Текст книги "Любит музыку, любит танцевать"

Автор книги: Мэри Хиггинс Кларк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Все еще вне себя от ярости, Ванда указывала на пирс неподалеку.

– Моя сумочка. Он туда побежал.

– Поехали. – Патрульная машина повернула налево, затем сделала правый поворот и с ревом въехала на пирс. Полицейский, сидевший рядом с водителем, включил дальний свет, и они увидели лачугу Пити. – Я проверю внутри. – Потом резко выбросил руку: – Посмотри, вон там. За остановкой. Что это?

Так тело Эрин Келли, поблескивающее от изморози, с серебристой туфелькой на одной ноге, сияющей в ярком свете фар, было обнаружено еще раз.

Дарси ушла от Ноны вместе с Винсом Д'Амброзио. Они доехали к ней домой на такси, и она отдала ему записную книжку Эрин и папку, где та держала объявления и свои ответы. Винс внимательно их изучил.

– Немного, – заявил он. – Мы установим авторов объявлений, которые она обвела. Если нам повезет, среди них окажется и Чарлз Норт.

– Эрин не слишком-то аккуратно вела записи, – сказала Дарси. – Может, мне сходить к ней на квартиру и снова просмотреть все бумаги на столе? Я могла что-нибудь пропустить.

– Это было бы замечательно. Но вы не беспокойтесь. Если Норт действительно юрист из Филадельфии, его легко отыскать, – Винс поднялся. – Сейчас этим и займусь.

– А я поеду к Эрин. Выйдем вместе, – Дарси помедлила. На автоответчике вспыхивала лампочка. – Я только прослушаю запись. Вы подождете? – Она попыталась улыбнуться: – Вдруг Эрин позвонила?

Было два звонка. Оба по поводу объявлений. Один – очень милый. «Привет, Дарси. Звоню еще раз. С удовольствием прочел твое письмо. Надеюсь, мы сможем встретиться. Мой номер 4358. Зовут Дэвид Уэлд, телефон 555-48-90».

Второй звонок был совсем другим. «Послушай, Дарси. Зачем ты тратишь и свое и мое время? Я звонил тебе четыре раза. Не люблю передавать через автоответчик, но на этот раз передам. А пошла ты...»

– Парень с характером, – покачал головой Винс.

– Я не включала автоответчик, когда была в отъезде, – сказала Дарси. – Если кто-то и пытался мне дозвониться в ответ на письма, которые я разослала сама, то наверняка уже перестал. Эрин стала посылать ответы от моего имени недели две назад. Это первые звонки.

Гас Боксер удивился и не слишком-то обрадовался, когда открыл дверь и снова увидел молодую женщину, которая накануне отняла у него столько времени. Он хотел было напрочь отказаться опять впустить ее в квартиру Эрин, но не успел.

– Мы заявили об исчезновении Эрин в ФБР, – сказала Дарси. – И мне велели еще раз осмотреть стол.

ФБР. По телу Гаса пробежала нервная дрожь. Но ведь это было так давно. Ему не о чем беспокоиться. Ну заходили тут к нему недавно и даже адрес оставили на случай, если какая-нибудь квартира освободится. Одна красотка сказала даже, что готова выложить тысячу сверху, если он сообщит ей первой. Так что если подружка этой Келли дознается, что с той что-то случилось, в кармане у него заведется кое-какая мелочишка.

– Я ведь тоже за нее волнуюсь, – затянул он. Сочувственный тон давался ему с трудом. – Подымайтесь.

Наверху Дарси сразу же включила свет: наступали сумерки. Вчера квартира еще казалась приветливой. Сегодня на всем сказывалось отсутствие хозяйки. На подоконнике стала заметна тонкая полоска копоти. Рабочий стол слегка запылился. Афиши в рамах, всегда такие яркие и веселые, теперь казались неуместными.

Пикассо из Женевы. Эрин купила его за границей, куда она ездила один раз от школы. «Мне она нравится, хотя тема мне не слишком близка», – говорила Эрин. На картине были изображены мать и дитя.

Новых записей на автоответчике не было. В письменном столе Дарси не нашла ничего важного. В одном из ящиков лежала чистая кассета. Может быть, Д'Амброзио захочет прослушать старую, с записями. Она заменила пленку.

Дом инвалидов. В это время Эрин обычно звонила туда. Дарси нашла телефон в справочнике и набрала номер. Трубку взяла старшая дежурная по этажу, где проживал Билл Келли.

– Эрин как обычно звонила во вторник вечером, около пяти. Я еще сказала ей, что отцу недолго осталось. Она пообещала приехать в Уэллесли на выходные. – Потом добавила: – Я слышала, она пропала. Мы все тут молимся за нее.

«Мне больше нечего тут делать», – подумала Дарси, и ее вдруг охватило непреодолимое желание поскорее попасть домой.

Когда она добралась до дому, было без четверти шесть. Надо принять горячий душ, решила она, и выпить горячего грогу.

В половине седьмого, укутавшись в свой любимый теплый халат, с чашкой дымящегося грога в руках, она уселась на диван перед телевизором и нажала кнопку дистанционного управления.

Как раз начиналась какая-то передача. Джон Миллер, репортер криминального отдела четвертого канала, стоял при въезде на один из пирсов на Вестсайд. Позади него на фоне темной холодной воды Гудзона были видны силуэты полицейских, охранявших огороженную веревками площадку. Дарси прибавила звук.

"...

Заброшенном пирсе на Пятьдесят шестой улице только что обнаружено тело молодой женщины. Личность ее пока не установлена. По всей видимости, она была задушена. На вид ей около двадцати пяти лет, стройная, рыжеватые волосы. Одета в пеструю блузку и брюки. Странно в этой истории то, что на ней разная обувь: на левой ноге – коричневый кожаный сапожок, на правой – выходная туфля".

Дарси смотрела на экран невидящими глазами. Рыжеватые волосы. Около двадцати пяти лет. Пестрая блузка. Она подарила Эрин пеструю блузку на Рождество. Эрин была в восторге. «Здесь все краски одежд Иосифа, – сказала она. – Замечательно».

Рыжеватые волосы. Стройная. Одежда Иосифа.

Одежды библейского Иосифа были в крови, когда его вероломные братья показали их отцу в доказательство того, что он умер.

Наконец Дарси удалось нащупать в сумочке карточку агента Д'Амброзио.

Винс уже выходил из кабинета. Он торопился на встречу со своим пятнадцатилетним сыном Хэнком в Мэдисон Сквер Гарден. Они собирались быстро поужинать и посмотреть хоккейный матч с участием «Рейнджерс». Слушая Дарси, он понял, что ждал этого звонка, только не думал, что все произойдет так быстро.

– Боюсь, что дело плохо, – сказал он. – Я свяжусь с участком, где нашли девушку. Ждите дома, я позвоню.

После разговора с Дарси он позвонил в телекомпанию Хадсон. Нона была еще на работе.

– Сейчас же еду к Дарси, – заявила она.

– Ее попросят опознать тело, – предупредил Винс.

Потом он позвонил в северный центральный участок, и его соединили с начальником отдела по расследованию убийств. Тело еще не увезли с места преступления. Когда его доставят в морг, за мисс Скотт пошлют машину. Винс объяснил, почему он интересуется этим делом, и услышал в ответ: «Мы будем признательны за помощь. Если только дело не прикроют сразу, было бы хорошо пропустить его через АПСОЖ».

Винс снова набрал номер Дарси и сообщил, что за ней заедет полицейская машина и что Нона вот-вот будет у нее. Дарси поблагодарила. Голос ее ничего не выражал.

Крис Шеридан вышел из здания своей галереи в десять минут шестого и большими шагами направился на угол Шестьдесят пятой улицы и Пятой авеню. От угла Мэдисон и Семьдесят восьмой улицы надо было пройти четырнадцать кварталов. Неделя выдалась очень насыщенная и весьма удачная, и сейчас он наслаждался чувством полной свободы и сознанием того, что впереди у него целых два выходных дня. И никаких дел.

Окна его квартиры на десятом этаже выходили на Центральный парк. «Как раз напротив зоопарка», – говорил он обычно друзьям. Вкусы его были эклектичны, и антикварные столики, светильники и ковры сочетались здесь с длинными удобными диванами, обитыми тканью с геральдическим рисунком под средневековые гобелены. На стенах висели английские пейзажи. В столовой охотничьи гравюры девятнадцатого века и шелковые драпировки, изображавшие древо жизни, удачно дополняли стол и стулья в стиле Чиппен-дейл.

Это была удобная, приятная квартира, не одна женщина за последние восемь лет оглядывала ее с надеждой.

Крис прошел в спальню и переоделся в спортивную рубашку с длинными рукавами и полотняные брюки. Очень сухой мартини, решил он. Может быть, попозже он спустится вниз и поужинает где-нибудь спагетти. С бокалом в руке он включил шестичасовые новости и увидел тот же сюжет, который смотрела Дарси.

Его жалость к убитой девушке и сострадание к горю ее семьи сменилось ужасом. Ее задушили! И на ноге одна туфелька! «О Господи», – пробормотал он. Неужели убийца и тот, кто послал письмо его матери, – одно лицо? В письме говорилось, что во вторник вечером танцовщица из Манхэттена умрет так же, как умерла Нэн.

Во вторник, после звонка матери, он разыскал по телефону Глена Мура, шефа полиции в Дэриене. Мур навестил Грету, взял у нее письмо и постарался ее успокоить, заявив, что письмо наверняка написал какой-нибудь псих. Потом он перезвонил Крису. «Послушай, Крис, даже если это правда, мы же не можем приставить охрану ко всем молодым женщинам в Нью-Йорке».

Теперь Крис снова набрал номер полицейского участка в Дэриене и попросил к телефону шефа. Муру еще ничего не было известно об убийстве в Нью-Йорке.

– Я позвоню в ФБР, – сказал он. – Если письмо послал убийца, это прямая улика. Но я должен предупредить, люди из ФБР наверняка будут снова расспрашивать вас с матерью о смерти Нэн. Очень жаль, Крис, я знаю, как ей будет тяжело.

На ступеньках ресторанчика «Бифштекс у Чарли» на Мэдисон Сквер Гарден Винс положил руку сыну на плечо.

– Да ты за неделю еще вырос. – Теперь они были одного роста. – Скоро ты тарелку с голубой каемкой сможешь ставить не на стол, а прямо мне на макушку.

– Что еще за тарелка с голубой каемкой? – У Хэнка было то же худое лицо с веснушками на носу, которое смотрело на Винса из зеркала лет тридцать тому назад. Только серо-голубые глаза достались ему от матери. Официант кивнул им. Когда они уселись за столик, Винс объяснил:

– На тарелке с голубой каемкой обычно подавали фирменное блюдо в дешевых закусочных. За семьдесят девять центов ты получал кусок мяса, овощи, картошку. На ней были перегородки, чтобы соусы не смешивались. Твой дедушка любил так закусить – дешево и сердито.

Они решили взять гамбургеры со всем понемногу, картофель фри и салат. Себе Винс заказал пиво, Хэнку – кока-колу. Винс заставлял себя не думать о том, что Дарси Скотт и Нона Робертс едут сейчас в морг, чтобы опознать тело жертвы. Тяжело им сейчас.

Хэнк рассказывал о своей спортивной команде.

– В следующую субботу мы бегаем на Рэндалл Айленд. Сумеешь прийти?

– Конечно, если только...

– Ну разумеется. – В отличие от своей матери, Хэнк понимал сложности работы Винса. – Новое дело?

Винс рассказал ему о том, что, вполне возможно, по городу ходит убийца, жертвами которого стали уже несколько женщин, о том, что Нона Робертс готовит передачу об объявлениях о знакомстве, и о том, что убитая, найденная на пирсе, вполне может оказаться Эрин Келли.

Хэнк внимательно слушал.

– Думаешь, тебе стоит этим заняться?

– Еще не знаю. Может, это обычное убийство, и криминальная полиция Нью-Йорка с ним сама справится, но они обратились за помощью в Куонтико, и я помогу чем смогу. – Он позвал официанта, чтобы расплатиться. – Нам пора. – Знаешь что, пап. Я ведь все равно приду еще в воскресенье. А на хоккей я и один сходить могу. Я вижу, тебе неймется взяться за это дело.

– Я ведь тебе обещал...

– Слушай. Все билеты на эту игру проданы. Давай баш на баш. Драть я не буду, но если продам твой билет за ту же цену, то деньги оставлю себе. Завтра у меня свидание. Я на мели, а у мамы в долг просить не хочу. Она опять отошлет меня к этому хмырю, своему мужу. Очень хочет, чтобы мы подружились.

Винс улыбнулся.

– Ну, у тебя все задатки вора на доверии. До свидания. Пока!

В полицейской машине по дороге в морг Дарси и Нона держались за руки. Их проводили в комнатку рядом в вестибюлем.

– За вами придут, когда все будет готово, – пояснил полицейский, который привез их. – Наверное, сейчас делают снимки.

Снимки. «Эрин, это все ерунда. Если попросят фотографию, пошли свою. Тут либо пан, либо пропал». Дарси смотрела прямо вперед, едва сознавая, где находится, не чувствуя руки Ноны у себя на плече. Чарлз Норт. Эрин с ним встретилась в семь часов вечера во вторник. Всего несколько дней назад. Во вторник утром они еще шутили вместе, говоря об этом свидании.

– А теперь, – вдруг произнесла Дарси вслух, – я сижу в морге города Нью-Йорка и жду, когда мне покажут тело мертвой женщины, и я уверена, что это Эрин.

Почувствовала ли она, как напряглась рука Ноны?

Вернулся полицейский.

– Едет кто-то из ФБР. Просил без него вниз не спускаться.

Винс шел между Дарси и Ноной, крепко держа их под руки. Они остановились перед стеклянным окошком, отделявшим их от неподвижной фигуры на каталке. Винс кивнул, и санитар откинул простыню с лица жертвы.

Но Дарси уже знала. Прядь рыжеватых волос выбилась из-под простыни. Потом она увидела знакомый профиль, широкие голубые глаза были теперь почему-то закрыты, и ресницы отбрасывали темные тени, всегда улыбавшиеся губы были так неподвижны.

Эрин. Эрин. Эрин, моя Эрин, пронеслось в голове Дарси, и она почувствовала, как проваливается в спасительную темноту.

Винс и Нона подхватили ее. «Нет, нет, все в порядке». Она поборола приступ головокружения и выпрямилась. Она оттолкнула поддерживающие ее руки и стала опять смотреть на Эрин, словно старалась навсегда запомнить меловую белизну лица и кровоподтеки на шее.

– Эрин, – заговорила она решительно, – клянусь тебе, я найду Чарлза Норта. Он заплатит за то, что сделал с тобой, обещаю.

Звуки рыданий эхом прокатились по гулкому коридору. Дарси поняла, что это рыдает она сама.

В пятницу Джею Стрэттону везло целый день. Утром он зашел в офис фирмы «Бертолини». Когда накануне он занес ожерелье, Альдо Марко, менеджер, все еще был вне себя по поводу задержки. Теперь он сменил гнев на милость. Его клиент в восторге. Мисс Келли удалось осуществить все то, что они имели в виду, когда решили заказать для камней новую оправу. Можно рассчитывать на дальнейшее сотрудничество? По просьбе Джея чек на двадцать тысяч долларов был выписан на его имя, так как он представляет интересы Эрин Келли.

От «Бертолини» Стрэттон направился в полицейский участок и заявил о пропаже бриллиантов. С копией официального заявления в руках он устремился в страховую компанию в центре города. Служащая с огорченным видом сообщила ему, что лондонская контора Ллойда оформила новый страховой полис на эти бриллианты.

– Естественно, они выплатят вам всю сумму, – нервно сказала она. – Они очень обеспокоены участившимися кражами драгоценностей в Нью-Йорке.

В четыре часа он был уже в Стэнхопе и пил шампанское с Энид Армстронг, вдовой, которая ответила на одно из его объявлений о знакомстве. Он внимательно слушал, а она все говорила и говорила о том, как ужасно одинока.

– Прошел уже год, – сказала она, и глаза ее заблестели. – Знаете ли, люди все понимают и иногда приглашают меня куда-нибудь. Но мир устроен так, что люди живут парами, и одинокая женщина всем мешает. В прошлом месяце я поехала в круиз по Карибскому морю. Это было просто невыносимо. Джей покудахтал немного, изображая сочувствие, и взял ее за руку.

Армстронг была миловидной женщиной лет под шестьдесят. Вещи на ней были дорогие, но ей явно не хватало стиля. Он встречал таких женщин довольно часто. Замуж вышла рано. Сидела дома. Растила детей. Вступила в местный клуб. Муж добился успеха, но по-прежнему сам подстригал лужайку перед домом. Он непременно позаботился о том, чтобы его жена не нуждалась, когда он помрет.

Джей рассматривал кольца Армстронг. Все камни были превосходны. Солитер – просто прелесть.

– Ваш муж был щедрым человеком, – сказал он.

– Это подарок на наше двадцатипятилетие. А посмотрели бы вы на булавку, которую он подарил мне на помолвку! Мы были еще совсем детьми. – Глаза ее снова заблестели.

Джей кивнул официанту, чтобы тот принес еще шампанского. Когда они прощались, Энид Армстронг с радостью приняла его приглашение встретиться еще на следующей неделе. Она даже согласилась обдумать его предложение сделать для ее бриллиантов новую оправу.

– Я хочу, чтобы у вас было одно великолепное кольцо, которое соединяло бы все ваши камни. Представьте, солитер и багеты в центре, а с обеих сторон их обрамляют маленькие бриллиантики и изумруды. Бриллианты возьмем из обручального кольца, а изумруды я вам достану – высокого качества и по сходной цене.

Он ужинал в «Уотер-клубе» один, с удовольствием размышляя о возможности заменить солитер из кольца Армстронг на кубический циркон. Отдельные цирконы до того хороши, что с первого взгляда даже ювелир может ошибиться. Но сначала, конечно, надо отнести кольцо на оценку.

Удивительно, до чего легко одинокие женщины попадаются на эту удочку. «Как мило, что вы надоумили меня и побеспокоились об оценке. Я сейчас же пойду в страховую компанию».

После ужина он еще посидел в баре. Как приятно расслабиться. Быть обаятельным и любезным с этими престарелыми красотками – работа нелегкая, хотя и доходная.

В половине десятого он вышел из бара и пешком направился домой. Ему недалеко, всего несколько кварталов. В десять он уже переоделся в пижаму и новый халат, купленный недавно у Армани. Он налил себе виски со льдом, уселся на диван и включил новости.

Виски расплескались, стакан едва не выскользнул из его дрожащих рук, когда Стрэттон, уставившись на экран, услышал, что было обнаружено тело Эрин Келли.

Майкл Нэш досадливо размышлял, не предложить ли Эни Тейер, блондинке, что так неосторожно купила квартиру по соседству с ним, бесплатный сеанс психоанализа. Когда он вышел из своего офиса без десяти шесть в пятницу вечером, она стояла возле столика в вестибюле и разговаривала с консьержем. Завидев его, она сразу бросилась к лифту и встала рядом с ним. В лифте она болтала без умолку, словно торопилась высказать все, пока они не остановятся на двадцатом этаже.

– Сегодня я зашла к Забару и купила великолепную лососину.

Приготовила чудесную закуску. Подруга собиралась зайти, да не смогла. Жаль, если все так и пропадает. Может...

Нэш прервал ее:

– Лососина у Забара прекрасная. Положите в холодильник. Несколько дней пролежит. – Он поймал сочувственный взгляд лифтера. – Рамон, увидимся через пару минут. Я ухожу.

Он сухо попрощался с разочарованной мисс Тейер и скрылся за дверью своей квартиры. Он и правда уходит, но не раньше чем через час. И если он с ней при выходе столкнется, может быть, до нее наконец дойдет, что его следует оставить в покое.

– Зависимая личность, возможно, невротичка, на обиду может ответить агрессией, – произнес он вслух, потом засмеялся. – Э, да я же не на работе. Бог с ней.

Выходные он проведет в Бриджуотере. Завтра вечером у Болдерстонов гости. У них всегда бывают интересные люди. А главное, ему надо как следует поработать над книгой. Нэш признался себе, что очень увлекся этим занятием, и его теперь раздражает все, что может от него отвлечь.

Перед уходом он снова набрал номер Эрин Келли. Легкая улыбка тронула его губы, когда он услышал ее задорный голос: «Это Эрин. Сожалею, но меня нет дома. Хотите что-нибудь передать?»

«Это Майкл Нэш. Я тоже сожалею, что тебя нет дома. Я уже звонил на днях. Наверное, ты куда-то уехала. Надеюсь, с твоим отцом все в порядке». И он снова оставил свой рабочий и домашний телефоны.

Как всегда в пятницу вечером, из-за транспортных пробок добраться до Бриджуотера было непросто. Только, когда он миновал Патерсон, машин на Восьмидесятом шоссе стало меньше. Теперь было заметно, что с каждой милей он все больше удаляется от города. Нэш почувствовал, что напряжение стало спадать. Когда он въехал в ворота Скотсхэйза, им уже полностью владело ощущение благополучия.

Его отец купил это поместье, когда Майклу было одиннадцать. Четыреста акров садов, полей и леса. Плавательный бассейн, теннисные корты, конюшня. Дом – точная копия старинного владения в Бретани. Стены из камня, крыша красной черепицы, зеленые ставни, белый портик. Всего двадцать две комнаты. В половину из них Майкл не заходил неделями. Хозяйство вели Ирма и Джон Хьюзы, семейная пара, живущая там круглый год.

У Ирмы уже был готов ужин. Она накрыла на стол в кабинете. Майкл уселся в свое любимое старое кожаное кресло и принялся изучать заметки, которые могли понадобиться ему завтра, когда он будет писать текст следующей главы своей книги.

Эта глава будет посвящена психологии людей, которые в ответ на объявление о знакомстве посылают фотографию, сделанную лет двадцать пять назад. Он проанализирует причины, заставляющие их пускаться на такую уловку, и то, как они сами это объясняют, когда приходят на свидание. Такие случаи происходили со многими девушками, которых он опрашивал.

Некоторые были возмущены. Другие рассказывали об этом с юмором.

Без четверти десять в ожидании новостей Майкл включил телевизор и вернулся к своим заметкам. Имя Эрин Келли заставило его вздрогнуть и поднять глаза. Он схватил пульт дистанционного управления и стал лихорадочно нажимать на кнопки. Голос диктора заполнил комнату.

Когда репортаж закончился, Майкл выключил телевизор и долго сидел, уставившись на темный экран.

«Эрин, – громко сказал он, – кто это с тобой сделал?»

Дуг Фокс в пятницу вечером, прежде чем ехать домой в Скарсдейл, зашел выпить в бар Хэрри. Здесь собирается на водопой вся Уолл-стрит. Как всегда, в баре было битком, и новости никто не смотрел. Дуг не видел передачи о трупе, найденном на пирсе.

Если Сьюзан была уверена, что он приедет домой, она обычно сначала кормила детей, а потом ждала его, чтобы поужинать вместе, но сегодня, когда он в восемь приехал домой, Сьюзан сидела на диване в маленькой гостиной и читала. Она едва подняла глаза от книги, когда он вошел в комнату, и отвернулась, когда он хотел поцеловать ее в лоб.

Донни и Бет ушли в кино с Гудвинами, объяснила она. Триш и малыш уже спят. Она не предложила покормить его и снова уткнулась в книгу.

С минуту Дуг стоял рядом в нерешительности, потом повернулся и направился в кухню. «И надо же ей устроить этот спектакль именно сегодня, когда я так хочу есть, – с обидой думал он. – Она просто злится, потому что я не ночевал два дня подряд, а вчера приехал так поздно». Он открыл холодильник. Что-что, а готовила Сьюзан хорошо. И уж если он сумел выбраться сегодня домой, все больше распаляясь думал он, то она могла бы и приготовить что-нибудь.

Он достал свертки с ветчиной и сыром и потянулся к хлебнице. На столе лежала местная еженедельная газета. Дуг сделал себе бутерброд, налил пива и за едой стал ее просматривать. На глаза ему попалась спортивная страница. На школьном чемпионате «Скарсдейл» неожиданно выиграл у «Доббс Ферри». Решающий мяч забил игрок второго состава Доналд Фокс.

Донни! Почему же ему никто не сказал?

Дуг почувствовал, что ладони его вспотели. Может быть, Сьюзан звонила ему во вторник вечером? Донни был разочарован и обижен, когда Дуг сказал ему, что не сможет прийти на игру. Сьюзан вполне могла посоветовать Донни позвонить папе и сообщить ему приятную новость.

Так, его не было дома во вторник и в среду.

Новая телефонистка в отеле. Не то что те девчонки, которые с удовольствием время от времени принимали от него сотенную бумажку. «Запомните, если мне звонят, когда меня нет, – я на совещании. Если звонят поздно – я просил не беспокоить».

Новая телефонистка выглядела так, словно изображала оплот морали. Он все придумывал, как бы умаслить ее и заставить врать. Правда, он не слишком-то старался. Он выдрессировал Сьюзан не звонить ему, когда он «задерживается на совещании».

Но она-таки позвонила во вторник вечером. Он уверен. Иначе она бы велела Донни позвонить ему в офис в среду днем. И эта дура телефонистка, наверно, сказала ей, что никакого совещания нет и в номере их фирмы никто не останавливался.

Дуг оглядел кухню. Было удивительно чисто. Когда они купили дом восемь лет назад, они его полностью переделали. Кухня – мечта любой хозяйки. В центре – стойка с мойкой и разделочным столиком. Длинный рабочий стол вдоль стены. Новейшая техника. Естественное освещение благодаря окну в потолке.

Старик Сьюзан одолжил им деньги на ремонт. Он также одолжил им деньги и на первый взнос. Одолжил. Не дал.

Если Сьюзан разозлится по-настоящему...

Дуг бросил недоеденный бутерброд в ведро и захватил пиво с собой в гостиную.

Сьюзан наблюдала за ним, когда он входил в комнату. Мой красавец-муж, думала она. Она нарочно оставила газету на столе, чтобы он мог ее прочитать. И вот он перетрусил. Он вычислил, что я наверняка звонила в отель, чтобы Донни мог поделиться с ним своей радостью. Надо же, когда решишься наконец посмотреть правде в глаза, просто удивительно, как все ясно начинаешь понимать.

Дуг сел на диване напротив. Он боится начать разговор, решила она. Сунув книжку под мышку, она поднялась на ноги.

– Дети вернутся в половине одиннадцатого, – сказала она. – Я почитаю в постели.

– Я подожду их, зайчик.

Зайчик! Ишь как забеспокоился.

Сьюзан устроилась в постели с книгой. Потом, зная, что все равно не сможет читать, отложила ее и включила телевизор.

Дуг вошел в спальню, как раз когда началась десятичасовая программа новостей. «Одному ждать слишком тоскливо». Он сел на краешек кровати и взял ее за руку.

– Как поживает моя девочка?

– Вот именно, – сказала Сьюзан. – Как она поживает?

Он попытался свести все к шутке. Приподняв ее подбородок, он сказал: – По-моему, неплохо.

Они оба повернулись к экрану, когда ведущий кратко называл основные события дня. «Эрин Келли, победительница конкурса молодых ювелиров, найдена задушенной на пирсе Пятьдесят шестой улицы в западной части города. Подробнее об этом позже».

Реклама.

Сьюзан взглянула на Дуга. Он смотрел на экран, бледный как смерть.

– Дуг, что с тобой?

Казалось, он ее не слышал.

«...Полиция разыскивает Пити Поттерса, бродягу, который, как стало известно, жил в этой лачуге и, возможно, видел, как тело было оставлено на этом голом грязном пирсе».

Когда передача кончилась, Дуг повернулся к Сьюзан. Как будто только сейчас услышав ее вопрос, он бросил:

– Ничего. Со мной все в порядке. – На его лбу выступили капельки пота.

В три часа ночи Сьюзан очнулась от своего неспокойного забытья. Дуг рядом с ней метался во сне. Он что-то бормотал. Имя? "...

Нет, не могу..." И снова это имя. Сьюзан оперлась на подушку и напрягла слух.

Эрин. Точно. Имя молодой женщины, которую нашли убитой.

Она уже собралась разбудить Дуга, как он вдруг затих. И тут Сьюзан с ужасом сообразила, почему этот репортаж так на него подействовал. Конечно же, он связал его с тем кошмарным случаем в колледже, когда его вместе с другими студентами допрашивали в полиции по поводу убийства девушки.