Текст книги "Могила Колумба"

Автор книги: Мигель Монтаньес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Глава 12
ГЕНУЯ

Помимо записей по вечерам обо всем, что произошло днем, а днем – о ночном плавании, я замыслил составить новую мореходную карту, на которую нанесу все моря и земли моря-океана […], и написать книгу.

Письмо Христофора Колумба Католическим королям.

Ямайка, 7 июля 1503 года

Детективы добрались до гостиницы, когда первые лучи солнца уже позолотили ее остекленные поверхности. Фиаско, постигшее их в Севилье, не должно повториться. Никто теперь не отнимет у них добычу, столь нужную и перспективную для продолжения следствия. По этой причине они решили поменять номера так, чтобы в любой момент можно было объединиться. Свежую мысль подала Альтаграсиа: она предложила попросить номер с двумя смежными комнатами, соединенными дверью. Мужчины будут спать в одной комнате, а сама она – в другой. И таким образом они всегда смогут подстраховать друг друга. Возможность обратиться за помощью к полиции, а заодно поставить власти в известность о последних событиях была единогласно отвергнута, ибо найденное незамедлительно конфискуют у них итальянские чиновники. Более разумным казалось сначала досконально и тихо изучить документы, после чего сформировать жизнеспособную версию. Еще представится случай сообщить итальянскому правительству о находке большого массива материалов, касающихся Колумба.

Разместившись в новых апартаментах, детективы заказали завтрак в номер и решили не выходить, что бы ни случилось. Они будут держаться вместе, пока не изучат архив и не придут к каким-либо выводам.

– Я предпочел бы, прежде чем приступить к делу, обсудить кое-что, – сказал Оливер.

– Конечно. Мне бы тоже хотелось, – призналась Альтаграсиа.

– Неизвестные лица похищают останки адмирала в Санто-Доминго и Севилье, – заговорил Эдвин. – Мы лишаемся захоронений, а взамен находим невероятное количество материалов, имеющих, очевидно, огромную историческую ценность. И как это понимать?

– Не мешает задуматься, связаны ли лица, совершившие кражу, с теми, кто прятал документы, – заметил испанец. – Лично я начинаю сомневаться.

– Почему? – спросила Альтаграсиа.

– Насколько я понимаю, похитители охотятся за чем-то определенным. С другой стороны, лица, спрятавшие архивы, стремились сохранить в тайне очень ценную информацию. С какой целью? Что между ними общего?

– Но, оставив подпись адмирала на фасадах Маяка и кафедрального собора Севильи, похитители дают понять, что их действия каким-то образом связаны с историей открытий Колумба, – проговорила доминиканка. – Возможно, это одни и те же люди. Держу пари, так и есть.

– Я не исключаю подобной вероятности, но склоняюсь к мысли, что воры – искатели древностей, и они пытаются напасть на след чего-то весьма неординарного. Сокровища, например. Бог его знает.

– Ладно, давайте начнем работать, и тогда посмотрим, кто прав, – как обычно, когда возникал спор, вмешался Эдвин, протягивая руки к документам.

Фронт работ был распределен точно так же, как и в замке. Эдвину предстояло штудировать книги, испанец взялся за расшифровку отобранных навигационных карт. Альтаграсиа вернулась к чтению рукописей, извлеченных из сундука.

Шли часы, но все трое работали, стоически борясь со сном. Время от времени кто-нибудь, обнаружив интересный факт, спешил поделиться находкой. Из-за этого дело шло медленно, а потому было решено не отвлекаться до вечера, не прерываясь даже на обед.

Луч солнца проник сквозь окно и коснулся бумаг, которые изучала Альтаграсиа. Это напомнило ей события дня предыдущего и то, как ее осенила идея соединить солнце, озаряющее Новый Свет, изречение молодого первооткрывателя и сердце, изображенное на бастионе замка. Опыт пребывания в Генуе, а также собственная активная роль в нахождении архива в Севилье внушали ей веру в успех и укрепляли оптимизм. С другой стороны, обилие найденного и осознание важности результатов следствия и возможного поражения – все вместе вызывало у нее чувство беспокойства.

С какой целью неизвестные прятали такие ценные документы? Что дадут им эти источники? Какие еще сюрпризы готовит им затянувшееся расследование в будущем?

Ей то и дело становилось тоскливо.

Оливер принимал ванну. Эдвину, который догадывался о смятенном состоянии души соотечественницы, захотелось поддержать ее в трудную минуту. И он осмелился обнять Альтаграсию. Его объятия предлагали защиту, и она, успокаиваясь, с благодарностью прижалась к нему.

Мгновение доминиканец боролся с желанием признаться ей в любви. Он уже несколько дней пытался выбрать подходящий момент, чтобы объясниться с ней по всем правилам, рассказав о своей глубокой страсти. Не вызывало сомнений, что так и следовало поступить – именно так поступил бы любой доминиканец на его месте. И хотя он старался сосредоточиться на расследовании, каждая минута, проведенная рядом с этой женщиной, превращалась для него в пытку из-за необходимости скрывать свои чувства. Может, сейчас как раз наступил тот долгожданный подходящий момент? Изнуряющая работа принесла плоды, и можно обратить приподнятое настроение от достигнутого в личную пользу.

Однако, уже открыв было рот и приготовившись сделать признание, он услышал, как открывается дверь ванной комнаты, и поспешил вернуться к бумагам, как будто и не случилось этой маленькой интермедии.

Появившегося на пороге испанца Эдвин встретил глубоким вздохом.

Телефон зазвонил, когда Ричард Рональд завтракал на верхнем этаже одного из самых высоких зданий в Майами, откуда открывался вид на синюю гладь моря. Звонок поступил из Европы, о чем свидетельствовали высветившиеся на экране цифры.

– Что произошло? – спросил он, отодвигая блюдо с оладьями и несколькими сортами мармелада.

– Они провели всю ночь в замке Д’Альбертис, – произнес мужской голос. – А на рассвете выбрались из бокового окна, нагруженные пачками каких-то бумаг.

– И что делают сейчас?

– Сидят в гостинице. Поменяли номер и теперь втроем занимают две комнаты. Думаю, разбирают то, что нашли.

– Хорошо. Не теряйте их из виду ни на минуту, – приказал Рональд.

– Как скажете, шеф.

– Да, я хочу знать, не ведет ли за ними слежку еще кто-нибудь. Понятно?

– Да.

Рональд прервал связь и сделал большой глоток кофе. Допив затем все еще горячий напиток, американец раздраженно отодвинул тарелку.

Дело интересовало его до чрезвычайности. Никогда раньше он не писал писем (ни обыкновенных, ни электронных) вроде того, что недавно отправил испанскому полицейскому. Раскрыв карты, он рисковал. Но вопрос был слишком серьезным, чтобы беспокоиться о такой мелочи. Однако американец чуял: за всем происходящим стоит еще кто-то. Он в том ни капли не сомневался.

Последние слабые лучи солнца просочились сквозь окно – шторы были полностью подняты, чтобы впустить как можно больше дневного света. Эдвин закончил с книгами и взялся за составление отчета, выделяя самое основное. Оливер тщательнейшим образом проверял навигационные карты и остальной графический материал. Воспользовавшись ноутбуком, он нашел в Интернете современные карты и скрупулезно сличал координаты. Он сбросил на жесткий диск информацию о координатах ключевых точек рельефа, отмеченных на картах, и установил их местонахождение, отметив про себя, что разброс очень велик. Альтаграсиа дочитывала рукописи. Задача осложнялась тем, что часть их была на старокастильском, приходилось разбирать витиеватые минускулы.

Мужчины завершили работу и потребовали к себе внимания.

– Итак, кто первый? – с улыбкой спросил испанец.

– Думаю, я, – откликнулся доминиканец. – Вы всегда меня используете, когда нужно спустить пар!

Эдвин сообщил следующее. Литература – трактаты, рефераты, капитальные труды – посвящена изучению истории колонизации Центральной Америки. Наиболее пристальное внимание уделялось области, занимаемой сопредельными государствами – Панамой и Коста-Рикой. В книгах описывались все поселения, созданные с начала XVI века после прибытия Колумба в эти края, а также были собраны разнообразные данные об открытии новых территорий, экспедициях, встречах и столкновениях с индейцами, коренными жителями – все это излагалось с мельчайшими подробностями.

– И знаете, что самое интересное? В книгах упоминаются все корабли до единого, приплывавшие с момента открытия к тем берегам. Особо отмечены потерпевшие крушение. Зачем, спрашивается? – Закончив, Эдвин обвел взглядом слушателей.

После продолжительной паузы, последовавшей за риторическим вопросом, настала очередь Оливера. Найденные навигационные карты соответствуют акватории Карибского моря, доложил он. В частности, подробнее всего обработан треугольный сектор, лежащий между Доминиканской республикой, Коста-Рикой и Панамой.

– Они очень напоминают карты, обнаруженные нами в Севилье. В этих также очень подробно прослеживается маршрут четвертого путешествия нашего морехода.

Карты эти, датировавшиеся, возможно, XVI и XVII веками, весьма отличаются от современных.

– Поразительно то, – заметил испанец, – что эти навигационные карты бережно хранятся, хотя существуют более поздние и точные. Почему? Наверное, потому, что они представляют собой большую историческую ценность. Во всяком случае, другое объяснение мне в голову не приходит.

Завершая доклад, Оливер пояснил, что проложенные на картах маршруты соответствуют курсу экспедиций, совершавшихся в разное время, причем иногда с промежутком в несколько лет. В том числе отмечались плавания к уже открытым землям, где даже существовали поселения.

– Не понимаю, в чем тут загвоздка! – Эдвин взъерошил свои курчавые волосы. Он делал так всегда, как будто этот процесс каким-то образом активизировал нейроны, помогая в особых случаях найти верное истолкование необъяснимых явлений.

– А я понимаю! – неожиданно для Эдвина заявил Оливер. – Зачем кому-то понадобилось столь упорно исследовать уже открытое побережье, тогда как к югу и северу лежали необъятные просторы неизведанного материка? Но это же очевидно! Вспомните: испанцы жаждали золота, серебра, драгоценных камней и тому подобного. Полагаю, речь идет о неустанных поисках вполне конкретных вещей.

Идея витала в воздухе, начиная обретать форму.

– А ты что нашла? – хором обратились мужчины к Альтаграсии.

– Ответ на вопрос, который вы обсуждаете, – уверенно сообщила та, широко улыбаясь.

Мобильный телефон зазвонил в тот момент, как доминиканка приготовилась сообщить о своих достижениях. С этого же номера ей накануне звонила донья Мерседес.

– Ой! Забыла сказать, донья Мерседес сейчас здесь, в Генуе! – спохватилась она, глядя на аппарат.

– Прошу, только не распространяйся о наших делах, пожалуйста! – взмолился Оливер.

Альтаграсиа ответила на вызов и пообещала наставнице перезвонить позднее.

Рукописи, обработанные ею, оказались самой интересной и информативной частью найденного архива.

– Я написала заключение, – начала Альтаграсиа. – Как мы знаем, эта загадочная история так или иначе возвращается к четвертому, последнему путешествию адмирала. Может, оно столь важно потому, что стало кульминацией истории открытий, совершенных Колумбом. Итак, приступим.

Открытие новых земель в Америке стало событием, сыгравшим исключительную роль в истории Кастилии и Арагона. Адмирал моря-океана вместе с братьями Бартоломе и Диего сумел заинтересовать многих влиятельных особ своим проектом: открыть новый морской путь, чтобы доставлять несметные богатства из далеких земель в королевства, которыми мудро правили Изабелла и Фердинанд.

Христофор Колумб прибыл в Португалию предположительно в 1476 году. С этого момента начинается важный этап в его жизни. Во-первых, он освоил новые приемы кораблевождения, прежде невиданные. Он неоднократно побеждал смерть только благодаря глубокому знанию мореходного дела, и против этого всегда нечего было возразить. Совершенствуясь в искусстве навигатора, он одновременно вынашивал проект открытия западного морского пути к материку, богатому специями. Годы, потраченные на поиск ресурсов для осуществления проекта, выдались тяжелыми, исполненными неопределенности. Но преследовавшие Колумба неудачи и недоверие не поколебали его убеждения, что должен существовать новый морской путь в Индию. После того как его проект был отвергнут королем Португалии, Колумб перебрался в Кастилию. Его жизнь в Кастилии также нельзя назвать безоблачной. Прошло еще несколько лет, прежде чем Католические короли доверили командованию Колумба наву и две каравеллы, [36]36
  По другой версии все три корабля первой флотилии Колумба относились к типу каравелл.


[Закрыть]чтобы он мог приступить к осуществлению своего проекта. Учитывая туманность конечной цели и сомнения в осуществимости замысла, жители прибрежного городка Палос, [37]37
  Палос в то время был одним из самых оживленных портов Кастилии.


[Закрыть]должно быть, пережили потрясение, когда их созвали в приходскую церковь, дабы объявить королевское предписание снарядить корабли для заморской экспедиции адмирала. В экипажи флотилии завербовалось много уроженцев Полоса и других окрестных городов. Люди отправились в поход, унесший в итоге немало жизней. Неопределенность и риск всегда сопутствовали дальним плаваниям. К счастью, первое и второе путешествия закончились удачно для тех, кто отважился на сомнительную авантюру.

Третье путешествие доказало, что Колумб был наделен даром находить новые земли, следуя нехожеными путями, обладая неслыханными для той эпохи познаниями в мореходном деле. Благодаря своим способностям и умению адмирал преуспел как мореплаватель и открыватель земель, но потерпел поражение на других флангах. Затевая третье путешествие, Колумб задался целью найти золото, серебро, драгоценные камни и прочие богатства, например жемчуг, что покрыло бы неувядаемой славой его свершения.

К тому моменту остров Эспаньола уже сделался центром всех операций в Карибском бассейне, а Санто-Доминго превратился в крупнейший город и порт Нового Света и служил интересам короны много лет.

Альтаграсиа сделала короткую паузу, чтобы выпить холодной воды. Ей хотелось бы знать, улавливают ли коллеги суть того, что она хотела до них донести. Она нарочно читала размеренно, не торопясь. И отметила: мужчины замерли, обратившись в слух. Она поспешила продолжить чтение, правда, сначала осушив стакан с водой до дна.

К сожалению, пока корабли и разведчики бороздили вдоль и поперек регион, адмирал пренебрегал нуждами людей. Беспорядки и мятежи, имевшие место еще во время его второго путешествия, на третьем этапе охватили весь остров. Масса людей, ропщущих и брошенных на произвол судьбы, приняли участие в волнениях, не подчиняясь распоряжениям губернатора и адмирала Индий.

И хотя волнения поселенцев удавалось всегда усмирить, они создавали бесчисленное множество проблем, о которых становилось известно королям. К недовольству испанцев добавлялось сопротивление индейцев таино против западной социальной системы, навязанной завоевателями. На индейцев наложили непомерную дань золотом, которую они были не в состоянии собрать. Не в силах платить короне установленное количество золота, таино перестали обрабатывать свои земли, наступил голод.

Адмирал предпринял продолжительную экспедицию и впервые достиг южноамериканского континента. Третье путешествие принесло богатый урожай сокровищ – золота и жемчуга. Из-за болезни адмирал был вынужден изменить курс и возвратиться на Сан-Доминго, где царила полная анархия и вследствие этого сложилась очень тяжелая ситуация. По прибытии адмирал встретился со своим братом Бартоломе, главным аделантадо Индий, [38]38
  Здесь: губернатор пограничных провинций и территорий.


[Закрыть]сообщившим тревожные новости. Старший алькайд Франсиско Ролдан [39]39
  Участник первого и второго путешествий, назначенный Колумбом главным судьей Эспаньолы.


[Закрыть]поднял вооруженный мятеж, призвав в союзники индейцев, которыми правил касик Гуарионекс. Бартоломе удалось захватить касика и подавить бунт, но это нисколько не способствовало умиротворению колонистов. Напротив, по всему острову тут и там происходили беспорядки и выступления против администрации, назначенной Колумбом.

В 1500 году, пока Колумб усмирял восстание в Веге, а Бартоломе – в Харагуа, в Санто-Доминго прибыла флотилия под командованием нового губернатора, направленного Католическими королями для свершения правосудия. Им являлся Франсиско де Бобадилья. Высадившись в порту, он первым делом увидел трупы повешенных. В тот момент город находился под управлением Диего Колумба. Не слушая объяснений Диего, Бобадилья немедленно посадил его в тюрьму, а также отдал приказ об аресте самого адмирала и Бартоломе Колумба.

Итак, три брата оказались за решеткой. Адмирал из заточения в Санто-Доминго пишет исполненные горечи письма, в которых изливает обиду на то, что короли поступили с ним как с простым управителем, а не первооткрывателем, присоединившим новые земли к Испанской империи.

В том же году, так и не получив ответа на свои ходатайства, братья Колумб были в кандалах посажены на корабль, возвращавшийся в Испанию. После прибытия в Кадис, будучи уже в Гранаде, адмирал послал королям письмо, описав положение, в каком находился. Их Высочества приняли его в Альгамбре, даровали прощение и восстановили в правах, однако не вернули ему должность губернатора Эспаньолы. После этой истории, столь унизительной для него, адмирал во время пребывания в Кастилии занимался составлением мемориалов, желая подтвердить права на свои титулы и привилегии. В общей сложности он собрал сорок четыре грамоты, объединив их в «Книгу привилегий».

Альтаграсиа снова остановилась, чтобы попить. Она вылила в стакан остатки воды из бутылки и с удовольствием убедилась, что мужчины внимают ей с неослабевающим вниманием.

– К этой книге, как можно предположить, адмирал относился с особым пиететом. Согласны?

Мужчины с готовностью закивали, и тогда Альтаграсиа позволила себе еще чуть-чуть подогреть их интерес.

– А теперь слушайте, что случилось дальше, – произнесла она со значением.

Именно в тот период, последовавший за бесплодным третьим путешествием, Колумб решил написать «Книгу пророчеств». Адмирал выбрал большое количество пророческих изречений из Библии и вообразил себя избранником Божьим, чье предназначение – нести свет христианства по всему миру. И таким образом он оправдывал свое стремление собрать как можно больше золота на новом континенте перед лицом отвоевания Иерусалима, Он не расставался с этой книгой до конца жизни. На полях сделано множество пометок, которые очень пригодятся для решения нашей задачи.

Оправившись от постигших его потрясений, адмирал принялся разрабатывать подробный план четвертого путешествия. Он несколько месяцев готовил документы и создал проект, дававший возможность идентифицировать новые земли и достигнуть Катая и Сипангу. Католические короли дозволили снарядить новую экспедицию, но запретили ступать на берег Эспаньолы, разве только для пополнения запасов на обратном пути. Флотилия из четырех кораблей, с адмиралом, бывшим уже в преклонных летах и с подорванным здоровьем, вышла в море 11 мая 1502 года.

Четыре корабля – «Капитана», «Сантьяго-де-Палос», «Бискайна» и «Гальега» – взяли курс на преисподнюю. В этом плавании адмирала сопровождали брат Бартоломе Колумб и сын Фернандо.

Неприятности в этом наиболее сложном и опасном из плаваний стали происходить с самого начала. Один из кораблей, «Сантьяго-де-Палос», давал течь по всем бортам, а также требовал срочной замены парусов. Выполняя королевский приказ, губернатор Николас де Овандо запретил флотилиям заходить в единственный доступный для ремонта судов порт – Санто-Доминго.

Адмирал обладал особым чутьем или даром предвидения, как угодно. Флотилия стояла на якорях на рейде порта Санто-Доминго, когда Колумб заметил признаки приближающегося урагана. Он сообщил о надвигающемся бедствии губернатору, но Овандо ему не поверил, так и не позволив укрыться в порту. В это же самое время из Санто-Доминго в Кастилию отбывал большой флот из двадцати кораблей. Овандо не воспрепятствовал выходу каравана в море, несмотря на предупреждение адмирала и его мольбы задержать отплытие. Над островом разразился ураган невиданной силы, учинив немалые разрушения по всему побережью. Корабли Колумба подверглись чудовищному натиску ураганного ветра. Только судно адмирала осталось у берега, остальные сорвало с якорей и разметало, но они чудесным образом уцелели, и через несколько дней флотилия воссоединилась. Караван из двадцати кораблей, направлявшийся в Кастилию, полностью затонул в океане, и погибли более пятисот человек.

Кое-как отремонтировав суда, флотилия Колумба продолжила путь на запад.

– Дальше не менее интересно, – предупредила Альтаграсиа. – Я отметила ряд пунктов на побережье Центральной Америки, которые находятся на территории современных государств Никарагуа, Коста-Рики и Панамы. Иными словами, так начались странствия вдоль берегов, опустошенных бурями и ураганами, причем Колумб узнавал береговые линии Азии – а точнее, областей, лежавших между Китаем и Индией.

Адмирал стремился отыскать самую южную оконечность провинции Сиамба, как называли в то время часть Восточной Азии.

Индейцы рассказали, что в «золотой стране» Сигуаре и в Верагуа много золота. Колумб посчитал, что Сигуаре – это и есть Сиамба. Так что он верил, будто достиг самой узкой части перешейка, за которым всего в нескольких днях пути простирается «Южное море», или Индийский океан.

Спутники поверили адмиралу и подчинились его желанию проплыть этими водами, невзирая на отвратительную погоду, из-за которой каждая проделанная лига становилась мученичеством, ибо они шли бурным морем, не успокаивавшимся ни на минуту. Ураганы проносились один другого ужаснее, небо полыхало молниями, ветра непрестанно меняли направление. Стоило неимоверного труда преодолеть несколько следующих метров.

Ночью бросали якоря, если позволяли условия, или ложились в дрейф. Поскольку достигнуть берегов Сиамбы не удавалось, адмирал заинтересовался областью Верагуа, изобиловавшей, по уверениям индейцев, золотоносными рудниками.

В Санта-Мария-де-Белен основали поселение. В тех краях находили золото. Аделантадо Бартоломе Колумб возглавил оставленный гарнизон, но по мере того как колонисты обосновывались на новом месте, усиливалась враждебность индейского населения. В результате после бесплодных попыток исправить положение испанцы покинули этот берег. Моряки вернулись на корабль, забрав с собой все, что возможно.

Отплыли в ночь на Пасху. Суда флотилии были источены гнилью, червями и давали течь, так что удержаться на плаву на протяжении нескольких лиг само по себе было подвигом.

Вскоре после начала пути пришлось бросить «Бискайну», более всех пострадавшую от непогоды. Следует подчеркнуть, что все корабли находились в плачевном состоянии, но этот пришлось покидать в спешке посреди разразившейся бури. Пока судно тонуло, с него удалось переправить на остальные корабли часть припасов и инструментов.

Люди стремились выжить, спасая все продовольствие, какое могли, и ради этого пришлось пренебречь сундуком, затонувшим вместе с кораблем. Его провожали взглядами, полными отчаяния. Но моряки понимали, что, оставшись без пищи, они никогда не вернутся на Сан-Доминго. И сделали свой выбор.

И с тех пор мы, потомки членов команды, которая вынесла столько лишений и страданий во время последнего путешествия, искали «Бискайну» и тот сундук, ибо знали, что произошло это у берега, где корабль прочно был посажен на мель. Мы не сомневались, что судно по-прежнему там, хотя многолетние поиски успеха не принесли.

– На этом, как вы догадываетесь, история не заканчивается, – сказала Альтаграсиа.

– Что ты имеешь в виду? – встрепенулся Оливер.

– Адмирал взял курс на Эспаньолу, так как на обратном пути он имел право пристать к берегу острова. В любом случае после того, как «Бискайна» ушла на дно, его экспедиция закончилась, поскольку другие его корабли также были источены червем и пребывали в плачевном состоянии. И кстати, «Гальега» затонула несколькими днями ранее.

– А еще что-нибудь есть? – спросил Эдвин, с трудом веривший тому, что слышал.

– Да, есть описание феномена затмения. Оно дается от первого лица и показалось мне очень любопытным. Позвольте я вас с ним познакомлю.

С двумя едва державшимися на плаву кораблями экспедиция предприняла попытку вернуться на Эспаньолу. И вновь, как и раньше, непрерывные шторма задержали суда на Ямайке. Запасы провизии закончились, и пришлось выменивать у индейцев продовольствие на безделушки – зеркальца, бубенчики, четки и гребни.

Застряв там и совсем отчаявшись, испанцы взяли два индейских каноэ, немного надстроили борта досками, приделали примитивный киль, а также снабдили лодки небольшим парусом.

– Ты знаешь, какое расстояние от Ямайки до Санто-Доминго? – спросила Альтаграсиа у испанца.

– Да уж, порядочное. Просто невероятно! Продолжай, пожалуйста…

На каноэ отплыли Диего Мендес, приближенный адмирала, и Бартоломе де Фреско. С ними Колумб послал письмо Католическим королям.

Между тем среди оставшихся на берегу Ямайки моряков нарастали недовольство и мятежные настроения. Адмирал пытался поддерживать строгую дисциплину. Но, оставшись без съестных припасов, не питая почти никакой надежды, что на каноэ они доплывут до Эспаньолы и призовут на помощь, большая часть команды восстала против него. На этом фоне индейцы, которым надоели побрякушки, перестали доставлять продовольствие испанцам и объявили об окончании обмена.

Обстоятельства не могли сложиться хуже. Два оставшихся корабля были вытащены на берег, и команда жила на палубах. Чтобы защититься от палящих лучей солнца, матросы соорудили навесы из пальмовых листьев. Они умирали от голода, лихорадки и других болезней.

Христофор Колумб решил проблему радикально благодаря глубокому знанию астрономии. Сверившись с астрономическими таблицами, которые всегда возил с собой, он нашел выход из критической ситуации.

29 февраля 1504 года он собрал на берегу множество индейцев. И когда начало смеркаться, он обратился к индейским богам с мольбой покарать индейцев, лишив их лунного света, за то, что они отказываются приносить продукты испанцам. На сотни недоверчивых индейцев воззвание мореплавателя не произвело впечатления. Но через несколько минут ожидания началось лунное затмение, на берег легла тень. И тогда среди перепуганных туземцев распространилась паника. Они тотчас попросили Колумба, чтобы тот вернул свет, и он потребовал взамен продовольствия. Угроза голода отступила.

– Да, я знаю эту историю, – сказал Оливер. – Однако ценность документа не подлежит сомнению.

– Верно, – согласилась Альтаграсиа. – Бумага и тип письма дают основания предполагать, что документу пятьсот лет.

– И чем все закончилось? – поинтересовался доминиканец.

Прошло много месяцев после отплытия эмиссаров на каноэ. На борту и на земле продолжали процветать мятежные настроения. Наконец из Санто-Доминго прибыл корабль с обещанием помощи в скором времени. Колумб пошел на компромисс с той частью команды, которая была повинна в мятеже. Но бунтовщики, зная, что положение изменилось, продолжали навязывать ему собственные условия. Адмирал послал своего брата Бартоломе подавить бунт, дав ему пятьдесят человек, и многие из числа мятежников погибли.

В скором времени, к великому ликованию выживших моряков и самого адмирала, появился корабль, присланный с Эспаньолы. [40]40
  За терпящей бедствие командой пришли два корабля. Один был прислан Овандо, второй куплен и снаряжен Мендесом за счет Колумба.


[Закрыть]После длительного пребывания на острове Ямайка он смог в последний раз взять курс на Сан-Доминго.

– Путешествие было тяжелейшим, как видите, – заметила Альтаграсиа. – Меня не удивляет, что после всего пережитого и описанного нашлись люди, считающие своей собственностью содержимое сундука с «Бискайны», что бы там ни находилось.

– Да, но что же там все-таки лежало? – воскликнул Эдвин, разводя руками.

– Ни в одном из документов я не нашла таких сведений. Более того, в ряде случаев о сундуке вообще умалчивают.

– Может, нам надо как-то перестроить работу, чтобы доискаться до истины? – предложил испанец.

– Давайте подведем итоги, – продолжала Альтаграсиа. – Мы нашли материалы трех типов. Те, с которыми знакомился Эдвин, – трактаты, рефераты и исследования Центральной Америки, особенно регионов Панамы и Коста-Рики, где, вероятно, находится «Бискайна». Иными словами, в поисках затонувшего корабля неизвестные личности столетиями собирали данные. Со своей стороны ты, Андрес, имел возможность изучить навигационные карты с проложенными курсами кораблей, означающих, насколько я понимаю, что тот или иной корабль мог находиться на траверсе интересующей нас части побережья, без указания его точного местопребывания.

– Все верно, – подтвердил испанец. – И что дальше? Где может быть этот корабль?

– Разрешите, я процитирую дословно. – Альтаграсиа извлекла из толстой пачки своих конспектов лист бумаги.

Адмирал помнил о сундуке и о том, что он затонул вместе с «Бискайной» в ночь, когда мы лишились корабля.

Одному из нас довелось увидеть, что в книге, с которой он никогда не расставался и где нередко делал пометки, на полях нескольких страниц он записал подробные сведения, необходимые, чтобы отыскать корабль.

В «Книге пророчеств» содержатся недостающие ключи, чтобы вызволить сундук и завершить путь, на который мы ступили столько лет назад.

И вновь книга с вырванными страницами оказывалась в центре внимания.

В комнате установилось молчание, и длилось оно довольно долго. На то, чтобы осмыслить всю информацию и систематизировать впечатляющий массив исторических источников, ушел почти весь остаток дня. Превосходное состояние найденных документов, их содержание и бесспорная историческая ценность давали повод серьезно подумать о том, чтобы поместить в надежное место для хранения сказочную коллекцию текстов и карт.

По взаимному согласию детективы решили, что самый безопасный и надежный способ сохранить обнаруженное наследие – это положить большую часть документов в сейф генуэзского банка. Однако сначала они собирались купить сканер, чтобы скопировать на жесткий диск ноутбука важнейшие из источников. У себя они хотели оставить самые необходимые документы.

– А теперь давай вернемся к твоим ученым друзьям, – очень серьезно сказал Оливер. – Я не хотел бы, чтобы ты им что-нибудь рассказывала. И прошу учесть мое пожелание. Пожалуйста!

– Не думаю, что они станут вмешиваться в наши дела. И кроме того, напоминаю: они первыми выдвинули гипотезу, которая теперь подтверждается.

– Помоги мне, Эдвин. Умоляю, убеди свою соотечественницу!

– Полагаю, в данном случае Андрес прав, – высказался доминиканец, потупившись. – То, что мы нашли, имеет большую ценность. Следовательно, нам надо соблюдать осторожность и прежде всего выполнить свою работу. Пока мы ни в чем не уверены и не можем разглашать важную информацию.

Альтаграсиа встала и ушла к себе в комнату, подводя тем самым черту под утомительным и напряженным рабочим днем.

– И что мы теперь будем делать, Андрес? – растерянно спросил Эдвин, несколько выбитый из колеи.