Текст книги "Удачи, мисс Роббинс!"

Автор книги: Мелисса Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Домой они вернулись уже ближе к ночи. Лейла прямо держалась в седле, но Джейк видел, она сильно устала. Он корил себя за допущенную оплошность: нельзя было позволять девушке так долго находиться в седле, усталость ей противопоказана. Но самым неприятным для Джейка было осознание того, что Лейла навязала ему свою волю, а он не смог устоять. Она проспала почти два часа, то и дело ворочаясь во сне и тихо постанывая. Джейку не осталось места на пледе и пришлось лежать на колючей траве. Муравьи всласть им полакомились, и теперь многочисленные укусы сильно чесались. Заснуть Джейк так и не смог. Он смотрел на спящую девушку и вспоминал их единственную проведенную вместе ночь.

Не доезжая до конюшни, Джейк спешился, взял обеих лошадей под уздцы и повел их к коновязи. Затем снял Лейлу с седла и осторожно поставил на землю. Девушка устало прижалась щекой к его плечу и жалобно произнесла:

– Спасибо. Малыш толкается, всю дорогу толкался. Чувствую себя боксерской грушей.

Джейк осторожно пригладил ладонью ее растрепавшиеся волосы и сказал:

– Нам надо быть заранее готовыми, что с этим парнем будет довольно хлопотно.

Лейла рассмеялась, но в ее глазах была грусть и усталость.

– Пойду распрягу Звездочку.

– Ни в коем случае! Я без тебя справлюсь. Иди домой, отдыхай. Давай, давай, я догоню.

– Хорошо. Спасибо, – подозрительно быстро согласилась девушка. – Джейк, скажи, мы ведь друзья?

Он не ожидал подобного вопроса, поэтому немного замялся.

– Пожалуй, у нас больше общего, чем могло показаться вначале, – дипломатично ответил он.

– Замечательно, – Лейла зевнула.

Джейк в недоумении смотрел на нее. После прогулки щеки девушки порозовели, да и вообще беременность явно шла на пользу ее и без того привлекательной внешности. Интересно, как любящий ее Джимми, находясь рядом с ней, умудрялся пять лет обуздывать свои мужские инстинкты?

– Спасибо за чудесную прогулку. Уверена, я усну как убитая, невзирая на все ранее сказанное, – улыбнулась Лейла, будто угадав ход мыслей Джейка, затем встала на цыпочки и нежно поцеловала его в щеку.

Прежде Джейк не знал настоящей страсти, обжигающей, испепеляющей душу. Его любовь к Дженни можно было скорее назвать нежной дружбой, она росла постепенно и горела ровным огнем. Лейла же разбудила в нем чувственность, и это его скорее напугало, чем привлекло.

– Вам обоим давно пора отдыхать, – Джейк нежно подтолкнул девушку в сторону дома.

Лейла нехотя побрела прочь от конюшни. Джейк принялся распрягать и чистить лошадей.

– Нам нужно поговорить, – внезапно услышал он за своей спиной голос Брайана Роббинса.

Джейк невольно вздрогнул и, собравшись с мыслями, повернулся к говорившему:

– Конечно, сэр. Чем обязан? – Он смело посмотрел боссу в глаза.

– Я очень стараюсь быть великодушным и понимающим, – не спеша начал Брайан Роббинс, – но я устал гадать, когда ты соизволишь обо всем рассказать Лейле. Ты вообще собираешься говорить моей девочке, кто ты такой, и знакомить ее со своей семьей? Ты думал когда-нибудь отвезти ее и ребенка на собственную ферму или этот маскарад будет длиться вечно? – в его голосе все отчетливее звучали гневные нотки.

– Сэр…

– Помолчи! Я хорошо знал твоего отца. Он был замечательным человеком! Ты должен брать пример с него, а не со своей глупой матери! Я не вмешивался в твои дела, пока ты не обрюхатил мою дочь. Я дал тебе время договориться с Лейлой по-хорошему, признаться, кто ты, и объяснить причину, по которой ты ведешь такой образ жизни. Но ты даже не попытался! – бушевал босс.

– Мое прошлое не имеет к Лейле никакого отношения, – проговорил Джейк. – Что вы ей рассказали?

– Да как ты смеешь? Я не обсуждаю с домашними личную жизнь моих служащих. Не забывайся. Ты сам ей все расскажешь о своей семье, жене и дочери. А если этого не произойдет, пеняй на себя.

– Если вы так хорошо осведомлены о моих делах, почему позволили мне работать на вашем ранчо? Почему не прогнали?

– Все это время ты был моим служащим, одним из лучших работников. Я не толкал вас в объятия друг друга и не собираюсь лишать своего внука родного отца. Сами как-нибудь разберетесь, как вам быть дальше. Я прожил долгую жизнь и знаю, что прошлое есть у каждого, и его не изменишь, как ни старайся. Все остальное – вопрос выбора.

Разглядев тоску и досаду в глазах Джейка, Брайан немного смягчился.

– Сынок, – спокойно проговорил он, положив обе руки ему на плечи, – я знаю по себе, об утрате любимого человека забыть невозможно. Лейла и сын не исцелят твою боль, да это и не нужно. Но ты сам не должен жить прошлым. Просто будь честен с моей дочерью, она заслуживает твоей откровенности. Это самое ценное, что может быть между людьми… Джейк – это твое настоящее имя?

– Джон-Джейкоб. Джоном меня назвали в честь отца.

– Джон-Джейкоб, с тобой не просто. Ты так и не научился прощать, а это порой необходимо, чтобы выжить. И простить надо в первую очередь себя.

– Как вы не можете понять, что… – начал говорить Джейк.

– Могу. Как раз я могу. Мою первую жену тоже отняла сущая нелепица. С ее смерти прошел двадцать один год. Ты думаешь, я смог о ней забыть? Но Марсия все знает и понимает меня. И Лейла поймет.

– Зачем ей чужие проблемы?

– Как же дурно ты думаешь о моей дочери! Она любит тебя. Она всеми силами старается заслужить твою взаимность. Не мучь ее больше, прошу тебя.

Джейк устало кивнул. Брайан недовольно покачал головой.

– То, что я сейчас скажу, банально, но когда ты доживешь до моих лет, ты поймешь, человеческая жизнь слишком длинная, и единственное, ради чего стоит жить, – это любовь к женщине и детям. Новая любовь не способна затмить былую, сгладить боль потери, но только она может придать твоей жизни новый смысл.

– Мне нужно заняться лошадьми, – буркнул Джейк и принялся с остервенением расчесывать гриву Звездочки.

– Ты не воскресишь своих близких упрямством и черствостью, – резко проговорил Брайан Роббинс.

Лейла тяжело ворочалась на огромной кровати, то и дело поглядывая на часы. Крепко проспав чуть более получаса, она резко проснулась и теперь, как ни старалась, не могла погрузиться в сон. Табло электронного будильника показывало два пятнадцать, вся ночь впереди. Ребенок продолжал беспокоить Лейлу своими непрекращающимися толчками, мешая ей задремать. Девушка не столько бодрствовала, сколько балансировала на призрачной грани сна и яви.

Становилось прохладно. Из распахнутого окна дул свежий ветерок. Лейла зябко куталась в одеяло. Окончательно проснувшись, девушка накинула теплый махровый халат и спустилась в кухню. Ноги сами собой понесли ее к холодильнику. Открыв дверцу, Лейла обнаружила из того, что можно съесть сию минуту, только неспелые бананы и зеленые яблоки. Желудок заныл от голода.

– Ага! Попалась! – услышала она веселый голос мачехи.

– Проголодалась, – объяснила девушка и без того очевидное.

– Ночной голод означает, что ты недобираешь белков в течение дня.

Марсия достала из холодильника пару яиц.

– Будешь омлет?

Лейла поежилась и скорчила противную рожицу.

– На масле? – брезгливо спросила она.

– Хорошо, сделаем яйца-пашот, – улыбнулась Марсия, доставая кастрюльку. Мачеха любила готовить, кулинария была ее призванием.

Много лет назад, когда отец женился на Марсии и привел ее в дом, Лейла сразу приняла мачеху. Но однажды Брайан услышал, что дочь называет ее мамой, и прилюдно отчитал. Лейла расплакалась и убежала в свою комнату. Марсия вошла следом и объяснила одиннадцатилетней девочке позицию ее отца. Он рад сложившимся между ними теплым отношениям, но мать у человека может быть только одна – родная. После этого случая Лейла и Марсия стали звать друг друга только по имени, но по существу оставались матерью и дочерью.

– Ешь, милая, – мачеха придвинула к Лейле тарелку с едой. – А потом расскажешь мне, что с тобой приключилось.

– Спасибо, очень вкусно. Но я сама не знаю.

Лейла поглощала пищу медленно, тщательно пережевывая и прислушиваясь к своим ощущениям. Блуждая по кухне, ее рассеянный взгляд задержался на стеклянных дверях, ведущих во двор. Ночь была на редкость тихой и светлой. Внезапно девушка заметила едва уловимое движение вдали. Она близоруко прищурилась. Единственные имеющиеся у нее очки разбились несколько месяцев назад, но до беременности необходимость в них практически не возникала. Сначала Лейла подумала, что это кенгуру, слишком близко подобравшийся к человеческому жилью, но потом разглядела мужской силуэт. Незнакомец приближался к дому. Когда он вошел в световое пятно, девушка его узнала.

– Это он, – подтвердила ее догадку Марсия, стоявшая за ее спиной. – И, между прочим, уже не в первый раз. Он часто слоняется по ночам. Что же это вам все не спится?

Лейла встала из-за стола и направилась к дверям. Ее ногам было холодно в легких домашних туфлях. Ветерок пробирался под полы халата. С каждым шагом девушка мерзла все больше и больше. Когда они встретились, Джейк накинул ей на плечи свою куртку.

– Но ты сам замерзнешь, – сопротивлялась Лейла.

– Не имеет значения.

– Говорят, ты патрулируешь окрестности каждую ночь. Боишься, что меня украдут? – пошутила она.

– Никак не получается заснуть. В лучшем случае мне удается проспать два-три часа.

– Почему? Тебя что-то беспокоит?

Джейк промолчал.

– Джимми уехал сегодня вечером.

– Видел.

– Джейк, говори! В чем дело? – Лейла потрясла его за плечо и пристально посмотрела в глаза.

– Ты не разговаривала с отцом после того, как вернулась с прогулки?

По непонятной причине его вопрос показался Лейле оскорбительным. Наверно, она ждала чего-то другого и теперь была разочарована. Девушка вернула ему куртку и отчеканила:

– Спокойной ночи. Возвращайся к себе. Обо мне можешь не беспокоиться. – Она быстро направилась к дому.

– Лейла, – устало произнес Джейк.

– Уходи, Джейк. Я устала от твоих постоянных недомолвок.

– Лейла, – тем же тоном повторил он. – Надо поговорить.

– Да? Ты наконец-то созрел? Хотя зря я на это рассчитываю. Твое «надо поговорить» обычно сводится к тому, что ты выворачиваешь меня наизнанку, а я продолжаю оставаться в неведенье о том, кто ты такой.

Джейк молча слушал ее тираду.

– Ну вот, так и есть, опять молчание. Все, я ухожу.

– Лейла, для чего, по-твоему, я здесь?

– Чтобы продолжить свою нелепую игру в страшные тайны. Чтобы в очередной раз увидеть мое отчаянье. Ты это любишь.

– Я хотел увидеть тебя.

– Что?

– Мне нужно было увидеть тебя, – повторил Джейк.

– Тогда объясни мне, почему, когда говоришь со мной, ты смотришь как будто сквозь меня?

Он снова промолчал. Лейла тяжело вздохнула и опустила взгляд в землю.

– Лейла.

– Оставь меня!

– Ты нужна мне.

Девушка закрыло лицо руками. Из ее глаз потекли слезы.

– Ты разрушишь мои надежды так же, как разрушаешь мою любовь. Я снова стану верить, ждать. Зачем? Нет, Джейк.

Лейла развернулась и пошла к дому.

– Все совсем не так, Лейла. Постой!

Девушка не остановилась.

– Ты ошибаешься! Черт побери! Ты будешь меня слушать или нет? Лейла! Пять лет, слышишь? Я не могу вот так вот взять и с ходу вычеркнуть из своей жизни целых пять лет. Мне нужно время.

Расстояние между ними все увеличивалось.

– Нет, ты не уйдешь, – Джейк догнал девушку и схватил ее за руку.

– Докажи мне, что тебе нужно от меня еще хоть что-то, кроме ребенка! – разрыдалась она. – Да знаешь, если я захочу, парни в очередь выстроятся, чтобы меня поцеловать. Любой из них будет просто счастлив жениться на мне и усыновить малыша. Нет, ты хочешь, чтобы я вышла замуж именно за тебя! А зачем, ведь ты даже меня не любишь?

Джейк не ожидал от спокойной и уравновешенной в последнее время Лейлы такого выплеска эмоций. Он удивленно отступил. Девушка устало посмотрела на него и произнесла:

– Ну вот, я все сказала и прошу больше меня не беспокоить. По крайней мере, до рождения ребенка. Я не обязана видеться с тобой, у тебя нет на меня никаких юридических прав.

– Лейла, – механически повторил Джейк, но она его уже не слышала.

– Лейла, возвращайся немедленно! Простудишься! – на пороге кухни появилась ежащаяся от холода Марсия.

– Все в порядке? – испуганно спросила девушка, заходя в дом.

– Со мною-то все в порядке, – сбивчиво заговорила мачеха. – А вот у Эплъярдов жеребится их лучшая кобыла. Жеребенок никак не показывается, кобыла истекает кровью. Дэйв Рэндал у Бреннеров. Придется тебе бежать на помощь. Только оденься потеплее.

– Марсия, у меня нет нужного опыта. Это слишком большая ответственность.

– Они знают, что у тебя нет диплома, но выбора у них нет. Поторопись.

– Хорошо. Тогда скажи им, что я скоро буду. Только переоденусь и возьму необходимые инструменты. Попроси пока кого-нибудь из мальчиков завести самолет и позвони Эплъярдам, пускай очистят взлетную полосу.

Лейла побежала наверх, на ходу бросая последние указания. Из кухни донесся густой низкий голос:

– Марсия, не беспокойтесь о ней, я тоже лечу.

– А кто беспокоится? – ехидно осведомилась мачеха.

Ферма Четыре Дерева, Новый Южный Уэльс

– Ну, что же ты медлишь, малыш. Это молоко, пей, – ласково уговаривала Лейла осиротевшего жеребенка. – Ну, пожалуйста, ради своей несчастной мамочки!

Неуклюже подрагивающий на шатких ножках жеребенок снова и снова отворачивался от бутылочки с молоком. Так странно начавшаяся ночь превратилась для Лейлы в истинный кошмар. Измученная, она хотела домой – под душ и в теплую постель, но вместо этого продолжала уговаривать новорожденного жеребенка поесть.

Приземлившись несколько часов назад на соседней ферме, Лейла тут же очутилась в стойле роженицы. Повсюду была кровь, девушку начало нестерпимо тошнить. Лошадь слабо стонала. Слезы текли по лицу Лейлы, смывая пыль и пот. К пять часам утра стало очевидно, что кобылу спасти не удастся, она только промучается еще какое-то время и неизбежно умрет. Чтобы избавить несчастную от мучений, девушке пришлось ее усыпить.

Джейк был уже на пороге конюшни, когда услышал слабый крик Лейлы. В нем было столько боли и страха, что мужчина моментально кинулся к ней. Он увидел ее сидящей в углу конюшни. Девушка обхватила себя руками и плакала навзрыд, уткнувшись лицом в колени. Джейк задохнулся, его сердце ухнуло куда-то вниз, он обхватил Лейлу, прижал к себе и понял наконец, что с ней и ребенком все в порядке и плачет она вовсе не от боли.

– Лейла, мне тоже очень жаль кобылу, но ты сделала намного больше, чем было в твоих силах.

– Но она даже принималась пить…

Джейк прижался щекой к растрепанным волосам девушки и начал осторожно укачивать ее, как маленькую.

К полудню жеребенок встал на ноги и потребовал пищу. Лейла все еще оставалась при нем. Джейк даже не пытался ее отговаривать. Новорожденный выжил только благодаря ее усилиям. Когда даже у Джейка опустились руки, девушка продолжала выхаживать жеребенка. Она действовала хладнокровно и четко. Ей удалось поставить малыша на ноги и заставить его принять пищу. Теперь всем стало ясно: жеребенок будет жить. Лейла победила.

Джейк отправился к Эплъярдам на кухню и взял две порции обеда. Вместе с хозяевами он вернулся на конюшню. Лейла была на пределе сил, но, несмотря на это, держалась неплохо. Перед вылетом Марсия снабдила Джейка необходимыми девушке лекарствами, одну таблетку она уже приняла. В шесть утра Лейла на полчаса прилегла здесь же – на соломе в деннике. Джейк попытался уговорить ее найти местечко поудобней, но она лишь холодно процедила, что сама никого не учит делать доверенную ему работу и от других по отношению к себе этого не потерпит. Через полчаса девушка снова возилась с жеребенком.

– Без матери ему будет непросто вырасти. Скаковые лошади слишком уязвимы, – проговорила Лейла.

– Бывают разные случаи. У меня дома было по меньшей мере шесть подобных случаев, когда детеныши скаковых лошадей росли без матерей, и… – Джейк внезапно осекся.

Лейла высвободилась из его объятий:

– Я должна извиниться перед Томом за кобылу. Нет, не ходи за мной, я не ребенок. Лучше подготовь самолет к взлету, я хочу домой.

Выполнив указание Лейлы, Джейк вернулся за ней на конюшню. Девушка беседовала с Томом Эплъярдом и с Дэйвом Рэндалом – хирургом-ветеринаром, как он сам представился Джейку за час до этого. Она выглядела расстроенной.

– Кобыла умерла бы в любом случае, даже если бы мне удалось добраться до вас пораньше, – говорил Дэйв Рэндал Лейле. – Она потеряла слишком много крови. Я предупреждал Тома, что эта лошадь не годится для родов.

– Меня не покидает ощущение, что ее можно было спасти, но я упустила эту возможность. Простите меня, Том, мне очень жаль, – произнесла девушка.

– Вы не могли бы обсудить все детали попозже, Лейле нужен отдых, она всю ночь провела на ногах. Не забывайте, в каком она положении, – вмешался в разговор Джейк. Ему не понравилось выражение лица хозяина фермы, и он решил вступиться за девушку.

– Лейла, спасибо тебе за жеребенка. Ты сделала намного больше, чем мог бы сделать я сам, – сдержанно поблагодарил ее Эплъярд. Вероятно, он надеялся, что Лейла совершит чудо, но она не оправдала его надежд.

Недовольный Джейк молча взял Лейлу за руку и поволок к самолету, помог взобраться на борт и защелкнул на ней ремни безопасности. Они взлетели. Лейла не мигая смотрела в лобовое стекло, мысли ее витали где-то очень далеко от Джейка. Всю дорогу до Валлаби он подыскивал слова, чтобы начать разговор.

– Приготовься, приземляемся. Наверняка вся семья с нетерпением ждет рассказа о твоем сегодняшнем триумфе.

Глядя на девушку, трудно было понять, расслышала она Джейка или нет, поэтому он добавил:

– Ты можешь мне не верить, но это на самом деле была победа. Ты спасла жеребенку жизнь.

– Не надо.

Больше Лейла не произнесла ни слова.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Лейла наконец-то оказалась в своей теплой, уютной постели, но заснуть не могла. Она вспоминала события, происшедшие несколько часов назад. Девушка винила себя в смерти кобылы и пыталась понять, где совершила ошибку.

Сейчас Лейле казалось, будто годы обучения в университете не дали ей должного объема знаний. С самого детства она мечтала стать ветеринаром. Однажды, будучи еще совсем ребенком, она принесла домой маленького паучка и несколько дней о нем заботилась. Но когда это заметил отец, начался настоящий переполох. Паук оказался ядовитым. Брайан Роббинс отвез Дочь в клинику с целью убедиться, что с ней все в порядке и она не умрет в страшных мучениях от укуса. Но с тех самых пор у Лейлы постоянно жили разные звери, о которых она нежно заботилась. Кобыла Эплъярдов была первым животным, которое девушке не удалось спасти. Лейла считала свой первый профессиональный вызов полным провалом.

– Лейла, перестань, эту лошадь не могло спасти даже чудо. Исход был предрешен, ты это знаешь не хуже меня, – убеждал ее Джейк.

Но Лейла слышала в его словах упрек – она не смогла совершить чудо. Джейк был рядом, он сидел на краю кровати и всеми возможными способами пытался убедить ее не расстраиваться и не делать неверных выводов относительно своей профпригодности.

– Я знаю, милая. Я понимаю, – бормотал Джейк, – для тебя сейчас очень важно осмыслить происшедшее, но послушай меня, ты все сделала правильно. И даже больше. Чудеса не в человеческой компетенции. Мы можем верить, надеяться, бороться, но мы не в силах решать, кому умереть, а кому остаться жить.

С одной стороны, Лейла понимала, что Джейк прав. С другой, она столько раз представляла себе свой профессиональный дебют, ее воображение рисовало разнообразные радужные картины, и вот теперь это все не оправдалось. Девушку угораздило столкнуться с несчастной лошадью, которой и рожать-то не следовало.

Джейк лег рядом с Лейлой и привлек ее к себе. Она по-прежнему молчала.

– Сегодня ты окончательно меня покорила, – признался он. – Я не ожидал от тебя подобной выдержки и такого хладнокровия. До самого последнего момента я был уверен, что погибнут и кобыла, и жеребенок. У меня довольно большой опыт в подобных делах. Но ты боролась, и ты победила.

– Все произошло не так, как должно было произойти. Как ты не понимаешь? – голос девушки дрожал.

– Ошибаешься. Кто сможет понять тебя лучше, чем я? Я был там и все видел.

– Но я допустила ошибку. Не знаю, какую именно, но мой промах налицо. Кобыла умерла, и у жеребенка теперь нет матери. В этом виновата только я. А что, если я допущу какую-нибудь ошибку и с собственным ребенком? Вдруг окажется, что я такая же плохая мать, как и ветеринар? Что тогда?

– Остановись! – скомандовал Джейк. – Единственное, чего тебе удастся добиться этим самоедством, так это ухудшения собственного состояния здоровья и здоровья малыша.

– Ну вот видишь, значит, я уже никудышная мать, – хмуро резюмировала Лейла.

– Зачем ты все валишь в кучу? Какая связь между ветеринарной практикой и материнством? Все вышло просто идеально, ты сумела спасти жеребенка. Ты же знаешь статистику, смертность при родах у лошадей достигает одиннадцати процентов. Эплъярд сделал глупость, осеменив скаковую кобылу вопреки предупреждению ветеринара. Еще большую ошибку он совершил, выпустив семь месяцев назад беременную лошадь на скачки. Скорее всего, это и подкосило ее здоровье. Ты сейчас вобьешь себе в голову, что виновата в смерти этой несчастной, и потеряешь уверенность в себе. Не забывай, жеребенок выжил только благодаря тебе. Ты отличный врач!

Джейк пытался достучаться до Лейлы. Он нежно гладил ее по голове, шептал ласковые слова, целовал, но она оставалась безучастной. Джейк помнил, как много лет винил себя в смерти Дженни, и хотя потеря Лейлы была несопоставима с его потерей, здесь действовали одни и те же механизмы. Девушку медленно засасывало чувство вины. Он, как никто другой, знал, насколько это болезненно и опасно.

Джейк поднялся с постели и выключил настольную лампу. В комнате как будто сразу наступила глубокая ночь. Он лег обратно в кровать и крепко обнял Лейлу. Джейк несколько раз глубоко вдохнул, выравнивая сбившееся дыхание, и начал свой рассказ:

– Мою жену звали Дженни, а дочь мы собирались назвать Аннабел.

Лейла в темноте не видела его лица. Она лежала, уставившись в потолок, и молча слушала исповедь Джейка.

– Я разводил крупный рогатый скот в Беррабилле – это моя ферма. На тот момент у меня было более двух тысяч голов. Я отобрал годовалых бычков для продажи на ярмарке и собирался везти их в город. Дженни носила нашу дочь. До родов оставалось не менее восьми недель. В ту ночь Дженни плохо спала, у нее сильно болела спина, но утром, провожая меня, она казалась веселой и жизнерадостной. В мое отсутствие Дженни собиралась покрасить детскую в розовый цвет. Я попросил ее подождать до моего возвращения, но она не послушалась. Я уехал, а моя жена, оставшись одна, принялась за работу.

Джейк продолжал рассказывать. Он особо не вдавался в детали, но перед мысленным взором Лейлы одна за другой представали картины из его жизни. Девушка лежала неподвижно, вся обратившись в слух.

Внезапно Джейк замолчал. Лейла услышала, как тяжело он дышит. Из его горла вырвался сдавленный стон. Через какое-то время он продолжил:

– С тех самых пор я больше не появлялся в Беррабилле. Мне приходилось работать овчаром, конюхом, разнорабочим на многих фермах. Я все дальше и дальше отъезжал от дома, боясь однажды случайно встретить кого-нибудь из знакомых. Если кто-то начинал лезть мне в душу, я уезжал, менял место работы. Таким образом я оказался у вас, – закончил свой рассказ Джейк.

Еще долго они лежали в тишине. Каждый думал о чем-то своем. Внезапно Лейла задала вопрос:

– Почему Дженни не согласилась завершить обустройство детской после твоего возвращения?

– Она обещала мне, что покрасит только нижнюю половину стен, а верхнюю оставит мне. Я поверил, хотя и знал, она вряд ли остановится. Дженни всегда все доводила до конца. Не успокаивалась, пока не ставила финальную точку. Безрассудная одержимость!

– Насколько отчетливо ты это понимал, оставляя ее одну?

– Я поверил ей на слово, хотя и должен был предполагать, что она не удовлетворится половиной работы.

– Да? И ты мог знать наперед, что Дженни полезет на стул, чтобы добраться до какой-то чепуховины?

– Нет, конечно! Не на седьмом же месяце! Ведь всему есть разумный предел! – гневно вскричал Джейк.

– Значит, твоей вины здесь нет, – произнесла Лейла. Затем, помолчав, добавила: – Но это объясняет, почему ты так опекаешь меня. – Она нежно поцеловала его в лоб. – Спасибо тебе за это.

Джейк ответил ей теплой, хотя и немного потерянной улыбкой. Он знал, только что они оба сделали огромный шаг на пути друг к другу. Теперь все будет абсолютно по-другому. Лейла обошлась без пошлых соболезнований, комментариев и мудрых советов. Джейк был благодарен ей за это. Он мягко поцеловал девушку в щеку и произнес:

– И тебе спасибо, Лейла.

Она улыбнулась и, заглянув ему в глаза, спросила:

– Так что ты решил?

Джейк не понял, о чем она спрашивает, поэтому осторожно уточнил:

– Что ты от меня хочешь?

– Нет, Джейк, – укоризненно покачала головой девушка, – не что я хочу и даже не что лучше для нашего ребенка. Я хочу знать, чего хочешь ты?

Он промолчал, и Лейла вдруг испугалась. Она прикрыла рот Джейка маленькой ладошкой и сбивчиво зашептала ему на ухо:

– Не надо, не раздумывай. Просто скажи первое пришедшее тебе в голову.

– Я не знаю, – прошептал он в ответ, осторожно отстраняя ее руку.

– Тогда я скажу это за тебя, а ты послушаешь. Ты хочешь домой, ты столько лет там не был. А еще ты должен побывать на могиле Дженни и Аннабел.

– Нет, – Джейк высвободился из объятий Лейлы.

– Ты не был на кладбище со дня похорон, – упрекнула его девушка. – Если бы я была на месте Дженни, я бы хотела, чтобы ты иногда навещал мою могилу.

По щекам Лейлы покатились слезы. Джейк почувствовал ее боль и страх, он опустился перед ней на колени и проговорил:

– Ты не умрешь. Наш ребенок не умрет.

Девушка доверчиво прижалась к его груди:

– Ты прав, со мной ничего не случится. Но Дженни и Аннабел больше нет. Ты должен навестить их могилу. А еще ты просто обязан увидеться с семьей.

– Я не хочу говорить об этом.

– Но ты должен это сделать. Послушай меня, пожалуйста! Вернись домой.

– Если ты не прекратишь сию секунду, я сейчас же соберусь и уеду подальше отсюда, – пригрозил ей Джейк.

– Если ты сам не остановишься, так и будешь всю жизнь бегать от своих воспоминаний. Твоя жизнь и так уже потеряла смысл, – Лейла ласково гладила его лицо. – Твоя боль привела тебя ко мне, но пришло время вылечить ее, иначе она разлучит нас.

– Да как ты не понимаешь?! Я не могу вернуться! После всего случившегося я не имею права показываться на глаза своей семье. Я не хочу, чтобы они меня прощали, такое не прощается.

– Я думала, в тебе говорит горе, но это всего лишь гордыня. Ты сам-то себя слышишь, Джейк? Ты собираешься взять на себя ответственность за меня и за нашего ребенка, но ты не справишься. Сначала надо разобраться с прошлым и только потом начинать строить будущее. Ты сделал только первый шаг – рассказал мне о своей трагедии, но этого мало. Хватит прятаться! Вспомни о том, кто ты. У тебя есть мать, сестра, брат.

– Счастливый финал душераздирающей истории, – зло проговорил Джейк.

– Хорошо. Тогда разорви наши отношения, забудь обо всем, что нас связывает, наговори мне побольше гадостей, тогда уже точно возвращаться не захочется, и уезжай на другую ферму. Я даже тебе подыграю, постараюсь ни о чем не вспоминать. Только прежде чем ты уедешь, ответь мне честно: чем твои сестра и брат заслужили твое предательство, а жена и дочь – забвение? Иди, Джейк, собирайся. Я надеюсь, ты сделаешь правильный выбор и поедешь к ним.

– Я не могу! У меня нет сил. И забыть не получается, и принять не умею, а изменить – тем более.

– Просто поезжай, посмотри на своих родных, сходи на кладбище, поплачь. Перестань убегать и постарайся быть честным.

– В чем?

– В своем горе, в отчаянии, в бессилии изменить прошлое… Ты приедешь и скажешь им, что любишь их и всегда будешь любить.