Текст книги "Древний свет"

Автор книги: Мэри Джентл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 47 страниц)

Молли оборвала его:

– Это невозможно.

А потом я точно поняла, что она скажет далее. Шаг, очевидный для любого, кто ищет артефакты Народа Колдунов – даже если они не действуют. Каналы. Система каналов на Побережье, которую контролирует Кель Харантиш.

– Система каналов на Пустынном Побережье – вот пример науки Народа Колдунов.

– Данное основание сомнительно, – запротестовал Рашид Акида. – Вы уверены, что это не просто очаровательная неуместность?

Он указал на распечатку из банка данных.

– Вот из чего я делаю вывод, что каналы были построены после войны и восстановления после нанесенного ею ущерба. Смелая попытка создать систему ирригации после того, как изменился климат. Но система не завершена; она тянется отсюда на запад… а на востоке она проходит примерно в сорока милях от Кель Харантиша и… заканчивается.

Молли откинулась назад. Ее длинные пальцы двигались, поглаживая волокна древесины тукинна , из которой был сделан стол.

– Археологическая группа сообщила, что каналы – сооружение Народа Колдунов, а этого нам должно быть достаточно для проведения исследований.

Я подумала, что пора устроить обструкцию под видом помощи.

– Я знаю, почему вы не предложили этого раньше, Молли. Во-первых, потому, что это может оказать влияние, или не оказать, в любом смысле, в каком мы можем понимать. И, во-вторых, потому, что существуют местные политические сложности.

Прамила Ишида развернула демографический обзор. Как всегда, ее глаза были опущены. Она тихо сказала:

– Зона Побережья – это культура на нижней границе прожиточного минимума. Они имеют длительную историю набегов на этот более зажиточный северный континент. Мои локальные контакты здесь свидетельствуют о том, что это достигло такой степени, что начинаются переговоры в одном поселении на Побережье. Компания, естественно, хочет избежать политических конфликтов в этом мире.

«А кто, в таком случае, вел переговоры с такширие ? – язвительно подумала я. – С Дугги и морвренским триумвиратом…»

Орлиного вида Чандра Хэйнзелл сказал:

– Не является ли северный континент более подходящим местом для поиска действующей технологии? Если бы это Побережье на нижней границе прожиточного минимума обладало высокоразвитой технологией, то они сейчас пользовались бы ею.

Морской туман начал рассеиваться, и сквозь стекла ромбовидных окон внутрь падал бледный солнечный свет.

– Это не так просто, – сказала я. – Вы слышали о территориях, опустошенных войной, – я знаю, что мы не можем их тщательно обследовать из-за помех, но я того же мнения, что и Дуг, – и вы должны помнить: у этих людей очень ясная память о том, к чему может привести техника. К чему она привела в их случае.

Молли кивнула.

– Линн права. Эти люди… они не враждебны технике как таковые. В телестре есть артефакты Народа Колдунов. Это не означает, что они не могут пользоваться техникой. Они не хотят. У меня есть ясное ощущение, что они смогли бы создать высокотехнологичную цивилизацию через пару поколений, если бы захотели, однако они не хотят этого делать.

На ее темном, с мягкими чертами лице было заметно разочарование. Потом она пожала плечами:

– Причина очевидна. Прамила говорит, что этот северный континент зажиточен. Плодороден. К тому же малая плотность населения; им не нужна высокоразвитая техника. Или, я бы сказала, она для них не столь необходима, сколь, очевидно, для этих ортеанцев с Побережья, а если это культура на нижней границе прожиточного минимума, то у Компании есть вещи, которые она могла бы предложить, и вот тут мы оказываемся полезными. Мы будем обмениваться с ними.

На технологию Народа Колдунов?

О да, это и есть «ПанОкеания», и мне было интересно знать, сколько времени потребуется женщине по имени Рэйчел, чтобы поместить подобное в первую строку своего списка приоритетов.

– Я продолжила здесь исследования, – заключила Молли. – Так или иначе, на каком бы континенте мы ни сосредоточились, я хочу результатов. Скоро мне потребуется сверхсветовой беспилотный корабль, летящий курсом через Мир Тьерри. Чем быстрее в главное управление на Земле начнут поступать сообщения, тем скорее мы будем здесь официально учреждены.

Ян Юсуф, жилистый и загорелый мужчина неопределенного возраста, сказал:

– Тот факт, что здесь есть внеземная техника, сохранившаяся до настоящего времени, не обязательно означает, что мы будем способны подвергнуть ее анализу.

Рашид Акида на словах радостно согласился с ним. Я немного постояла, прислушиваясь к разговорам, когда встреча прервалась… Думаю, я старалась услышать нечто большее, чем зашоренный интерес. Но не услышала. Увидев выходящую Молли, я последовала за нею вниз по лестнице и во внутренний двор. Пришедший с моря жемчужно-бледный туман цеплялся за крыши. Льнувшее к стенам вьющееся растение кацсис начинало давать почки и образовывать наросты, в которых плодятся мухи кекри . После разговоров и от ощущения клаустрофобии в этой комнате на втором этаже мне по-детски захотелось побегать и громко покричать.

– Черт побери! – сказала Молли Рэйчел. Она прижал руки к пояснице и, потянувшись, прогнулась, затем взъерошила пальцами всю массу своих темных вьющихся волос, с прищуром взглянула на затуманенные крыши Свободного порта.

– Ради Бога, вы не могли бы держать Клиффорда под контролем?

– Вы не постарались снискать его доверие.

– Не… – Она перевела дух: кацсис , помет куру , рывшихся в грязи по другую сторону арочных ворот, солоноватый запах воды у причала. Я взглянула мимо нее туда, где на улице рядом с одним из игравших со мной на кухне в охмир ортеанцем стоял тихоокеанец, в котором я узнала Дэвида Осаку. Не тот ли это был л'ри-ан , с которым я говорила ранее?

– У вас была ссора с Блейзом Медуэнином, – сказала она. Это не был вопрос. Она – это было странно – как-то по-ортеански сунула руки за пояс. – Линн, вы понимаете этих людей. Вы знаете, что их сердит, что заставляет их смеяться… Я думаю, что сама начинаю это видеть.

– Никто не понимает инопланетян полностью. Такое невозможно. Это трудно говорить, но это верно.

Проявив поразительное понимание, она сказала:

– Однако нет никого, кому не удается понять частично.

Я взглянула на стоявшую рядом со мной молодую темнокожую женщину, угловатую из-за высокого роста, с прямым пристальным взглядом.

Она сказала:

– Все, что мы собираемся взять у них здесь, – это нечто, что они не используют, не хотят использовать, то, чего они боятся. Им не нужна техника Народа Колдунов.

Я не согласна с тем, почему ты это говоришь, однако…

– Последнее, несомненно, верно.

Дэвид Осака вошел во внутренний двор, оглядываясь через плечо. Он сказал что-то Молли. Молли нахмурилась.

– Я не могу встречаться со всяким, кто заходит с улицы.

– Он упомянул телестре Раквири.

– Просите его сюда. А вы идите наверх и продолжайте встречу.

Я села в ожидании на стенку водоема, но вошедший во внутренний двор ортеанец был не тот, кого я предполагала увидеть.

– Ахил, – представился ортеанец. – Говорящий-с-землей. Приветствую вас, Т'Ан С'аранти.

Он стоял босиком в слякоти двора, глядя то на Молли, то на меня. Он был худощав, – почти как ортеанец с Пустынного Побережья, – и темнокож, а от его сбритой гривы на голове оставался лишь золотистый пушок. Его возраст не поддавался определению. На бедре была завязана узлом одежда коричневого цвета – одеяние, не закрывавшее ни спины, где сбритая грива уходила вниз по вырезу до середины позвоночника, ни ребер с острыми кромками, ни двух пар темных сосков. С простого пояса свисали харуры . На лице с узким подбородком – широко расставленные глаза.

– Чем я могу быть вам полезной, Т'Ан Ахил? – спросила Молли.

Встретиться со взглядом этих чистых как вода, не прикрытых перепонками глаз было потрясением. Выражение его лица изменилось, но я не могла сказать, что это: веселье или беспокойство.

– Я раньше говорил с С'аранти , – сказал он. Его сильновыпуклые ступни были босы; казалось, он не обращал внимания на холодный ветер.

Тихоокеанка ждала.

– Т'Ан Рэйчел, вы бывали на Пустынном Побережье?

Она мельком взглянула на меня, и ее раздраженный взгляд откровенно говорил: «Это все, чего они не могут узнать?»

–  Очень недолго, – подтвердила она. – Т'Ан , я понимаю, что вы пришли из телестре Раквири; если это средство сообщения…

– Я беседовал также с Говорящей-с-землей Кассирур Альмадхерой и с Баррисом Раквири.

Тут женщина с Тихого океана совсем притихла.

– Слушаю вас.

– Вы должны понять, Т'Ан , что наше место – почва. Земля. Мы рождены ею, заботимся о ней, возвращаемся на нее. Защищаем ее.

Возвращаемся на нее… Отчетливо и реально я снова увидела лежащий в руинах город в Пустоши, услышала, что говорил наемник в шрамах про воспоминания о прошлом, о некогда прожитых жизнях. За исключением крайних случаев или вне среды Говорящих-с-землей речь об этом заходит редко.

– «Защищаем», – повторила Молли. В тоне, каким это было сказано, присутствовала жесткость. – Какое это имеет отношение к Раквири и к моей Компании?

Что-то в ее голосе выдавало сложившуюся позицию. «Тебе не нравятся ортеанцы Ста Тысяч, – подумала я. – Не нравится именно культура. Интересно, знаешь ли ты об этом?»

Ахил сказал:

– У нас… долгая память, как, мне думается, сказали бы ваши люди. И мы знаем, почему не доверяем всей науке Колдунов.

– В чем же смысл?

– Чтобы быть понятным, Т'Ан , – наша история – это не ваш бизнес.

Я смотрела на эту хрупкую фигуру, стоящую в солнечном свете, пробившемся сквозь завесу тумана, мельком увидела какой-то тайный, печальный юмор… и решила, что каламбур был как двуязычным, так и заранее обдуманным.

– А Раквири? – спросила я.

– Я странствовал вниз по реке Ай от одного Дома-источника к другому и несколько дней назад посетил Раквири.

– Это не то, о чем я спросила, Т'Ан Говорящий-с-землей.

После всех попыток придать переговорам практический характер я смогла почувствовать изменение атмосферы. Забываешь – вследствие необъяснимости – об очень реальном воздействии присутствия Говорящего-с-землей. Теперь я с отчетливой силой ощущала холодный ветер, слышала скрип флюгеров и крики погонщиков скурраи на улице. Растворился туман на небосводе. Дневные звезды белели, как рассыпанная мука. Ярко сияла Звезда Каррика. Перекликались рашаку .

Ортеанец шагнул вперед и коснулся пальцами с когтеобразными ногтями лба Молли Рэйчел. Она отступила. Он пристально посмотрел ей в лицо.

– Т'Ан С'аранти , есть те, кто говорит, что для нас время – не то же самое, что для вас. Может быть, мы помним наше будущее, а не проживаем снова нашу прошлую жизнь. Видя, что вы несете на Орте, я подумал, что, возможно, никогда не было такой расы, как Золотой Народ Колдунов – до настоящего времени. Что вы, в нашем будущем, и есть Золотая Империя, которую мы предвидели…

Молли молча смотрела на него.

– Кто же тогда оставил все эти руины? – едко спросила я.

Говорящий-с-землей Ахил засмеялся. Запрокинув голову, с удовольствием, но все-таки и с известной горечью.

– Т'Ан Кристи, приветствую вас; Альмадхера сказала, что вы должны понравиться мне.

Молли Рэйчел спросила решительно:

– Зачем вы пришли сюда, Т'Ан Ахил?

Он вскинул голову, услышав голоса из окон второго этажа. Свет делал черты его лица грубыми, звероподобными, чуждыми.

– Затем, чтобы сказать вам следующее, Т'Ан Рэйчел. Баррис Раквири приехал на время в Дом-источник в Шалманзаре, как это у нас принято. И некоторые вещи, какие он хранил у себя в доме телестре в Раквири, также прибыли в Шалманзар для хранения. И останутся там. И я полагаю, что Дома-источники не станут допускать к ним С'аранти .

– Будь они прокляты! – сказала женщина с Тихого океана, как только миновала арку ворот. – Чего мне недоставало, так это чужих культовых религий…

Она хлопнула обеими ладонями по краю водоема, и звук удара человеческой плоти по кирпичам прозвучал в этом небольшом внутреннем дворике подобно выстрелу. Рашаку в испуге взлетели с крыши, устремившись в водянисто-голубое небо.

Я процитировала старый штамп времен моей работы в дипломатической Службе.

– Когда дипломатия встречается с религией – у дипломатии нет шансов.

– Жаль, что вам не удалось очаровать этого Говорящего-с-землей именем С'арант , как вы это проделали с Джахариеном Раквири… – В ее глазах промелькнул какой-то остаток той тени. Она не упомянула о Баррисе или о восьмиугольной комнате. – Линн, простите.

– Думаю, теперь имя С'арант в такой же мере актив, как и пассив, – сказала я. – И… кроме того, Говорящие-с-землей не такие, как прочие ортеанцы.

На мгновение мне показалось, будто меня окружает согретый солнцем камень двора и зданий, будто я стою на дне колодца.

Молли Рэйчел подняла голову, ненадолго закрыв глаза, а затем задумчиво посмотрела в проясняющееся небо.

– Мне нужно быть здесь самой и пробивать подход к телестре . Но нам также нужно начинать действовать в зоне Побережья на южном континенте. Я могу отправить туда кого-нибудь вперед себя…

– Я отправлюсь туда.

Я не могу оставаться здесь, в Свободном порту . Я пыталась сказать, что Орте чужда мне, но это не так. У меня такое чувство, будто я никогда отсюда не улетала, будто я теперь не Кристи С'арант , и сознаю, что опасно так думать.

И потом, есть Блейз Медуэнин… Мне нужно это как следует обдумать.

Молли сузила глаза, изучая меня.

– На самом деле вы не знаете Побережья. Однако никто из нас его не знает. Это не та зона, что хорошо отражена в документах. А вы умеете обращаться с ортеанцами.

Не «хорошо отражена», нет. Каррик V – это заброшенный мир… Сейчас надо мной в этом тусклом каменном дворе дневные звезды. Небо полно Звезд Сердца, расположенных на краю ядра галактики. Взгляни: это переполненное небо. Каждый из миллионов этих миров наполнен жизнью, а мы, человечество, цепляемся за ближайшие к Земле Внутренние Звезды и не можем уделять внимание каждому захолустному миру, попадающему в сферу нашей деятельности…

Пока не обнаружено что-нибудь необычное.

Тихоокеанка повернулась к ступеням, что вели наверх. Тень от стены дома была холодна.

Когда я поднималась с нею по ступеням, она сказала:

– Я хочу закрепиться на южном континенте. Пока там не осложнились обстоятельства. Там близятся эти переговоры между такширие Свободного порта и поселениями на Побережье… Мне пришла мысль вступить в контакт с одним из поселений на канале… напомните мне: вы не видели самых последних данных.

Она помолчала и затем добавила:

– Да, вы отправитесь туда до меня. У нас было два шанса подступиться к жизнеспособной науке Колдунов, и мы теперь не можем позволить себе упустить третий. Линн, я полагаюсь на вас.

Глава 9. Каналы

Когда я была в дипломатической Службе, меня поражало то, насколько близки наши миссии образу нашей жизни: рожденные чревом корабля, чтобы жить в каком-либо мире, полном непостижимых приключений, мы обретаем некоторое понимание его не ранее, чем когда нас отзывают обратно из этого мира. Что-то от этого ощущения присутствовало в полете на Побережье – холодный, прозрачный как лед воздух за иллюминаторами, сине-фиолетовый цвет стратосферы и Орте цвета охры в тридцати тысячах футов внизу.

Легким щелчком я переключила устройство голографического отображения с внешнего обзора в режим записи, а потом мне пришлось наклониться вперед – сзади проходила Прамила Ишида, чтобы занять место за приборной доской пилота рядом с Дэвидом Осакой.

А я могла бы обойтись без Прамилы, которая должна обеспечивать канал прямой связи с группой…

Как мне надеяться на смягчение культурного шока, столкнувшись с подобным?

Предыдущая археологическая группа оставила на орбите капсулу с сообщением, и всего через несколько дней после посадки прибыла новая группа, чтобы расшифровать ее последнее изображение. Я прислонилась к краю головизора, рассматривая его – сделанный с близкого расстояния снимок города, расположенного внутри Побережья. Сделанный с пролетавшего над ним «челнока», он был недостаточно четок. Снимки, выполненные со спутников, не лучше; эта зона находится относительно близко (в пределах континента) к опустошенной войной территории южного континента. Я несколько удивилась тому, как исследовательская группа с ее планами намеревалась не принимать во внимание атмосферные радиопомехи.

И если бы Молли уже не была нацелена на каналы, то это заставило бы ее побегать! «Боже, – подумала я. – Если я буду делать свою работу, то буду помогать Компании закрепиться на Орте. Если я не буду этого делать, то сама себя исключаю из всего процесса. А если осуществится то, что предполагается…»

На трехмерном и миниатюрном голографическом экране был виден бесплодный ландшафт. Пять каналов прямыми линиями прорезали пустыню. Снимок был сделан при сумеречном освещении: Звезда Каррика янтарным блеском отражалась от водной поверхности. А там, где каналы должны были бы пересекаться, в пустыне зияла впадина, достаточно большая, чтобы в ней мог сесть звездный крейсер, и на ее расположенных уступами стенах двигались крошечные фигуры гуманоидов… То был, согласно сообщениям археологов, город Махерва. К тому же, словно для возбуждения аппетита Компании, он расположен в тридцати милях от Внутреннего моря и лишь в шестидесяти милях к западу от Кель Харантиша.

Дуг Клиффорд, появившийся из хвостовых отсеков «челнока», подошел и сел в другое кресло перед голографическим экраном. Он улыбался.

– Мы за пределами возможностей связи с молодой Молли? Ей будет недоставать тех, кто слышит, какой я неудобный правительственный посланник.

– Я хотела бы прочесть вашу последнюю информацию, отправленную с беспилотным кораблем на Землю, – ответила я тем же. – Особенно то, что в нее вошло под пунктом «Кристи, Л. де».

Ах да, кто-то должен говорить определенные вещи.

– Не говорит.

Он откинулся назад, глядя на меня поверх сложенных кончиками пальцев. В этом, несомненно, содержалась нежная насмешка, которой мне очень не хватало бы, если бы ее не было.

– Я нахожу интересным то, что представителю правительства разрешено принять участие в этой миссии…

Он заманчиво не договорил начатого, но я уклонилась от комментария. «Специальный советник» – это гибкое назначение на должность; обязанности «связи» определены не всегда, и если я делаю выбор в пользу того, чтобы позволить Дугги Клиффорду поближе взглянуть на modus operandi Компании, то под свою ответственность. Присутствие мультикорпоративной компании должно быть как-то уравновешено.

Он сказал несколько раздраженным тоном:

– На каком основании мультикорпоративная Компания станет беспокоиться о национальном правительстве после такого? Британия не более чем государство-сателлит для «ПанОкеании».

– Это преувеличение.

– Я полагаю, вы очень давно покинули дипломатическую Службу. Если бы я назвал вас «наземной»…

– Вы могли бы прекратить заглядывать в Свободный порт Морврен. – Я с должным вниманием взглянула на Внутреннее море. – Или заплывать.

Он усмехнулся, глаза его сияли.

– Должен сказать, что службу в иных мирах я предпочитаю дням моей службы на Земле. – Он окинул беглым взглядом небольшую кабину, не обращая внимания на Дэвида и Прамилу за приборной доской. – Линн, и что вы только делаете сейчас здесь вместе с Компанией?

– Вы имеете в виду, что меня, несмотря на это, не вытащили из моего отдела в Компании и не выгнали в более отдаленные пространства галактики в качестве специального советника?

– Что-то вроде того.

– Я – наземная. Нет, вполне искренне, Дугги. На Земле я руковожу отделом, поддерживающим связь между «ПанОкеанией» и британским правительством. В конце концов, если вы хотите регулировать отношения между мультикорпоративной компанией и ее «государством-сателлитом», то лучше всего это делать изнутри, не так ли?

– С какой стороны изнутри? – он скорчил чопорную гримасу, недовольный своим слогом.

– Иногда даже я не уверена, с какой.

В его глазах появился блеск. От меня не ускользает ирония – я так же обдумываю дела между «ПанОкеанией» и правительством, как когда-то между Землей и Карриком V. Это та же самая работа.

«Челнок» гудел, неуклюже передвигаясь в разреженном воздухе. Клиффорд откинулся на спинку кресла.

– Мне показалось, что вы несколько смущены. Тогда давайте подумаем – «ПанОкеания» не будет всецело доверять вам, потому что вы родились в Британии, а мы не будем всецело доверять вам потому, что вы связаны контрактом с «ПанОкеанией». Я не завидую вашему положению, Линн.

– Я – профессиональный аутсайдер. Я к этому привыкла.

Нажатием клавиши я переключила головизора на изображения Пустынного Побережья. Линии, контуры, символы. Но наблюдала за этим вежливым, круглым лицом.

– Конечно, Орте никогда не будет иметь статуса важного торгового партнера, даже с присутствием здесь Компании. – Его тон был намеренно завершающим разговор, окончательным. – Мы осуществили здесь несколько программ помощи в здравоохранении и сельском хозяйстве, однако без должной отдачи. Это место в равной мере не подходит для сотрудничества и нерентабельно.

– Довольно верно. – Я заметила, что он выражал это терминами, которые понравились бы женщине с Тихого океана. Имея в виду, что это ей передадут. – Вам не нужно меня убеждать, Дугги. Между прочим, Молли Рэйчел полагает, что вы проводите слишком много времени с ортеанцами из Свободного порта. Она думает, что вы ненадежны.

– Надеюсь, что так. – Он был почти серьезен. Затем добавил: – Ненадежен?

– Они всегда говорили, что люди из дипломатической Службы были склонны перенимать местные обычаи, – сказала я. – Что, поскольку это люди эмпатического склада в силу профессии, не слишком удивительно.

– Вам так же хорошо, как и мне, известно, что нас учили интересы Земли ставить на первое место.

– Что, я полагаю, считается склонностью дипломатической Службы к эмоциональной неразберихе. И наша – ваша – репутация непостоянства, ненадежности и лицемерия…

Он выпрямился, его взгляд встретился с моим.

– Я не знал, что вы уполномочены говорить сейчас подобные вещи.

– Поскольку я оставила Службу? Возможно, нет. – По-прежнему зондируя почву, я сказала: – Вы ведь не думаете, что я имею в виду вас? Два месяца из двенадцати на другой планете – это недостаточно, чтобы перенять местные обычаи.

– Но и не восемнадцать месяцев десять лет назад?

– Спасибо, Дуглас.

В наших шпильках была доля правды. Этакое своеобразное колючее подшучивание, которого не поняли бы тихоокеанцы. Я подумала, что мне было бы лучше обратить некоторое внимание на резюме к информации, выведенной на голографический экран, и потому несколько минут смотрела на него. Клиффорд ушел обратно, чтобы сделать записи в свой персональный рекордер.

Головизор показывал сеть каналов, какие-то горные выработки и морские порты – все на узкой полосе суши между Внутренним морем и первой горной грядой Эланзиира . О самой пустыне Эланзиир, находившейся под постоянным облачным покровом, данные отсутствовали, ни о чем не было ни малейших подробностей. Я вернулась к отчету археологической группы, вновь и вновь пробегая взглядом изображение Махервы, сосредоточившись на «дне» впадины. Небольшое, нечеткое, там было, тем не менее, какое-то сооружение – оно выделялось своими размерами и уединенностью.

Это могло быть чем-то чисто декоративным, могло быть чем угодно, но могло быть и тем, что предполагали археологи: входом в систему обслуживания каналов… Я вернулась к архивам правительства. И ничего не обнаружила.

– Ваши отчеты не слишком пространны. – Я взглянула на Клиффорда. – Большая их часть – это источники информации, полученной не из первых рук. Что касается юго-восточной части Побережья, то вы с таким же успехом могли бы отметить на карте «Здесь обитают чудовища» и «Terra Incognita».

Он возразил:

– Здесь существует много языков.

– Это ничего не дает без знания контекста, в котором они используются.

Дуг Клиффорд насупился.

– Кажется, вы забыли об их большом количестве. Социальный контекст хорошо обрисован, по меньшей мере, вот в этих районах…

Прамила Ишида откинулась на спинку кресла и перебила нас:

– Мы подходим к выбранному месту посадки. Можно ли нам сесть поближе к поселению?

Меня охватило осязаемое воспоминание: убийственная жара на крышах Кель Харантиша всего лишь десять дней тому назад. Здесь весна, но как сильно она отличается от весны в Свободном порту. Климатические аномалии…

– Да, давайте посмотрим, – приказала я. – У ортеанцев Побережья нет табу на землю. Совершите посадку на тактичном расстоянии от самого поселения.

Она кивнула почти рассеянно, и я увидела, как она наклонилась вперед, чтобы сказать что-то Дэвиду. Тот нахмурился, и оба некоторое время сидели голова к голове.

Полетные вибрации едва заметно изменились.

– Никто не уделял так много внимания Побережью до настоящего времени, – сказала я.

– У ортеанцев Побережья не было ничего из того, чего хотел бы любой. – Дуг удивленно поднял брови: игра в самоосмеяние для галерки. Тут мне приходит в голову, что без нигилистического чувства юмора, часто им проявляемого, Д. Клиффорд, в конце концов, не стал бы тем, кем является, если принимать во внимание, что он занимает дипломатический пост пятого класса.

Он сказал:

– Я был в северных частях Побережья несколько лет назад. Возле Касабаарде и на островах. Линн, вы можете на досуге поразмышлять о том, что такое попытка охватить нечто с размерами Ста Тысяч, когда там нет центральной власти. Я потратил там значительное количество своего времени.

– М-да, извините…

Типичная судьба захолустных миров: недостаточное укомплектование персоналом, отсутствие интереса, заброшенность.

– … но мне все-таки хотелось бы, чтобы в отчетах было побольше информации.

Он взлохматил свои волосы с проседью, ставшие совсем седыми над ушами, и насмешливо посмотрел на меня. Дугги всегда был склонен извлекать выгоду из разницы в нашем возрасте, составлявшей пятнадцать лет.

– Я скажу вам кое-что, Линн. Вы хотите рассматривать эту поездку как Первый Контакт. Как ознакомительную миссию. Обстоятельства более не таковы. Не существует никаких чисто академических вопросов или ответов, представляющих исключительно гипотетический интерес. Куда вы ни пойдете, за вами последует Компания.

«Челнок» загудел по всей своей длине, и на какую-то долю секунды померкли лампочки и голографические изображения.

– Пристегните аварийные ремни безопасности, – сказала Ишида, – мы заходим на посадку. – Она отклонила экран вниз, чтобы защитить глаза, пощелкала переключателями, привлекая Дэвида в качестве резервного пилота.

Изображение наружного обзора на головизоре: горизонт, тающий в дымке, где, наконец, теряется сама громадная плоскость суши, ясное, бледно-голубое небо и сияющая алмазным блеском Звезда Каррика. Тысяча пятьсот футов, быстрое снижение, и все становится нереальным: превосходные модели уменьшенного масштаба – изборожденная бурая земля, это множество оттенков коричневого, оранжевого, желтого и белого цветов. Начинающие повышаться бугорки сморщенной земли: предгорья Эланзиира. За ними – серебристые осколки в облачной дымке. И «челнок», как консервная банка. Как же она так основательно не впускает в себя этот мир? Такой реальный мир… Возникает ощущение, что ты подвешен на некоем мифическом небесном крюке…

В тридцати милях мерцающее море. Поразительно: эта земля, несомненно, расположенная внутри «суши», с такой высоты кажется прибрежной. Каналы кажутся узкими лентами, каждый изгиб которых отчетлив, как контуры карты. Не видно никакого города, но я знаю, как легко потерять его при обзоре посредством антенн.

Я закрепила на себе крест-накрест аварийные ремни безопасности, повернулась, чтобы обратиться к Дугу. «Челнок» входил в схему посадки, описывая левые виражи. Длинный и постепенный, сжимающийся вираж…

Я не закричала. Условности сдерживают даже в данных обстоятельствах, возможно потому, что такие обстоятельства нелегко осознать, когда они возникают. Я бросила взгляд на Ишиду, на землю под нами, снова на девушку; но «челнок» не замедлял движение, он ускорялся.

Ее пальцы проворно мелькали по органам управления.

– Мы идем слишком быстро, – предупредила я как можно более спокойно; сейчас нельзя было отвлекать ее внимание, а мне хотелось закричать: «Выводи из пикирования! Вытащи нас отсюда!»

Медленный разворот, вжимающий меня в кресло, настойчивое давление, выбрасывающее меня с траектории виража. Почему я думала, прежде чем когда-то полететь, что не почувствую этой силы, тянущей вниз? Ничего между мной и землей. Пустой воздух. Большую часть человеческого тела составляет вода: когда «челнок» выполнял вираж, я почувствовала ее, реагирующую на силу притяжения, поднимающуюся, как прилив.

Онемев, я думала: «Остановите эту проклятую штуку…»

«Челнок» круто спускался, все еще по кривой, и изображение на головизоре внезапно пропало. Быстро, быстрее. Ускорение толкнуло меня обратно в кресло, в моей голове распухал бросающий в жар страх, было такое ощущение, словно под моей кожей заключалось некое безграничное давление. В одно и то же время я думала: «Мы терпим аварию, вот оно», «Я всегда знала, что это случится» и «Но я не испугалась по-настоящему – почему же?» Сила тяжести вдавила назад, пригвоздила меня. «Челнок» становился на дыбы и грохотал под ногами, слышался ужасный скрежещущий звук, у меня перехватило дыхание.

Скольжение, это неуправляемое погружение…

Что-то ударило снизу в пол. Кабину сильно встряхнуло. Я услышала треск, ощутила скольжение в сторону – обеими руками вцепилась в кресло – и сильное торможение бросило меня вперед, затем назад. А затем – скрежет и остановка.

– Боже! – произнес Дуглас Клиффорд.

Словно по сигналу все задвигались и заговорили. Я с силой сдернула ремни безопасности, восстановила координацию движений и встала. Раскрылась ирисовая диафрагма выхода. Я вышла, спотыкаясь, наружу следом за Дэвидом Осакой.

– …да…

– …мы сели, мы…

– О, Боже!

Все замолчали, затем, осознав происшедшее, вновь обрели дар речи.

Горячий ветер ударил мне в лицо, я спотыкалась на глинистом сланце под ногами, скользком, сухом и коварном. Открытое пространство, небо над ним. У меня дрожали руки, но лишь слегка. Белый дельфинообразный корпус летательного аппарата…

– Вы не можете себе представить, что за штуку мы выкинули! – пораженно и ликуя воскликнул Дэвид. – Вы не можете себе представить…

– Что…

Находясь в безопасности, я могу смотреть, спрашивать: где мы пересекли этот важный барьер между безопасностью и опасностью? Когда обычный день стал необычным?

Вот то место, где мы ударились, перескочив через склон, образованный сланцевой глиной, изборожденный и изрезанный расщелинами (если бы мы ударились здесь ), и через скалистую вершину (неужели мы прошли так близко к ней?) , а там – «челнок», по-пьяному повернувшийся у подножия небольшой возвышенности.