Текст книги "Когда тайна раскроется"
Автор книги: Мэри Маккол
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)
Глава 17
Александр мчался по полю навстречу Люку, копыта лошади били в такт со стуком его сердца, полного жажды мщения. На щите Люка блестели солнечные лучи, но Александр, прищурившись, продолжал смотреть в точку, куда он должен был нанести удар. Он испытывая ту же восхитительную жажду крови, которую всегда ощущал в последние мгновения перед столкновением с противником. Но теперь эта жажда была много сильнее.
На этот раз Александр сражался за Элизабет.
Когда он выхватил из ножен меч, раздался металлический звук, чуть приглушенный свистом воздуха в его шлеме. Александр поднялся в стременах, его тело напряглось, он двигался с лошадью как единое целое, наклонившись вперед в седле и готовясь к столкновению с Люком. Готовясь наконец использовать возможность заставить этого ублюдка заплатить за все мерзости, которые тот совершил против Александра и дорогих ему людей.
Еще несколько шагов… Меч Александра ударил по мечу Люка с сокрушительной силой. От удара его плечо дернулось так резко, что непременно выбило бы сустав, если бы Александр не получил основательную подготовку, участвуя в сотне поединков. Их лошади тоже столкнулись и рухнули на землю. Александр услышал жалобное ржание, после чего земля и небо, похоже, рванулись куда-то по сумасшедшей дуге, и его лошадь перевернулась.
Александр с невероятной силой ударился о землю, а шлем сорвало с головы. Какое-то мгновение он лежал неподвижно, потеряв ориентацию и предпринимая усилия, чтобы собраться с мыслями, не обращая внимания на нестерпимую боль… Пот застилал глаза. Он перекатился к мечу, схватил его и выпрямился. Александр стремительно огляделся, стараясь определить местоположение Люка. Без сомнения, соперник тоже упал с лошади. Александр знал, что тот придет в себя очень быстро, поскольку прошел выучку у тамплиеров.
Александр, тоже прекрасно натренированный, вдруг почувствовал движение за спиной. Краем глаза он увидел меч Люка.
Александр машинально поднял меч, чтобы отразить удар, и тут же повернулся, чтобы нанести ответный. Разящий меч с грохотом обрушился на щит Люка, заставив того сделать шаг назад. Теперь преимущества внезапности у него не было, и Люк поспешно отступил. Он тоже потерял шлем при столкновении. Глядя на Александра, он принял боевую стойку, которую Александр помнил еще по их тренировкам на Кипре.
Краем глаза Александр заметил, что часть английской армии начала двигаться вперед и что остальные тамплиеры, в том числе Деймиен, Ричард и Джон, выехали навстречу и уже начали сражение с англичанами неподалеку от холма. Из Данливи стали выбегать солдаты, чтобы присоединиться к рыцарям братства. На всем пространстве перед замком слышались знакомые звуки боя, обостряя чувства Александра и посылая толчками горячую, густую кровь по венам.
Но он не мог ввязаться в это сражение. Время не пришло. Сначала он должен разделаться с Люком.
Александр стиснул зубы и попытался сосредоточиться. Он не должен поддаваться боли. Ни одной посторонней мысли, он должен сосредоточиться на враге.
Люк издал рычание, и Александр поднял оружие. Затем оба рванулись вперед, чтобы снова скрестить мечи. Столкнувшиеся клинки выбили сноп искр. В голове Александра было лишь одно желание – убить противника; это желание придавало ему сил продолжать бой и толкало вперед на врага, который был равен ему по мастерству.
Люк не уступал Александру в науке убивать. Но между ними двоими было одно серьезное различие, и Александра молил Бога, чтобы это различие перевесило чашу весов, определив, кому уйти с поля боя победителем, а кого унесут закоченевшим трупом: Люк сражался за власть и славу, Александр – за женщину, которую любил.
– Ты не отступишь, Александр, не так ли? – процедил сквозь зубы Люк, с силой отталкивая щитом Александра назад после того, как подставил щит под его удар. – Ты мог бежать на север, но оказался настолько глуп, что вернулся.
– Я никуда больше не побегу, – ответил Александр, тяжело дыша. И он с силой опустил меч, так что чуть не отхватил руку Люка. Но тот в последний момент уклонился. – Ты заплатишь за все свои преступления.
– Тебе бы следовало бежать, – буркнул Люк и нанес удар, который задел бедро Александра и причинил сильную боль. – Этот удар ты всегда выполнял лучше всех, не правда ли? – поддразнил Люк.
Пропустив мимо ушей эти слова, Александр сделал шаг в сторону, зная, что ему не следует смотреть на бедро, поскольку Люк этим сразу же воспользуется. Как он и ожидал, противник тут же двинулся вперед и попытался нанести еще один удар, явно надеясь, что Александра отвлечет боль в ноге.
Но Александр тренировался слишком долго и упорно, чтобы подобное могло произойти.
Отразив удар мечом, он повернулся и нанес Люку рану на запястье, там, где рука не была защищена броней. Люк с искаженным от боли лицом отпрянул.
– Хорошо сделано, – процедил он сквозь зубы Клинки их снова скрестились. У обоих участилось дыхание. – Я буду помнить об этой ране, взламывая двери спальни, – злобно буркнул он и нанес Александру новый удар. – Чтобы получить свою долю удовольствия с твоей горячей девкой.
В душе Александра вспыхнула черная ненависть, угрожая отвлечь его мысли от боя. Он знал, что это было бы смертельной ошибкой в самый разгар поединка. Но ради Элизабет он не мог позволить себе отвлечься.
Сохраняя спокойствие и присутствие духа, Александр негромко произнес:
– Пока я жив, я не позволю тебе брать то, что тебе не принадлежит, Люк. – Его легкие казалось, заполнял раскаленный воздух, но он встретил взгляд бывшего товарища стальными глазами, полными убежденности, рожденной любовью, которую он чувствовал. – Ты не увидишь ни Данливи, ни Элизабет.
– Тогда ты умрешь, Александр, поскольку я хочу и того и другого.
Их клинки скрестились, и они уперлись грудью в грудь. В этом положении Александр мог смотреть прямо в глаза Люка. Его глаза были такими темными и мрачными, что кто-нибудь другой ужаснулся бы или даже испугался. Но Александр был переполнен собственной яростью, и ему придавали мужество куда более сильные и глубокие и чувства.
Любовь к Элизабет.
Он должен защитить ее от Люка и лорда Эксфорда, должен избавить ее от расправы за сопротивление воле английского короля. Слишком много брошено на чашу весов, чтобы отступать.
Подняв плечо, Александр смог отстегнуть край своих ножен от ножен Люка и использовал импульс этого движения для того, чтобы занести руку вверх за голову и потом со всех сил ударить по защищенному броней плечу у самой головы Люка.
Это был сильнейший удар, от которого Люк почти что лишился чувств и потерял равновесие… и Александр не стал ждать другой возможности. Ринувшись вперед, он начал бить Люка клинком – сверху, с боков, прямыми ударами в живот. На Люка буквально обрушился град сокрушительных ударов.
Поначалу Люку удавалось отражать напор, отступая назад и принимая удары на клинок, на щит или на то и другое одновременно. Но он не мог сопротивляться таким образом долго. Александр обрушивал удары снова и снова. Он сражался на пределе сил. Люк отступил еще на шаг и Александру пришлось сделать паузу, продолжая стоять в боевой позиции, жадно хватая ртом воздух. Люк расставил ноги на ширину плеч, его тело дрожало от перенапряжения.
Александру показалось, что наступила полная тишина, а время остановилось. То, что произошло дальше, напоминало сон, в котором все двигается удивительно медленно. Издав боевой клич, Люк обеими руками поднял меч высоко над головой, в ответ на это поднял свой меч и Александр. Они рванулись вперед, но Александр опустил оружие быстрее, поскольку это движение повторял на тренировках бессчетное число раз – удар вниз и в сторону, чтобы покончить с противником.
Его клинок глубоко вошел в незащищенный правый бок Люка, скользнув по открытой части тела рядом с железными пластинами у самого нижнего ребра. Затем Александр сделал шаг назад и выдернул меч из раны противника.
Люк дернулся от этого смертельного удара и издал сдавленный звук. Его меч упал на землю, а сам он застыл. На помертвевшем лице все еще была видна боль, а из раны фонтаном хлестала кровь. Внезапно Люк схватил Александра за тунику и с трудом поднял голову. В его глазах уже была смерть, но они все еще горели ненавистью, а рот был перекошен злобной усмешкой.
– Я… я не могу поверить в это… ты… ублюдок, – выдохнул Люк, рухнув на колени.
Продолжая сжимать в руках край туники с малиновым крестом, он потащил Александра за собой вниз.
– Все кончено, Люк, – мрачно произнес Александр. Наклонившись вперед, он сделал попытку освободиться от смертельного захвата. – Отправляйся на встречу с Богом, зная, что я буду молиться о его снисхождении к твоей бессмертной душе.
Люк отрывисто рассмеялся, изо рта его вытек ручеек крови. Продолжая сжимать тунику, он привлек Александра ближе и прохрипел:
– Молись за свою собственную душу, Александр… потому что отправишься в ад вместе со мной.
Александр скорее почувствовал, чем увидел, что вторая рука Люка дернулась вверх, и ощутил холодную смертоносную сталь кинжала, вонзившуюся в кольчугу в верхней части груди, под самым плечом. Люк снова улыбнулся залитыми кровью губами, глядя прямо в изумленные глаза Александра, но это продолжалось всего мгновение. Люк обмяк и выронил кинжал.
Александр посмотрел на свою грудь. Ему казалось, что он смотрит на другого человека. Он не сразу понял, что это его собственная кровь расползается ярким красным цветком по белой тунике, источая металлический, чуть сладковатый запах. Кровь накапливалась, а потом каплями падала на пластины брони, закрывающие его бедро. Он опустился на колено, услышал звон в ушах, в глазах потемнело.
Прежде чем потерять сознание, Александр повернул голову к стенам Данливи. Он увидел множество малиновых крестов, и в его голове мелькнула последняя, саднящая болью мысль. Это Элизабет стоит там, а он не сможет прийти ей на помощь.
У Элизабет так сильно дрожали руки, что она уронила корзинку с иглами и нитками. Эту корзинку она взяла для сшивания ран, когда четверо солдат из гарнизона Данливи понесли Александра к небольшой часовне, первому сооружению в замке за главными воротами.
Вокруг них царила суматоха; сейчас, по окончании битвы, суматоха усилилась. Сражение закончилось победой, во что трудно было поверить. Совсем недавно англичане начали отход, поскольку лорд Эксфорд погиб сразу после смерти Люка и они потеряли военачальника. Раненые защитники Данливи и тамплиеры медленно тянулись к замку; тех, кто не мог двигаться, тащили за собой солдаты. Захватив своих раненых и убитых, англичане уходили за лес.
Англичане были разбиты наголову. Данливи спасли великолепные защитники, приведенные Александром, и тамплиеры из его братства, а также солдаты из гарнизона Данливи.
Но какой ценой!
О Боже, цена будет слишком велика, если Александр умрет.
«Святой Иисус, не дай ему умереть», – снова и снова повторяла Элизабет, поспешно направляясь к неподвижному окровавленному телу Александра.
– Положите его здесь, – приказала Элизабет, когда солдаты внесли Александра в часовню.
Она показала на мягкий соломенный тюфяк, который приказала приготовить для него, еще когда Александр упал на поле боя и она увидела кровь на его тунике. Эта кровь была заметна даже с её позиции в башне над главными воротами.
– Осторожно! – крикнула она, когда один из солдат, которые несли Александра, споткнулся.
Как только солдаты опустили раненого на тюфяк, она бросилась к нему и принялась перевязывать рану ниже плеча. От ужаса у нее перехватило дыхание, но Элизабет старалась казаться спокойной, насколько это возможно, до того, как в часовню принесут нагретое вино, раскаленное железо, припарки и чистые повязки, за которыми она послала Аннабель.
– Александр, – прошептала она, склонившись над ним, легко касаясь губами влажного лба.
Александр был необычно бледен. Если бы не слабые движения его груди, его можно было бы счесть мертвым.
– Поспешите, очень вас прошу! – крикнула она слугам около двери. – Скажите Аннабель, чтобы поторопилась!
Она попыталась развязать тунику Александра, всю в пятнах крови, так что трудно было увидеть крест. Слезы обожгли ей глаза, когда Александр застонал в ответ на ее попытку передвинуть его руку, чтобы она могла распутать завязки. О Боже, ей не справиться с этим одной. Ей нужна помощь. Ей нужна…
– Миледи… леди Элизабет?
В изумлении, глотая слезы, Элизабет подняла голову. Прямо ей в лицо смотрел златовласый воин столь ангельской внешности, что его можно было спутать с одним из серафимов Бога. Судя по тунике, он был рыцарем-тамплиером. Он смотрел на нее хмуро, с выражением беспокойства. У него были такие же голубые, как и у Александра, глаза.
– Сэр Деймиен? – прошептала Элизабет.
– Да, – негромко произнес он, опускаясь рядом с Александром.
Уверенными, опытными движениями он быстро оценил степень опасности раны.
– Как он? – спросил другой тамплиер, появившись рядом с Деймиеном.
Такой же высокий и столь же мощного сложения, но чуть старше и с более темными волосами. Потом рядом с ним появился и третий, с золотисто-рыжими волосами.
– Пока не могу сказать, – ответил Деймиен.
Распутав завязки, он принялся за кольчугу и одежду под кольчугой с помощью Элизабет и слуг, которых он жестом подозвал на помощь.
– Сейчас я вам скажу.
– Я – сэр Ричард, леди, – негромко произнес темноволосый рыцарь, опускаясь рядом с ней на корточки. – А это сэр Джон. – Он показал на рыжеволосого тамплиера, который вошел в часовню вместе с ним.
Тот кивнул, и Элизабет внезапно поняла, что это друг Александра, о котором он говорил. Именно сэр Джон был захвачен в плен англичанами, и именно его Александр отправился спасать.
Она с облегчением кивнула. Элизабет сжала руку Александра. Тревога за его жизнь стремительно росла. Но сейчас Элизабет могла только смотреть, ждать и молиться.
Когда все, за чем она послала, наконец принесли, вокруг нее поднялась суматоха. Слуги сновали туда и сюда с теплым виной, припарками и повязками.
– Думаю, было бы лучше всего, если бы мы сами занялись им, леди, – сказал сэр Ричард. – У нас большой опыт в излечении боевых ран, и это поможет Александру, если мы начнем действовать немедленно.
– Я его не покину, – отрывисто произнесла Элизабет. Она бросила взгляд на Деймиена, который с большой заботой ухаживал за братом, и добавила: – Хотя я буду рада делать все необходимое для того, чтобы вы работали более успешно. – Произнеся это, она устроилась в изголовье Александра.
Поглаживая пальцами его лоб и щеки, она начала ему что-то нашептывать.
Его раздели до пояса и осторожно промыли рану. Деймиен пытался остановить кровь, но это ему не удалось.
– Необходимо прижечь рану, – сказал наконец Деймиен. – Иначе кровь не остановить. Не думаю, что легкие повреждены, но кровотечение очень сильное и есть угроза заражения, если рану надлежащим образом не обработать.
Он повернулся к Ричарду и произнес названия нескольких целебных растений, которые следовало добавить в припарку на рану. Ричард тотчас же отправился собирать то, что необходимо.
– Есть раскаленное железо, – произнесла Элизабет и жестом приказала одному из слуг принести его. – Я дала распоряжение его приготовить, так что, если понадобится, возьмите.
Деймиен бросил на нее взгляд. Его глаза так напоминали глаза Александра, что это наполнило ее горечью.
– Ваша предусмотрительность весьма ценна, леди Элизабет, – мрачно произнес Деймиен. – Молю Бога, чтобы это помогло в быстром выздоровлении моего брата.
Она кивнула, и тут же услышала голос Джона:
– Вам, миледи, возможно, трудно будет на это смотреть. Это быстро, но очень болезненно.
Элизабет видела много раз, как прижигают раны, зрелище не из приятных, но выбора у нее не было.
– Я не покину его, сэр Джон, – повторила она, призывая на помощь всю свою стойкость. – Делайте то, что необходимо.
Ричард вернулся с припаркой из целебных трав. Обменявшись негромкими фразами, друзья расположились вокруг Александра. Элизабет села сбоку от него. Деймиен попросил ее лить вино, очищающее рану, на то место, где требовалось сделать прижигание. Элизабет рада была помочь.
Ричард занял место у головы Александра и взял его за плечи. Джон наклонился, чтобы держать руки раненого. Деймиен приготовился на своей стороне, держа железо несколькими тряпками, обмотанными вокруг более холодного конца.
– По моей команде, – негромко произнес он, все еще нажимая на рану. – Приготовьтесь.
Каждый принял нужное положение.
– Готовы, – сказал Деймиен.
Мужчины дружно сжали руки, а Элизабет напряглась, мысленно произнося молитвы и с любовью глядя на Александра. Кувшин с нагретым вином она сжимала с такой силой, что пальцы побелели.
– И…
Элизабет знала, что когда Деймиен освободит рану, будет важно каждое мгновение.
– Теперь.
Произнеся это слово, Деймиен поднял тряпки, и Элизабет начала лить вино на рану. Когда Александр содрогнулся от боли, наконец придя в себя, на глаза ей навернулись слезы. К ране приложили раскаленное железо. Из горла Александра вырвался крик боли. С проклятием он дернулся, пытаясь вырваться.
Как только прижигание окончилось, Элизабет бросилась к нему, положила его голову себе на колени и начала гладить по лицу, искаженному болью. Деймиен приложил к ране припарку и крепко перевязал ее крест-накрест. Элизабет положила руку на раненое плечо Александра. Грудь его высоко вздымалась после пережитого испытания.
Когда все было сделано, Деймиен откинулся назад.
В следующее мгновение Александр снова погрузился в забытье; дыхание его снова стало поверхностным.
Обменявшись взглядами, в которых легко можно было прочесть обеспокоенность серьезностью положения Александра, Джон и Ричард, не произнося ни слова, направились к алтарю часовни. Деймиен присоединился к ним несколько позже, после того как еще раз проверил, как дышит Александр и как лежат окровавленные повязки. Затем все трое опустились на колени и начали молиться.
Элизабет не могла к ним присоединиться. Она была не в состоянии уйти от Александра и потому осталась рядом с ним, держа его за руку и обращая к Богу молитвы.
Это было единственным, что она могла сделать для него сейчас. Молиться… и ждать.
Глава 18
Лучи утреннего солнца попадали в церковь сквозь стрельчатое мозаичное окно и падали на пол раскрашенными во все цвета радуги, когда Элизабет впервые заметила, что Александр пошевелился. Неужели он очнулся? Сдерживая волнение, она подтолкнула Аннабель, подняла ее и послала за чаркой свежего вина со смесью целебных трав, которые давала Александру на протяжении ночи. Затем позвала Деймиена, Джона и Ричарда. Те спали в тесной часовне.
Все трое быстро поднялись со скамей и поспешили к раненому. Элизабет же присела на корточки и взяла руку Александра в свою. Он нахмурился, а потом наклонил голову в сторону, пытаясь выйти из забытья, вызванного большой потерей крови.
На несколько минут в часовне повисла напряженная тишина. Внезапно Александр приоткрыл веки и обвел глазами всех, кто за ним ухаживал.
– Элизабет? – хрипло произнес он.
– Да, моя любовь, я здесь, – прошептала она.
Прижавшись губами к его щеке, она почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.
Александр моргнул. Прошло еще несколько секунд, и уголок его рта чуть поднялся вверх. Это маленькое событие буквально захлестнуло ее волной радости и любви, столь могучей, что если бы она не сидела рядом с ним на коленях, то упала бы от избытка чувств.
– Когда я проснулся и увидел ангела, я решил, что скончался, – едва слышно произнес он.
Элизабет с трудом сдержала счастливые, рыдания, готовые вырваться из груди.
– Тише, мошенник, и молись, чтобы не доставлять мне больше столько беспокойства, – сказала она ему. – Я приберегу ругань в твой адрес за возвращение в Данливи на другой раз.
– Я буду ждать этого момента, затаив дыхание, – хрипло произнес Александр, слабо ей улыбнувшись.
Она улыбнулась ему в ответ, в глазах ее стояли слезы.
– Благодарение Богу, самое худшее, кажется, позади.
– Действительно, благодарение Богу, – произнес Деймиен и положил ладонь на руку Александра в знак дружеских чувств и солидарности. – Должен признать, ты заставил нас поволноваться.
– Не так легко от меня избавиться, младший братец, – произнес Александр.
– Ты помнишь, что с тобой случилось? – спросил Ричард.
– Помню. – Он нахмурился. – Помню, что было больно, как в аду, и что я выдержал прижигание, которое вы мне сделали.
– Вот, – твердо произнесла Элизабет, держа бокал со свежеприготовленным целебным напитком, который Аннабель только что передала ей. – Ты сможешь поднять голову и выпить это?
Он кивнул, и Элизабет придержала его голову. Сделав несколько глотков, Александр поморщился, зато лицо его порозовело.
– Что, именем Бога, это такое? – хмуро спросил он, опустив голову на подушку. – На вкус это ужасно.
– Крепкое вино, приправленное измельченными майораном, фенхелем и соком крапивы, – произнесла Элизабет. То, что Александр уже способен выражать недовольство, вызвало у нее улыбку. – Всю ночь я вливала в тебя это снадобье, насколько мне это удавалось. Оно притупляет боль и ускоряет заживление ран.
– Клянусь, это средство хуже самой раны, – буркнул Александр.
– Слушай даму, Александр, и делай, что тебе говорят, – подал голос Джон. – Я вижу, она больше беспокоится о твоей дырявой шкуре, чем ты сам.
Александр что-то пробурчал. Чувствуя себя не в своей тарелке, оттого что ему оказывают столько внимания, он попытался подняться на локте и снова поморщился.
– Не двигайся, старина, – сказал ему Ричард, беря большую скрученную простыню с одной из скамей. – Используй это, – добавил он, подходя ближе и подкладывая подушку под спину Александра.
Его товарищи помогли ему немного сместиться назад, к стене, чтобы он имел твердую опору.
– Вот так гораздо лучше, – пробормотал он. Потом махнул рукой, и на лице его появилось раздражение. – Возвращайтесь к своим делам, черт побери.
Он умолк, что-то внезапно вспомнив.
– А как там дела с осадой? – Он покачал головой. – Сколько времени я был без сознания? – Он попытался сесть, но это причинило ему сильную боль. – Подойдите, парни, помогите мне.
Элизабет бросилась к нему вместе с Деймиеном, который поспешно подошел с другой стороны. Они помогли Александру устроиться на смятом одеяле.
– Лежи спокойно, – твердо произнесла Элизабет. – Ты теперь не скоро куда-нибудь пойдешь.
– Осада окончилась, братец, – добавил Деймиен. – Она окончилась вчера, еще до того, как тебя принесли в крепость. Лорд Эксфорд погиб в сражении, и английской армии пришлось отступить.
– Что? – изумился Александр. – Как это могло произойти так быстро?
– Тамплиеры недаром считаются хорошими бойцами, – с усмешкой произнес Ричард.
Опустившись на одну из скамей, он вытянул ноги.
– К тому же они хорошо сражаются, когда находятся среди товарищей по оружию, – с улыбкой добавил Джон.
– Все кончено, и вы все живы, – произнесла Элизабет.
Она была глубоко тронута тем, что эти люди и их товарищи по братству тамплиеров добровольно рисковали собой ради Данливи. Ради ее замка, ради обитателей замка, ради нее. Переводя взгляд с одного на другого, она произнесла:
– Я в неоплатном долгу перед вами.
Друзья Александра выглядели одновременно смущенными и польщенными, но все они покачали головой в знак того, что не требуют каких-либо обязательств с ее стороны.
– Мы защищали справедливость, только и всего, – произнес Деймиен.
– И всегда будем защищать, – поддакнул Джон.
– Защита замка Данливи дала нам первую возможность сражаться вместе после ночи массовых арестов во Франции, – напомнил всем Ричард. – И хотя я не могу сказать, что получаю удовольствие от того, что мы делаем во время сражения, я хотел бы, чтобы в битве рядом со мной были те же люди, которые находятся сейчас в этой часовне.
– Без сомнения, вы все благородные люди, – негромко произнес Александр. – Но похоже, вы забыли, что именно я чуть не погиб. Именно я в долгу перед вами.
Он перевел взгляд на сидевшую, рядом с ним Элизабет. В его голубых глазах была видна усталость, однако в них тем не менее было и что-то дразнящее, опасное и удивительное, когда он многозначительно добавил:
– Не так ли, леди Элизабет?
Она вспыхнула под его пристальным взглядом. Джон кашлянул и потянул за собой улыбающегося Деймиена на скамейку, где сидел Ричард, чтобы оставить Элизабет наедине с Александром.
Александр поднял за подбородок ее лицо и посмотрел ей в глаза.
– Я знаю, как выразить вам свою благодарность, леди…
Склонившись над ним якобы для того, чтобы поправить валик у него за спиной, Элизабет прошептала:
– Хватит об этом, сэр. Сейчас вам следует думать только о выздоровлении. А всякие ненужные и недостойные мысли гоните прочь.
– Я более высокого мнения о своих мыслях.
Элизабет рассмеялась.
– Мошенник!
Тряхнув головой, она вынула кусок ткани из таза с теплой ароматной водой, которую Аннабель принесла с собой. Выжав ткань, она начала протирать тело Александра. Теперь, когда Александр бодрствовал и шел на поправку, это можно было делать тщательно. Элизабет старалась не задевать повязку, которой припарка держалась на ране, но когда она водила влажной тканью по его мускулистой широкой груди, Александр внезапно схватил ее за руку. Элизабет взглянула ему в глаза.
– Может, я и мошенник, леди, но я знаю одну вещь, – негромко произнес он, пристально на нее глядя.
– Вот как? – спросила она, стараясь не выдать того, каким наслаждением для нее является прикосновение его руки и ровное биение сердца под ее ладонью. – И какую именно?
Он улыбнулся, его большой палец нежно погладил ее руку.
– Я знаю, что умру тысячу раз, если этого потребует твоя безопасность. И что больше, чем кто-либо или что-либо в этом мире, ты…
Дверь в часовню внезапно распахнулась, и на мгновение внутрь ворвался солнечный свет, пока его не загородила внушительная фигура чем-то обеспокоенного начальника охраны Данливи сэра Гарета. Ричард, Деймиен и Джон вскочили на ноги, положив руки на рукояти мечей. Элизабет почувствовала, как напрягся Александр под ее рукой, когда повернул голову к двери.
– Прошу прощения, миледи и господа, – произнес он, бросив быстрый взгляд на стоявших мужчин, и снова перевел взгляд на Элизабет. – Я принес весть, что к нам приближается какая-то армия.
– Что? – У Элизабет упало сердце. – Значит, англичане перегруппировались и готовятся к новому штурму?
– Нет, леди. Войско состоит из двухсот человек, в нем есть пехотинцы, лучники и конные рыцари. Перед войском развеваются два знамени. На одном знамени – герб лорда Леннокса.
Сэр Гарет помолчал, сжав губы. Каждое его слово звучало как звон погребального колокола часовни.
– Другое знамя, однако, принадлежит самому королю. Роберт Брюс прибыл в Данливи, леди Элизабет, и он дожидается у ворот.
