Текст книги "Древний свет"

Автор книги: Мэри Джентл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 47 страниц)

Блейз положил широкую ладонь на рукоятку харур-нацари . Заходившее солнце отбрасывало на выветренную землю его тень, падавшую и на край трапа «челнока». Я помню, что впервые в Пустошах узнала от Блейза н'ри н'сут Медуэнина, как ортеанцы носят с собой свои прошлые жизни: помнит ли он сейчас, каким был долгий и сияющий период ра цвета в правление Золотых?

– Жители Свободного порта довольно хорошо могут оборонять свой город, – нерешительно сказал он. – Не должен ли я находиться в Мелкати? Вы говорите, что она там, эта мнимая Повелительница. Если вы не участвуете в сражении, то почему здесь находятся корабли Компании? – На его лице едва заметно промелькнула ирония. – Мне нужно было бы остаться; по крайней мере, рядом был бы т'ан Халтерн, который говорил бы, что мне делать. Не знаю, Кристи.

Я хотела удержать его, избавить от этой боли – да и что я знаю о тех двух часах на Северном Прочном, что я могла сказать? Но с нами были другие: жители Свободного порта, погруженные в шумную дискуссию, и Кори Мендес, говорящая что-то в свой наручный коммуникатор.

– Ну что же, мы должны постараться и не допустить использования оружия Народа Колдунов, – с мрачным весельем сказал Блейз. – Я хотел бы, чтобы мое участие в битве за Свободный порт Морврен упоминалось в последующих описаниях; нужно достаточно времени, чтобы превратить это в историю.

– А мне бы хотелось самой писать книги по истории, – заметила я.

– Т'Ан Медуэнин, – позвал его вооруженный Говорящий-с-землей. Блейз кивнул мне и отошел к группе жителей Свободного порта.

«Неужели закончился этот крик? Нет, – подумала я. – Не все так просто. Это временное затишье, но как нам извлечь из этого пользу?» Самое важное заключается в том, чтобы как-то установить контакт с ортеанцами Побережья в джат-рай … Но каким образом? Мы здесь очень близки к тому, что бы показаться союзниками одной и той же стороны – Ста Тысяч. И если Компания утратила нейтральный статус…

Солнце висело на западе над самым горизонтом, заливая устье реки золотистым светом. Скоро наступят вторые сумерки и ночь, озаряемая светом звезд. Теперь оно создавало обманчивое впечатление мира, ювелирно обрисовывая кромки волн, очерчивая золотом пологие склоны этого небольшого клочка материка. Я посмотрела на юг, где мой взгляд притягивала массивная конусообразная колонна из хирузета , освещенная с западной стороны. Хотя она возвышалась над местностью, глаз отказывался, не мог воспринимать ее. Я поковыряла ногой мох-траву… Если копать дальше, не обнаружу ли я одну из Древних Дорог, ведущих на юг, к Расрхе-и-Мелуур? И дальше на юг, через все острова Архипелага, к тому далекому континенту, к саду, которым был Эланзиир, к тому невообразимому творению: Городу Над Внутренним Морем? Все это вспоминалось при виде серо-голубого шпиля, вершина которого терялась в вечерней дымке, столь гладкого, что в нем отражались проплывавшие мимо облака…

Теперь все это мертво и пусто. Они сделали из Эланзиира пустыню. Они превратили Город Над Внутренним Морем в пустыню, увиденную в тумане и серебре. Они сделали из этой великой Империи напоминающую ребенка женщину в Кель Харантише, восседающую на кровавой бойне, которую она устроила для своих противников. А если она выпустит из рук этот древний свет, отпустит на свободу опустошение, едва сдерживаемое в Пустошах, в Эланзиире, на Сияющей Равнине?

Вечерний свет освещает Свободный порт Морврен. Как сквозь чистое стекло, ясно видны каждый остров, стены, дома телестре и доки. Позади них – неясные очертания материка: северный континент. А что сейчас происходит в телестре , в Ширия-Шенине, лежащем в девяти сотнях миль вверх по реке Ай, что делается в Медуэде, в Римоне и в его поросших лесами холмах? За горизонтом, за теми голубыми холмами находятся телестре , Дома-источники и ортеанские города… Какое сообщение будет передано туда гелиографами и рашаку -курьерами? А далеко на востоке находится белый город – Таткаэр – сердце Ста Тысяч… На мгновение мне подумалось, что мною снова могут овладеть воспоминания, но я не знала, будут ли они моими, восьмилетней давности, или все это будут воспоминания других, вышедших из этой земли в течение минувших столетий и пришедших в конце концов в Коричневую Башню.

Это длилось некоторое время, прежде чем в мое сознание вползла мысль: «Если мы не сохраняем нейтралитета, то существует Башня». И лез упрямый вопрос: «Не могла бы Рурик Чародей поговорить с ортеанцами на кораблях хайек?»

Линн, ты сошла с ума; Чародей не может покидать Башню, Рурик Орландис не может покидать Башню…

Нет, но может ли она?

Обитатели Свободного порта все еще спорили, указывая друг другу на фюзеляж «челнока» F90. Я видела, как Блейз Медуэнин, бесцеремонно повернувшись спиной к собеседникам, говорил им что-то с непреклонной решимостью, как к ним подошел один из офицеров Мендес, видела недоумение в каждой черте ее лица. Затем Кори исчезла. Я поднялась по трапу «челнока» и прошла в его прохладное нутро, пробираясь к центру связи.

Репортеры ЭВВ, все еще, наверное, в Доме-источнике Ашиэл, Кассирур тоже там… И что слышно об уроженце Топей Тетмете? И можно ли говорить об этом по открытому каналу?

Я села перед одним из небольших головизоров, еще не выходя на связь. Машинально включив режим наблюдения, я размышляла, глядя на голографическое изображение устья реки: заходящее солнце, дым, который, наконец, начинал рассеиваться.

Затем, резко протянув руку, я нажала кнопку вызова Кори через наручный коммуникатор.

– Мендес на связи. – Ее лицо на экране хмурилось. – Что случилось?

– Джат-рай по ту сторону Ворот Шпиля приходят в движение, – сказала я, и одновременно в наш разговор вклинился один из ее офицеров, сообщивший: «Командор, движение вражеских сил в точке 475.930.756, оцениваемый их курс в настоящий момент – южный».

В головизоре видны джат-рай , поднявшие в сумерках свои тонкие металлические паруса и ловившие ветер, усиливавшийся при заходе солнца. Кори Мендес вошла в кабину; я встала, подошла к большему головизору и оперлась на спинку кресла, в котором сидел офицер.

– Они движутся от Свободного порта, – сказала я.

Она протянула руку вниз и переключилась на изображения, передаваемые спутниками. Через несколько секунд помех на экране возникло изображение: визуальное, с наложением информации тепловых датчиков. Морвренское побережье, устье реки… теперь оно было увеличено, чтобы охватывать все северные острова Архипелага.

– Проклятье! – Кори указала на экран. – Это то, чего я опасалась.

Индикаторы, отмечавшие положение джат-рай , скучились вокруг островов вблизи Ворот Шпиля. При таком масштабе изображения передвижение их было едва заметным. Как я заметила, другие индикаторы отделялись от островов в южном направлении – небольшая группа, затем дюжина, два десятка, а затем пятнышки света, отмечавшие положение джат-рай , начали потоком перемещаться от скрывавших их островных поселений.

Я вцепилась в край, желая, чтобы корабли двигались быстрее.

– Кори, время для опасений наступит тогда, когда мы узнаем, куда направился этот флот. Может быть, они сейчас возьмут обратный курс на Пустынное Побережье…

Командир Миротворческих сил склонилась, чтобы связаться с разведывательным «челноком» YV9 и приказать ему двигаться на юг. Ее рука была сжата теперь настолько сильно, что серебряные кольца врезались в загорелую кожу.

– Линн, было бы лучше, если бы вы отделались от туземцев. Я не хочу никаких осложнений. – Она взглянула на меня снизу вверх светло-голубыми глазами, блестевшими от напряжения. – Вы лучше других знаете свою работу; сделайте же ее самым удачным образом, но уберите их с нашего пути. До тех пор пока мы не знаем, что тут происходит, это может представлять опасность.

Медленно ползли часы. От долгого сидения перед головизорами на борту F90 у меня начали болеть глаза. Изображения, передаваемые со спутников, чередовались с видеозаписями, поступавшими от «челноков», облетавших острова в пятидесяти или ста милях от того места, где мы совершили посадку. Помехи затрудняли прием. Спутники передавали инфракрасные изображения, но не информацию о выслеженном использовании технологии высокого уровня; то были лишь скопления тепловых излучений тел – команд джат-рай и джатов, многих джатов, этих судов с большой осадкой, которые могут перевозить на своем борту три-четыре сотни человек. А «челноки» передавали ночные изображения, похожие на черные силуэты в форме листьев на море, мерцавшие серебром в свете Звезд Сердца…

– По последним оценкам насчитывается от семисот до семисот десяти судов, – сказала Корасон Мендес через четыре часа после начала движения кораблей. – Линн, возможно ли это с точки зрения вашего знания местных обстоятельств? С учетом грузоподъемности больших и прибрежных кораблей это около тридцати тысяч туземцев на борту.

Зииран , должно быть, пусты. Нет, более того: наверное, к хайек присоединились жители островов… Я сказала:

– Если вы хотите знать местные обстоятельства, то я посоветовала бы вам расспросить об этом Т'Ана Медуэнина. Кори, вы точно так же можете это сделать. Мой коммуникатор все еще у него, и я бы очень удивилась, если бы он не поддержал этого разговора.

Женщина открыла рот, словно желая что-то сказать, сдержалась, а затем тряхнула головой и коротко рассмеялась.

– Да.

Один из офицеров устанавливал связь. Возникла пауза, в центре связи происходила смена персонала, и я воспользовалась этим, чтобы встать, потянуться и поинтересоваться, нет ли чего-нибудь выпить. В кабине F90 не ощущалось никаких изменений: окрашенное в зеленоватый цвет освещение, яркий свет головизоров, отражавшийся на молодых внимательных лицах, действующий на подсознание гул переговоров между другими кораблями Сил. Здесь будет то же самое независимо от того, ночь или день снаружи, будет ли по-прежнему стоять поутру Свободный порт, повернут ли корабли на север, чтобы подойти и сжечь его до основания.

Когда к работе приступили новые офицеры, я смотрела на их молодые лица и пыталась представить их в качестве голографических изображений. А потом подумала: «Но что я сама по-настоящему видела в Морврене? Несколько минут на Северном Прочном, час над его землей в орнитоптере, а остальное – изображения, передаваемые „челноками“… Как мы можем ощущать, что здесь происходит? А если мы этого не можем, то как можем считать, что предпринимаем правильные действия?»

Вошел Блейз Медуэнин, легким наклоном головы поприветствовав Кори. Его сорочка с вырезом на спине и брюки были испачканы золой, лязг харуров показался громким в тихой кабине, когда он устало опустился в кресло рядом со мной.

– Где они теперь?

– Здесь. Большинство их все еще недалеко от суши. Под «сушей» я имею в виду острова.

Он подался вперед. Свет от экрана головизора падал на его всклокоченную и грязную гриву, мигательные перепонки прикрывали, защищая, глаза.

– Разноцветные точки обозначают суда различной грузоподъемности, – сказал темнокожий офицер-тихоокеанец. Он был почти мальчиком; не старше девятнадцати или двадцати лет. – Эти цифры обозначают местную скорость ветра и…

– Мне знакомо представление по Вебстеру, – с акцентом, но понятно оборвал его по-сино-английски Блейз. – Несколько лет назад я в течение недолгого времени был на Алеп-Девять и на Луне Пармитера. Кристи, вы установили какой-нибудь контакт с хайек ?

Скрыв улыбку, я ответила:

– Нет. Пока был контакт на расстоянии. – Я пожала плечами. – Кори заблаговременно послала туда орнитоптеры, чтобы попытаться установить с ними контакт с помощью звукоусилительной установки. Никакой реакции.

– Нет… – Мигательные перепонки открыли его глаза, в них промелькнул сардонический юмор. Он поднял голову, глядя мимо головизора на Корасон Мендес. – Они, вероятно, убьют любого, кого бы вы ни послали к ним для личных переговоров.

Кори попыталась сказать на правильном имирском:

– Т'Ан Медуэнин, можете ли вы предсказать, какие действия предпримет этот флот?

Я заметила, что он отметил про себя ее попытку проявить учтивость. Он посмотрел на нее с таким выражением, которое я не могла оценить и подумала: «Это из-за Северного Прочного. Это взгляд того, кто там был, на того, кто – до некоторой степени буквально – находился в стороне от схватки».

Блейз Медуэнин внимательно смотрел на головизор, на точки, двигавшиеся с бесконечной медлительностью. Было непросто представить себе вместо них клепаные металлические корпуса джат-рай , рассекающие воду, тонкие металлические паруса, поднятые, чтобы поймать стихающий ветер, джаты , доверху загруженные мужчинами и женщинами хайек Пустыни…

– Они могут снова напасть на Свободный порт, если вам не удалось напугать их на Северном Прочном. – Его глаза прикрылись перепонками. – Они могут напасть на телестре на побережье Морврена и Римона.

– Существует ли какой-нибудь шанс, что они, испугавшись, откажутся от своего намерения и вернутся на Пустынное Побережье? – предположила я.

– Шанс? С'арант , шансы всегда есть. – Он повернулся ко мне покрытой шрамами стороной лица. – Вы узнаете… мы узнаем это задолго до утра.

Миновала ночь. Кори Мендес становилась все тише, уходя в себя, и я понимала, как она себя чувствовала. Все датчики, средства транспорта и связи Компании, изготовленные с использованием высокой технологии, находились в режиме ожидания результата воздействия на джат-рай, джаты юго-западного ветра. Ее офицеры явно испытывали такое же напряжение.

Я провела краткий сеанс связи с репортерами ЭВВ, все еще находившимися в Доме-источнике Ашиэл, и с «челноками» на острове Кумиэл. Если дело дошло до замалчивания информации, то это лишь оттого, что, исполняю ли я обязанности представителя или нет, я еще не знала, каким образом мне это урегулировать.

Закончилась летняя ночь. Еще до истечения десяти часов картина прояснилась. Джаты и джат-рай вышли из Архипелага во Внутреннее море, двигаясь группами где по двадцать, где по пятьдесят судов. Они шли такими курсами, которые со временем должны были пересечься. Нанесенные на карту, они соединились в двухстах милях северо-западнее Одинокого острова. Двигаясь курсом на восток, они могли бы, если не повернут на север к римонскому побережью, через несколько дней появиться в пределах видимости Мелкати.

– Меня не волнует то, что вы не можете принимать передаваемую информацию, – сказала я Корасон Мендес, – но те две группы поддерживают друг с другом связь!

Блейз сидел, поставив острие клинка харур-нилгири на пол кабины и опершись подбородком на руки, лежавшие на рукоятке. Когда я сказала это, он откинулся назад в мягком кресле и устало проговорил:

– Вы говорили мне о солдатах Харантиша, которые прибыли на Архипелаг, и о Повелительнице Калил в Мелкати? Тогда ясно, куда они сейчас плывут, Кристи. В Римнит и Кеверилде, чтобы прорвать осаду.

Я взглянула на головизор, на точки во Внутреннем море, напоминавшие россыпь светляков.

– Думаю, мне нужно снова поговорить с Патри Шанатару.

Глава 32. Женщина-Ходящая-По-Небу

«Челнок» YV9, летя на восток на высоте значительно ниже двух тысяч футов, проходил над точками на море, из которых одни (как мне подумалось) были обычными летними торговыми кораблями, а другие, вытянувшиеся в линию множеством небольших конвоев, – джатами с Побережья, двигавшимися к намеченному месту встречи.

Высадившись около полудня на острове Кумиэл, я подумала, что если корабли будут двигаться не быстрее, чем самый тихоходный прибрежный джат-рай , если они намерены совершить налет на торговый флот и на телестре , чтобы захватить продовольствие – или же островитяне с Архипелага добровольно или против своей воли снабдили их им? – то тогда при благоприятной погоде…

Флот хайек достигнет Мелкати не позднее чем через шесть дней с учетом сегодняшнего. Скажем, в Третий или Четвертый день Второй недели Меррума. Это очень небольшой запас времени, в течение которого мы можем принять меры. Но я должна это сделать.

Кругом вдоль горизонта сверкали дневные звезды, казавшиеся булавочными уколами на небосводе, сквозь которые прорывался свет, а Звезда Каррика изливала свой жар на камни и скудную мох-траву острова. К северу, в сторону материка накатывался с моря белый туман; я не видела ни линии побережья, ни крыш Таткаэра. Мне были видны лишь своды временных строений Компании, теснившихся теперь вокруг стоявших в ряд «челноков». Большая их часть находилась под укрытием гребней гор, частично скрытая от города, и я улыбнулась, подумав: «Такт и дипломатичность со стороны Компании? Чудеса никогда не прекращаются». И тут кто-то сзади положил мне на плечо руку.

– Я как раз собирался связаться с вами. Привет, Линн.

– Дугги …

Он улыбнулся – почти виновато. Его небольшое круглое лицо было бледным, вокруг губ залегли жесткие морщины. Правый глаз закрывала мягкая серая прокладка. Левый глаз, налитый кровью, но ясный, очевидно, видел.

– Похоже, лечили вас очень хорошо… О Боже, Дугги, вам еще не следовало бы возвращаться!

– Предпочитаю иметь дело с тем, что занимает мои мысли.

Его седеющие рыжие волосы были аккуратно подстрижены. Я заметила, что на орбитальной станции ему выдали новый комбинезон с логограммой «ПанОкеании». Такая опрятность придавала ему ужасно хрупкий вид.

Его рука оставалась на моем плече.

– Мне будет очень недоставать восприятия глубины происходящего, пока глаз заживает. Линн, у меня есть причина для преждевременного возвращения. В настоящее время Патри Шанатару я считаю скорее под защитой правительства, нежели Компании; простите, но я не мог позволить себе так это оставить…

Я машинально ходила вместе с ним по острову. Он передвигался неуверенно, спотыкаясь, словно сухая земля и островки мох-травы были подозрительной территорией. Теперь, когда я видела его в профиль, в глазной впадине были заметны белые следы шрама. В свое время это станет лишь чем-то случившимся давным-давно в другом мире; я чувствовала, что он еще не оправился от шока.

– Вы давно здесь внизу? – я кивнула на низкий купол, под которым располагался центр связи, казавшийся карликом рядом с громоздившимся поблизости парциально-волновым передатчиком. – Вы знаете, что произошло в Свободном порту?

Дуг нахмурил брови.

– Нет никакой гарантии, что Свободный порт Морврен не станет объектом еще одного нападения. Конечно, если бы я был командором Мендес, то ожидал бы, что кое-какие джат-рай остались в островах, и причинил бы им максимально возможный урон.

– Да. Блейз тоже так сказал… – Я не договорила, узнав возле купола центра связи чернокожего мужчину с лошадиным хвостиком. Мехмет Лутайя из «Ариадна ЭВВ». Ладонь Дуга, лежавшая на плече моего комбинезона, взмокла, и я подумала: «Не хочу тебя отпускать, хочу поговорить с тобой; о Боже, как я хочу рассказать тебе о Северном Прочном.

– Посол, – произнес Лутайя, подходя к нам большими шагами. – Представитель.

На севере туман, висевший над морем, начал перемещаться, и за проливом, в шести или семи милях, стали видны белые крутые берега Римона. Ветер ерошил волосы и одежду Лутайи. У него был вид репортера ЭВВ, в котором занятно соединялись жадность на информацию и полная независимость.

– Как раз сейчас у меня мало времени, – на ходу сказала я.

Он пожал плечами.

– Я полагал, что мог бы вам обоим оказать любезность. Мы начинаем осуществлять обратную связь с Внутренними Мирами.

Дуг Клиффорд помедлил, убирая руку с моего плеча, и спросил:

– Обратная связь… о чем, если точнее?

О Каррике V. О сражении и о том, каким образом «ПанОкеания» ведет здесь свои дела. – Лутайя посмотрел на меня – Здесь ничего не сообщалось для средств информации… тут нет общественных ЭВВ, где же они? Я считал, что мог бы попытаться помочь. Может быть, получать информацию в обмен на информацию? Стоило бы попробовать.

По земле прошла дрожь, когда один из F90 поднялся в воздух, немного повисел на месте, а затем, рассекая воздух, умчался на запад. Его белый корпус растворился на фоне неба, усыпанного дневными звездами. «Это по приказу Кори, – подумала я. – Если я смогу найти какое-нибудь средство, чтобы обуздать Миротворческие силы, я буду гораздо счастливее».

– Записи посылать, – сказала я, – мы будем? – И взглянула на Дуга.

– В правительственной Резиденции, в городе, – дополнил Дуг. – На материке.

Нет, на самом деле? Но я не и подумала спрашивать по чему, к тому же в присутствии репортера ЭВВ. Лутайя кивнул.

– Я передам полную запись. Хотелось бы обсудить доступ к информации и к определенным зонам этого мира… то есть с Компанией и правительством, хорошо? Я представлял себе это таким образом. Около двух часов?

Я согласилась и проводила его глазами. Дуг негромко рассмеялся. Взглянув на него, я увидела на его лице легкую тень прежнего превосходного юмора, ту маску вежливости, которую он любил носить.

– Думаю, он будет не единственным представителем ЭВВ с Земли, который постучится в дверь Резиденции, – заметил Дуг. – Что касается меня, то должен признаться, что я не слишком щепетилен насчет правил по ограничению информации…

– Кто находится в Таткаэре?

Вопрос не вызвал у него удивления.

– В Резиденции? Как вы, вероятно, предполагали, Патри Шанатару. Я отправил его туда с Халтерном Бет'ру-эленом, когда тот возвращался из Дома-источника Ашиэл, и он находится на попечении т'ан Кассирур. – Теперь стали заметны проблески привычного острого, живого взгляда, голова по-птичьи вскинута, несмотря на шок, который его организм все еще не преодолел. – Морврен пугает меня, Линн. Теперь, когда обстоятельства изменились столь сильно, я начинаю думать, что нам следует принимать меры достаточно быстро. Сейчас я намерен проконсультироваться с такширие .

– Я отправлюсь с вами.

Летнее солнце отражалось от скал. Пыльная мох-трава у меня под ногами окрасилась в бурый цвет, покачивались на ветру тонкие стебли высотой по пояс, гнувшиеся под весом темно-красных коробочек со спорами. От жары с меня лил пот, небо представляло собой гигантский свод-купол, и на мгновение мне вспомнились Восточные острова, минувшие восемь лет, мой первый шаг по поверхности Орте…

– Я предоставлю вам пищу для размышлений, пока мы будем туда добираться, – сказала я. – Дугги, люди, с которыми нужно говорить, – это не такширие . Нам следует вступить в контакт с ортеанцами Пустынного Побережья, либо с их флотом, либо с людьми в Римните и Кеверилде; вот те, кого нам нужно убеждать.

– Это невозможно. – Он утер блестевший на лбу пот и посмотрел в сторону. – Невозможно. Этими людьми сейчас руководят фанатики.

А каковы шансы установить контакты с Народом Колдунов из Харантиша?

Резкий перезвон колоколов отметил середину утра. Над внутренним двориком в Арентине на Западном холме мелькали тени рашаку-базур, и эхом отдавались их резкие гикающие крики. Я вошла внутрь через арочные ворота и застала игру в охмир в процессе развития. Солнце осветило редкую седую гриву Халтерна Бет'ру-элена, когда он поднял голову от доски и улыбнулся. Сидевший напротив него за столом изможденный, как скелет, ортеанец тоже поднял глаза, и я узнала уроженца Топей Тетмета.

– Приветствую вас, т'ан , – мягко произнес Халтерн. Он повел светло-голубыми глазами, указывая на окна верхнего этажа; то было непроизвольное движение, которое он тут же поспешно скрыл.

Дуг Клиффорд кивнул ему в знак признательности и не сбавил шага. Когда он поднялся по ступеням на верхний этаж, молодой темногривый л'ри-ан отодвинул в сторону занавес из бусинок, и Дуг, войдя внутрь, стал говорить с кир . Я прошла через дворик и встала под зику , отбрасывавшим тень на стол.

– Разве на Побережье играют в охмир, шан'тай Тетмет? Я не знала.

– Т'ан Тетмет быстро учится, – ответил Халтерн. Мне показалось, что в его словах прозвучало некоторое сожаление, а взглянув на расположение треугольных фишек, я поняла почему. Старик продолжил: – Кристи, возможно, сейчас как раз подходящий момент сказать вам, что вы, пожалуй, пожелали бы видеть т'ан Говорящую-с-землей Кассирур.

– Почему же сейчас подходящий момент, Хал?

Тонкая шестипалая рука потянулась вперед, чтобы положить на доску охмир фишку леремок .

– Потому что сейчас отсутствует т'ан Клиффорд… У Кассирур в Доме-источнике, наверху, на Площади, находится один из людей вашей Компании.

Опять эти ортеанские околичности. Я же бываю порой простым и нетерпеливым земным человеком.

– Хал, кто же у нее и почему?

– Говорящая-с-землей привезла ее обратно из Ашиэла, – неторопливо сказал Халтерн. – Кажется, ее зовут Прамила Ишида.

Теперь пришла моя очередь смотреть на верхний этаж дома телестре . Дуг здесь, и он будет говорить с Патри Шанатару, нужно ли мне здесь находиться? Но Прамила Ишида, наверное, знает, что хайек собираются делать в Римните и Кеверилде… если станет мне об этом рассказывать. Возможно, у нее есть информация и об ортеанцах из Харантиша…

– Почему она… как… – я остановилась. – Ничего. Я сейчас отправлюсь туда. Хал, женщина ранена, и потому она находится у Кассирур в Доме-источнике?

Солнце сквозь шипы зику покрывало пятнами низкий столик и доску для игры в охмир . Тетмет протянул руку, что бы положить фишку турин , завершавшую шестиугольник его цвета: отражения его движения в частично перекрывавших друг друга шестиугольниках распространились до краев доски.

– Она невредима, – сказал Халтерн.

Мигательные перепонки скользнули вниз по темным глазам уроженца Топей, и Тетмет сказал:

– Она не вполне здорова.

Вот что получаешь, когда задаешь ортеанцам вопросы. Я кивнула и, повернувшись, чтобы выйти из внутреннего дворика, сказала:

– Скажите Дугги, что я вернусь до полудня. Шан'тай Тетмет, подождите, пожалуйста; мне хочется попросить вас кое о чем. Хал…

– Вы не найдете здесь такширие ; они в большинстве своем все еще в Мелкати. Идите. Я сказал Кассирур, что вы придете.

– Да, я думала, что вы…

Эхо моих шагов прозвучало в туннеле арочного входа, и я вышла из прохладной тени под жаркое солнце Таткаэра. Со склона Западного холма в Арентине я смотрела вниз на гавань, заполненную джат-рай , где солнце мерцало на воде, и на ортеанцев, курсировавших на небольших лодках между торговыми кораблями с помощью весел и шестов или стоявших и обсуждавших что-то возле торговых палаток у причалов. Голоса едва доносились до вершины холма. Был почти обычный день летнего торгового сезона… Мне хотелось прогуляться вдоль причалов и послушать, что говорят ортеанцы, но вместо этого я окликнула скурраи-джасин , громыхавшую вниз по склону.

Всю дорогу вверх до Площади я сидела, откинувшись на спинку сиденья в небольшой деревянной повозке, и старалась обнаружить какие-нибудь изменения в атмосфере города. Извилистые улицы были заполнены народом, ортеанцы стояли группами. Когда мы проезжали мимо домов телестре , я стала замечать, что двери многих из них были заперты на засовы.

– Из какой вы телестре, т'ан !

Возница джасин , прежде чем ответить, потянул за ремень, прикрепленный к кольцу в носу скурраи . Повозка обогнула угол на тесной улице, повернула вверх по холму и с грохотом выкатила на Путь Короны, где мы находились уже в тени лапууров , росших вдоль обеих его сторон.

– Я из Темету.

– Это… в северном Ремонде?

– Да, это около восьмисот миль к северу от Таткаэра по пути к Стене Мира.

Он наполовину обернулся ко мне на своем сиденье в джасин . Мужчина с широко посаженными темными глазами и замысловато заплетенной гривой каштанового цвета; если бы я знала Ремонде достаточно хорошо, то могла бы назвать его телестре не спрашивая, по манере плести косы.

Он сказал:

– Не поймите меня неправильно, с'аранти , я не похож даже на тех, что из телестре Мелкати, и еще больше не доверяю жителям Свободного порта – если уж они торгуют с иноземцами, то чего им еще ожидать? – но когда вы, с'аранти , привели сюда разорителей земли, что мне остается, кроме как быть здесь?

Скурраи потряхивал длинной головой, блестя бронзовым перьеобразным мехом; все четыре раздвоенные подушечки его ног искали опору. Затем, когда джасин достигла вершины, выйдя по склону на Площадь, мужчина с каштановой гривой повернулся вперед, чтобы править сквозь толпу, заполнявшую большое открытое пространство.

Спускаясь с джасин возле ступеней Дома-источника, я нечаянно услышала комментарии насчет С'аранти . В них чувствовались гнев, возмущение… и даже более того: своего рода массовая отстраненность. Древние камни этого города, эта Цитадель, венчавшая скалу, стояла здесь две тысячи лет, а жизни этих людей, построенные и отстроенные заново подобно домам телестре , являлись структурами памяти. Неудивительно, что пришельцы из другого мира казались им столь преходящими.

Кассирур появилась сразу, как только я вошла в ворота Дома-источника. Она провела меня по внутреннему двору мимо фонтанов, в сторону от главного купола, к зданию с луковицей куполом. Я прошла сквозь занавес из бусинок, щурясь в царившем внутри полумраке.

– Она пришла в Ашиэл в середине того дня, когда вы улетели оттуда, – сказала красногривая ортеанка, проходя во внутренние комнаты. Ее зеленая мантия с вырезом на спине была помята, в дорожной пыли. Возле следующей двери с занавесом она остановилась, чтобы обменяться парой слов с одним из своих аширен .

– Она не ранена? Я ничего не могу понять из слов Хала.

Говорящая-с-землей Кассирур медлила. Ее глаза цвета яркой зелени лапуура , освещаемой солнцем, посветлели, сама она походила на цветное пламя на фоне коричневой кирпич ной кладки стен, потолка и пола.

– Будь вы из телестре , то я сказала бы: Богиня дала вам в ней вашего двойника, а ей своего – в вашем образе.

Я шагнула внутрь небольшой комнаты. Сквозь щелевидное окно просачивался свет, воздух был горячим. Когда я вошла, с придвинутой к стене небольшой кушетки поднялась и спустила на пол ноги тихоокеанка. На ступнях кровоточили рваные раны, глубокие царапины виднелись на ногах и руках. Она все еще была одета в мантию-мешаби , а ее каштановые волосы – заплетены наподобие того, как это делают в хайек .

– Где он? – спросила она.

– Где кто? – И тут я поняла. Я села рядом с ней на край кушетки. – Вы имеете в виду Сетри-сафере?

– Я имею в виду его тело.

– Думаю, его забрали на орбитальную станцию. – Мне показалось, что было бы бестактно сообщать, что это сделано с целью провести вскрытие.

– Я хочу его видеть.

– Прамила, я могу это понять. Я устрою это, если смогу. Мне нужно также принять и иные меры, вы понимаете? Компания предпримет дисциплинарные меры…

– Меня это не волнует.

Она уткнулась головой в ладони, перебирая пальцами грязные волосы. Очертания спины выдавали невероятное напряжение: Прамила держалась единственно усилием воли. В этом тусклом свете мне не было видно, плакала ли она. Когда она выпрямилась, ее лицо выражало сильное потрясение, отчаяние.