Текст книги "Моя нежная фея"
Автор книги: Мэри Джо Патни
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц)
– У нее поразительная способность общаться с растениями и животными. – Высокая женщина печально улыбнулась. – Возможно, это оттого, что она чувствует большую близость к животным, чем к человеческим существам. Видит Бог, у нее абсолютно отсутствует нормальное восприятие. Взгляните хотя бы вот на эти цветы. – Она указала на причудливую композицию из одуванчиков и других полевых цветов в грубом глиняном кувшине, стоявшем в центре столика полированного красного дерева. – Мэриан составила этот букет. Он прекрасно отражает ее личность, но ни Ада, ни я не можем дать этому никакого объяснения.
Уже лучше. Надо будет спросить Моррисона, которую из женщин зовут Адой.
Взглянув на серебряный кофейник с цветами в центре обеденного стола, Доминик понял, что она имела в виду. Большинство женщин, особенно знатного происхождения, гордятся умением составлять красивые букеты. Даже простая сельская девушка знает, как украсить свой дом цветами из собственного сада.
Этот букет очень оригинален. Мало того, что она составила его, можно сказать, из сорняков. Эти полевые цветы увядают так быстро, что засохнут уже до завтра. Все ее усилия потрачены впустую.
Внезапно его пронзила острая жалость к ребенку, когда-то умному и веселому, чей рассудок безнадежно повредился от пережитого ужаса. Если бы ее родители не подверглись тогда нападению, леди Мэриан наверняка давно уже вышла бы замуж и, может, стала бы счастливой матерью. А теперь… даже ее опекунши считают ее кем-то вроде дикой зверюшки.
Мысль о том, что ему придется провести какое-то время рядом с этим исковерканным человеческим созданием, с этой пародией на человеческое существо, показалась Доминику крайне неприятной. Однако он дал брату слово, что заменит его.
– Я с нетерпением жду встречи с леди Мэриан Возможно, наше общение окажет на нее благотворное влияние.
По лицам обеих женщин он понял, что они так же мало верят в это, как и он сам.
Глава 4
На следующее утро Доминик оделся и подошел к окну. Его просторная спальня располагалась в задней части дома. С высоты верхнего этажа он мог видеть обширные сады Уорфилда, простиравшиеся на много акров вокруг, разноцветные, как лоскутное одеяло. Сразу за домом начинался цветник – ухоженный сад за живой изгородью с аккуратными клумбами и такими же аккуратными дорожками между ними в форме мальтийского креста, в центре которого располагался великолепный фонтан.
Рядом внезапно возник Моррисон, хотя Доминик не слышал, как он подошел. Этот человек двигался бесшумно, как рысь.
Доминик отвернулся от окна.
– Эти две дамы… Кто из них кто? Ту, что пониже, зовут Ада, но кто она – миссис Ректор или миссис Маркс?
– Она миссис Ректор, милорд. Высокая – миссис Эдит Маркс. – Моррисон откашлялся с таким видом, будто собирался что-то сообщить. – Сегодня во время завтрака я узнал от других слуг, что леди Мэриан не ночевала дома.
Доминик нахмурил брови:
– Слуги этим обеспокоены?
– Ничуть. У меня сложилось впечатление, что юная леди нередко спит на улице в теплую погоду. В его голосе звучало явное неодобрение.
– Значит, ее не похитили… – Он взглянул Моррисону в глаза. – Что вы думаете о предполагаемом браке?
Лицо слуги стало еще более непроницаемым, чем всегда.
– Мне не подобает обсуждать личные дела своего господина.
– Я уверен, у вас обо всем есть собственное мнение, особенно о том, что может коснуться вас лично. Итак, я бы хотел услышать откровенный ответ.
– Я очень сомневаюсь в том, что это разумный шаг, милорд, – медленно заговорил Моррисон. – Брак связывает людей на всю жизнь, и к нему нельзя относиться так легкомысленно.
«У этого человека больше здравого смысла, чем у Кайла», – подумал Доминик.
– Может, твой господин еще передумает. Моррисон отвел глаза. Теперь он смотрел пустым взглядом в окно.
– Если вы не понравитесь девушке, этот брак не состоится.
Не намекает ли он на то, что Доминик может намеренно восстановить против себя леди Мэриан?.. Похоже, так и есть.
– Я не могу принимать такое важное решение вместо брата.
Моррисон опустил глаза, но Доминик успел уловить в его взгляде нечто вроде разочарования.
Прозвучал звонок к завтраку. По-видимому, в Уорфилде обожают звонки. А может быть, они предназначены для леди Мэриан, думал Доминик, спускаясь по лестнице. Он уже заметил, что звонки раздаются не только внутри дома, но и снаружи.
Хотя это и не гарантирует ее появления за столом.
Когда Доминик вошел в столовую, обе дамы уже сидели на своих местах. Он подошел к буфету, чтобы положить себе еды.
– Боюсь, мой приезд не доставил удовольствия леди Мэриан, – произнес он, накладывая на тарелку тонко нарезанные ломтики ветчины. – Или она всегда так себя ведет?
– Думаю, она действительно вас избегает, – извиняющимся тоном ответила миссис Ректор. – Она вообще очень стесняется незнакомых людей.
Он решил, что это слишком мягко сказано:
– А не может ли случиться так, что она не появится, пока я не уеду?
– Да, это возможно, – нехотя проговорила миссис Маркс.
– Может, мне устроить охоту с загонщиками, чтобы выманить ее из укрытия, как фазана?
– Ни в коем случае! – Миссис Ректор решительно покачала головой. Глаза ее сверкнули яростью, что совсем не вязалось с мягкими чертами лица. – Ах, извините, я не поняла, что это шутка.
Шутки шутками, но если ему придется день за днем ждать появления этой неуловимой помешанной, мысль об охоте перестанет казаться такой уж дикой.
– Вы не подскажете мне, как ее найти?
Миссис Маркс задумалась.
– Она почти все время проводит в саду. Но он такой большой, что при желании она может скрываться от вас до бесконечности. Уорфилд всегда славился своими садами. Каждое следующее поколение добавляло что-нибудь новое. Можете для начала понаблюдать за ее убежищем на дереве. Насколько я знаю, именно там она спит, когда ночует не дома.
– Спросите Камаля, – предложила миссис Ректор. – Он лучше других знает, где она может оказаться. А его самого вы сможете найти в одном из садовых сараев.
Кайл упоминал слугу-индуса, вспомнил Доминик.
– Камаль – это садовник? Миссис Ректор кивнула:
– Он отвечает за все, что делается в саду, потому что он единственный из всех понимает, чего хочет Мэриан. Доминик вопросительно поднял брови:
– Так, значит, она разбирается в растениях?
– О да. В детстве у нее бывали настоящие приступы ярости, когда наш прежний главный садовник делал не то, что ей хотелось. – Миссис Ректор аккуратно срезала верхушку вареного яйца. – В конце концов мы с ним расстались, а на его место поставили Камаля. Кроме всего прочего, он держит связь с мистером Керром, который управляет фермой. Я просто не представляю себе, что бы мы делали без Камаля.
При упоминании о вспышках ярости Доминик снова нахмурился. И все же в словах миссис Ректор он усмотрел нечто положительное.
– Если у леди Мэриан есть собственное мнение по поводу растений, значит, она не совсем слабоумная.
– Даже собака способна рассердиться, когда меняется ее привычный образ жизни, – заметила миссис Маркс. – У Мэриан часто бывают довольно… странные предпочтения в том, что касается растений. Боюсь, что это скорее еще одно доказательство ее ненормальности.
Она перевела взгляд на кофейник с цветами в центре стола. Сейчас, утром, он выглядел еще более нелепо.
С каждой новой подробностью леди Мэриан казалась все более безнадежной. Подавив тяжелый вздох, Доминик спросил, как пройти к садовым сараям. Сразу после завтрака он направился туда. Дверь в задней части дома вела в просторный внутренний дворик с широкими каменными ступенями, спускающимися к цветнику. Доминик уже видел его из окна спальни. Слева к дому примыкала большая застекленная оранжерея.
Решив, – что оранжерею осмотрит попозже, Доминик направился через цветник. Два павлина пили воду из фонтана. Самец взглянул на него темными, похожими на бусинки глазами и распустил сверкающий хвост, словно говоря: «А ты так можешь?» Самка удовлетворилась тем, что издала душераздирающий клич.
Доминик с улыбкой обошел вокруг. Ему всегда нравились павлины. Мальчиком он купил пару птиц у соседа и с гордостью вручил отцу для дома в Дорнлее. Но графу не понравились их крики. С помощью Кайла Доминик поймал павлинов и вернул соседу, боясь, что иначе Рексэм прикажет свернуть их изящные шеи.
Следуя указаниям миссис Ректор, он направился по боковой тропинке к дальней, менее ухоженной части цветника. Несколько рядов ровно подстриженного тиса создавали темно-зеленый фон для пышных ярких цветов и кустарников. По-видимому, здесь есть самые различные сорта, подумал он, – цветение продолжается с ранней весны до первых заморозков.
Вероятно, он свернул не там, где надо, и оказался в розарии. Он никогда не видел роз в таком количестве и разнообразии. Запах подействовал на него возбуждающе.
К тому времени как он добрался до садовых сараев, день уже разгорелся. Он успел увидеть по крайней мере четверых садовников за работой. Да… такие обширные сады требуют бесконечных трудов. Он заглянул в первый сарай, где хранился садовый инвентарь. Никого. В другом сарае стояли ведра с различными удобрениями. Там тоже оказалось пусто. Следующим было длинное застекленное строение – теплица, где зимой хранили самые нежные растения и круглый год выращивали фрукты и овощи. Доминика поразила жара, стоявшая в теплице. Оказывается, ее стеклянные панели поглощали и усиливали солнечное тепло. В дальнем конце спиной к нему на широкой деревянной скамье стоял человек, полускрытый свисавшими с потолка растениями, которые сделали бы честь бразильским джунглям.
Доминик подошел ближе и увидел, что садовник в чалме, просторной голубой рубахе из хлопка и мешковатых хлопковых штанах. Индийское одеяние, наверное, очень удобно для работы в саду.
– Камаль? Я Максвелл.
Индус прервал свою работу. Обернулся. Широкоплечий, сильный, мускулистый, с устрашающе огромной бородой, он казался еще выше ростом благодаря своему тюрбану. Да, неплохой защитник для помешанной хозяйки. Однако больше всего Доминика поразило невероятное количество замысловатых татуировок, покрывавших руки, щеки и шею Камаля.
– Лорд Максвелл.
Индус сложил ладони перед грудью и наклонил голову. Этот жест выглядел вежливым, но никак не подобострастным. Он произнес что-то на своем языке – по-видимому, приветствие.
– Добрый день, – ответил Доминик. – Я ищу леди Мэриан. Вы не могли бы мне подсказать, где ее можно найти?
Индус разглядывал его темными внимательными глазами, словно прикидывал, чего он стоит Кайл, вероятно, пришел бы от этого в ярость Даже Доминик почувствовал, как в нем поднимается гнев.
– Полагаю, вы знаете, зачем я здесь.
– Знаю, милорд. – Камаль бегло говорил по-английски, лишь с небольшим акцентом. – Вы хотите жениться на молодой леди.
– Сначала я хочу убедиться, что этот брак возможен. Но я не смогу этого сделать, если не увижу ее.
– Она была в том саду, где лекарственные и декоративные травы. – Кивком Камаль указал, куда надо идти. – Идите по этой тропинке, за теплицей. – Но я не уверен, что вы ее найдете. Она могла уйти оттуда.
– Если ее там не окажется, я вернусь к вам за следующим советом.
Быстрыми шагами он вышел из теплицы. Хорошо снова оказаться на свежем воздухе. Он пошел по тропинке, обсаженной по обеим сторонам живой изгородью высотой в человеческий рост, подстриженной не так аккуратно, как предыдущая. Тропинка вывела его в сад трав, очень приятный на вид. Однако леди Мэриан там не оказалось. Доминик бродил по аккуратным выложенным кирпичом дорожкам, отмечая следы чьей-то недавней работы. Возможно, она заметила его и убежала? А может быть, просто закончила свою работу. Он наклонился и сорвал мягкий, как пух, голубовато-серый лист с куста причудливой формы, издававшего острый пряный запах. Какой-нибудь сорт мяты, наверное.
– Мяу-у-у!
Огромный рыжий кот выскочил из-под соседнего куста. Его золотистые глаза горели любопытством. Он взобрался на ногу Доминику, шершавым языком лизнул пальцы, только что сорвавшие листок.
– Значит, это кошачья мята. – Доминик погладил его рыжий мех. – Хорошо, что ты решил лизнуть, а не укусить. Такой котище мог бы нанести серьезное увечье. Хочешь листочек мяты?
– Мяу-у-у.
Кот боднул его в руку. Приняв это за выражение согласия, Доминик опустился на одно колено, сорвал несколько листьев, перетер их пальцами в ароматный шарик и кинул коту. Тот с победным кличем прыгнул вперед, перекувырнувшись на лету, и начал раздирать листья зубами. Потом впился в стебель. Вот, значит, почему у куста такая причудливая форма.
Доминик уже собрался подняться на ноги, но в этот момент вдруг увидел молодую женщину на другом конце сада. Итак, леди Мэриан вернулась, вероятно, привлеченная громким мяуканьем.
Доминик замер. У него перехватило дыхание. Боже правый… Почему никто не сказал ему, как она хороша! Невысокая, тоненькая, изящная, с личиком фарфоровой куклы, леди Мэриан словно сошла с портрета эпохи Ренессанса или явилась из волшебной сказки. Ее белокурые волосы были зачесаны назад и заплетены в толстую косу. Взгляд, казалось, застыл на образах, невидимых обычным людям.
В этот момент она заметила его. Глаза ее широко раскрылись, она повернулась и помчалась из сада, как испуганный олень. Босые ступни так и мелькали в воздухе. Она промчалась через отверстие в живой изгороди, так же как и вошла сюда.
– Подождите!
Он кинулся за ней. Однако к тому времени, когда он достиг живой изгороди, она уже исчезла среди густых кустов, имитирующих дикие заросли. Доминик остановился, раздумывая, в каком направлении бежать. В этот момент ему пришло в голову, что погоня – не самый лучший способ завоевать доверие испуганной и стеснительной девушки.
Потрясенный до глубины души, он вернулся в сад и опустился на каменную скамью у ограды. Сердце бешено колотилось в груди, но не от погони. Теперь, увидев ее, он наконец понял, почему Кайл готов пренебречь ее душевным состоянием. Боже, до чего же она хороша! Какая-то нереальная, неземная красота, способная заворожить любого мужчину. Такие светлые волосы он видел всего раз в жизни – у одной изысканной норвежской куртизанки, чья цена намного превосходила возможности его кошелька.
Он попытался воспроизвести образ леди Мэриан, которую видел лишь одно мгновение. Какого цвета у нее глаза? Светлые, но не очень. Они прекрасно оттеняют это изящное, совершенное лицо. На ней была простая голубая туника и просторная синяя юбка. На талии кушак, почти такой же, как у Камаля. Возможно, это индийское одеяние. А может быть, оно стилизовано под одежду средневековых крестьянок. Как бы то ни было, такой наряд придает ей еще более неземной вид, как будто она не принадлежит Никакому определенному времени или месту на земле.
Немного успокоившись, он спросил себя: а какое значение имеет красота в данном случае? Судьба леди Мэриан осталась бы столь же трагичной, будь она уродлива, как… как дикобраз. Однако она оказалась такой прекрасной… Его жалость к ней усилилась до того, что стала почти непереносимой. Наверное, он очень неглубокий, поверхностный человек. Но даже признавшись в этом самому себе, он не мог изгнать из памяти незабываемый образ.
Разрешить эту загадку можно лишь одним способом. Познакомиться с ней ближе, привыкнуть к этой ошеломляющей красоте. Но как это сделать, если она убегает, едва увидев его?
Рыжий кот, по-видимому, утомленный борьбой с кошачьей мятой, вскочил на скамью и растянулся у Доминика на коленях. Тот погладил шелковистый мех. Он всегда обладал способностью привлекать к себе животных. О его умении объезжать даже самых диких лошадей ходили легенды. И собаки, и кошки липли к нему как мухи. Как сейчас вот этот кот. Наверняка ему удастся приручить и дикую девушку.
Прошло еще полтора дня. Доминик так больше и не видел неуловимую беглянку. Чтобы как-то заполнить долгие часы вынужденного безделья, он попросил у миссис Маркс карты поместья и стал изучать расположение различных садов. Потом начертил для себя план меньшего размера, который бы уместился в кармане. Однако и это ни на шаг не приблизило его к леди Мэриан. Безделье становилось невыносимо тягостным. Доминику пришла в голову мысль о том, что в ловушки для животных обычно кладут приманку – еду. То, что годится для зверей, может сработать и для дикарки. На следующий день он отправился бродить по садам с полной корзинкой еды.
Здесь наверняка не меньше двух дюжин самых различных садов, отметил он, начиная совсем крошечными и кончая тем обширным участком, имитирующим дикие заросли, где исчезла леди Мэриан. Сады занимали от силы четверть территории парка, а парк, в свою очередь, являлся лишь частью поместья, включающего большую господскую ферму и еще пять довольно обширных ферм, арендуемых жителями. Доминик попытался подавить неприятное ощущение от сознания, что эти великолепные земли достанутся Кайлу, у которого и своего наследства более чем достаточно, к тому же брат совсем не пылает любовью к земле.
Доминик вышел к небольшому садику, кирпичными террасами спускавшемуся к пруду, где росли водяные лилии. Остановился, сверился с планом. «Где у нас тут сад на воде? А, вот». Доминик держал путь к дому на дереве, к которому сходились дорожки всех садов, как сказала миссис Ректор. Если обойти пруд по правой тропинке, а потом пройти через фруктовый сад, он выйдет прямо к тому дереву.
Через несколько минут он подошел к самому большому дубу, какой когда-либо видел в жизни.
Ему, без сомнения, несколько веков. Древесины тут хватило бы на целый корабль.
Но еще более внушительно выглядел дом, укрывшийся среди ветвей. Вероятнее всего, соорудил его Камаль, так как по стилю он напоминал восточный дворец. Площадью не меньше десяти квадратных футов, с золоченой луковкой купола и высоким изящным минаретом, выкрашенный в теплый кремово-золотистый цвет, с золотыми и зелеными резными украшениями, дом этот представлял собой идеальное жилище для девушки из волшебной сказки. Какая прекрасная причуда! Доминик едва не рассмеялся.
В дом можно было попасть с помощью веревочной лестницы, свисавшей из отверстия в полу. Миссис Маркс, помнится, говорила, что, когда девушка находится в доме, она втягивает лестницу внутрь. Сейчас лестницы не видно – значит, Мэриан там, внутри.
В подтверждение этому из ветвей под самым домом высунулась большая собачья голова. Миссис Маркс говорила, что собака по кличке Роксана сопровождает леди Мэриан повсюду, лишь не заходит в дом на дереве: собачьи лапы плохо приспособлены для лазанья по веревочной лестнице. Сейчас она, по всей видимости, охраняет доступ к своей хозяйке.
Пора приниматься за дело. Не обращая внимания на подозрительные взгляды Роксаны, Доминик снял с корзинки свернутое покрывало и расстелил на траве, на солнечной прогалине. Из открытой корзинки донеслись соблазнительные запахи. Повариха сказала, что леди Мэриан целый день не заходила на кухню. По просьбе Доминика она приготовила некоторые любимые блюда девушки.
Доминик уселся на покрывало, скрестив ноги, и стал рыться в корзинке. Начал он с ароматного пирога с сыром, ветчиной и травами из сада Мэриан. Прямо из печки, еще теплый, пирог восхитительно пахнул.
Ему много раз повторяли, что девушка не понимает слов, с которыми к ней обращаются. Но даже если и так, она, подобно собакам или лошадям, должна реагировать на интонацию. Доминик постарался говорить как можно более мягким и в то же время небрежным тоном:
– Добрый день, леди Мэриан. Не хотите ли по – обедать со мной?
Никакого ответа. Лишь собака проявила явные признаки интереса. Ноздри ее дрогнули. Доминик разрезал пирог на куски. Протянул собаке горбушку.
– Ты тоже хочешь, Роксана?
Она вскочила и направилась к нему. Господи, какая огромная! Стараясь не думать о том, как легко такая зверюга может вцепиться в глотку сидящему человеку, Доминик бросил ей кусочек пирога. Она подхватила его на лету.
– Молодец!
Он бросил ей еще кусок.
Проглотив вторую подачку, собака подошла и улеглась около Доминика. Он почесал у нее за ушами, и вся ее враждебность бесследно исчезла. Породу псины он определить не смог. По размерам похоже, что это какая-то разновидность волкодава. Пропорции тела необычные, но, по всей видимости, она умное и, в общем, добродушное существо. А чего еще можно требовать от собаки?
Он снова повернулся к корзинке. Вынул тарелки, кружки, вилки, салфетки. Достал большой глиняный кувшин.
– У меня здесь есть сидр. Хотите? Он рискнул бросить быстрый взгляд на дом. В окне вырисовывался женский силуэт.
– И еще у меня есть свежий имбирный пряник. Чувствуете, какой запах?
Он налил себе сидра и положил на тарелку кусок пирога. Почувствовал, что и сам проголодался. После завтрака прошло уже много времени. Положив в рот первый кусочек, блаженно вздохнул. Да, выпечка в Уорфилде такая, что хоть самому королю на стол подавай.
В этот момент из отверстия в полу дома выпала веревочная лестница. Доминик разглядел ступеньки из гладкого дерева. Это, конечно, удобнее, чем веревочные. И все же леди Мэриан, по-видимому, более ловкая, чем любая из женщин.
Лестница начала раскачиваться. Боясь спугнуть беглянку, Доминик отвел взгляд. Однако уголком глаза успел разглядеть узкую босую ступню, довольно грязную. Оказывается, когда высокородная леди спускается по веревочной лестнице, можно увидеть много чего приятного для глаз. Например, изящные лодыжки. Стараясь сохранять непроницаемое выражение лица, он отрезал еще один кусок пирога и положил на другую тарелку. Потом неторопливо повернулся к ней. Ее необыкновенная красота снова потрясла его до глубины души. Она казалась слишком хрупкой для существа, способного пережить потерю родителей и варварский плен. Но, с другой стороны, она этого и не пережила. Ее душе, умственным способностям нанесен непоправимый урон. Осталась лишь тень, оболочка, лишенная внутреннего содержания.
Он потянулся и поставил тарелку на противоположном конце покрывала, поближе к девушке. Налил сидра в другую кружку. Леди Мэриан спустилась на землю и теперь стояла с неуверенным видом, держась одной рукой за веревочную лестницу. Она смотрела в его сторону, избегая встречаться с ним взглядом. Он увидел, что глаза у нее необычного ярко-зеленого цвета.
Он знал достаточно ему сделать одно неверное движение, и она опять окажется на дереве.
– Я не причиню вам никакого вреда, леди Мэриан. Даю слово.
Роксана поднялась и подошла к хозяйке, виляя хвостом. Возможно, увидев, что собака приняла незнакомца, Мэриан выпустила из рук веревочную лестницу и медленно пошла через прогалину. Она двигалась с грацией молодой лани, ступая так легко, что трава, казалось, даже не приминалась под ее ногами.
У него перехватило дыхание, когда она опустилась на покрывало и взяла тарелку. Сидела она в напряженной позе, каждую секунду могла подняться и убежать. И в то же время выглядела как бы умиротворенной. Здесь она была у себя дома. Этот сад – ее королевство.
Ела она очень изящно, держа тарелку в одной руке, как во время званого обеда. Словно завороженный смотрел он на ее ровные белые зубы, откусывающие теплый сочный сырный пирог. Ему почудилось нечто интимное в том, что они вот так делят пищу, едят вместе. Преломить хлеб… один из самых древних ритуалов, известных человечеству.
Он отвел взгляд, напомнив себе о том, что его задача – не добиваться интимности, а вызвать ее доверие. Интимность тут ни при чем. Он откупорил банку с маринованным луком и поставил около нее. Она взяла банку, предоставив ему возможность увидеть ее руки. Отнюдь не ухоженные руки бездельницы. Сильные, в мозолях и ссадинах от работы в саду. Ему они показались прекрасными.
Несмотря на запыленные ступни, в остальном она выглядела чистоплотной и ухоженной. Толстая коса сверкала на солнце, как новенькая отполированная слоновая кость, почти совершенно бесцветная. Брови и ресницы, оттеняющие тонкие черты лица, были более темными. Маленькие серебряные сережки в форме полумесяца украшали мочки ушей. У него возникла странная мысль, что так могла бы выглядеть древняя жрица.
Он стал незаметно разглядывать ее одежду. Голубая туника и юбка сшиты из тонкого гладкого хлопка, ласкающего нежную кожу. Ворот и рукава туники украшены вышивкой. Доминик вспомнил постоянное почти материнское стремление миссис Ректор защищать леди Мэриан и представил себе, как она расшивает ее вещи, выражая таким образом свою любовь и привязанность к девушке, которая вряд ли замечает, что для нее делают.
Леди Мэриан покончила с пирогом. Он подвинул блюдо к ней поближе, на тот случай, если она захочет взять еще. Она протянула руку, отчего широкий рукав приподнялся, открыв браслет, надетый высоко на запястье. Нет, это не браслет! Доминик с ужасом увидел, что это татуировка. Вероятно, она появилась на руке леди Мэриан, когда та была в плену.
Перед его мысленным взором предстало ужасающее видение девочка извивается от боли, в то время как взрослые люди крепко держат ее и втыкают иголки в эту фарфоровую кожу. Не тогда ли она потеряла голос, громко взывая о помощи? Возможно, были и другие пытки.
Ужаснувшись этой мысли, он стал рыться в корзинке в поисках имбирного пряника. Повариха упомянула несколько видов сладостей, которые любила леди Мэриан. Он выбрал имбирный пряник за пряный аромат, который, по его расчетам, должен был привлечь девушку. И еще потому, что и сам его любил. Он взял себе кусок, обильно полил заварным кремом из другой банки. Потом пододвинул банку и пряник к леди Мэриан. Она с удовольствием взяла себе кусок. И заварной крем она, оказывается, любит не меньше, чем он.
– Сейчас ее вполне можно принять за нормального человека. Она выглядит, как молодая девушка, чей опущенный взгляд означает лишь застенчивость. Однако ни одна девушка, даже самая застенчивая и стеснительная, не могла бы проявить полное безразличие к другому человеку. Ни разу за все время она не встретилась с ним взглядом. Если он проведет рядом с ней еще какое-то время, пожалуй, поверит в то, что он невидимка.
– Я собираюсь провести в Уорфилде несколько недель, леди Мэриан. Я бы хотел узнать вас получше.
Он произнес эти слова, не надеясь, что она поймет. Она же не обратила на них никакого внимания. Отломила уголок имбирного пряника, бросила Роксане. Собака поймала его на лету и подошла к хозяйке в надежде получить еще. Леди Мэриан погладила ее по голове, дала еще пряника. По крайней мере собаку она замечает. Доминик почувствовал, что приходит в отчаяние.
Может быть, она глухая? Об этом он ни от кого не слышал, но именно этим может объясняться полное отсутствие реакции с ее стороны. Он засунул два пальца в рот и оглушительно свистнул. Она резко вскинула голову, на какой-то момент взглянула на него и снова опустила глаза. Он даже не успел перехватить ее взгляд. Нет, она не глухая.
Попытаемся еще раз.
– В Уорфилде великолепные сады. Лучшие из всех, какие я когда-либо видел. Мне бы хотелось осмотреть их все. Если не возражаете, завтра я мог бы сопровождать вас в то время, когда вы там работаете. Обещаю, что не буду вам мешать. Вообще-то я мог бы даже помочь. Могу носить тяжести, копать…
Он запнулся на полуслове. Кайл никогда бы так не сказал. Лентяем его не назовешь, но он ни за что не предложил бы свою помощь в качестве садовника.
Ну и черт с ним! Хватит подражать Кайлу. Мэриан все равно не заметит разницы, а он, Доминик, должен что-нибудь придумать, чтобы войти к ней в доверие.
Ему пришло в голову, что надо как-то назвать себя. Назвать имя, чтобы она могла к нему обратиться. Жена, конечно, называет мужа тем именем, которое ему дали при рождении, но ему почему-то очень не хотелось называть себя Кайлом. Он решил использовать их общую с братом фамилию. Если у Кайла возникнут вопросы, он объяснит, что Максвелл все равно в скором будущем изменится на Рексэм, зачем же девушке привыкать к этому имени.
– Насколько я помню, в прошлый раз меня представили вам как лорда Максвелла. Но вы можете называть меня Ренбурн. Это моя фамилия, которая в будущем может стать и вашей. Можно мне называть вас Мэриан? Мы ведь теперь будем часто видеться.
Как он и ожидал, она не возразила против такой вольности. Итак, отныне она для него Мэриан.
Он потянулся к кувшину с сидром, не заметив, что она сделала то же самое. Пальцы их соприкоснулись. Доминик испытал нечто вроде шока. Она отдернула руку как ошпаренная, отчего он почувствовал какое-то странное удовлетворение. Все-таки она его заметила, хотя бы на одно короткое мгновение.
Результат не заставил себя ждать. Она легко поднялась и пошла к своей веревочной лестнице. Доминик вскочил на ноги.
– Постойте, Мэриан! Может быть, прогуляемся немного. Покажите мне ваши сады.
Никакого эффекта. Он мог бы ничего не говорить. Она быстро поднялась по веревочной лестнице, только юбка развевалась вокруг изящных лодыжек. Исчезла в квадратном отверстии пола, втянула внутрь веревочную лестницу и опустила деревянную заслонку. Все. Конец.
Он стиснул зубы, борясь с искушением взобраться на проклятое дерево и влезть за ней в окно. Он здесь для того, чтобы убеждать, а не принуждать.
Крепко стиснув губы, он собрал в корзинку остатки еды. Может быть, какой-то прогресс и есть, но очень незначительный.
