Текст книги "Слишком острая пицца: История четвертая"

Автор книги: Мэриэл Адамс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Факты и версии

– Итак, коллега, подведем первые итоги, учитывая то, что сообщил ваш приятель, – обратился ко мне Эрик Катлер, когда Роберт покинул кабинет.

– Он мне не приятель, а всего лишь предполагаемый клиент, – пожалуй, излишне нервно возразила я.

– Ну-ну… Не всякого клиента вы станете называть Робби, даже если он и представится вам Робертом.

– Не стану спорить, мы были знакомы с Греттом раньше, но не виделись больше десяти лет, – оправдалась я и почувствовала, что краснею.

Комиссар не стал углубляться в эту тему и перешел к фактам и вопросам:

– Что мы знаем о покушении на вашу жизнь? Первое, что можно сказать с большой степенью вероятности, – то, что вы отравились по ошибке. Получили отравленную пиццу вместо Гретта. До этого момента все вроде вполне логично и понятно. О том, что Гретт принимает аэролизин, а заодно и об опасных свойствах этого лекарства, знал некий Икс, имя которого мы, впрочем, можем узнать у секретарши рекламного отдела издательской фирмы «Папирус». Что касается убийства Моник Саммерс, то тут мы не продвинулись ни на шаг, новый факт все только запутал. Пистолет нам тоже не слишком помог. Хранил его Гретт в ящике стола в мастерской. Он был не заряжен. Когда его похитили, неизвестно.

* * *

Следующий день принес сразу несколько сюрпризов, но о главном лучше рассказать подробнее. Утром мы собрались в полицейском управлении, поскольку именно туда стекалась информация по делу.

Мы узнали имя парня, которому Гретт рассказывал про свое лекарство. Его звали Ори Стентнер. Комиссар решил пригласить Стентнера в управление, так как времени ездить по городу не было, а поручить разговор с ним кому-нибудь Катлер не хотел. Робби должен был подтвердить, что это именно тот человек, о ком он нам рассказывал.

Но в кабинете появился еще и Дэвид с очень интересной новостью: в Мервике скончался один из самых богатых людей в мире, Чарльз Криз. Он умер своей смертью в окружении близких и в том почтенном возрасте, когда смерть ни у кого не может вызвать подозрений. Это событие не заставило бы Дэвида разыскивать меня с самого утра, если бы не одно обстоятельство. Завещание уже обнародовали, и его текст попал в газеты, поскольку оно было не совсем обычное. Господин Криз был бездетным вдовцом, но у него остались две сестры, а также восемь племянников и племянниц. Свое состояние он разделил почти на равные части между наследниками. Таким образом, после его смерти все наследники стали очень состоятельными. Но самое главное, что среди наследников оказалась и Моник Саммерс. Странное совпадение, но кому нужно было убивать девушку? Доля каждого из получателей завещанных денег, конечно, возросла после ее смерти, но не настолько, чтобы идти на убийство. Не думаю, что это приемлемый мотив. Но тем не менее ситуация сложилась так и, на мой взгляд, с каждым новым фактом все больше запутывалась.

А нас ждал еще один сюрприз. Мы бурно обсуждали мешанину фактов, когда комиссару доложили, что его срочно хочет видеть молодая женщина. Она располагает, по ее словам, важной информацией по делу об убийстве Моник Саммерс.

Когда посетительница вошла в кабинет, мы сразу поняли, что услышим весьма необычную информацию, так как девушка была почти неотличимо похожа на убитую Моник. Если она хотела произвести на нас впечатление, то у нее, несомненно, получилось. После несколько затянувшейся паузы первым заговорил комиссар:

– Назовите, пожалуйста, ваше имя.

– Моник Саммерс, – спокойно ответила девушка, но, правильно оценив ситуацию, продолжила: – Убитая очень похожа на меня, так как мы с ней двоюродные сестры. Она дочь сестры моего отца, звали ее Джейн Портер. Нас путали с детства. Не знаю всех обстоятельств, но готова ответить на ваши вопросы.

– Расскажите все, что случилось в тот день, когда вы уехали, и чем был вызван ваш внезапный отъезд, – опередила я Эрика Катлера.

– Хорошо. Утром я получила телеграмму из Мервика от мамы, в которой она просила меня приехать к дяде, так как его состояние уже не оставляло сомнений в скором конце. Я не могла сообщить о своем внезапном отъезде господину Гретту: у него не отвечал телефон, и где его искать, я не знала. Позвонила секретарю, но ее не было на месте. Трубку никто не брал очень долго, а я боялась не успеть на самолет. Я заказала такси, и тут появилась Джейн. Мне показалось, что она обрадовалась, когда узнала о моем отъезде. Я думала, что она проводит меня в аэропорт, по дороге мы поболтаем – мы очень давно не виделись. Но она сказала, что у нее есть срочные дела в Сент-Ривере, и попросилась пожить в моей квартире дня три. Я, естественно, не возражала. Когда прибыло такси, мы попрощались… Она была жива. – Только в этот момент голос Моник дрогнул.

Тут меня посетила первая стоящая мысль, и я задала вопрос комиссару:

– Кого приглашали для опознания тела убитой?

– Мы связались с полицией Мервика. Там сказали, что госпожа Саммерс не сможет приехать, так как печальные события в ее семье очень подорвали ее здоровье. Теперь я думаю, что мы не так все поняли. Мы считали, что, говоря о печальных событиях, там имели в виду смерть Моник, извините, – комиссар посмотрел на девушку, – а они говорили о смерти господина Криза, и дочь была рядом с ней… Поскольку особых сомнений у нас не было, на опознание пригласили соседей. Потом тело отправили в Мервик… О Боже!

– Не волнуйтесь, комиссар, там полиция разобралась в путанице, – вступила в разговор Моник. – Джейн похоронить все равно больше некому, ее родители погибли в авиакатастрофе еще в прошлом году. – Она опять тяжело вздохнула. – Ужасно и непонятно, кому была нужна ее смерть и почему это случилось в моей квартире? Видимо, Джейн чувствовала опасность и хотела спрятаться у меня! – вдруг воскликнула Моник. – Но ее выследили. Знаете, она всегда дружила с очень странными людьми. Когда мы с ней виделись в последний раз, разумеется, до роковой встречи, она проходила курс лечения от наркомании. Потом говорили, что у нее все наладилось, она устроилась на работу. Я даже слышала, что она собирается замуж.

У меня стала выстраиваться версия, которая требовала проверки, но в нее укладывались не все собранные по делу факты. Уж точно было непонятно, при чем здесь Роберт Гретт. Жаль, что Джейн уже ничего не могла сказать.

– Моник, кто-то из вашей семьи поддерживал отношения с Джейн, прежде всего в последнее время? – спросила я.

– Да, ее все время пыталась опекать сестра ее отца, тетя Элси… Извините, ее имя Элизабет Грей, но мы с детства привыкли называть ее тетя Элси. Родители Джейн мало уделяли ей внимания, они были актерами, постоянно находились в разъездах, а Джейн подкидывали незамужней сестре Марго.

– Марго и Александр Портер! – внезапно сообразила я.

– Да, это были они, – грустно улыбнулась Моник.

Несколько слов о джазе

Тем, кто любит и знает джаз, рассказывать, кем были Марго и Александр Портер, не нужно. Но увлечение им сейчас нельзя назвать массовым, поэтому я расскажу об этом джазовом дуэте то, что мне известно. История сама по себе интересная, да и невольно она вплелась в это и без того весьма запутанное дело.

На момент внезапной гибели Марго было уже почти пятьдесят лет. Но тот, кто не знал даты ее рождения, вряд ли мог бы предположить подобное. Выглядела она удивительно молодо. Причем не за счет пластической хирургии, хотя я не стану утверждать, что она никогда не обращалась к хирургам. Марго была удивительно хорошо организованным человеком. Она постоянно занималась специальными упражнениями, следила за своим питанием, что называется, держала себя в форме. Ее муж и партнер по сцене, Александр Портер, был намного ее старше, что было заметно с первого взгляда. Однако именно Александр постоянно оказывался замешанным в разных скандалах, связанных с его бесконечными романами. Все это часто попадало на страницы газет и очень удивляло публику. Удивляло еще и потому, что до женитьбы на Марго Александр вообще слыл женоненавистником, во всяком случае, он терпеть не мог красивых женщин.

Историю знакомства супругов Портер однажды описал и опубликовал у себя в журнале известный музыкальный обозреватель и преданный поклонник джаза Юхан Вернер. Собственно, там я ее и прочитала. Но некоторые детали узнала еще и от знакомой журналистки. До встречи с Марго Александр Портер был просто композитором, но довольно успешным. Исполнители буквально охотились за его новыми произведениями. И действительно, все его песни становились популярными и получали множество премий на различных музыкальных фестивалях. Со временем он стал бессменным членом жюри фестиваля джазовой песни в Стренчфилде. Для тех, кто не знает, скажу, что это был очень красивый праздник, который раз в год проводился не где-нибудь, а в знаменитом замке Азари. На конкурсе играли в основном джазовые инструментальные группы, но по его условиям каждая группа должна была представлять солиста или солистку – иными словами, они показывали и свое мастерство в работе с вокальными номерами. Отдельная номинация называлась «Король и королева джаза». Обращаю ваше внимание, что все это происходило более тридцати лет назад. Тогда еще музыкальные клипы были в диковинку, к ним относились как к некоему жанру музыкальных киноминиатюр. Основной упор делался на раскрытие образа, чаще всего заключенного не столько в музыке, сколько в тексте песни. Впрочем, и тексты тогда были явно позатейливей, чем сейчас.

Так вот, в тот год, о котором я рассказываю, среди наград, обещанных солистам, претендующим на титул короля или королевы джаза, был контракт на запись новой песни Александра Портера и участие в съемках видеоклипа на эту песню. Речь идет о композиции «Под шум дождя». Сейчас клип уже стал классикой жанра. И вы прекрасно знаете, кто в нем снялся. Но все ли знают, что изначально там не должен был сниматься сам Александр? Речь шла только о певице. На роль героя пригласили известного актера, сейчас нет смысла упоминать, кого именно, поскольку не по его вине все изменилось.

Марго попала на этот фестиваль в качестве участницы совершенно случайно. Она в то время училась в консерватории на первом курсе по классу вокала. Джазом увлекалась, но даже не предполагала сделать его профессией. Голос у нее был очень сильный, с красивым тембром и очень большим диапазоном, что и позволяло ей готовить себя к оперной сцене и при этом увлекаться пением джазовых композиций. Небольшим студенческим ансамблем, в котором она пела в свободное от основных занятий время, руководил молодой пианист из известной в те годы джазовой группы «Сонет». Эта группа должна была принять участие в фестивале в замке Азари. Но солистка «Сонета» прямо накануне выступления заболела ангиной – классический опереточный вариант развития сюжета. Вот на ее место и пригласили никому тогда не известную первокурсницу Сент-Риверской консерватории.

Понятно, что никто не рассчитывал, что на профессиональном конкурсе может победить дебютантка, причем подготовленная скоростным методом, буквально в течение нескольких дней выучившая репертуар. Ей так и объяснили задачу – только участие, чтобы не сорвать выступление «Сонета» на этом важном для исполнителей джаза мероприятии. Но никто не знал, что Марго всегда была настроена только на победу. И она победила. Она получила корону королевы джаза. Но вот когда должны были начаться съемки клипа, Александр Портер заявил, что эта красотка в клипе сниматься не будет! Он поставил организаторов конкурса в очень сложное положение, его пытались урезонить, но он твердил свое: что героиня его песни не может быть такой «смазливой» и что он не собирается предоставлять шанс какой-то малограмотной кукле, случайно победившей куда более достойных исполнительниц. Марго не интересовала карьера ни кинозвезды, ни королевы джаза. Но история попала в газеты. В публикациях все чаще появлялась мысль о случайности победы дебютантки. Это и задело самолюбие Марго.

Девушка заявилась прямо в дом известного композитора. Когда он ее увидел, то от удивления, видимо, не успел захлопнуть дверь перед носом юной нахалки. Она прошла мимо него прямо к инструменту, безошибочно определив, где стоит рояль.

Понятно, что речь ее я цитирую не дословно, просто передаю смысл.

– Мне не важно, – сказала она, – каких женщин вы любите, а какие вызывают у вас отвращение. Сейчас я говорю с вами не как с мужчиной, а как с профессионалом. Вы дадите мне два часа, чтобы я подготовила кусок вашей новой песни вот здесь, на этом инструменте. И если через два часа то, что я подготовлю, вам не понравится, я публично через прессу признаю свою победу на фестивале случайной и сама откажусь от всяких претензий на участие в съемках клипа.

Что тогда подумал Александр, никто не может знать, он и впоследствии об этом не рассказывал никому. Но он молча принес и положил перед Марго партитуру своей новой песни. Демонстративно посмотрел на часы и удалился в другую комнату или вообще покинул дом, я этого точно не помню.

Ровно через два часа он появился у инструмента и прослушал в исполнении Марго первый куплет песни «Под шум дождя».

– Завтра ровно в десять ноль-ноль я жду вас в студии, – сказал он.

Конфликт был исчерпан. Началась работа над студийной записью. Вскоре песня появилась в радиоэфире и сразу стала очень популярной. Начались и съемки видеоклипа. Сначала все шло нормально, но в финале есть сцена, в которой героиня (а ее роль исполняла Марго) должна выбежать из подъезда своего дома к герою, который нежно прячет любимую от дождя, прикрыв ее своим плащом. Вот эта сцена никак не ладилась. Александру не нравилось все: и как актер идет, и как выбегает из подъезда Марго, и освещение, и даже сам дом несколько раз меняли. Закончилось тем, что однажды Александр заявил, что подумал и хочет предложить две вещи: во-первых, героя должен сыграть он сам, во-вторых, он предлагает Марго после окончания съемок стать его женой. Оба эти предложения, как мы знаем, были приняты.

Это была счастливая во всех отношениях пара. Они стали вместе выступать. Марго окончила консерваторию, но не стала оперной певицей, как планировала раньше. Судя по возрасту Джейн, детей у них не было довольно долго. И что-то случилось в их семье за последние десять лет. Нет, я не думаю, что дело было в неверности Александра. Его романы, скорее всего, представляли собой рекламный трюк, ведь интерес к джазу как к виду музыкального искусства значительно снизился. Нужно было создавать интригу вокруг популярной пары, чтобы удержать их популярность, не меняя стиля и жанра.

Их гибель год назад стала трагическим финалом этой романтической истории. А теперь вот нелепая и совершенно непонятная смерть их дочери. Нет, я была далека от того, чтобы связывать два события между собой. Но меня очень интересовал вопрос, почему журналисты так много писали о любвеобильном характере Александра Портера, а вот о том, что у этих известных людей была дочь, я узнала только сейчас, не говоря уже о том, что у Джейн Портер далеко не все в жизни было безоблачно. И второй вопрос тоже очень интересен, исходя из последних событий: почему Джейн не упомянута в завещании Криза, при том что там упомянуты все остальные родственники? Родители Джейн тоже были не бедными людьми. Что случилось с их имуществом? Почему Джейн, судя по всему, вела довольно скромный образ жизни?

* * *

– Вы знаете, где живет ваша тетя Элси? – спросила я Моник.

– Да, конечно, но она все равно сейчас в Мэрвике, – ответила та.

Впрочем, я сама предполагала, что Элизабет Грей сейчас можно найти именно там.

– Как вы думаете, она сможет со мной поговорить, если я приеду туда, например, завтра? – задала я девушке еще один вопрос.

– Конечно. Все уже позади, тетя Элси просто осталась у нас на некоторое время. Мама ее пригласила. Вы ведь понимаете?

– Да, я понимаю. Вы тоже вернетесь в Мэрвик или останетесь здесь? – осторожно спросила я.

Если честно, сама бы я в эту квартиру больше не вошла.

– Я бы хотела продолжить работу. – Она посмотрела на Гретта. – Но квартиру я решила сменить, а пока остановилась в отеле «Корона».

– Мы можем продолжить через пару дней, – ответил Гретт на взгляд Моник. – Сейчас я еще работаю с отснятым материалом.

– Спасибо, думаю, через два дня действительно будет… В общем, спасибо.

– Если что, вы можете мне позвонить. И вот, возьмите мою визитку. Извините, что раньше не догадался.

– Дэвид, ты со мной? – спросила я, понимая, что все мои действия сейчас должны происходить вне этого кабинета. Информации явно не хватало.

– Едем в Мэрвик? – с готовностью спросил меня мой друг.

– В Мэрвик поедем завтра, а сегодня я бы хотела встретиться с одной своей знакомой. Года два назад она стала героиней очередного скандала, связанного с Александром Портером. Она журналистка, подозреваю, что ей известна кое-какая информация. Идем, поговорим в машине.

– А что за журналистка? – спросил меня Дэвид, как только мы разместились в его автомобиле. – Возможно, я с ней знаком.

– Я говорю об Элеоноре Стренд, – улыбнулась я, понимая, что как минимум Дэвид Элеонору знает, но сомневаясь в обратном знакомстве. – Ты, я думаю, не раз видел и ее саму, и ее репортажи по телевизору.

– А ты с ней знакома лично? – удивился Дэвид.

– Мы учились в одной школе и даже в одном классе, – ответила я.

– Ты мне никогда не говорила.

– Не было повода.

На самом деле, если учесть, что Дэвиду я рассказываю обо всех своих расследованиях, я должна была бы ему поведать о происшествии на одной вечеринке, где присутствовали Элеонора и еще несколько моих одноклассниц, причем каждая из моих бывших школьных подруг была чем-либо знаменита.

Французский салат

– Ты знаешь, Мэриэл, что главное в приготовлении французского салата? – Рита выглядела такой важной, что я с трудом сдержала улыбку.

– Надеюсь, что ты мне сейчас откроешь это, – ответила я, стараясь быть настолько серьезной, насколько требовали того обстоятельства.

– Помоги мне, промой рис, например. Не жалей воды – он должен быть промыт до белоснежного состояния…

– Я стараюсь, но ты обещала меня просветить насчет главного компонента этого деликатеса.

– Ах! При чем тут компонент? Главное – правильно посолить! Если тебе действительно интересно, основные элементы: хорошо промытый рис, отваренный до полной готовности, и мелкорубленые вареные яйца, лук и майонез. Я добавляю еще мясо креветок, яблоко и зелень.

Не люблю домашних застолий. Во-первых, результат многочасовых усилий замученной хозяйки исчезает за столь короткое время, что она не успевает даже перестроиться с чувства крайней усталости на чувство удовлетворения от того, что наконец можно присесть и отдохнуть. А во-вторых – посуда! (Если, конечно, не используется одноразовая.) Грязные тарелки, которые расставлены по огромному столу, и мысль о том, что неудобно уйти, не попытавшись помочь убрать со стола, по меньшей мере раздражают. Я клоню к тому, что, безусловно, не пошла бы на день рождения Риты, если бы она пригласила меня, как это обычно делают нормальные люди. Но Рита никогда не поступает как все.

Мы учились в одной школе, но близкими подругами не были. После школы виделись лишь однажды. В первый месяц моей адвокатской деятельности Рита Корман появилась у меня в кабинете с неожиданным предложением бросить к чертям собачьим работу и ехать с ней к ее родственникам, чтобы защитить интересы лучшей подруги в каком-то сложном процессе раздела имущества. Мне удалось тогда сравнительно легко отвертеться только потому, что в момент нашего разговора появился Дэвид и переключил внимание моей бывшей одноклассницы на себя. Рита всегда была очень хорошенькой, кроме того, деньги родителей и ее безупречный вкус позволили довести привлекательную внешность почти до совершенства. Единственное, что я хочу сейчас сказать, – что мой друг онемел на некоторое время, увидев в моем кабинете красивую женщину, хотя он и утверждает, что я несколько преувеличиваю. Так или иначе, но Рита тут же увлеклась другой забавой, забыв о первоначальной цели своего визита, что и спасло мою адвокатскую карьеру в самом ее начале.

Сразу хочу успокоить тех, кто думает, что Дэвид Сомс стал жертвой дружеского налета. Ему ничего не грозило, так как он в состоянии выдержать капризы даже очень красивой женщины не более одного дня. Да и для Риты важно было одержать очередную победу, а не воспользоваться ее плодами. Так что эпизод был совершенно безопасен. С того дня я не видела свою одноклассницу пару лет. И вот как-то утром она ворвалась в мою квартиру с весьма странными претензиями.

– Ты еще не одета? – воскликнула она, едва я открыла дверь.

– Но… – Слов у меня не было, как, впрочем, и мыслей.

– У тебя на сборы ровно пятнадцать минут.

– Я не понимаю…

– Особо не наряжайся, будут одни девчонки, в этом году на свой день рождения я решила собрать своих лучших подруг и совершенно пренебречь мужским обществом. Я приглашаю всех к себе домой, вы увидите, что я неплохая хозяйка. Я окончила курсы домашней кулинарии и хочу угостить вас самыми любимыми своими блюдами. Так что не тяни время, у меня еще куча всяких дел.

Не стану утверждать, что не могла отказаться от этого странного приглашения, но мне было любопытно, да и особых планов на этот день не имелось. Дело в том, что я была абсолютно уверена, что Рита Корман и кухня – вещи несовместимые.

Лучших подруг оказалось пять. Кроме меня, здесь были Салли Гроу (она сейчас замужем за Романом Гроу, известным режиссером), Элеонора Стренд (та самая тележурналистка, известная своими репортажами на экологические темы), Кортни Глузман (художница, кажется, вполне удачливая и, несомненно, талантливая) и Дина Паркер (дочь Дика Стоуна), которая, как я поняла из ее короткого рассказа, оказалась здесь уж и вовсе случайно. Она живет на каком-то острове и приехала в Сент-Ривер, чтобы навестить отца. Утром примчалась Рита и, не оставив ей ни секунды на размышление или отказ, усадила в машину и привезла сюда.

Мы все когда-то учились в одном классе дорогой частной школы для девочек с пансионом. А это значит, что мы виделись не только во время уроков. Можно сказать, что семь лет мы были почти сестрами. Но особенность таких школ в том и состоит, что те, кто ее оканчивает, редко помнит своих школьных подруг. Хочу сразу заметить: все, кто тогда собрался в доме Риты Корман, были детьми очень состоятельных родителей. Исключение составляла только я: моя мама преподавала в этой школе, и мое содержание там частично оплачивал попечительский совет.

Предупреждение хозяйки о необязательности роскошных нарядов каждая из нас поняла по-своему. На мне был легкий брючный костюм из немнущейся мягкой ткани, в котором я чувствовала себя удобно в любой ситуации. Салли Гроу была облачена в демократичное легкое платьице из хлопка, которое тем не менее подчеркивало все достоинства ее великолепной фигуры. Элеонора оказалась единственной, кто прибыл на эту домашнюю вечеринку в вечернем платье из темно-вишневого шелка с глухим воротом и открытой спиной. Кортни была в цветастой длинной юбке и простой белой блузке, которая казалась на пару размеров больше, чем нужно. Дина – в джинсах и короткой маечке, впрочем, это была обычная для нее экипировка.

Хотя мы все попали сюда не совсем по своей воле, а точнее, по воле нашей гостеприимной хозяйки, нам было приятно общаться друг с другом. Мы с удовольствием помогали Рите накрывать на стол и весело вспоминали забавные истории из школьной жизни, которые неожиданно всплывали в памяти, удивляя в основном тем, что мы, оказывается, все это помним.

Стол, как и было обещано, действительно радовал глаз разнообразием всяких вкусностей. В какой-то момент мы столпились на кухне. Это очень важно, так как именно тогда мы в первый раз и обратили внимание на то кольцо. Изящное золотое колечко с довольно крупным бриллиантом, несомненно, очень дорогое. Оно соскользнуло с пальчика Риты, когда та мыла руки.

– Какая прелесть! – воскликнула Кортни. – Смотри не потеряй его.

– Да оно слегка великовато, – довольно отозвалась Рита. – Я ведь выхожу замуж, и это кольцо можно считать обручальным.

– Вот как… – Элеонора подошла посмотреть на предмет разговора. – Когда же свадьба?

– Через месяц. Я пришлю вам всем приглашения…

– Значит, это не только день рождения, но и своеобразный девичник, – с улыбкой заметила Салли.

Дина тоже подошла к нам, но, судя по всему, кольцо ее особо не интересовало. Она вообще всегда была равнодушна к украшениям. Безымянный палец наследницы Стоуна был отмечен скромным золотым ободком, совсем без камней.

Когда все это происходило, я вытирала бокалы и стояла чуть в стороне. Но тем не менее видела, что Рита вытерла руки и надела кольцо на палец.

Мы сидели за круглым высоким столом, заставленным тарелками, наполненными весьма аппетитно пахнущими произведениями кулинарного искусства. Но главным Рита считала французский салат, выложенный в глубокую хрустальную салатницу и украшенный зеленью и дольками лимона. После банального обмена любезностями мы наконец приступили к пиршеству. Нужно сказать, что к тому времени мы уже порядком проголодались. Салли положила себе на тарелку пару ложек главного деликатеса со словами:

– Французский салат я пробую первый раз.

– Существует несколько рецептов его приготовления, но этот мне нравится больше всего, прокомментировала Рита.

Салли сидела напротив меня, и я увидела, что ее лицо как-то странно изменилось, едва она начала есть. Я видела, что она не в восторге от того, что оказалось у нее во рту, и только хорошее воспитание не дает ей избавиться от этого. Она проглотила, но далось ей это так нелегко, что заметила и хозяйка.

– Тебе не нравится? – искренне удивилась Рига.

– Может, я ничего не понимаю, но мне показалось… Он действительно должен быть таким соленым?

– Соленым?!

Мы все сразу потянулись к салатнице, чтобы выяснить, кто прав.

– По-моему, ты посолила его дважды, – проговорила я, сосредоточенно рассматривая свою тарелку.

– Нет, – ответила Рита, задумчиво глядя куда-то поверх наших голов. – Здесь что-то другое. Он посолен не меньше трех раз! Но каким образом?!

Хорошо, что все остальное оказалось очень вкусным! Испорченное было настроение удалось исправить. Через час тарелки и салатницы почти опустели. Остался только безнадежный французский салат. Мы встали из-за стола и рассредоточились по комнате, в которой нашлось достаточно уютных местечек для пяти довольных жизнью бывших одноклассниц. Мне показалось, что, хотя Рита держится молодцом, неприятный инцидент встревожил ее значительно больше, чем она готова была признать. Когда все засобирались по домам, я предложила хозяйке свою помощь и заслужила ее благодарный взгляд.

– Я и сама хотела тебя попросить задержаться, но как-то неудобно…

Когда я услышала эту фразу, то поняла, что случилось нечто более серьезное, чем пересоленный салат. И я оказалась права. Мы остались вдвоем. Я стала собирать грязную посуду, но Рита остановила меня:

– Оставь в покое тарелки, я сама все уберу. Мне нужны твои аналитические способности, хотя это так неприятно!

– Что случилось?

– У меня пропало кольцо, то самое, которое едва не свалилось с моего пальца, когда я мыла руки.

– Но я видела его уже после…

– Да. Послушай, я попробую все объяснить. Когда мы накрывали на стол, вернее, почти накрыли, я зашла в ванную комнату, чтобы немного освежить лицо. Руки тоже нуждались в уходе, я ведь готовила… Когда я занялась руками, кольцо сняла и положила на полочку над раковиной. Потом просто забыла о нем. Когда мы сидели за столом, я вспомнила, но пошла за ним не сразу, а когда относила ненужную посуду. Кольца не оказалось там, где я его положила. Я осмотрела все в ванной. Оно исчезло.

– Ты уверена, что все было именно так?

– Конечно.

– Ты думаешь, что кто-то его украл?

– А что я должна думать? Я понимаю, что это явная нелепость. Любая из присутствующих могла бы купить себе такое кольцо на карманные деньги…

– Кроме меня.

– Я знаю, что ты этого сделать не могла.

– Спасибо за доверие…

– Доверие тут ни при чем. Ты тоже заходила в ванную, но раньше меня.

– Понятно. А кто заходил после?

– Все остальные.

– Значит, если твое предположение верно, подозреваемых четверо: Кортни, Салли, Элен и Дина.

– Я понимаю, что все это ужасно глупо, и надеюсь, что ты мне предложишь что-нибудь более реальное в качестве версии…

– Давай не будем торопиться и подумаем.

Это было хорошее предложение, но сама я ничего толкового придумать не могла. Я даже не знала, с чего начать свои рассуждения. Может, кто-то из наших бывших одноклассниц страдал клептоманией? Но мы знаем друг друга так давно, мы столько лет не только учились, но и жили практически вместе. Я размышляла в таком роде несколько секунд, а взгляд мой блуждал по комнате, словно я подсознательно надеялась отыскать пропажу здесь. И вдруг я посмотрела на салатницу, которая так и осталась полной, поскольку французский салат был безнадежно испорчен. Совпадение этих двух событий показалось мне подозрительным.

– Что ты собираешься делать с этим? – спросила я, указывая в сторону стола, но Рита поняла меня правильно.

– Выброшу его. А что, есть другие предложения? Нашла о чем заботиться сейчас!

– У тебя есть большое блюдо?

– Есть, а зачем?

– Неси его сюда!

– Что ты задумала, можно узнать? – В голосе Риты звучало раздражение.

– Сейчас увидишь. Я почти уверена, но нужно проверить…

Рита хотела еще что-то возразить, но махнула рукой и пошла на кухню.

Я взяла салатницу со злополучным салатом и вывалила ее содержимое на большое фарфоровое блюдо. Несколько движений вилкой, и в светло-желтой массе что-то блеснуло! Мое предположение полностью подтвердилось. Пропажа нашлась!

– Господи! – воскликнула Рита. – Я же могла его просто выбросить!

– Ну, не стоит так волноваться. Этого же не произошло, – автоматически успокоила я подругу, продолжая размышлять над странной ситуацией.

– Но как ты догадалась?

– Видишь ли, мне казалось маловероятным, чтобы ты пересолила то, что ни в коем случае нельзя пересолить. Значит, это сделал кто-то другой, и сделал намеренно. Зачем? Этот вопрос и раньше крутился у меня в голове. А тут пропало твое кольцо. Я понимаю, что его можно просто положить в сумочку или в карман и унести, но тот, кто его украл, перестраховался, впрочем… Испорченный салат есть никто не станет, и спрятанное не обнаружится.

– Но ведь его еще нужно достать оттуда! Каким образом? А если такой способ существовал, почему им не воспользовались?

– Ну это, пожалуй, лучше спросить у того, кто это все сделал.

– И кто же?

– Есть у меня одно предположение, но его нужно проверить! Извини, я пойду. Я тебе позвоню завтра.