Текст книги "Большая игра (СИ)"

Автор книги: Михаил Ланцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Я бы добавил, что не только высокие, но и крепкие борта. Но в целом – верно. А что еще?

– В речных баталиях, Государь, тебе победу приносили аркебузы, мушкеты, пищали да кулеврины. Полагаю, что их должно на корабле иметь в достатке. Если можно будет безопасно их перезаряжать, то угрозу они станут нести невероятную. Особенно пищали фунтовые, что бьют картечью. Ими же с высокого борта можно просто выкашивать пиратов…

Беседа короля и его главного ученого затянулась.

Начав с общих вопросов, они стали продвигаться дальше.

Проговаривали все… буквально все. Леонардо высказывал предположения, а Иоанн, как и где мог поправлял и направлял мысли да Винчи в нужную сторону. В силу своего разумения. И, по возможности, наводящими вопросами.

Так, потихоньку, они и пришли к концепции чего-то в духе галеона… скорее даже манильского галеона[2].

Мощный силовой набор должен был обеспечивать кораблю прочность. Причем киль был составной, формируясь из пакета широких брусьев, собранных на болтах. Ведь дерево подходящего размера найти сложно, а качество его вряд ли станет отвечать хотя бы минимальным требованиям. Но на этом нововведения набора не заканчивались. Он имел теперь еще и стрингеры, а также массу дополнительных силовых элементов, кардинально повышающих жесткость и прочность судна.

Борт от киля до ватерлинии имел большой развал, а выше – завал. Что увеличивало грузоподъемность, повышало прочность корпуса и затрудняло абордаж. Палуб всего было запланировано три: верхняя, боевая и грузовая. Плюс трюм. Носовая надстройка не нависала над форштевнем, как у каракки, но все еще оставалась. Потому что где-то требовалось размещать экипаж. Там же располагалась кухня. Спереди, перед ней, находились крытые гальюны. Кормовая надстройка делалась высокой и узкой, завершаясь срезанной трапециевидной кормой. Она, как и носовая надстройка, предназначалась для размещения экипажа. И имела три яруса, что серьезно повышало ее вместимость.

Корпус же должен иметь обшивку в три слоя тонких досок. С пропиткой каждого слоя горячим льняным маслом раз по пять-семь. Дорого, зато гнить не будет. Наружный же слой Иоанн предложил покрывать масляной краской, замешанной на мышьяке. Чтобы морские черви и улитки не прилипали к этой ядовитой гадости. То есть, для защиты корпуса от обрастания.

Основа рангоута – три вертикальные мачты и бушприт. Три яруса узких прямых парусов, как у грузового флейта[3], чтобы с ними было удобнее обращаться. Само собой, на составных, вязанных мачтах. В качестве вспомогательных парусов применялось по одному ярусу четырехугольных триселей с треугольными топселями, да плюс треугольные кливера да стаксели, растянутые между бушпритом и фок-мачтой.

Иоанн не был сведущ в морском деле. Но он, как и большинство людей XXI века, видел массу кораблей из золотого века парусников. Поэтому он «слепил» тот образ парусного вооружения, которые ему просто привиделся. Леонарду же требовалось его проработать и продумать.

Но паруса – это паруса. Главным ноу-хау данного парусника должна была стать артиллерия, а точнее способ ее размещения. На специальной боевой палубе да Винче надлежало расположить какое-то количество орудий одного калибра. Например, 24-фунтовых кулеврин. С возможностью выдвигать их через откидные порты. На верхней же, открытой палубе нужно было поставить вспомогательное вооружение: легкие бомбарды да фунтовые пищали.

Получалась изрядная махина.

Да, в XV веке встречались кораблики и крупнее[4]. Но тут добрая тысяч тонн водоизмещения должна получиться без всякого сомнения.

И получалась она не только большой, но и дорогой.

Экспериментировать с такими игрушками было чрезвычайно накладно. Поэтому Иоанн предложил Леонардо сделать эскиз. После его утверждения он должен был пойти дальше и соорудить чертеж. Потом модель в масштабе один к пятидесяти. Поиграться с ним в бассейне. И только после этого приступать к строительству полноразмерного опытного корабля.

Не быстро.

Дорого.

Однако оно того стоило.

Да и инфраструктуру судостроительную потихоньку продолжать развивать.

Кое-что для речного флота Иоанн уже сделал. Но работ в этом направлении предстояло совершить еще великое множество. Хотя бы потому, что большие морские корабли – это ни разу ни одно и тоже, что и речные. Масштаб другой. Совсем другой. Хуже того – требовалось придумать массу вещей, которых еще не придумали. Например, те же артиллерийские лафеты корабельного типа…

Иоанн особенно и не надеялся на то, что получится быстро создать мощный флот. Если надо быстро, то проще было купить этот самый флот у Генуи, Арагона или Кастилии. Предварительно заказав там большие корабли и навербовав на них экипажи. Но ему пока это не требовалось. Однако такие длинные проекты он не забывал. Всегда держа в уме тот факт, что без флота у Руси только одна рука имеется. И без этих «водоплавающих» ему не добиться действительно значимого положения в мире.

Так уж сложилось, что традиционно у России был слабый флот. Этот довод часто приводится для обоснования того, будто бы этим вопросом и вовсе не нужно заниматься. Найти доброго партнера и отдать ему все на откуп.

Но Иоанн видел ситуацию иначе.

В здешних реалиях морская торговля была совершенно немыслимо дешевле и выгоднее, чем сухопутная. От Москвы до Урала товары подводами довезти выходило в четыре-пять и более сотен раз дороже, чем кораблем от Риги до Кубы. И такая ситуация длилась до появления железных дорог. Да и потом, даже поездам все одно не удалось сравняться по стоимости перевозок, уступая кораблям в десять и более раз.

Поэтому-то Петр и рвался к Балтийскому морю в свое время. Ведь Черное закрыто османами. А Балтика – пестрое полотно. Там много сил и нет явного гегемона, как на Черном море. Из-за чего через Датские проливы можно было выгодно торговать. А главное – возить по-настоящему большой тоннаж грузов.

Но Петр умер. И дело его захирело.

Корабли продолжали строили для престижа, а не для дела. Оттого и получалось, что флот выступал скорее обузой для державы, чем верной поддержкой и надежным инструментом. И тут так получится, без всякого сомнения. Флот не может быть сильным и развитым, если он нужен только для престижа. Для его процветания нужна выгодна. Бабло, если по-простому. И такая экономическая выгода, чтобы все эти немалые деньги, которые требуются для строительства флота, с лихвой окупались. Как в той шутке про капиталиста и триста процентов прибыли. Потому что, если этого фактора не будет – и флота годно не окажется. Ибо на кой бес он сдался? «Чтоб было?»

Так что, параллельно со строительством флота, нужно придумать цели для него. И такие цели, чтобы они лет на двести-триста обеспечили мощный импульс для его развития. Понятно, что поначалу и торговля со Средиземным морем как стимул сойдет. А потом? А потом, когда кораблей станет побольше и появятся опытные команды, нужно будет выходить на оперативный простор. Оставалось только понять – куда конкретно им плавать… и что конкретно возить…

[1] Романией Иоанн назвал земли Западной Римской Империи. Византией – Восточной Римской Империи. Германией – земли центральной Европы севернее Балкан. Словенией – земли восточной Европы. Скандинавия – северные земли. Татарией – земли от Волги до Урала и южные степи Причерноморья, Прикаспия и Приаралья. Сайберия – все что восточнее Урала. Либия – ближний восток. Персия – средний восток от Персидского залива до Кавказского хребта и Аральского моря. Индией – собственно Индию и Юго-Восточную Азию. Аэрия – старинное название Египта, каковы называли Северо-Восточную Африку. Мавритания – это название распространили на Северо-Западную Африку.

[2] Галеон – наиболее совершенный тип парусного судна, появившийся в XVI веке. В конце XVIII веке был заменен кораблями с полным парусным вооружением (более развитым). Манильские галеоны – специальные большие галеоны для торговли с Тихим океаном, водоизмещением до 2000 тонн. Доминировали на этих линиях до начала XIX века.

[3] Флейт – это тип судна, который, как и галеон, еще не был создан.

[4] Каракка «Grace Dieu», построенная в 1418 году имела водоизмещение 1400 тонн (по некоторым данным 2750 тонн).

Часть 1. Глава 7

Глава 7

1480 год, 12 июня, Москва

Понимая, что убийцы вряд ли успокоились, наш герой решил организовать небольшую «рыбалку». С тем, чтобы поймать этих «окуньков». Всех. И исполнителей, и руководство на местах, без которого вряд ли удалось бы обойтись в таких делах. Особенно ему хотелось пообщаться с последними. Ведь они, без всякого сомнения, были в курсе того, кто заказчик и зачем он это делал. И вряд ли после провала покушения они уехали из Москвы…

Та история с бунтом продолжала развиваться.

Из захваченных активистов большая часть, оказалась обманутой. То есть, вовлеченными хитростью и лукавостью. И участвовали только в том, чтобы поднять толпу и привести ее в кремль. Да и то, исключительно ради освобождения тела короля из рук самозванца. Во всяком случае, так они сами думали и так полагали все их близкие и друзья.

Те же немногие, из взятых, что действовали осознанно, знали мало, будучи мелкими сошками. Именно эти мерзавцы нанимали бедняков, чтобы гадости кричать под окнами королевы и кидаться в окна. Все остальные дельцы либо погибли в погромах, либо сбежали в Крым. Этих же просто забыли, так как ценности особой не представляли.

Да, супруга покойного дядюшки вернула их. Мертвыми. Дескать, не смогла взять живыми – сопротивлялись. Но ни у Иоанн, ни у Евдокима не было ни малейших сомнений в том, что их устранили от греха подальше. Чтобы не болтали.

Поэтому наш герой имел большие виды на дельцов, что остались в Москве. И очень хотел с ними пообщаться. Поближе. Да желательно с висящими на дыбе и с раскаленным прутом в известном месте. Но сначала их нужно было захватить. Для чего он вдумчиво расставлял сеть и раскладывал прикормку, подготавливая эту увлекательную «рыбалку…»

И вот, в середине мая, король объявил о том, что в благодарность за исцеление пойдет в паломничество к Троицкой Лавре. Делалось это по обычаям тех лет пешком. Вот и он это также проделает. Ибо рана была страшной и выжить шансы невеликие. Посему, как честный христианин, он должен выразить свою благодарность Всевышнему за выживание.

Сказано – сделано.

Седьмого июня 1480 года из жилого помещения, где ютился король до постройки дворца, вышел мужчина в бесформенной власянице с капюшоном, надвинутым на лицо.

Строго говоря, власяница – это длинная грубая рубашка из козьей шерсти, которую носили на голом теле для умерщвления плоти. Но Иоанн решил ее «творчески» доработать, добавить капюшон и удлинив рукава таким образом, чтобы ни лица, ни рук окружающие не видели. В остальном этот балахон имел вид вполне обычный для власяницы. Не крашенной, разумеется.

Вышел.

А с ним и восемь адептов Сердца. Они шли четвертками: авангарда и арьергарда. Точнее не шли, а ехали верхом, сверкая своими начищенными, золочеными доспехами. Мужчина же, промеж них, смиренно и кротко шагал по земле, глотая пыль от копыт. Из-за чего ни у кого в Москве, кто видел этот выход, не возникло сомнений – король отправился в паломничество.

Понятное дело, что восемь адептов – не единственная его защита. И в полукилометре за ним двигалась еще сотня Сердца. Что само по себе очень серьезная сила. Ведь все они как один выступали верхом на хороших конях и несли добрые латные доспехи. Полные. Высокую готику – легкую и подвижную, хотя и держащую уже огнестрельное оружие весьма посредственно. Плюс вооружены они были до зубов в буквальном смысле этого слова. Тут и пика, и кончар, и палаш, и пистолеты, и карабин, и дробовик, и мушкет, притороченный вдоль лошади у седла, так, чтобы он был над попоной и под ногой.

Из-за чего степень универсальности их зашкаливала, как и стоимость снаряжения. Но даже сотня адептов Сердца – это сила. Даже превосходящая сопоставимое число жандармом короля Франции. Существенно превосходящая. Ведь жандармов они могли принять в мушкеты. А тех, кто пожиже – в пики. Ну и так далее.

Набирали их только из простых, кто заслуживал доверия. И далее они тренировались… почти все свободное время, кроме службы. Дабы достигнуть настоящего мастерства. Но не суть. Главное, что эта сотня адептов Сердца выступила следом и была готова вмешаться в любой момент, прикрывая своего Государя.

Но это – было официальное прикрытие.

Имелось и неофициальное.

Например, за полчаса до выхода этого мужчины во власянице, из Москвы выехали купцы в Троицкую лавру. Довольно большая колонна, в которой были и фургоны с каким-то грузом. И всадники сопровождения, не выглядевшие как-то особо опасно.

Ими были также адепты Сердца. Переодетые.

Из доспехов у них были только кольчуги, надетые под одежду. Специально сделанные, из колец малого диаметра, сплетенные по фигуре. Что позволяло этим купцам не иметь устрашающего вида и вообще выглядеть максимально обыденно, можно даже сказать – безобидно.

Не все адепты были задействованы в этой операции. Треть их осталась в Москве. Формально – защищать королеву и королевских детей. Но на деле – и короля, который, разумеется, ни в какое паломничество не пошел. Он еще с ума не спятил, чтобы так глупо подставляться. Тут ведь не требовалось большого ума, чтобы понять – если убийцы еще в городе, то такого шанса они не упустят…

При этом в Москве, Лавре и поселениях, по пути следования, активно работали агенты контрразведки, пытаясь зафиксировать «движуху». Прежде всего нехорошую. Для этих целей Евдоким привлек всех, кого смог. И нищих, и детей, и священников, и скоморохов, и так далее. Даже этот новый приказ пропаганды и тот задействовали. Чтобы они рассказывали людям об этом богомолье и посматривали на их реакции.

И вот, двенадцатого июня, когда «приманка» уже подходила к Лавре, «рыбка» и клюнула…

Сначала с одной из боковых дорожек бодро вылетели подводы с какими-то горшками. Аккуратно между паломником и сотней адептов Сердца. Встали поперек дороги, перегородив заодно и подлесок. В шахматном порядке. И вспыхнули.

Оказалось, что в горшках, которые в них стояли, находилась нефть. Обычная нефть. Эти горшки скинули на землю. Они разбились. Горючая жижа стремительно разлилась приличной такой лужей. И вспыхнула от факелов. А чтобы лошади не дергались, нападающие наносили им «удар милосердия» мощным стилетом в основание головы – снизу-вверх. Так, чтобы граненый клинок поразил мозг.

Раз. И официальное охранение оказалось на время отрезано от «августейшего» паломника.

От самой же Лавры чуть раньше выехали всадники. И на рысях направились в сторону паломника. Пронеслись мимо купцов и, выхватив клинки, понеслись на свою жертву, планируя отвлечь адептов схваткой.

Но тут что-то пошло не так…

И паломник сбросил власяницу, выхватив эспаду и дагу. Красуясь при этом таким же, как и у остальных адептов Сердца, золоченым готическим доспехом.

Но нападающие не растерялись. Они были в курсе, что Иоанн предпочитает именно эспаду и дагу. Поэтому только стали подгонять коней, стараясь набрать как можно большую скорость в этом столкновении.

Тем временем начали действовать «купцы», захлопывая ловушку.

Конные ребята развернулись и поскакали вслед за нападающими. А остальные развернули подводы так, чтобы они перегородили дорогу. В воздух взлетело несколько небольших ракет, прочертившим в голубом небе отчетливый белый след. И из леса начали выдвигаться боковые заставы.

Этих ребят набирали из обычных частей, равняясь на опыт жизни в лесу. То есть, верстали тех, кто умел тихо и быстро ходить по лесу. Из этих бойцов и сформировали две сотни егерей. Вот они-то и вылезли из леса, так как сопровождали «паломника», двигаясь боковыми заставами. Скрытно. Тайно.

И тут же открыли огонь, метя в лошадей нападающих. И выкосили их буквально с первого залпа, так как дистанция была смехотворная.

А дальше…

Дальше они взяли дубинки, вместо клинков, и пошли вперед. Всадники-«купцы», также не клинки достали, а дубинки. Дабы брать пленных, а не убивать. И чем больше, тем лучше.

Нападающие растерялись. Сбились в круг, кто мог, и ощетинились клинками.

Те, кто не смог – умер или поранился при падении – был тут же связан окружившими их бойцами. Вязали, на всякий случай, даже мертвых. Мало ли? В запале можно и не разобрать.

– Сдавайтесь.

– Идите к черту!

– Вам все равно не уйти. – усмехнулся «купец». – Ваши наниматели взяты и сдали вас.

– Я тебе не верю!

На что этот «купец» ничего нападающему не ответил. Он лишь пожал плечами.

Минут пятнадцать спустя от «купеческих» подвод притащили специально для этой миссии изготовленные большие щиты и шлемы. Глухие такие. Чтобы ни в глаз тыкнуть, не по голове огреть. Это были своего рода топхельмы, стоящие на плечах. Вот их-то адепты и надели. Вместе с латами, которые также притащили от подвод. Взяли в руки щиты. И, окружив нападающих, начали их прессовать. Давить. Теснить. И легонько так по голове постукивать дубинками. Чтобы нечаянно не убить. Руки ломать при случае. Ноги отбивать.

Потом расходиться, давая обессиленным упасть.

И снова наседать, давя с какой-либо из сторон, вынуждая эту толпу смещаться и отходить от раненных и обессиленных коллег. И тех вязали. Сразу как удалось оттеснить основную массу их подельников в сторону.

Били и вязали. Вязали и били.

Потихоньку сокращая «поголовье» неприятелей, стоящих на ногах.

Тем временем часть егерей совместно с адептами Сердца основного охранения блокировали тех, что перекрыл дорогу пожаром.

Егеря сблизились с ними и открыли огонь. Но издалека. И ослабленными зарядами. Половинками. Из-за чего пули били сильно, но не смертельно. В большинстве случаев оставляя лишь сильные ушибы.

Тех, кто пытался бежать – преследовали другие две сотни. Потому что лесными тропинками, параллельно тракту, шли гусары. Как и егеря – тайно. По два десятка с обоих сторон. Из-за чего удрать ни у кого не получалось. Всадники были тут как тут.

А потом подошли и те ребята, что вязали отряд нападения. Там уже все было кончено и эти бедолаги, скрученные «ласточками», лежали вдоль дороги.

– Сдавайтесь! – вновь воскликнул тот же самый «купец», что и недавно. – Вы видели – сопротивление бесполезно.

– Нам нечего терять!

– Почему? Всех, кто умрет, мы осмотрим и сдадим на опыты некроманту.

– Кому?!

– Это колдун такой. Он мертвецов возвращает к жизни в виде нечисти – восставших трупов, и заставляет служить себе. Мы как раз недавно взяли в плен одного такого. – соврал командир этой операции. Он достаточно долго общался с королем, чтобы нахвататься у него приемом и всяких словечек. Вот и отличился, выдав импровизацию, от которой у этих бедолаг лица побледнели, а местами позеленели. – А что вы хотите? За все нужно платить.

– Вас проклянут!

– А что мы? Мы выполняем приказ. Некромант-то да, он в аду будет гореть. Поэтому ему уже все равно. Одним поленом под котлом больше, одним – меньше, разница невелика. Так что грех на душу он возьмет без всяких сомнений. Да и любопытный – жуть.

В общем – повязали их.

Умереть готовые были многие из них. Но то – умереть. А не попасть на опыты к какому-то колдуну и страдать уже в посмертии.

– Ты зачем им такое говорил? – спросил командир егерей.

– Обманывал.

– Что обманывал, я понял. Ибо Государь наш, дай ему Бог здоровья, – перекрестился он, – с такой мерзостью не в жизнь не свяжется.

– Истинный крест, не свяжется. – согласился с ним глава адептов Сердца.

– Так говорить о том зачем? А ну слухи пойдут дурные?

– А кто о том станет болтать? Собери своих. Я перед ними скажу, что врал, дабы живьем этих мерзавцев взять. И всю вину на себя возьму. За своих же ручаюсь. Никто из них не посмеет такие гадости про короля нашего говорить. Он для них всех больше чем отец родной.

– Понимаю, – серьезно произнес командир егерей. – Но все равно – могут проболтаться. А после той грязи, что по весне творилась, Государь наш должен быть вне подозрений. И даже ежели кто по пьяни проговорится – дурно. Очень дурно.

– И что ты предлагаешь?

– Слово не воробей. Вылетело – не поймаешь. Это сейчас замять попробуем. Но нужно держать ухо востро. Сам понимаешь – где-нибудь да прорвет. Люди слабы.

– Люди слабы, – согласился адепт Сердца, помрачнев. Его попытка блеснуть умом и хитрость повязать нападающих выходила ему боком. Причем за себя он не переживал. Король его за эту мелочь наказывать не станет. Дело-то сделано. Причем вон как – добрая половина повязана. Однако урон репутации Государя может выйти тяжелый. И он начал переживать. Искренне вполне переживать…