355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Михаил Шолохов » Том 8. Рассказы, очерки, фельетоны, статьи, выступления » Текст книги (страница 15)
Том 8. Рассказы, очерки, фельетоны, статьи, выступления
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 17:44

Текст книги "Том 8. Рассказы, очерки, фельетоны, статьи, выступления"


Автор книги: Михаил Шолохов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

Трумэн платит хозяевам лакейской привязанностью: к хозяйским стопам он положил бы и великий Китай, и Корею, и Вьетнам. Он положил бы весь земной шар, но коротки лапы, и народы мира, голосующие против войны и против применения атомной бомбы, не дадут им отрасти!

«Примерный семьянин» – таким рисует Трумэна буржуазная печать Америки.

Когда Трумэн был избран вице-президентом США, фотографы попросили его сняться перед микрофоном. «Маргарег, – сказал Трумэн своей дочери, – приведи с собой маму, нас еще раз будут снимать».

Что и говорить, идиллическая картина! А вот другая, запечатленная на фронтовой фотопленке: на корейской земле лежит истерзанная осколками трумэновской авиабомбы молодая корейская мать. Одежда ее в крови. Мертвую грудь ее сосет осиротевший ребенок… Думается, что «джентльмен из Миссури» и на минуту не закроет глаз, мысленно не представит, что на земле, поверженная смертью, навзничь лежит его жена и крохотная Маргарет сосет ее мертвую грудь… Это выше его понимания, это доступно только человеку.

Он – в первую мировую войну бравый офицер хозяйственной службы, – пожалуй, процедит сквозь зубы: «На войне как на войне» – или что-либо иное в этом роде, но любая фраза – не всеспасающий щит, она не укроет и не спасет ни от тяжкой ответственности, ни от заслуженного наказания.

Никогда и нигде не спасет!

В смерти десятков тысяч невинных жертв американской вооруженной интервенции в Корее виновны не только кровавые палачи макартуры и все те, кто свирепо, со звериной, с бездумной жестокостью расправляется с мирным населением Кореи, но – и прежде всего – Уолл-стрит и его верный слуга Трумэн.

Куда уйдут они от правосудия народов? Суд человеческой совести и чести пощады не знает!

В политических кругах Соединенных Штатов вспоминают о том, что в октябре 1944 года в херстовской печати были опубликованы данные под присягой показания, согласно которым Трумэн являлся членом ку-клукс-клана. Одно из этих показаний было дано Ли Алленом, демократом, проживающим в Кингсвиле, штат Миссури. Ли Аллен занимал различные государственные посты. В его показании говорилось: «Поскольку в 1922–1923 годах я был одним из «циклопов» группы ку-клукс-клана в Индепенденс, штат Миссури, и поскольку, возглавляя эту группу, я знал большинство ее членов, я приношу торжественную присягу в том, что в 1922 году Гарри Трумэн подал заявление о приеме его в члены группы ку-клукс-клана в штате Миссури».

Некто Годдард, который в течение восемнадцати лет жил по соседству с матерью Трумэна, дал следующие показания:

«Я, Л. Х. Годдард, будучи членом «Хикман миллс», группы ку-клукс-клана в Миссури, в конце 1922 г. присутствовал на собрании, на которое допускались только члены ку-клукс-клана в Грандоллс – Пасчур, штат Миссури; на этом собрании присутствовало почти 20 тысяч членов клана из западных округов Миссури, и одним из главных ораторов был Гарри Трумэн».

Как сообщал корреспондент агентства Юнайтед пресс из Канзас-Сити 26 октября 1944 года, профессор местного университета Брюс Тримбл заверил, что у него имеется 20 письменных заявлений, подтверждающих, что Трумэн являлся членом ку-клукс-клана и выступал с речью на собрании в Грандоллс – Пасчур.

Посмотрите на него, люди, на американского фашиста в белом балахоне! Это он, умеющий линчевать негра, с такой же простотою убьет и вас. Он прячет глаза, прорезав узкие щели в капюшоне, но глаза его столь же бесстыдны и бессовестны, как у Гитлера, у Геринга, у Гиммлера.

Он, олицетворение человеческой подлости в прошлом и настоящем, он, презренный лицемер из Белого дома, ни одного своего публичного выступления не начинает и не кончает без упоминания имени бога, бессовестно спекулируя на религиозных чувствах простых людей Америки. С неслыханным бесстыдством он афиширует свою собственную религиозную «добродетель», охотно сообщая в печати о том, что ежедневно по вечерам проводит час в уединении и молитве «о мире для всего мира».

Ханжа умело распределяет свое «рабочее время»: час на фарисейскую молитву, а десять – на подготовку новой мировой войны, на разработку очередных агрессивных планов, на подписание приказов о посылке в Корею дополнительных подкреплений…

К чему призывают Трумэн и его хозяева, поджигатели новой мировой войны? В фашистском листке «Вашингтон таймс геральд» откровенно пишется: надо «истреблять гражданское население – мужчин, женщин и детей, сжигать и взрывать целые города… Для истребления враждебного народа надо сбрасывать бомбы так, чтобы уничтожить без всякой жалости мужчин, женщин и детей, сжечь их жилища, разрушить заводы, отравить воду, выжечь урожай и превратить самую землю в безжизненную пустыню».

С «отеческой» улыбкой смотрят на своих змеенышей Трумэн и те, кто стоит за его спиной.

Ядовито жало, но могучие рабочие руки сумеют оторвать жало вместе с головой!

* * *

Не на западе рождается утренняя заря, не на западе восходит жизнетворящее солнце. Никогда не пойдет человечество за наймитами капитала.

Пусть пока еще не битые по-настоящему американские Мальбруки в генеральских мундирах усердно, по примеру Гитлера, топчутся вокруг глобуса. Пусть страдающий слабостью зрения «богомольный» обитатель Белого дома кликушествует и носится с атомной бомбой, как дурень с писаной торбой. Пусть заправилы американской военной промышленности потирают руки в чаянии грядущих прибылей. Пусть продажные печать и радио Америки всеми силами и средствами пытаются очернить, оклеветать советский народ и его родную Коммунистическую партию.

Мы неуязвимы! Мы под надежной защитой бессмертных идей коммунизма и правоты своего дела. И все честные, трудовые люди обоих полушарий с нами!

Руки, умеющие нежно ласкать ребенка, руки, которые рубят уголь, водят поезда, строят дома и заводы, пашут землю и бережливо ухаживают за своими станками, голосуют за мир! Нежные руки людей, на кончиках пальцев которых трепещет музыка, и милые руки, врачующие человеческую боль, – голосуют против войны. Умные руки, умеющие создавать величайшие ценности человеческого труда, голосуют против войны, за доброе будущее тех, кто честно зарабатывает свой хлеб!

* * *

Пока слабонервные люди и люди, желающие разбогатеть на третьей мировой войне, говорят о новом чудовищном кровопролитии, – советский народ преобразует природу, насаждает леса, создает грандиозные гидроэлектростанции на Волге и каналы, орошает огромные пустыни, делает все, чтобы краше и светлее была жизнь человека!

В гигантском размахе созидательных работ все передовое человечество видит новое, ярчайшее проявление мощи Советской державы и неизменной миролюбивой внешней политики Советского правительства.

1950

С Новым годом, родные люди*

Накануне грядущего года, открывающего второе пятидесятилетие нашего века, как и всегда, мы вспоминаем о том, что сказал наш бессмертный Ленин на грани двух столетий, создавая величественную партию, какую порождал русский героический рабочий класс.

«Перед нами стоит во всей своей силе неприятельская крепость, из которой осыпают нас тучи ядер и пуль, уносящие лучших борцов. Мы должны взять эту крепость, и мы возьмем ее…»

В нашей стране эта крепость взята. Мы построили новый, светлый мир. Эти крепости взяты и в странах народной демократии, строящих новую жизнь. На светлый путь встал наш собрат, великий китайский народ. Будем ждать, что люди труда возьмут все крепости и всюду. Темные силы не послужат неодолимой преградой! Народ победит! Мы в это верим, беззаветно боремся и будем жить вовеки – за нами радостная жизнь, созданная нашими руками!

Мои родные соотечественники, товарищи, друзья будут встречать грядущий год с крепчайшей верой в торжество коммунистических идей.

Наступает вторая половина века.

Будет ясная заря у всего человечества. Будет утро с чистым небосклоном… Проснется мать, проснется дитя в колыбели, – и никто не вспомнит и не подумает о том, что когда-то были на свете макартуры, трумэны…

По моим родным степям идет канал Волга – Дон, создается громадная оросительная система. Грандиозными стройками большевики преобразуют лик всей советской земли. Радостно жить и творить, будучи сыном такой великой родины, такой великой партии.

С Новым годом, родные люди!

1951

С родным правительством – за мир*

В нашей великой стране социализма совершаются величественнейшие в сравнении со всем тем, что знала история земли, стройки, создаваемые трудовыми руками трудящихся на свое благо.

Мы видели и смертное горе, которое несла опустошительная война; мы видели нашу родную землю, залитую кровью близких нам людей… Мы познали и всю тяжесть созидательного труда, ложащуюся на плечи тех, кто восстанавливает и строит. От всего сердца, любящего живое на земле, от всей души мы обращаемся ко всем честным людям мира: скажите ваше решительное «нет» войне! Призовите народы к борьбе за мир!

Трудящееся человечество смотрит на то, что происходит сейчас в Корее, не глазами, задернутыми дымкой слез безвольного сочувствия, но глазами, исполненными гневной и нещадной решимости сопротивления, ненависти и презрения к тем, кто творит черные дела, убивая беззащитных женщин, детей и стариков.

Пора в конце концов раз и навсегда покончить с тем, что является смертельным стыдом для человечества, – варварскими бомбежками сел и городов, массовым истреблением ни в чем не повинных людей.

Человеческая совесть противится тому, что творят англо-американские захватчики, разбойничая под флагом Объединенных Наций в стране, которая для всех народов мира всегда была близка и родна, как страна «утренней свежести».

Истребительную войну готовят человечеству те, кто давно перестали быть людьми. Но все разумное, все честное страстно протестует против замыслов извергов человечества.

Кто трудом добывает свой хлеб, – тот против войны! Вот почему мы, советские люди, требуем заключения Пакта Мира между пятью великими державами, вот почему мы поддерживаем наше правительство, поднявшее могучий голос за мир, за заключение Пакта Мира.

Нет! Не должны армии империалистических наемников лишать жизни тех, кто мирно трудится и, встречая восход солнца, радуется «утренней свежести». Пусть над землей поют заводские гудки, пусть вместе с дымком рвутся свистки паровозов, пусть машины, работающие на благо человечества, ходят по бесконечным просторам земли, принадлежащей тем, кто пролил на ее вечно любящую грудь и пот, и кровь, и слезы.

От имени великого советского народа скажем сердечное и нерушимое слово о воле к миру. Мужественными сердцами, закаленными в великой борьбе за дело трудящегося человечества, мы горячо стремимся к миру.

Вместе со всеми народами мира мы к нему придем!

1951

Любимая мать-отчизна*

Зимней, синеющей дымкой покрыты просторы нашей родины, ходят туманы над вечно устремленными ввысь гордыми вершинами величественных горных хребтов, над древними морями и океанами, омывающими родные берега отчизны. Влажным, ласково мягким туманом повиты поля, возделанные и взлелеянные трудовыми руками советских людей. Мелкой изморозью, серебряным бисером светится каждый листок озими, вороненой сталью отливает каждый пласт поднятой под зябь земли…

Вот и теперь, сейчас, где-нибудь на юге, наверное, зябко дрожит под лютым декабрьским ветром опаленная первыми заморозками веточка белой акации, а на западе – как бы отягощенные воспоминаниями – низко склонили ветви сосны и ели; и на восходе, и на закате солнца, когда косые солнечные лучи ощупью бродят по лесам, – как следы, блестят натеки смолы на иссеченных пулями и осколками стволах живых еще деревьев…

И кажется в эту зимнюю ночь: только чайки – над безднами наших морей и океанов, только ястреб парит над заснеженным морем колхозных полей, только – клекот орлиный над вышними отрогами наших недоступных гор…

И кажется, что земля, извечная кормилица, притихла, задумалась и в тишине, как будущая мать, собирает жизнетворящие силы для новых свершений.

Но эта новогодняя тишина – кажущаяся тишина. Нет, ни на секунду не слабеет, не затихает могучий ритмический пульс страны социализма! Чайки встречают и провожают наши корабли, пенящие воды всех океанов мира. Не молкнут в недрах земли орудия тех, кто разведывает и добывает родине уголь, нефть, руду. По широким артериям страны щедро течет «черное золото», питая могучую промышленность родной земли; высятся и растут, вступают в дело новостройки, и ястреб описывает круги в кристально чистом морозном воздухе не над безлюдной зеленью озимей, а там, где не знающие устали руки тружеников социалистических полей уже накрепко ставят заслоны, не давая первому снегу бесплодно оседать в оврагах.

Могучее племя советских людей давно уже поднялось на крыло, и светлая тень этих крыльев, несущих свободу всему исстрадавшемуся под гнетом капитализма человечеству, покрывает земной шар.

На пороге нового года, на пороге строящегося здания коммунизма наш народ-труженик стоит на вахте мира с засученными рукавами работников – подлинных хозяев земли. Он протягивает эти любящие труд руки всем тем, кто честен совестью и сердцем, кто борется и будет в будущем бороться за свободу и счастье трудящихся. С холодной улыбкой презрения, негаснущей ненавистью и с сознанием своей несокрушимой мощи он зорко посматривает за теми, кто неосторожно балует с огнем войны.

Мир не отнять у тех, чьи руки держали оружие и воспаленные губы осушали слезы на щеках осиротевших детей, чьи глаза видели и навсегда запечатлели в памяти ужасы прошлой войны.

Мир и будущее навсегда наши! С Новым годом, великая труженица, до последнего нашего вздоха родная и любимая мать-отчизна!

1952

Выступление по радио*

Советские писатели в большом долгу перед своими читателями. В ряду должников, но отнюдь не злостных неплательщиков, к моему великому сожалению и внутреннему неудобству, нахожусь и я – автор двух незаконченных романов.

Мы не успеваем отображать жизнь имеющимися в нашем распоряжении художественными средствами. И единственным оправданием и утешением для нас служит только то, что родина наша в движении к коммунизму набрала такой великолепный темп и идет такими гигантскими шагами, что в нашем писательском трудоемком и кропотливом труде невольно отстаешь от ее стремительной и могучей поступи…

Мы всячески поспешаем, но спокойное дыхание нужно сохранить до конца.

Поэтому и получается так: пока мастер пера тщательно вырисовывает мартовские, нагие ветви дерева и набухшие в предвесеннем томлении почки, – дерево уже выметало первую, зеленую и клейкую листву. Изумленный и представшей его взору картиной, и своей медлительностью, мастер торопливо начинает рисовать листочки; труд еще не окончен, а дерево уже сбросило роскошный весенний цвет и уже чудесно плодоносит…

Разумеется, что в таком положении оказываются только те из нас, кто работает над созданием больших по объему произведений, а не рассказов и коротких повестей, естественно требующих для написания меньшей затраты труда и неизмеримо меньшего расходования времени.

Если говорить о себе, могу коротко сказать следующее: в настоящее время работаю одновременно над второй, последней книгой «Поднятой целины» и над первой книгой романа «Они сражались за Родину».

О сроках завершения работы над той и другой книгой разрешите мне умолчать. На собственном горьком опыте я убедился в том, что книгу закончить в точно намеченный срок нельзя, если работать с не покидающим тебя чувством ответственности за то, что̀ и как ты пишешь.

Работу над романом можно уподобить стройке. Но если на настоящей стройке работа и обязанности каждого строителя строго распределены и разграничены, то у писателя все это совмещается в одном лице: он и всесторонний заготовитель строительного материала, и архитектор, и каменщик, и инженер-строитель… И, к сожалению, нередко бывает так, что в процессе работы меняющиеся в силу тех или иных весомых обстоятельств планы писателя-архитектора до основания рушат уже проделанную работу писателя-каменщика.

О каких же точных сроках окончания работы может идти речь на такой стройке?

Быть может, я ошибаюсь, но когда думаешь о нелегком писательском труде, то думаешь так: пусть «строительство» затянется, лишь бы созданное твоим мозгом, твоей рукой было надежно, прочно, крепко и служило бы тем, для кого ты создавал, возможно дольше.

И если наш умный читатель, прочитав книгу, не забудет ее на другой день (ведь бывает и так!), если спустя какое-то время его снова повлечет к этой книге и раздумью над ней, если он скажет, думая о писателе: «Черт возьми, а этот парень здорово потрудился, хорошая книга!» – то для писателя этот высший суд и будет служить высшим нравственным удовлетворением и наградой.

И когда наш далекий или близкий читатель думает о судьбах советской литературы, о ее развитии, пусть не забывает о том, что советские писатели упорно идут к одной цели: к беззаветному служению интересам нашего великого народа, нашей великой партии.

1952

Ваш верный спутник*

Лучшие сыны человечества, те, кто боролся в прошлом и борется в настоящем за счастье трудящихся во всем мире, с детских лет шли к познанию жизни, общаясь с книгой.

Поначалу, как сквозь узкую щель, брезжит из темноты свет знания в удивленные глаза ребенка, впервые слагающего из отдельных, таинственных пока еще для него букв слова, становящиеся понятными разуму. И у вас, дорогие ребята, это – хотя и недавнее, однако прошлое. И не узкая щель перед вашим взором, а широко распахнутые двери в ослепительный мир, в жизнь, законы которой вы призваны в будущем постигнуть и которую вы будете строить, руководясь великими идеями коммунизма.

Никогда не забывайте, что для того, чтобы распахнуть двери к свету и знанию для всех вас без исключения и навсегда оставить эти двери открытыми, много положили сил и много пролили крови ваши предки, ваши деды, отцы и старшие братья.

Шагайте смелее к свету и любите книгу всей душой! Она не только ваш лучший друг, но и до конца верный спутник!

1952

Первенец великих строек*

По обе стороны дороги от Ростова-на-Дону до поселка Цимлянского, как вода в половодье, колышутся хлеба. Их не окинешь, не обоймешь радующимся взглядом. На них смотришь и не насмотришься! Разумом сознаешь, что все зримое тобою на пути в триста километров – лишь частица урожайного богатства страны, но и то, что встает перед глазами, кажется необъятным. Так в далеком детстве казался огромным и необозримым тот небольшой уголок мира, в котором ты когда-то жил…

И до чего же ныне, в этот неяркий, лишь изредка озаряемый солнцем день, смягчены краски, обычно по-южному резкие и рассыпаемые в июле природой с расточительной щедростью! Вдали, за грядами могильных курганов, на северо-востоке в полнеба встает грозовая туча. От земли тянется вверх радуга, но, не в силах просечь угрюмую, черную толщу туч, она стоит на горизонте прямыми невысокими столбами, немощная и почти бесцветная.

По обочинам дороги вьется пепельно-сизая каемка полыни – былой и грустной красы донских степей. Ее почти всюду вытеснили хлеба, властно, по-хозяйски подступающие к самым бровкам дорог, и осталось ей, горькой, доживать свой век разве только на колхозных выгонах, по проселкам да по опушинам и склонам лесных оврагов. За полынью сразу же иссиня-зеленой стенкой поднимается стогектарка зреющего овса, дальше – желто-бурое, в тусклых пятнах, поле то ли запоздало доспевающего ячменя, то ли пшеницы. Еще дальше – нескончаемо щетинится подсолнечник, и вдруг червонным золотом засияют под солнцем тяжело застывшие волны полегшей, осиленной ветрами озимой пшеницы. По ней натужно ползут два самоходных комбайна, и солнечные блики играют на их темносерых боках.

Здесь неровны степи, но очень далекая для взгляда, еле видимая окаемка горизонта…

В самой низине широкого лога туманная голубизна густеет, по ту сторону склона переходит в сиреневую тающую дымку и на гребне, километрах в двадцати от дороги, неуловимо для глаза сливается с небом. И лишь величавый сторожевой курган подошвой своею отмечает невидимую линию горизонта.

По правобережью среднего Дона много их, сторожевых и могильных курганов. Древней границей стоят они на высотах Дона, как бы озирая и сторожа задонское займище, откуда некогда шли на Русь набегами и войнами хозары, печенеги, половцы. В течение веков по левому берегу Танаиса – Дона двигались с юго-востока полчища чужеземных захватчиков, и вехами по их пути, как нерушимые памятники древней старины, остались курганы.

Затоплена водой Цимлянского моря древняя хозарская крепость Саркел, разгромленная еще Святославом. И странное чувство охватывает душу, и почему-то сжимается горло, когда с Кумшатской горы видишь не прежнюю, издавна знакомую узкую ленту Дона, прихотливо извивающуюся в зелени лесов и лугов, а синий морской простор…

Здравствуй же, родное Донское море, созданное волею большевистской партии, которую она вселила в сердца людей нашей великой родины, вложила в их богатырские руки!

Навечно здравствуй, Волго-Дон, – блистательное творение разума и труда советского народа!..

По Волго-Донскому судоходному каналу, которому присвоено имя создателя нашей партии, нашего Советского государства, бессмертное имя Владимира Ильича Ленина, идут караваны судов с углем, лесом, хлебом, машинами, бумагой – богатствами страны, текущими по новой и могучей водной артерии нашей родины.

* * *

Мы, современники и свидетели начала свершений грандиозного плана покорения природы, в состоянии делать пока только беглые зарисовки виденного нами. Но явится писатель, который создаст произведение, достойное великой стройки.

Сколько подвигов, сколько проявлений мужества и самоотверженности советского человека – мирного строителя, а когда надо, то и воина, – запечатлено в истории создания Волго-Донского судоходного канала! Сколько бессонных ночей, сколько раздумий, сколько энергии вложено в мощное тело плотины Цимлянской ГЭС, в канал, в шлюзы, во все сооружения Волго-Дона! И точно так же, как вся страна участвовала в изготовлении оборудования, машин и механизмов для Волго-Дона, так и все многонациональные сыны и дочери родины участвовали в гигантской стройке, в претворении в жизнь мысли настоящего и чаяний тех, кто жил когда-то до нас и думал о благе народа.

У нас стало обиходным и повелось называть создание Волго-Донского канала извечной мечтой русского народа. Об этом думал Петр Первый, думали передовые люди Руси, но их думы были бесплодны. И недаром астраханский губернатор князь Голицын, которому было поручено Петром руководство работами по прорытию Волго-Донского канала, изуверившись в осуществлении предпринятого труда, писал: «Один бог управляет течением рек, и дерзко было бы человеку соединять то, что всемогущий разъединил».

Но вот пришли спаянные волею Коммунистической партии люди и создали то, что некогда казалось дерзким и неосуществимым.

Мечту, которая стала в наше время всенародной, воплотила в действительность большевистская партия, и недаром, как в Отечественной войне, на каждом участке стояли сотни коммунистов. Они вели массы в бой, на покорение стихийных сил природы, на создание и завершение великой народной стройки.

* * *

Нам памятны слова товарища Сталина: «Великая энергия рождается лишь для великой цели». Вот они, созидатели великой энергии, служащей великим целям строительства коммунизма.

Инженер Федор Иванович Резчиков, начальник четвертого строительного района Цимлянского гидроузла, горьковчанин, чем-то отдаленно – обликом лица ли, складом ли рабочей фигуры – напоминающий своего великого земляка. Улыбаясь, слегка волнуясь, он рассказывает:

«Была у меня бригада Алякина, около двадцати человек. Сам он родом из Молдавии. Большинство строителей бригады оттуда же. Работали на редкость хорошо, но этого мало: в дни паводка прошлого года, когда взломный лед грозил разрушить ледорезы временного железнодорожного моста, они с ломами прыгали на лед и крошили его, чтобы спасти мост. Работали, как саперы на фронте.

В начале зимы как-то ранним утром вышел я на берег Дона. Подходит ко мне очень древний старик казак и спрашивает:

– Строишь, сынок?

– Строим, отец!

– Ну, как думаешь, выйдет?

Отвечаю:

– Если большевики задумали, обязательно должно выйти.

Старик нахмурился:

– Строй, сынок! Видишь, верба красная – значит, и зима будет теплая, но весной гляди: после взломной воды пойдет теплая, ее бойся, она вас накупает. Это только в книгах пишут, что Дон тихий, а как весной взыграет – зверь! Любую преграду порушит. Как бы он не поломал, что вы делаете, гляди в оба!

Повернулся и ушел.

Ледоход нам наделал тревог и бед. Казалось, все было предусмотрено инженерной мыслью. Но паводок был так неожиданно высок – по свидетельству старожилов, самый большой за семьдесят последних лет, – что только соединение могучей техники и героизма наших людей предотвратило стихийное бедствие. По нескольку суток не спали, спасали плотину и временный мост. Вода подходила под настил моста, и ледорезы трещали так, что было просто страшно. Дед оказался прав: когда начался паводок, полая вода понесла хворост, бревна, срубленные в пойме Дона деревья, и заторы, образовавшиеся у свай моста, грозили катастрофой. Лед мы рвали толовыми шашками, но хворост и деревья, принесенные водой, нельзя было порвать толом. Алякинцы, так звали мы строителей из бригады Алякина, с топорами и пилами прыгали на заторы и, по пояс в бешено клокочущей воде, рубили и пилили стволы деревьев, рубили наплав хвороста, чтобы дать воде доступ в междусвайное пространство».

Нет сейчас на строительной площадке ни Алякина, ни его товарищей, но дело, которое они сделали, навсегда останется в памяти тех, с кем и для кого они работали.

Высочайшая насыщенность строительства самой совершенной техникой вовсе не исключила применения тяжелого физического труда, иногда связанного с большим риском. В паводок прошлого года потоки воды устремились к котлованам шлюзов и ГЭС. Они вымывали гравий дорог, разрушали пульповоды земснарядов, намывавших земляные дамбы. Спасая затопленные водой пульповоды, строители работали по горло в ледяной воде. И они сделали то, что делали без приказов, по собственному почину и желанию. Они спасли правобережную часть плотины и перемычку котлована Цимлянской ГЭС.

Когда, отводя течение Дона под водосливную плотину, засыпали старое суженное русло реки, перекрыть его было тяжко…

Ночь, темь, озаряемые светом электрических фонарей и прожекторов, у автомашин стоят тысячи людей. Это не только строители, это и жители местных хуторов и станиц, пришедшие помочь своим посильным трудом тем, кто строит и создает.

С командного пункта начальник строительного района Резчиков, на минуту выглянувший из окна дощатой будки, видит и не поймет: то ли ковши экскаваторов загружают машины, то ли руками тысяч людей в несколько секунд заполняются доверху камнем тяжелые машины. Только искры летят от удара камня о камень. Только искрятся глаза тех, кто перекрывает русло своей реки для того, чтобы жить было проще, жить было легче.

Между прочим, с нашими кинематографистами произошел юмористический конфуз. В расчете на то, что закрытие прорана будет произведено за 60 часов, они не успели использовать возможность запечатлеть для кино это историческое событие, потому что Дон был перекрыт в течение одной ночи, за восемь часов. И когда на заре их изумленным взорам предстала каменная гряда, перегородившая Дон, начальник политотдела строительства гидроузла Алексей Гаврилович Черкасов, человек отнюдь не лишенный веселинки, утешал их, отчаявшихся, с притворным сочувствием:

– Ну, конечно, безобразие! Рассчитывали сделать за шестьдесят часов, а строители подвели: взяли да и сделали за восемь. Чем же я могу вам помочь? Разрыть и снова начать? Сделано прочно, и стоит ли это рушить? Сочувствую, но в вашей беде я плохой помощник…

Как полководец на поле боя, взволнованный, но собранный в тугой сгусток воли, стоял с инженерами на берегу начальник строительства Василий Арсентьевич Барабанов, и плакали старики, видя уже не прежний, а укрощенный и поставленный на службу народу Дон…

Милое, простое, рабочее лицо ленинградца Сергея Григорьевича Петрова. Он участвовал в монтаже 16 электростанций, работал на крайнем севере, на крайнем юге нашей страны, на востоке ее и западе. Он изъездил всю страну, прожил в ней большую рабочую жизнь, и, по сути, его по-человечески жалковато… Раз в году ему удается быть в своем родном городе, в своей родной семье. Но если надо строить, он строит. Ребята его, которые учатся в средней школе, не в состоянии менять школу и переходить на воспитание туда, где работает кочующий отец. Он бывает поглощен каждым строительством, каждая турбина, пущенная в ход, – его детище. И сегодня вытирает он паклей руки, глядя на новую турбину, уже, быть может, с привычной думкой: собираться на Тахиа-Таш.

Их множество, таких умельцев с золотыми руками.

* * *

Величайшим творением народа встают перед глазами сооружения Волго-Дона. Горным отрогом поднимается над донским займищем самая большая в мире, тринадцатикилометровая земляная плотина. Красавица ГЭС посылает электроэнергию в промышленные центры юга и станицы Задонья. По Донскому каналу текут воды в глубь засушливых степей.

От Дона к Волге на высоком водоразделе пролегла чудесная шлюзовая лестница, по которой идет и идет нескончаемый поток грузов.

Но зримое здесь, на Волго-Доне, – лишь частица того великого, что создается и будет создано на нашей великой земле во имя народного счастья.

О таком размахе строительства на благо народа не может мечтать ни одна капиталистическая страна. Иностранные инженеры в свое время составили проект преобразовательных работ на Средиземном море. Они предлагали перегородить Гибралтарский и Дарданелльский проливы плотинами, понизить уровень моря, тогда из-под воды освободились бы огромные массивы плодородной земли. Электростанция на Гибралтарской плотине могла бы стать могучим источником электрической энергии, способной превратить шесть миллионов квадратных метров пустыни Сахары в цветущий сад. Все работы обошлись бы в пятнадцать раз дешевле стоимости первой мировой войны. Но в условиях капитализма такие стройки, способные принести колоссальные выгоды человечеству, неосуществимы. Капитализм хоронит на «кладбищах проектов» плоды научной и инженерно-технической мысли прогрессивных умов.

«Куда ни кинь, – писал Владимир Ильич Ленин, – на каждом шагу встречаешь задачи, которые человечество вполне в состоянии разрешить немедленно. Мешает капитализм. Он накопил груды богатства – и сделал людей рабами этого богатства. Он разрешил сложнейшие вопросы техники – и застопорил проведение в жизнь технических улучшений из-за нищеты и темноты миллионов населения, из-за тупой скаредности горстки миллионеров».


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю