Текст книги "Всего лишь поцелуй"

Автор книги: Мэри Лайонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

– Да… я тут… в общем, меня пригласили… Так что мне некогда… выдохнула она, запинаясь. Ей стало дурно, и она оперлась о руку Марка.

Финн выпрямился во весь рост и внимательно глянул на нее. Затем медленно перевел взгляд на ее спутника – более чем симпатичного молодого человека, одной рукой уверенно обхватившего тонкую талию девушки.

Хэрриет казалось, что мучение длилось вечность – все трое стояли не двигаясь и молчали. Наконец, едко усмехнувшись, Финн произнес:

– Ну-ну! Не буду тебя задерживать. Желаю вам обоим как следует повеселиться! – И обдал трепещущую фигурку Хэрриет презрительным взглядом ледяных глаз.

Глава 9

Хэрриет оглядела огромный зал, в котором должно было проходить заседание комитета. Зал был покрашен в блеклые тона коричневого и розового, как, впрочем, и все внушительное здание, представляющее собой Главное управление Королевского муниципального совета Кенсингтона и Челси.

В зал не спеша подтягивались члены совета. Они занимали свои места за длинным столом, во главе которого восседал председатель комитета по планированию. Хэрриет любопытно было, сколько рядовых заседателей посчитали нужным явиться на собрание.

Хэрриет глянула на листок повестки заседания, лежавший у нее на коленях, и тут же вспомнила, что заявка в комитет от Ледбари-Роуд лишь одна из многих, вынесенных на сегодняшнее обсуждение.

Председатель объявил собрание открытым. Хэрриет пыталась убедить Триш и Марка в том, что она не самая лучшая кандидатура, чтобы представлять комитету их дело. Она умоляла их подыскать кого-нибудь более подходящего на эту роль. Но все напрасно. После долгих уговоров Хэрриет сдалась и теперь старалась успокоить расшалившиеся нервы.

Присутствие духа изменяло ей, едва только она вспоминала, что скоро должна будет представлять дело владельцев магазинов, которым грозило выселение. Многие из них сидели сегодня в зале.

– Кто же противная сторона в нашем деле? шепнула Триш, сидевшая в кресле рядом с Хэрриет.

– Не знаю, – шепотом ответила Хэрриет, глядя поверх рядов. Ее мог представлять любой из находившихся здесь мужчин в темных костюмах с портфелями. Все они выглядели типичными адвокатами.

– Вдруг нам повезет – попечительский комитет вообще никого не пришлет? – с надеждой шепнула Триш.

– Хорошо бы, – согласилась Хэрриет. Но сама она не очень-то верила в то, что крупная фирма юристов из Сити пустит дело на самотек. Ведь это немалые деньги.

Началось заседание. Их дело не было первым. Хотя Хэрриет и старалась слушать внимательно, все же она отвлеклась.

В последнее время она частенько не могла сосредоточиться ни на чем, кроме своих собственных проблем. Особенно часто она вспоминала о той злосчастной встрече с Финном перед домом. Сцена все еще стояла у нее перед глазами, как она ни старалась избавиться от болезненных воспоминаний.

…В тот вечер она так расстроилась, что даже любимое пюре с сосиской застревало у нее в горле. Хэрриет была очень благодарна Марку за его поддержку.

– Извини, – пробормотала она, когда слезинки покатились по ее лицу. Ну вот, разревелась тут… сейчас всю тарелку залью слезами.

Но Марк оказался очень понимающим, добрым и терпеливым. Он внимательно выслушал ее короткую историю. В ответ на извинения Хэрриет он улыбнулся.

– У меня три сестры. Так что привык выслушивать признания о несчастной любви. Да и у самого меня не все бывает гладко в отношениях с моими приятелями, – с усмешкой признался он. – Так что давай, вытри слезы, – он дал ей свой платок. – Подумаем, как помочь твоему горю.

– Хорошо, – Хэрриет шмыгнула носом и слабо улыбнулась ему, хотя в глазах ее все еще стояли слезы. – Но чем же тут поможешь? Особенно, когда этот негодяй живет в моем доме.

Но на Марка это не произвело должного впечатления.

– Не беда. Пока твой бывший друг снимает квартиру, а я уверен, что ты скоро избавишься от него, почему бы тебе не исчезнуть на несколько дней?

Хэрриет в недоумении уставилась на него.

– Как? Уехать?

– А почему нет? Ничего страшного не произойдет, если ты ненадолго уедешь из Лондона. Я бы, например, с удовольствием прикрыл свою галерею на несколько деньков и махнул за город.

– Н-да… наверное, я бы могла съездить домой в Глочестершир, – в задумчивости произнесла она. Строители уже заканчивали работу, да и никаких особо важных дел у нее в Лондоне не было. – Но… как же заявка? Не забывай, вам надо представить заявку на обсуждение комитета как можно раньше.

– Никаких проблем, – беззаботно махнул рукой Марк. – Это я беру на себя. А на случай, если нам с тобой придется держать связь, оставь мне номер своего телефона. Я буду держать тебя в курсе дел.

Когда они уже пили кофе, Хэрриет вдруг поняла, что Марк, в сущности, прав. Живя с Финном в одном доме, она непременно однажды разругается с ним вдрызг. А если и не разругается… Все равно, как сказал Марк: «Зачем тебе мучиться, сталкиваясь с ним каждый день».

Правда, зачем? – подумала Хэрриет. Ее бросало в дрожь при одной мысли о встрече с подчеркнуто холодным Финном. И она решилась.

Вернувшись домой, Хэрриет быстро побросала самое необходимое в чемоданчик. Позвонила родителям и сказала, чтобы они ждали ее к завтраку. Затем завела будильник пораньше, забралась в постель и, усталая, забылась глубоким сном.

Здорово, конечно, гулять на природе, когда кругом тихо, спокойно. Но, как того и опасалась Хэрриет, мать оказалась просто несносной.

Она пришла в ужас, услышав, что Хэрриет рассталась с Джорджем:

– Как ты могла! Он такой милый, разумный, правильный молодой человек, и с достатком! – Миссис Уэнтворт никак не могла успокоиться. Пока доведенная до предела Хэрриет не пригрозила, что сейчас же возвращается в Лондон.

– Может, он и «правильный», как ты его называешь, – возмущалась Хэрриет, – да только Джордж ужасный зануда, невероятно толстокожий и холодный, как рыба.

Пожилая женщина нервно стиснула в руке жемчужное ожерелье, висевшее на шее, и в ужасе застонала от такого откровенного заявления. Но угроза Хэрриет возымела действие. После мать лишь тяжко вздыхала и бросала укоризненные взгляды на дочь, просматривая колонку «Помолвки и свадьбы» в «Тайме».

Погостив дома, Хэрриет уяснила себе одно она очень правильно поступила, оставив себе тетин дом. Они с матерью никак не уживались вместе. Хэрриет удивительным образом грела мысль о том, что у нее есть свой собственный дом, в котором она сама себе хозяйка.

Но подошло время возвращаться, и поздно вечером она уже была у себя дома…

Хэрриет все еще раздумывала, хорошо ли сделала, что выключила автоответчик на время отъезда. Ей так хотелось хоть в последний раз услышать голос Финна, хотя она и сознавала, что не должна потакать своей слабости и малодушию. Но ничего не было – ни сообщения на телефоне, ни даже коротенькой записочки.

Гадкий, отвратительный, подлый изменник… мог хотя бы извиниться, думала Хэрриет. Ее мысли резко оборвала Триш, ткнув подругу в бок.

– Какого черта здесь надо ему? – шепнула Триш.

– А? Что? – Хэрриет непонимающе уставилась на подругу. Триш указала ей пальцем. Хэрриет посмотрела туда, Поверх рядов сидений, и увидела в дальнем углу зала мужчину, стоявшего в дверях.

Хэрриет пришла в ужас, узнав в высокой, статной фигуре Финна. Он был одет в темный костюм, какие обычно носят юристы из Сити, и нес с собой элегантный черный портфель. У Хэрриет вдруг все смешалось в голове. Ей стало дурно, и накатила ужасная слабость, ее бросало то в жар, то в холод.

Ее немного ободрило то, что Финн, судя по всему, был потрясен ничуть не меньше. Только он, в отличие от нее, справился со своими эмоциями выдавил из себя ледяную улыбку и сел неподалеку.

Хэрриет сидела чуть жива. Одно вертелось у нее в голове: «Это совпадение, нелепое совпадение, что они встретились здесь. Финн не имеет ничего общего с „Наследием Аделейд Смит“. Или имеет?!»

Как только председатель объявил коллегам о заявке, касающейся Ледбари-Роуд, Финн спокойно поднялся, заявив, что представляет интересы попечительского комитета и хотел бы объяснить, почему нужно одобрить заявку на строительство нового дома.

– Ты знала? – прошептала Триш.

– Что ты! Конечно, нет! – У Хэрриет внутри похолодело, пока она слушала, как Финн гладко, уверенно выдвигает доводы в пользу затеянного попечительским комитетом строительства многоквартирного дома на месте магазинчиков.

Разве сможет она после этого перетянуть голоса муниципального комитета на сторону своих друзей? Особенно когда Финн живописал в красках душещипательную картину – несчастные, неимущие старики и старухи, которым некуда голову приклонить… им надо где-то жить на склоне лет.

Выступил Финн блестяще. Когда председатель вызвал ее изложить взгляд владельцев магазинчиков, Хэрриет в душе была уверена, что они уже проиграли, какой бы красноречивой она ни оказалась.

Но, полная решимости сделать для друзей все, что в ее силах, Хэрриет медленно поднялась, лихорадочно припоминая доводы, которые она собиралась изложить членам комитета.

Каждому выступающему отводили всего четыре минуты. Наконец Хэрриет вернулась на свое место. Триш благодарно стиснула ее руку.

– Ты выступила великолепно! – ободряюще прошептала она. – Отлично!

Но Хэрриет лишь покачала головой.

– Прости, мы проиграли.

И оказалась права. Но все же Триш не зря хвалила ее – единственный голос председателя решил дело в пользу попечительского комитета.

С галерки тем временем шумно спускались владельцы магазинчиков.

В приемной Хэрриет разговаривала с друзьями и снова извинялась, что не оправдала их надежд. И была застигнута врасплох, когда сзади ее кто-то легонько хлопнул по плечу. Обернувшись, она замерла от неожиданности, увидев прямо перед собой красивое лицо Финна.

– Я не хотел уходить, не сказав, что мне очень жаль, – тихо сказал он ей.

– Неужели? – Хэрриет стиснула зубы. – Доволен тем, что сделал? процедила она и махнула рукой в сторону стоявшей поодаль кучки удрученных владельцев магазинов и лавочек. – Отлично сработано, Финн! Ты только что сломал жизнь многим людям.

– Брось, Хэрриет! Волей случая нам пришлось выступать друг против друга, – перебил он ее. – Ты же училась на юриста. И должна понимать, что я всего-навсего отстаивал интересы своих клиентов.

– Ничего личного, да? Что поделать, работа, так, да? – зло бросила Хэрриет.

– Да, – твердо ответил он. – Однако тебе не в чем упрекнуть себя. Ты отлично выступала.

– К сожалению, мне, по-видимому, все-таки есть в чем упрекнуть себя! взвилась она. Хэрриет долго подавляла в себе гнев, но тут он прорвался наружу. – Я оказалась очередным твоим завоеванием. Скажешь, нет?!

– Что за чушь, Хэрриет, ты же знаешь, что это не так! – возмутился он.

– Тогда как же случилось, что ты избавился от меня при первой же возможности? – не на шутку разошлась Хэрриет.

Ее трясло от гнева, она потеряла над собой контроль. Наконец она выскажет этому сластолюбцу все, что о нем думает. Сейчас ей не было и дела до того, что могут подумать окружающие.

Триш смотрела на подругу, и беспокойство ее все росло. Она уже хотела было вмешаться, но Марк Картер удержал ее.

– Не стоит лезть в эту опасную химическую реакцию, – усмехнулся он. Они оба сильны и умны, хотя сейчас так не скажешь. Оставим их, пусть сами разберутся. Похоже, именно это и пытается сделать приятель Хэрриет!

– Ты что, заболела? Как тебе в голову пришла такая глупость? – в бешенстве рычал на нее Финн. Он схватил Хэрриет за руку и буквально впихнул в пустой кабинет, прилегающий к приемной.

– Ты прав! – согласилась Хэрриет. Она была в таком гневе, что не замечала ничего вокруг. – Мне в самом деле пора провериться, не больна ли я на голову, раз у меня хватило ума связаться с таким бабником, как ты!

– Ради всего святого! – не выдержал Финн. – Не пойму, о чем ты, черт побери. Да и к тому же… а что у тебя с тем красавчиком? Ублажает тебя в постели, да? – выпалил Финн. Он скрежетал зубами, глядя на нее сверху вниз.

Хэрриет делано засмеялась.

– Подумать только! Обвиняет меня бог знает в чем, а сам не пропускает ни одной юбки! – кричала она. – А что скажешь про голую блондинку, ту вертихвостку, которую ты поселил у себя? Как же скоро ты забыл обо мне!

Финн ничего не понял.

– Ты спятила.

– Вот-вот. Что я говорила? Ты такой прожженный бабник, что уже и не помнишь смазливую девчонку, разгуливающую у тебя нагишом!

– Чушь!

– Вот что заявила нагая девица, – Хэрриет даже не замечала его реплик. – Повторяю слово в слово: «Душка Финн должен был присоединиться ко мне в Париже, мы собрались повеселиться на славу в выходные. Но тогда этот свинтус подвел меня. А теперь предложил мне располагаться здесь как дома и ждать его возвращения», – пропела Хэрриет тоненьким голоском.

Финн с минуту смотрел на Хэрриет отсутствующим взглядом, затем вдруг щелкнул пальцами.

– Анжела!

На Хэрриет внезапно навалилась огромная усталость; ей захотелось убежать, забиться в темный угол и плакать, плакать… пока сил хватит.

– Мне неинтересно знать, как зовут твоих любовниц.

– Она не имеет со мной ничего общего! – рассердился Финн. В то время как Хэрриет наконец стала успокаиваться, он, наоборот, начал выходить из себя. – Да будет тебе известно, – мрачно продолжал он, – что Анжела девушка моего брата Джека. Несколько месяцев назад мы договорились, что втроем встретимся в Париже – Анжела работает там моделью – и отметим день рождения Джека. Но я не смог приехать, все благодаря тебе – ты умудрилась сломать мне ногу! И я предложил Анжеле пожить несколько дней у меня, пока Джек не прилетит к ней из Африки и мы не отметим-таки день рождения.

Финн ждал от Хэрриет ответа. Но она только бессмысленно смотрела на него. На ее и без того бледном лице не осталось и кровинки.

– Теперь тебе все ясно? – гневно вопросил ее Финн. Он схватил Хэрриет за плечи и хорошенько тряхнул. Его гневное, но красивое лицо было совсем близко от ее лица.

Губы его впились в Хэрриет, оставаясь твердыми и властными. Его поцелуй, смесь ярости и чувственности, потряс ее до основания. Она едва дышала под его бурным натиском. И когда Финн ослабил жесткую хватку и, медленно подняв голову, взглянул на нее, она почти лишалась чувств. В его руках ее стройная фигурка обмякла беспомощно, точно тряпичная кукла.

– Хэрриет! – Финн тяжко вздохнул. – Если бы я только знал, почему такая красивая, умная девушка смотрит на жизнь не в тот конец телескопа.

Но и ум и тело Хэрриет были измотаны до предела. Она слышала его слова, но смысл их не доходил до нее. Она поняла только, что, хотя он и объяснил ей все, она никогда не сможет справиться с такими, как Финн Маклин.

– Ты прав – я глупа, – устало вымолвила она, высвободившись из его объятий. – Я наделала кучу ошибок. Самая большая – позволила тебе снять квартиру в моем доме. Я уезжаю па несколько дней. Когда вернусь, я хочу, чтобы в доме и духу не было ни тебя, ни твоих подружек.

– Хэрриет, зачем же так! Не могу же я вот так сразу взять и съехать. Где мне жить, скажи на милость?

– Прости, но это уже твои трудности, – ответила Хэрриет, чувствуя себя удивительно спокойной, будто она – это не она, а кто-то другой, завладевший ее телом. Хэрриет направилась к двери. Ты, Финн, умнее меня. Уверена, ты что-нибудь придумаешь. – Она открыла дверь и вышла.

Потоки дождя, лившие в течение двух недель, стихли как раз перед началом карнавала[12]12
  Ноттинг-Хиллский карнавал – большой уличный парад в Ноттинг-Хилле.


[Закрыть] в Ноттинг-Хилле, выпадавшего на выходные.

Хэрриет всегда с интересом наблюдала за процессией. Шествие проходило и по Лэнсдаун-Гарденз. Теперь, когда Хэрриет в наследство достался тетин дом, в ее распоряжении оказалось чудесное «место в первом ряду», откуда она могла любоваться самым знаменитым карнавалом в Европе.

Раньше ей нравилось ощущать себя частью карнавальной толпы, когда ее с друзьями подхватывали в бешеной пляске толпы участников карнавального шествия – их особенно много было вокруг огромной сцены на Повис-Сквер, где сутки напролет гремел хип-хоп и соул, выступали известные артисты.

Хэрриет теперь могла запросто смотреть с балкона третьего этажа. Особенно после того, как нанятые ею уборщики вычистили квартиру. И теперь ничто в больших, белых и пустых комнатах не напоминало ей ни о Финне, ни об их мимолетной любовной связи.

– Приходите ко мне, – уговаривала она Софи и Триш. Но у Софи были свои планы на конец августа. А Триш, как и прочие владельцы магазинчиков, закрывала свой магазин перед тем, как уехать за город, далеко от Ноттинг-Хилла.

Так что она осталась одна. И это замечательно, убеждала себя Хэрриет. Да, Финн Маклин разбил ей сердце. Но, черт возьми, она в хорошей компании. Половина женщин в Лондоне страдают тем же самым недугом, что и она.

Жалела ли она, что повстречала Финна? Нет, не жалела. Наоборот, Хэрриет чувствовала, что должна быть благодарна ему. Финн показал ей все богатство интимных отношений между мужчиной и женщиной, прежде недоступное ей. Она никогда не почувствовала бы ничего подобного с Джорджем, будь они вместе хоть сто лет! Хэрриет знала, что никогда больше не испытает подобного в объятиях другого мужчины. У нее все же была настоящая любовь.

Одно дело – рассуждать об их коротком романе. И совсем другое – жить с осознанием того, что она так ошиблась.

Недавний звонок от Триш, всего пару дней назад, сделал Хэрриет еще несчастнее. Ее подруга, путаясь и сбиваясь, возбужденно тараторила о том, что Финн разузнал о земельных владениях «Наследия Аделейд Смит» и встретился с попечителями. Он напомнил им об одном их владении, большом здании на Портобелло-Роуд, нуждающемся в ремонте. И предложил превратить его в центр торговли антиквариатом, разместив там владельцев магазинчиков с Ледбари-Роуд.

– Как раз то, что надо! – захлебывалась от восторга Триш. – Все просто в восторге, а я так на седьмом небе от счастья. Мы очень признательны Финну. Здорово, правда?

– Да… замечательно. – Хэрриет рада была, что все закончилось благополучно. Но она так отстаивала своих друзей, и, выходит, зря. И теперь не могла не позавидовать этому ловкому Финну Маклину. Он так легко и просто перешел на другую сторону и неожиданно для всех из плохого парня стал хорошим.

Он, конечно, пытался наладить их отношения. Звонил… Но Хэрриет держала автоответчик включенным и не брала трубку. Он писал… Но Хэрриет отсылала письма непрочитанными. Софи уверена была в том, что подруга ее рехнулась. Но Хэрриет объясняла свое поведение тем, что Финн не для нее.

– Ничего не выйдет, – сказала она Софи. – Я никогда не смогу оставаться с ним спокойной. Никогда не научусь принимать его измены. Лучше мне не связываться с ним.

Несмотря на море слез, пролитое в представлениях о том, что могло бы быть, Хэрриет считала, что поступила правильно. Да, она влачит жалкое существование, и все же это лучше, чем жизнь с Финном, полная несчастий и страданий.

Хватит скулить, резко одернула она себя, заслышав вдалеке слабые звуки приближающейся карнавальной процессии. Последнее время она упорно склеивала осколки разбитой жизни – и преуспела в этом. И если нет-нет да и просыпалась среди ночи на подушке, мокрой от слез, то уж днем ее видели спокойной и улыбчивой.

Шествие еще не показалось, но вовсю уже гремела музыка, и буйное веселье с каждой минутой становилось все оглушительнее. Наконец появилась первая фигура шествия.

Перегнувшись через перила, Хэрриет с восторгом глядела на красочный, шумный карнавал, на танцоров в фантастических костюмах, проплывающих мимо нее, на металлические барабаны.[13]13
  Металлические барабаны – вырезанные из металлических емкостей из-под масла барабаны, изначально появившиеся в колонии – в Западной Индии.


[Закрыть]

А участники собрались со всех уголков земного шара. Хэрриет особенно впечатлили исполнители ритуального танца вуду – группа, изображавшая красных дьяволов, чьи костюмы напоминали ярко раскрашенных редкостных бабочек и мотыльков феерической раскраски.

Шествию не видно было конца-краю. Хэрриет собралась уже уйти с балкона, налить себе чего-нибудь холодненького. И тут ее внимание привлек огромный корабль, двигавшийся в процессии предпоследним.

– Что за… – выдохнула Хэрриет. Она отшатнулась и, закрыв лицо ладонями, тряхнула головой, пытаясь избавиться от наваждения. Не может быть! Она, верно, бредит!

Но когда она осторожно раздвинула пальцы, то поняла, что это не игра ее воображения.

Высоко над разодетыми танцовщиками, отплясывающими на палубе, реял огромный транспарант, и на нем крупными черными буквами красовалось: «Финн Маклин без ума от Хэрриет Уэнтворт и хочет на ней жениться».

– Не может быть! – вырвалось у Хэрриет. Она не знала, то ли ей плакать, то ли смеяться. Она бессмысленно уставилась на транспарант, окруженный множеством воздушных шаров в форме сердечек.

– Надо же! Что-то шарики чересчур высоко привязаны. Как думаешь? раздалось у нее за спиной.

От неожиданности Хэрриет вскрикнула. Она пошатнулась и упала бы с балкона, но пара сильных рук поймали ее и притянули к сильному телу.

– Финн! – И, обвив руками его шею, она разрыдалась у него на плече.

– Как ты вошел? – спросила Хэрриет, когда рыдания стихли. Она вытиралась его большим носовым платком.

– Очень просто! – Он звякнул связкой ключей. – Да, я вернул твою связку ключей, – упредил он ее вопрос. – Но, видишь ли, я «честный малый» – как не преминул бы заметить Джордж! – и не привык к поражениям. Потому, прежде чем отдать тебе ключи, сделал дубликаты. А еще я должен признаться, – он озорно улыбнулся, – в тайном сговоре с Софи. Она должна была впустить меня на случай, если ты сменишь замки.

– Предатели, оба, – буркнула Хэрриет.

– Наши отношения вообще легкими не назовешь. И мне ничего не оставалось, как прибегнуть к запрещенному приему.

– И все же я не понимаю…

– Здесь очень шумно. – Он решительно взял ее за руку и повел назад в комнату. – Долго говорить я не буду. Так что много времени у тебя не займу, минуту-другую, не больше.

С седьмого неба счастливая Хэрриет прямиком шлепнулась на сырую землю. Только не это! Неужели он уйдет? Снова? Ведь он прицепил этот транспарант и…

– Какой кошмар! Все обитатели Ноттинг-Хилла видели надпись! ужаснулась Хэрриет. – Что мне делать?

– Мы что-нибудь придумаем. – Финн первым стал спускаться по лестнице.

К тому времени, когда они спустились и Финн плотно прикрыл за собой двери, напряжение Хэрриет возросло до предела. Она так разнервничалась, что не в состоянии была и слова сказать. Ее хватило только на:

– Может, чаю?

– Не откажусь, – спокойно ответил он и медленно прошел через всю комнату, став у стеклянных дверей и глядя в сад.

Хэрриет бросила взгляд на его профиль. Она готова была поклясться, что услышала в его голосе едва заметные насмешливые нотки, как будто он смеялся над ней. Но лицо его оставалось бесстрастным, и Хэрриет решила, что, верно, ошиблась.

Дрожащими руками она насыпала в чайник заварку. Финн все смотрел в сад. Хэрриет начала угнетать тишина, молчание становилось невыносимым. Она никак не могла придумать, о чем заговорить. Еще немного, и… она снова разревется, самым дурацким образом.

Эта сумасшедшая надпись ясно говорила о том, что Финн хочет жениться на ней. Но правда ли это? Даже если так, между ними все равно оставалось много неясного. И если она позволит себе хотя бы подумать о том, что у них может быть будущее, она сделает ужасную ошибку.

– А… как твоя нога? Тебе сняли гипс.

– Да, нога зажила, – ровным голосом ответил он. Хэрриет ждала, что он скажет что-нибудь еще, но Финн повернулся к ней спиной и все смотрел в сад.

– Ладно, Финн. Зачем ты здесь? – спросила она, передавая ему чашку, звякающую о блюдце в ее дрожащих руках.

– Не притворяйся, Хэрриет, – он покачал головой. – Незрячему ясно, зачем я здесь! – Он помолчал, но Хэрриет ничего не ответила, и он продолжил:

– Я так думаю, теперь твой черед, дорогая.

– Мой? – растерялась она и поскорее села в кресло, почувствовав слабость.

Воцарилось тягостное молчание, Финн пристально смотрел на зардевшееся лицо Хэрриет.

– Что ж, надеюсь, ты не станешь отрицать – я ясно заявил о своих намерениях, вывесив флаг.

– Ты о транспаранте… над кораблем?

– О нем самом… – губы Финна тронула легкая улыбка. – Я очень надеюсь, что ты окажешь мне честь. – Финн усмехнулся. – Да и то сказать, я истратил уйму денег. Твое слово способно сделать из меня законченного болвана!

Сердце подсказывало Хэрриет одно, разум совершенно другое. Она решила тянуть время.

– Как тебе удалось разыскать этот чудной корабль?

– Долгая история, но если коротко, то дело было так. Обычно участники карнавального шествия весь год готовятся, собирают деньги, чтобы заплатить за костюмы, музыку и прочее. Один мой коллега слышал от своей младшей сестры, что у одних участников карнавала слинял организатор, прихватив всю сумму, которую они копили целый год. Я разыскал их и предложил им сделку. Они получают от меня деньги и делают с ними все, что хотят, но должны повесить мой транспарант.

Снова наступило долгое молчание. Финн стоял и смотрел на Хэрриет. Та старательно отводила взгляд, нервно сжимая и разжимая руки, сложенные на коленях.

– Итак, Хэрриет? – наконец нарушил он молчание. – Ты выйдешь за меня? Хэрриет не ответила.

– Если мне не изменяет память, во время свадебной церемонии произносят следующее: «…забыв прочих, храня ей верность до скончания дней ваших». Я всегда считал, что в супружеской жизни так и должно быть. Потому никогда ни одной женщине не предлагал своей руки и сердца, зная, что не готов хранить ей верность.

– Ох, Финн… – Хэрриет почувствовала комок в горле.

– Любимая моя, – с нежностью произнес Финн. – С тех пор, как мы поцеловались у меня на кухне, я даже не взглянул ни на одну женщину. И клянусь тебе – мне ни с кем не было так хорошо, как было с тобой. Поверь мне, любовь моя, на всю жизнь, до конца дней моих ты будешь для меня единственной.

В голосе его звучала неподдельная искренность. Но не настоящее тревожило ее, а будущее.

– Знаешь… у меня нет той выдержки, я не так искушенна, чтобы состязаться с твоими подружками. Я не смогу примириться с твоими развлечениями на стороне, – призналась Хэрриет. – Я не хочу стать ревнивой женой, мучительно гадающей, изменяешь ты мне или нет. Ты… ты разобьешь мне сердце!

– Глупости! – решительно возразил он. – Ладно, давай с самого начала. Правильно ли я понял, что ты любишь меня, Хэрриет? – призвал он ее к ответу.

– Погоди! – возмутилась она. – Мы, знаешь ли, не в суде. И не допрашивай меня, точно свидетеля! Финн засмеялся.

– Вот это моя Хэрриет! Я знал, что бледное, нервное подобие Хэрриет долго не продержится.

– Послушай, ты хочешь знать ответ?

– Да, да, очень… Прошу тебя, Хэрриет, – притворно опустил он глаза, в которых плясали искорки смеха.

– Несносный. Да… да, я люблю тебя, сильно-сильно, ужасный ты человек!

– Ну, вот это начало, – Финн заметно повеселел. – Я люблю тебя, ты любишь меня. Остается единственное препятствие – твои сомнения насчет свадьбы. Так?

Хэрриет согласно кивнула.

– Я люблю тебя, Финн, всем сердцем, – тихо призналась она. – Но…

– Надо бы это «но» запретить, – возразил он. Затем подошел к Хэрриет и взял ее на руки. – Я хочу жениться на тебе, Хэрриет. Я хочу быть с тобой всегда, всю жизнь, – он нежно поцеловал ее в лоб.

– Нет… – Хэрриет спрятала лицо у него на плече. – Я не вынесу, если наша совместная жизнь превратится в череду мелочных дрязг из-за ревности. Пойми, Финн, мы станем чужими друг другу. Ничего у нас не выйдет.

– Выйдет! Непременно выйдет! Хэрриет печально качнула головой.

– Как хочется сказать «да». Но я знаю, что должна сказать «нет».

– Я слышал твой ответ, любовь моя. Но если ты думаешь, что я отступлюсь, – он крепко сжал в объятиях ее ладную фигурку, – ты заблуждаешься, сильно заблуждаешься!

ЭПИЛОГ

– Хэрриет великолепна, – восхищенно воскликнула Триш, любуясь подругой, стоящей под арочными сводами у входа в церковь Святого Джона в Лэдброк-Эстейт.

На Хэрриет было длинное, прямое, из белого шелка платье; роскошные огненно-рыжие волосы венчала тиара из бриллиантовых звезд, из-под которой тянулась тончайшая вуаль, пышно ниспадавшая на спину. Хэрриет крепко держал за руку ее новоиспеченный муж. Оба улыбались в камеру фотографа.

– Да! – с легкой завистью согласилась Софи. Она все еще не встретила своего Принца. Но когда это произойдет… о, она закатит такую свадьбу… с каретой, колокольчиками и свистом, как у ее подруги Хэрриет.

– Как все же Финн уломал ее? – полюбопытствовала Триш. – Последний раз я слышала от нее твердое «нет»!

Софи рассмеялась.

Надо отдать ему должное. По части хитрости Финну сам черт не брат!

– Что же он предпринял?

– Финн повез ее в Венецию. «Восточным экспрессом», разумеется. И заказал на несколько дней шикарные апартаменты в самом дорогом отеле. Затем «ужасный тип», как обозвала его Хэрриет, два дня и две ночи занимался с ней страстной любовью; под конец у нее в голове уже все перепуталось! И тогда она «вдруг», как выразилась сама Хэрриет, оказывается в британском консульстве! Смысл происходящего доходит до нее только тогда, когда священник объявляет их мужем и женой!

– Но это значит… Софи усмехнулась.

– Да. Финн обо всем позаботился и даже получил специальное разрешение на брак за границей. На самом деле они вот уже несколько недель как женаты.

– Подумать только! – подивилась Триш. – Так, значит, это просто дружеская вечеринка?

– Ничуть. Свадьба самая что ни на есть настоящая, – заверила ее Софи. – Финн сказал, что хочет быть абсолютно уверенным в Хэрриет, и потому попросил меня подготовить венчание в церкви, но тайком… А сам повез Хэрриет в Венецию. Признаться, мне было весело заниматься всеми этими приготовлениями, – она шаловливо усмехнулась.

– М-да, – неуверенно пробормотала Триш, с сомнением оглядывая весьма необычный для подружки невесты наряд Софи – длинное, обтягивающее платье из бледно-золотистого атласа, с глубоким декольте спереди. Оно повторяло каждый изгиб соблазнительной фигуры девушки. Триш про себя решила, что такое платье меньше всего подходит для обряда церковного венчания.

Однако Софи произвела настоящий фурор. Без сомнения, Джек Маклин обратил на нее внимание. От Триш не ускользнуло, как эти двое обменивались многозначительными взглядами. Высокий, красивый брат Финна был шафером на свадьбе своего брата.

– Боюсь, ты зря стараешься, – Триш показала на высоченную, худющую и потрясающе красивую блондинку, цепко державшую Джека Маклина под руку.

– Ты думаешь? – Софи улыбнулась про себя. Джек, этот ловкач, достойный своего братца, уже договорился с ней, что после церемонии он ведет ее на ужин в ресторан, а потом – на вечеринку в ночной клуб.

Джек, конечно, немного уступал по красоте брату. Но если не принимать в расчет Финна и, пожалуй, еще Марка Картера, он был самым привлекательным из присутствовавших на свадьбе мужчин. А Софи намеревалась вволю повеселиться и отлично провести время.