Текст книги "Любит музыку, любит танцевать"

Автор книги: Мэри Хиггинс Кларк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Винс вел допрос вместе с полицейскими из шестого участка. Все они были уверены, что он виновен, но, как сказал Винс, «перед нами один из самых талантливых мошенников на доверии, каких я только видел, а я, должен признаться, повидал их немало».

Самое страшное в этой истории то, думал Винс, возвращаясь в управление, что Дарси Скотт здесь выступает свидетелем защиты. Она вместе со Стрэттоном открыла сейф и готова присягнуть, что мешочка там не было. И, наконец, главный вопрос: хватило бы у Стрэттона пороху утверждать, что бриллианты похищены, если бы он не знал наверняка, что Эрин Келли не появится и не расскажет, что с ними произошло?

У себя в кабинете Винс давал сотрудникам задания.

– Мне нужно все, абсолютно все, – что касается Джея Стрэттона. Джея Чарлза Стрэттона.

Глава 15

Среда, 6 марта

Крис Шеридан рассматривал Дарси Скотт, и то, что он видел перед собой, очень ему нравилось. На ней была кожаная куртка, перетянутая поясом, и темные брюки, заправленные в дорогие кожаные, хотя и не совсем новые, сапоги. Завязанный узлом шелковый шарфик подчеркивал ямку у основания шеи. Каштановые волосы мягкими блестящими волнами падали ей на лицо. Темные ресницы обрамляли каре-зеленые глаза. Черные брови, очень белая кожа, как у фарфоровой статуэтки.

Он дал ей лет двадцать пять – двадцать восемь.

Она напоминает мне Нэн. Сравнение его поразило. Но они не похожи, думал он. Красота Нэн была скандинавского типа: белая кожа, румянец, большие голубые глаза, волосы цвета соломы. В чем же тогда сходство? В том, как грациозно двигается Дарси. Нэн так ходила: казалось, зазвучит музыка, и она начнет танцевать.

Дарси чувствовала на себе взгляд Криса Шеридана. Она и сама исподволь наблюдала за ним. Ей понравилось его мужественное лицо, нос с небольшой горбинкой, возможно, результат перелома. Широкие плечи и общее впечатление подтянутости, все говорило о его приверженности спорту.

Несколько лет назад и мать, и отец сделали пластические операции. «Здесь убрали, тут подтянули», – шутила мать. «Не смотри так осуждающе, милая Дарси. Пойми, то, как мы выглядим, – тоже наша работа».

И почему мне это пришло на ум, подумала Дарси, ни к городу. Или это она подсознательно старается уйти от шока, который испытала, получив по почте сапог Эрин и туфельку для танцев? Весь день вчера она была спокойна, а сегодня проснулась в четыре утра от того, что плачет, вся подушка была мокрая от слез. Вспомнив об этом, она закусила губу, стараясь не расплакаться опять, но на глаза все равно навернулись слезы.

– Простите меня, – быстро сказала она и попыталась придать своему голосу деловитость. – Большое спасибо, что вы вчера сразу отправились в Коннектикут за фотографиями. Винс Д'Амброзио сказал мне, что вам пришлось изменить свои планы.

– Пустяки, ничего особенно важного. – Крис чувствовал, что Дарси не хочет, чтобы он заметил, как она расстроена, и продолжал как ни в чем не бывало: – Фотографий очень много. Я сложил их все в конференц-зале. Можете взглянуть. Если вы хотите забрать их домой или к себе на работу, я договорюсь, их вам привезут. Если вы захотите взять часть из них – это тоже можно устроить. Большинство людей на фотографиях я знаю. Не всех, конечно. Как бы то ни было, давайте попробуем.

Они спустились на первый этаж. Дарси заметила, что за четверть часа, что она провела у Криса Шеридана в кабинете, посетителей, осматривающих выставленные для обозрения вещи, которые будут продаваться на следующем аукционе, стало значительно больше. Она обожала аукционы. В детстве она часто ходила на аукционы с маклером, представляющим интересы ее родителей. Им самим появляться на аукционах было нельзя. Если бы стало известно, что кто-то из них заинтересован в приобретении антиквариата или картины, цены бы сразу подскочили. И ей всегда было неудобно, когда они рассказывали о том, как им досталась та или иная вещь.

Она шла рядом с Шериданом по коридору, когда вдруг увидела в углу старинное бюро и бросилась к нему.

– Неужели настоящий Рентген?

Крис погладил ладонью верхнюю панель красного дерева.

– Да, настоящий. Вы разбираетесь в антиквариате? Тоже этим занимаетесь?

Дарси подумала о Рентгене в библиотеке их дома в Бель-Эйр. Мама обожала рассказывать историю о том, как Мария-Антуанетта отправила его в Вену в качестве подарка своей матери, императрице, и как именно поэтому он не был продан во время Французской революции. Этот тоже, по всей видимости, был вывезен из Франции.

– Тоже этим занимаетесь? – повторил Крис.

– Ой, простите. – Дарси улыбнулась, вспомнив гостиницу, которую она оформляла, подыскивая подходящую мебель на распродажах. – Что-то вроде этого.

Крис поднял брови, но не стал больше задавать вопросов. «Вот сюда». Из просторного фойе вели двустворчатые двери. За ними стоял большой банкетный стол в стиле короля Георга, покрытый чехлом. На нем рядами были аккуратно разложены альбомы, дневники, фотографии в рамках, любительские снимки и коробки со слайдами.

– Только имейте в виду, что все они были сделаны лет пятнадцать-восемнадцать назад, – предупредил ее Крис.

– Я понимаю. – Дарси смотрела на всю эту гору материалов. – Вы часто пользуетесь этой комнатой?

– Не очень.

– Можно это все оставить тут, а я буду приходить, когда смогу? Дело в том, что, когда я у себя на работе, я всегда занята. Квартира у меня небольшая, и я практически не бываю дома.

Крис знал, что это не его дело, но не мог удержаться.

– Агент Д'Амброзио сказал мне, что вы отвечаете на объявления о знакомствах. – Он увидел, что Дарси Скотт сразу ушла в себя.

– Эрин не хотела отвечать на объявления. Это я уговорила ее. Единственное, чем я могу загладить свою вину, – это помочь найти ее убийцу. Так можно мне приходить? Обещаю не мешать ни вам, ни персоналу галереи.

Теперь Крис понял, что имел в виду Винс Д'Амброзио, когда говорил, что Дарси все равно будет делать то, что считает нужным в отношении этих объявлений.

– Вы ничуть не помешаете. Одна секретарша приходит в восемь. А вечером уборщицы работают до десяти. Я скажу им, чтобы вас впускали в любое время. А еще лучше, я дам вам ключ.

Дарси улыбнулась.

– Обещаю, что из севрского фарфора ничего не пропадет. А можно мне сейчас тут немного посидеть? У меня есть несколько свободных часов.

– Конечно. И не забудьте, я многих знаю из этих людей. Обращайтесь ко мне, если вам понадобится узнать, как кого-нибудь зовут, не стесняйтесь.

В половине четвертого снова пришел Шеридан, а с ним – горничная с подносом, на котором стояли чашки.

– Я подумал, вам, наверное, пора сделать перерыв. Выпейте чаю. Можно и мне с вами?

– Буду рада. – Дарси почувствовала, что у нее немного болит голова, и вспомнила, что не обедала сегодня. Она взяла чашку с чаем, добавила немного молока из прелестного молочника лиможского фарфора и протянула руку за сахарным печеньем, стараясь не показать виду, как она голодна. Она подождала, пока выйдет горничная, и сказала:

– Могу представить себе, как вам было тяжело все это ворошить. Воспоминания – ужасная вещь.

– Фотографии подготовила в основном моя мать. Я не перестаю восхищаться ею. Когда принесли посылку с туфлями, она упала в обморок, а сейчас думает только о том, как бы помочь найти убийцу Нэн и предотвратить другие несчастья.

– А вы?

– Нэн была на шесть минут меня старше. Она ни на минуту не позволяла мне забыть об этом. Звала меня «младший братик». Она была веселой и общительной, а я – застенчивым. Мы как бы дополняли друг друга. Я давно потерял надежду увидеть ее убийцу на скамье подсудимых. А теперь эта надежда появилась у меня снова. – Он бросил взгляд на стопку фотографий, которые она отложила. – Узнали кого-нибудь?

– Пока нет.

Без четверти пять она заглянула к нему в кабинет.

– Я убегаю.

Крис вскочил.

– Вот ключ. Я хотел отдать его вам, когда заходил к вам выпить чаю.

Дарси положила ключ в карман.

– Я, наверное, приду завтра с утра.

Крис не смог удержаться.

– А сейчас вы опять идете на свидание? Простите, я не имею права спрашивать. Но я беспокоюсь за вас, потому что думаю, это небезопасно.

На этот раз лицо Дарси не стало отчужденным, и он был рад этому. Она сказала просто:

– Все будет хорошо, – и, помахав рукой, ушла.

Он остался стоять, глядя ей вслед, и вспоминал тот единственный раз, когда ходил на охоту. Олениха пила воду из ручья. Почуяв опасность, она подняла голову, прислушалась, готовая в любую минуту броситься бежать. Мгновение спустя она упала на землю. Он не присоединился к восторженным возгласам других охотников, поздравлявших меткого стрелка. Ему хотелось закричать и криком подать сигнал опасности зверю. И сейчас ему хотелось так же закричать вслед Дарси.

– Как продвигается передача? – спросил Винс Нону, пытаясь усесться поудобнее на зеленом диване у нее в кабинете.

– А, и продвигается и нет, – вздохнула Нона. Она устало провела рукой по волосам. – Самое трудное – найти золотую середину. Когда я получила твое письмо с предложением включить фрагмент о том, что эти объявления могут быть небезопасными, я не знала, что произойдет на следующей неделе. Я по-прежнему считаю, что мой первоначальный план хорош. Я хочу дать полную картину, а закончить предупреждением. – Она улыбнулась ему: – Я рада, что ты позвонил, с удовольствием съем с тобой спагетти.

День выдался тяжелый. В половине пятого Винсу в голову пришла блестящая мысль – он сообразил, что нужно предпринять: запросить сведения о датах исчезновения восьми молодых женщин и дать сотрудникам задание собрать все объявления о знакомствах, данные в газеты и журналы Нью-Йорка за три месяца до момента исчезновения каждой.

Чувство удовлетворения от того, что он придумал новый путь расследования, свидетельствовало о том, что он безмерно устал. Страшно было даже подумать о том, чтобы ехать домой в пустую квартиру и искать, чего бы поесть, в пустом холодильнике. Вместе этого, почти не сознавая, что делает, он взял телефон и набрал номер Ноны.

Было уже семь. Он заехал за ней на телевидение, она уже заканчивала дела, собираясь уходить.

Зазвонил телефон. Нона вздохнула и сняла трубку.

– Алло.

Винс увидел, как изменилось ее лицо.

– Совершенно верно, Мэтт. Где же мне еще быть, я всегда на работе. Чем могу? – Она молча слушала. – Мэтт, пойми наконец. Я не собираюсь выкупать твою долю. Ни сегодня, ни завтра. Если помнишь, в прошлом году у нас был покупатель, но тебе показалось мало. Естественно. А теперь я могу подождать. Ты можешь подождать. Какого черта такая спешка? Дженни что, понадобился новый лифчик?

Нона повесила трубку и засмеялась.

– Это был человек, которого я поклялась любить, уважать и лелеять до конца своих дней. Только вот он об этом забыл.

– Такое иногда случается.

Она пошли в ресторанчик «Любители спагетти» на Пятьдесят восьмой улице в западной части города.

– Я сюда одна частенько захаживаю, – сказала Нона. – Вот подожди, попробуешь. Сразу настроение поднимется.

Бокал красного вина. Салат. Горячий хлеб.

– Надо искать связь, – услышал Винс свой собственный голос. – Должна же быть связь между одним мужчиной и всеми этими девушками.

– Я думала, ты считаешь, что связь – это объявления о знакомствах.

– Да, это так. Но как ты не понимаешь? У него каждый раз оказывается туфелька нужного размера. Возможно, конечно, он покупал туфли после того, как убивал их, но туфелька была при нем, когда он напал на Нэн Шеридан. А убийцы такого склада обычно следуют одной схеме.

– Значит, он знакомился с этими девушками, каким-то образом выяснял размер их обуви, да так, что они ничего не могли заподозрить, а затем обделывал дело так, что они исчезали, не оставив следа.

– Вот именно.

Подали заливное из языка под устричным соусом. Винс поделился с Ноной своим планом проанализировать все объявления о знакомствах, которые появились в нью-йоркских газетах за три месяца до исчезновения каждой из девушек, чтобы установить, не повторяется ли среди них одно и то же объявление.

– Хотя, конечно, здесь тоже может быть прокол, – признал он. – Насколько нам известно, один и тот же человек часто дает несколько разных объявлений.

Они оба заказали кофе без кофеина. Нона заговорила о передаче.

– Я все еще не решила, кого из психиатров пригласить, – сказала она. – Мне вовсе не хочется заполучить одного из многочисленных профессиональных шоуменов, которые всегда тут как тут по первому зову. Винс упомянул имя Майкла Нэша.

– Очень приятный человек. Пишет книгу об объявлениях о знакомстве. И с Эрин встречался.

– Дарси говорила мне о нем. Хорошая мысль, агент Д'Амброзио.

Винс отвез Нону домой на такси и попросил водителя подождать, пока он проводит ее до дверей квартиры.

– Мне кажется, мы оба падаем с ног от усталости, – сказал он в ответ на ее приглашение зайти выпить. – Но прошу тебя повторить это приглашение как-нибудь в другой раз.

– Ладно уж, – Нона широко улыбнулась. – Я тоже устала, и по правде говоря, в квартире у меня не убирали с прошлой пятницы. Я думаю, ты еще не готов увидеть меня как я есть.

Винс не мог поступить иначе, потому что, строго говоря, он был при исполнении служебных обязанностей. Однако это не отвлекло его от раздумий о том, как было бы чудесно обнять и прижать к себе Нону Робертс.

Вернувшись домой, он прослушал запись на автоответчике, которую оставил Эрни, его помощник. «Ничего срочного, Винс, но я подумал, тебе будет интересно. Мы получили список студентов, учившихся в Брауне одновременно с Нэн Шеридан. Угадай, кто восстановился на ее курсе и слушал некоторые лекции вместе с ее потоком? Не кто иной, как наш хороший знакомый, ювелир Джей Стрэттон».

В половине шестого у Дарси была назначена встреча с Кэлом Гриффином, абонентный номер 4307, в «Таверне-на-полях». С первого взгляда стало ясно, что ему отнюдь не тридцать с небольшим, а скорее около пятидесяти. Плотный мужчина, волосы зачесывает от уха до уха, чтобы прикрыть лысину, одевается строго, но дорого. Живет в Милуоки, но, по его собственным словам, часто наведывается в Нью-Йорк.

Тут он выразительно подмигнул. Не поймите его неправильно, он женатый человек, но когда уезжаешь в командировку, так приятно иметь рядом верную подругу. Он подмигнул еще раз. Можете мне поверить, я знаю, как надо обходиться с женщинами. Какой спектакль вы еще не видели? Он достанет билеты в партер. Ваш любимый ресторан? «Лютес»? Что ж, там дорого, но стоит того.

Дарси удалось ввернуть вопрос, когда он последний раз был в Нью-Йорке.

Давно. В прошлом месяце он вывозил жену и детишек – прелестные детишки, но вы же знаете, что такое подростки, – кататься на лыжах в Вэйл. У них там дом. Сейчас, правда, строят дом побольше. Деньги не проблема. Но дети пригласили друзей, и это было черт знает что. Сплошной рок-н-ролл. Свихнуться можно. У них в доме стереосистема.

Дарси заказала минеральной. Едва пригубив, она демонстративно посмотрела на часы.

– Мой шеф ужасно рассердился, что я ухожу, – сказала она. – Мне придется уйти и вернуться на работу.

– Ерунда, – начальственным тоном заявил Гриффин. – Мы с тобой чудесно проведем время.

Они вместе сидели на диванчике. Она почувствовала у себя на талии его тяжелую руку. Влажными губами он поцеловал ее прямо в ухо.

Дарси не собиралась устраивать сцену.

– О Боже! – воскликнула она и указала на мужчину, в одиночестве сидевшего за соседним столиком к ним спиной. – Это мой муж. Мне надо сматываться.

Рука с талии убралась. На лице Гриффина появился испуг.

– Мне не нужны неприятности.

– Я просто по-тихому уйду, – прошептала Дарси.

В такси по дороге домой она еле сдерживалась, чтобы не расхохотаться. По крайней мере, ясно одно – это не он.

Вставив ключ в замок, она услышала телефонный звонок. Звонил Дуг Филдз.

– Привет, Дарси. И почему это я не могу тебя забыть? Я знаю, ты говорила, что занята сегодня, но у меня планы изменились, и я решил попытать счастья. Что, если нам съесть по гамбургеру у П.Дж.Кларка или что-нибудь в этом духе, а?

Дарси сообразила, что забыла рассказать о Дуге Филдзе Винсу Д'Амброзио. Обходительный. Красивый. Иллюстратор. Эрин вполне могла им увлечься.

– Отлично, – ответила она. – Когда?

«Неужели Дуг считает, что я совсем дура», – думала Сьюзан, сидя с Донни за кухонным столом и проверяя его домашнюю работу по геометрии. Сегодня звонила классная руководительница. Дома все в порядке? Донни всегда был отличником, а тут вдруг снизил успеваемость по всем предметам. Подавлен, всегда в плохом настроении.

– Ну что ж, все правильно, – сказала она бодрым голосом. – Как говорил мой учитель геометрии, «сразу видно, на что вы способны, мисс Фроли, если только приложите усилия».

Донни улыбнулся и стал собирать учебники.

– Мам... – он замялся.

– Донни, ты никогда ничего не скрывал от меня. Что ты хотел сказать? Он оглянулся.

– Малыши спят. Бет в ванной, выйдет, как всегда, не раньше, чем через полчаса. Мы спокойно можем поговорить, – заверила его Сьюзан.

– А папа, как всегда, на совещании, – с горечью пробормотал Донни.

Он догадывается, подумала Сьюзан. И не стоит щадить его. Какая разница – сейчас или чуть позже, надо быть с ним откровенной.

– Донни, папа не на совещании.

– Ты знаешь? – Беспокойство на его лице сменилось облегчением.

– Да, знаю. А ты как узнал?

Донни опустил голову.

– Один парень из нашей команды, Патрик Дрисколл, был в Нью-Йорке в пятницу, когда мы ездили к дедушке. Папа был в ресторане с какой-то женщиной. Они держались за руки и целовались. Патрик сказал, просто противно было смотреть. Его мать хотела тебе все рассказать, а отец не разрешает.

– Донни, я собираюсь развестись с твоим отцом. Я бы этого не хотела, но так жить невозможно. А так нам не придется ждать его каждый вечер и мириться с его враньем. Надеюсь, он возьмет себе за правило видеться с вами, но я не могу ничего обещать. Мне жаль, очень жаль. – Она поняла, что плачет.

Донни погладил ее по плечу.

– Мам, он тебя не стоит. Я обещаю помогать тебе ухаживать за малышами. Честное слово, я таким не буду.

«Донни очень похож на Дуга, – думала Сьюзан, – но, слава Богу, в нем хватает моих генов, чтобы не поступать, как отец». Она поцеловала его в щеку.

– А пока все это пусть останется между нами. Ладно?

Сьюзан пошла спать в одиннадцать. Дуга все еще не было. Она включила последние известия и с ужасом услышала сообщение о развитии событий в связи с пропавшими девушками. Их семьи получают посылки с непарной обувью. Ведущий говорил: «Хотя ФБР отказывается официально комментировать эти факты, из компетентных источников, близких к этой организации, стало известно, что последней пришла посылка с сапогом Эрин Келли и туфлей на высоком каблуке, парной той, которая была на ней, когда обнаружили ее тело. Если эта информация достоверна, то смерть Эрин Келли, скорее всего, можно увязать с исчезновением двух молодых женщин: одна из них родом из Ланкастера, другая – из Уайт Плэйнз, которые проживали в Манхэттене, и с так и не раскрытым убийством Нэн Шеридан».

Нэн Шеридан. Эрин Келли.

«О Господи!» – застонала Сьюзан. Ногти впились в ладони. Она, не отрываясь, смотрела на экран.

Ведущий продолжал: «Цепь смертей началась, по всей видимости, в то холодное утро, когда пятнадцать лет назад Нэн Шеридан была задушена на беговой дорожке возле своего дома».

У Сьюзан перехватило горло. Пятнадцать лет тому назад она солгала, выгораживая Дуга, когда его допрашивали по поводу смерти Нэн Шеридан. А что, если бы она не солгала, эти молодые женщины не исчезли бы? В ту ночь, почти две недели назад, когда по телевизору передавали сообщение об убийстве Эрин Келли, Дугу приснился страшный сон. И во сне он кричал: «Эрин!»

«...ФБР совместно с нью-йоркской полицией пытается установить, кто покупал эти нарядные туфли. Снова поднято дело об убийстве Нэн Шеридан...» «А что, если Дуга снова будут допрашивать? А что, если будут допрашивать меня?» – подумала Сьюзан. Обязана ли она сообщить с полицию, что солгала пятнадцать лет тому назад?

Донни. Бет. Триш. Коннер. Как сложится их жизнь, если они вырастут с сознанием того, что их отец – маньяк-убийца?

Интервью с комиссаром полиции Нью-Йорка. «Полагаю, что мы имеем дело с жестоким убийцей, совершившим уже несколько подобных преступлений». Жестоким.

«Что мне делать?» – прошептала Сьюзан. Слова отца звучали у нее в ушах. «Жестокий по натуре...»

Когда два года назад она бросила ему упрек в связи с той девушкой, что жила у них в доме, его лицо исказилось от ярости. Ее снова охватил ужас, который она испытала тогда. Выпуск новостей кончился. Она призналась себе в том, о чем никогда раньше не осмеливалась думать. «Я думала, он меня убьет».

Потанцуй, потанцуй, потанцуй со мной опять.

Пусть нас музыка подхватит и закружит...

Мы с тобою вместе вновь, Закружила нас любовь.

Потанцуй, потанцуй, потанцуй...

Чарли громко засмеялся от возбуждения, в которое приводила его музыка. Поворачиваясь и переступая в такт с Юлом Бриннером, он притоптывал ногой, кружился и извивался, не выпуская из рук воображаемую Дарси. Они будут танцевать под эту мелодию через неделю! Потом Астер! Какое счастье! Какое счастье! Всего через семь дней – пятнадцатилетний юбилей Нэн!

Это просто так понять,

Надо только танцевать,

Потанцуй, потанцуй, потанцуй...

Если б все вот так случилось,

Если б ты в меня влюбилась,

Потанцуй, потанцуй, потанцуй...

Музыка кончилась. Он нажал кнопку и выключил видео. Если б только он мог остаться здесь на всю ночь! Но это было бы глупо. Надо сделать то, ради чего он пришел. Одна из ступенек, ведущих в подвал, скрипнула, и он поморщился. Нужно этим заняться. По этим ступенькам убегала Аннетт. Ему так понравилось, как ее каблучки в панике стучали по голым доскам. Если Дарси тоже попытается спастись этим путем, он не хочет, чтобы скрип мешал ему слушать звук ее напрасно торопливых шагов.

Дарси. Как трудно было усидеть за столиком напротив нее. Ему хотелось сказать ей: «Пойдем со мной», – и отвезти ее прямо сюда. Как привидение в опере, когда оно зовет свою возлюбленную спуститься с ним в преисподнюю. Обувные коробки. Их теперь всего пять. Мари, Шейла, Лесли, Аннетт, Тина. Он вдруг понял, что ему хочется отправить их все сразу. И покончено с этим. А потом останется только одна.

На следующей неделе здесь будет только коробка Дарси. Может быть, он никогда ее не отошлет.

Он открыл задвижку морозильника, поднял тяжелую дверцу и долго смотрел в пустоту. «Ждет новую ледяную деву», – подумал Чарли. Эту он не отдаст никогда.