Текст книги "Красивая жизнь (ЛП)"

Автор книги: Мэттью Стокоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

− Конечно знаю.

− Интересно, а? Тот, кто выпотрошил Карен, хорошо шарит в медицине – и ты встречаешься с доктором. Доктором, который втыкает иглы людям в мотеле.

− Это не доказывает, что она убийца.

− Но и не доказывает, что нет. Она рассказывала тебе про своего папочку?

− Только что он тоже доктор.

− Так, да не совсем, ебаный в рот. Я еще кое-чего пробил. Он был хирургом, но его выпиздили.

− Неужели?

− Она тебе не рассказывала, да? Черт, Джеки, похоже ты для нее не так уж и много значишь.

Райан хихикнул и покачал головой.

− Похоже, давным-давно, между операциями, он захаживал в кабинет с запретными веществами. И его застукали. Больница не предъявляла уголовного обвинения, но Американская Медицинская Ассоциация лишила его лицензии, или еще чего-то, что докторишкам нужно. Работать он больше права не имеет. Чем он сейчас занимается, не знаю, но точно врачеванием.

Райан почесал яйца, затем кивнул головой Рексу.

− И давно дружите?

− Не очень.

− Ты примчался довольно быстро, стоило ему позвонить.

− И что?

− Просто думаю, насколько вы близки.

− Господи боже…

− Эй, Рекс, ты предпочитаешь мужчин или женщин?

Рекс снова клевал носом, но, услышав свое имя, встрепенулся.

− Я бисексуал.

− О-о-о, звучит многообещающе. Хочешь секси-Рекси?

− Все сделаю, если заплатишь.

− Тебе это нравится?

− Для меня это бизнес.

− Как насчет бесплатной прелюдии?

− Иди нахуй.

Райан вытащил пистолет и взмахнул им в воздухе.

− Всегда срабатывает.

Рекс вздохнул, встал с дивана и опустился на колени, уткнувшись Райану между ног. Когда он начал расстегивать полицейскому ширинку, я встал и направился к выходу.

− Сядь, Джеки. Пора бы уже запомнить, что я люблю делиться с тобой самыми лучшими моментами.

Член Райана медленно выполз из штанов, он напоминал большого белого слизняка. Рекс сосал его, пока он не затвердел. Райан наклонил голову, желая видеть все. Он начал потеть.

− Эй, Джеки, дай-ка мне таблетку. Они в кармане.

− Сам достань.

− Джеки…

В его голосе послышались угрожающие нотки. Я встал и принялся щупать его карманы, пока не нашел пузырек с таблетками. Я протянул Райану таблетку, но он не взял ее рукой.

− Делай все сам.

Его раскрытый рот и мокрый красный язык выглядели еще омерзительнее вставшего члена. Я положил таблетку ему в рот и сел обратно в кресло.

Секс под героином длиться дольше, Райан не собирался ускорять процесс. Рекс сосал, пока его слюна не потекла по члену полицейского.

− Хорошо Рекси, надо поменять позу.

Они сместились в середину комнаты. Рекс разделся и встал на четвереньки. Райан пристроился сзади.

− Вау, что-то тут суховато. Джеки, подойди и плюнь ему на задницу.

− Что?

− Ты тоже есть на той записи, вместе с твоей подружкой. Так что не зли меня.

Я склонился над задницей Рекса и уже собирался сплюнуть, надеясь, что попаду в цель. Но Райану этого оказалось недостаточно.

− Нагнись ниже, ниже давай. Ты же хочешь все сделать за один раз?

Я нагнулся, почувствовал вонь из его ануса, и смачно плюнул.

− О, нет-нет-нет. Не это белое дерьмо. Нам нужно кое-что получше, правда Рекси? Давай мне зеленые сопли-слюни, прямо из недр глотки. Мне нужна большая вязкость, малыш. Давай, харкай прямо туда, ему в шоколадный глаз.

Я набрал в рот слюны и слизи и харкнул. Попал прямо в центр.

− То, что надо.

Райан размазал мой харчок головкой члена и резко вошел в анус Рекса.

Они трахались долго. Райан все время ворчал. Рекс словно впал в забытье. Я стоял и считал шприцы, как вдруг понял, что полицейский снова обращается ко мне.

− …вот туда и сунь ему в рот.

− А?

− Давай его вдвоем. Давай. Ты в голову, я в жопу. Мы словно друг друга ебать будем.

Пистолет Райана лежал на подушке. Он протянул руку и подхватил его. Райан держал в руке пистолет, положив указательный палец на курок, и не отрывая глаз от меня.

Рексу все это было не в диковинку. Он уже миллионы хуев отсосал. Но к бизнесу это уже не имело никакого отношения. Мы знали друг друга, мы дружили. Все это действо казалось мне омерзительным, и я не хотел в нем участвовать. Но Райан уже собирался сделать мне очередное предупреждение. Так что я выругался и сунул член в рот Рекса.

Во мне уже не осталось ни протеста, ни тоски. Я был под героином, действо поглотило меня. Рекс уже настолько забылся, что даже не открыл глаз, когда мой член коснулся его губ. Он просто открыл рот и начал подмахивать головой. Райан смотрел на меня слегка улыбаясь – полицейский внимательно наблюдал за моим лицом и движением бедер. Постепенно мы выработали ритм – Райан держал его за задницу, я за плечи, мы врывались в тело Рекса. Я даже мысленно представил себе, как у него все сжимается посередине.

Вскоре все закончилось, мы вытащили свои члены из его тела. Рекс залез на диван и, как ни в чем не бывало, стал готовить себе новую дозу, словно в комнате вообще никого не было и ничего не произошло. Депрессия сделала его совершенно безучастным, покорным любой силе, что овладеет им.

Когда мы с Райаном уходили, Рекс посмотрел на меня так, словно хотел что-то сказать. Но ему снова не хватило сил.

Выйдя на улицу, я специально шагал очень медленно, надеялся, что Райан съебется и не заметит мой «Мустанг». Но это было невозможно, учитывая, где я припарковал машину. Райан провел пальцами по блестящему рисунку.

− Небольшой подарок любимому? Знаешь, Джеки, у меня хорошее предчувствие. Если она так благодарит тебя за еблю, то сколько она выложит за нашу кассету. Больше не заставляй меня искать тебя.

Глава двадцать третья

Когда я вернулся в Малибу, Белла плавала голой. Я сел в стоявшее у бассейна кресло, и ждал, когда она заметит мою распухшую губу.

− Джек, что случилось? Тебя ограбили?

Белла вылезла из воды, ее белое тело сверкало. Она встала прямо передо мной, черные волосы прилипли к плечам, вода текла между ее грудей и по спутанным волосам лобка.

− Ты в порядке? Дай посмотрю.

Белла наклонилась ко мне, хотела провести медицинский осмотр, но я остановил ее.

− Нам нужно поговорить. Случилось нечто плохое.

Белла нахмурилась. Она подвинула ближайшее кресло и села напротив меня. Она даже не взяла полотенце.

− Есть видеозапись. Того, что мы творили с тем парнем.

− Нет никакой видеозаписи.

− Есть, и я ее видел. Ты не единственная, у кого есть камера.

Долю секунды на лице Беллы мелькнуло выражение паники, но она сразу совладала с собой, и не дала чувствам взять верх. Я видел, как эта женщина усилием воли сдерживала себя, и направляла эмоции в нужное русло.

− Расскажи.

− Там ошивался один парень. Он видел, как мы втроем зашли в номер. Решил, что мы там будем заниматься сексом. Он нашел прорезь в занавесках, и теперь хочет дорого продать эту запись.

− Кто он?

− Не знаю. Просто парень, который любит подглядывать в спальнях. Сказал, что его зовут Райан.

− Ему нужны деньги?

− Ну а что же еще?

Некоторое время Белла обдумывала возникшую проблему, затем что-то пришло ей на ум.

− Как он с тобой связался?

− Позвонил, когда ты была в Брентвуде. Хотел, чтобы я встретился с ним в мотеле. Я как раз оттуда.

− Как он узнал твой номер?

− Не знаю. Возможно, он проследил за нами и потом нашел его по адресу.

− Наш номер не числится ни в одном списке.

− Ну, тем не менее, он его получил. И у него видеозапись с нашим участием, все зафиксировано, и то, как ты ввела инъекцию тому типу.

− Он знает, что я врач?

− Он не говорил.

Белла еще немного подумала, затем отбросила назад свои мокрые длинные волосы.

− Хочу с ним встретиться.

Меня очень удивило, что она сразу же решила устроить встречу, с другой стороны, мне не пришлось ее долго уговаривать.

− Именно этого он и хочет. Собираешься ему платить?

− На данный момент – это самый легкий вариант.

− А если он снова потребует денег?

− У меня их много. И если он станет представлять не шуточную опасность, я найду другой способ.

Через два дня, я, Райан и Белла встретились в моем новом доме на Уиллоу Глен в Лорел Каньон. Я не успел обставить дом мебелью, он был пуст за исключением телевизора и видеомагнитофона, что купила мне Белла.

За день до этого я поговорил с Райаном, попросил не разрушать «легенду о любопытном парне», что я рассказал Белле. Он ничего не пообещал, но, насколько я мог судить, ему бы не принесло никакой выгоды рассказывать о нашем давнем знакомстве. Возможно, он наоборот рассчитывал на то, что свой человек внутри может быть полезен для будущих дел.

Но этот коп все делал назло мне, после разговора с ним я сидел, уткнувшись в телевизор, чтобы унять свой страх.

В гостиной были белые стены и голый паркетный пол. Белла и Райан стояли рядом и смотрели видеозапись по телевизору. Я ходил по комнате, иногда выглядывая в окна, но при этом внимательно слушал все, что они говорили.

Казалось, Белла вовсе не злилась на Райана и не испытывала к нему отвращения. Похоже, наблюдать свое «двойное проникновение» со стороны настолько ей понравилось, что она вообще не обращала внимания на шантажиста. Когда представление закончилось, Белла просто застыла и принялась ласкать себя рукой под юбкой. Райан посмотрел на меня расширившимися от удивления глазами, затем обратился к ней:

− Секс – это ничего, но вот укол…Он был мертв где-то минуту?

− Не нужно запугивать. Я знаю, чем мне это грозит. Сколько ты хочешь?

− Пятьдесят тысяч.

− Приемлемо. Но сначала я хотела кое-что тебе показать.

Белла улыбнулась Райану. Она смотрела на него напряженным тяжелым взглядом, она всегда смотрела так, когда хотела трахаться. Не могу сказать, притворялась она или нет. Белла достала из сумочки видеокассету и велела Райану поставить ее. Я вообще перестал понимать, что она задумала.

На экране появилось изображение. Я узнал гостиную в доме Беллы на Малибу. Она лежала на спине, раздвинув ноги в сторону камеры, и трахала себя вибратором. Через десять секунд я понял, она изо всех сил старалась играть на камеру. Ее движения были слишком необычными для простой мастурбации. Мне стало интересно, заметил ли это Райан, но он был слишком поглощен самой сценой. Белла наклонилась к нему и что-то прошептала на ухо, ее рука уже гладила полицейского между ног. Мистер Страх, человек, который смотрел, как девушку убивали отбойным молотком, казалось, полностью лишился воли, подчинившись ее голосу и руке.

Я слышал, как расстегнулась его ширинка, видел, как дернулась нога полицейского. Я прошел чуть дальше, чтобы видеть все. Член Райана казался толстым в руке Беллы. Она надрачивала ему, головка напрягалась, с каждым толчком кожа на ней натягивалась. Белла явно синхронизировала свои движения с ритмом мастурбации на записи. Райан бурно кончил на пол одновременно с Беллой на экране, не знаю, имитировала она оргазм или нет. Белла стряхнула капли спермы с пальцев и вытерла их салфеткой. Райан засунул член обратно в брюки.

− Это чтобы я сбросил цену?

− Вовсе нет. Просто подумала, раз сумма в пятьдесят тысяч так необходима, нам стоит перейти на более личный уровень отношений.

− Верно…

Райан говорил неуверенно, словно вообще не понял, к чему была эта суходрочка.

− И как ты хочешь это устроить?

− Джек позвонит тебе и решит все вопросы.

− Ты не получишь записи.

− Это не так уж и важно. Ты ведь сможешь дать мне негативы съемки, не так ли? Тебе пора идти. Мы с Джеком останемся здесь, должна придти мебель.

− Ты придешь с деньгами?

− Возможно.

Мы молча смотрели, как «Плимут» Райана выехал на шоссе. На полпути по склону холма, он встретился с двумя грузовиками из службы доставки – они везли мое имущество, первое приобретение в новой жизни.

На обратной дороге в Малибу мы заехали в дерьмовый район Мелроуз, там мы нашли мексиканскую забегаловку с неплохим ассортиментом и фотографиями известных закусочных на стенах. Это было слишком бедное заведение для Беллы, но мне захотелось буррито, да и сама мрачная атмосфера заведения помогала мне скрыть опасения, порожденные ее делишками с Райаном.

− Что ты ему прошептала?

− Ничего особенного.

− Что именно?

− Просто рассказала, какие ощущения от вибратора.

− Можно спросить зачем?

− Затем же, зачем сказала, что хочу создать еще одну связь между нами, помимо денег. Может, все это мелочи, но если он станет серьезной проблемой, я пойду на все, чтобы остановить его.

Я пил коктейли «Маргарита» пока они не стали жечь мне желудок, так я отмечал удачно сложившиеся обстоятельства, Райан не помешал моему продвижению в высшее общество. Белла отвезла нас домой на своем «БМВ 850CI».

На следующее утро мне позвонила секретарша Ларри Бернса и сказала, что я должен в обед явиться на съемочную площадку компании «Уорнер» и приступить к работе.

Глава двадцать четвертая

Гримерная располагалась в прицепе, стоявшем рядом с киносъемочным павильоном. Не слишком мягкие кресла, запрет на курение, но я все равно почувствовал себя превосходно, ведь вокруг меня бегали такие стройные девушки. Я оказался в центре внимания в городе, где умение подать себя – одно из главных качеств любого человека. Мне немного подравняли волосы над ушами, чтобы я лучше смотрелся на экране, и нанесли на лицо много разной косметики. Режиссер заглянул на пол-минуты только чтобы поздороваться. Одна из его секретарш дала мне две страницы сценария для ознакомления. Пока я читал, пришел курьер с открыткой от Говарда Уэлкса, меня приветствовали «на борту». К письму прилагалась коричневая пластмассовая трубка с десятью миллиграммами Валиума. Я не понял, был ли это намек на то, что я не смогу справиться своими силами, или мне просто подарили антидепрессант, который врачи так неохотно выписывают. В любом случае, я уже занюхал кокаин, так что добавить в кровь немного успокоительного показалось мне отнюдь не плохой идеей.

В зеркале я смотрелся очень хорошо. Они дали мне капли, прочищающие глаза, и мусс, чтобы придать волосам больше объема.  От толстого слоя крема и пудры моя кожа стала гладкой. Безо всякой причины, меня охватило чувство словно я снова дрочил на подаренные Райаном фото.

Уже внутри киносъемочного павильона помощник режиссера сказал, что сначала мне придется выступить в серии коротких мини-роликов. Сказал, это в качестве репетиции, пока я не привыкну к камере. Мне было наплевать. Если чего пойдет не так, Белла позвонит Уэлксу.

Любой дебил бы справился. От меня требовалось только стоять на синем фоне и вовремя читать текст телесуфлера. Тот самый сценарий, что мне дали в гримерной. Я уже половину фраз успел запомнить. В студии находилось много людей, но кокаин и свет прожекторов буквально изолировали меня от них, вокруг меня словно сформировался сверкающий кокон, который защищал меня от провала. Мой первый шаг в высшее общество селебрити. Я был собран. Я был целеустремлен. Я излучал жизненную энергию с яркостью галогеновой лампы. Черт, да никто бы не отказался от попытки получить работу на телевидении.

Примерно к трем часам я сделал все, что от меня требовалось. Режиссер объявил перерыв и повел меня из студии в бар. Его звали Джеймс, сказал, что ему понравилось мое выступление. Но выпить он меня позвал наверняка для того, чтобы выяснить, насколько я разбираюсь в кино. Я не мог сказать ему, какой режиссер что снял, или какой процесс, когда запускается во время съемок. Но я уделал Джеймса по знаниям о том, кто с кем трахается, и кто сколько заплатил за дом.

Вскоре режиссер отправился обратно в студию, пришла Лорн, они собирались снять несколько коротких видеороликов. Я остался пропустить еще стаканчик «Южного». В бар вошли одна из гримерш и ее подруга. Какое-то время мы сидели и пили, а потом она отсосала мне в уборной. Не то, чтобы она мне понравилась, или мне захотелось секса, просто глупо отказываться от возможностей, что предоставляет работа на телевидении.

Снова на улице. Все закончилось. Воздух был горячим и влажным, холмы вокруг Бербанка окутал туман. Мертвые люди, похороненные на склоне холма в Голливуд-Хиллз, напомнили мне о Карен. Теперь у меня зарплата десять тысяч в месяц и дом среди холмов. Этого бы хватило, чтобы удержать ее, ей бы не пришлось больше выходить на панель. Деньги решают все проблемы. Они могут заставить человека полюбить тебя. Удержать его рядом с тобой. С десятью «килодолларами» в месяц я мог бы подарить Карен такую жизнь, от которой она не смогла бы отказаться. Она никогда бы не ушла от меня.

Адреналин, полученный во время первых выступлений, сходил на нет. К тому же заканчивалось действие кокаина, Валиума и выпивки. Я устал, я нервничал. Мне очень хотелось, чтобы все стало проще. Чтобы у меня была Белла, которая все для меня делала, и никаких угроз вроде Райана и Пауэлла. Ни убийств, ни шантажа.

Я вернулся на парковку компании «Уорнер» и сел в свой «Мустанг». Я смотрел, как за воротами проезжали автомобили. Мне хотелось полностью порвать с прошлым и остаться в настоящем.

Белла позвонила мне на мобильный, когда я уже завел «Мустанг». Мы немного поболтали о сегодняшнем моем выступлении. Она сказала, что Пауэлл нашел донора для благотворительного лечения, и мне не нужно ехать в Малибу, она там сегодня все равно не появится. Мне было наплевать. Я слишком устал, чтобы вылезать из дома. Мне хотелось спрятаться ото всех и заснуть.

Дом на Уиллоу-Глен имел открытую планировку. Я выбрал его потому, что все комнаты хорошо проветривались и освещались. Здесь все было новое. Я оставил стены нетронутыми. Никаких картин или аксессуаров. Зато мебель и технику подбирал очень тщательно.  Именно они являлись для меня настоящей декорацией.

Вечерело. Я выпил бутылку гаторейда и заснул на японском диване стоимостью в две тысячи долларов. Я проспал до одиннадцати вечера, меня разбудил телефонный звонок.

Сначала я вообще ничего не понял. Голос узнал сразу, но то, что мне позвонил этот человек, повергло меня в ступор. Пауэлл. Такой же самодовольный, как в тот раз, когда спрашивал, хочу ли я посмотреть фото Беллы. Сказал, что хочет встретиться со мной перед муниципальным центром Беверли-Хиллз через полчаса. Он повесил трубку прежде чем я успел задать вопросы.

Я принял душ, оделся, сложил крышу «Мустанга», и помчался вниз с Лорел Каньон сквозь теплую ночь. От Бульвара Закатов на Ла-Синегу, с Ла-Синеги на бульвар Санта-Моники. Свет уличных фонарей оранжевыми дисками прокатывался по гладкой поверхности капота «Мустанга», за окном ветер сдувал дым сигареты. Я ехал в центр города.

Я опоздал на десять минут. Хотел показать, что мне насрать на то, зачем он меня вытащил. Вряд ли там могло оказаться что-то хуже, чем видеозапись, где он тычет своим хуем в Беллу. Но теперь, когда Беллы не было рядом, я не мог отделаться от чувства, что могу получить информацию, касающуюся убийства Карен.

Я припарковался возле «Ягуара», Пауэлл опустил окно. Он смотрел на меня мертвыми глазами, напоминавшими глаза робота из фильма «Терминатор». А улыбку на лице ему словно искусственно вырезали. Пауэлл велел ехать за ним. Затем снова поднял окно.

Я следовал за его машиной сначала по равнине, затем среди холмов. Миновав Беверли-Хиллз, мы поехали вдоль Пивайн-Каньона по шоссе Сан-Исдро, и добрались до узкой дороги под названием Абрикосовая Аллея.

Официально это была частная дорога, но никаких ворот на ней не построили. Она пересекала шоссе Сан-Исдро под прямым углом и через пару сотен ярдов уходила направо. Я заметил один или два дома, но они стояли далеко от дороги, к тому же их скрывали заросли кустарника. Пауэлл проехал мимо них к концу Абрикосовой Аллеи, там находилось большое квадратное здание, его явно построили не для красоты. Вокруг таинственного дома посадили вьющиеся растения, но даже они не могли скрасить его унылые бетонные стены цвета песка. С первого взгляда было понятно, здание работало чем-то вроде бункера. Окна были закрыты решетками, а территорию окружал высокий стальной забор.

Мы сразу заехали в гараж, рассчитанный на четыре машины. За нами опустилась автоматическая дверь, я сразу понял, этот дом не жилой. Не было хлама, которым обычно заполняют гаражи: ни инструментов, ни пляжных принадлежностей, ни коробок с мусором. Помимо моего «Мустанга» и «Ягуара» Пауэлла там стоял «БМВ» Беллы.

Вместо двери, ведущей на первый этаж, была бетонная дорожка, спускавшаяся в подвал. Пауэлл повел меня за собой и велел не шуметь. Он открыл стальную дверь. Мы попали в помещение, напоминавшее небольшую больницу. Зеленые стены, виниловые полы, ряды газогеновых ламп на потолке. Пауэлл запер дверь и приложил палец к губам, он жестом приказал мне следовать за ним по коридору. Мы прошли пару помещений с бронированными дверьми и специальными замками, похожих на комнаты для осмотра пациентов. Затем мимо нескольких распашных дверей, за ними располагалось странное помещение, что-то вроде «предоперационной». Через маленькие окошки в дверях я мельком разглядел нечто похожее на тележку с лежащим на ней телом. Мы пошли дальше по коридору, нам попалась обычная деревянная дверь, она была не заперта. Пауэлл выключил свет и открыл ее. Мы оказались в маленькой комнате, рассчитанной на двух человек. Там было окошко, как в помещении для допросов. Пауэлл прикоснулся губами к моему уху и прошептал:

− Это одностороннее зеркальное стекло. Чтоб ни звука, а то она узнает, что ты здесь. Не выходи отсюда. Я приду за тобой, когда мы закончим. Внимательно смотри на свою любимую.

Пауэлл ушел, я остался в комнате и смотрел сквозь стекло. Зажегся яркий свет, он показал мне маленькую операционную. Само помещение напоминало уменьшенную версию реанимационной − много материалов из нержавеющей стали, много оборудования с мигающими лампочками, подключенного к мониторам, тележки с зелеными клеенками, ряды многочисленных инструментов, и большой пучок ламп на подвижном механизме. Сначала в помещении никого не было, но через десять минут смежные двери отворились и вошли Пауэлл с Беллой, одетые в шапочки, халаты, и маски. Они катили на тележке тело обнаженного мужчины, он явно находился под наркозом. Мужчина лежал на боку с капельницей в руке. Между ребрами и бедром покрасили чем-то желто-коричневым.

Пауэлл сел возле головы мужчины, он надел ему на лицо кислородную маску с газом и начал поворачивать выключатели на трех цилиндрах. Белла прикрепила тело донора к паре приспособлений. В процессе работы они разговаривали, но из-за масок и толстого стекла я ничего не мог разобрать.

Белла приготовилась, она кивнула Пауэллу головой, взяла скальпель и начала делать разрез. Я не мог ничего толком разглядеть, поскольку она сидела ко мне спиной, но, похоже, она делала большой горизонтальный разрез под ребрами. Белла полностью погрузилась в процесс, она действовала быстро и экономно, отбрасывала использованные инструменты один за другим и брала новые со стоявшей рядом тележки. Я видел кровь на ее резиновых перчатках.

Аккуратность, с которой шел весь процесс, поражала, но при этом меня не отпускало чувство, что в этой комнате проводили не только хорошие операции. То, как Белла себя вела, как прижималась бедрами к тележке, как двигались ее руки...все это выглядело слишком чувственно и явно не имело к хирургии никакого отношения.

Операция шла долго, я устал стоять на одном месте. У меня заболели ноги, мне нужно было сменить позу. Я попытался сместиться чуть в сторону и стукнулся о стекло. Белла застыла на месте и бросила на Пауэлла злобный взгляд. Но он был полностью сконцентрирован на анестезии. Через пару секунд Белла успокоилась и продолжила операцию.

Вскоре операция достигла кульминации. Белла засунула руку внутрь мужчины, сделала несколько завершающих махов скальпелем, и, отрезала какой-то мешавший ей орган. Затем она обеими руками подняла в воздух нечто длиной в пять дюймов.

Почка.

Вот так сюрприз.

С собирательной трубки, тянущейся от центра почки, свисал толстый слой желтого жира, именно этим местом почка связывалась с телом. Сам орган покрывала оболочка теперь похожая на разорванный кокон, с ее волокон капала кровь. Она была куда розовее мяса, которое можно увидеть на прилавках, наверное, потому что плоть была свежей.

Белла положила почку в пластиковый контейнер, закрыла его прозрачной крышкой, и отдала Пауэллу. Он неуверенно посмотрел на нее и что-то сказал. Белла покачала головой, повернулась к донору, и начала зашивать его внутренности. Пауэлл снова попытался заговорить с ней, но она не ответила. Немного подождав, он отнес почку в другой конец комнаты, и положил в холодильник.

Я еще немного подождал, но было уже ясно, что им остались последние штрихи. Я не видел смысла наблюдать за этим − и так провел в узкой комнате целых два часа. Когда я приоткрыл дверь, Белла уже зашивала парню живот.

Я не мог вернуться обратно в гараж. Стальная дверь изнутри тоже открывалась специальным ключом, поэтому я решил обследовать тайную лабораторию. В дальнем конце коридора был лестничный пролет, ведущий на первый этаж. За ним оказалась еще одна стальная дверь, но незапертая. Я пошел дальше и начал осматривать комнаты первого этажа. Гостиная и две спальни были обставлены неплохо: ковры, занавески, мягкие кресла − все это создавало видимость обыденности, хорошо отдыхать здесь после проведения операции по извлечению почек. Остальные комнаты были пусты и казались совершенно необитаемыми. На кухне в шкафу стояли железные банки и упаковки, но ничего свежего. Я заперся в ванной и зажег сигарету.

Итак, теперь я знаю, что Белла сама извлекает из людей почки. И это явно не совместный проект, именно Белла руководила операциями, не Пауэлл.

Она говорила, бесплатно лечить бездомных было ее идеей. Тогда я окончательно убедился, что она замешана в торговле почками. Но я надеялся, что в темной стороне благотворительности она играла второстепенную роль − например, в качестве ассистента Пауэлла. Или даже лучше, невольная участница во власти одержимого старика. Но теперь я знал, что все было совсем не так. И это меня пугало. Я не сомневался, что смерть Карен была связана с торговлей почками, и вполне логично предположить, что тот, кто руководит операциями и есть главный виновник.

Логичная цепь размышлений, но мне не хотелось ей следовать. Пока Белла на свободе, я могу попасть на экраны телевидения.

Вместо этого я сосредоточился на мысли, зачем Пауэлл решил мне это показать. Уж точно не для того, чтобы разоблачить Беллу и ее нелегальные операции. В конце концов, он сам занимался поиском доноров и еще выполнял работу анестезиолога, поэтому виновен ничуть не меньше. Возможно, он надеялся, что, увидев все это, я отвернусь от нее. Но ведь она врач, пусть и не хирург, разве она просто не выполняла свою работу?

Теперь я думал только о том, что могло бы произойти, не появись я здесь. Ведь после того, как я ударился о стекло, Белла знала, что за ней наблюдают. И что же она задумала?

Я вернулся в гостиную и стал ждать. На мой взгляд, не было никакого смысла скрываться от Беллы. Через полчаса они поднялись по лестнице. Похоже, Белла совсем не удивилась, увидев меня.

− Тебя привез Пауэлл?

Я не успел ничего сказать, ее отец ответил сам.

− Настало время и ему узнать.

Белла повернулась к нему.

− Как ты смеешь, принимать такие решения в одиночку?!

− А разве влюбленные не должны знать друг о друге все?

Белла усмехнулась.

− Думаешь, если он узнает, то конец нашим отношениям?

− Думаю, что он должен знать все, чтобы принять осмысленное решение.

− Ты такой предсказуемый. Это же абсурд.

− И все же. Я знаю о тебе все, ничто не заставит меня пойти против тебя, а о нем такого сказать нельзя.

− Так или не так, тебя не касается. Запомни это, или твоя постель совсем опустеет.

− Для меня дни разделяются на те, когда ты позволяешь мне быть с тобой, и те, когда нет. Без тебя мне нечего терять. Так что запомни, если моя постель опустеет, то и твой операционный стол постигнет та же участь. Или ты думаешь, что он будет копаться для тебя в дерьме, также, как я?

Белла посмотрела на него так, словно не могла подобрать ответ. Потом она резко развернулась и зашагала к лестнице. Но задержалась возле двери.

− Он скоро придет в себя. Проверь обезболивающее. Пошли, Джек.

Белла исчезла в лестничном проеме. Я пошел следом, но Пауэлл схватил меня за руку и прошептал на ухо:

− То, что ты тут видел, еще ничего. Она знала, что ты здесь. Ты ребенок, который играет с очень опасной игрушкой. Будь осторожен, а то ее гнев обрушиться и на тебя.

− Отвали.

Я стряхнул его руку и пошел к Белле. В гараже мы молча поцеловались. Мы не проронили ни слова, пока не приехали в Малибу и не залезли голые в бассейн. Белла проплыла несколько ярдов брассом. Небо было черным, до рассвета еще оставалось два-три часа, но в свете фонарей бассейна я отчетливо видел ее промежность. Белла перевернулась на спину, ее тело плавно скользило по водной глади, волосы на лобке показались над водой. Я подплыл к ней, она обняла меня, ее соски скользнули по моей груди.

− И что ты думаешь?

− Это незаконно.

− Не законно. Но от этого выигрывают все. Я рассказывала тебе, что бесплатно лечу бездомных, но это не вся правда. Я покупаю у них почки. Это абсолютно добровольно. Пауэлл находит доноров на улице, и если я вижу, что они могут перенести операцию, я делаю им предложение. Это их выбор. Утрата одной почки не отразится на их качестве жизни, а тех денег, что я им даю, они никогда не видели. Большинство из них все равно не доживают до сорока, так что они не многое теряют. Ты удивишься, сколь многие из них говорят «да».

− Что ты потом делаешь с почками?

− Жду, когда в списках появится подходящий кандидат.

− Ты продаешь почки людям?

− Конечно нет. Я отдаю их различным медицинским учреждениям в качестве пожертвования, естественно анонимно.

Мой член стоял колом, Белла взяла его рукой и начала тереться о него своей пиздой. Даже под водой я чувствовал соки на ее половых губах.

− Ты не похожа на Робин гуда.

− Но смотри, что я делаю для тебя.

Белла произнесла это милым спокойным голосом, но посыл читался отчетливо: «не пизди на того, кто устроил тебя на телевидение».

Я промолчал.

Белла начала двигать рукой быстрее. Я закрыл глаза и увидел девушку с ломом в заднице, и ту парочку с мешками на головах. Я попытался представить, каково это, прижаться к этим телам, ощутить прикосновение к их застывшей плоти. И кончил. Моя сперма растекалась белыми потоками по чистой воде бассейна.

Когда я проснулся, в небе уже появилась узкая полоска рассвета. Белла спала на животе, простыня лежала на полу, тень скрывала ее анус. Где-то среди холмов раздался крик животного, отдаленно похожий на вой койота. Но это не был крик проснувшегося зверя. В нем слышалась невероятная боль.

Я вылез из постели и подошел к окну. Белла продолжала спать. В бледнеющем небе сверкали звезды. Окружавшая дом трава окрасилась в серые цвета, казалось, из всего окружающего высосали жизнь, оставив лишь некрасивую двумерную картину.