Текст книги "Новый Орден Джедаев: Изменник"

Автор книги: Мэтью Вудринг Стовер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

– Я всего лишь хочу знать, какую цель ты преследуешь, понятно? Чего ты хочешь от меня. Я хочу знать, чего мне ожидать.

– От тебя я не желаю ничего. Я желаю только для тебя. И "ожидание" – это слишком абстрактно. Живи настоящим.

– Почему ты просто не объяснишь мне, чему ты пытаешься научить меня?

– Преподает ли учитель... – казалось, сама тьма улыбнулась ему. – Или постигает ученик?

Он вспомнил тот день, когда она спросила у него об этом в первый раз. Он вспомнил, как боль сокрушила его. Он вспомнил, как Вержер поддерживала в нем присутствие духа, благодаря чему он смог измениться; словно сросшаяся кость, он стал крепче в том месте, где раньше был перелом. Джейсен медленно кивнул – больше для себя, чем для нее. Он поднялся на ноги и пошел к покрытой мхом кушетке на самой границе теней, отбрасываемых разрушенными стенами и навесом мягко переливающихся папоротников. Он поднял аккуратно свернутую кожу-тунику и в течение бесконечно долгого момента просто смотрел на нее, а потом пожал плечами и стал натягивать через голову.

– Сколько у нас времени до появления йуужань-вонгов?

– Посмотри вокруг. Они уже здесь.

– Я имею в виду, сколько пройдет времени, прежде чем что-то случится? Сколько еще мы можем оставаться здесь?

– Это зависит от того, – раздался из темноты тихий смех, – Насколько ты измучен жаждой?

– Я не понимаю.

– Мне говорили, что без воды человек может прожить три стандартных дня... четыре или пять, при экономной трате сил. Не будет ли это слишком мнительным с моей стороны – предложить отправиться на поиски воды прежде, чем ты станешь слишком слаб для этого?

Джейсен впился взглядом в темноту.

– Ты говоришь, что я могу сам решать?

– Вот, взгляни на это.

Из тени вылетел бледный, неровный предмет размером с половину кулака Джейсена, подброшенный рукой Вержер. Джейсен инстинктивно поймал его.

В ясном свете радужного моста было видно, что предмет шероховат и неоднороден по структуре, словно обкатанный кусок известняка. На нем были несколько плоских ямок, покрытых черным, смолистым веществом, которые, возможно, были следами от разрыва тканей. Сам по себе этот предмет казался желтовато-белым, как обглоданная кость, но на трещинах и разломах виднелось что-то крошащееся, темное, бурое...

Кровь. Засохшая кровь.

– Что это такое?

Его горло сжал стальной кулак – он уже и так знал, что это такое. Это был имплантант послушания. Зрелое семя. Его имплантант. Вот почему боль ушла. Джейсену следовало бы забросить его в пропасть: прямо в папоротниковые джунгли в километре под обрывом. Ему следовало положить семя на пол и расколотить обломком дюракрита: стереть в порошок. Ему следовало бы ненавидеть это.

Но ничего такого не было. Джейсен уставился на семя с ноющей болью и удивлением, появившимся из-за зияющей пустоты внутри него. Он бездумно задрал кожу-тунику и заглянул под повязку, которой была перевязана его грудь. На том самом месте, куда много недель назад Вержер ударила его, теперь был шрам длиною с его палец – ярко-розовый затянувшийся рубец, излеченный ее слезами, действующими, словно бакта. Он осознал, что ему нужно присесть, и хлопнулся на землю со вздохом, напоминающим звук перегруженных посадочных опор.

– Ты извлекла его из меня?

– Пока ты спал. Ты был без сознания довольно долго, – Вержер медленно выступила из тени и села рядом. – Ты в порядке?

– Я... Я... – Джейсен в растерянности покачал головой. – Я хотел сказать: спасибо. Наверно.

– Разве ты не хотел от него избавиться?

– Конечно... Я имею в виду – конечно, хотел. Я просто... не знаю, – он приподнял имплантант к мерцающему рассеянному свету.

– Оно умерло, да?

Вержер торжественно кивнула.

– Когда семя проникает своими отростками в нервную систему носителя, оно перестает быть отдельным организмом. Это умерло через минуту после удаления.

– Да, – голос Джейсена был чуть громче шепота. – Я просто чувствую... не знаю. Я ненавидел его. Я хотел от него избавиться. Я хотел, чтобы оно умерло... но, ты знаешь, пока оно было во мне... это делало меня причастным к чему-то. Как в Детской. Во время сражения это было похоже на то, будто ко мне вернулась Сила. А теперь...

– Ты чувствуешь себя пустым, – закончила за него Вержер. – Одиноким. Тоскующим. Почти испуганным, но, кроме того, сильным, да?

Он уставился на нее.

– Как?

– То, что ты чувствуешь, – сказала Вержер с осторожной ласковой улыбкой, – Называется свободой.

Джейсен хмыкнул.

– Та еще свобода.

– А чего ты ожидал? Ты свободен, Джейсен Соло, и в этом может быть и одиночество, и пустота, и страх. Но также и сила.

– Ты называешь это свободой? Естественно, я свободен... на разрушенной планете, захваченной врагом. Без друзей, без корабля, без оружия. Даже без Силы.

Он не мог удержаться, чтобы не добавить мысленно: "Даже без имплантанта послушания". Его горящий взгляд остановился на навязчиво мерцающем Мосте.

– Что хорошего для меня в этой свободе?

Вержер улеглась, подогнув под себя руки и ноги, в какой-то кошачьей позе.

– Что ж, – протянула она. – Этот вопрос достоин размышления, да?

– О... – у Джейсена перехватило дыхание. – Так вот о чем ты говорила? Когда я спросил тебя, что теперь?

– Ты свободен, – повторила она. – Иди куда хочешь. Делай что хочешь. Будь кем хочешь.

– А что ты собираешься делать?

Ее улыбка едва заметно дрогнула.

– Что я хочу.

– Так я могу уйти? Просто уйти? Вот этими самыми ногами? Делать все, что захочу – и никто не остановит меня?

– Я не даю никаких обещаний.

– И как, по-твоему, я узнаю, что мне делать?

– Ах... – ее улыбка стала шире, а глаза закрылись. – Вот мы и возвращаемся к вопросам познания.

Джейсен склонил голову. Он уже и забыл, что такое дружеская перебранка. Сидя рядом с Вержер, свободно откинувшейся назад, он понял, что этот выступ, вершина разрушенного здания, был в некотором роде похожим на "объятия боли". Он мог сидеть здесь, пока не рассыплется в прах, наедине со своим страданием – или он мог что-то сделать. Но что именно? Казалось, теперь уже ничто не имеет значения. Любая дорога на этой разоренной планете была не лучше и не хуже остальных. Он не мог сделать ничего полезного – то, что было в его силах, не могло изменить ничьего существования, кроме его собственного.

"С другой стороны, кто сказал, что я должен приносить пользу?" Сидя на этом выступе, он обнаружил, что есть все-таки одна дорога, которая кое-что для него значит. Он поднялся на ноги.

Вержер открыла глаза. Раздвинув папоротники, Джейсен шагнул в ночную тьму и направился к покрытой мхом стене. Он прошел вдоль нее от самого дальнего угла, и за его рукой потянулась длинная полоса мха. Мох отделялся от стены с легкостью, обнажая дюракритовую поверхность. Джейсен оглянулся на Вержер, молча наблюдавшую из-за папоротниковых зарослей. Пожав плечами, он вернулся к углу и пошел вдоль другой стены. В трех шагах от угла в стене показался вертикальный разлом – прямой, как лазерный луч – с металлическими краями; вокруг разлома стена была сделана из дюрастила. Джейсен ощупал стену на уровне своей талии, пока его пальцы не наткнулись на замок. Он повернул его, толкнул, и дюрастиловая дверь с тяжелым стоном раздвинулась.

– Что ты делаешь?

Джейсен не ответил. За дверью был пропахший плесенью коридор, тускло освещенный комками фосфоресцирующего лишайника, с грязным, изъеденным молью покрытием на полу.

С тех пор, как он бродил по нижним уровням с Джейной, Лои, Тенел Ка и Зекком, прошли годы, но запах был по-прежнему узнаваем. Вдоль коридора тянулись пронумерованные двери.

В этом месте когда-то располагались квартиры среднего уровня. В дальнем конце коридора была арка, которая вела к пожарной лестнице. Джейсен кивнул сам себе и направился в сторону лестницы, даже не взглянув на Вержер.

Ее голос отозвался эхом в коридоре.

– Ты куда?

Он не был обязан отвечать ни на единый ее вопрос. Не говоря ни слова, он начал спускаться по лестнице. Лестничная клетка была окружена стенами из помутневшего от времени прозрачного файберпласта и укреплена сетью проводов. Далеко внизу сквозь паутину царапин, трещин и проводов смутно виднелся проход, ведущий к глухой, окрашенной в черный цвет, стене соседнего здания. В середине первого пролета Джейсен остановился и вздохнул.

– Ты идешь, или как?

– Конечно, – Вержер возникла на верхней ступеньке лестницы, широко улыбаясь в свете Моста. – Я только и ждала, когда ты попросишь.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ. КРАТЕР

– Это Джейсен Соло? – старший формовщик Ч'Ганг Хул с нескрываемым ужасом уставился на изображение в оптическом мешке карликового видеопаука. Пучок длинных тонких щупалец, имплантированных в уголок его рта, задергался, завязываясь в узлы и развязываясь, прежде чем сплестись со свисающими с головы нитями в подвижный, нервно подрагивающий узор на головном уборе формовщика.

– Тот... тот самый Джейсен Соло, который был на Дуро? Убийца королевы воксина? Джиидай, которого разыскивает Цавонг Ла?

– Тот самый.

– Это джиидай, начавший восстание рабов; тот самый, что устроил разгром корабля-сеятеля? Восстание рабов, в котором погибли сотни членов нашей благородной касты? Восстание, из-за которого моя древняя планета вся покрыта плевками проклятого неверия?

– Ваша планета, мастер формовщик?

– Формовка этого мира – моя привилегия и моя обязанность! – прорычал Ч'Ганг Хул. – Пока работа не завершена, каждая живая тварь в этой звездной системе подчиняется моей воле – даже корабли! Даже планетный мозг! Если я решу называть эту планету своей, кто посмеет спорить? Кто? Вы?

– О, не я, – длинный палец, оканчивающийся загнутым когтем, пощекотал чувствительное место на теле карликового видеопаука, тем самым увеличив изображение Джейсена Соло до такой степени, что в оптическом мешке осталась видна только голова джедая. – Что касается спора, думаю, вам следует испытать его.

– Как так вышло, что он оказался здесь? Как он вообще выжил? Со дня засева прошли недели! Этот опасный джиидай все это время свободно бегал по окрестностям? Где он обитал? Почему меня не поставили в известность?

Исполнитель Ном Анор, сидевший у противоположного бока видеопаука, нацепил на лицо свою невозмутимую иглозубую улыбку.

– Мастер войны приказал, чтобы вы использовали все возможные ресурсы для обучения Джейсена Соло.

– В самом деле, приказал? – головной убор Ч'Ганг Хула непримиримо ощетинился. – Пока он не заполучил этот мир, верховная власть здесь – я. Так что мы еще подумаем над его приказаниями.

– Называйте это предложением, если хотите, – Ном Анор наклонился вперед и выставил открытые ладони, явив собою совершенную картину дружественного увещевания.

– Тем не менее, вы, как и было сказано, несете ответственность за формовку Йуужань'тара. Я только что довел до вашего сведения, что на поверхности планеты находится исключительно опасный джедай; джедай, который в одиночку... как вы сказали? А, вот... устроил разгром корабля-сеятеля. – Ном Анор снова опустился на живую качалку, наслаждаясь тем, как играют мускулы существа, пока оно приспосабливается к его новой позе. "Надо же, у этих формовщиков все такое хорошее... слишком хорошее, чтобы они пользовались этим единолично", подумал он. Возможно, поэтому ему доставляло такое удовольствие выводить из себя этого формовщика.

– Как вы справитесь с этой прямой и явной угрозой – конечно же – целиком зависит от вас.

Ч'Ганг Хул нахмурился.

– Я так и не услышал ни одного разумного объяснения, как этот опасный джиидай вообще оказался на корабле-сеятеле...

– Адресуйте все свои требования к мастеру войны, – без запинки посоветовал Ном Анор. – Я уверен, что он будет рад на время отвлечься от военных действий, чтобы разрешить ваши самые незначительные, самые смехотворные сомнения.

– То, что джиидай, который убил королеву воксина, теперь стал частью нашего родного мира, по-вашему незначительно? – Ч'Ганг Хул потряс перед исполнителем своим восьмипалым кулаком. – Быть встревоженным из-за того, что среди нас постоянно находится главный враг нашего народа, по-вашему, смехотворно?

– Между нами, и еще – видеопауком, раз уж он здесь, – любезно сказал Ном Анор, – что незначительно – так это волнение о воображаемом ударе по вашему авторитету. А что смехотворно, так это беспокойство о том, как Джейсен Соло попал сюда; вы должны гораздо больше волноваться о том, чем он занят прямо сейчас.

Подскочившее кровяное давление придало лицу старшего формовщика голубоватый оттенок.

– Где он? Вы знаете, да?

– Конечно, – Ном Анор снова изобразил свою иглозубую улыбку. – Я всего лишь ждал, когда вы спросите об этом.

* * *

Что-то с этим кратером было не так. Джейсен задержался у выемки в стенке кратера и нахмурился. Вержер, бывшая на несколько шагов впереди, остановилась, почувствовав, что он больше не следует за ней, и посмотрела на него вопросительно. Джейсен встряхнул головой.

– У меня плохое предчувствие.

Внешний склон кратера представлял собой каменистую насыпь из развороченных конструкций, которые раньше были правительственными учреждениями; именно в этой части окружности кратера располагалась несущая стена в несколько километров высотой. Она была покрыта разноцветными мхами и папоротниками, но их корни были слишком слабыми, чтобы надежно удерживать щебень. Джейсену и его спутнице приходилось взбираться наверх с осторожностью; Вержер шла первой. Джейсен не мог угадать, не придется ли его следующий шаг на выломанный кусок дюракрита и не вызовет ли это схода лавины, или не отправит ли его кувыркаться сквозь слой волокнокерамики прямо в какое-нибудь полуразрушенное помещение внизу. Вержер никогда не объясняла, как ей удается находить безопасную дорогу; Джейсен допускал, что она использует для этого свою чувствительность к Силе.

Выемка была когда-то частью транспортного шлюза, возможно – стоянкой аэротакси; фрагменты его укрепленных стен, высотой примерно в три метра, устояли в момент разрушения окружающих зданий. Джейсен вошел под их тень, достаточно плотную, чтобы можно было разглядеть внутренний склон кратера, и уселся на покрытый лишайником обломок, размером примерно со спидер. Этот кратер...

Он был достаточно большим, чтобы в него без следа провалился звездный разрушитель. Достаточно большим, чтобы без последствий поглотить любую попытку засева. Кривая его склона безнадежно ускользала от них и терялась на самом дне в черной тени: тени, созданной клубящимся облачным столбом, который простирался прямо до усеченной вершины.

Чем ниже, тем темнее был этот столб, облако проникало в самую глубину кратера, поражая само себя зазубренными жалами молний. В самом низу грохотал гром, и воздух потрескивал отрицательными зарядами. Джейсен сглотнул.

– У меня плохое предчувствие, – повторил он. – И не говори мне, что ты не чувствуешь то же самое.

Вержер спрыгнула к нему и расположилась на лишайнике по соседству.

– На этой планете нет более опасного места.

– Опасного... – отозвался он эхом. – Откуда ты знаешь?

– Я чувствую это благодаря Силе.

Она сплела пальцы в замок и оперлась на них подбородком, улыбаясь ему.

– Вопрос в том – откуда знаешь ты?

Он скосил глаза, а потом снова мрачно повернулся к кратеру. Откуда он знал? Он сидел в тени разрушенного шлюза и размышлял. За недели перехода его тело приобрело закалку и тренировку, избавившись от всего лишнего, кроме узлов мышц и загорелой кожи. Отросшие волосы вились непослушными завитками, выгоревшими в беспощадном ультрафиолете бело-голубого солнца. Редкая, доставляющая беспокойство, подростковая щетина загрубела и выглядела темнее, чем волосы. Он мог бы отыскать крем для депиляции в какой-нибудь заброшенной душевой, попавшейся на пути, или даже пригодное для бритья лезвие, но это было ни к чему. Щетина защищала его щеки и подбородок от солнечных ожогов. Если бы он захотел, то мог бы найти и какую-нибудь одежду – вроде подобранной им пары жестких ботинок, которые и носил – но никакая обычная одежда не была так же долговечна, или так же полезна, как кожа-туника.

Теплая по ночам, прохладная в течение дня, самоочищающаяся кожа-туника даже заживляла случайные прорехи на своей поверхности. Под нею Джейсен носил повязку, которую сделала для него Вержер. После того, как он нашел ботинки, он сделал из полос, оторванных от кожи-туники, самоочищающиеся неизнашивающиеся портянки. Кожа-туника пригодилась и для других целей: на спине у Джейсена болтался вместительный плетенный ранец. Плетение так срослось, что из него вышел живой мешок, который никогда не порвется и не износится; подобно мышечной ткани, ранец, казалось, становился только крепче от нагрузок. Джейсен все время носил его наполненным едой под самую завязку. Случившееся с ними всего лишь раз трехдневное голодание моментально излечило его от привычки полагаться на удачу.

При известной доле старания отыскать продовольствие не составляло труда: главным образом это были хлеб, различные квасцы в пресервах и протеиновые брикеты сухой заморозки – основные продукты питания обитателей нижних уровней. Возможно, это было не очень вкусно, зато никогда не портилось. В отличие от тех времен, когда планета была Корускантом, вода теперь была в изобилии; редко какой день обходился без проливного дождя, и среди обломков и щебенки всегда можно было найти свежий водоем. Иногда они спускались глубоко во тьму нижних уровней, скользя по ненадежным проходам или коридорам, покрытым следами гранитовых слизняков, будто это по-прежнему была та самая планета, на которой Джейсен вырос. Порой эти уровни неожиданно оборачивались огромными провалами, в которые рухнули гигантские здания, обширными долинами, заселенными чужеродными существами, и тогда они вынуждены были держать свой путь через угрожающе непредсказуемое кишение вонг-формованной жизни.

Несмотря на то, что йуужань-вонги изменили орбиту планеты – солнце, бывшее раньше не крупнее иссушенной точки, теперь выглядело диском размером с ноготь Джейсена – по всей видимости, вращение планеты не претерпело никаких изменений; циркадные ритмы Джейсена, сформированные под влиянием жизни в Галактическом Городе, без труда подстроились под смену дня и ночи на Йуужань'таре.

Казалось, Вержер была безмерно довольна, предоставив Джейсену задавать темп и вообще руководить путешествием. Она больше не интересовалась, куда они идут. Они ели, когда Джейсен чувствовал голод, а отдыхали, когда он уставал; когда он не нуждался ни в том, ни в другом, они просто шли вперед. Если Вержер когда-нибудь и спала, Джейсен этого не замечал. Казалось, время от времени она замыкалась в себе, и в таком состоянии могла часами оставаться неподвижной, но как только он совершал движение или издавал звук, она тут же отзывалась, словно все эти часы непрерывно бодрствовала.

Кроме еды, в ранце у Джейсена лежали еще несколько весьма полезных находок: светящийся провод, электробинокль, упаковка батарей и его сокровище – портативная цифровая консоль. Хоть она была и древней – пятисотой, безнадежно устаревшей, серии – и, похоже, по большей части содержала учебные игры, упрощенные графические генераторы и всякую другую детскую чепуху, там была одна полезная программа: интерактивная карта Корусканта.

Каждые пару-тройку дней Джейсен натыкался на один из неповрежденных одд-терминалов – засыпанный где-нибудь на среднем уровне полуразрушенного здания, или прикрытый плитой упавшей стены; однажды даже – болтающийся на собственном кабеле, закрепленном в одном из искореженных стальных проходов, который оканчивался прямо в воздухе: здание, к которому этот проход вел, было разрушено до основания. Терминалы общественного доступа к данным чрезвычайно долговечны, разработаны с большим запасом прочности – а иначе никак – и некоторые из найденных им терминалов все еще работали, или начинали работать после подключения к паре свободных батарей. Тогда Джейсен мог зафиксировать координаты терминала в опции "Ваше текущее расположение" на цифровой консоли, таким образом отслеживая свой путь.

Что он станет делать, когда доберется до места, Джейсен не знал. Вероятно, там не осталось ничего, кроме обширного завала, подобного тому, по которым они карабкались изо дня в день. Он даже не знал причины, по которой шел туда. У Джейсена не было плана – только конечный пункт назначения.

Достаточно было уже и того, что этот пункт существовал.

Он вытащил из ранца и включил электробинокль. Было что-то в вонг-формованной жизни внутри кратера, что настораживало его. Он не был уверен, что именно, да и не мог быть уверен; даже после всех тех недель, проведенных в Детской, и после недель, проведенных на Йуужань'таре, он был далек от истинного понимания.

Он всеми силами избегал столкновения с вонг-формованной жизнью; как правило, она приносила с собой весьма неприятные явления – например, из-за пахнущего чаем пурпурного сока, которым истекал растущий на дюракрите мох, руки Джейсена три дня были покрыты волдырями. За недели похода, он обнаружил, что вонг-формованная жизнь развивалась по некой системе: она занимала обширные площади, окруженные кольцами абсолютно безжизненных обломков. В центре каждого участка Джейсен обычно мог отличить производящие споры, семена и даже живых существ – экогенерирующие биомашины, которыми корабли-сеятели усыпали поверхность планеты.

Однажды они с Вержер провели большую половину дня, наблюдая, как сотни неведомых животных появляются на свет прямо из похожего на пещеру рта одной из таких биомашин. Медлительные быкообразные шестиноги, эти существа бессмысленно моргали на непривычное солнце и инстинктивно собирались в стада, прежде чем разбрестись и начать объедать траву. Едва они начали есть, сразу же стали расти – настолько быстро, что Джейсен смог увидеть, как они взрослеют, потратив на это всего лишь день. И на каждые пятьдесят-сто быкообразных шестиногов биомашина создавала хищника, от огромных двуногих ящерообразных существ с остро заточенными кончиками головных щупалец вместо зубов, до семейки злобных инсектильных стайных хищников, не превышающих по размеру гупина.

Время от времени Джейсену или Вержер на глаза попадались сами йуужань-вонги, причем не только формовщики, обустраивающие свою новую планету. Воины патрулировали даже средние уровни – вооруженные, дрожащие от отвращения к механизмам, мимо которых они вынуждены были проходить. Какое-то время Джейсен раздумывал, не его ли они ищут, но по мере продвижения они то и дело стали натыкаться на свидетельства того, что он – не единственный беглец, прячущийся в глубоких тенях ниже зоны разрушений: свежие следы в пыли, недавно заполненные тайники с продовольствием, ловко замаскированные обломками потаенные убежища.

Три или четыре раза он даже мельком видел других людей, пугливо перебегающих от укрытия к укрытию – всегда ночью, всегда слишком острожных даже для того, чтобы обнаружить свое присутствие хотя бы при свете Моста.

Они могли бы оказаться беженцами, позабытыми и брошенными в неразберихе эвакуации; могли оказаться пожизненными обитателями средних уровней, инстинктивно избегающими контактов с вышележащими уровнями; могли оказаться рабами, сбежавшими с корабля-сеятеля. Джейсен не знал.

И планировал никогда не выяснять. Он уклонялся от встреч с этими людьми. Они привлекали внимание йуужань-вонгов. Джейсен не знал, используют ли йуужань-вонги рабов в своем родном мире, или казнят любого задержанного прямо на месте. Это было еще кое-что, чего не планировал никогда не выяснять. Вонг-формованная жизнь, укрепившаяся на внутренней поверхности кратера, выглядела не так, как любая другая, с которой он сталкивался раньше. Он менял крайние положения настроек масштаба изображения в электробинокле, то расширяя обзор до панорамного общего вида, то сужая его до предельно сфокусированных изображений отдельных растений. Растительность была неоднородной, странной, и неожиданно редкой – куда бы Джейсен ни направлял бинокль, он видел полосы ржавеющего дюрастила и холмики щебня, словно растения боролись за выживание в слишком враждебной для их существования среде. Мхи, так ярко окрашенные в других местах, здесь были невыразительно серы, коричневы или зелены; папоротники, которые в любом другом месте образовывали высокие навесы в джунглях, здесь были чахлыми, кривыми, беспорядочно закручивающимися, их листья были увядшими и грязными, словно покрытыми пылью.

Вновь обращая свое внимание к великолепию, Джейсен переключился на вертикаль грозового столба, который возвышался из середины кратера. Его серо-черное основание было таким же плоским, как и безупречно белая вершина, а сам столб менял свою форму, медленно вращаясь, словно не решив еще до конца, хочет ли он становиться разрушительным штормом.

Все это выглядело весьма угрожающим, признал Джейсен, но недостаточно угрожающим, чтобы оправдать тот удушливый страх, который сжимал его грудь при одной только мысли о спуске туда.

– Хорошо, я сдаюсь. Что творится в этом месте? Из-за чего оно так опасно?

Вержер коснулась его руки и молча указала на заросли, напоминавшие хвойные кусты – хотя, согласно шкале дальности и искажения электробинокля, самый меньший из этих кустов был более чем десять метров в высоту. На склоне вокруг зарослей маленькая стайка похожих на рептилий копытных животных прыгала по камням, нервно пощипывая редкий мох. Мгновение спустя Джейсен понял, отчего они так нервничали: из зарослей на ошеломительной скорости выскочил двуногий ящерообразный хищник с щупальцами на голове.

Он схватил ближайшую из копытных рептилий мощными передними конечностями, и его заостренные ротовые щупальца начали рвать и крушить, умертвляя и разрезая пойманную жертву на куски, пригодные для проглатывания. И пока стайка рептилий разбегалась в разные стороны, хищник устроился на земле в косых лучах солнечного света, чтобы съесть свою добычу.

– Вот почему это место так опасно, – сказала Вержер с намеком на хитрую улыбку. – Оно заполнено тем, что ты назвал бы темной стороной. Надо сказать: темная сторона здесь очень, очень мощна – гораздо мощнее, чем в любом другом месте на этой планете. Возможно, мощна настолько, что с ней не сравнится ни одно другое место в галактике.

Джейсен, моргая, опустил электробинокль.

– Это не темная сторона, – сказал он. – Хищник охотится, чтобы питаться самому и кормить свою семью. Это естественное явление.

– А темная сторона, значит, к ним не относится? Я думала опасность темной стороны как раз в том, что она естественна: из-за этого она гораздо доступнее, чем свет, да?

– Что ж, да, но...

– Разве то, что ты видел, не образец темной стороны? Не является ли он тем, чего ты так боишься: агрессией, насилием, несдержанностью?

– Хочешь знать, как выглядела бы темная сторона по-настоящему? Этот хищник убил бы всю стайку, только ради забавы. Ради радости убийства.

– Думаешь, он не получил никакой радости от своей успешной охоты?

Джейсен еще раз поднес к глазам электробинокль, наблюдая, как хищник потянулся, похоже, получая удовольствие от еды, и не ответил.

– Убить одного – естественно, убить всех – уже темная сторона? – продолжала Вержер. – Что же, разница между природным явлением и темной стороной зависит от количества смертей? Будет ли это темной стороной, если хищник убьет только половину стайки? Или четвертую часть?

Джейсен снова опустил электробинокль.

– Это будет темная сторона, если он убьет больше, чем нужно для пропитания ему и его семейству, – ответил он, закипая. – Вот в чем разница. В вынужденном убийстве и убийстве без нужды.

Вержер наклонила голову.

И как же ты определяешь потребность? Речь идет о голодании, или всего лишь о недоедании? Относится ли к темной стороне то, что они съедают всего лишь половину убитого животного? Становится ли хищник частью темной стороны, если у кого-то из его семьи несколько килограммов избыточного веса?

– Все не так...

– А как тогда? Мы что, возвращаемся к извечному вопросу – почему? Всегда ли намерение оправдывает поступок? Скажем, для этого хищника уже не будет темной стороной убить всю стайку и оставить тушки гнить, если при этом он будет думать, что сможет съесть их всех?

– Все не так просто, – упрямился Джейсен. – И не всегда можно объяснить в двух словах...

– Но ты сразу узнаешь это, когда видишь, да?

Он упрямо опустил голову.

– Да.

Вержер вытянула пальцы в сторону вымазанного кровью хищника на склоне кратера.

– На этот раз ты не увидел...

Ответ Джейсена потонул в раскате грома – настолько оглушительном, что показалось, будто небо рухнуло. Он вскрикнул и прижался спиной к стене.

По склону покатился и запрыгал щебень; из кратера пролился поток из обломков дюракрита и покореженной арматуры, ударивший по полу в выемке в считанных сантиметрах от колен Джейсена.

Затем в небе прозвучал еще один взрыв, и еще; Джейсен прижался к стене боком и наклонил голову, руками защищая шею от возможного удара обломком. Взрывы еще звучали, но кратер больше не трясся, и Джейсен рискнул поднять взгляд.

– Что это было?

Вержер указала на бездонный пурпур над дугой моста.

– Вон.

– Я ничего не вижу.

– Джейсен... – она повела рукой в сторону электробинокля, который болтался, позабытый, на его шее. Он вздернул прибор к глазам, направив в ту сторону, куда она указала. Автофокус настроил изображение, и с губ Джейсена чуть не сорвалось одно из кореллианских проклятий, которые он слышал от отца. Эти взрывы были вовсе не взрывами, и тем более не громом.

Они были звуковыми ударами. Вокруг кратера выписывали широкие пересекающиеся дуги корабли из йорик-коралла, каждый размером с "Тысячелетний Сокол", совокупно образуя невероятно сложную траекторию движения. И все они нескончаемым потоком сыпали некими выпуклыми объектами, похожими на семенные капсулы; объектами того же пурпурного цвета, что и небо. К этому моменту оболочка одной из таких капсул уже начала раскрываться, как бутон итроианской астрофлоры, распускающейся навстречу солнцу, обнажая спутанные клубки белых нитей, похожих на шелковичник. Шелк стремительно разматывался, расправляя длинные, длинные полотнища белых волокон и освобождая семена ветру на потеху.

Джейсен поменял масштаб изображения – одно из этих семян попало в фокус, и оказалось совсем не семенем. Это был йуужань-вонгский воин. Белые шелковые нити, тянувшиеся за ним, образовывали купол парашюта. Вскоре таким образом распустились все семенные капсулы, отправив в свободное падение десятки воинов... сотни... тысячи...

– Как кстати, – Джейсен опустил электробинокль. – Мы наткнулись на тренировочный лагерь их десантников. Могло бы быть и хуже, а? Все-таки не артиллерийский полигон...

– Джейсен, – в голосе Вержер была холодная, непроницаемая твердость, которой он раньше никогда не слышал.