Текст книги "Красивая жизнь (ЛП)"

Автор книги: Мэттью Стокоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

− Смотри, Джеки, она делает пись-пись.

Когда пизда мертвой опустела, Райан снова включил кран и полил ее лицо. Вода попадала ей в глотку с таким звуком, словно девушка полоскала рот. Мы перевернули ее и положили обратно на каталку, чтобы высохла. Что-то мешала воде выйти из ее рта, Райан сел на труп, и вся жидкость вытекла. Вместе с ней вылезли сгнившие остатки еды.

Глава двадцать восьмая

Выйдя из морга, мы с Райаном сразу разошлись. Секс с мертвой девушкой оставил после себя чувство легкости и расслабленности, мне не хотелось сразу возвращаться в Малибу. Сначала я подумал заглянуть к Рексу, посмотреть ему в лицо и круто поговорить насчет видеозаписи, но это уже не имело никакого смысла. Разборка с ним не сотрет память Райану. Поэтому я направился к океану и припарковался на Оушн-Авеню, неподалеку от того места, где нашли Карен.

Солнце уже коснулось краешком горизонта, оно заливало океан своим оранжевым светом и превращало пальмы в черые силуэты, такая картина идеально бы смотрелась на туристических фотографиях. Оушн-Авеню нисколько не изменилась. Бомжи, шатаясь, как пьяные, бродили повсюду и занимались всякой ерундой. В кустах, где люди почти не ходят, валялись их картонные коробки.

Я позвонил Белле, сказал ей, что еду обратно, находу придумав глупое оправдание, где так долго пропадал. Она приехала домой из клиники в Брентвуде, но уже скоро собиралась уезжать – Пауэлл нашел нового донора. У нее не было времени на долгие разговоры, она сказала, что увидимся завтра. Мы «чмокнули» друг дурга по телефону и одновременно нажали «отбой».

Я сел в «Мустанг», чтобы спокойно все обдумать. Я надеялся, что после того, как Пауэлл привел меня в их тайную лабораторию и показал операцию на почки, Белла временно прекратила с ним контакты, но все оказалось иначе. Очевидно, соблазн воспользоваться еще одним донором оказался так силен, что она смогла его простить, хотя бы на время. Но почему? Желание подарить почку еще одному несчастному из Лос-Анджелеса никак не могло заглушить ту злобу, которую Белла продемонстрировала тогда на Абрикосовой Аллее. Я что-то упустил. А тут еще и Райан пытается связать Беллу с убийством Карен, все складывалось совсем не хорошо. Я решил, что если выясню заранее то, чего не знает Райан, то у меня будет шанс защитить Беллу.

После секса с мертвой девушкой я почувствовал сильную усталость. Мне хотелось поехать домой в Уиллоу Глен и лечь спать. Вместо этого я повел «Мустанг» вверх по шоссе, к Бульвару Уилшира, купил полграмма кокса в Западном Л.А., и остановился в «Тако Белл», желая убить время да пополнить «Кока-Колой» уровень сахара в крови. Я предположил, что Белла пробудет на Абрикосовой Алее еще очень долго, поэтому решил направиться туда сам. По дороге я включил радио, там шла передача, посвященная знаменитым парам Лос-Анджелеса.

Кейт Мосс и Джонни Деппа видели на Голливудском Бульваре, они выглядели счастливыми и умиротворенными. Лиза Ринна все ждала, когда ее нареченный наконец сделает предложение или уйдет восвояси. Бред Питт и Гвинет Пэлтроу были красивой светловолосой парочкой и уже вот-вот собирались пожениться. Синди Кроуфорд и ее бойфренд-бармен совсем недавно купили дом. Сильвестр Сталлоне и Дженнифер Флавин, Арнольд и Мария...все больше прекрасных людей дарили друг другу прекрасное. Мне стало грустно от того, что я не один из них. Да, я появлялся на экране в «Двадцати восьми кадрах», но мне предстоял еще долгий путь, прежде чем меня начнут узнавать.

Я припарковался на Сан-Исдро, чтобы Белла с Пауэллом не услышали урчание мотора.  Я поднял раскладную крышу, и занюхал немного кокса. Я достал из багажника монтировку, затем осторожно пошел по Абрикосовой Аллее. Здесь, на высотах Каньона уличные фонари не попадались, но темнота была мне только на руку. Дойдя до конца, я перелез через забор. Затем я приподнял дверь гаража и перекатом пролез под нею. Внутри стояли «Ягуар» Пауэлла и «БМВ» Беллы.

Стальная дверь, ведущая в подвал, оказалось очень тяжело открыть, особенно сейчас, когда я старался не шуметь. Но, в конце концов, я справился с ней, и пошел по коридору. Было не трудно запомнить, где находится смотровая комната – единственная дверь без замка. Я включил свет и тихо юркнул в нее.

Тот же яркий свет, идущий от одностороннего стекла. На операционном столе лежало тело: худощавый белый мужчина. С одной стороны, за его головой сидел Пауэлл, готовил анестезию. А в середине трудилась Белла.

На этот раз все проходило по-другому. Сначала Белла двигалась быстро и осторожно, как и ранее, но по мере продвижения операции, стала больше демонстрировать своего рода чувственность. Я заметил это и в прошлый раз, но теперь Белла абсолютно не сдерживала себя. Она терлась бедрами о край медицинского стола. Когда она резала тело, ее пизда плотно прижималась к нержавеющей стали. И, хотя это было трудно разглядеть из-за халата, я был уверен, что она почти все время сильно сжимала бедра. Пару раз Белла запрокидывала голову, и я буквально нутром слышал ее стон.

Пауэлл словно присел подрочить. Я толком не мог разглядеть, угол стола закрывал весь обзор, но когда он не возился с газовыми баллонами, его рука гуляла вверх-вниз между ног. Но в отличии от Беллы, его возбуждало не вскрытое брюхо донора, а сам экстаз дочери.

Через час Белла вытащила на свет почку. Она положила ее на грудь мужчины, а сама продолжила копаться у него внутри. После Белла срезала с почки оставшиеся лоскуты мембраны. Я ждал, когда она положит почку в контейнер и уберет в холодильник, как она делала в прошлый раз. Но все пошло по-другому.

Белла отошла от стола, сняла маску и начала пристально осматривать вырезанный орган. Судя по всему, она не искала что-то конкретное, просто старалась как можно пристальнее изучить почку. Поверхность органа блестела в свете ламп, я видел изысканный узор из вен пронизывающий бледные ткани. В руке Беллы почка казалась маленьким гибким мешочком, который может легко выскользнуть из руки, стоит его сильно сжать.

Белла задрала халат и повернулась задницей к операционному столу. Она была совершенно голой. Волосы на ее пизде чернели углем на фоне галогенового света, отражаемого бледной кожей. Около минуты она играла с почкой: терла ею живот, внутреннюю сторону бедер, оставляя на теле кровавые мазки. Но потом дело приняло серьезный оборот, Белла раздвинула свои половые губы и принялась тереть почкой обнажившуюся плоть. Колени женщины дрожали, я услышал утробный стон из самых глубин ее глотки.

Пауэлл подкатился к ней на стуле с другого конца стола, отсюда он видел все. Старик яростно надрачивал свой бледный длинный член. Но все происходящее в операционной не было совместным действием. Белла занималась только собой, она наслаждалась и зрелищем, и ощущением, как розовый человеческий орган скользил между ее половых губ и по клитору. Она прижимала почку все плотнее, кровь текла между ее пальцев и капала с запястья на пол.

Вскоре Белла задрожала так сильно, что уже не могла стоять. Она легла на пол и плотно прижала колени к груди. Я смотрел ей прямо в пизду. От почки стали отделяться ткани, потекла кровь, орган напоминал раскрывшуюся рану. Стоны Беллы стали все продолжительнее, ее рука двигалась так быстро, что размывалась.

В конце Белла пронзительно закричала и размаху засунула почку во влагалище. Пауэлл встал, дернулся, и его сперма полилась на пол. Кончив, он рухнул обратно на стул. Старик сидел и смотрел на Беллу таким взглядом, словно хотел подойти и помочь ей встать, но понимал, что она ему этого не позволит. Белла лежала на том же месте, она шумно дышала с закрытыми глазами. Ее рука гладила внешнюю часть влагалища, и короткий изгиб почки, что торчал оттуда. Где-то полминуты ничего не происходило, затем Пауэлл проверил парочку измерительных приборов и что-то сказал. Белла вздрогнула и осмотрелась вокруг, словно не понимала, где находится. Затем медленно встала на ноги. Какое-то время Белла стояла, склонив голову над вскрытым животом донора, опираясь на край стола. Почка выпала из ее пизды и шлепнулась на пол. Белла уставилась на нее и смотрела до тех пор, пока Пауэлл снова ей что-то не сказал. Белла встряхнула плечами, надела чистую пару перчаток и начала зашивать донора.

Я вышел из комнаты наблюдения. Потом из клиники. И вернулся к «Мустангу». Я даже не заметил, что наступила ночь, все мои мысли были заняты недавним зрелищем.

История, которую Белла наплела мне, про лечение бездомных и малоимущих людей, ждущих доноров была отнюдь неплоха. Хотя операции и проводились нелегально. Особенно учитывая подозрения в убийстве. Но теперь все стало ясно, меня водили за нос. Разрезаный «донор» и засунутая в пизду почка не оставили от филантропической версии камня на камне – никто не станет использовать органы после того, как они в ее пизде побывали. А если учесть нелегальность операций и выходки Пауэлла с собаками, то подозрение усиливалось многократно. Неудивительно, что мистер Страх делает все возможное, чтобы разнюхать как можно больше о том, что творится в Малибу.

Мне совершенно не хотелось ехать ни в Уиллоу Глен, ни в Малибу, поэтому я решил навестить Рекса, как и планировал. Злость на то, что он продал Райану запись, уже сошла на нет, но мне все равно хотелось встретиться с ним лицом к лицу. Я повернул ключ зажигания, вскоре мимо моих окон пролетал весь Лос-Анджелес. Свет города отражался от пышных деревьев, казалось, даже молекулы воздуха пропитались ненасытными желаниями Лос-Анджелеса, и теперь сами несли их свет.

Рекс открыл дверь, он был явно не в себе. Увидев его стеклянные глаза и поникшее лицо, я понял, что мне нечего здесь делать. Мои слова не смогут ни вернуть его дружбу, ни заставить его перестать принимать наркотики. Он не мог остановиться на пути полного саморазрушения, который выбрал сам.

Я хотел пристыдить его, заставить понять, какую боль он причинил мне, продав Райану видеозапись. Но никакие нотации и обвинения не смогут пробиться сквозь пелену дурмана и отвращения, что окутали его разум. Но я все равно стоял здесь, ведь если я даже не попытаюсь, поездка пройдет впустую.

Пару секунд Рекс смотрел на меня пустым взглядом, затем ушел в гостиную и растянулся там на том, что осталось от дивана.

− Так и думал, что ты через какое-то время приедешь. Оставь свое нытье при себе и убирайся.

− А ты не подумал, что я имею на это право?

− Тебе следовало заплатить мне больше.

− Ты отдал Райану запись, это могло испортить мне всю жизнь.

− Не отдал, а продал.

− Да знаю, но почему?

− Нужны были деньги.

− Ты ее сначала сам посмотрел?

− Нет.

− Почему мне не позвонил? Я бы дал тебе денег. Боже, мы же дружили.

− Не выношу, как ты на меня смотришь. Думаешь, я простой уебок, но это не так. То, как я живу единственный адекватный ответ жизни в этом городе. Ты слишком зациклился на своей телехерне, чтобы увидеть это.

Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга. Но я понимал, Рекс меня толком не видел.

− Вышибить бы из тебя все дерьмо.

− Я даже не почувствую. Но если так хочешь ощутить себя важной птицей, подкинь немного деньжат. То, что на них можно купить, я почувствую.

Некоторое время я стоял и думал, как поступить. В конце концов, я сдался, с него нечего было взять. В такой ситуации, ни слова, ни насилие не принесли бы никакого эффекта.

Перед уходом я бросил ему на колени пачку банкнот. Сам не знаю почему. Может, просто потому, что мог. А может, надеялся пристыдить его таким образом. Я не знаю.

Глава двадцать девятая

Малибу. Я не спал. Комната с двустворчатыми окнами пропахла сигаретным дымом и остывшим крепким кофе. Небо было ярко синее – первый прохладный день на склонах холмов, стоявших над океаном – все вокруг выглядит таким свежим. Сегодня меня звали на съемки, но я соврал, что приболел. Лорн вполне могла справиться одна, хотя и снижало мою полезность для работы канала. Что ж, неплохая цена за неотложный разговор с Беллой о сексе с почками и последним открытием Райана.

Белла приехала в полдень. Я сидел среди сигаретного пепла и смотрел телевизор, который притащил откуда-то из другой части дома. Если ее это и удивило, то она не подала виду. Похоже, Белла вполне ожидала увидеть меня здесь. Она села рядом со мной на диван, мы сидели, соприкасаясь бедрами, ее великолепные белые ноги из-под черной юбки.

− Ты был там прошлой ночью. Видел, что я делала.

− Извини за дверь.

− Почему не подождал меня? Наверняка у тебя были вопросы.

− Я не хотел задавать их при Пауэлле. Где он?

− Ищет пополнение. Прошлой ночью при помощи донора он пытался восстановить наши отношения. Не волнуйся, у него ничего не получилось.

− Твоя история о пожертвовании почек больницам была ложью.

− Ты удивился?

− Я думаю, о каких своих поступках ты еще не рассказывала.

− Что ты имеешь ввиду?

Белла выглядела шокированной.

− Я не монстр и не серийный убийца. Ты все сам видел прошлой ночью.

− Ты сказала, что не имеешь квалификации хирурга. Еще одна ложь, считая почки.

− Пауэлл может быть хорошим учителем, если его хорошенько заставить. Их жизни ничто не угрожало. Но наверняка ты хочешь знать почему.

− Было бы здорово.

− Мне нравится это. Нравится. Когда я извлекаю чью-нибудь почку, я меняю людей безвозвратно. Психологически это гораздо глубже, чем простое изнасилование. Это настоящее проявление воли – идти против закона, против всего, чему нас учили, и при этом не причинять вреда другим людям. Это проверка. Проверка навыков. Проверка мужества. Я словно беру в руки факел и свечу им в самые темные уголки души. У всех есть потаенные мысли: пытки, убийства. Но большинство подавляет их. Или считает временным помутнением рассудка. Люди отделяют такие мысли от своей личности. Но мы это и есть наши мысли, Джек, принимаем мы их или нет, и самые сильные из них мы стараемся прятать. Я нашла безопасный способ их реализации, только и всего.

− Звучит разумно.

− Но не убедительно?

− То, что я увидел, было слишком примитивно для таких описаний.

− Хорошо. Я сказала правду, но если хочешь услышать тоже самое, но по-другому: я делаю это потому, что, блядь, не могу без этого. Кто-то предпочитает золотой дождь, порку, связывание или животных. А я люблю вырезать почки и трахать себя ими. Меня это заводит. Вот что главное. Я понятно объяснила?

− Райан знает об операциях.

Произнося свои тирады, Белла говорила все быстрее, но эта новость заставила ее сбавить обороты. Теперь она ей словно стала плохо. Она заговорила гораздо тише.

− Не то, что ты делаешь с почками, но о донорах. Вчера он остановил меня на дороге и все рассказал.

Теперь голос Беллы звучал еле слышно.

− Как он вообще мог о них узнать?

− Нашел парня, которого ты оперировала. Владельца бара, вроде. Возможно, он тебя и опознал. Райан без труда сможет достать твое фото.

− Я не открываю лица перед донорами.

− Ты открывала лицо той девке, Карен. Если она живет где-то поблизости, он сможет выбить информацию из нее. Она знает тебя в лицо, знает, где ты живешь. Думаешь, она не заговорит?

Произносил свою речь, я пристально следил за Беллой. Но она отреагировала так, словно считала, будто Карен жива.

−  Нет. Если она и потратила все свои деньги, то может попытаться добыть еще, продавая информацию. Только она продаст ее мне, она знает, что я дам ей все, чего она только пожелает.

Белла закрыла лицо руками и какое-то время сидела молча. Потом она подняла голову и пристально посмотрела на меня. Ее глаза блестели, она сильно волновалась, но старалась этого не показывать.

− Почему он сказал именно тебе? Про операции. Почему раскрыл перед тобой свой замысел? Должно быть, он знал, что ты мне расскажешь.

− Конечно.

− Он хочет снова шантажировать меня. Вот и все. Слава богу…

− Ты этому рада?

− Если альтернативой является тюрьма, то да.

− На этот раз он потребует больше пятидесяти тысяч.

− Чем больше он требует, тем больше топит себя. Но я все же не понимаю, как он узнал про операции.

Белла легла на подушку и уставилась в потолок. Я закурил, в голове крутилась лишь одна мысль, как скоро эта женщина меня раскусит.

На следующий день мы с Лорн закончили работу над съемками дорогой клиники, где делали имплантанты для членов, и, конечно, ее самых знаменитых клиентах. В перерывах между съемками я постоянно со всеми ругался, и вообще чувствовал себя не лучшим образом. Мне нужно было сходить в бар и хорошенько выпить, пока я не найду чего-нибудь более эффективного. Лорн велела мне забыть об этом, сказала, что у нее дома есть Либриум – в квартире на Мэлроуз.

В конце дня убивали время водкой и таблетками. Потом первый раз потрахались в ванной, я сам вошел туда, пока Лорн ссала. А после продолжили в ее постели. Стены квартиры были увешаны вырезками и коллажами из журналов, их приклеили очень близко друг другу, не оставив ни одного свободного места – и все посвящены звездам Голливуда возрастом до тридцати пяти лет. Я словно заглянул внутрь своей головы.

Соглашусь, несмотря на покровительство Беллы, шпилить ведущую телепрограммы, в которой я сам работаю, было неосторожно, даже глупо. Но что я могу сказать? День выдался жаркий. Я вымотался, к тому же я хотел трахнуть ее с тех самых пор, как встретил.

Мы все больше сближались с Лорн, в конце концов, у нас было много общего. Нам обоим повезло работать на телевидении, и мы оба считали это единственным миром, где стоит жить. Тот секс получился во многом благодаря скуке и обилию веществ в крови, но в тоже время какие-то части наших личностей нашли друг друга.

Глава тридцатая

Мы с Беллой спустились вниз. Еда, приготовленная невидимыми руками, уже ожидала нас. Ей подали рыбу в соусе с зеленью и недоваренными овощами, а мне стейк и бутылку вина. Сумерки затянулись, горели свечи. Стол стоял на плитке между домом и бассейном. Хорошо освещенные белые колонны и вода навевали мысли о сериале с Джеки Коллинсом, посвященным Европе. Может Рим или Монте-Карло. Мы сидели и радостно мурлыкали о своем.

Пока из-за угла не появился шатающийся Райан. Он подтащил стул и налил себе выпивку.

− Не пытайся изображать удивление. Красотка. Ты же знала, что я еще к тебе приду. Есть чего другое? Не люблю вино.

− Тебе бы завязать с выпивкой.

− Очень мило, что ты обо мне заботишься, но прибереги свои докторские штучки для неудачников, которые даже не знают, что лишаются почек.

− Джек сказал мне, что у тебя крайне интересное обо мне мнение.

− Никакого мнения. Ты проводишь нелегальные операции. И из сложившейся ситуации есть два выхода.

− У тебя есть видеозапись?

− У меня есть свидетель.

Белла рассмеялась.

− Может, он не видел твоего лица, но это не значит, что он не подметил другие важные детали. По крайней мере для меня. Как насчет египетского жучка? Который на твоей красивой спинке в районе талии?

− Насчет татуировки – ее мог сделать любой, кто мог себе это позволить.

− Не хочу тебе льстить, но мало у кого такое тело. Уверен, свидетель без труда тебя опознает, если тебя перед ним раздеть. Судя по его словам, выглядела ты превосходно. А ведь еще есть парень, который его подобрал. У него специфические седые волосы, определить труда не составит. Я проверил старые газетенки, там была статья про твоих родителей, они в автокатастрофу попали. Твой папаша уже тогда был седым. К тому же, на нем не было маски, когда он уговаривал моего друга продать почку. У тебя есть черный «Ягуар», зарегистрированный на твое имя?

− Нет.

− А как насчет твоего папочки?

− Нет.

− Вот именно. Я уже проверил. Но, готов поспорить, отыскать машину труда не составит. Может она сейчас здесь, в твоем гараже.

− Иди посмотри.

− У меня нет в этом необходимости, не так ли? Вы уже в курсе, как много я знаю. Значит, план следующий...

Такого мы не ожидали. Ему были нужны не только деньги, все оказалось гораздо хуже. Помимо миллиона баксов, он хотел жить здесь, в Малибу. С нами.

− Не навсегда, конечно. Так, пару месяцев. Черт, да ведь это место вообще огромное, мы будем жить каждый в своем уголке. Разве не здорово? Разойдемся все по своим местам. Что скажете?

− Зачем тебе это? − спросила Белла холодным голосом.

− Ну смотри, когда ты дашь мне миллион, я же не могу пойти и потратить его просто так? Только не пятидесятилетний коп. Люди ведь начнут шептаться. Но вместе с тобой я могу пойти в любое место, и все решат, что мне просто повезло с членом.

− Тебе не нужно для этого тут жить.

− Но это же будет так мило. Видишь ли, я хочу того же, чего и старина Джеки – жить красивой жизнью богатых и знаменитых. Понимаешь? Рестораны, премьеры, благотворительные вечеринки, на которые Стивен Спилберг ходит. Для всего этого нужны связи. И я знаю, что у тебя они есть, Красотка.

У Беллы не оставалось выбора, она понимала, ублюдок знает достаточно, чтобы испортить ей жизнь. Поэтому она ответила «да», и миллиону, и проживанию Райана в Малибу. Она не сказала «нет» даже когда он положил руку ей между ног и принялся гладить ляжку.

Позже Райан сказал, что поедет домой, так как ему надо забрать кое-какие вещи, а заселится завтра. Я проводил его до ворот. Похоже, толстожопому пришлось перелезть через забор, раз мы не узнали о его приближении. Машину он оставил прямо на дороге.

− Что ты делаешь, Райан?

− Хе-хе, Джеки, я же тебе уже объяснил. Похоже, Красотка все поняла.

− Ты знаешь, что я имею ввиду.

− Ты мог догадаться насчет денег, но не насчет переезда.

− Если это не только для того, чтобы выбесить меня.

− Знаешь, что такое скрытый агент? Их приставляют к каждому политику. Вот такого я и получил.

− И в чем смысл?

− Смысл в том, что я не забыл о Карен. Эта сучка Белла что-то скрывает, и чем ближе я к ней, тем легче будет узнать, что именно.

− А разве это не все равно, что стрелять себе в ногу? Смотри, что она для тебя сделала.

− Мне нравилась Карен.

− Я ведь могу рассказать ей, зачем ты здесь.

− И про себя тоже. Готов поспорить, она не знает, что вы были женаты. Уверен, ты даже не сказал ей, что вы были знакомы.

− Конечно нет.

− Вот, и если об этом расскажу я, ее отношение к тебе сильно поменяется. Не будь глупцом, Джеки. Нам не стоит собачиться, этому нет причин. Тебе от нее чего-то надо? Не вижу проблемы. Только не становись у меня на пути.

Райан подмигнул и сел в машину. Но прежде чем тронуться, он вдруг опустил окно, словно что-то вспомнил.

− Я пробил то, что ты рассказывал о почках. Что она жертвует их в больницы. Не жертвует. Таких больниц в Лос-Анджелесе немного, и никто из них не получал органы от анонимных доброжелателей. Надеюсь, ты играешь со мной по-честному, Джеки-бой.

Глава тридцать первая

Настало довольно странное время. Белла поселила Райана в другой части дома, дала ему чемодан полный денег и связку ключей. Днем все шло по-прежнему – два раза в неделю Белла работала в клинике, а мы с Лорн выступали в «Двадцати восьми кадрах». Я еще снялся в нескольких сольных видеороликах. Райан в это время занимался своими полицейскими делишками. Но сложившаяся ситуация раскрывалась во всей своей красе во время отдыха.

Белла предпочитала проводить ночи дома, но Райану очень хотелось выйти в свет. Поэтому каждый вечер мы втроем обедали в дорогущих ресторанах и зажигали на дорогущих вечеринках в разных местах от пляжей Малибу до Голливудских холмов. Я ничего не имел против общения с людьми, это я как раз считал настоящим калифорнийским образом жизни, но меня раздражало, что Райан вклинился между мной и Беллой.

Я проводил мало времени в Уиллоу Глен. Сама мысль о том, что Райан с Беллой остаются наедине внушала мне немалое беспокойство, приходилось терпеть нападки старого полицейского. Самым безумным было время после вечеринок – я, Райан и Белла сплетались в единый узел, неистово рыча друг на друга. Мы трахались где хотели: на полу, на кровати, возле бассейна. Белла позволила Райану трахать себя, как только он переехал, и он не думал останавливаться. Он потел, глотал таблетки, катался с нами по полу – полицейский пребывал в экстазе, сбылись все его мечты. Старый полицейский не замечал, что лежавшая под ним Белла оставалась полностью собранной, его проникновения не оказывали на нее никакого воздействия, она словно вообще не замечала его присутствия в доме.

Иногда я оставлял их одних, готовил кокс в микроволновке и курил его в саду. Но чаще всего сидел и смотрел, как их тела переплетались между собой. Райан получал от этого секса все – красивую женщину с большими деньгами. Для него она стала таким же пропуском в красивую жизнь, как и для меня.

− Ну разве мы не везунчики?

Мы с Райаном пили кофе возле бассейна. Белла уехала, а Пауэлл не показывался в Малибу после той операции на почку. Райан в белом халате сидел рядом со мной. Черные волосы на его икрах сильно выделялись на фоне мертвенно-бледной кожи.

− Что скажешь Джеки, хорошо сидим?

− Белла не глупа, она поймет, зачем ты здесь.

− Если она виновна, то уже знает. Но что она сделает? Вызовет полицию? Заберет деньги? Не волнуйся, Джеки. Если она запаникует, нам это только на руку.

− Тебе на руку. Мне это ничего хорошего не принесет.

Наверное, регулярный секс смягчил Райана. Он улыбнулся так, словно хотел меня немного приободрить.

− Слушай, я люблю Красотку. Я не собираюсь делать ничего лишнего.

− Любишь? Да ты, блядь, ее шантажируешь.

− Не суди по началу о конце. Думаю, и она меня любит.

− О боже...

− Эй, да ты понятия не имеешь, как она себя ведет, когда не испытывает никаких чувств.

− Я так понимаю, ты ее преследуешь уже не из-за Карен.

− Я сказал, что не сделаю ничего лишнего, но если она виновна, то виновна. Но я поразмыслил о том, что ты рассказал про ее отца. Это было бы слишком удобное решение – Белла ускользает от наказания, ты счастлив, я счастлив, справедливость восторжествовала, и деньги капают...

− Иди за мной.

Мы пошли к приграничной территории. Райан, прямо так, в халате, нехотя плелся за мной сквозь заросли кустов. Мы нашли останки погибшего пса. Однако к тому времени они уже превратились в обглоданные кости, завернутые в кожу.

− Когда я пришел сюда в первый раз, то нашел точно такого же.

Райан присел на корточки и ткнул труп подобранной палкой.

− Извини, Джеки, мне это почти ни о чем не говорит. Слишком давно лежит. Невозможно даже определить характер нанесенных ран. Говоришь, они были похожи на те, что у Карен, но тебе хочется так думать.

− А разве это не говорит кое-что о нем? Белла сказала, что он всегда так делает, когда ревнует...

− Значит мы его здорово разозлили.

− Ты вообще меня слушаешь? Парень, который делает такое, что его дочь с кем-то трахается, уже имеет большие проблемы с психикой. Ты не думаешь, что это может быть связано с убийством Карен?

− Это просто собака, Джеки, не человек. И мы не можем точно сказать, знал ли он чего-нибудь о Карен вообще. Я не говорю, что он не мог знать, но у нас нет доказательств.

− Бля! Да они вместе делают операции, все он про нее знал.

− Как про человека, который продает почку. И Джой живое доказательство того, что донор не обязательно умирает. Кроме твоих слов, у нас нет никаких доказательств, что он знал об их любовной связи. Так что никакой мотив ревности у нас тоже не доказан.

− А видео Беллы? Ты же видел запись, где она была с Карен.

− И что?

− А то, что она рассказала мне, Пауэлл делал копии всех ее видеозаписей. Если у него была копия той записи, что есть и у тебя, он мог знать об их любовно связи.

− Это по-прежнему не доказывает, что он ее убил.

− Но указывает в том направлении.

− Возможно.

Комната Пауэлла была обшита деревом. Оливкового цвета ковры, латнунные осветительные приборы, прямо клуб джентльменов. Райан проследовал в комнату даже не пытаясь скрыть свои следы. Мы быстро нашли что хотели. Встроенный в стену стеллаж с видеокассетами Беллы был виден как на ладони. Райан начал просмотр. Он увидел, как Белла отсасывала мне, когда я находился без сознания. На последней записи я уже играл активную роль. Райан внимательно просмотрел все кассеты с донорами, полицейский тщательно всматривался в лица, искал тех, чьи убийства остались нераскрытыми.

− Могу сказать, Джеки, Белле это не поможет. Она дико тащится от процесса. К тому же почки вообще куда-то исчезали, а это тоже не внушает уверенности.

Я забрал у него пульт и поставил на быструю перемотку сцену с Карен.

− Вот. Теперь ты не можешь сказать, что он не знал об их любви.

− Зависит от того, сделал он эту копию до или после убийства. Если после, то это ничего не значит.

− Твою мать, поверить не могу.

− Эй, Джеки. Я стараюсь, но я должен все рассмотреть с разных сторон, особенно когда на кону свобода человека.

Я дал Райану последнюю запись со стеллажа. Я знал, что там может быть, и не знал, как расценит это Райан, в пользу или против Беллы. Но, в любом случае, я не мог спрятать кассету от его глаз.

Белла и Пауэлл трахались на экране телевизора, их личные съемки.

− О, Джеки, что у нас тут?

− Любимые времена папочки.

− Смотри, как старый ублюдок изгаляется.

− Он одержим ею.

− Эй, таким тельцем, как у Красотки, кто не стал бы одержимым? Если ты хотел этим меня шокировать, то я удивлен. Тебе следовало изучить меня получше. Неужели ты думал, что маленький инцест повергнет меня в шок и настроит против него?

− Ты, блядь, издеваешься надо мной? Ты не хочешь, чтобы это оказался Пауэлл. Потому как если это не он, остается только Белла. А если это Белла ты можешь ее посадить, и я потеряю все. Но что тебе это даст? Ты хочешь уничтожить меня? Зачем? Ты ведь уже знаешь, что я не имею отношения к смерти Карен.

Райан выключил видеомагнитофон и повернулся ко мне. Впервые, с тех пор, как я его знал, он смотрел искренне. Даже больше, он словно колебался.

− Джеки, это не имеет к тебе никакого отношения. Я честен с тобой. Думаешь, я хочу, чтобы это оказалась Белла? Черт, нет. Мне нравится жить здесь, трахать ее, сам понимаешь. К тому же она настоящая золотая шахта, которую я только на поверхности поскреб, с моей стороны было бы безумием уничтожать ее безо всякой причины. Но я хочу найти убийцу Карен, и должен быть точно уверен, что это именно он. Согласен, вокруг Пауэлла творится много странного и весьма подозрительного, но у нас нет ничего, что связывало бы его с Карен, кроме мертвых собак и фотографий с обнаженкой. А с Беллой у нас прямая связь, и много странностей, которые нельзя не принимать во внимание. Я еще не разобрался, что за история с почками, но эти обследования были для нее чем-то вроде секс-мероприятий. И если она творит такое, когда только обследует, то что, блядь, творится, когда она их режет? Ты говорил, Пауэлл тоже в этом замешан, но не он совал пальцы во все дыры людей на записи. И не он был там, в мотеле. Черт, там произошло практически убийство.