Текст книги "Могила Колумба"

Автор книги: Мигель Монтаньес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Глава 15
ПАНАМА

Мои спутники подверглись невероятным опасностям и претерпели лишения. Я умоляю Ваши Высочества уплатить им в дальнейшем причитающееся, поскольку они бедны, и оказать милости каждому сообразно личным достоинствам, ибо уверяю вас, что они, по моему разумению, принесут наилучшие вести из всех, когда-либо доходивших до Испании.

Письмо Христофора Колумба Католическим королям.

Ямайка, 7 июля 1503 года

Расчет маршрута, которым следовал славный адмирал, его записи в судовом журнале, а также корректировка расстояний, в действительности преодоленных, стали первоочередной задачей охотников за погибшим кораблем.

За исходное значение приняли величины, указанные Тосканелли: по его вычислениям, между побережьем Европы и Азии к востоку дистанция составляла 230 градусов, к западу – 130.

Из чего явствовало, что протяженность Земли, по оценке флорентийского ученого (что подвигло Колумба искать новый западный путь к специям), была меньше истинной.

– Следовало бы соотнести все расчеты, сделанные Колумбом, с реальными координатами с учетом действительных размеров Земли, – сказал Оливер.

– Хочу тебя порадовать: у нас есть размеры земного шара с точностью до миллиметра, по данным новейших спутников, – заявил Рональд.

– Превосходно. Единственная проблема теперь – восстановить единицы измерения, принятые Колумбом, принять эти единицы за основу расчета расстояний, подставить в систему указанные им значения и сделать перерасчет с учетом современной градусной сетки. Чем точнее мы это проделаем, тем больше вероятность найти корабль.

Оливер стал вспоминать все, что знал поданному разделу истории открытий, извлекая из памяти нужные факты. Его преподавательская подготовка пришлась как нельзя кстати. И все же он владел темой недостаточно, чтобы решать столь сложные задачи.

Но он может напрямую связаться через океан с одним из крупнейших экспертов по истории открытия Америки. Он прикинул разницу часовых поясов; дядя Томас, должно быть, встает с постели, в Мадриде сейчас рассвет.

– Здравствуй, Томас, – не без волнения произнес Оливер в трубку. – Это Андрес. Я звоню из Панамы. Хочу уточнить кое-что насчет Тосканелли и Колумба. Ты как, в состоянии разговаривать?

И Оливер поведал о последних событиях, не забыв упомянуть о специальном примечании Тосканелли для Колумба, где говорится о протяженности земного шара.

Дядя с ходу пустился в объяснения: – Хотя и считается, будто Колумб доказал, что Земля круглая, тем не менее об этом знали и раньше…

– Ради Бога, Томас, ближе к сути! – взмолился племянник.

– Да, прошу прощения! Итак…

Томас Оливер рассказал, что Колумб не соглашался с предложенными Тосканелли расстояниями, более того, имел собственные географические представления.

– Он придерживался теории, которая нашла отражение в составленной им карте, что море-океан отделяет Иберийский полуостров от Катая и области Сиамба с большим островом Сипангу, или Японией, посередине. Но он ни разу не обращался к градусным расстояниям, вычисленным Тосканелли, у него они всегда получались меньше, чем у флорентийца.

– Известно, насколько меньше?

– На четверть, то есть минус двадцать пять процентов. По Тосканелли, лига составляла три мили, по оценке Колумба, лига соответствовала четырем милям. [41]41
  Речь идет об итальянской морской миле, равной 1481 м.


[Закрыть]

– Ты наш ангел-хранитель! – воскликнул Оливер-младший. – Теперь мы сможем внести нужные нам поправки!

– Мне очень жаль огорчать тебя, – остановил его Томас, – но это вам не поможет. Все не так просто. – Оливер замер, слушая дядю. Тот продолжал: – Давай я поясню подробно, чтобы ты лучше ориентировался. За долгие годы плаваний адмирал накопил большой опыт и собрал множество сведений, которые легли в основу его проекта поиска нового пути в Индии. Опираясь на результаты своих наблюдений и другие источники информации, он разработал теорию о протяженности Земли. Особенно его заинтересовали воззрения арабских ученых, полагавших, что миля соответствует величине, чуть меньшей двух тысяч метров. Однако в ту эпоху итальянская миля была эквивалентна одной тысяче пятистам метрам. Таким образом, если мы примем в расчет арабскую милю, то длина экватора составит где-то сорок тысяч километров, что приблизительно соответствует реальной величине. Тогда как у Колумба, с его «колумбианскими» мерами длины, протяженность экватора достигала тридцати тысяч километров, то есть на двадцать пять процентов меньше, чем у арабских ученых. [42]42
  Оценка пройденных расстояний, упоминающихся в дневниках путешествий, всегда вызывала затруднение у исследователей, поскольку точно неизвестно, какой величине эквивалентна лига по Колумбу. И хотя Колумб отмечал, что лига равна четырем итальянским милям (примерно 5924 м), по-видимому, сам принимал за единицу измерения меньшую величину. Существует мнение, что она составляет, возможно, 4392 м.


[Закрыть]

– Иными словами, ты считаешь, что необходимо увеличить на двадцать пять процентов все значения, указанные в его заметках?

– Точно. И все же, мне кажется, будет надежнее и математически более правильно, если ты возьмешь расстояния, пройденные во время первого путешествия и отмеченные в судовом журнале адмирала, восстановишь трассу на компьютере и сравнишь результат с реальными величинами. [43]43
  В первом плавании Колумб намеренно вводил свои экипажи в заблуждение, и, по словам испанского историка Лас-Касаса (1484–1566), «велись два счета расстояния»: меньший счет – ложный и больший – истинный. Расчеты пройденного пути пилотов флотилии часто не совпадали с вычислениями адмирала. Так что маршрут первого плавания может быть вычислен приблизительно, с большими погрешностями.


[Закрыть]

– Ты гений! Иногда мне кажется, ты знаешь о Колумбе все!

– Нет. Не все. Я понятия не имею, что он хотел сообщить своей подписью! Если узнаешь, поделишься со мной.

– Ты будешь первым, обещаю!

Как Оливер ни старался, ему никак не удавалось попрощаться с дядей; тот упорно и дотошно выяснял подробности их исследования.

Нетерпение Оливера имело вполне прозаическое объяснение. Он спешил. Вычисления займут в лучшем случае несколько часов, а затем нужно пересчитывать по выведенной формуле каждую из исходных величин, приведенных Колумбом. Перспектива отправиться спать, так и не узнав, какие плоды принесет предложение Томаса, энтузиазма не вызывала. Единодушно было решено работать до получения итогового результата.

Обработка данных из судового журнала и сопоставление их с реальными расстояниями потребовали времени больше, чем ожидалось. Приходилось высчитывать каждую дистанцию, а потом проделывать преобразование с учетом современных единиц исчисления. Процесс оказался более трудоемким, чем они предполагали вначале. К рассвету команда исследователей представляла собой печальное зрелище, люди буквально падали с ног. Окружавшая их обстановка красноречиво свидетельствовала о ночи, проведенной без сна за работой: бумаги, таблицы, карты, разбросанные по всему залу, груды пустых стаканчиков из-под кофе…

Наконец Оливер объявил во всеуслышание: центральный компьютер готов осуществить итоговый расчет.

Программа завершилась. На мониторе появилось удивительное изображение.

Сотни точек, рассыпанных на прежней карте, слились в одну.

Охотники за историческим наследием безмолвно переглянулись.

Первым обрел дар речи рисковый малый Джон Портер.

– Кажется, я знаю, где это место! – Он не мог оторвать глаз от экрана.

– Давай, стреляй! – отозвался Рональд из глубины зала.

– Это северная оконечность Плайя-Бланка, в центре Национального парка Портобелло, в Панаме. Короче, неподалеку отсюда.

У стойки в гостинице Оливеру сказали, что молодая женщина не выходила из номера. Испанец решил позвонить Альтаграсии. Он понимал, в каком она сейчас состоянии. Но как бы там ни было, у него имелись серьезные основания полюбопытствовать, по какой причине донья Мерседес с коллегами проявляла столь настойчивый интерес к данному делу.

Насколько серьезно профессора замешаны в преступлении? Неужели они причастны к краже останков?

Оливер воспользовался внутренним телефоном отеля. Услышав печальный голос, он не удивился.

– Плохо. Всю ночь не спала. А что у вас?

– Великолепно! Мы вычислили точные координаты. Выдалась нелегкая ночка, так что теперь мы намерены поспать немного, а потом встретиться за обедом и наметить план действий. А ты что будешь делать?

– Не знаю. Пока не решила, – ответила Альтаграсиа.

– Хочешь поговорить? – спросил Оливер.

– Да, поднимись, пожалуйста.

Ливень не утихал с раннего утра. Небо было свинцово-серого цвета, как и накануне, предвещая еще один дождливый день. За перемещениями членов команды внимательно наблюдали из машины, припаркованной рядом с гостиницей. Возможность проникнуть в здание агентства «ХиРо-Шипврек» представлялась сомнительной: американские охранники из службы безопасности, экипированные по последнему слову техники, дежурили день и ночь внутри и снаружи дома.

Кроме того, табельное оружие секьюрити наводило на мысль, что соваться в здание было не самым разумным поступком.

Следовательно, поступил приказ продолжать наблюдение.

Оливер поднялся в номер Альтаграсии. По ее глазам было видно, что она провела не лучшую ночь. Предательства ранят глубоко. Альтаграсиа всю жизнь стремилась достигнуть таких же высот в карьере, как донья Мерседес. И хотя на политическом поприще перед ней открывались заманчивые перспективы, в том числе и возможность осуществить на практике социальную и культурную программу, в глубине души она лелеяла мечту стать крупным ученым и однажды заслужить почет и уважение, которыми пользовался в республике узкий круг интеллектуальной элиты. Альтаграсиа не разделяла амбиций большинства коллег по политической партии в Санто-Доминго: те работали исключительно ради себя, набивая бездонные карманы.

Безмятежное детство, финансовая стабильность, обеспеченная успешным бизнесом отца, прекрасное образование, которое посчастливилось ей получить, – все это создавало предпосылки для уверенности в собственных силах. И когда за прекрасной декорацией, подобно уродливым теням на заднике сцены, вдруг обнаруживались безудержная алчность и стремление к быстрой наживе, Альтаграсии становилось противно.

Компрометирующие фотографии и обман наставницы развеяли в пыль многие иллюзии, сквозь призму которых она смотрела в будущее.

Можно ли найти оправдание всему, жертвой чего она стала? Нет, нельзя.

Перед ней возникла альтернатива – вернуться в Санто-Доминго или продолжить работать здесь. Выбирать следовало немедленно.

Испанец понравился ей с самого начала, несмотря на возникавшие порой между ними трения. Привлекательный мужчина, умный, преданный долгу. К словам Андреса стоило прислушиваться. Он постоянно предупреждал: дело не подлежит разглашению! А она что?

Альтаграсиа чувствовала себя обязанной объясниться с Оливером.

– Ты не должна ничего объяснять мне, – негромко сказал он, едва увидел ее.

– Представляю, что ты обо мне теперь думаешь! Я и вообразить не могла ничего подобного. Пропускала мимо ушей твои увещевания и едва не погубила все дело!

– Всякое случается. В жизни очень нелегко понять, кому можно довериться, а кому нет.

– Но я знаю ее тысячу лет. Она направляла каждый мой шаг, чтобы помочь добиться того, чего я добилась, и стать тем, кто я есть! – с горечью воскликнула Альтаграсиа.

– Да, но ты случайно оказалась причастна к делу, которое имеет для нее такое значение! Вообще как-то странно все. Какую пользу извлекает донья Мерседес из этой истории?

– Хотела бы я знать! Как теперь верить людям?

– Просто живи дальше, и перед тобой откроются новые горизонты. Всегда найдутся те, кем ты сможешь восхищаться.

– Спасибо, Андрес. Я благодарна тебе за доверие и поддержку. Ты с первых дней предостерегал меня, а я тебя не послушала. Я была в ослеплении.

– Понимаю. Но не горюй. Если бы не ты, нас бы тут сейчас точно не было. Ты поработала превосходно. Страна тебе многим обязана.

– В смятении чувств, всхлипнув, Альтаграсиа инстинктивно потянулась за утешением в его объятия.

Джон Портер решил не ложиться спать. Он продолжал работать, стараясь с максимальной точностью локализовать место, вычисленное мощным компьютером. Он отчетливо помнил, что уже совершал погружения в тех водах, правда, довольно давно. Но теперь в его распоряжении новейшее поисковое и водолазное снаряжение, созданное на основе самых современных технологий. Его смогли закупить благодаря солидным денежным вливаниям Ричарда Рональда. И Джон смело мог надеяться на успех. Если останки корабля действительно в указанном месте, он их поднимет.

Он снова и снова перечитывал свои записки, освежая в памяти подробности последних погружений в Портобелло. Тот район всегда казался ему перспективным и будоражил чувства, порой совершенно необъяснимо.

Джон отчетливо представил себе это место. Плайя-Бланка на панамском побережье Карибского моря, в заповеднике Портобелло. Да, там есть небольшое поселение! Сомнения развеялись. Адмирал плавал вдоль этого берега в 1502 году, о чем сам же и написал. Этот факт подтверждался также другими источниками, в частности, свидетельством сына Колумба Фернандо, сопровождавшего отца в том тягостном путешествии. Прошло несколько лет, и в тех краях появились другие испанские первопроходцы, такие как Диего де Никуэса. Они основали неподалеку человеческое жилье.

Вполне вероятно, думал Джон Портер, что поблизости от Портобелло или в его окрестностях находится первая европейская колония, закрепившаяся на материковой части суши, – итог путешествия Христофора Колумба.

И как же он раньше не догадался?

Оливер крепко обнял Альтаграсию и по мере сил постарался ее успокоить. Она все еще плакала, когда он усаживал ее, надеясь все-таки обсудить с ней ближайшие планы.

В таких обстоятельствах было важно сохранять спокойствие, а главное, принять верное решение. Испанец собрался с мыслями, пытаясь привести их в порядок и сориентироваться в непростых отношениях, связывавших доминиканку с наставницей. В принципе даже эта неприятность может пойти на пользу делу. Фотографии, предъявленные американцем, дали им в руки кончик нити, и вытянуть тонкую ниточку следовало не мешкая. Так что Альтаграсии предстояло сыграть ведущую роль в поисках разгадки запутанной тайны исчезновения останков первооткрывателя.

– Давай прикинем, как будет лучше для тебя и для расследования, – сказал Оливер.

– Ты прав. Только расскажи мне сначала, как удалось уточнить координаты места крушения и что в итоге получилось!

– Мы работали ночь напролет как проклятые и все-таки вычислили довольно точно, где затонула «Бискайна». Сегодня за обедом мы собираемся наметить план, как будем поднимать обломки. Думаю, будет интересно.

– Ну а мне нужно вернуться в Санто-Доминго и выяснить, какое отношение уважаемые профессора имеют к краже. Это дело касается меня лично. Я справлюсь, честное слово.

– Решать, конечно, тебе. Есть еще один вариант: ты остаешься тут, и когда мы достанем то, что лежит на дне, вместе отправимся на Гаити.

– Спасибо за предложение, Андрес. Однако я не знаю, чем смогу помочь здесь. Вы ведь остаетесь. А я должна вернуться домой и разобраться в себе. А заодно поищу, что еще нам может пригодиться. И буду вас ждать.

Испанец несколько мгновений обдумывал ее слова. В сущности, она рассудила правильно.

Джон все утро был в хлопотах, занимаясь подготовкой погружения. Запросив метеосводку на ближайшие несколько суток и соответствующие разрешения панамских властей, он собрал исторический материал о районе Плайя-Бланка и Национальном парке Портобелло.

Он прочитал, что первое поселение выросло через несколько лет после появления в тех краях Колумба. Бальбоа [44]44
  Испанский конкистадор. Первым пересек Панамский перешеек и вышел к Тихому океану.


[Закрыть]решил по разным причинам заложить новую колонию в устье реки Дарьен, довольно далеко от того места. Но вскоре поселения пришли в упадок. Главным образом из-за неблагоприятного климата и особенно бурь, без конца бушевавших в той зоне.

Наконец Джон Портер получил прогноз на пять дней из метеорологического института.

Новости поступили и хорошие, и плохие.

С одной стороны, в течение двух дней ожидалось улучшение погоды, поскольку буйные ветра урагана резвились теперь у берегов Венесуэлы. С другой стороны, предполагаемая траектория эпицентра атмосферного катаклизма предположительно проходила где-то между Панамой и Коста-Рикой.

Обладая информацией о местоположении затонувшего корабля, а также метеопрогнозом, Джон Портер укрепился в мысли, что в экспедицию необходимо выступать немедленно.

Обед в гостинице «Шератон» состоялся, как и было запланировано.

Сотрапезники обсуждали два пункта. Во-первых, команда подводников изъявила готовность приступить к поискам корабля на следующий же день. Но для этого им нужно было стартовать в Портобелло сегодня. И второе: Альтаграсиа заявила, что вечером улетает в Санто-Доминго. Авиарейсы в Доминиканскую республику возобновлялись, так как траектория урагана сместилась. Причины, побудившие молодую женщину уехать, поняли далеко не все.

Среди тех, кого известие застало врасплох, оказался и Эдвин. Он просто не поверил своим ушам. Когда смысл сказанного дошел до него, первой его реакцией явилось желание вернуться домой вместе с ней. Но через пару минут он вынужден был признать: долг призывает его остаться – кто-то обязан представлять страну и блюсти ее интересы в грядущей экспедиции. Они так долго путешествовали вместе и столько всего пережили, что теперь у Эдвина разрываюсь сердце, когда он желал удачи своей соотечественнице.

Хорошие результаты ночной работы положительно повлияли на атмосферу за столом. Даже Рональд выглядел счастливым, несмотря на бессонную ночь и состояние здоровья. С довольной улыбкой американец предвкушал момент триумфа: главное открытие своей жизни, к которому он стремился долгие годы.

Джон Портер также не скрывал ликования, что близок момент, когда корабль поднимут. Однако Портера явно угнетали прежние неудачи, преследовавшие его в течение последних десяти лет. Как будто он персонально нес ответственность за то, что место крушения не нашли раньше. Вследствие избытка чувств и выпитого за обедом Джон поклялся любой ценой найти корабль и поднять наверх то, что от него осталось.

Возможно, именно поэтому он забыл сообщить о тревожном прогнозе погоды по региону, где предстояло работать.

В вестибюле гостиницы в пять часов дня суета достигла апогея. На улице прояснилось, робко светило солнце, выглянув из облаков впервые за долгое время. Многие туристы воспользовались моментом, чтобы выехать из отеля. Они охотились за билетами на какой-нибудь рейс, чтобы закончить отпуск в другой стране, где стоит более благоприятная погода, или просто вернуться домой.

Рональд и его компания сияли улыбками.

Эдвин же выглядел печальным. Он не понимал причины отъезда Альтаграсии и сокрушался. Ему отчаянно хотелось хотя бы проводить ее до места. Он даже предпринял решительные шаги в этом направлении: позвонил шефу, директору национальной полиции, и попросил разрешения вернуться в Панаму на следующий день. Отказ последовал незамедлительно: в экспедиции обязательно должен был участвовать представитель страны, претендовавшей по условиям договора на часть возможных находок.

Альтаграсиа пробилась к доминиканцу, чтобы поблагодарить за внимание, заботу и поддержку, которые он не раз демонстрировал за истекшие недели.

События развивались стремительно и непредсказуемо, и опять Эдвин не смог улучить подходящий момент, чтобы признаться в нежных чувствах. Сердце доминиканца было разбито.

Странствуя неделями из страны в страну вместе с обворожительной женщиной, он влюбился в нее без памяти. Но он не мог излить свою пылкую любовь, и это доводило его до исступления. Эдвин призвал на помощь весь оптимизм, который живет в душе каждого доминиканца. Он утешал себя, что еще будет время возобновить отношения – и очень скоро, как только он вернется домой.

Штурм сердца прекрасной дамы свелся пока к дружескому поцелую.

Глава 16
ПАНАМА

И, узнав о крушении и о смятении и отчаянии этих людей, адмирал решил их подождать с тем, чтобы взять на борт, хотя это было рискованно, поскольку его корабли находились на взморье без всякой защиты и надежды спастись, если разыграется непогода.

Фернандо Колумб. История жизни адмирала

Маленький залив Плайя-Бланка в Национальном парке Портобелло поразил своей неземной красотой всех, кроме подводников и членов экспедиционной группы агентства «ХиРо-Шипврек». Они привыкли совершать погружения в живописных бухточках Карибского моря, где синева неба сливалась с аквамарином теплых вод, кристально чистых, сквозь прозрачную поверхность которых можно было видеть коралловые рифы как на ладони.

Мангровые [45]45
  Низкорослые деревья или кустарники, произрастающие на илистых тропических побережьях, защищенных от прибоя, но заливаемых во время прилива.


[Закрыть]заросли, окаймленные белым песком, дополняли райский пейзаж.

Для размещения экспедиции арендовали неподалеку от моря несколько деревянных бунгало. В ближайшие дни они должны были служить пристанищем для всех членов экспедиции, включая Ричарда Рональда.

Погода соответствовала прогнозам, порадовав временным улучшением. И следовательно, ничто не мешало сразу приступить к подводным работам. Перспектива отложить погружения, пока не выяснится точная траектория урагана, или приостановить поиски, дожидаясь окончания катаклизма, была дружно отвергнута. Как Рональд, так и Оливер считали, что если непосредственной опасности нет, то лучше не медлить.

Казалось, самое большое нетерпение проявлял Джон Портер. Поскольку его профессионализму доверяла вся команда, принимать окончательное решение предоставили ему.

Дав добро на старт, он взял на себя роль руководителя. Первым делом он распорядился доставить всю сложную разведывательную аппаратуру с других ближайших баз к новому месту дислокации. В сущности, дорогостоящая техника больше не требовалась в десятках пунктов, рассредоточенных вдоль побережья Панамы: за годы искатели затонувших кораблей изучили его вдоль и поперек. В этом местечке они тоже побывали сотни раз и даже ныряли в красивом заливе Плайя-Бланка, но так и не нашли здесь ничего.

Джон не относился к типу людей, слепо полагающихся на собственные предчувствия, однако на сей раз инстинкт настойчиво твердил ему, что именно у этих берегов адмирал бросил свою «Бискайну». Небольшой залив представлял собой удобное укрытие от штормового ветра, жестокость которого флотилии пришлось испытать в полной мере, прежде чем нашлась подходящая гавань. Колумб записал в судовом журнале, что судно не могло продолжать плавание. Бури Карибского моря пощадили корабль, смертельную рану ему нанес крошечный враг – червь.

Если такой опытный моряк, как Колумб, проплывший полмира, был вынужден бросить корабль в разгар бури, то скорее всего это могло произойти в укромной бухточке вроде этой.

К вечеру кипевшая вовсю подготовка к погружениям приняла некие упорядоченные формы.

Рональд раздобыл батискаф, чтобы иметь возможность наблюдать за действиями подводников с близкого расстояния. Правда, ему для этого пришлось заплатить сумму, равную годовому фрахту, туристической фирме, устраивавшей на маленькой субмарине экскурсии по морскому дну. Плавучее средство позволяло наблюдать за водолазами, не прибегая к сложным гидрокостюмам. Кроме того американец физически был не в состоянии конкурировать с молодыми членами экспедиции.

До начала погружений оставалось совсем чуть-чуть.

– Итак, господа, приступим, – объявил Рональд, воспользовавшись громкой связью батискафа, чтобы обратиться с речью ко всем участникам. – Должен сказать, что мы собираемся поднять судно, не только бесценное с точки зрения истории, но также и самое старое из всех, что находили в этих водах и вообще на американском континенте. Да поможет нам Бог!

Первые катера вышли в море на разведку. Перед десятками опытнейших водолазов, входивших в команду, стояла задача определить наиболее вероятные места, где могли лежать затонувшие корабли. Вскоре бухта украсилась россыпью юрких суденышек, на каждом из которых развивалась бурная деятельность.

Оливер и Эдвин решили составить компанию Рональду в прогулке на батискафе, поскольку дайвингом ни тот, ни другой никогда не занимались.

На глубине их взорам открылось фантастическое зрелище. Чистую и прозрачную зеленоватую воду населяли мириады форм морской жизни. Перед широкими иллюминаторами большими косяками проплывали тропические рыбы разнообразных оттенков, занимая почти все видимое пространство и сокращая обзор до нескольких метров. Тропические кораллы, росшие островками на дне залива, дополняли живописную картину.

Американец держал под контролем работу водолазов. В зависимости от того, чем занимались экипажи, он задавал курс капитану. Корабль Колумба провел под водой более пятисот лет. И обломки наверняка покоились подслоем мелкого песка, покрывавшего дно, учитывая, сколько прошло времени, а также морские течения и бесконечные тропические штормы и ураганы.

Чтобы расчистить остов, водолазы использовали ручные водометные машины: тонкая струя воды сметала песок с морского дна на участках, где чуткие локаторы, установленные на катерах, что-то улавливали. Поэтому вода периодически сильно мутнела.

В случае если сонар указывал наличие крупного объекта в конкретной точке, к этому месту направлялись сразу несколько человек, чтобы совместными усилиями быстрее его очистить.

Оливер наслаждался прогулкой на батискафе. К сказочному виду подводного мира Карибского моря добавлялось чувство горделивого удовлетворения, что он является членом экспедиции, которую смело можно было бы назвать эпохальной. Очень редко полицейскому детективу вроде него выпадал шанс стать активным участником столь грандиозного события. При первой возможности он непременно позвонит дяде Томасу и поделится впечатлениями. И сделает это с особенным удовольствием, если они к тому моменту найдут «Бискайну».

Эдвин же никак не мог избавиться от неотступно преследовавшего его видения: любимая женщина поворачивается и уходит с чемоданами, направляясь на регистрацию рейса до Санто-Доминго, – больше он ее не видел. В последние дни он строил множество планов, но они всегда подразумевали совместное возвращение домой. Им с Альтаграсией нечасто удавалось побеседовать наедине, что, конечно, осложняло его путь к цели. В данный момент Эдвину оставалось лишь уповать, что здесь все рано или поздно закончится и, вернувшись домой, он возобновит с ней отношения. И лучше бы это случилось поскорее.

Рональд непрерывно следил за ходом работ. Радио батискафа было настроено на волну контрольного пункта базы спасателей, и американец мгновенно получал самую свежую информацию.

Тихие воды залива вмиг сделались очень неспокойными. Разведчики обнаружили по меньшей мере три возможных места затопления. Для того чтобы произвести осмотр, требовалось очистить дно.

С наступлением вечера стало не хватать света для продолжения поисков. Более того, взбаламученный песок делал задачу практически невыполнимой.

Американец посовещался с Джоном Портером, и оба единодушно решили перенести работы на утро, хотя и не без сожалений.

Бунгало оказались намного комфортабельнее, чем ожидалось. Ближайший населенный пункт находился минутах в десяти от базы. Большая часть экспедиции пожелала поужинать в цивилизованных условиях. В результате немногочисленные рестораны городка столкнулись с проблемами, будучи не в состоянии накормить столько посетителей сразу.

Оливер обратил внимание, что мобильный заработал, поймав сеть. Однако детектив пока не собирался никому звонить и рассказывать о своем захватывающем дух приключении.

Рональду удалось получить столик в ресторане, считавшемся лучшим в округе. С собой за компанию он пригласил Джона Портера и испанца с доминиканцем. Разумеется, говорили только о поисках.

Джон передал обобщенные данные из донесений руководителей водолазных команд. По показаниям приборов на дне, по крайней мере в двух местах, находилось нечто интересное.

– Я уверен, – сказал Джон. – Завтра, когда осядет песок, мы ясно увидим, с чем имеем дело. За пять часов муть уляжется.

– Мы на это рассчитываем! – согласился его шеф.

У Оливера зазвонил мобильный. Это была Альтаграсиа.

У Эдвина перехватило горло. Почему она не позвонила ему?

Оливер спросил, как она долетела, и выдал полный отчет о событиях дня. Попросив ее соблюдать осторожность, он пожелал удачи и распрощался. Как только Оливер отжал кнопку, доминиканец немедленно атаковал его вопросом, упоминала ли Альтаграсиа о нем, Эдвине. Испанец вышел из неловкого положения, ответив, что голос у их подруги казался усталым, что естественно после долгой дороги, и она непременно позвонит позднее.

После ужина сотрапезники возвращались в бунгало на машинах, предвкушая ночной отдых.

Официанты в ресторане многозначительно переглядывались. Один из них подошел к товарищу и прошептал ему что-то на ухо.

Хозяин заведения прикрикнул на них, велев убрать со столов, а затем вымыть пол.

Когда все разошлись, он выбранил провинившихся за неосмотрительность. Порученное задание само по себе было сложным, чтобы еще и совершать глупости. У них не было права на ошибку в столь ответственный момент.

На другой день солнце с утра светило сквозь пелену облаков, набегавших с востока. Но с моря дул легкий бриз, так что температура была подходящей для погружений.

Среди водолазов царило заметное возбуждение. Профессионалы, занятые поиском затонувших кораблей и древних сокровищ, в случае успеха будут гарантированно обеспечены работой на много лет вперед в самых престижных экспедициях.

Первые лодки начали осторожно продвигаться в глубь залива.

Для начала Портер дал указание аккуратно обследовать дно, не сдвинув ни песчинки. А затем, по результатам разведки, поступят новые распоряжения.

Головная команда водолазов заглушила моторы над целью номер один. Сложнейший мощный сонар обнаружил достаточно крупный объект, погребенный в песке. После того как вчера сняли слой грунта, теперь появилась возможность увидеть этот загадочный объект.

По донесению первого водолаза, производившего осмотр, им оказалась россыпь камней средней величины с застрявшими между скалистыми верхушками кусками дерева и прочего мусора. По его мнению, ничего ценного там находиться не могло. Портер по радиосвязи объявил, что все в норме. Ему не хотелось, чтобы волна разочарования захлестнула команду.

Члены второй группы водолазов по знаку американца стали один за другим прыгать в воду. В течение двух минут после погружения не поступало никакой информации. Портер обратился к подводникам с просьбой сообщить хоть что-нибудь. Молчание длилось еще несколько минут, что показалось изнывавшим от нетерпения искателям хорошим знаком.

Внезапно послышался невнятный возглас одного из водолазов.

Начальник экспедиции призвал всех к спокойствию и потребовал у работавшей на дне группы первичные данные о находке.

– Джон, это Майкл. Вижу длинный кусок дерева. Напоминает киль корабля. Похоже, очень старый. Подплываю ближе.

Участники экспедиции, остававшиеся на поверхности, затаили дыхание. Водолазы продолжали разведку. Рональд на борту батискафа стиснул зубы.

– Да. Подтверждаю. Мы обнаружили обломки судна. Как будто древнего, – доложил подводник.