Текст книги "Блюз суккуба"

Автор книги: Мид Райчел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Я готова была возразить, но прикусила язык: кожу еще саднило.

– Я попросил бы сделать это одного из твоих друзей, но тебе ничего не стоит обвести их вокруг пальца. Нет, тебе нужна сиделка понадежнее. Та, которая не клюнет на твои фокусы.

– Фокусы? И кто же это? – Какое-то мгновение я думала, что Джером имеет в виду самого себя, но потом заметила наглую улыбку Картера. О боже… – Вы шутите.

– Джорджи, это заставит тебя образумиться. Более того, сохранит тебе жизнь.

– Понимаешь, в данный момент ты наша главная ниточка, – объяснил Картер. – Этот нефилим проявляет к тебе явный интерес, хотя в последнее время перешел от записок к нападению.

– Если он попытается завершить начатое, Картер будет наготове. Он также защитит твою квартиру от чужих глаз.

– Но нефилим почувствует его, когда мы выйдем на улицу… – слабо возразила я.

– Не сильнее, чем ты сама, – напомнил мне Картер. – Я буду невидимым. Призраком. Ты даже не узнаешь, что я рядом.

– Джером, пожалуйста, не надо…

– Надо. Или ты предпочитаешь, чтобы я поговорил с Лилит?

Проклятие… Встреча с Лилит была страшнее угрозы отправить меня в тартарары, и он это знал.

– Вот и хорошо. Дискуссия закончена. Я ухожу и предоставляю вам самим во всем разобраться. – Джером взглянул сначала на Картера, а потом на меня. – Да, кстати… Не забудь посмотреться в зеркало.

Я насупилась, вспомнив, как пристально Коди рассматривал мои повреждения.

– Спасибо за напоминание.

– Не забывай, что ты суккуб. Синяки – проявление твоей веры в то, что ты человек. А ты им не являешься. Ты должна их чувствовать, но носить не обязана.

С этими словами демон исчез, оставив после себя слабый запах серы. Я не сомневалась, что это было сделано для показухи.

– Можно занять диван? – весело спросил Картер.

– Идите к черту, – огрызнулась я и пошла смотреть на свое отражение.

– Разве можно так обращаться со своим новым соседом по квартире?

– Я вас не звала…

Я застыла как вкопанная. Последние две недели я подозревала Картера в убийстве и других ужасных вещах. Полвека я ненавидела его как личность. Но он спас мне жизнь, а я даже не поблагодарила его.

Я повернулась, боясь того, что мне предстояло сказать.

– Извините.

Выражение его лица стало таким же, как было у Джерома, когда я попросила у демона разрешения.

– Серьезно? За что?

– За то, что не поблагодарила вас раньше. Вы спасли меня. Да, слежка никому не доставляет удовольствия, но я рада, что вы оказались там. И, конечно, за… свою невежливость.

Лицо ангела осталось непроницаемым.

– Был рад помочь.

Не зная, что сказать еще, я повернулась и пошла дальше.

– Что ты собираешься делать? – спросил он.

Я снова остановилась.

– Посмотреть на себя в зеркало и лечь спать. Я устала. И схлопотала по морде.

– Значит, никакого ночного девичника? Никакого попкорна и переодеваний?

– Знаете, не обижайтесь, но переодеться вам не мешало бы. Вы выглядите как беженец. Почему… – Я обвела его взглядом, проглотила слюну и попыталась найти нужные слова. – Когда я увидела вас там, на улице, вы были… вы были прекрасны. Ничего прекраснее я не видела за всю свою жизнь. – Я перешла на шепот.

Лицо Картера стало серьезным.

– Знаешь, Джером такой же. В своем подлинном виде. Он тоже прекрасен. Ангелы и демоны – близкая родня. Он сознательно выбрал себе внешность Джона Кьюсака.

– Зачем? Зачем он это делает? А вы зачем выбрали себе внешность наркомана или бродяги?

Уголки губ ангела приподнялись.

– Зачем женщине, утверждающей, что она избегает внимания хороших парней, выбирать себе внешность, которая заставляет каждого мужчину смотреть ей вслед?

Я снова проглотила слюну, чувствуя, что тону в его глазах. Но это отличалось от ощущения, которое я испытывала, когда смотрела в глаза Романа или Сета. Просто ангел видел меня насквозь, его взгляд пронизывал до глубины души. Точнее, до ее остатков. Усилием воли я отвела глаза и пошла к спальне.

– Ни одно наказание не длится вечно, – мягко сказал он.

– Да? А мне говорили по-другому. Спокойной ночи.

Я вошла в спальню и закрыла за собой дверь. Когда она захлопнулась, до меня донесся голос Картера:

– Кто будет готовить завтрак?

18

Телефон зазвонил около десяти утра, прогнав сон, в котором я ела медузу и мятное мороженое с шоколадной подливкой. Перекатившись на бок, я сняла трубку и обнаружила, что тело болит гораздо меньше, чем вчера вечером. Лечение ангела подействовало.

– Алло?

– Привет. Это Сет.

Сет! Я тут же вспомнила вчерашние события. День рождения. Мороженое. Духи. Интересно, с кем он хотел встретиться после того, как подвез меня к книжному магазину?

– Привет, – выдавила я и села. – Как дела?

– Неплохо. Я приехал в «Изумрудный город», но вас не увидел… Мне сказали, что вы взяли отгул.

– Да. Я выйду завтра.

– О'кей… Может быть, встретимся сегодня? Сходим на ленч? Или в кино? Конечно, если у вас нет других планов…

– Нет… никаких… – Я прикусила язык, боясь согласиться.

Я все еще чувствовала странное, неопределимое словами влечение к Сету и ощущение, будто давно с ним знакома. Мне хотелось увидеться с ним, но я уже пыталась придерживаться политики дружеских встреч с Романом, а чем это кончилось?

Влечение влечением, но начинать ту же игру с Сетом не следовало. Кроме того, я не забыла о своем ангеле-телохранителе. Что хорошего, если он будет таскаться за нами следом? Пусть Картер как можно чаще сидит дома.

– Но я… я болею.

– Серьезно? Мне очень жаль.

– Да, понимаете… устала. – Это было не совсем ложью. – Сегодня у меня нет сил куда-то идти.

– Ох… О'кей. Вам что-нибудь нужно? Может быть, принести продукты?

– Нет… нет, – быстро сказала я, представив, как Сет кормит меня куриным бульоном, а я сижу в это время в постели. Отогнать эту картину оказалось труднее, чем я думала. – Я и так доставила вам множество хлопот. Но за предложение спасибо.

– Не за что. Мне это ничего не стоило.

– Если не станет хуже, я выйду на работу завтра. Тогда и увидимся. Может быть, выпьем кофе. Точнее, я буду пить кофе, а вы… что-нибудь без кофеина.

– О'кей, с удовольствием. В смысле без кофеина… Вы не станете возражать, если я позвоню позже и узнаю, как вы себя чувствуете?

– Конечно. – Общаться по телефону безопаснее.

– О'кей. Но если вам что-нибудь понадобится до того…

– Я знаю, как с вами связаться.

Мы попрощались. Положив трубку, я выбралась из постели и пошла смотреть, чем занимается озорник Картер. Он был на кухне, сидел на табуретке и одной рукой кормил Обри сосиской, а в другой держал что-то вроде сандвича. На стойке рядом с ним лежал огромный пакет с надписью «Макдональдс».

– Я приготовил завтрак, – сказал он, не сводя глаз с Обри.

– Зачем вы ее кормите такой дрянью? – отчитала я ангела. – Кошкам это вредно.

– На воле кошки не едят сухой корм.

– На воле Обри не выжила бы.

Я почесала ее за ухом, но Обри была поглощена слизыванием жира с сосиски. Открыв сумку, я обнаружила там набор сандвичей и жареные пирожки с мясом.

– Я не знал, что ты любишь, – объяснил Картер, когда я достала сандвич с ветчиной, яйцами и сыром.

Тронутая заботой, я вгрызлась в сандвич. Какое счастье, что мне можно не думать о лишнем весе и избытке холестерина…

– Эй, подождите… Вы действительно ходили в «Макдональдс»?

– Угу.

Я проглотила кусок.

– Значит, вас не было? Вы только что вернулись?

– Угу.

– Что же вы за телохранитель? А вдруг нефилим вернулся бы и повторил нападение?

Он посмотрел на меня и пожал плечами.

– По-моему, ты выглядишь нормально.

– Вы не слишком хорошо справляетесь со своими обязанностями.

– Кто звонил?

– Сет.

– Писатель?

– Да. Хотел куда-нибудь сходить со мной. Я сказала ему, что болею.

– Ты разбиваешь ему сердце.

– Лучше сердце, чем что-нибудь другое. – Я доела сандвич и потянулась за вторым.

Обри смотрела на меня с надеждой.

– Что мы будем делать?

– Ничего. По крайней мере, я сегодня никуда выходить не собираюсь. Если вы это имеете в виду.

– Так ты не привлечешь к себе внимание нефилима. – Картер обвел взглядом квартиру и скорчил гримасу, не услышав ответа. – Выходит, день нам предстоит длинный. Надеюсь, у тебя есть кабельное телевидение?

Остаток утра мы провели, пытаясь не путаться друг у друга под ногами. Я позволила Картеру воспользоваться моим ноутбуком, и он погрузился в Интернет. Что именно он искал, сказать невозможно. Я предпочла остаться в пижаме, только накинула на нее халат и решила, что так сойдет. Однажды я попыталась позвонить Роману, понимая, что рано или поздно нам придется встретиться, но сумела оставить только голосовое сообщение. Потом тяжело вздохнула и прилегла на диван с книгой, которую Сет рекомендовал прочесть в одном из своих электронных посланий.

Едва я поняла, что переварила плотный завтрак и нуждаюсь в ленче, как Картер оторвался от ноутбука, словно гончая, почуявшая дичь.

– Мне пора, – лаконично сказал он и встал.

– Что? Что вы имеете в виду?

– Нефилим.

Я рывком села.

– Что? Где?

– Не здесь.

С этими словами он исчез.

Я сидела и неловко осматривалась по сторонам. Если раньше присутствие ангела заставляло меня напрягаться, то его внезапное исчезновение оставило после себя зияющую пустоту. Я чувствовала себя уязвимой. Когда прошло несколько минут, а он так и не появился, я попыталась вернуться к книге, но отложила ее, прочитав одно и то же предложение пять раз подряд.

Есть хотелось ужасно. Я позвонила и заказала пиццу, надеясь, что Картеру тоже перепадет. Вообще-то решение было не из лучших, потому что придется открывать дверь. Когда раздался звонок, я была уверена, что за дверью стоит целая армия нефилимов. Но там оказался унылого вида посыльный, потребовавший от меня пятнадцать долларов и семь центов.

Я жевала пиццу и безуспешно пыталась смотреть телевизор. Потом выключила его, проверила электронную почту и обнаружила послание Сета, как обычно, куда более забавное, чем наша предыдущая беседа. Но надолго его не хватило. Когда я была готова взяться за раскраску, Картер снова появился в гостиной.

– Что за чертовщина? Где вы были?

Ангел хитро ухмыльнулся.

– Полегче. Разве ты не слышала, что нужно уважать тайны своего сожителя? Об этом было написано в книге, которую ты поторопилась отвергнуть.

– Прекратите. Нельзя просто сказать человеку слово «нефилим», а потом исчезнуть.

– Еще как можно. – Он нашел на стойке холодную пиццу и вонзил в нее зубы. Потом прожевал кусок и продолжил: – У этого нефилима извращенное чувство юмора. Время от времени он снимает маску и, если так можно выразиться, засвечивается. На этот раз сигнал пришел из западного Сиэтла.

– Вы можете ощущать его на таком расстоянии?

– Мы с Джеромом можем. Поймать мерзавца нам не удается, но проверять все же приходится. Он играет с нами в кошки-мышки.

И тут до меня дошло.

– Если так, то почему вы уходите? А вдруг он нарочно выманивает вас? Отвлекает внимание, а потом примчится сюда и сцапает меня?

– Не примчится. Нефилимы не могут передвигаться как высшие бессмертные, к счастью, в этом отношении они не отличаются от тебя. Чтобы попасть сюда, нефилиму, как и всем прочим, понадобится воспользоваться машиной, а это не самый быстрый способ передвижения. Тебя защищают мили пробок.

– Странно…

– Говорят тебе, они непредсказуемы. Им нравится нарушать статус-кво только для того, чтобы посмотреть на нашу реакцию.

– Странно, – повторила я. – Может быть, он знает, что его появление заставляет вас бросать все и лететь за ним?

– Если нефилим достаточно близко, он может почувствовать телепортацию, но не более того. Когда мы надеваем маску, наши возможности, сила и все прочее остаются скрытыми. Следовательно, когда он раскрывается, то знает, что двое высших бессмертных проверят это и ничего больше.

– Значит, он следит и ждет, – сделала вывод я. – Как извращенец. О господи, до чего мне это надоело…

– И не говори. Мне тоже осточертело разыгрывать из себя рыцаря плаща и кинжала. [51]51
  «Рыцарь плаща и кинжала» – метафора; т. е. разведчик в стане врага невидимый и смертоносный.


[Закрыть]

Я заморгала.

– Подождите… Что происходит? Вы хотите убить его? Уничтожить?

Картер наклонил голову набок и с любопытством посмотрел на меня.

– А что еще с ним делать? Припаять десять лет с правом досрочного освобождения за примерное поведение?

– Я… не знаю. Я только подумала… Это что, ваше основное занятие? Вы, ангелы, постоянно искореняете зло?

– Искореняем, как ты изволила выразиться. По мере необходимости. Хотя это больше по части демонов. Честно говоря, Нанетта предлагала приехать и заняться этим нефилимом. – Он имел в виду архидемоницу Портленда. [52]52
  Портленд – важный экономический центр северо-запада США.


[Закрыть]– Но я сказал Джерому, что помогу ему.

– А почему Джером не хочет сделать это сам?

– Ты бы отказалась, если бы тебе предложили помощь? – ответил вопросом на вопрос Картер. Ответ был неудовлетворительный. Поняв это, он негромко рассмеялся. – Я забыл, что Джорджина вечно торопится туда, куда боятся заходить ангелы.

– Да-да, я знаю, что означает эта поговорка. – Я встала и потянулась. – Ну, если потеха закончена, я приму ванну.

– Обычное поведение суккуба. Мне бы твои заботы.

– Что ж, вакансии есть. Впрочем, чтобы стать инкубом, [53]53
  Инкуб – в средневековых легендах распутный демон, ищущий сексуальных связей с женщинами.


[Закрыть]вам пришлось бы слегка похорошеть. И проявить немного обаяния.

– Неправда. Смертные женщины обожают уродов и нахалов. Сам видел.

– Туше. [54]54
  Здесь: положил на лопатки.


[Закрыть]

Я ушла, приняла ванну и переоделась в джинсы и майку. Вернувшись в гостиную, я включила телевизор и обнаружила, что начинается «Африканская королева. [55]55
  Фильм, в англоязычном мире считающийся одним из лучших фильмов всех времен и народов, с участием Кэтрин Хэпберн (1907–2003), американской актрисы, выдвигавшейся на премию «Оскар» двенадцать раз и удостоенной этой премии четырежды – больше, чем любой другой актер или актриса в истории.


[Закрыть]Картер закрыл ноутбук и присоединился ко мне. Я всегда любила Кэтрин Хэпберн, но пришлось признаться, что день выдался скучный. Сидеть дома было бессмысленно. Тем более что завтра Картер все равно увяжется за мной. Мое добровольное заключение только оттягивало неизбежное. Может быть, после окончания фильма сходить куда-нибудь пообедать? В целях борьбы с клаустрофобией. Не успела я открыть рот, как Картер вскочил, снова почувствовав нефилима.

– Дважды за день?

– Такое бывает.

– Где теперь?

– Линвуд. [56]56
  Город в штате Вашингтон, США.


[Закрыть]

– Этот малый не сидит на месте.

Но я говорила в пустоту: Картер уже исчез. Я вздохнула и стала досматривать фильм. После объяснения Картера мне стало немного легче. Нефилим был в Линвуде и дразнил Джерома и Картера. Не ближний свет. Ни один нефилим не может опередить ангела. Если так, то мне пока ничто не грозит. Паниковать не из-за чего.

Но когда через несколько минут зазвонил телефон, я чуть не выпрыгнула из штанов. Поднимая трубку, я была уверена, что из нее выскочит нефилим.

– Алло?

– Привет. Это снова я.

– Сет? Привет.

– Надеюсь, что не потревожил. Просто хотел узнать, как вы…

– Лучше, – честно ответила я. – Мне понравилось ваше электронное письмо.

– Серьезно? Я рад.

Затем наступила наша обычная пауза.

– Вы… хорошо поработали сегодня?

– Вообще-то да. Написал страниц десять. Конечно, кажется, что это не так много, но…

Раздался стук в дверь, и у меня по спине побежали мурашки.

– Вы… вы можете минутку подождать?

– Конечно.

Я неохотно пошла открывать, двигаясь на цыпочках, как взломщик. Так, словно медленные и осторожные движения могли спасти меня от безумно сильного сверхъестественного существа. Добравшись до двери, я осторожно заглянула в глазок.

Роман.

Я с облегчением перевела дух и открыла дверь, борясь с желанием броситься в его объятия.

– Привет…

– Это вы мне? – послышался из трубки голос Сета.

– Привет, – так же неуверенно, как и я, ответил Роман. – Можно войти?

– Нет. То есть да. Войти можно. Да, теперь я говорю с вами. – Я отошла в сторону, пропуская Романа. – Слушайте, Сет, я перезвоню вам позже, ладно? Или… лучше увидимся завтра, о’кей?

– Да… Наверное. У вас все в порядке?

– Да. Спасибо за звонок.

Я дала отбой и получила возможность уделить Роману все свое внимание.

– Сет Мортенсен, знаменитый писатель?

– Сегодня я неважно себя чувствовала, – повторила я то, что сказала Сету. – Он спрашивал, как мое здоровье.

– Ужасно мило с его стороны. – Роман сунул руки в карманы и начал расхаживать по комнате.

– Мы просто друзья.

– Конечно. Потому что вы не встречаетесь, верно?

– Роман… – Я поспешила предотвратить ссору, сменив тему. – Угостить тебя чем-нибудь? Кофе? Минеральной?

– Я не могу остаться. Получил твое сообщение и подумал… Сам не знаю, что я подумал. Это было глупо.

Роман повернулся к двери, но я схватила его за руку.

– Подожди. Не уходи. Пожалуйста.

Он повернулся и посмотрел на меня сверху вниз. Сегодня от его обычного веселья не осталось и следа. Борясь с ощущением, которое у меня всегда вызывала его близость, я с удивлением увидела, что выражение его лица смягчилось.

– Ты действительно неважно выглядишь, – с легким недоумением заметил он.

– П-почему ты так говоришь? – После напоминания Джерома я слегка трансформировалась и удалила синяки, хотя боль в тех местах, где они были, еще ощущалась.

Он протянул руку и осторожно погладил меня по щеке. Затем его пальцы стали решительнее.

– Не знаю. Просто… ты немного бледная.

Я хотела сказать, что не стала краситься, но вовремя вспомнила про ссылку на неважное самочувствие.

– Наверное, простудилась.

Он опустил руку.

– Я могу тебе чем-то помочь? Мне не нравится… твое состояние…

О боже, неужели я действительно выгляжу как пугало?

– Все в порядке. Просто мне нужно отдохнуть. После субботнего вечера…

– Извини, – прервал меня Роман. – Я не должен был тебя торопить…

Я уставилась на него во все глаза.

– Ты тут ни при чем. Это я. Я свихнулась и не смогла с собой справиться.

– Нет, это моя вина. Я знал, что ты не хочешь серьезных отношений, но все равно целовал тебя.

– А я тебя. Все это пустяки. Проблема в другом. Я напилась и наделала глупостей. Мне не следовало так себя вести.

– Ерунда. Честное слово. Я рад, что ты в порядке. – В его глазах затеплилась улыбка, и я вспомнила слова Сета о том, что меня легко прощать. – Послушай, раз уж мы оба чувствуем себя виноватыми, может быть, помиримся? Сходим на этой неделе куда-нибудь и…

– Нет. – От холодной решимости, прозвучавшей в моем голосе, мы оба вздрогнули.

– Джорджина…

– Нет. Роман, мы больше не будем встречаться… и притворяться друзьями тоже. – Я проглотила комок в горле. – Наверное, нам лучше расстаться…

– Джорджина! – широко раскрыв глаза, воскликнул он. – Ты что, шутишь? Мы с тобой…

– Знаю. Знаю. Но не могу. Не сейчас.

– Ты порываешь со мной?

– Ну, мы же толком и не встречались…

– Что с тобой случилось? – резко спросил он. – Почему ты боишься близости с другим человеком? Что заставляет тебя бежать? Кто причинил тебе вред?

– Послушай, все не так просто. И не имеет никакого значения. Ты же сам говорил, что прошлое нужно оставлять позади. Просто я не могу сейчас с тобой встречаться, вот и все.

– У тебя есть кто-то другой? Даг? Или Сет?

– Никого у меня нет. Но я не могу быть с тобой.

Мы ходили по кругу, повторяя одно и то же разными словами, и напряжение нарастало. Казалось, это длилось вечно, хотя на самом деле прошло всего несколько минут. Он проявлял настойчивость, я отказывала. Роман не злился, не выходил из себя, но было видно, что он расстроен. А я чувствовала, что заплачу сразу же, как только за ним закроется дверь.

Наконец, Роман посмотрел на часы и мрачно провел рукой по темным волосам. В его бирюзовых глазах горела обида.

– Мне пора уходить. Но мы еще поговорим.

– Нет. Не думаю, что это имеет смысл. Так лучше. Мне действительно было хорошо с тобой…

Он горько рассмеялся и пошел к двери.

– Не говори так. Не подслащай пилюлю.

– Роман… – Я чувствовала себя ужасно. На его лице отразились гнев и боль. – Роман, пойми…

– Еще увидимся, Джорджина. А может быть, и нет.

Едва он хлопнул дверью, как по моим щекам полились слезы. Я пошла в спальню, упала на кровать и хотела как следует выплакаться, но ничего не вышло. К отчаянию примешивалось облегчение. Хотелось побежать за Романом и вернуть его, но внутренний голос предупреждал меня, что я не только не должна делать это, но и обязана порвать с Сетом, пока события не вышли из-под контроля.

О боже, почему я всегда причиняю боль людям, которые мне дороги? Что заставляет меня вечно повторять пройденное? У меня перед глазами еще стояло обиженное лицо Романа, но я успокаивала себя тем, что его душевная травма не так сильна, как травма Кириакоса. Далеко не так.

…Узнав о моем романе с Аристоном, меня прокляли обе семьи, за этим последовал развод без возврата приданого. Я думала, что смогу совладать с насмешками и даже с ненавистью. Но справиться с тем, что случилось с Кириакосом, мне не удалось. Я хотела, чтобы он выплеснул на меня свой гнев, но у него не осталось даже его. Вообще никаких чувств. Я его уничтожила.

Через несколько дней после нашего расставания я увидела, как Кириакос сидел на скале, нависшей над морем. Несколько раз я пыталась заговорить с ним, но он не отвечал. Только смотрел в бескрайнюю голубую даль. Его лицо было бесстрастным.

Я стояла рядом с ним, испытывая противоречивые чувства. Мне нравилось утолять запретное желание с Аристоном и в то же время хотелось, чтобы Кириакос любил меня. Но иметь и то, и другое было невозможно.

Я хотела вытереть Кириакосу слезы, но он резко отстранил мою руку. Чуть не ударил. Такое случилось впервые.

– Не надо. – Он вскочил. – Больше не прикасайся ко мне. Никогда. Меня от тебя тошнит.

Я тоже заплакала, хотя его гнев означал, что Кириакос еще жив.

– Пожалуйста… Это была ошибка. Я не знаю, как это случилось.

Он негромко засмеялся. Смех оказался страшным и беспощадным.

– Не знаешь? Когда-то хорошо знала, и он тоже.

– Это была ошибка.

Кириакос повернулся ко мне спиной, подошел к краю утеса и стал смотреть на море. Потом протянул руки назад, откинул голову и подставил грудь ветру. Рядом кричали чайки.

– Ч-что ты делаешь?

– Лечу, – ответил он. – Если я перелечу через этот край, то снова буду счастлив. Или вообще не буду ничего чувствовать. Больше не буду думать о тебе. Не буду думать о твоем лице, глазах, улыбке и запахе. Больше не буду любить тебя. И ощущать боль.

Я медленно направилась к нему, одновременно боясь, что мое присутствие заставит его броситься в пропасть.

– Перестань. Ты пугаешь меня. Ты этого не сделаешь.

– Не сделаю?

Кириакос посмотрел на меня. В его глазах не осталось ни гнева, ни осуждения. Только боль. Скорбь. Отчаяние. Черное, как безлунная ночь. Это было ужасно. Я хотела, чтобы он снова накричал на меня.

Пусть бы даже ударил, это означало бы, что он жив. Но жизнь в нем уже не теплилась. Осталась только тьма.

Он мрачно усмехнулся. Это была усмешка мертвеца.

– Я никогда не прощу тебя.

– Пожалуйста…

– Лета, ты была моей жизнью… но это осталось в прошлом. Все закончилось.

Он отошел от края скалы. Мое сердце разбилось, и все же я вздохнула с облегчением. Я хотела побежать за ним, но не решилась. Я села на его место, притянула колени к груди и уткнулась в них лицом, мечтая умереть.

– Знаешь, он вернется, – внезапно прозвучало у меня за спиной. – Притяжение слишком велико. И в следующий раз он может прыгнуть.

Я вздрогнула и рывком подняла голову. Шагов слышно не было. Мужчина, стоявший позади, был мне незнаком. Для деревни, в которой все знают друг друга, это казалось странным. Он был стройным, вежливым и носил самую нарядную одежду, которую мне доводилось видеть.

– Кто ты?

– Меня зовут Нифон, – с легким поклоном ответил он. – А ты Лета, дочь Мартанеса, бывшая жена Кириакоса.

– Я все еще его жена.

– Это ненадолго.

Я отвернулась.

– Чего ты хочешь?

– Помочь тебе, Лета. Помочь справиться с бедой, в которую ты попала.

Я медленно повернулась и посмотрела в яркие глаза щеголя.

– Мне не до шуток.

– Уверяю тебя, я говорю серьезно.

Внезапно я поняла, что он говорит правду, хотя поверить в это было невозможно. Позже я узнала, что Нифон являлся бесом, но в тот момент ощущала лишь окутывавшую его странную ауру, намек на силу, говоривший, что этот человек способен выполнить обещанное.

– Как?

Его глаза заблестели так же, как у Хью, когда тот предвкушал крупную сделку.

– Стереть память о том, что ты сделала, не так легко. Это кое-чего стоит.

– А меня ты тоже сможешь заставить забыть?

– Нет. Но могу сделать так, чтобы об этом забыли все остальные. Твоя семья, твои друзья, твоя деревня, Он.

– Не знаю… Вряд ли я смогу вернуться к ним. Даже если они забудут, я буду помнить. Я не смогу смотреть в глаза Кириакосу. Если только… – Я замешкалась, подумав, что навсегда расстаться с дорогими людьми ничуть не лучше. – Ты можешь заставить их забыть меня? Так, словно я вообще не существовала?

Нифон шумно и радостно выдохнул:

– Да. О да. Но такая услуга… такая услуга стоит еще дороже…

И тут он объяснил мне, что именно я должна отдать за возможность совершенно исчезнуть из памяти тех, кого любила. Свою душу. Эта душа будет оставаться моей, пока я хожу по земле, но, если так можно выразиться, она будет дана мне взаймы. Это обычная цена за любое вмешательство сил ада. Но ад хочет от меня большего: вечной службы злу. Я буду до конца жизни соблазнять мужчин, выполнять их фантазии ради собственной выгоды и выгоды тех, кому я буду служить. После того, что со мной случилось, это выглядело как ирония судьбы.

Вдобавок я получу возможность принимать любое обличье, которое захочу, непобедимое очарование и, конечно, вечную жизнь. Бессмертие и неуязвимость. Многие продали бы душу только за одно это.

– Ты справишься с этим. Станешь одной из лучших. Я чувствую. – Бес умел заглядывать людям в душу. – Почти все думают, что желание гнездится в теле, но на самом деле оно и здесь тоже. – Он коснулся моего лба. – И ты никогда не умрешь. Останешься молодой и красивой, пока существует этот мир.

– А потом?

Он улыбнулся.

– Лета, до этого очень далеко. А сейчас на кону стоит жизнь твоего мужа.

Это решило все. Знание того, что я могу спасти Кириакоса, дать ему новую жизнь, возможность снова стать счастливым и освободить от воспоминаний обо мне. А я смогу избежать позора и получить заслуженное наказание. Моя душа – в то время я вообще не знала, что она такое – была небольшой платой за это. Я согласилась на сделку, сначала скрепив ее рукопожатием, а потом сделав отметку на бумаге, которую не могла прочитать. Нифон ушел, а я вернулась в деревню. Все оказалось до ужаса просто.

Когда я вернулась, вышло именно так, как он обещал. Желание было уже выполнено. Никто меня не узнавал. Прохожие, которых я знала всю свою жизнь, смотрели на меня как на чужую. Сестры проходили мимо. Я мечтала найти Кириакоса и удостовериться, что он тоже забыл меня, но мне не хватило смелости. Я не хотела, чтобы он снова видел мое лицо. Даже если не узнает его. Поэтому я пробродила весь день, пытаясь привыкнуть к мысли о том, что стала всем чужой. Это оказалось труднее, чем я думала.

Когда наступил вечер, я снова ушла за деревню. Ночевать было негде. Ни родных, ни подруг у меня не осталось. Я сидела в темноте, смотрела на луну и звезды и думала, что делать дальше. Ответ нашелся быстро.

Она появилась как из-под земли. Сначала в виде тени, а потом засветилась и приняла вид женщины. Окутывавшая ее аура дрожала от силы, и внезапно я почувствовала приступ удушья. Я попятилась, трепеща от ужаса, мои легкие перестали принимать воздух. Откуда-то налетел ветер, разметавший мои волосы и пригнувший траву.

Она предстала передо мной, и снова наступила темнота. Лилит. Королева суккубов. Богиня Ночи. Первая Женщина.

Я ощутила самый большой страх в жизни и… желание. Раньше меня никогда не тянуло к женщинам, но Лилит оказывала такое влияние на всех. Это было ее сущностью. Никто не мог ей сопротивляться.

В ту ночь она была высокой и стройной, гибкой и красивой. Ее кожа казалась бледной, словно у аристократки, для нас, постоянно работавших в поле, это было нереально. Ее волосы, черные как смоль, падали блестящими волнами и достигали лодыжек. А ее глаза… Напомню только, что в старых мифах суккубов называли огненноглазыми. Ее глаза, прекрасные, но мертвые, обещали выполнить любое твое желание, достаточно только позволить ей помочь. Я до сих пор не могу вспомнить их цвет, хотя в ту ночь не могла отвести от них взгляда.

– Лета, – представ передо мной, проворковала она. Воздух между нами потрескивал, и я снова затрепетала – на сей раз от желания. Я хотела бежать, но вместо этого опустилась на колени – в знак уважения, да и просто потому что не было возможности устоять на ногах. Она подошла, подняла мне подбородок и заставила снова смотреть себе в глаза. Острые черные ногти больно вонзались в мою кожу, но это казалось чудесным. – Теперь ты станешь моей дочерью и будешь до конца своих дней сеять вражду и вызывать страсть. Станешь искушением и наказанием, мечтой и кошмаром одновременно. Смертные сделают для тебя все, лишь бы получить одно твое прикосновение. Тебя будут любить и желать, пока земля не превратится в прах.

От ее близости я застонала, но Лилит придвинулась еще ближе и подняла меня. Царственные губы коснулись моих губ, и от их прикосновения я испытала оргазм. Этот поцелуй заглушил мои стоны. Я закрыла глаза, не в силах смотреть на нее и не в силах отвернуться. Мое тело сводили сладостные судороги. Я изнывала от блаженства, но одновременно со мной происходило что-то еще.

Я становлюсь бессмертной.

Это напоминало разрушение, казалось, я превращалась в пыль на ветру. Я думала, что так умирают. Ты становишься ничем. Растворяешься без остатка. А потом я так же быстро снова стала самой собой. Но теперь во мне была сила, отличавшаяся от той, которая наполняла смертных. Мое бессмертие сияло как звезда в ночи, холодная и чистая. Мне больше не грозила старость. Не грозили болезни. Отныне меня не пугала мысль, что время коротко, а потому я обязана оставить свой след на земле. Оставить потомство.

Я открыла глаза, и неистовое наслаждение исчезло. А вместе с ним исчезла и Лилит. Я стояла во тьме одна, дрожа от собственной новоявленной силы. И от того, что пришло вместе с ней: сладострастного зуда. Зуда, говорившего, что моя кожа может стать какой угодно, стоит только захотеть. Я родилась заново. Я могла все.

И была голодна…

– Что случилось?

Я смахнула слезы и посмотрела на Картера, стоявшего на пороге спальни. Он с участием смотрел на меня, придерживая рукой волосы, падавшие на глаза.

– Ничего, – пробормотала я, зарывшись лицом в подушку. – Никаких нефилимов?

– Никаких нефилимов. – Наступила неловкая пауза. – Послушай, ты уверена, что ничего не случилось? Вид у тебя неважный.

– Я же сказала. Ничего.

Однако он не отставал.

– Я понимаю, у нас с тобой не такие близкие отношения, но если бы ты рассказала…

– Вы все равно не поймете! – злобно ответила я. – Потому что у вас нет сердца. Вы не знаете, что это такое, так что можете не притворяться.

– Джорджина…

– Уйдите. Пожалуйста.

Я снова уткнулась в подушку, ожидая новых возражений. Но их не последовало. Когда я решилась поднять глаза, ангел уже исчез.