Текст книги "Граф Ад'берт (СИ)"

Автор книги: Михаил Ладыгин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Глава 3. Первые шаги

Граф Ад’Берт протер глаза. Он вдруг понял, что успел изрядно проголодаться, однако не спешил подниматься из-за стола.

– Думаю, начать следует с вас, достопочтимый Кот, – сказал он, поглядывая на пушистого зверя, лениво потягивающегося перед ним на столе. – Как вас называть? Кто вы? Может быть, вы и есть тот самый Берт, которому принадлежит по праву графство?

В голове Торна послышалось какое-то ворчание, а затем прозвучал отчетливый голос:

– Нет, я не Берт. Берт Ад’Берт давно умер.

– Жаль, – вновь обратился к животному Торн, – боюсь, я не слишком гожусь на роль его наследника. Но вернемся к вам. Вы один из нелюдей, населяющих графство?

Вновь в его голове зазвучал отчетливый голос:

– Безусловно, я житель графства. Несомненно, я не человек, но не отношусь к тем, кого собрал на этих землях Берт Ад’Берт.

– Продолжим игру. Можно ли предположить, что вы – это замок, его душа, его хозяин, его управитель?

– Можете. У вас острый ум, Торн Ад’Берт. Вы успешно прошли четвертое испытание.

– А много мне их еще предстоит пройти?

– Много.

Торн пожал плечами.

– Еще вопрос: почему Кот?

В голове рыцаря послышалось совсем кошачье фырканье. Лишь после этого зазвучал голос:

– Чем вам, собственно, не нравятся коты? Если пожелаете, могу принять облик чудовища или ржавых доспехов. Чего потребуете?

– Мне очень нравится именно Кот, особенно, если он время от времени сочтет возможным развлечь меня беседой.

– Боюсь, в ближайшее время, граф, у вас не будет возможности предаваться развлечениям.

Торн пожал плечами, задумался, а потом принял решение.

– Мы увлеклись разговором и пропустили время ужина.

– Стол накрыт.

– Нет. Я намерен отужинать в большом зале. Я также желаю, чтобы за столом со мною сидели все, кто трудится в этом замке.

На этот раз ответа пришлось ждать довольно долго. Кот, глядя на графа круглыми зелеными глазами, раздраженно подергивал кончиком хвоста.

– Вы уверены, что это хорошая мысль? – прозвучал в сознании рыцаря голос, в котором отчетливо слышались нотки сомнения. – Ваши слуги расторопны, исполнительны, но они очень обидчивы и… скажем так, обладают непривычной для людей внешностью… Если их вид испортит графу аппетит…

– О! Мне приходилось ужинать в лекарской палатке среди отрезанных конечностей, с воинами, у которых вовсе не осталось внешности. Полагаю, что брауни или вигеты не страшнее того, что я уже видел.

– Пусть будет по-вашему!

Кот соскочил на пол, указывая рыцарю дорогу.

Когда Торн спустился на первый этаж донжона, там уже пылали факелы, а стол ломился от изобилия разнообразных яств. За столом расположились маленькие уродцы в коричневых лохмотьях. Граф, усевшись во главе стола, поднял кубок:

– Я пью за всех, кто сохранил этот замок в таком замечательном состоянии, за ваши умелые руки, светлые головы, за вашу поразительную сноровку. Спасибо вам за прекрасную стряпню, которой вы кормите меня, за добрый эль, чистую одежду, за моего коня, ухоженного, накормленного и напоенного!

Торн, осушив кубок, вежливо поклонился собравшимся. Визг и гомон взметнулись над столом. Брауни заговорили все разом. Некоторые, стремясь быть услышанными, вскакивали на стол. Быстро сообразив, что не способен расслышать в этом гвалте ни одной цельной фразы, а расслышав, вряд ли сумел бы понять ее смысл, граф с достоинством приступил к трапезе, время от времени учтиво кивая то в одну, то в другую сторону стола. Впрочем, несколько раз ему приходилось еще пожимать перепончатые лапки брауни или более похожие на хворостинки руки вигетов, которые пробирались к нему прямо по столу. Но в целом, ужин обошелся без взаимных обид. Когда же граф встал, еще раз благодаря необычных слуг, восторженный гул убедил его в том, что прием удался на славу.

Уже засыпая, Торн услышал ворчание кота, бормотавшего что-то, вроде: «Это была опасная и совсем человеческая затея!».

Утром, едва проснувшись, он вновь услышал голос кота:

– А что теперь?

Это был серьезный вопрос, над которым Торн ломал голову, надевая вычищенное и выглаженное белье. Кот не торопил с ответом, внимательно наблюдая за рыцарем. Лишь после завтрака, откинувшись на спинку стула и задумчиво поигрывая ножом, Торн изложил коту свои соображения.

– Графом Ад’Берт, насколько я понимаю, может стать только очень могущественный волшебник. По правде сказать, чародей из меня никудышный. Значит, мне предстоит обучиться магии. Учить меня некому, но в замке имеется превосходная библиотека. Интересно только одно – есть ли у меня на все это время?

– Времени у вас, граф, сколько угодно. Замок прожил без владельца более трехсот лет, потерпит еще пару десятков, – проворчал кот. – Но кое-что вы обязаны сделать незамедлительно. Во-первых, следует поднять над замком знамя графов Ад’Берт, дабы все население узнало, что период безвластия закончился. Во-вторых, вам предстоит объехать свои владения, ибо хозяину надлежит знать, где, прежде всего, может потребоваться его вмешательство. В-третьих, я должен предупредить, что никто из ваших подданных не смеет являться сюда без вызова или разрешения на прием. Однако один посетитель, наверняка, появится в замке или около него. Возможно, даже не один раз. Будьте учтивы, не забывайте, что хозяин в графстве вы, но ни в коем случае не вступайте в пространные беседы с этим посетителем.

– Спасибо за разъяснения, – кивнул головой граф, после чего в сопровождении кота отправился в библиотеку.

Уже расположившись за столом, окружив себя объемистыми фолиантами, Торн вдруг вспомнил…

– Ваше знамя уже поднято над башней замка, – пробурчал кот, – не отвлекайтесь по пустякам.

После этого зверь блаженно смежил глаза, обернулся пушистым хвостом, после чего задремал в соответствии с обычаями уважающих себя котов.

Протрудившись до самого обеда, но почти ничего не постигнув в колдовской науке, граф Ад’Берт решил посвятить вторую половину дня объезду своих владений. Они представлялись ему весьма обширными. Торн не надеялся ознакомиться со всеми их достопримечательностями сразу. Напротив, он положил себе за правило каждый день делить между учеными штудиями и исследованиями графства.

Выезжая из замка, Торн обратил внимание на черное с серебром знамя, лениво полоскавшееся по ветру над донжоном. Без промедления любое желание хозяина получало немедленное воплощение в таинственной крепости. Это показалось рыцарю очень удобным, но несколько тревожащим.

В первый свой выезд граф решил обследовать залив, змеиным хвостом врезавшийся с побережья в территорию его владений, однако тропа вывела его к реке Ильм. Широкая и спокойная, она рассекала графство. На ее западном, равнинном берегу расстилались густые леса, зеленели сочные луга, а вот скалистый восточный берег круто вздымался вверх и переходил в древние горы, вершины которых серебрились ледниками. Через реку перекинулся добротный, достаточно широкий каменный мост, на который ступил копытами конь рыцаря. За мостом тропа почти сразу поворачивала, уходя в ущелье. Петляя между скал, она постепенно поднималась вверх.

Торн обратил внимание на глубокие борозды, выбитые в камнях многочисленными повозками, и понял, что этой дорогой пользуются постоянно. Однако за все время путешествия ему не повстречалось ни одного живого существа. Население графства словно бы избегало встреч со своим владыкой.

Еще некоторое время рыцарь взбирался на горы, внимательно поглядывая по сторонам, а затем остановил коня. Дорога раздваивалась: направо уходила, по-прежнему петляя между скалами, знакомая ему тропа, а налево вела вымощенная большими ровными плитами дорога, вырубленная в горе. Всадник свернул налево. Очень скоро он оказался перед каменной аркой, нависавшей над проездом. Тяжелые железные ворота преграждали дальнейший путь. Торн стукнул кольцом, и тут же сбоку распахнулась небольшая, прежде незамеченная калитка. Из нее вышел гном с длинной седой бородой, который с чувством собственного достоинства поклонился приезжему.

– Я – граф Ад’Берт. Объезжаю свои владения. Могу ли я поговорить с вашим королем?

– Разве могут во владениях графа жить короли? – с обидой в голосе возразил гном. – У нас есть вождь – достопочтенный Бура, но он сейчас трудится далеко в горе. С кем из старейшин вы хотели бы побеседовать?

Торн смутился. Он не ожидал такого приема. Гном стоял перед ним, терпеливо ожидая ответа. Но чувствовалось в его позе что-то пренебрежительное, словно он испытывал желание побыстрее спровадить незваного гостя. Тогда граф соскочил с коня.

– Назовите мне свое имя, – потребовал он.

– Меня нарекают Ара, – сварливо ответил гном. – Я не старейшина, а простой привратник, посему вам, повелитель Берта, вряд ли стоит тратить на меня свое драгоценное время.

– Вот это уже моя забота, – холодно заметил рыцарь, присаживаясь на вырубленную в скале скамейку. – Поведай-ка мне, Ара, у вас всегда столь любезно встречают гостей?

– Гостей мы встречаем по-разному, – степенно объяснил гном, холодно глядя на пришельца. – Гоблинов можем завалить камнями или полить кипятком, с эльфами готовы поторговать в базарный день на площади. Колдунов обычно принимают учтиво, но проходя по нашим залам, они чаще всего срываются в колодцы или пропадают в лабиринтах…

– Можешь не продолжать, – остановил гнома Торн. – Я вижу, что вы весьма гостеприимный народ. Надеюсь в ближайшем будущем на себе испытать ваши обычаи. Передай своим старейшинам, что граф Ад’Берт посетил ваш дом, но, не застав хозяев, отбыл в свою резиденцию.

Поднявшись со скамьи, рыцарь вскочил в седло, направляя коня в обратный путь. Миновав мост через Ильм, он задержал скакуна, обратив внимание на огромное дерево у самого берега. Могучий бук, проживший несколько сотен лет, умирал. Воды реки, подмыв берег, добрались до корней дерева. Некогда гордо тянувший вверх свои кряжистые ветви, теперь бук кренился к воде. На нем почти не осталось листьев, а те, которые еще трепетали на ветру, уже лишились своего цвета, побурев и сморщившись.

Подъехав к дереву, Торн спешился. Он подошел к буку и положил руку на его ствол. К удивлению рыцаря, дерево пошевелилось, а когда рука нажала на него, выпрямилось. Тут граф оступился, но его нога, попав в промоину, не провалилась в нее, а лишь слегка погрузилась в мягкую землю, поднявшуюся, казалось, прямо из воды. Торн решил проверить, не обманывают ли его чувства. Он занес ногу над ямой, в которой плескалась речная вода – и ямы не стало. Он прошел по самому краю обрыва. Подчиняясь его воле, твердая почва отодвигала поток от дерева. Несколько раз пройдя по берегу рыцарь восстановил рельеф реки.

Граф Ад’Берт вернулся к буку. Упершись в его ствол, он убедился, что дерево стоит прочно. После этого рыцарь уселся в тени и задумался. Конь, воспользовавшись остановкой, щипал траву, а его хозяин размышлял над тем, что свершил. Он никогда не проявлял способностей к магии. В юности, прочитав несколько солидных трудов великих волшебников, молодой паж попытал свои силы в этом искусстве, но не добился особых результатов. Тогда-то он и избрал для себя путь воина. А вот теперь, получив под свою руку графство, Торн без всяких усилий изменил течение реки, укрепил ее берег, вернув жизнь старому дереву. Или это сделал не он?

Граф осмотрелся. Легкий ветерок приминал высокую траву, росшую вдоль тропы, шелестел листвой бука. Ильм плескалась, ударяя волнами о берег, словно проверяя его прочность. Но ни одного живого существа не было заметно рядом. Лишь конь задумчиво поглядывал на хозяина. Впрочем, рыцарь допускал, что в траве могут прятаться эльфы. Он хорошо знал способность этих древних жителей Междуморья становиться незаметными, находя укрытие на расстоянии вытянутой руки от человека.

Торн почти убедил себя в том, что стал жертвой шутки или проверки, которой подверг его какой-то неведомый волшебник, живущий в его владениях. Граф поднялся, подошел к коню и вскочил в седло. Конь неодобрительно мотнул головой, но, подчиняясь воле хозяина, вернулся на тропу. В это время на всадника легла тень. Подняв голову, рыцарь увидел парящего над ним дракона, огромного зверя, покрытого мощной чешуей черного цвета. Этот панцирь словно поглощал солнечный свет. Огромная голова на длинной мускулистой шее, наклонясь, нависла над всадником. При виде чудовища Торн почувствовал, как похолодели его руки. Словно отзываясь на испуг человека, дракон фыркнул и взмыл в небо, уносясь в сторону горной гряды. Граф сжал коленями бока коня, направляя его в обратный путь к замку.

Выросшая перед всадником проездная башня, заставила его остановить лошадь и вновь задуматься. Возвращение заняло гораздо меньше времени, чем путешествие до селения гномов, а ведь Ад’Берт задержался около бука и потом, при встрече с драконом. Время в графстве менялось по каким-то своим причудливым законам. Или менялось пространство?

Торн решил проверить свое предположение. Он направил коня на тропу, по которой недавно приехал в замок из владений короля. Покружив по лесу, рыцарь с неудовольствием обнаружил, что вновь стоит перед въездом в свой замок. Он изменил маршрут, пытаясь иным путем достичь границы своих владений, но опять уперся в стены собственной твердыни. Упрямо граф сделал еще одну попытку. На этот раз он долго продирался через лес, вдруг ставший почти непроходимым и враждебным. До его слуха донесся звук королевского рога, а потом ему показалось, что он слышит призыв глашатая вернуться ко двору. Бросив коня на звук рога, рыцарь едва не опрокинулся в ров, окружавший крепость, над которым хлопало на ветру знамя Берт. Торн прислушался. Мертвая тишина, оттеняемая только звуком бьющегося на ветру огромного знамени да плеском воды в глубоком рву.

Граф пожал плечами. Его владения не пожелали выпустить нового властителя из своих границ. Солнце уже завалилось за стену леса, поэтому всадник направил коня к воротам. В столовой дымился ужин, но кот, обычно вертевшийся около рыцаря, на сей раз не появлялся. Поужинав, Торн поспешил в библиотеку. Здесь, к своему изумлению, он обнаружил, что лежащая на отдельном постаменте книга раскрыта. А ведь граф очень хорошо помнил, как защелкивал ее серебряные застежки, убедившись, что не способен прочесть в ней ни единого слова.

Рыцарь подошел к постаменту. Он увидел изображение дерева, странным образом напоминавшего бук, рядом с которым он находился несколько часов назад. Еще более его поразило, что он легко прочитал название главы: «О врачевании земли». Торопливо просматривая текст, граф обнаружил, что совершил магические действия в точности так, как это предписывалось книгой. Вот только указанных в ней заклинаний он вроде бы не произносил… А впрочем… Ему припомнилось, что бродя вдоль реки и поглаживая ствол дерева, он бормотал себе под нос какие-то слова.

С интересом дочитав главу, из которой он почерпнул множество полезных сведений, Торн перевернул страницу и разочарованно вздохнул. Знаки виделись ему те же самые, он даже узнавал облик отдельных слов, но текст следующей главы оставался совершенно непостижимым. Он вернулся к только что прочитанной главе – язык книги опять стал ясным, вразумительным, даже изящным. Рыцарь аккуратно пролистал несколько страниц. Несомненно, вся книга писалась на одном языке, но прочитать графу дозволялось одну-единственную главу. И только эта глава вдруг украсилась рисунками. Торн, закрыв книгу, щелкнул застежками.

– Что ж, – с легким разочарованием пробормотал он, – если у замка есть душа и характер, почему бы ими не обладать этой книге? Возможно, она лучше меня знает, когда и какие сведения следует предоставить в мое распоряжение.

– Еще одно испытание пройдено, – прозвучал в голове графа певучий голос кота.

Торн, повернув голову, увидел, что кот лежит на столе, глядя на него круглыми желтыми глазами.

Глава 4. Книга и сундук

В последующие дни граф почти целиком объездил свои владения. Он побывал у эльфов, которые приняли его вежливо, но их холодная учтивость мало чем отличалась от грубости гномов. Гоблины встретили нового правителя радостно, а их предводитель по имени Каменный Клык сразу же предложил устроить набег на гномов, чтобы завладеть их сокровищами. Торн лишь грозно посмотрел на гоблина. Тогда тот, понурив голову, попросил зачислить себя вместе с сыновьями в охрану замка.

У нового властелина графства с подданными контакт явно не устанавливался. Нельзя сказать, чтобы это очень огорчало рыцаря. Скорее, он почувствовал облегчение от того, что ему не нужно срочно принимать какие-либо решения, вести переговоры, судить, карать или миловать. Свои владения он объезжал более из чувства долга, а истинное наслаждение испытывал, лишь уединившись в библиотеке, где мог погрузиться в чтение древнего фолианта, трактующего о давних событиях или раскрывающего тайны расположения звезд. Книги увлекали, притягивали графа. Да и кот вроде бы одобрял его поведение. Даже когда Торн целый день проводил среди книг, кот не напоминал ему о необходимости объезжать земли и знакомиться с подданными.

Как-то утором, прогуливаясь по стене замка, граф почувствовал, что его накрывает огромная тень. Это удивило рыцаря, ибо небо, когда он выходил на стену, выглядело абсолютно безоблачным. Подняв голову, Торн увидел могучего черного дракона, парящего над башнями замка. На мгновение взгляды человека и ящера встретились. Плавно заложив вираж, дракон опустился на верхнюю площадку донжона, почти полностью накрыв ее своим телом. Сложив перепончатые крылья и вытянув длинную, чешуйчатую шею, чудовище смотрело на человека, застывшего на стене. Граф не мог пошевелиться, но сковал его не страх, а изумление перед мощью, величием и какой-то особой грацией ящера. Дракон тоже замер, слегка склонив набок голову, а затем, словно услышав мысли владельца замка, переполненные восхищением, насмешливо фыркнул, приподнялся на могучих лапах, расправил черные, как смоль, крылья и взмыл в воздух, стремительно уносясь прочь.

Ошеломленный этой встречей Торн спустился со стены, спеша в библиотеку. По дороге ему встретился кот, явно поджидавший хозяина замка.

– Ну, что? Познакомились? – поинтересовался зверь.

– Вряд ли это можно назвать знакомством, – посетовал граф.

– Вижу, Шелест Ночи произвел на вас впечатление.

– Его зовут Шелест Ночи?

– О, да! Он предводитель драконов, самый огромный, самый мудрый и самый капризный из них. Будьте осторожны! Один раз посетив замок, он теперь начнет регулярно наносить визиты.

Распушив хвост, кот отправился по своим делам, а Торн поспешил в библиотеку, где в первую очередь распахнул лежащую на пюпитре книгу. Увы! Ее язык по-прежнему оставался недоступным его пониманию, хотя на одной из страниц он обнаружил прекрасную гравюру, изображавшую парящего дракона, удивительно похожего на Шелест Ночи.

Вздохнув, граф прошел вдоль полок, тянувшихся по стенам библиотеки. Он распахивал сундуки, подбирая все, что могло содержать хоть какие-то сведения о летающих ящерах. Книг на эту тему нашлось достаточно много, но имевшиеся в них сведения разочаровали рыцаря. Он с неудовольствием обнаружил, что подавляющее большинство авторов называет драконов сказочными персонажами, созданными буйной фантазией необразованных людей. В иных сочинениях утверждалось, будто драконы являются материальными воплощениями богов, прилетающих на землю, дабы покарать людей за их прегрешения. Встречались тексты, в которых драконы описывались как древние злобные хищники, нападавшие на все живое, но к счастью, истребленные древними героями.

Наконец, в руках Торна оказалась небольшая книжица, содержащая несколько тонких, тщательно выделанных листков пергамента, любовно переплетенных в кожаную обложку с золотым тиснением. Автор не пожелал указать своего имени, но утверждал, что ему довелось провести некоторое время в логове драконов, и даже разговаривать с ними. Откровения неведомого писателя казались фантастичнее самых невероятных сказок, несмотря на обилие подробностей и уверения в подлинности зафиксированных им фактов.

Рыцарь, отложив книжку, задумался. Что-то подсказывало ему – это совершенно невероятное описание драконов наиболее точно передает их подлинную сущность. Теперь ему захотелось, чтобы Шелест Ночи как можно скорее вновь прилетел в замок. Однако дни проходили за днями, но ни один дракон не появился в небе над графом Ад’Берт.

Пришла зима. Непогода все чаще заставляла Торна оставаться в стенах замка, чтобы коротать время в библиотеке у весело потрескивающего камина с книгой на коленях и кубком подогретого вина в руке. Как-то раз, собираясь покинуть библиотеку, рыцарь бросил взгляд на книгу, лежащую на пюпитре. Она оказалась распахнутой. Граф поспешил к ней и с замиранием сердца обнаружил, что ему открывается очередная тайна. Он принялся читать, изумляясь в который раз тому, как бессмысленные прежде знаки вдруг обретают смысл, глубину и поэтичность.

Глава содержала описание дуэргаров, а также предлагала заклинания и ритуалы, призванные подчинить чародею это племя эльфов-убийц, ненавидящих как людей, так и своих родичей – лесных и морских эльфов. Гномов, впрочем, дуэргары ненавидят не менее сильно, хотя успешно соперничают с ними в обработке металлов, не опасаясь, в отличие от других эльфов «холодного железа». Могучие, безжалостные воины, дуэргары страшны не столько коварством, сколько познаниями в магии. Именно они обладают подлинным искусством боевого колдовства, которое с таким трудом дается даже самым одаренным в чародействе людям.

Граф бережно закрыл Книгу. Он воспринял ее откровения как предостережение. Проговорив про себя заклинание, призванное защитить его от дуэргаров, он отправился ужинать, пребывая в твердой уверенности, что следующий выезд из замка неизбежно приведет его к встрече с темными эльфами. А ночью ему снились безжалостно холодные серые глаза выходящих из холмов убийц, охотящихся на повелителя Берта.

Тяжелый, беспокойный сон не принес отдыха Торну, проснувшемуся с тяжелой головой. Растеревшись холодной водой, он не почувствовал себя бодрее и решил вернуться в постель, однако тут в его спальню проскользнул кот.

– На подъемном мосту вас ждут посетители, – прозвучал мурлыкающий голос.

– Ну почему именно сегодня? – спросил граф с болезненной гримасой, но, не получив ответа, кивнул головой. – Ясно! Очередное испытание.

Набросив на плечи плащ, рыцарь спустился вниз. На подъемном мосту стояли двадцать четыре дуэргара, одетые во все черное. Каждый сжимал в руке короткое копье, а на поясе имел небольшой пристегнутый арбалет, меч, кинжал и набор метательных ножей. Лица темных эльфов походили на маски. При появлении графа они, правда, склонили головы, но это движение показалось почти незаметным. Лишь очень доброжелательный или испуганный человек решился бы назвать поклоном молниеносный кивок, при котором головы дуэргаров почти не пошевелились.

Памятуя, что именно он является хозяином замка и повелителем здешних земель, Торн не решился соперничать в ловкости с темными эльфами, а посему вовсе обошелся без поклона. Он молча смотрел на неподвижный строй мрачных воинов. Пронизывающий ветер проникал под его плащ. Глаза слезились, а по ногам начала пробегать предательская дрожь, не от страха, а от того же холода. Понимая безнадежность попыток скрыть эту дрожь, рыцарь демонстративно поежился, укутываясь в плащ. Тогда один из дуэргаров выступил вперед.

– В графстве Берт появился хозяин, – бесцветным низким голосом, в котором звенел холод, не уступающий терзавшей Торна стуже, произнес он. – Наш вождь не знает, имеются ли у графа друзья, но у него непременно появятся враги. Вождь приказал нам обеспечить защиту графа и его замка. Отныне мы поступаем в ваше распоряжение. Угодно ли вам произнести Слово или принять от нас клятву верности?

Рыцарь вспомнил содержание прочитанной накануне главы. Он помнил Слово, мог подчинить себе дуэргаров. Но он уже знал, что если найдется чародей, способный снять наложенное им заклятье, в тот же миг граф будет убит, ибо подчинив дуэргара, человек превращает его в смертельного врага. В то же время Книга предупреждала о коварстве и непредсказуемости темных эльфов, рядом с которыми ни один человек не должен чувствовать себя в безопасности.

– Я принимаю вашу службу, – медленно вымолвил Торн. – Мне не нужна ваша клятва верности. Вас прислал сюда ваш повелитель, значит, вы выполняете его волю. Я не хочу оскорблять его, связывая вас Словом. Как мне называть вас?

Граф знал, что более всего дуэргара тревожит тайна его подлинного имени. Сами темные эльфы часто побеждали своих врагов, проникая в их души через Имя, сила которого была им хорошо известна.

– Вы можете называть нас по номерам: Первый, Второй, Третий и так далее. Но если графу угодно, он может наградить каждого из нас собачьей кличкой.

– В этом нет необходимости, Первый, – пожал плечами Торн. – Можете приступать к выполнению ваших обязанностей. Но прошу заметить, что с сегодняшнего дня вплоть до особых распоряжений, замок открыт для посетителей.

– Приказ понятен, – отозвался Первый, – до особых указаний мы защищаем вас, но не ваш замок.

– Замок может защитить себя и сам, – прозвучал в голове рыцаря ворчливый голос.

Невесть откуда появившийся кот вспрыгнул на плечо графа. Торн повернулся и поспешил в свои покои. Он торопливо поднялся в комнату, где пылал камин и дымился горячий завтрак.

Пока рыцарь без всякого аппетита ел, кот предавался разглагольствованиям, разгуливая перед камином и недовольно помахивая хвостом.

– Отказавшись от клятвы верности, вы, граф, избавились от постоянной головной боли. Держать в подчинении этих тварей – хлопотное дело. Они сами недурно разбираются в магии. Рано или поздно дуэргары находят лазейку, а после этого от самых славных заклинаний не остается даже эха. Скажите честно, неужели вы не чувствовали страха?

– Меня терзал холод, – раздраженно отозвался Торн, чувствовавший, что жар камина не способен избавить его от мучительного озноба.

– Дуэргары гораздо дальновиднее лесных эльфов, не говоря уже о гномах или гоблинах, – как ни в чем не бывало продолжил рассуждения кот. – Вы думаете, их предводитель заботится о вашей защите? Вовсе нет! Если бы он не убедился, что вы сами прекрасно можете защитить себя, он и пальцем бы не пошевелил, отводя от вас угрозу. Графству нужен властелин, но властелин сильный. Дуэргары первыми почувствовали вашу силу. Они признали вашу власть, послав на службу в замок лучших воинов. Заметьте, самых лучших! Отныне вы – полновластный граф Ад’Берт!

– Я – простудившийся граф, – рявкнул Торн и закашлялся. – Если мне не удастся сварить побыстрее какое-нибудь отвратительное питье, мне потребуется не телохранитель, а лекарь или сиделка.

С этими словами он тяжело поднялся и побрел в библиотеку. Кажется, впервые в жизни он услышал, как хохочут коты.

Книга на пюпитре, к счастью, вновь распахнулась, предлагая ознакомиться с рецептами лечебных отваров. Пройдя в лабораторию, рыцарь нашел на столе необходимые ингредиенты. Изготовленное варево оказалось отменным. В нем имелось все: и омерзительный вкус, и тошнотворный запах, и непристойный цвет. Проглотив пойло, граф пришел к выводу, что именно теперь, а не во время переговоров с эльфами-убийцами, он совершил подлинно героический подвиг.

Торн добрался до спальни, где, подойдя к окну, резко отдернул портьеру. Никого не обнаружив в нише, он забирался в постель и пробормотал: «Клянусь, еще секунду назад этот парень находился там!», после чего закрыл глаза и провалился в глубокий сон без сновидений.

Проснулся рыцарь выздоровевшим и полным сил. Торопливо позавтракав, он спустился вниз. В большом зале его встретил Первый.

– Замок взят нами под охрану, – сообщил темный эльф. – Мы гарантируем полную безопасность во всех помещениях замка, кроме одной комнаты: той, где находится сундук с гербом графства на крышке. В это помещение нам вход запрещен.

Торн, рассеянно поблагодарив дуэргара, поспешил в конюшню. Оседланный конь ждал хозяина. Граф Ад’Берт отправился в очередную поездку по своим владениям. Пробираясь через заснеженный лес, он оглядывался по сторонам, надеясь заметить присутствие своих телохранителей. Взяв под защиту графа, дуэргары обязаны были сопровождать его во всех поездках. Они наверняка находились рядом, но вот обнаружить хоть одного из них Торну не удалось ни разу.

Прогулка не утомила, а освежила рыцаря. Он возвратился в замок бодрым и повеселевшим. Лишь какая-то смутная мысль беспокоила его. Поднимаясь после сытного обеда в библиотеку, граф вдруг осознал, что его тревожит странное замечание темного эльфа о комнате с сундуком. Он припомнил, что в первый день пребывания в замке осматривал какой-то сундук, набитый драгоценностями. Сейчас он, кажется, находился в кабинете, в углу, куда его тогда задвинул Торн.

Ад’Берт зашел в кабинет. Сундук действительно стоял в углу, прикрытый шкурой какого-то зверя. Откинув шкуру, рыцарь обнаружил на крышке герб: на лазоревом поле три звезды, кинжал и чаша золотистого цвета. Массивный ключ торчал из замка, но сундук оказался не запертым. Крышка откинулась при первом прикосновении руки.

Вновь граф испытал изумление, глядя на груду сокровищ, лежащих в сундуке. Мерцание драгоценных камней на фоне сверкающего золота и потемневшего серебра завораживало. Приглядевшись, рыцарь понял, что впечатление производит не количество драгоценностей, а их совершенство. Каждый камень был огранен и отполирован выдающимся ювелиром, а гравировка или плетение драгоценных металлов несли на себе печать почти немыслимого художественного мастерства.

Торн принялся извлекать из сундука лежащие в нем вещи. Сначала в его руках оказался золотой обруч с тремя чистейшей воды бриллиантами. По всему обручу шла тонкая резьба. Узор создавался плетением изображений молотка, кирки, горного фонаря и кузнечных щипцов, повторявшихся в разных сочетаниях. Бриллианты, глубоко утопленные в металл, не утратили ни живости, ни сияния, словно их подсвечивал изнутри невидимый светильник.

Затем граф подержал в руке большой серебряный аграф с огромным опалом. Вещица показалась ему грубоватой, поэтому он отложил ее в сторону. Внимание рыцаря привлекли три короны. Одна из них оказалась золотой. Каждый из ее пяти изогнутых и напоминающих язык пламени зубцов завершался крупным рубином. Две другие, поменьше, были сделаны из потемневшего от времени серебра. Первая имела пять зубцов в форме листьев, увенчанных изумрудами. Другая, волнообразной формы, украшалась семью сапфирами. Прекрасными выглядели также два золотых шейных обруча: один с крупным сапфиром, другой – с бериллом.