Текст книги "Чужая невеста"

Автор книги: Метси Хингл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Она глубоко втянула в себя воздух. Надо бежать от него. Его джинсы лежат на камне, а сам он метрах в шести от берега. Она выхватит ключи, побежит к джипу и, пока он будет вылезать из воды и надевать штаны, успеет завести мотор, уговаривала себя Лорелей. Еще одну ночь с ним наедине ей не выдержать.

С бьющимся сердцем она выжидала момент. Как только Джек снова нырнул, ринулась на поляну, схватила джинсы, дрожащими руками отыскала карман и наткнулась на коробочку с обручальными кольцами. Она чуть не вскрикнула.

Сунув коробку обратно, она обшарила второй карман, нашла ключи и зажала их в кулаке.

– Лорелей! Что ты делаешь, черт тебя побери?!

Джек с ошеломленным видом остановился посреди ручья.

– Извини, Джек.

– Лорелей, подожди! – Она увидела, что он поплыл к берегу.

– Я пришлю за тобой кого-нибудь, честное слово! – прокричала она, швырнула на землю джинсы и кинулась бежать. Но, споткнувшись о его ботинки, упала и выронила ключи.

Морщась от боли, она встала на колени, оглянулась, увидала, что Джек подплыл к берегу, и мощный выброс адреналина поднял ее на ноги. Схватив ключи, она бросилась через поляну.

– Стой, Лорелей, вернись!

Джек не стал терять времени, надевая штаны. Она почти добежала до конца поляны, когда он схватил ее и опрокинул на землю.

– Пусти! – Она визжала и отбивалась, пытаясь высвободиться из рук, стиснувших ее, как смирительная рубашка.

– Нет, – сказал Джек. Вместе с ней он поднялся на ноги и повел ее к камню, на котором лежали джинсы. – Ты соображаешь, что делаешь?

– Удираю от тебя, – доложила она и лягнула его ногой.

– Ой! Черт! Лорелей, я сказал тебе, прекрати!

– Нет. Я хочу в Месу.

Не выпуская ее из рук, он подобрал джинсы.

– Я сказал, ты пробудешь со мной еще пять дней.

– Не хочу я ждать пять дней! – Разве сможет она провести с ним еще столько времени и не поддаться ему? Его нагота действовала на нервы. С ужасом она почувствовала: дело не только в этом – она готова снова влюбиться по уши.

– Ерунда. Придется подождать. А теперь стой тихо, дай надеть штаны.

Джек ослабил хватку, но только просунул ногу в штанину, как она вырвалась. Бросив джинсы, он схватил ее за руку, и она по инерции развернулась.

– Какой бес в тебя вселился?

Онв нее вселился! Она не хочет в него влюбиться! Когда ее кулак коснулся его челюсти, оба вскрикнули. Неизвестно, кто больше удивился, он или она. Лорелей застыла, глядя в его помрачневшее лицо.

– Вот что, чертенок... – Джек сгреб ее в охапку и понес к ручью. – Не знаю, что с тобой такое, почему ты решила изувечить меня, но пора тебя остудить.

Она извивалась, колотила его руками и ногами.

– Немедленно отпусти меня!

– Как скажешь, милая. – И он бросил ее в воду.

Глава восьмая

Лорелей выскочила, отплевываясь.

– Негодяй, – прошипела она и откинула со лба мокрые волосы.

На фоне воды, вечернего солнца и темнеющей зелени она была прекрасна, как никогда. Мокрая до нитки, кипевшая от злости.

– Похоже, одного купания недостаточно, чтобы охладить тебя. Придется повторить.

Лорелей с криком кинулась на него... и снова полетела в воду. Вода ручьями стекала по лицу и шее, волосы цвета старого золота покрывали плечи королевским плащом, губы сжались в тонкую линию, щеки раскраснелись от гнева.

– Ты за это заплатишь, Джек Сторм, клянусь!

– Да ну? И кто же заставит меня платить? Ты? – дразнил ее Джек.

Рассвирепевшая Лорелей нравилась ему гораздо больше, чем та равнодушная особа, которая днем таскалась за ним по горам.

– Да. – Она будто выплюнула это слово.

Скрестив руки на груди, Джек улыбался.

– Милости просим. Заставь меня заплатить, радость моя.

Она опять бросилась на него, и опять он отразил атаку живого снаряда.

Когда ее голова показалась над водой, он ее приветствовал:

– Я все еще жду, Лорелей!

На этот раз она стояла на мелком месте, и Джек видел перед собой не только ее лицо, но и тело. Расцветшее тело женщины. У него пересохло во рту, и он отвернулся. И не заметил ее маневра.

Она в третий раз налетела на него и на этот раз столкнула в воду. Инстинктивно он уцепился за нее и увлек за собой. Оба вынырнули, откашливаясь и отплевываясь, и не успел он перевести дыхание, как Лорелей уже молотила его кулаками.

– Негодяй! Надменный тупица!

Джек схватил ее за руки и прижал к себе. Она билась и извивалась. Даже ледяная горная вода не могла охладить его пыл. Боже, как он желал ее... Она укусила его за плечо, заставив вскрикнуть.

– Ой! Ты дерешься, как девчонка.

– Я и есть девчонка. То есть женщина.

– Это я заметил. – Он взял в руки ее красивое лицо и осыпал его поцелуями. Как изголодавшийся странник, он впивал ее – ртом, зубами, языком. Желание рвалось из него, как лава из вулкана. Чувствуя, что теряет контроль над собой, еще миг – и он будет умолять ее или, того хуже, не дождется, когда она скажет «да», Джек отстранился, приподнял ее и отставил от себя, а сам пошел к берегу.

Лорелей позади раздраженно вскрикнула и послала ему вдогонку фонтан брызг. Он бы засмеялся, когда бы не боль в нижней части тела. Он мог бы взять ее, это чувствовалось. Лорелей всегда отзывалась на его жажду, и сейчас тоже. Но Джек вдруг понял, что хочет от нее не просто секса. Он хочет ее любви.

Джек вылез на берег. Ничего себе пират, издевался он над собой. Уходит от единственной женщины, которая ему нужна, потому что ему мало покорить ее тело – нужна ее любовь.

Не успел он сделать несколько шагов, как сзади послышался плеск воды; Лорелей снова налетела и свалила его в воду. Когда оба всплыли, она выпалила:

– Как ты смеешь сначала целовать меня, а потом бросать в воду, как... как дохлую рыбу!

– Стоп! Лорелей, я... – Она замахнулась, он перехватил кулак и, пока они боролись, зажал ее ноги у себя между ног, и она затихла.

Желание горело в ее глазах, окрашивая их в цвет жженого сахара. Губы дрожали.

– Лорелей, ты с кем сражаешься? Со мной или с собой? Ты же хочешь меня, милая, так же, как я тебя.

Она издала странный гортанный звук и потянулась к нему ртом. Застонав, Джек отстранился от нее.

– Дай мне услышать, как ты скажешь это. Признайся, что любишь меня, Лорелей.

Руки ее гладили его спину, бедра, ягодицы. Когда они осторожно коснулись заветного места, он зарычал. Не осталось ни слов, ни мыслей. Слова подождут. Джек стал расстегивать ее блузку. Ледяная вода омывала их тела, но он горел от внутреннего жара. Раздвинув блузку, он накрыл ладонями полные груди. Она прогнулась и выдохнула: «Джек!»

Дрожащими пальцами он боролся с застежкой на шортах и, когда ему удалось спустить их, почувствовал себя победителем Олимпиады. Заставляя себя не спешить, он проник к потаенному отверстию. Она вскрикнула и впилась зубами ему в плечо.

Неподалеку раздался всплеск. Лорелей окаменела. Джек повернул голову. «Черт!» Он заслонил собой Лорелей и уставился на старика, который в нескольких метрах от них наполнял флягу водой.

– Не обращайте на меня внимания, ребятки, – сказал он, завинтил крышку, отставил флягу и взял другую.

– Какого черта вы тут делаете?

Из-под нависших бровей смотрели выцветшие глаза; морщинистое лицо, седые усы – старику могло быть от пятидесяти до восьмидесяти лет.

– Разве не видишь? Наполняю фляги, сынок. Потом унесу их, и занимайтесь своим делом дальше.

А чем они занимались? Любовью. За спиной Джека Лорелей торопливо застегивала шорты и блузку. Она старалась не встречаться с ним глазами, и он понял, что она уже жалеет о том, что чуть не произошло.

– Такое больше не повторится, да?

Лорелей быстро взглянула на него. Что было в этом взгляде – желание? Сожаление? Трудно сказать. Она пригладила волосы и оглянулась.

– Скажи спасибо, что появился этот дед, иначе мы бы сделали ошибку, о которой потом пожалели бы. – Она вылезла на берег. Он выскочил из воды, не смущаясь своей наготы. У него нет ничего такого, чего старый хрыч не видел бы раньше. По дрожанию ее голоса было понятно, что случившееся потрясло ее. Но он не даст ей сбежать.

– Собираешься удрать?

– Нет. Я решила все вынести.

Тиски, сжимавшие ему грудь, ослабили хватку.

– Дорогая, осталось совсем немного. Как только мы найдем...

– Я иду на это, чтобы доказать, что я не приношу удачи и что судьба тут ни при чем. Нет никакого «мы». И не будет. Еще пять дней, Джек. С золотом или без золота, но я надеюсь, что ты сдержишь слово и отвезешь меня в Месу.

Старик раскашлялся, и Джек кинул на него свирепый взгляд; тот все еще наполнял бесконечные фляги. А Лорелей вдруг сказала:

– Похоже, ему не мешало бы поесть. Может, нам надо пригласить его на ужин?

– Смеешься? Пусть радуется, что я не разорвал его в клочья.

– Джек!

Он вздохнул.

– О Господи. Да не трону я этого старикашку.

Старик распрямился и потер поясницу.

– Джек, ну пожалуйста. Позови его к нам поесть.

– А в чем дело? Боишься остаться со мной наедине?

Вообще-то это он боялся. Что не найдет шахту. Что она не даст ему еще один шанс. Что, даже если он будет умолять ее на коленях, она все равно уйдет.

Лорелей раздраженно сказала:

– Нет. Просто неплохо было бы для разнообразия провести время за умной беседой, а не в разговорах о золотой шахте.

Могла бы сообразить, думала Лорелей, слушая, как Бенджамин Тимс рассказывает очередную историю про затерянную шахту. Какой же еще псих может оказаться в июле в этих горах, кроме искателя сокровищ?

– Джек, тебе здорово повезло, что эта милая леди пошла с тобой. Сам знаешь, таких немного найдется. – Дед зачерпнул еще ложку тушенки.

– Да, она такая. Я с первого взгляда понял, что это единственная женщина, которая мне нужна.

У Лорелей сжалось сердце. Может ли это быть? Может ли Джек так любить ее?

– Если... когда мы найдем шахту, я буду просить ее стать моей женой.

Боясь взглянуть на Джека, она повернулась к Бену:

– Бен, а вы женаты?

– Нет. Сейчас нет. Хотя у меня были жена и дочка.

– А что случилось? – спросила она и тут же пожалела, увидав, как он приуныл.

– Моя Мэри-Лу была не такая сильная женщина, как вы. Она была хорошая, лучше не найти. Это из-за меня у нас ничего не получилось. – Дед выпил кофе и уставился в кружку, будто углядел там что-то, невидимое для других.

– После того как у нас родился ребенок, Мэри-Лу захотелось более надежной жизни. Так бывает со всеми женщинами. Захотелось свить гнездышко. Купить домик. Присмотрела хорошенький, будто пряничный, домик в Алабаме. Мечтала, как она там все устроит, разукрасит. – Улыбка скривила ему губы.

– И что же было дальше? – хмуро спросил Джек.

– Мне представилась возможность купить карту шахты Голландца. Не ту дрянь для туристов, которую продают повсюду, а подлинную. При ней даже был документ о подлинности. – Он тяжело вздохнул. – Я хотел ее купить, а Мэри-Лу была решительно против. Мы ужасно ругались.

Джек напрягся. Глаза потемнели, помрачнели. Не осталось и следа от лихого, неунывающего искателя приключений.

– Что же вы сделали?

– Взял деньги, отложенные на домик, и купил карту. А шахты так и не нашел.

– А жена? – почти шепотом спросил Джек.

– Ушла от меня. Взяла ребенка и уехала на восток. Потом развелась, стала работать учительницей.

Убитое лицо Джека надрывало Лорелей сердце.

– Извините, Бен. Как это грустно.

– Мне некого винить, кроме себя самого. Я был так уверен, что карта приведет меня к этой шахте...

– А ваша дочь? – спросила Лорелей, надеясь хоть чуть развеять тоску, нависшую над ними, как полдневная жара.

– С тех пор я ее не видел. А потом Мэри-Лу прислала мне на подпись бумаги – она вышла за бухгалтера, который готов был удочерить девочку.

Джек помрачнел еще больше.

– И вы согласились, – прошептала Лорелей.

– Решил, что так будет лучше.

– Как жаль, Бен. – Ей действительно было жаль одинокого старика.

– Я причинил столько страданий ее матери. Вообразил, что могу что-то ей дать. Посмотрите на меня. Мне шестьдесят четыре года. Пятьдесят лет работал где придется. Нигде не задерживался надолго и все, что зарабатывал, тратил на поиски золота. Я и спросил себя: каким же отцом я стану для этой крошки?

– Вы поступили как очень хороший отец, – сказала Лорелей.

Бен смахнул слезы.

– Спасибо на добром слове, Лорелей. Я тоже так думаю. – Он встал и взял шляпу. – Пожалуй, я пойду, ребятки, не буду надоедать.

– Вам не обязательно уходить. Можете переночевать у нас. – Лорелей, конечно, было жаль старика, но скорее она боялась остаться наедине с Джеком.

Слишком сильно было желание разгладить складку у него на лбу и целовать его, целовать, пока не уйдет из его глаз тоска.

– Правда, Бен, оставайтесь, – поддержал ее Джек.

– Премного благодарен, сынок. Хороша была и ваша молодая компания, и мясо, но я привык быть один. Чем старше становлюсь, тем больше меня устраивает моя собственная компания.

– Куда же вы пойдете? Уже темно.

– Не волнуйтесь за Бенджамина Тимса, маленькая леди. Светит полная луна, и я знаю эти горы как свои пять пальцев. Моя машина вон за тем обрывом. На закате я видел облака, и, насколько могу судить, завтра будет дождь. Сильный дождь.

– По крайней мере передохнем от жары. Так вы не останетесь?

– Нет, спасибо вам. – Он нахлобучил шляпу и повесил на плечо связку фляг.

– Может, я помогу вам донести фляги? – спросил Джек. – Мне не мешает размять ноги. Завтра полезем в гору, надо попрактиковаться.

– Ну что ж...

Джек переложил себе на плечо тяжелую поклажу. Бен приподнял шляпу.

– Прощайте, Лорелей.

– Прощайте, Бен. Желаю удачи.

К тому времени, как Джек вернулся, она убрала посуду и расстелила в палатке оба спальника.

– Я думал, ты уже спишь, – сказал Джек.

– Как раз собралась ложиться. – На ней была уже байковая рубашка, которую она конфисковала у Джека. Она залезла в мешок. Впервые они остались наедине после того, как чуть не занялись любовью в ручье. Возможно, Джек снова попытается ее соблазнить, она хотела этого и боялась.

Джек повозился с рюкзаком, потом некоторое время сидел, размышляя над картой. Лорелей ждала. Сон не шел. Посмотрела на него – сидит одетый на расстеленном спальнике с картой в руке. Почувствовав ее взгляд, он поднял глаза, и у Лорелей зачастил пульс.

Он быстро отвел глаза. Провел рукой по волосам, встал и пошел к выходу.

– Ты куда?

– Подышать свежим воздухом.

– А спать не собираешься? – Она сама удивилась, как просительно прозвучал ее голос.

Не оборачиваясь, Джек сказал:

– Хочу еще раз просмотреть карту перед завтрашним выходом.

– Уже поздно, Джек. Может, отложишь до утра и ляжешь спать?

Он круто повернулся и обжег ее взглядом.

– Ты приглашаешь меня спать с тобой? – спросил он необыкновенно тихим голосом.

Лорелей проглотила ком в горле. К чему отрицать? Конечно, придется сказать Герберту, что она пока не может выйти за него замуж. Пока все еще жаждет Джека. Он был ее первым любовником. Единственным любовником. Сейчас она старше, мудрее, так что не станет вводить себя в заблуждение и называть это любовью. Не позволит себе любить его.

– Я... я хочу тебя, Джек. Какой смысл отрицать это после того, что случилось?

Джек подошел к ней и упал на колени. Коснулся пальцем бьющейся жилки на шее. Палец его сполз на ключицу, к рубашке и остановился возле верхней пуговицы.

– Лорелей, скажи внятно, что ты предлагаешь?

– Любовную связь. – Вот. Она это произнесла. Голо, прямо, потому что задыхалась от его близости, оттого, что его пальцы играли с пуговицами ее рубашки.

– Связь, – повторил он, и Лорелей чуть не закричала, когда он расстегнул вторую пуговицу, третью, задевая при этом грудь.

– Да, – прошептала она.

Его палец прочертил линию по ложбинке, медленно нарисовал завитки под грудями.

– Извини. Не могу оказать тебе эту услугу, – сказал он и запахнул рубашку.

– Что? – Лорелей раскрыла глаза.

– Я сказал, что просто секс меня не интересует.

Краска залила ей лицо. Он сказал это таким холодным и пустым голосом... Она вскинула голову. Да как он смеет? Она ему не какая-нибудь дешевка!

– А что в этом плохого? Десять лет назад у нас он был. Несколько часов назад ты его хотел!

Он сжал губы, и глаза его потемнели.

– Десять лет назад я был молод и глуп и не понимал, что имею. Но и тогда это не был для меня только секс, не будет и сейчас, по крайней мере с моей стороны.

– Что же тебе от меня надо? – раздраженно спросила Лорелей.

– То, что ты давала мне десять лет назад. Любовь.

Она крепко обхватила себя руками и опустила глаза.

– Не уверена, что могла бы ее дать, даже если бы хотела.

– Тогда у нас проблема, радость моя. Потому что на меньшее я не согласен. – Джек встал, собираясь выйти из палатки.

Лорелей не могла поверить. Он отверг ее. В ярости она запустила в него ботинком. Тот просвистел над ухом Джека и ударился о стенку палатки.

– Хороший бросок, дорогая. Но, боюсь, ты промахнулась.

– Иди к черту, Джек!

Глава девятая

Опять ничего. Джек сбросил рюкзак и сел у выхода из узкой щели каньона, не замечая красноватой пыли и острых камней. Уронив голову на руки, он зажмурился.

Перед ним возник образ Бенджамина Тимса. Мысли о старом золотоискателе неотступно преследовали его. История, рассказанная стариком, ударила его, как товарный поезд. Не пошел ли он по той же дорожке? Десять лет назад он потерял Лорелей, потому что погнался за возможностью найти клад. А сколько раз отдавал все свои сбережения в обмен на шанс отыскать коренную жилу! Даже то судовое предприятие не стал покупать потому, что погнался за шахтой Голландца!

Через тридцать лет он станет таким же, как Бен Тимс, – одиноким стариком, который потратил жизнь на поиски иллюзорных кладов, теряя при этом истинные сокровища.

Почему в течение десяти лет он самонадеянно считал, что Лорелей продолжает его любить, раз он сам ее любит? О, вчера он мог соблазнить ее, это же ясно. Он с ума сходил от желания и чувствовал себя нахальным бандитом, как она его обозвала, но знал, что ему мало покорить ее тело. Он хотел того, что потерял, – хотел любви. В отместку идет сегодня за ним с холодным, чужим взглядом и почти не разговаривает. Может, это и к лучшему? Так ему легче удержаться от искушения поцеловать ее и надавать обещаний – может быть, пустых. Не просить же ее о свадьбе, когда у него ничего нет!

Вот если бы удалось найти шахту, он пришел бы к ней не с пустыми руками, попросил бы у нее прощения – и любви. Он знает Лорелей, наверняка в ней сохранилась искра любви к нему. А тогда уж он даст ей то, что по глупости не успел сделать Бен Тимс: навсегда прекратит охоту за сокровищами. Купит лодочную станцию, станет респектабельным бизнесменом, и она сможет им гордиться.

Надвинув шляпу, Джек вернулся к валуну, на котором сидела Лорелей, глядя в небо. Солнце накрыли тучи. Стало не так жарко.

– Удача? – встретила она его зимним взглядом.

– Нет. – Джек взъерошил волосы. – Я был так уверен, что шахта здесь! Вся карта, все подсказки вели к этому участку. Я нутром чувствую, что она здесь.

– А нутро тебя никогда не подводит, – процедила Лорелей.

– Ни в этих делах, ни в чувствах. Я люблю тебя, Лорелей.

– Оставь. – Она окаменела.

– Ничего не могу с собой поделать, – прошептал Джек, подошел и взял ее за сильные плечи. – Я люблю тебя. Отчаянно, безнадежно.

– Вчера ты меня не захотел.

– Хотел, Лорелей. Вчера, месяц, год назад. Сейчас хочу. Всегда хочу.

– Тогда почему отверг меня? – В голосе ее слышалось страдание, то же он видел в глазах, пока она их не опустила.

– Потому что ты отдавала мне только тело. Мне этого мало. Мне нужно, чтобы ты любила меня, Лорелей.

– Однажды я тебя уже любила, и что из этого вышло? Ты бросил меня. Разбил мне сердце, и я потеряла... – Она прерывисто и глубоко вздохнула. – Знаешь, Джек, почему я не стала с тобой разговаривать, когда ты позвонил?

– Я обидел тебя. Господи, если бы я мог все вернуть назад!

– Но назад ничего не вернуть, вот в чем дело. Да, ты обидел меня, Джек, но мне было очень страшно.

Он замер.

– Страшно? Почему тебе было страшно?

– Я была беременна! Я носила нашего ребенка!

У него подкосились ноги.

– Как это? – спросил он и тут же отругал себя за дурацкий вопрос. – Черт, я знаю, как. Но почему ты мне не сказала?

Ее глаза наполнились слезами.

– Потому что не хотела, чтобы ты женился на мне по обязанности.

Джек вскипел и выругался.

– Лорелей! Я хотелжениться на тебе! А... а как же ребенок? Ты?..

– Нет! Я его потеряла. У меня случился выкидыш через две недели после того, как... ты не пришел.

Джек протянул было к ней руку, но уронил ее.

– Боже, ты должна была меня ненавидеть. Я сам себя ненавижу.

– Нет. У меня нет ненависти, я...

Порыв ветра промчался по каньону, взметая клубы красноватой пыли. Джек прижал ее к себе, прикрывая от жалящей пыли, и посмотрел на небо. Там клубились темные, тяжелые облака.

– Что такое? – спросила она, оглядываясь.

– Будет дождь.

– Ну и ладно, отдохнем от жары.

– Это не тот дождь. Надо отсюда убираться. – Черт, давно надо было спуститься в лагерь. Теперь уже поздно. – Вдали гремел гром, словно огромный рассерженный зверь, подтверждая его худшие опасения. – Скоро начнется дождь, и он будет не похож на легкий душ. До лагеря нам не успеть. Надо забиться в какую-нибудь дыру.

Джек не хотел ее пугать, но вид неба ему очень не нравился. Их ждет мгновенное наводнение. Воздух пропитался запахом надвигающегося ливня.

– Пошли наверх, вон там по краю хребта. – Он надеялся на другой стороне найти пещеру.

Лорелей посмотрела на узкую кромку на морщинистом склоне горы над ущельем.

– Там очень узко. Мы упадем.

– Я не дам тебе упасть. Держись. – Он подал ей руку. Надо было спешить.

Первые тяжелые капли дождя упали на сухую землю и скалы. Через несколько минут по каньону просвистит ветер и швырнет на них дождь, как заряд дроби.

Прижимаясь к стене, Джек медленно двинулся по уступу, крепко держа за руку Лорелей.

– Как ты?

– Страшно.

– Ты отлично держишься. Осталось совсем немного. Надо обогнуть этот выступ, там будет другое ущелье. – Джек подозревал, что там есть пещера, и молил Бога, чтобы он не ошибся.

Небеса разверзлись над ними; ледяной дождь лупил так, будто стрелял из пулемета. Вода стремительным потоком мчалась с гор, захватывая камни и унося их вниз, в долину. События развивались слишком быстро. Теперь они не смогут подняться наверх. Надо искать что-то другое.

Джек остановился под небольшим навесом. Под неустанную дробь дождя он всматривался в стену чуть правее их. Там что-то темнело. Джек протер глаза.

Пещера. В изломе горы над каменной плитой была пещера. Там они могли бы укрыться – если сумеют добраться.

Уступчик кончался через несколько метров. Выбора не было. Надо прыгать и молить Бога, чтобы край площадки выдержал. Он посмотрел на Лорелей.

– Ты сможешь перебраться на ту площадку?

– Как? Наш край горы туда не достает, – ответила она, прикрывая глаза от потоков воды.

– Нам надо подойти как можно ближе и прыгнуть.

– Я готова на все, лишь бы спрятаться от дождя.

– Вот это умница! – Джек поцеловал ее в мокрые губы. – Я прыгну первым и буду ловить тебя.

Лорелей кивнула, но, когда он двинулся, остановила его за руку.

– Джек, будь осторожен. Я не хочу смотреть, как ты упадешь и расквасишь свое красивое лицо.

– Не волнуйся. У меня есть амулет. Со мной ничего не случится. – Джек молился, чтобы так и было. Дойдя до края обрыва, он вгляделся в противоположную сторону и убедился, что пещера там есть.

– Джек, тут широко. Ты сможешь?

Он послал ей воздушный поцелуй и улыбнулся.

– Пара пустяков. Я перепрыгивал через ручьи пошире этой щели.

– Врешь.

– Честное скаутское.

Она хихикнула. Сегодня он впервые увидал на ее лице улыбку.

– Ты никогда не был бойскаутом.

– Неважно. Я перепрыгивал через ручьи. – Только тогда он был на двадцать лет моложе и на безоблачном небе светило солнце.

С рюкзаком не допрыгнуть, решил Джек. Сняв рюкзак, он подумал о карте и связанных с ней надеждах. Мечты о кладах стоили жизни его ребенку. Джек швырнул рюкзак на ту сторону, он шлепнулся о край площадки, покачался – и свалился вниз. Джек смотрел, как он исчезает в изломах красно-коричневых скал.

– Джек, надо спешить, – со страхом сказала Лорелей. – Скала позади меня... она разрушается.

Он оглянулся. Там, где они стояли десять минут назад, несся поток воды, смешанный с красноватыми камнями. У них оставалось две-три минуты до того, как поток настигнет их. Джек быстро и крепко поцеловал Лорелей.

– Что бы ни случилось, знай, что я люблю тебя. Всегда любил. – Он повернулся и прыгнул.

Ботинки ударили о край площадки, и камни стали осыпаться. Лорелей завизжала, когда его ноги скользнули вниз и тело шлепнулось о камень.

– Джек, Джек!

Джек ударился головой, искры посыпались из глаз, но он ухватился за выступ и выбрался на площадку. Боль резала, как ножом, целый взвод пневматических молотков буравил ему голову, кровь мешалась с дождем, стекая по руке, что-то теплое текло по левому виску. Голова кружилась, тошнило, но нельзя было терять время.

– Кидай рюкзак, Лорелей!

Она бросила, он поймал и перекинул его к входу в пещеру.

– Быстро, но осторожно подходи к краю. Прекрасно. Молодец. Я считаю до трех. По счету три вытяни руки подальше и прыгай. Готова? Раз. Два. Три!

Лорелей прыгнула. Нога скользнула по мокрой площадке.

– Джек!

Он схватил ее за руки. Ее тело висело над узкой трещиной. Она кричала и плакала, и не разобрать было, где дождь, а где слезы. До боли в груди Джек втиснулся в расщелинку за спиной, уперся ногами и стал ее вытаскивать.

«Ангел-хранитель, услышь мои молитвы...» – повторял он, моля, чтобы ему хватило сил спасти единственное в мире сокровище – Лорелей.

Когда ее плечи показались над краем обрыва, она закинула ногу и дальше выбралась сама. Джек прижал ее к стене. Она дрожала.

Посмотрев на Джека, она спросила:

– Как ты?

– Лучше и быть не может. – Он попытался улыбнуться. – Пойдем. Увидишь пещеру. Не знаю, как ты, а с меня на сегодня хватит дождя.

Он провел ее через щель в горе на кривую узкую тропинку, и в шести метрах от обрыва, где оба чуть не лишились жизни, она увидела пещеру.

– Ты оказался прав, – сказала Лорелей, когда они подошли к входу.

– Инстинкт Сторма. Никогда не подводит, – похвастался он, подмигнул ей, улыбнулся и свалился без сознания.

Майкой, которая у нее была надета под рубашкой, Лорелей промыла Джеку рану на голове. Лицо его под загаром было бледно. Когда он упал к ее ногам, она испугалась, что он умер, и ей тоже захотелось умереть, потому что, несмотря на все ее страхи и протесты, она любила его. Теперь можно сказать себе правду: она всегда любила Джека и будет любить. Как ужасно, что для того, чтобы понять эту правду, ей пришлось пережить миг, когда она думала, что потеряла его.

Ей удалось затащить его в пещеру. Теперь главное – не дать ему умереть. У них впереди целая жизнь, она скажет ему, как много он для нее значит. Он просил у нее шанс – теперь она сама молит, чтобы у нее был шанс. Шанс сказать ему, доказать, что она любит его.

Она развела небольшой костерок, чтобы согреться. Из своего рюкзака достала одежду, одеяло и аптечку первой помощи. Обработала раны, на более серьезные наложила повязку. Сколько времени он лежит без сознания? Час? Два? Три? Слишком долго, сказал ей внутренний голос.

– Джек, пожалуйста. Джек, дорогой, очнись.

Джек застонал.

– Джек! Ты меня слышишь?

Он снова застонал и открыл глаза.

– Лорелей...

– Я здесь, Джек. Я здесь. – Она взяла его за руку.

– Черт, меня будто грузовик сшиб.

– Горы, – сообщила она и нежно погладила по лицу. – У нас в аптечке есть аспирин. Проглотишь?

– Да. Помоги мне сесть, пожалуйста.

Приняв аспирин, он снова лег.

– Что произошло? – спросил он.

Лорелей подоткнула вокруг него одеяло.

– А что последнее ты помнишь?

Он попытался улыбнуться, но вышла гримаса.

– Я молился ангелу-хранителю, чтобы он спас тебя. – Он перехватил руку, погладившую его по лбу, и поднес к губам. – У меня есть ангел-хранитель. Он мне помог. Потому что, хотя я не умер и не попал в рай – а меня туда и не пустили бы, – ты со мной. Ты спасена. И красива, как никто на свете.

– О, Джек. – Она и без зеркала знала, как сейчас выглядит: растрепанная, без макияжа, в синяках и ссадинах, закутанная в зеленое одеяло, – а он говорит, что она красива. Но он всегда держался с ней так, что она чувствовала себя красивой. – Кажется, тебя сильно ударило по башке.

– Прости меня, Лорелей.

– За что?

– За все. Что упустил тебя десять лет назад. Что не был с тобой, когда ты потеряла ребенка. Что чуть не погубил тебя.

Она погладила его по щеке.

– Благодаря тебе я осталась жива. – Он попытался заговорить, но она накрыла ему рот ладонью. – Знаешь, каких двух вещей я боялась, когда висела и думала, что сейчас упаду?

– Каких же?

– Первое – что я так и не смогу сказать тебе, что люблю тебя.

Он закрыл глаза.

– Я не заслуживаю твоей любви, Лорелей, после всего, что причинил тебе.

– Ты ничего мне не причинил. Джек, ты любишь говорить о судьбе. Знаешь... может, этому ребенку не суждено было появиться на свет. Но сейчас судьба дает нам второй шанс. Я люблю тебя. Люблю.

Он глубоко вздохнул и открыл глаза.

– Что ж ты не спросишь, чего я еще боялась?

– Чего ты еще боялась?

– Что умру, так и не успев заняться с тобой любовью.

Страх смерти еще не отпустил тело. Проблема выживания еще стоит перед ними. В своей пещере они отрезаны от мира, сплошной поток дождя смыл дорогу в горах, и продуктов у них в лучшем случае на два дня. Но если ей суждено умереть, она хочет умереть в его объятиях.

– Я хочу, чтобы ты любил меня, Джек.