то этот день плохой.

На писк этой троицы в мой шалаш влетели ещё несколько. Одна из них была заметно крупнее прочих и одета более ярко, с украшениями в виде браслетов, ожерелий и серёжек. Её волосы отливали золотом, а за спиной трепыхались две пары крыльев, а не одна, как у прочих.

– Приветствую, лорд, – она умудрилась в воздухе присесть в вежливом поклоне, как это делают благородные дамы перед королём. И сделала это с удивительной грацией, будто стояла на твёрдой поверхности. – Я Василиса, глава древа фей.

– Здравствуй, я Киррлис, и я… – я запнулся, не зная. Как представиться. Ну, не называть же себя студентом магической академии, которая неизвестно где находится, и где я не появлюсь ещё уйму лет. Если вообще это произойдёт.

– Вы наш лорд, лорд Киррлис, – пришла мне на помощь фея. – Приказывайте нам!

– Что приказывать?

Каюсь, я немного растерялся от такого напора и столь неожиданного знакомства со своими первыми подчинёнными. Не успел толком проснуться, как от меня уже требуют первых указаний.

– Всё, что будет вам угодно! Мои феи и я выполним любой ваш приказ!

Тут с улицы раздался немного сонный, но при этом полный жуткого любопытства голос Марии:

– Киррлис, ты во сне разговариваешь или с кем-то?

– Вылезай и сама увидишь, – крикнул я в ответ, потом посмотрел на Василису. – Так, вы тоже вый… вылетайте из шалаша, чтобы я мог одеться.

– Лорд нас стесняется? – вроде бы искренне удивилась она, хотя с этими проказницами всего можно ожидать. – Вовсе не стоит. Мы можем и одеться помочь, и причесать, и умыть, и спинку потереть, – и подмигнула. Её феечки дружно захихикали после этих слов.

– Так, брысь на улицу, пока я сам не потёр вам спинки.

– Мы готовы, – тут же заявила она мне и повернулась ко мне крыльями. За ней повторили позу остальные.

– Брысь! – повысил я голос.

И только после этого феи, весело и звонко смеясь, вылетели наружу сквозь прорехи в шалаше.

«Уф, наконец-то, – с облегчением вздохнул я. Скинул одеяло и стал быстро одеваться. – Чую, что с ними я быстро поседею».

Когда я выбрался из шалаша на улицу, то увидел, как Маша играется с феями. Она высоко подняла руки вверх, расположив ладони параллельно земли, и медленно крутилась вокруг себя. А феи одна за другой прыгали с одной ладони на другую, облетали вокруг девушки и опять приземлялись на ладонь, чтобы повторить прыжок. Лицо у моей помощницы было просто что-то с чем-то. Смесь удивления, детского восторга и счастья.

Некоторое время я просто наблюдал, пока меня не заметили феи, которые ждали своей очереди попрыгать по девичьим ладошкам.

– Лорд! – пропищала одна из них и прилетела ко мне. – Поиграйте с нами, это так весело!

Маша смущенно покраснела и опустила руки, как только увидела меня. И зря – феи обиделись. Сразу парочка растрепала ей волосы, превратив причёску девушке в воронье гнездо после урагана. Та в ответ завизжала и стала махать руками, чем привлекла внимание к себе тех, что поначалу дёрнулись в мою сторону.

– Прекратить, я приказываю! – крикнул я, останавливая безобразие. Часть фей остановилась, часть нет, и тогда первые бросились на вторых, чтобы силой заставить их выполнить мои указания. Завязалась обычная женская драка с выдиранием волос, разрыванием одежды, царапанием и визгом, от которого уши в трубочку скручивались.

– Василиса, прекрати это!

Старшая феечка, что до этого пыталась голосом образумить подчинённых, немедленно полезла в драку, принявшись отвешивать пощёчины и подзатыльники, от которых её мелкие сородичи летели на землю.

– Вот я вам, негодницы! Вздумали меня позорить перед лордом? Да я вас заставлю луг от гусиного помёта отмывать! Вы у меня все сухие листья в лесу уберёте! Хотите узнать, что такое сделать осень в лесу, а потом лето? Так узнаете, когда очистите деревья от листьев, а потом их обратно приклеите! – сыпала она угрозами вместе с тумаками.

На шум из своего шалаша вышел Прохор, который позёвывая, принялся наблюдать за происходящим.

– Это и есть твои феи? – спросил он у меня.

– Угу.

– Они все такие красавицы и всегда в склоки лезут?

– Нет, эти ещё послушные. Обычные феи полностью бесконтрольны, не принимают авторитетов и тем более, никогда не слушают представителей иных рас. Но мои созданы Источником, точнее, Очагом и считают меня своим лордом, – ответил я ему, наблюдая за творящимся безобразием.

– Послушные, говоришь? – хмыкнул он.

– Киррлис, останови их, пожалуйста, – тут к нам подбежала растрёпанная Маша. – Они же убьют себя.

– Да ничего с ними не случится. Для них такое в норме вещей, – махнул я рукой.

– Нормально, говоришь? – опять хмыкнул старик и вздохнул. – М-дя, чую, что нам предстоят весёлые деньки.

– Скоро я их работой займу и времени у них на такие развлечения не останется, – слегка успокоил я его.

– Ох и дурдом, – вновь вздохнул он, и следом спросил. – Слушай, а что за Василису ты звал?

– Это старшая древа фей, вон та, что крупнее всех остальных и с четырьмя крыльями.

– Это ж наше имя, исконное русское. А ты ж говорил, что из другого мира пришёл.

– Ничего сказать не могу, так как сам не знаю, – развёл я руками.

Уже чуть позже выяснилось, что не только старшая древа получила местное имя, но и все остальные феи. Не все оказались русскими, но были все славянскими: Божана, Божена, Браслава, Веслава, Вера, Арина, Дана, Дива, Здислава, Настуся и другие. Всего их было тридцать семь. Их древо приняло форму дерева с тонким стволом, широкой зонтичной кроной и было высотой около шести метров. С ветвей свисали домики фей – тридцать семь штук. Они были похожи на бумажный осиный улей, обвитый тонкими побегами и веточками с мелкими разноцветными цветами.

Нрав у фей оказался тот ещё – угли и ветер. То тихо тлеют под слоем пепла, что их и не видно, то раздуваются до состояния лесного пожара.

Чтобы поменьше страдать от их выходок я дал им поручение собирать весь лесной мусор от гнилого пня до костей животных, от прошлогоднего листа до сухостоя. И всё это тащить в дупло источника-дуба.

Ах да, чуть не забыл сообщить, что вскоре после созревания древа фей оформилось и древо трасфигурации. Оно было похоже на каштан: та же листва, тот же цвет и фактура коры, такие же шипастые зелёные плоды размером с мелкое куриное яйцо. Вот только внутри них должны были созревать не орехи со скорлупой цвета шоколада, а нужные мне элементы от банального сырого железа до магического адамантия. За остальные, скажем так, постройки мне требовалось платить. К счастью, всё необходимое я мог получить от древа трансфигурации, превращая в нужное ненужное, всяческий мусор вроде лесного хвороста и костей животных.

Следующим у меня по плану шло волчье логово. Это была самая дешёвая и быстро строящаяся постройка. В ней можно было выращивать три вида зверей: волков, чёрных волков и варгов. Каждый из них в свою очередь развивался по желанию лорда в проклятого волка, ужасного волка и лунного варга. Волк и его более сильная версия не представляли особого интереса. Первый от дикого отличался только тем, что был мне полностью покорен и понимал меня на ментальном уровне. Вторая ступень развития наделяла волка особой способностью: все раны, что он наносил, несли проклятие. От безобидного вроде гниющих ран до чумы. Так же все укушенные им и выздоровевшие до конца жизни страдали от вечного проклятья, что притягивало неприятности.

Чёрный волк был чуть крупнее, сильнее и быстрее обычного волка, но в целом не сильно от него отличался. Зато его вторая ступень имела ряд полезных особенностей. Например, его аура наводила ужас на врагов, заставляя тех слабеть, терять волю или спасаться бегством. Все его укусы почти всегда поражали уязвимые места, прокусывая артерии, нервы, дробя кости и суставы.

И последнее существо Волчьего логова: варг. Варг – это варг. Смесок гиены и ужасного волка, созданный в лаборатории магического химеролога в незапамятные времена. Из-за огромной живучести и свирепости некоторые особи однажды вырвались из-под контроля и расползлись по миру. Каждая тварь была весом под полтора центнера, с челюстью, что способна перекусить руку взрослого мужчины, угольно-чёрной шерстью и кроваво-красными глазами. Кроме опаснейших зубов варг обладал не менее смертоносными когтями, которым дружно позавидуют медведь и рысь. Простой варг обладал аурой страха, как и ужасный волк, а каждый его укус вводил в рану сильнейший трупный яд, который не оставлял раненому и шанса выжить без скорой медицинской магической помощи. А вот лунный варг являлся вершиной эволюции и смертоносности среди всех жителей волчьего логова. У него были две магические способности: леденящий вой и скольжение в тенях. Первый превращал ближайших врагов в беззащитных жертв, если у тех не имелось природной защиты, либо амулетов. Вой буквально парализовывал их, а некоторых, у кого дух был очень низок, заставлял терять сознание. Жаль только, что количество использований этой способности у лунных варгов было ограничено. Всего несколько раз он мог применить её за ночь, после чего мана заканчивалась. Накапливалась же она долго, от десяти часов и больше. Куда лучше дела обстояли со скольжением в тенях. В каком-то роде это была искалеченная или, скажем так, сильно урезанная телепортация. С её помощью варг мог мгновенно перемещаться по участкам с самыми густыми тенями, но не дальше, чем на длину своего прыжка, а это примерно семь-десять метров. Зато количество прыжков было неограниченно. Самый главный минус этого животного заключался в том, что весь свой потенциал он мог полностью раскрыть только в ночное время, от заката до рассвета. С первыми лучами солнца лунные варги становились очень слабыми.

Для Волчьего логова требовалось много древесины, камня, немного золота и чуть-чуть самоцветов. С первым и со вторым проблем не было благодаря моим летающим работницам и окружающей местности. А вот на то, чтобы трансфигурировать нужное количество драгоценного металла и магических камней мне понадобилось несколько дней. Ах да, насчёт ресурса, который очаг определял, как самоцветы. На мой не очень искушённый взгляд ими были рубины, изумруды, сапфиры с алмазами и гранатами. Не очень крупные, но и не мелочь. Правда, после огранки камни уменьшатся, но подобное потребуется лишь для продажи, а вот Очаг без проблем принимает камни в необработанном виде.

К моему большому сожалению трансфигурируемые камни очень плохо подходили для амулетов в качестве накопителей маны. Думаю, что адамантий или мифрил, а ещё орихалк и то подойдут лучше, чем такие самоцветы. Я практически уверен в этом, хотя проверить нужно обязательно. Но этим займусь позже, когда сумею выкроить свободное время.

Если негодность камней можно посчитать первой… хм… ну, не то чтобы неприятностью, но как-то близко к этому. То второй – уже настоящей – неприятностью была невозможность создавать живых существ в Очаге из ресурсов и магии. Требовалось поместить в Очаг исходное существо, плюс ресурсы. Скорее всего, это вышло из-за недоработанной матрицы, которую я перенёс на Источник. И поэтому я отпустил недавно волков, попавших в мою магическую ловушку, ведь мне они были нужны совсем не в качестве жертв. К слову, я вновь зарядил те амулеты-приманки и отправил Прохора расставлять их по лесу и опушке, чтобы поймать волков для Логова.

В тот момент, когда логово росло, в гости пришёл Тишин.

– Обещался раньше прийти, случилось что? – поинтересовался я у него после приветствия.

– Немцы сидели у нас в деревне. Всё ищут кого-то, – ответил гость. – Ещё привезли двух окруженцев и трёх партизан, чтобы повесить на столбе на площади. Заодно предупредили, что за нападение на своих солдат в окрестностях деревни они будут казнить по десять человек за каждого своего убитого и по пять за раненого. За офицеров покарают уже пятнадцать. Причём не станут разбирать, возьмут первых попавшихся – стариков, женщин, детей. Да у нас, собственно, они только и остались, если не считать полицаев, – тяжело вздохнул он.

– Вот же звери, – сквозь зубы прошипел Прохор.

– Сейчас немцы ушли? – спросил я Алексея.

– Ушли, – кивнул он. – Но полицаи лютуют после их ухода жестоко. Мне пришлось сказать, что иду в город устраиваться на работу переводчиком. Мол, пока немцы стояли, то узнали, что я воевал с коммунистами, был тяжело ранен ими и находился под следствием. А ещё то, что знаю немецкий язык.

– А ты его знаешь?

– Да какой там, – махнул он рукой. – На уровне «руки вверх» и «сколько солдат в твоём батальоне». На империалистической в окопах нахватался всякого, но уже почти всё забыл.

– Хм, задумался я на несколько секунд. – Алексей Иванович, а как ты смотришь на то, чтобы на самом деле стать у немцев переводчиком? Нам бы не помешал свой человек рядом с врагами.

– Так я же говорю, что почти не знаю их языка…

– Это не проблема, – прервал я его. – Главное, чтобы ты был согласен.

– А с рукой как? – на моё предложение он не торопился давать чёткий ответ.

– Руку тебе уже сегодня верну. Но учти, что ты сам немного помолодеешь, и на себя старого будешь походить слабо. Станешь вроде младшего брата, – ответил я.

– Смотри, чтобы тебя полицаи за такое преображение не шлёпнули, – ввернул Прохор. – Поди, не признают.

– Чёрт, такое может быть… – с досадой произнёс Тишин. – Слушайте, а с вами остаться можно?

– Можно, – разрешил я, хотя внутренне был раздосадован поведением Тишина. Если он останется, то придётся искать себе нового информатора и связного с местными жителями.

Тот чуть помолчал, потом удивил:

– Знаешь, раз так, то пока я воздержусь и от лечения, и от переезда к вам. Помогу ещё раз вам.

– То есть? – до меня не сразу дошёл смысл его слов.

– Если научишь немецкому, то я попробую устроиться переводчиком к немцам. Ну, а пошлют они меня подальше, то вернусь сюда. Как тебе такой расклад?

– Отлично, – я искренне улыбнулся ему. – Договорились.

– Как учить будешь? И когда приступим? – тут же задал он следующий вопрос.

– Как? Магией конечно.

В тот же день мы с ним покинули лагерь, оставив Прохора с его внучкой «на хозяйстве». Если старик принял моё решение как положено подчинённому, то Мария решила взбрыкнуть и отказаться. Разговор с ней из-за этого состоялся непростой, и он в конце свёлся к предложению: «или ты выполняешь мои приказы, или я лишаю тебя магической метки свой-чужой и выгоняю за периметр». И я был достаточно убедителен, чтобы заставить её в это поверить.

Пешком я и Тишин за ночь и начало утра добрались до дороги, на которой я однажды использовал проклятье. Здесь при помощи ментальных чар я скрутил двух патрульных на мотоцикле с крупными медальонами в виде полумесяца на цепочках, свисавших с их шей. Забрали их вместе с мотоциклом, чтобы другие оккупанты не подняли заранее тревогу, увидев на дороге транспорт без хозяев. Как только углубились в лес, то первым делом я заставил их выпить трёхлитровую бутыль крепкого деревенского алкоголя.

– Зачем? – решил узнать подоплеку моих действий Тишин.

– Сам же сказал, что за своих убитых солдат немцы будут казнить мирных жителей. А тут для них будет версия – перепились самогонкой.

– Ещё решат, что их отравили деревенские.

– Да брось, будто я солдат не знаю. Во всех мирах они одинаковые, – отмахнулся я. – Ты потом соорудишь застолье, а то я не знаю, как оно должно выглядеть правильно.

– Немцы, всё-таки, у них всё не так, как у нас. Могут не поверить моей композиции, – с сомнением произнёс он, но потом кивнул. – Ладно, попробую.

Получение знания чужого языка сильно отличается от получения энергии. Тело практически не страдает, а вот разум полностью разрушается. Управился я быстро, учитывая, что пришлось повторить ритуал передачи чужих знаний дважды: сначала Тишину, потом самому себе. До ритуала, когда спаивал солдат, я планировал убить их чем-то из арсенала некромантии, что не оставляет видимых следов (а магические местные всё равно не увидят). Вот только после ритуалов во мне не осталось ни капли маны. И так пришлось брать её из своих амулетов, осушив их до донышка и с грустью вспомнив орихалкового душеспаса. Поглядев в глаза пленных, где не было ни капли разума, я махнул рукой – пусть живут. В этом мире никому не под силу теперь узнать у них, что же произошло на самом деле.

Пока я «обучался» немецкому, Тишин разложил на мотоцикле снедь, обнаруженную в его багажнике. Кстати, кроме варёных яиц, колбасы, сала, овощей и хлеба с вареньем там же лежали две литровых бутылки с самогонкой. Зазря только потратил на немцев свои запасы алкоголя, которые тащил с собой из лагеря, где и придумал план с введением в заблуждение следователей.

Закончив ритуал, я дотащил «своего» немца до мотоцикла, усадил его рядом с колесом и поставил рядом бутылку с самогонкой. После этого повернулся к Тишину и произнёс:

– Ду ферштейн мич?

– О-о! – тот широко распахнулся глаза от удивления. – Ещё как понимаю, Киррлис.

– Саг эс ауф дойч, – потребовал я общаться только на свежеизученном наречии.

– М-м, йя, ич ферштейн ич гуд, – отбарабанил он, как по писаному без единой запинки, а затем добавил на русском. – С такими способностями тебя любая разведка с руками и ногами оторвала бы.

– Не надо мне ничего рвать, – ответил я ему. Что же до использования такого сложного ритуала, который в академии не показывали кому попало, то я его изучил сам, когда понадобилось расшифровывать старые записи. И я считал это личным достижением. Возможно, потому и могу его использовать в отличие от прочих сложных чар. Единственное – маны собственной не хватает. Впрочем, это неважно сейчас. – Всё, возвращаемся. Надеюсь, ничего из трофеев не взял?

– Я не дурной, Киррлис, – покачал он головой и посмотрел на меня с осуждением. – Знаю что и когда можно, а что нельзя. Да, а что бы мне сразу не пойти в Лепель? Документы у меня с собой, припасов тоже хватит. Отсюда до него почти столько же, как и до твоего дуба.

– Деньги у тебя есть? – вместо ответа спросил я.

– Немного.

– А нужно много, поэтому, возвращаемся.

Тишину пришлось задержаться в лагере ещё на два дня. Сутки с лишним я ждал, пока не сформируется окончательно Логово. Потом полдня Очаг превращал пеньки с чурбаками и хворостом в несколько килограмм золота. Получив десять плодов от древа трансфигурации с золотыми ядрышками, я сначала расплющил их в толстые пластины, а потом разрезал каждую на кусочки подходящей формы. Закончив с этой простой работой, я потребовал у Прохора предоставить золотой червонец. Тот вручил сразу три – ему стало жутко интересно, что же я собираюсь делать после всех этих операций. И я оправдал его надежды – удивил до изумления. С помощью заклинания подобия я создал из кусочков золота точные копии прохоровских червонцев. Двадцать пять некрупных монет, на которых с одной стороны в профиль была изображена голова усато-бородатого мужчины, а на другой двуглавый орёл с тремя коронами, державой и скипетром, а так же указан номинал монеты и год. Мои монеты даже дороже будут, так как сделаны из чистейшего золота. При некотором усилии их можно смять пополам пальцами. Надеюсь, что подделки в них не заподозрят, всё-таки золото – это золото.

– Эх, что ж ты сразу не сказал про эту беду-то, – укорил меня Прохор и достал ещё одну монету, чуть тяжелее, с другим оформлением и более затёртую. – Вот тебе империал, уж он точно из чистого золота чеканился. То есть, так народ умный гуторил. Да оно и видно, что тут золото-то помягчее будет, эвон как износилось.

– Отдохну, посплю и поем, а потом займусь, а то сейчас сил уже нет ни на что, – сказал я, принимая у старика монету.

– Киррлис… это… пока не ушёл, позволь вопрос, – обратился ко мне Прохор.

Я вопросительно посмотрел на него.

– Так у вас каждый маг может наделать себе монет?

– Каждый не каждый, но многие. Вот только за монеты никто не возьмётся. Наказание за это ещё страшнее, чем за бесконтрольные занятия чёрной волшбой. Чеканить деньги могут только мастера над монетой. Они есть у королей, у некоторых герцогов и очень немногих графов. И все их мастера подчиняются императорскому мастеру над монетой. Если думаешь, что мы там делаем золото из деревьев и земли, то сильно ошибаешься. От трансфигурируемого металла так фонит магией, что более-менее знающий маг за десяток шагов её почувствует. А у не магов, тех же лавочников и купцов имеются амулеты для определения фальшивок – обычных и магических. Уже лет пятьсот или больше действует соглашение между странами, что монеты чеканятся из металла, добытого из шахт и рудников. Проще личу незаметно пробраться в храм светлых богов, чем кому-то сбыть десяток монет, изготовленных вот таким способом, – я указал на стопку сверкающих монет, что вышли только что из моих рук. – Ведь кроме золота есть ещё серебро с медью и бронзой. А эти металлы найти легче лёгкого, например, взять жаровни или кувшины, у чеканщиков купить медные или бронзовые листы, чтобы потом создать монеты заклинанием подобия. Выйдет выгодно по средствам – лист будет стоить много меньше монет, изготовленных из него. Один маг сумеет создать столько медяков, что легко получит выручку сравнимую с доходами крупного каравана. А это страшная угроза экономике. Некоторые войны не так сильно бьют по государству, как подобное занятие. Поэтому, за деньгами в нашем мире контроль невероятно жёсткий.

– Понятно. То есть, это не золото?

– Золото. Самое настоящее.

– Но ежели золото, то почему нельзя чеканить монеты? – нахмурился дед. – Ты ж силы тратишь, свою… как там её… о – ману! Неужель это ничего не стоит?

– А-а, я, кажется, понял! – встрял в разговор Тишин. – И как пример могу кое-что рассказать. В нашем мире научились в прошлом веке делать ненастоящие рубины, я даже как-то дарил пару серёжек и колечек с ними знакомым барышням. Смотрятся весьма премило и не отличить от настоящих. И стоят в разы меньше, чем рубины из копий. Мне один штабс-капитан как-то сказал, что украшения русских ювелиров, где есть рубины, все они с ненастоящими камнями, так как нет в нашей стране шахт с ними, а завозить дорого. Полагаю, что с природным золотом и магическим так же дела обстоят в мире Киррлиса.

– Эвона как, – присвистнул Прохор. – А я и не знал.