Текст книги "Пробуждение"

Автор книги: Мэри Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

– Простите меня! Простите! Я не имела в виду…

Джейн положила руку на плечо Эвелин и ласково повторила:

– Садитесь. Я знаю, что вы имели в виду. Все в порядке.

Поставив на пол пластиковый пакет, Эвелин неловко опустилась в кресло и закрыла лицо руками.

– Как я могла такое сказать?.. Просто не верится… – бормотала она.

– Не волнуйтесь. Я никогда его не видела, так что вы ничуть не задели мои чувства. А теперь могу я предложить вам что-нибудь выпить?

Эвелин положила руки на колени и улыбнулась.

– Да, пожалуйста, это было бы замечательно.

Джейн налила в высокие бокалы колу, положила кубики льда.

– Ну, – Джейн улыбнулась девушке, – я могу вам чем-нибудь помочь? Харви вернется только вечером.

– Вы его жена? – спросила Эвелин.

– Нет.

– Но вы… здесь живете?

– Да, я помогаю по хозяйству, можно так сказать.

Эвелин с облегчением перевела дыхание.

– Думаю, я должна сказать, кто я.

– Неплохая идея.

Эвелин облизнула губы. Словно маленькая девочка, зажала коленями руки.

– Я его сестра.

– Сестра Харви? – удивилась Джейн.

Девушка нервно кивнула.

– На самом деле – только наполовину. Я… я не думаю, что он знает обо мне.

– Не понимаю… – Джейн недоуменно покачала головой. – Почему Харви не знает, что у него есть сестра?

Эвелин снова нервно облизнула губы.

– Он не рассказывал вам о своей матери? Думаю, что нет. Он ее ненавидит. – Эвелин часто заморгала, очевидно отгоняя подступившие слезы. – Знаете, мне это трудно понять. Я люблю свою маму и не могу представить, что кто-то ее ненавидит. – Слезы все-таки заструились по ее щекам. – Извините, Джейн, я так рада, что встретила вас! Я до смерти боялась ехать сюда, но должна была это сделать.

– Почему? – мягко спросила Джейн, ее сердце тянулось к этой девушке.

– Я просто хотела познакомиться с братом. Мне от него ничего не нужно, только увидеть его. Я росла одна, и теперь, когда узнала, что у меня есть брат… Но еще больше я хотела встретиться с ним ради мамы. – В голосе Эвелин зазвенело отчаяние. – Она не видела его с тех пор, как Харви исполнилось одиннадцать. Я узнала обо всем только два года назад, когда умер мой отец. Для меня это было как гром среди ясного неба. – Эвелин заплакала. – Мне хотелось, чтобы они снова были вместе. Это неправильно – все, что случилось. Она любила Харви.

– Где сейчас ваша мать? – спросила Джейн, выйдя из тупого окаменения.

– В Шеппартоне, в отеле «Виктория». Мы приехали вчера.

Джейн почувствовала странную легкость, будто приезд матери Харви открывал перед ней какие-то новые возможности. Она понимала: в этом неизвестно почему возникшем ощущении нет ничего рационального. Скорее всего, ей уготовано новое крушение, и все же…

Эвелин глубоко вздохнула и залпом выпила содержимое своего бокала, словно набиралась храбрости для продолжения разговора.

– Я сказала маме, что поеду и познакомлюсь с Харви. Меня-то он не может ненавидеть, правда? Он даже не подозревает о моем существовании. Харви никогда не говорил вам обо мне или о моей маме?

Джейн покачала головой.

– Нет, он вообще не любит говорить о своем прошлом.

– Может быть, потому, что оно для него не важно, – тихо проронила Эвелин.

– А может быть, ему слишком больно, – предположила Джейн.

Девушка удивленно взглянула на нее.

– Вы так думаете?

– Трудно сказать, что он чувствует. – Джейн помолчала. – Может быть, вам лучше вернуться в отель, а я поговорю с ним?

Эвелин с благодарностью посмотрела на нее.

– Вы это сделаете?! Правда?! Вы думаете, он захочет меня видеть?!

– Не знаю.

Она действительно не знала.

– Понимаете, мама старалась… но ничего не получилось. – Голос Эвелин снизился до шепота. – Мистер Лоу… обращался с ней очень плохо. Мама подождала, пока Харви исполнилось одиннадцать лет, и уехала. Она решила, что он уже достаточно большой мальчик и не нуждается в ней так, как раньше, а взять его с собой она не могла.

– Почему?

– Мама говорит, что он принадлежит этому краю: охота, рыбалка, любовь ко всякой сельской работе – с лошадьми, с овцами… Она полагала, что было бы жестоко отрывать его от всего этого, но для нее это было самое тяжелое в жизни. – Эвелин глубоко вздохнула. – А поскольку отец Харви запретил ей всякие контакты с сыном, она никогда его больше не видела.

– Должно быть, для нее это было ужасно. – Джейн понимала, что ее слова – всего лишь невыразительное клише, совсем не соответствующее тому, что чувствует и она, и Эвелин, но просто не знала, что сказать.

– На кого он похож? – поколебавшись, спросила Эвелин. – Он красивый? – Она смутилась. – Мама говорит, он был совершенно диким ребенком, вечно пропадал на пастбище, кого-то ловил, в кого-то стрелял, прекрасно бросал лассо.

– Ну вообще-то, – Джейн улыбнулась, – сейчас он вполне цивилизованный человек: ест ножом и вилкой, читает книги и не смущается ни в чьем обществе.

– Спасибо, что вы так добры ко мне, – сказала Эвелин и встала. – Надеюсь, вы сможете нам помочь. Я хочу сказать… чтобы Харви не отказался с нами встретиться.

– Постараюсь, – пообещала Джейн.

Эвелин на мгновение замялась.

– И еще, пожалуйста, я вас очень прошу. – Девушка наклонилась, подняла пластиковый пакет и протянула Джейн. – Не могли бы вы передать ему это? От мамы.

Харви вернулся домой поздно, молча съел ужин. Джейн предоставила его самому себе и заговорила с ним только в гостиной, где он разыскивал какую-то книгу на полках.

– Тут днем кое-кто был, хотел тебя повидать, – начала она.

– Да? И кто же? Почему ты не направила его в контору?

– Я думала, что ты все же приедешь на ланч. К тому же не «его», а «ее».

– Ну так кто это был? – рассеянно спросил Харви, все еще занятый поисками книги.

– Твоя сестра.

Рука Харви замерла на корешке книги. В наступившей тишине Джейн слышала удары своего сердца.

– У меня нет сестры.

– Это дочь твоей матери, твоя единоутробная сестра.

Харви резко обернулся и с плохо скрываемой яростью спросил:

– Какая сестра?! Что, черт побери, происходит?!

– Ее зовут Эвелин. Ей семнадцать лет, и она приехала сюда, чтобы познакомиться со своим братом.

Лицо Харви будто окаменело, и Джейн затрепетала при мысли о том, что скрывается за этой ледяной сдержанностью.

– Чего она хочет? – спросил он.

– Познакомиться с тобой.

– Где она сейчас?

– В Шеппартоне, в отеле «Виктория». – Джейн перевела дух и добавила: – Там же и твоя мать. Она тоже хочет тебя видеть.

– Но я не хочу их видеть! – огрызнулся Харви.

– Чего ты боишься?

– Я не боюсь. – Он презрительно усмехнулся. – Мне нечего ей сказать, вот и все. Мне было одиннадцать, когда она бросила меня. Ни письма, ни одной паршивой поздравительной открытки на день рождения! А теперь она ждет, чтобы я раскрыл ей свои объятия и радостно пригласил в гости?

– Я не понимаю, Харви, почему ты не попытался что-нибудь узнать о матери? Ты учился в Англии и тебе никогда не приходило в голову найти ее и узнать, почему…

– Нет, не приходило, – резко прервал ее Харви. – Если бы она хотела видеть меня, она знала, где меня найти. Она просто ушла от меня и моего отца. Ушла – и думать о нас забыла.

– Но почему она ушла?

Он издал горький смешок.

– Здешняя жизнь оказалась не по ней. Она искала радостей и удовольствий. Мы устраивали вечеринки у себя, ходили в гости, но ей этого было мало. Кончилось тем, что она упорхнула с каким-то мужчиной и больше не вернулась.

– Это то, что тебе рассказал отец?

– Это правда! И тебя это совершенно не касается, черт побери!

Меня это касается, потому что я люблю тебя, хотелось сказать Джейн, но она промолчала.

– Знаешь, у медали две стороны. Ты никогда не задумывался, что, может быть, ты знаешь не всю правду?

– Всю правду? – насмешливо переспросил Харви. – Она была моей матерью. Я любил ее, а она в один прекрасный день просто исчезла. Правда, сказала мне об этом накануне вечером. Обещала писать, брать к себе на все каникулы, но обещаниями все и закончилось.

Никогда прежде Харви не говорил о своем прошлом так много, и сейчас Джейн слушала его затаив дыхание, боясь прервать поток откровений.

Харви отвернулся, не желая, чтобы Джейн видела его лицо.

– Я лежал без сна, – его голос был монотонным, лишенным всякой окраски, – надеясь на следующий день увидеть от нее какую-нибудь записку, хоть несколько строчек. А потом каждый день после уроков я заходил в учебную часть и спрашивал, нет ли мне письма. Прошли недели, прежде чем я окончательно потерял надежду. Я понятия не имел, где моя мать и как с ней связаться. – Харви снова повернулся к Джейн. – Вот правда, которую я знаю.

Джейн глубоко сострадала ему, его боли, тому одиннадцатилетнему мальчику, чьи страстные надежды так никогда и не исполнились.

– И знаешь, что я тогда сделал? – продолжал Харви, глядя ей прямо в глаза. Переживания, которые он много лет держал взаперти, рвались наружу: – Я сочинил для себя рассказ о том, что самолет, в котором летела моя мать, упал в океан и что она мертва и поэтому мне не пишет. Мне было легче думать, что моя мать погибла, чем знать, что она попросту забыла обо мне.

– А как же твой отец? Что говорил он?

Харви усмехнулся.

– Что моя мать не создана для жизни на ранчо, что у нее мораль подзаборной кошки, или что-то в этом роде, и что без нее нам будет лучше. И все. Больше он не проронил о ней ни единого слова. Никогда. Как я понял позднее, когда стал взрослым, она перестала для него существовать. А в детстве я спрашивал и спрашивал отца о ней, но с таким же успехом я мог бы обращаться к стене.

– Ты не думаешь, что тебе следует выслушать и другую сторону – твою мать?

– После стольких-то лет? – с горечью спросил Харви. – Разве теперь это имеет какое-нибудь значение?

– И все же ты должен ее выслушать. И познакомиться со своей сестрой. Она очень милая девушка. Харви, и страшно нервничала. Мне было ее жаль. – Джейн поднялась со стула. – Кстати, она что-то оставила для тебя.

Джейн протянула ему пластиковый пакет. На какой-то миг она испугалась, что Харви откажется принять его, но он взял пакет и, помедлив, вытащил довольно большую плоскую коробку.

– Что это? – спросил он, внезапно осевшим голосом.

Харви держал коробку в руке и, казалось, боялся открыть ее, боялся увидеть, что там внутри. Потом он снял крышку, и лицо его посерело. Джейн тоже заглянула в коробку, и сердце ее забилось тяжелыми ударами. В коробке лежали аккуратно сложенные стопки писем с надписью: «Вернуть отправителю». Харви осторожно, будто стеклянную, положил коробку на кофейный столик, опустился в ближайшее кресло и взял одно из писем.

Джейн молча вышла из комнаты.

Прошло часа два, прежде чем она рискнула приоткрыть дверь в гостиную. Стол был завален открытками, фотографиями, исписанными от руки листками бумаги. Харви сидел там же, где она оставила его, у его ног лежали две собаки, настороженно уставившиеся на хозяина. Харви облокотился на стол и закрыл лицо руками – настоящее воплощение горя.

Джейн инстинктивно бросилась к нему, обняла и уткнулась лицом в его спину. Харви дрожал, из его горла вырывались ужасные булькающие звуки – тяжелые, мучительные страдания, поднимавшиеся из бездонных глубин скорби и отчаяния.

И Джейн не разжимала своих объятий, пока Харви не успокоился и комнату не заполнила тишина, нарушаемая лишь доносившимся снаружи пением цикад и резкими вскриками какой-то птицы. Наконец Харви встал и медленно, словно лунатик, направился к дверям.

– Харви! – окликнула Джейн.

– Иди спать, – спокойным безжизненным голосом сказал он.

И Джейн поняла: нужно позволить Харви уйти – пусть он сам одолеет демонов, которые столько лет жили в его душе.

16

Только перед самым рассветом Харви вернулся домой. Он посмотрел на Джейн, одетую так же, как накануне, бросил взгляд на расстеленный на софе плед.

– Я же сказал, чтобы ты шла спать, – проворчал он.

– Спать? Ты думаешь, я могла бы уснуть? – возмутилась Джейн.

– Прости меня, я не хотел, чтобы ты беспокоилась обо мне. Мне нужно было побыть одному. – Лицо Харви осунулось, в глазах застыло выражение боли.

Одному.

Это слово глубоко тронуло ее. Да, ему нужно было побыть одному. Чтобы побороть мрачные призраки своего прошлого. Чтобы переоценить роль и значение мерзкого недоброго старика, отнявшего у него его мать, его мечты и веру в любовь.

Лицо Харви было полно невыразимой печали. Слезы катились по щекам Джейн, но она оплакивала не себя, а одиннадцатилетнего мальчика, которым когда-то был Харви, его разрушенные надежды и поселившиеся в душе страхи, позже мешавшие ему поверить в любовь. И в ее любовь тоже.

– О, Харви, – прошептала Джейн, вложив в это обращение всю свою любовь.

Он простер к ней руки, и Джейн крепко прижалась к его груди, боясь хоть на секунду оторваться.

– Прости меня, – повторил он с невыразимым сожалением – за то, что так долго не верил ей, за то, что причинил ей так много боли. – Прости меня.

Джейн не знала, сколько они так простояли, измученные, истосковавшиеся в своем одиночестве, нашедшие друг друга в горькой радости.

– Давай немного поспим, – предложил Харви.

И они легли, не раздеваясь и по-прежнему держа друг друга в объятиях.

Когда Джейн проснулась, пылающее солнце уже заполняло все небо. Харви не было. На его подушке лежала записка: «Я люблю тебя. Не уезжай».

Самые прекрасные слова на свете.

Джейн прижала записку к груди и заплакала.

Харви вернулся во второй половине дня. И Джейн сразу уловила произошедшую в нем перемену: сроднившаяся, казалось, с ним тяжелая сумрачность наконец-то покинула его.

– Я ездил повидаться с ними, – сказал он, прижимая Джейн к своей груди.

– Все в порядке?

– Да. – Помедлив, он добавил: – Я пригласил их приехать к нам. Они будут часа через три.

К нам… Джейн улыбнулась. Как чудесно звучат эти слова!

– Я думала, вы приедете вместе.

Харви отстранил ее, заглянул в глаза.

– Сначала я хотел поговорить с тобой.

– Конечно, я согласна. – Легкий нервный холодок пробежал по спине Джейн. – Ну и как они? Как вы встретились?

– Это было нелегко, после стольких-то лет…

Харви усадил Джейн рядом с собой на софу и рассказал все, что ей всегда хотелось узнать.

О своем гневе, ярости и печали, когда мать покинула их. О том, как, читая и перечитывая эти никогда не доходившие до него письма, он мучительно освобождался от терзавшей его многие годы щемящей тоски.

– Отец отравил мне жизнь, и я позволил ему сделать это, – подытожил Харви. – Когда я вырос, мне следовало самому искать все ответы на вопросы, которые мучили меня.

– Должно быть, твой отец был очень несчастным человеком, – проронила задумчиво Джейн.

– Все, что ты говорила, – продолжал Харви, – было чистейшей правдой. Я до смерти боялся поверить тому, что ты останешься. Мне не хватило бы сил пройти через это еще раз. – Он помолчал, словно ему было трудно говорить. – Ты слышала о Марджори. Она была… прекрасным человеком. Но я никогда не позволял себе полюбить ее и в конце концов вынудил ее уехать. Я и тебя заставлял уехать. Теперь-то я это понимаю. Почему ты не уехала? – спросил он, взяв ее руки в свои. – Я ведь обращался с тобой просто невыносимо.

– Потому что я любила тебя и знала, что ты меня тоже любишь. Знала еще до того, как прочитала сегодня твою записку.

– А я никогда, никогда не говорил тебе об этом, – с горечью покаялся Харви.

– И все же я знала, что ты чувствуешь.

– Откуда?

Джейн улыбнулась.

– О, Харви, как я могла не знать? Ты выдавал себя взглядами, прикосновениями, тем, как занимался со мной любовью. Ты просто не говорил этого.

– Я не признавался в этом и самому себе.

– Но я решила во что бы то ни стало заставить тебя признать свою любовь и сказать мне о ней. Признаться, я чувствовала себя совершенно беспомощной, но тут вмешалась судьба и немного помогла мне. – Джейн усмехнулась. – Если бы Эвелин не открыла вчера дверь, не знаю, что я могла бы сделать.

Харви поцеловал Джейн, заглянул ей в глаза.

– Я тебя очень люблю. Пожалуйста, выходи за меня замуж.

– Я согласна.

Джейн обняла Харви за шею, приникла к его губам и вложила в свой поцелуй всю пылкость, страсть и жар настрадавшегося сердца.

– А что, если я не понравлюсь твоей маме? – испуганно спросила Джейн, когда они смогли оторваться друг от друга.

– Моя мама обязательно полюбит тебя! – заверил Харви, снова заключая ее в объятия. – Но существует еще один вопрос, который нам необходимо обсудить.

– А это не может подождать до завтра? – прошептала Джейн.

– Нет, – строго ответил он. – Я хочу иметь детей. Слышишь? Столько, сколько ты захочешь.

– О, Харви, ты действительно хочешь стать отцом?!

– Да, хочу, – сказал Харви так торжественно, что Джейн невольно улыбнулась. – Я отчетливо представляю эту картину: я, ты, дети…

Совсем как в настоящем раю, подумала Джейн, приникая к Харви.