Текст книги "Приют любви"

Автор книги: Мелоди Морган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Джонси подумала, не хочет ли он снять комнату? И что он скажет, когда она сообщит ему, что ни одной свободной нет. За исключением ее конторы, конечно.

– Хотите кофе? – предложила она.

– С удовольствием. – Потом добавил: – Если вас это не затруднит.

– Плита горячая, так что он будет готов через минуту.

Она подошла к мойке и налила в кофейник воды. Положив кофе, обошла стол с дальнего конца – там тень была погуще, – чтобы поставить кофейник на самое горячее место на плите. Потом быстро вернулась на свое место, отчаянно ругая себя за то, что поддалась искушению и надела ночную рубашку. “Хорошо еще, что она прикрутила до этого лампу”, – подумала Джонси.

Мэт стянул с себя пальто и перекинул его через спинку стула, чтобы оно могло просохнуть, потом снял шляпу и повесил ее на крючок у двери. Она смотрела, как он взял другой стул и оседлал его, положив руки на спинку. Помещение наполнилось тяжелым запахом сырой шерсти. Джонси надеялась, что он перекроет безумный запах розы.

– Вы сушили волосы. Закончите, пока не подхватили простуду, сидя так далеко от огня.

– Да мне и не следовало мыть их в такую погоду.

Отодвинувшись еще дальше, она терла волосы полотенцем. Он сидел, повернув голову и разглядывая Джонси. Она слушала постреливание дров в печке, кофе начинал закипать на плите. А снаружи ветер продолжал ломиться в окна. Если бы не эти звуки, стояла мертвая тишина.

Переменив позу, чтобы посушить другую сторону головы, Джонси оказалась лицом к Мэту. Тогда она чуть отвернулась и принялась яростно тереть голову, боясь, что волосы просто отвалятся.

– Не больно? – усмехнулся он.

– Нет. – Она перестала тереть. – Ну разве что немного.

Она улыбнулась ему в ответ, ей понравилось, что он спросил так открыто. Это требовало искренности и с ее стороны.

Джонси поднялась и сдвинула вскипевший кофейник на более холодную часть плиты, стараясь не коснуться рубашкой раскаленного края. Пошла к буфету в темном углу кухни, достала с верхней полки две чашки, вернулась, поставила их рядом с Мэтом. Прихватив горячую ручку тряпкой, налила кофе, чувствуя, как его глаза следят за каждым ее движением.

Джонси подождала, пока осядет гуща. Она знала, что нужно было налить в кофейник чуточку холодной воды, чтобы она осела побыстрее, но не хотела совершать еще один поход к мойке.

Мэт осторожно сделал глоток.

– Уф. То, что нужно, чтобы согреть нутро. Ей же и без того было вполне тепло.

– Вы не очень-то разговорчивы, – заметил он, поглядывая на Джонси сквозь пар, поднимающийся от чашки. – Вы все еще сердитесь на меня?

– Нет. – Она снова улыбнулась его подкупающей прямоте. – Больше не сержусь.

– И все еще не хотите продать дом? Джонси слегка ощетинилась и выпрямилась на стуле.

– Конечно, нет.

Мэт, усмехнувшись, поднял руку:

– Минутку. Я не собираюсь сыпать вам соль на рану.

– Это не рана. – Она начала оправдываться, но ей было все равно.

Он вопросительно поднял бровь все с той же усмешкой.

– Это… – Джонси обвела рукой кухню, – не рана. Это мой дом, источник моих средств к существованию, и дела идут как надо. Теперь.

Она опустила голову, вспомнив о деньгах, которые одолжил ей Мэт и, которыми она воспользовалась.

– Значит вам не нужны деньги, которые я оставил Коллинзу?

Джонси посмотрела на него.

– Нужны. Но я все верну, с процентами. Очень скоро.

– В этом нет необходимости.

Мэт отпил еще глоток и поставил чашку на стол. Развернулся на стуле и протянул свои длинные ноги к огню.

– Есть, – сказала она.

– Считайте, что это дружеский заем. – Он глянул в ее сторону. – Я – друг.

– И, полагаю, достаточно будет простого “спасибо”? – невинно улыбнулась Джонси. Мэт улыбнулся в ответ.

Она не знала, что еще сказать, поэтому попыталась расслабиться и откинулась на стуле, сложив руки на коленях.

– Вы собираетесь остаться в городе, пока не кончится метель?

Он кивнул, по-прежнему глядя на нее:

– Я шел с надеждой, что для меня найдется место.

– Боюсь, что свободна только моя контора, но, все равно, милости прошу. Я не откажу человеку в такую ночь.

Она увидела, как его взгляд переместился туда, где лежали ее руки. Джонси тут же расцепила их, в сотый раз пожалев, что не надела платье.

– Если ветер не стихнет, непогода продлится не один день.

– А как же ваше ранчо?

Живет ли он один, и кто готовит ему?

– Большая часть работников уволилась на зиму, а остальные остались в городе, как и я.

– А ваш скот?

– Почти весь продан. Ну а оставшийся… я мало что могу сейчас сделать.

Морщинка озабоченности пролегла между его бровями.

– Оставайтесь, сколько вам надо.

Лампа внезапно мигнула, по стенам заметались тени. Джонси бросила взгляд на лампу, прежде чем та погасла и все погрузилось в непроглядную темень.

– О нет, – простонала Джонси. – Как же я забыла проверить лампы?

Опершись обеими руками о стол, она встала. Где лежат спички? Найти другую лампу не составит труда, но где же спички? Пробираясь вдоль стола, она ударилась о ножку стула и ушибла палец.

– Ох! – Она потерла болевшее место и продолжила движение с большей осторожностью. Услышав, что Мэт отодвигает свой стул, она сказала: – Не двигайтесь! А то я налечу еще и на вас.

Шаг за шагом она продвигалась вокруг стола, направляясь к буфету у мойки. Нету. Может, в ящиках. Она проверяла их один за другим, пока не наткнулась на что-то мягкое, теплое и… живое.

– А-а-а! – вскрикнула она, отскочив назад.

Она услышала, как Мэт Доусон рванулся к ней, и инстинктивно бросилась к нему, вцепилась в его фланелевую рубашку. Его руки обняли ее. По спине Джонси побежали мурашки, и она, не сумев совладать с собой, содрогнулась всем телом.

В ту же секунду открылась дверь и кто-то спросил:

– Что тут происходит?

Боже! Это был мистер Нэттер. Его комната находилась рядом, и, должно быть, вскрик разбудил его. Если он обнаружит ее в темноте с мужчиной, она будет не только унижена, но и потеряет постояльца. Джонси подняла руку, нашла рот Мэта Доусона и накрыла его ладонью. Усы укололи ей пальцы. Он улыбался!

– Ничего, мистер Нэттер. Я увидела мышь и испугалась, вот и все. – Она старалась, чтобы ее голос звучал непринужденно. – Все в порядке. Вы можете не беспокоиться.

– Вы увидели мышь в темноте? – В голосе мистера Нэттера прозвучало недоверие.

Мэт еще шире улыбнулся под ее пальцами.

– Я увидела ее как раз перед тем, как погасла лампа. Но сейчас уже все в порядке. Правда. Спокойной ночи.

Мистер Нэттер что-то пробормотал, затем решительно закрыл дверь.

Мэт Доусон продолжал улыбаться, крепко прижимая Джонси к себе. Она убрала руку и прошептала:

– Забавно!

– Мышь? – Он только что не смеялся.

– Ш-ш-ш! Да, мышь. Она пробежала прямо у меня под рукой. – Джонси снова содрогнулась. – Ненавижу этих маленьких тварей.

Одной рукой Мэт погладил ее по спине, другой крепче обнял за талию. Волна тепла разлилась по телу Джонси.

– От… отпустите меня, мистер Доунсон. Но он не обратил внимания на ее слова и, наклонившись, поцеловал во влажную макушку.

– Я же просил называть меня Мэт. Ты пахнешь розами.

– Я знаю… Мэт.

Джонси стояла тихо, понимая, что он не собирается отпускать ее, и вдруг осознала, что и сама не хочет этого. Она никогда не чувствовала себя в такой безопасности. И хотя разум посылал ей сигналы тревоги, Джонси закрыла глаза, несмотря на темноту и отдалась чувствам, неистовствовавшим в ее теле.

ГЛАВА 14

Мэт не удивился, обнаружив, как приятно держать ее в объятиях, такую нежную и пахнущую розами. Удивительным было другое – она не сопротивлялась. Ее длинные волосы накрыли его руку, лежавшую на талии Джонси, и он запустил пальцы во влажную массу, хорошо помня, как красным золотом отливали они в свете лампы.

Он возблагодарил окружавшую их темноту, напомнившую ему его первую попытку поцеловать девушку. И как в тот первый раз, его сердце заколотилось, биение его отдавалось в ушах. Чуть отпустив Джонси, он наклонился и поцеловал ее в лоб, потом, скользнув губами по носу, нашел ее рот. Мягко, осторожно коснулся своими губами ее губ. По тому, как она держала голову – напряженно и прямо, – он понял, что ее никогда раньше не целовали.

Мэт передвинул руку и нашел под водопадом волос затылок Джонси. Ее ладони легко лежали на его груди. Он прижал ее теснее. Приблизил свои губы к ее губам и кончиком языка попытался раздвинуть их. Она ослабла в его руках, поощряя его исследования. Не сразу, постепенно, она приоткрыла рот, и Мэт, не колеблясь, продлил поцелуй. Она была сладкой и пьянила его, как самое лучшее бренди. Ее руки скользнули вверх и обвили его шею, и он ощутил прижавшиеся к его груди ее полные груди. Он тут же обнял ее крепче. Наклонил голову, чтобы поудобнее завладеть ее бархатистыми губами, и Джонси помогла ему, тоже повернув голову.

Мэт прислонился к краю стола, чтобы удержать равновесие. Она ударила ему в голову и в сердце, и, если он хочет остаться жив, должен сделать глоток воздуха. Неохотно оторвавшись от Джонси, он прижался подбородком к ее лбу, чувствуя, как ее дыхание опаляет ему шею. Руки ее, невесомые, как снежинки, покоились на его шее.

– Еще, – чуть слышно прошептала она. Он погладил ее по спине сквозь складки ночной рубашки.

– Сейчас. – Голос его сел от нетерпения. Джонси погладила Мэта по щеке, тронув большим пальцем усы. Ее движениям невозможно было сопротивляться, и он наклонил голову, когда она направила ее к своим губам. На этот раз она не колебалась. Она дала ему все, о чем он просил, и больше.

Когда он взял в ладони ее крепкие груди, она ответила на ласку, обняв его так крепко, словно очутилась на краю пропасти. Мэт понимал, что надо решать, что делать дальше, иначе он просто умрет здесь. Размышлял он секунду. Нежно отпустил ее губы, поцеловал глаза, лицо, пытаясь медленно ослабить их единение. Его дыхание стало тяжелым и прерывистым. Она дышала так же.

– Джонси.

Мэт пытался сосредоточиться.

– Мэт.

– Нам лучше…

Он снова вдохнул запах розы, шедший от ее волос.

– Я знаю. – Она поцеловала его в подбородок. – Но не хочу.

– Я тоже.

Она вздохнула, прижавшись к нему. Он гладил ее по спине, наслаждаясь прикосновением ее грудей к своей груди.

– В ту первую ночь ты была в этой же рубашке? – Он улыбнулся в темноте.

– Да.

– Я так и думал. – Он помолчал, вспоминая ту ночь. – Она мне понравилась.

Джонси устроила свою голову у него под подбородком.

– Мерзнешь?

– М-хм. Но мне все равно.

– Огонь гаснет.

Ему не хотелось отпускать ее, но делать было нечего. Здесь не место для нежностей, сказал он себе. И, если быть честным, не время.

Джонси ни минуты не сожалела о своих бездумных поцелуях. В его руках, в темноте все произошло так легко. Но она подумала о том, какими глазами посмотрит на него утром за завтраком.

– Мэт?

– М-м-м? – Он провел рукой по ее волосам, поцеловал в висок.

– Сколько дней ты здесь пробудешь?

– Торопишься от меня избавиться? – поддразнил он ее. – А я подумал, что начинаю тебе нравиться.

– Нет! Я хочу сказать, что не спешу от тебя избавиться.

– Значит, я тебе нравлюсь? – Он прошелся губами по ее щеке и остановился под ухом.

Ответить она не смогла. Она могла только купаться в новых дивных ощущениях, которые он пробуждал в ней. Когда он кончиком языка коснулся мочки ее уха, она задрожала.

– Джонси? – настаивал он.

– Да, ты мне нравишься, – прошептала она, и не потому, что шепотом говорил он, а потому, что на большее у нее не было сил.

Мэт снова наклонил голову. Он крепко прижал Джонси к себе и впился в ее рот, жадно принимая все, что она ему отдавала. Потом отпустил и поцеловал в подбородок.

Она коснулась его черных волнистых волос, которые всегда скрывались под шляпой. Они оказались мягче и нежнее, чем она ожидала.

– Если погода будет не слишком плохой, я отправлюсь утром.

– О! – Она не смогла скрыть своего разочарования.

– Разжечь огонь? – спросил он.

Она посмотрела в окно, но ничего не увидела. Ветер все еще бился в стекло, задувал под дверь, холодя ноги Джонси, но только эта часть ее тела ощущала холод.

Джонси почувствовала, как он отодвинулся, и с тоской подумала, что он мог бы подержать ее в своих объятиях еще немного: она никогда не чувствовала себя так надежно, безопасно, окруженной такой заботой. Но для одного вечера уже хватит беспутства, даже, может, и на всю жизнь.

– Огонь? А, нет, – ответила она. – Поздно уже. Я провожу тебя в твою комнату.

Она повернулась к буфету, вытянув руки. – Тут у меня где-то есть другая лампа. Найти бы еще спички…

Внезапная вспышка огня осветила пространство позади нее. Она круто повернулась и увидела Мэта, державшего зажженную спичку. Он ухмылялся, подняв брови.

– Надо было спросить у меня. Ни один уважающий себя ковбой не ходит без жестянки со спичками.

Джонси смотрела на него открыв рот. Все это время у него были спички! И ей не нужно было спотыкаться, ища их. Она увидела, как он, извиняясь, пожал плечом, потом комната снова погрузилась во тьму.

– Ой!

Мэт, видимо, обжег пальцы.

Загорелась новая спичка. На этот раз Мэт хмурился. Джонси выдавила улыбку и быстро пошла к буфету у мойки. Она выбрала полностью заправленную лампу и поставила ее на стол рядом с ним. Он чиркнул еще одной спичкой и зажег ее.

Держа лампу перед собой, Джонси показала ему дорогу в переделанную под контору комнату. Мэт шел за ней, любуясь изгибами ее тела, которые отблески света позволяли уловить под складками ночной рубашки. Ему нравился естественный изгиб ее бедер, не искаженные обычной одеждой.

Джонси остановилась у подножия лестницы, рядом с комнатой. Мэт заглянул внутрь: стол и кресло в одном углу, постель и столик – в другом.

– Прекрасно. Лучше не придумаешь.

– Теперь я использую ее как контору. Но если появится еще один постоялец, придется мне со своим столом переехать на кухню.

Она говорила бессвязно, и он понял, что она чувствует себя неловко.

– Сегодня у меня будет ночлег, какого не было уже много недель, – сказал Мэт.

Он повернулся к Джонси. Лампа высвечивала янтарную глубину ее карих глаз, придавая им внутреннее сияние. Щеки горели, а губы слегка припухли от поцелуев. Он взял у нее из рук лампу и поставил на стол. Потом взял ее лицо в ладони, провел большими пальцами по щекам. Отстранился и заглянул ей в глаза.

– Спокойной ночи, Джонси, – глухо казал он.

– Спокойной ночи, Мэт.

Он быстро, нежно поцеловал ее и отпустил. Она вышла из комнаты и, не оглядываясь, поднялась по лестнице.

Только очутившись у себя и закрыв дверь, она позволила себе признаться, что была очень близка к тому, чтобы провести с ним ночь. В комнате было не жарко, но тлевший в печке уголь немного нагрел прохладный воздух. Она забралась в постель и даже порадовалась холодным простыням: она вся пылала. Поплотнее укрывшись одеялом, она позволила дреме поглотить себя. И ей было все равно, что ее длинные волосы остались не расчесанными и утром придется потрудиться над ними.

Мэт лежал на спине, закинув руки за голову. Кровать была слишком уж мягкой. Он привык к жесткой земле под своей постелью-скаткой. После сезона клеймения всегда требуется некоторое время, чтобы привыкнуть к обычной кровати и к тому, например, чтобы спать раздетым.

Мэт смотрел в темноту, прислушиваясь к порывам ветра. Каким надо быть дураком, чтобы прийти сюда. Он мог переночевать с Чарли в гостинице, но думал о Джонси все эти недели и ухватился за малейшую возможность увидеть ее. Он беспокойно заворочался. Не нужно было так целовать ее. С порядочными женщинами обращаются по-другому. Он снова повернулся в постели. Черт, а что он знает о порядочных женщинах? Единственные представительницы слабого пола, с которыми он в своей жизни имел дело, обитали в борделе. Он громко застонал. Утром она возненавидит его. Он был в этом уверен.

Наутро Мэт проснулся совсем не отдохнувшим. Он сел на край кровати, держась за голову. Было еще темно и достаточно рано: все спали. Памятуя о мистере Нэттере, он как можно осторожнее натянул одежду и обулся. Затем порылся в карманах в поисках денег, чтобы заплатить за комнату, и положил их на кровать. Потом, передумав, зажег лампу и написал коротенькую записку, воспользовавшись канцелярскими принадлежностями Джонси, и, прижав листок деньгами, оставил на столе. Он осторожно прошел в кухню, нашел на стуле пальто. Чиркнув спичкой, отыскал висевшую на крючке шляпу. Открыл дверь и вышел навстречу холодному зимнему воздуху. Ветер немного утих, и огромные хлопья снега падали подобно перьям из сотен подушек. Мэт поплотнее стянул у горла воротник пальто. Он, пожалуй, пойдет в гостиницу и побудет до завтрака у Чарли. Он шел через город по нетронутому снегу, нигде не было видно ничьих следов, и только силуэты домов темнели сквозь белизну этой ночи.

Джонси проснулась с чувством, будто произошло что-то очень хорошее или вот-вот произойдет. Она потянулась и зевнула, а когда холодный воздух наконец проник под одеяло, свернулась клубочком. Серый рассвет пробивался сквозь шторы, и она прикинула, поднялась уже Мэгги или нет.

Мэт!

Проснувшись окончательно, она резко села на постели. Мэт! Он внизу, спит в ее конторе. Она приложила холодную ладонь к вспыхнувшей щеке. Как она встретит его после вчерашнего? Доброе утро, мистер Доусон. Как вам приготовить яйца? Она повалилась на кровать и застонала. Как ужасно. Может, перед всеми он будет вести себя как подобает или, что еще хуже, сделает вид, что ничего не произошло. Она закрыла глаза, прогоняя такую возможность. Остаться бы в постели на весь день и не встречаться с ним. А если снег будет идти несколько дней? Она не может вечно лежать в кровати.

Джонси отбросила одеяла и оделась со скоростью, которая достигается только в выстуженной комнате. Ее выбор пал на простое темно-зеленое платье. Но к тому времени, как она расчесала свои спутанные волосы, пальцы у нее онемели и посинели. Джонси быстро собрала волосы и кое-как заколола их. Последний быстрый взгляд на себя в зеркало – и она поспешила на кухню.

Счастье, что Мэгги такая ранняя пташка, думала она, отогревая руки перед огромной плитой.

Сбегая по лестнице, Джонси заметила, что дверь в ее контору открыта, но Мэта нигде не было видно. Она подождала еще немного.

Мэгги вошла с заднего крыльца, неся охапку покрытых снегом дров.

– Пока только мы поднялись? – осторожно спросила Джонси.

Мэгги кивнула, опуская охапку в дровяной ящик. Джонси пересекла переднюю, на цыпочках зашла в контору. Осмотрелась. Увидев, что постель заправлена, она поняла, что он ушел. Ее внимание привлекли деньги на столе, а затем и записка, почерк был ей незнаком:

“Спасибо за ночлег. М. Д.”

ГЛАВА 15

Снег шел три дня, сопровождаемый сильным ветром, который намел повсюду внушительные сугробы. Потом пошел дождь, покрывший все коркой льда и сделавший передвижение по городу более чем опасным. Обитатели дома старались по возможности не покидать его.

Джонси сидела, уставив взгляд в окно и барабаня пальцами по столу. Погода вполне соответствовала ее настроению. Мороз почти полностью затянул небольшие стекла. Ей холодно и одиноко, подумала она и положила подбородок на выставленный кулак. Вздохнула.

Взяв записку Мэта, она еще раз прочла ее, пытаясь найти скрытый смысл. Почему он ушел, ничего ей не сказав? Сожалел, что целовал ее? Или подумал, что она ожидала большего? Внезапно ей вспомнились слова Лотти. Он не из тех, кто женится. Она положила листок. Он просто не хотел ее видеть, неважно почему.

Она подошла к окну и приложила теплый палец к тонкому слою льда, покрывавшему стекла изнутри. Лед подтаял и капли побежали по стеклу, но, не достигнув деревянного подоконника, снова замерзли.

У него, несомненно, были какие-то задние мысли в отношении нее. А почему бы и нет? С одной стороны, она была “мисс Достоинство”, но с ним вела себя так, словно в ее жилах текла “дурная кровь”, как у ее тетки. Откуда он знает, какая она на самом деле? В конце концов, и она едва знает мужчин! При этом признании лицо у нее разгорелось.

Больше всего ее беспокоило то, что она наслаждалась его поцелуями. Никогда в жизни она не испытывала ничего подобного. Его сильные руки крепко обнимали ее, а его губы на ее губах давали чувство защищенности и заботы о ней. Тепло этого воспоминания смешалось с теперешним холодом ее конторы, вылившись в уныние.

Нет смысла сосредоточиваться на этом, сказала себе Джонси. Она вела себя как дура и даже хуже. Главное, постараться забыть об этом. И избегать Мэта Доусона.

С решимостью, которой она вовсе не чувствовала, Джонси покинула комнату и пошла искать Джинни. День благодарения завтра, и она хотела спросить ее о хорошем фарфоре, если он вообще есть в доме.

Джинни и Мэгги сидели за кухонным столом и просматривали меню праздничного обеда. Поэтому Джонси налила себе кофе и присоединилась с ним.

– Мы проверяем, не забыли ли чего. – Джинни вела пальцем по списку. – Индейка, кукурузные хлебцы с начинкой, картофельное пюре, подливка с гусиными потрохами, сладкий картофель, зеленые бобы, кукуруза, яблочное масло, хлеб, маринованная свекла и пироги, пироги, пироги. – Джинни откинулась на стуле, перевела дух. – Джонси, ты уверена, что этого хватит? – Ее карие глаза искрились.

– Я знаю, что, возможно, этого больше чем достаточно, – ответила Джонси. – Но за нашим столом так много мужчин, что мы не можем рисковать. И потом, я хочу, чтобы все узнали, что наш стол был самым лучшим в городе. – Она не смогла сдержать улыбку гордости.

– Уверена, что Брейли жаловаться не станет, – особенно если Мэгги испечет его любимый пирог.

Джинни похлопала Мэгги по плечу.

– Брейли никогда ни на что не жалуется. Его легко порадовать. – На кухне Мэгги становилась менее застенчивой.

– Нам не о чем беспокоиться, – с изрядной долей уверенности сказала Джонси. – Лишь бы все блюда поспели вовремя.

– Хлеб и пироги можно испечь утром, спрячем их от мышей в жестяные коробки, – сказала Джинни.

Джонси погрустнела, вспомнив причину, по которой оказалась в объятиях Мэта.

– Нужно завести кошку. – Джонси постаралась говорить непринужденно. – Где ее можно раздобыть?

– У Брейли в мастерской всегда слоняются несколько, – сказала Мэгги, и глаза у нее засветились.

Удивленная ее участием, Джонси сказала:

– Хорошо. Пусть захватит двух, когда придет на обед.

Она заметила, что Мэгги попыталась скрыть свою радость, крепко сжав на коленях руки, но глаза выдали ее чувства.

Быстрый лучик солнца скользнул по полу и привлек их внимание к окну: сквозь замерзшие стекла пробивалось солнце.

– О, слава Богу! Если бы мне пришлось пережить еще один день снега и ветра, я, наверное, сошла бы с ума. – Настроение у Джонси поднялось. – По крайней мере, не будет так трудно выходить из дома.

Возможно, ей удастся чем-нибудь, помимо Мэта Доусона, занять голову.

Остаток дня прошел в приготовлениях к празднику. Прекрасный, ручной росписи фарфор ее тетки был извлечен из верхнего буфета и перемыт. С чердака принесли обшитые кружевом скатерть и салфетки, уложенные в обитую изнутри кедром коробку. Джонси не могла не рассмеяться, когда увидела лица постояльцев, глазевших на тонкий фарфор и кружевные салфетки.

* * *

В День благодарения небо было затянуто низкими серыми облаками, но ничто не могло испортить Джонси праздничное настроение. К половине двенадцатого дом наполнился восхитительными запахами жареной индейки и начинок. И она мысленно поинтересовалась, только ли у нее одной подвело живот.

Закутанный по самые глаза Брейли появился с заднего крыльца. Он снял шляпу, перчатки, передал их Джонси, залез в карман и достал оттуда серого котенка. Потом из другого кармана извлек светло-рыжего. Мэгги подхватила котят и прижала их к груди.

– О Брейли! Какие милые!

Они вцепились в ее платье маленькими острыми коготками.

– А разве они могут без матери? Они такие маленькие.

– Думаю, что смогут. Но… – Он расстегнул пальто и оттуда высунулась светло-рыжая голова. – А вот и мама.

Котята взобрались Мэгги на плечи, а она тем временем приняла от Брейли кошку и держала ее на руках. Котята, мяуча, скатились вниз, к своей матери. Мэгги громко рассмеялась, всем своим существом излучая счастье.

Джонси никогда до этого не слышала смеха Мэгги, и сама наполнилась теплом, увидев, как счастлива девушка. Она смотрела, как та пытается, держа кошку, отцепить от своей одежды котят. Мэгги подняла взгляд на Джонси и улыбнулась, но ничего не сказала.

– Ну, я вижу, с голоду они не умрут, – обратилась Джонси к Брейли. – Особенно сегодня.

– Хм. Запах индейки чуть не сбил меня с ног и привел прямехонько к вам. – Глаза у него блестели. – Но я и так сюда направлялся.

Джонси повесила его пальто и шляпу на крючки у двери, улыбнувшись его шутке. Куда бы ни приходил этот человек, он приносил с собой солнце и доброту, и все радовались его обществу. В это день он нарядился в хороший костюм, и Джонси заметила, что он постарался укротить свои волосы.

– Мы наготовили множество разных вкусностей, Брейли, а Мэгги испекла ваш любимый пирог.

Джонси отступила на шаг и ждала его ответа. Но он только кивнул, его добрый взгляд остановился на Мэгги, гладившей кошку.

Внимание Джонси привлек стук в дверь, и, когда она открыла ее, то увидела мистера Коллинза, обмотанного бесчисленными шарфами, видны были только глаза.

– Доброе утро, – произнес он, хотя Джонси едва смогла разобрать слова.

– Заходите. Заходите. – Она втянула его за внушительно укутанную руку. – Вы, должно быть, замерзли.

На самом же деле он походил на маленького медведя. Размотав пару шарфов, мистер Коллинз сказал:

– В такую погоду предосторожности нелишни. Можно смертельно простудиться.

Вскоре появились и постояльцы. Гостей представили, и все уселись за стол. Мистер Нэттер занял место рядом с мистером Коллинзом и вовлек его в беседу о здоровье. Брейли сел по соседству с Мэгги, а Дэн, который пришел раньше, разместился рядом с Джинни.

Мэгги поставила на стол разрезанную индейку, а Джонси налила свежий горячий кофе. После того как они сели, Дэн произнес молитву. И затем все с аппетитом приступили к еде.

Джонси веселилась от души. Она разговаривала и смеялась вместе с сидевшими рядом, периодически вставая, чтобы подлить кофе или подать еще хлеба. Адресованные ей за угощение похвалы она направляла к Мэгги и Джинни. А похвалы сыпались не переставая.

– Заявляю, мисс Тейлор, что не ел кукурузных хлебцев с начинкой с тех пор, как покинул Алабаму, а это было давненько, – сказал один из постояльцев с густым, как черная патока, южным выговором.

– Это заслуга исключительно Мэгги, – ответила Джонси.

– Вы, должно быть, выросли на юге, миз Мэгги, раз так готовите. – Мужчина подмигнул и улыбнулся ей.

Мэгги порозовела и низко опустила голову. Но Джонси заметила быструю улыбку, хотя девушка и постаралась скрыть ее.

При виде пирогов мужчины хором вздохнули: “А-ах!”, а женская часть скромно произнесла: “Нет, спасибо”.

Брейли похлопал себя по животу, там, где пуговица на его пиджаке грозила оторваться.

– Такой доброй еды я не ел с… Уж и не помню когда. – Он почесал в голове, потом снова похлопал себя по животу.

– Необычайно вкусно, мисс Тейлор. Спасибо, что пригласили меня. – Мистер Коллинз осторожно отодвинул стул.

– Обед был хороший и подан вовремя, как и всегда, – произнес свой обычный комплимент мистер Нэттер, сопроводив его обычным покашливанием. – Но слишком много пирогов, – пробормотал он.

Постанывая, мужчины переместились в гостиную, где в большом камине ярко горел огонь.

Джонси окинула взглядом остатки индейки, пюре, овощей, пирогов и улыбнулась. Какой чудесный день! Обед оправдал ее надежды. Люди беседовали, смеялись, хорошо провели время. Возможно, теперь ей удастся вытеснить из своей памяти те праздничные обеды, в продолжение которых все сидели за столом в напряженном молчании.

– С чего начнем? – Джонси подняла руки, но ее мольба о пощаде была притворной.

– С индейки, – предложила Джинни. Они быстро убрали остатки еды. Назавтра они снова сделают индейку, пироги с овощами и суп из индейки с лапшой. Хлеб надежно укрыли в жестяных коробках, а пироги накрыли от мышей тарелками. Джонси проследила взгляд Мэгги. Та смотрела на уютно устроившихся у теплой печки кошек. Им перепало достаточно кусков со стола, и сейчас они сосредоточенно вылизывали друг друга.

Женщины повязали фартуки и принялись за мытье посуды, но за разговорами время прошло быстро и приятно.

– Мэгги, как ты собираешься назвать кошачью мамашу? – спросила Джинни.

– Солнышко.

Подходящее имя, подумала Джонси, особенно если учесть, что принес ее Брейли.

– А котят? Мэгги задумалась.

– Не знаю. Подожду и посмотрю, какими они будут.

Приведя кухню в обычное состояние чистоты и блеска, Джонси и Джинни присоединились к мужчинам в гостиной, а Мэгги исчезла наверху.

Почти все присутствующие либо откинулись и дремали, либо сидели прямо и клевали носом. Когда Джинни положила руку на плечо Дэну, он тут же проснулся. Она наклонилась и что-то зашептала ему на ухо, и Джонси увидела, что он улыбнулся и накрыл ее руку своей.

Джонси нашла свободное место у догорающего огня и подбросила в камин дров. Пламя постепенно разгорелось, и скоро комната снова озарилась подвижным светом. Прибавившееся тепло заставило Брейли громко всхрапнуть, звук оказался кратким, но действенным: мистер Коллинз распахнул глаза. С деланно равнодушным видом он обвел взглядом комнату, но смущение все же читалось на его лице.

Джонси спрятала улыбку, прикрывшись ладонью и боясь, что рассмеется, если Брейли всхрапнет еще раз.

Ничего не подозревающий Брейли издал горлом еще один всхрап. Мистер Нэттер дернул головой и широко раскрыл удивленные глаза. Он быстро пришел в себя, звучно откашлялся, делая вид, что ничего не произошло.

Тут раздался храп, до боли напоминавший хрюканье свиньи. – На лице мистера Нэттера отразилось облегчение – для Джонси это оказалось слишком, и она разразилась смехом. Она просто не могла удержаться. Увидев, что Брейли открыл глаза и озадаченно смотрит вокруг, она захохотала пуще прежнего. Тут же вступила Джинни, к ней присоединился Дэн. Брейли недоумевающе посмотрел на них.

– Я развлекал вас своим храпом?

– Простите, – удалось выговорить между приступами смеха Джонси. – Мы совсем не над вами смеемся. – Она попыталась справиться с собой.

– Да ничего. Если вы так веселитесь от моего храпа, я вздремну еще. – Он добродушно улыбнулся.

– Х-р-м! – Мистер Нэттер прочистил горло, выражая явное несогласие с таким предложением, а мистер Коллинз безуспешно пытался спрятать улыбку.

Один из постояльцев потянулся и громко простонал:

– Пожалуй, пойду подышу свежим воздухом, а то так и просплю весь день. – Он стукнул своего приятеля по башмаку. – Что скажешь?

– А? Да. Думаю, прогулка вокруг квартала не принесет вреда.

Начало было положено, поднялись и другие мужчины. Каждый произнес слова благодарности за великолепную еду, потом они разошлись к выходу или по своим комнатам.