Текст книги "На улице, где ты живёшь (На нашей улице)"

Автор книги: Мэри Хиггинс Кларк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

67

Утром в пятницу Боба Фриза разбудил телефонный звонок. Телефон стоял у него на ночном столике. Открыв глаза, Боб потянулся за трубкой. Голос у него был хриплый со сна.

– Боб, это Конни. Вчера я ждала Натали к ужину. Она не появилась и не позвонила. Где она? С ней все в порядке?!

Боб Фриз приподнялся на локте. Спал он в эту ночь, не разбирая постели. Мысли у него никак не прояснялись. Они были в ресторане, Натали отказалась от ленча и выскочила из ресторана чуть ли не бегом.

– Боб, что происходит? Что ты молчишь? – В голосе Конни слышалось раздражение, но к раздражению примешивалось нечто иное. Это был страх.

Страх? Натали, наверно, рассказала ей об их ссоре. Боб был уверен, что рассказала. И о руке тоже?

Он пытался проанализировать ситуацию. Натали сказала ему, что уходит. Она собиралась отправиться домой и собрать вещи. Она хотела поехать к Конни в Нью-Йорк. Стало быть, она туда так и не доехала?

Сейчас уже утро, а Конни говорит, что Натали Должна была приехать вчера вечером.

«У меня выпал фактически целый день», – подумал Боб.

Он откашлялся и сказал:

– Конни, я видел Натали вчера в середине дня. Она сказала, что едет домой собираться, а потом в Нью-Йорк к тебе. Больше я ее не видел.

– Вещи ее дома? А машина?

– Подожди минутку, я взгляну.

Боб с трудом поднялся. Он внезапно ощутил жесточайшее похмелье. "Я обычно столько не пью, – подумал он. – Как это меня угораздило? "

* * *

Бобби купил этот дом и переехал сюда, ожидая окончания развода с Сьюзен. Натали тогда увлеклась отделкой дома, она и настояла на некоторых переменах. В ходе этих перемен маленькую спальню рядом с их общей превратили в две гардеробные. Боб открыл дверцу на ее половину.

На открытой полке в углу стоял самый большой чемодан Натали, открытый. Заглянув в него, Боб увидел, что он заполнен только наполовину.

Опасаясь, какие его еще могут ждать сюрпризы, Боб, шатаясь, зашел в комнату для гостей, где, по словам Натали, она спала в ночь после их ссоры. Постель была убрана, но в ванной он обнаружил всю ее косметику.

Оставалось еще одно, что он должен был сделать, прежде чем сообразить, что сказать Конни. Он спустился в кухню и открыл дверь в гараж. Ее машина стояла там.

Где же Натали? Что с ней случилось? Ясно, что что-то случилось, в этом не могло быть сомнений. Он был в этом абсолютно уверен. Но почему?

Вернувшись в спальню, Бобби взял трубку:

– Похоже, она передумала уезжать, Конни. Все ее вещи здесь. И машина.

– Так где же она?

– Послушай, я не знаю. В среду вечером мы поругались. Она спала в комнате для гостей. Я вчера вернулся, как всегда, поздно и сразу лег. Я не посмотрел, дома ли она. Я уверен, что с ней все в порядке. Натали иногда может и не позвонить, когда у нее меняются планы.

Щелчок в ухе дал ему понять, что лучшая подруга жены повесила трубку.

«Сейчас она позвонит в полицию». Эта мысль, словно пуля, разорвалась у него в голове. Что ему делать?

Вести себя как ни в чем не бывало! Бобби сбросил с постели покрывало, смял одеяла и простыню, а потом прилег на минуту, чтобы создать впечатление, что в кровати спали.

Где он был вчера после полудня? Боб изо всех сил старался это вспомнить. Что он делал? В памяти у него был полный провал. Проведя рукой по лицу, он ощутил на подбородке щетину.

«Прими душ, – сказал он себе. – Побрейся. Оденься. Когда придет полиция, веди себя естественно. Ты поссорился с женой. Когда ты вчера вернулся, ты не знал, дома ли она. Она, очевидно, передумала уезжать в Нью-Йорк».

Когда через полчаса к нему в дверь позвонил полицейский, Боб Фриз был уже готов к встрече. Он был спокоен, но сказал, что начинает волноваться.

– Ввиду всего происходящего в городе на прошлой неделе я начинаю очень тревожиться о своей жене, – сказал он озабоченно. Затем добавил: – Я не могу вынести и мысли, что с ней могло что-то случиться.

Даже в его собственных ушах это прозвучало фальшиво.

68

Пит Уолш перед работой зашел в магазин за молоком. По просьбе жены он купил «Нэшнл дейли». Ожидая сдачи, он взглянул на заголовки. Минутой позже он уже звонил в полицию Спринг-Лейк.

– Пришлите срочно кого-нибудь в «Волну», – сказал он. – Прикажите им охранять Бернис Джойс, пожилую женщину, которая там остановилась. Ее выставляют свидетельницей кражи шарфа в деле Лоуренс. Ей угрожает опасность.

Забыв про молоко, Пит бросился к машине. По дороге он позвонил Даггану, который в этот момент тоже ехал на работу.

Через десять минут в полицейской машине они уже ехали в Спринг-Лейк.

Томми Дагган позвонил в отель «Волна». Ему сообщили, что миссис Джойс вышла на прогулку. Полиция уже разыскивает ее.

* * *

Доктор Дермот О'Хейли дошел до здания почты, а затем решил вернуться по дорожке вдоль пляжа.

Он удивился, заметив, что Бернис Джойс все еще сидит на скамейке. Она сидела к нему спиной, поэтому он не мог видеть ее лицо. Но в повороте ее головы было что-то, заставившее его ускорить шаг и поспешить к ней.

Остановившись перед скамейкой, доктор О'Хейли увидел плотно обвитый вокруг шеи Бернис Джойс шнурок.

Присев на корточки, он пригляделся к широко открытым глазам, каплям крови на приоткрытых губах.

Он знал Бернис Джойс более пятидесяти лет, начиная с того времени, когда она и Чарли Джойс и он со своей женой Мэри приезжали каждое лето в Спринг-Лейк с маленькими детьми.

– Бернис, бедняжка Бернис, кто же это сделал с тобой такое? – прошептал он ошеломленно.

За спиной у него послышался топот бегущих ног. По дорожке несся Крис Даулинг, полицейский из новеньких. В считаные доли секунды он оказался у скамьи, сидя на корточках рядом с Дермотом и глядя на безжизненное тело.

– Ты опоздал, парень, – сказал, выпрямившись, Дермот. – Она уж не меньше как час назад умерла.

69

Пэт Глинн поняла, что мистер Стаффорд сердится на нее, хотя он и слова ей не сказал. Она видела это по его глазам и по тому, как он прошел мимо ее стола с коротким приветствием, без тени улыбки.

Когда он вчера вернулся в контору, она рассказала ему, что заходила некая мисс Эшби.

– Мисс Эшби? Журналистка из этого грязного листка? Я надеюсь, вы не позволили ей выспрашивать обо мне, Пэт. Это кошмарная женщина.

С упавшим сердцем Пэт припомнила каждое слово, сказанное ею Ребе.

– Я только рассказала ей, какой вы замечательный человек, мистер Стаффорд.

– Пэт, каждое слово, что вы ей сказали, будет искажено, переврано, в лучшем случае неверно истолковано. Вы крайне меня обяжете, если скажете абсолютно все, что вы сказали ей. Я обещаю, я не буду сердиться, но я должен быть готов. Вы читаете «Нэшнл дейли»?

Она призналась, что иногда читает.

– Так вот, если вы читали «Нэшнл дейли» на этой неделе, вы видели, что сделала эта женщина с доктором Уилкоксом. Она сделает это и со мной. Поэтому скажите мне, о чем она вас спрашивала и что вы ей рассказали.

* * *

Пэт с трудом могла сосредоточиться на своей работе. Она вынуждена была все время подавлять в себе желание войти в кабинет мистера Стаффорда и еще раз извиниться. Но из покаянного состояния ее вывел звонок матери.

– Пэт, дорогая! Ужас, что я тебе сейчас расскажу: произошло еще одно убийство! Это старуха миссис Джойс, одна из тех, кто был в гостях у Лоуренсов перед исчезновением Марты. Ее нашли задушенной на скамейке на берегу, возле пляжа. Она рассказала этой журналистке из «Нэшнл дейли», что могла бы узнать человека, укравшего шарф, которым задушили Марту. Журналистка написала об этом, а теперь миссис Джойс убили. Можешь ты этому поверить?

– Я тебе перезвоню, мама. – Пэт положила трубку и автоматически, как робот, вышла в холл. Она открыла дверь в кабинет Уилла Стаффорда без стука.

– Мистер Стаффорд, миссис Джойс убили. Я знаю, вы были с ней знакомы. Она сказала этой журналистке, что могла бы узнать того, кто взял шарф, и та об этом написала. Мистер Стаффорд, я ничего такого не говорила мисс Эшби, что могло бы привести к чьей-то смерти.

Голос Пэт задрожал, и она разрыдалась.

– Господи, какой ужас!

Уилл встал и, выйдя из-за стола, обнял ее за плечи.

– Все в порядке, Пэт. Конечно, вы не сказали ей ничего такого, что могло бы кому-то повредить. Но о чем вы говорите? Что случилось с миссис Джойс?

Чувствуя на своих плечах теплые сильные руки Уилла, Пэт немного успокоилась и передала ему то, что ей успела рассказать мать.

– Мне очень жаль, – тихо сказал Уилл. – Бернис Джойс была милая достойная дама.

«Мы с ним снова говорим как друзья», – подумала Пэт. Желая продлить этот момент понимания, она спросила:

– Мистер Стаффорд, вы не думаете, что это мог быть доктор Уилкокс? Во всех газетах пишут, что его жена передала ему свой шарф.

– Я полагаю, его допрашивают с пристрастием, – сказал Уилл.

Пэт уловила изменение в его голосе. Момент понимания миновал. Ей пора было возвращаться на свое место.

– Я приготовлю все эти письма вам на подпись к полудню, – сказала она. – Вы пойдете завтракать?

– Нет. Закажите ленч для нас обоих сюда. «Была не была», – решила Пэт.

– Я подожду заказывать, вдруг вы передумаете. Миссис Фриз может заглянуть.

– Миссис Фриз уезжает в Нью-Йорк. Навсегда.

Пэт вернулась за свой стол с чувством большого облегчения.

* * *

У себя в кабинете Уилл Стаффорд набрал номер агентства, рекомендовавшего ему два года назад Пэт Глинн.

– И ради бога, пришлите мне зрелую и сдержанную, которая умеет держать язык за зубами и не собирается подцепить себе мужа.

– К нам как раз обратилась одна кандидатка. Она уходит со своей прежней работы. Ее зовут Джоан Ходжес. Она работала у доктора Мэдден – психолога, которую убили на прошлой неделе. Она прекрасный работник, очень толковая и энергичная. Я думаю, вы останетесь довольны, мистер Стаффорд.

– Пусть пришлет свои данные в обычном конверте с пометкой «Лично».

– Разумеется.

Когда Уилл положил трубку, Пэт сообщила ему, что звонил следователь Дагган. Он сказал, что хочет видеть мистера Стаффорда как можно скорее.

70

В четверг днем, не желая снова встретиться с Бернис Джойс, Реба Эшби выехала из отеля «Волна» и поселилась в гостинице «Прибрежная» в Белмаре. Она ожидала, что в пятницу ее статья о Джойс с кричащим заголовком вызовет сенсацию, но была потрясена до глубины души, услышав по радио о ее смерти.

Но затем включился природный инстинкт самосохранения. Бернис должна была пойти в полицию, убеждала себя Реба. «Она сама виновата. Бог весть скольким, кроме меня, она еще рассказала о том, что видела, как кто-то взял шарф. Секрет никогда не открывают кому-то одному. В любом случае, если люди не умеют держать язык за зубами, они не могут ожидать, что и другие на это способны».

А может, Бернис смогла спросить даже у самого убийцы, брал ли он шарф в руки. Она была настолько наивна, что вполне могла задать такой вопрос.

И все же Реба позвонила своему издателю, Альваро Мартинес-Фонту, чтобы согласовать с ним свои дальнейшие действия, если полиция обратится к ней. Потом она рассказала ему, что в четверг вечером ужинала в «Бродяге», но Боба Фриза там не было.

– Я выложила пятьдесят долларов метрдотелю, Альваро, – сказала она. – За эту сумму он соизволил открыть рот. По его словам, Фриз странно вел себя в последнее время. Он думает, что у Фриза что-то вроде нервного срыва. Вчера в ресторан заходила его жена Натали Фриз, но она там не задержалась. Они с Бобом поругались, и метрдотель слышал, как она сказала, что боится его.

– Домашнее насилие. Все сходится.

– Да, но есть и еще кое-что. Официант, который обслуживал соседний столик, говорит, что слышал, как они говорили о разводе, и он готов порассказать нам кое-что. Только этот парень хочет очень большие деньги.

– Заплати и воспользуйся этим материалом, – распорядился, Альваро.

– Хочу встретиться сегодня с Натали Фриз.

– Разговори ее. Роберт Фриз когда-то был заметным человеком на Уолл-стрит. Даже если он не имеет отношения к убийствам, в заголовке его имя будет смотреться неплохо.

– Ну в ресторанном бизнесе он не такая уж звезда. Еда здесь неважная. Отделка вычурная, но никакого уюта. Полное отсутствие стиля.

– Трудись, трудись, Реба, на пользу общую.

– Постараюсь. Нашли что-нибудь о Стаффорде?

– Пока нет. Но если там есть какая-то грязь, мы до нее докопаемся.

71

– Хватит этому ублюдку отсиживаться в своей норе, – сказал Томми Дагган Питу Уолшу, когда они покидали место преступления. – Надо его оттуда выкурить и заставить его вылезти на свет – и нам следует с этим поторопиться.

Тело Бернис Джойс увезли. Судмедэксперты закончили работу, Томми было сказано следующее: «Никаких шансов найти следы. Мы проверим отпечатки пальцев, но всем известно, что убийца работает в перчатках. Он – профессионал».

– Что да, то да, – мрачно сказал Томми Питу, залезая в машину. Лицо Бернис Джойс стояло у него перед глазами. Он словно видел ее такой, какой она была неделю назад, когда он допрашивал ее в доме Уилла Стаффорда.

Она отвечала без запинки, когда он спросил ее, заметила ли она шарф. Бернис твердо помнила, что он был на Рейчел Уилкокс. Но помнила ли она, как кто-то взял его? Вряд ли, решил Томми. Скорее всего, она вспомнила об этом потом.

Она сказала тогда, что возвращается в Палм-Бич в понедельник. Но даже если бы он знал, что она здесь задержится, ему бы в голову не пришло снова беседовать с ней.

Он злился и не мог простить себе собственной беспечности. Убийца, конечно же, прочитал эту статью в газете и испугался, настолько испугался, что рискнул пойти на убийство среди бела дня. Если он и дальше будет действовать по плану, завтра будет еще одна жертва. Только на этот раз это будет молодая женщина.

– Куда едем? – спросил Пит.

– Ты звонил Стаффорду?

– Да. Он ждет нас в любое время. Он на месте.

– Начнем с него. Но сначала позвони на работу.

Вот тогда-то они и узнали об исчезновении Натали Фриз.

– Стаффорда оставим на потом, – буркнул Томми. – Ребята говорят сейчас с Фризом. Я хотел бы поприсутствовать.

Что, если маньяк уже выбрал следующую жертву: Натали Фриз?

72

Ник Тодд позвонил Эмили, услышав о смерти Бернис Джойс.

– Вы знали эту женщину, Эмили? – спросил он.

– Нет.

– Как вы думаете, могли ее убить из-за этого материала в газете?

– Понятия не имею. Я не видела газету, но все это ужасно!

– Это был смертный приговор для этой несчастной женщины. Такого рода факты меня и побуждают стараться попасть в генеральную прокуратуру.

– И как обстоят дела?

– Кое-какие связи я пытался нащупать. В прошлом году я выиграл одно важное дело, и это может либо помочь мне, либо повредить.

Голос его чуть заметно изменился.

– Я звонил вчера, но вас, очевидно, не было дома.

– Да, я уходила. Вы не оставили сообщения.

– Не оставил. А как идет ваше расследование?

– Может, это и самообман, но мне кажется, я вижу систему во всех этих убийствах, и она меня ужасает. Помните, я говорила вам, что Дуглас Картер, молодой человек, с которым Маделайн была помолвлена, застрелился?

– Да, помню.

– Ник, когда его нашли, револьвер валялся рядом. Его потрясло исчезновение Маделайн, но он был молод, хорош собой, с состоянием и перспективами работы на Уолл-стрит. Все пишут о нем в дневниках и других материалах исключительно тепло, никто ни словом не обмолвился о возможности его самоубийства. Есть и еще одно обстоятельство. Его мать была очень больна, а Дуглас Картер очень любил свою мать. Он не мог не понимать, что его смерть убьет ее. Подумайте только, что бы чувствовала ваша мать, случись подобное с вами?

– Она бы меня никогда не простила, – тоном легкой усмешки отвечал Ник. – А что бы чувствовала ваша мать в подобном случае?

– Ей бы это не понравилось, разумеется.

– В таком случае, пока ваш преследователь и этот маньяк, которого вы стараетесь вычислить, не оказались за решеткой, пожалуйста, держите двери на запоре и не отключайте сигнализацию, особенно когда вы одна в доме. Увидимся в воскресенье, если не созвонимся раньше.

И почему Ник говорит то же самое, что и ее здравый смысл? Эмили положила трубку. Было половина двенадцатого. Последние два с половиной часа она изучала полицейские отчеты и документы Лоуренсов.

Она позвонила в Чикаго родителям, к бабушке в Олбэни, дав им подробный и жизнерадостный отчет о жизни в собственном доме. Эмили не кривила душой. Но родным она сказала далеко не все.

* * *

Джулия Гордон Лоуренс годами вела дневники. Она писала не каждый день, но довольно часто. Эмили хотела бы прочитать каждую строчку этих записей, и она непременно прочитает, если Лоуренсы позволят подержать дневник подольше. Но сейчас нужно было найти в них информацию, относящуюся к исчезновениям девушек и смерти Дугласа. Эмили вдруг осознала, что больше не считает его смерть самоубийством. Теперь она рассматривала Дугласа как жертву того же таинственного лица, который убил трех молодых женщин.

Эллен Свейн исчезла тридцать первого марта 1896 года.

Джулия, конечно, должна была написать об этом в своем дневнике. Эмили открыла дневник за этот год.

Но прежде чем начинать чтение, она хотела сделать кое-что еще. Она открыла дверь, ведущую из кабинета на веранду, вышла и осмотрела улицу. Она знала, что старый дом Картеров сгорел во время пожара в 1950 году и на его месте теперь стояла удачная копия викторианской постройки конца XIX века со всеми характерными деталями, включая веранду.

Если Маделайн сидела здесь и Дуглас или Алан подали ей знак...

Эмили хотела убедиться, что ее предположение, пришедшее вчера ей в голову, могло быть реально осуществимо.

Она прошла по веранде на другую сторону и спустилась по ступенькам в сад за домом. Рабочие разровняли территорию, но, когда она приблизилась к границе своего участка, на ее кеды налипла грязь.

Она подошла к тому месту, где были найдены останки, и остановилась там. Из-за огромного дерева с низкими тяжелыми ветвями никто в доме не мог видеть, как Маделайн встретилась с Аланом Картером, если он ее вызвал, а потом спонтанно или намеренно убил. Звуки фортепьяно, на котором играла сестра Маделайн, заглушили бы ее крики.

Но даже если все именно так и случилось, какая связь существует между теми убийствами и теперешними?

Эмили в задумчивости вернулась в дом, взяла дневник за 1896 год и начала искать записи после 31 марта.

Первого апреля 1896 года Джулия писала:

"У меня дрожат руки, когда я пишу это. Исчезла Эллен. Вчера она заходила к миссис Картер и принесла ей бланманже.

Миссис Картер сообщила полиции, что визит был короткий, но очень приятный. Эллен была задумчива, но в то же время казалась взволнованной. Миссис Картер сидела в кресле у окна в спальне и видела, как Эллен вышла из дома и направилась по Хейз-авеню к себе. Больше миссис Картер ее не видела".

«Это значит, что Эллен прошла мимо дома Алана Картера», – подумала Эмили.

Она перевернула еще несколько страниц. Три месяца спустя Джулия записала:

«Сегодня утром миссис Картер отошла в свою небесную обитель. Мы все очень опечалены, но сознаем, что для нее это милость Божия. Она освободилась от боли и скорби, объединившись со своим возлюбленным сыном Дугласом. Последние несколько дней она была в бреду. Иногда ей казалось, что Дуглас и Маделайн рядом с ней в комнате. Мистер Картер мужественно перенес долгую болезнь жены и потерю сына. Мы надеемся, что будущее окажется к нему милосерднее».

А что представлял собой он, муж и отец? О нем в дневниках упоминалось нечасто. Но, с другой стороны, ни он, ни миссис Картер не принимали, в силу понятных причин, участия в пикниках и других увеселениях. Из немногочисленных упоминаний о мистере Картере Эмили узнала только, что его звали Ричард.

Она начала листать дневник в поисках других упоминаний о ком-либо из Картеров.

Первая запись в дневнике за 1897 год была сделана пятого января.

"Сегодня мы присутствовали на свадьбе мистера Ричарда Картера с Лавинией Роу. Свадьба была тихая, поскольку его супруга, миссис Картер, скончалась меньше года назад. Однако мистера Картера никто не осуждает. Он очень интересный мужчина, и ему еще нет пятидесяти. Он познакомился с Лавинией, когда она гостила у своей кузины и моей близкой подруги Бет Дитрих. Лавиния серьезная, очень привлекательная молодая особа с изящными манерами. Ей двадцать три года, она вдвое моложе мистера Картера, но мы знаем много счастливых союзов весны с зимой.

Они говорят, что продадут дом на Хейз-авеню, с которым связано много тяжелых воспоминаний, и уже купили дом на Брамли-авеню, 20, поменьше этого, но очень красивый".

Брамли-авеню, 20. Этот адрес показался Эмили знакомым. И тут же она вспомнила. Она же была там на прошлой неделе! В этом доме теперь живет доктор Уилкокс.