Текст книги "Удачи, мисс Роббинс!"

Автор книги: Мелисса Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ВТОРАЯ

Прошло почти три месяца

Учеба всегда помогала Лейле отвлечься от проблем, но она вдруг стала даваться девушке нелегко. Конечно, можно было попросить о помощи отца, он с радостью поговорил бы с работниками деканата и окружил дочь заботой и вниманием, но девушке хотелось со всем справиться самой. В конце концов, она уже достаточно взрослая, чтобы преодолевать трудности самостоятельно.

Перед последней сессией Лейла столкнулась с незнакомой до сих пор усталостью. Ее настроение менялось по несколько раз на дню. Часто к вечеру начинала гудеть голова, а по утрам девушка просыпалась от боли в пояснице. Работа официантки изматывала Лейлу больше обычного. Теперь она уже не могла спокойно относиться к подвыпившим посетителям и работать до поздней ночи, поэтому ей не оставалось ничего другого, кроме как уволиться. Ее то и дело посещало желание собрать чемоданы и уехать домой, так и не окончив институт. Город раздражал и пугал Лейлу. Девушка стала плохо спать и просыпалась от самого незначительного шума.

Сходив на прием к доктору, Лейла узнала, что беременна. Теперь ей не хотелось возвращаться домой, но другого выхода не оставалось. Девушка понимала, что ей придется отвечать на вопросы родных, выслушивать о себе нелицеприятные отзывы, а совсем скоро соседи и работники фермы начнут распространять о ней грязные слухи. К тому же домой Лейлу не пускали обидные воспоминания об их единственном разговоре с Джейком. Девушка верила, рано или поздно она встретит мужчину, который оценит ее по достоинству, полюбит и сделает по-настоящему счастливой. Но все время, пока Лейла жила вдали от дома, она вспоминала отца своего ребенка, каким нежным он был в ту ночь и как грубо осадил ее после.

В минуты одиночества Лейла клала ладони на свой живот и разговаривала с будущим ребенком, думала, как назовет его. Неожиданное материнство приносило ей намного больше радости, чем можно было ожидать.

Домой Лейла вернулась абсолютно другим человеком – мягким, сосредоточенным, немногословным. На ее губах то и дело появлялась едва уловимая улыбка. Раньше девушка была уверена, что за годы, проведенные вне дома, ей удалось неплохо узнать жизнь во всей ее суровости. Теперь Лейла понимала, как сильно ошибалась. Настоящие трудности только начинаются. Разговор с Джейком развеял ее последние иллюзии.

С одной стороны, Лейла не собиралась что-либо менять, с другой – надеялась, что все изменится само собой. Вернувшись домой, она мечтала увидеть Джейка. Ей казалось, он заметит произошедшие в ней перемены и сам все поймет.

Долгие годы Лейле было неприятно сознавать, что любым мужчиной своего круга она воспринимается прежде всего как выгодная партия. Никто из известных ей юношей не отказался бы встречаться с дочерью мистера Роббинса. Многие знакомые молодые люди предлагали ей руку и сердце, поскольку это так естественно, когда дети из двух влиятельных семей соединяют свои жизни. К тому же Лейла красива и умна, а это заметно облегчает дело. Хотя при таком приданом ум и красота – дело десятое.

Университет научил Лейлу не доверять людям. Однокурсники относились к ней с опаской и подозрением. Высокие оценки девушки вызывали разнообразные толки и пересуды. Многие считали, что в ее отличной успеваемости виноваты папины деньги. На единичные провалы и неудачи Лейлы сверстники реагировали насмешками и злорадством. Девушке стало намного проще жить, когда она сказала себе: все, хватит, так будет всегда, с этим надо просто смириться. Она продолжала усердно учиться, но перестала посещать студенческие вечеринки и всякого рода сборища. Учеба стала ее основной целью, а работа в ресторане – единственным досугом. Друзей у Лейлы было только трое: Дэнни, Джоди и Джимми. Иногда они собирались по выходным, чтобы обсудить институтские проблемы и выпить чашечку кофе в кафе.

Когда в жизни Лейлы появился Джейк Коннорс, все изменилось. Девушка была уверена, ему-то уж точно не нужны деньги ее отца. Вот только нужна ли ему она сама? Едва в душе Лейлы улеглась боль и обида на Джейка, она задалась вопросом: что же заставило его дать ей от ворот поворот? Лейла начала представлять себе, как излечит его больную душу, вырвет его из цепких когтей отчаяния и подарит ему любовь и новую веру. И симпатичного розовощекого ребеночка, добавляла про себя Лейла и злилась на свою глупость. Вечерами, запершись в своей комнате, девушка плакала и пыталась придумать, что делать дальше. Она боялась признаться в своей беременности отцу и братьям, но понимала, скрыть ее не получится, и так живот виден уже невооруженным глазом. Пока от разоблачения Лейлу спасали свободные рубашки. Выплакавшись и успокоившись, девушка понимала, правильней будет сначала рассказать обо всем Джейку.

Только ленивый не смеялся над Джейком Коннорсом. Здоровый молодой мужчина, а все свое время проводит с лошадьми и овцами! Когда Джейк услышал о возвращении Лейлы, известие оставило его равнодушным. Он только подумал: это довольно странно, что она вернулась перед выпускными экзаменами.

Вскоре по Валлаби поползли слухи, что Лейла очень изменилась, стала тихой и замкнутой. Не иначе как в городе с ней что-то произошло. Но Джейка это не интересовало. Недавно на бескрайних просторах ранчо пропали пятнадцать овец-мериносов, и теперь он был занят их поисками и не мог думать ни о чем другом.

Большую часть дня Лейла пропадала на конюшне. Но если раньше она много ездила верхом, то теперь в основном ухаживала за животными или просто выгуливала своих любимцев. Узнав, что девушка вторглась на его территорию, Джейк приноровился находить себе работу подальше от конюшни и обедать на природе. Впрочем, Лейла больше не искала с ним встреч. Так ему казалось. Наоборот, они как будто договорились не сталкиваться и старательно обходили места, где могли бы нечаянно встретиться.

Лейла обманывала себя тем, что случайная встреча с Джейком не сможет ее смутить. Пусть он прячется, если считает нужным, а ей скрываться не от кого. Джейк, в свою очередь, уважал право девушки на одиночество и откладывал работу в конюшне до наступления сумерек, когда она уходила домой.

Поздним вечером, когда рабочие ушли ужинать, Джейк направился к хозяйственным постройкам. Тишину нарушал только стрекот цикад. Подходя к конюшне, он услышал странный сдавленный звук. Джейк вошел в ворота, споткнулся обо что-то и чуть не упал. Приглядевшись, он увидел Лейлу, стоящую у дальней стены. Девушка обеими руками обнимала за шею свою любимую лошадь и плакала, уткнувшись лицом ей в холку. Рядом на полу валялась скребница.

– Лейла, – еле слышно окликнул девушку Джейк. Он не стал подходить ближе, но решил ее предупредить: – Другие тоже могут услышать, как ты плачешь.

С трудом сдерживая рыдания, Лейла затихла. Она приподняла голову и, не глядя на Джейка, произнесла, тщательно отделяя слова друг от друга:

– Спасибо за заботу.

– Я подумал, тебе было бы неприятно, если бы кто-то увидел твои слезы, – Джейк почувствовал себя уязвленным. – Что ты делаешь здесь в такое позднее время? Хочешь поговорить?

– Нет, благодарю вас, мистер Коннорс. Можете идти отдыхать.

– Если тебе плохо, я мог бы позвать кого-нибудь из твоих родных, отца, например.

– Нет! – неожиданно выкрикнула Лейла. Джейку показалось, что она побледнела.

– Может быть, Эндрю или Гленна?

– Я же сказала, спасибо, не надо, – сквозь зубы произнесла девушка. Она смахнула слезы и убрала с лица прилипшие пряди волос. – Все в порядке. Я устала, вот и расплакалась. С кем не бывает? Не стоит беспокойства, ступайте, Коннорс.

– Будь на твоем месте кто-то другой, я бы, пожалуй, поверил, – Джейк замолчал, выжидая, что она скажет в ответ.

Лейла села на кучу соломы, лежащую перед мордой лошади. Кобыла удивленно фыркнула. Теперь лица девушки не было видно, Джейк слышал только ее голос:

– Ты разговариваешь не так, как другие работники ранчо. Очевидно, ты образованный человек. Давно ты кочуешь по фермам?

– Достаточно давно.

– Как всегда, лаконичен. Прямо сфинкс! – ехидно усмехнулась Лейла. В ее голосе больше не было слышно дрожи.

– Тут не о чем рассказывать.

– Ты ни с кем не общаешься, потому что тебе не о чем рассказывать? Ни друзей, ни родных? Редкий случай! Я не понимаю, от кого тогда ты прячешься?

– К чему все эти вопросы? Я могу выслушать, почему ты плачешь, но могу и оставить тебя рыдать в одиночестве. Отвечать на твои расспросы о моем прошлом я не собираюсь, – раздраженно произнес Джейк.

– Я беременна, – прошептала Лейла.

Джейк долго молчал, затем тихо произнес:

– От меня… Правильно я понимаю?

Он приблизился к девушке. Она подняла на него блестящие от слез глаза и процедила:

– Нет. Ты сказал мне, чтобы я проваливала, и я побежала искать другого мужчину, который срочно сделает мне ребенка.

Джейк присел на корточки рядом с ней и долго всматривался в ее лицо, затем произнес:

– Ты это хотела мне сказать… тогда, три месяца назад?

Лейла молчала. Она больше не плакала. Джейк теперь не видел глаз девушки, но чувствовал, она смотрит на него недобро. Он понимал: скорей всего Лейла растеряна или боится. Когда они разговаривали в прошлый раз, она была смелее. Через четыре месяца на свет появится маленькое существо – его сын или дочь, подумал Джейк. Он тут же вспомнил, что доктор, у которого во время беременности наблюдалась Дженни, все время повторял: молодая мать ни в коем случае не должна расстраиваться и волноваться.

– Мне жаль. Мне действительно очень жаль.

– А мне тебя нисколько. И я не нуждаюсь в твоей жалости. Этот ребенок только мой, ты не имеешь на него никаких прав.

– В тебе говорит обида, – задумчиво произнес Джейк, а потом неожиданно громко добавил: – Ребенок мой.

– Да? Какой из тебя отец? Ты что с собой-то делать не знаешь, а тут еще ребенок! И со мной ты обращаешься, как с назойливой мухой. Мне кажется, я ничем не заслужила твоего презрения.

– Я был не прав, но и ты тоже.

Они долго сидели молча, никто не решался нарушить тишину.

– Ты поэтому вернулась домой так рано? – вкрадчиво спросил Джейк.

– Я очень сильно устала, – жалобно пробормотала Лейла. – Наверно, я не смогу окончить университет в этом году. И в следующем тоже. Когда родится ребенок, будет еще тяжелее, а я не хочу никого просить о помощи.

– Меня ты можешь просить о чем угодно. Можно будет нанять малышу няню, тогда ты сможешь вернуться в институт.

– Я не хочу, чтобы мой отец оплачивал няню моего незаконнорожденного сына, – в голосе Лейлы прозвучал гнев. – Я с восемнадцати лет училась обходиться без посторонней помощи. Чего стоит моя самостоятельность, если, столкнувшись с первой же трудностью, я побегу клянчить деньги у папы? Я перестану себя уважать. – Девушка нервно дрожала. – Мне двадцать шесть лет, и я мать-одиночка без денег и диплома о высшем образовании, – подвела она итог.

– Ты думаешь, это нельзя исправить?

– Может быть, можно, но я не знаю, как.

– Ты не должна списывать меня со счетов, ведь в том, что произошло, виноваты мы оба, а значит, я тоже должен нести ответственность – уверенно произнес Джейк.

– Послушай, я по себе знаю, как тяжело бывает, когда тебя ставят в безвыходное положение. Я не хочу тебя ни на что обрекать, к тому же твое осознание вины вряд ли облегчит мне жизнь, – устало произнесла Лейла.

Они не знали, что еще сказать друг другу. За окнами конюшни совсем стемнело. Лошади спали, изредка просыпаясь, чтобы отогнать назойливых мух. Под тусклой лампой над входной дверью вились мотыльки, в оконное стекло бились огромные ночные бабочки. Вдалеке залаяла собака. Лошади проснулись и начали лениво пережевывать сено.

– А ты хочешь этого ребенка? – осторожно спросил Джейк.

Лейле хотелось наорать на него, но вместо этого она тихо произнесла:

– Да, хочу. – Девушка подумала о том, как жестоко заканчивается для ее отца сказка о маленькой принцессе. Своих детских фантазий об огромной любви, фате и кольцах ей было не жаль. Папа, конечно, все поймет и поддержит свою единственную дочь, но известие о ее беременности заставит его страдать.

Джейк, в свою очередь, размышлял о том, что предстоит много хлопот. Перед официальной помолвкой необходимо обнародовать свое подлинное имя, подтвердить финансовый статус и прочее. Но об этом думалось как о тяжелом ночном кошмаре, в который невозможно поверить. Он тряхнул головой, отгоняя неприятные мысли, и произнес:

– Поженимся как можно скорее.

– Спасибо, очень заманчивое предложение, но не стоит. Не в моих правилах исправлять маленькие оплошности большими глупостями.

Джейк корил себя за то, что его предложение прозвучало так сухо. Он пытался отыскать в своей душе если не любовь к Лейле, то хотя бы нежность, но ничего не находил. А ведь той ночью он чувствовал влечение к ней! Джейк прикоснулся к мокрой девичьей щеке. Лейла попыталась отстраниться, но он не позволил. Джейк пристально вглядывался в ее лицо. Он слышал, как тяжело она дышит.

– Кто-то сильно тебя обидел. До меня. Я прав? – Джейк не ожидал, что Лейла ответит.

– Ты прав, но это не стоит упоминаний. Такова жизнь. Я, видишь ли, дочь одного из самых богатых людей в округе, и на моем пути хватало парней, охотившихся за состоянием моего отца.

Джейк задержал дыхание:

– Это подло, но я поступил еще хуже, – еле слышно проговорил он.

– Да нет. Просто с той судьбой я уже успела смириться и понять, какая роль мне отведена. И, наверно, рано или поздно я бы даже смогла извлечь из этого свою выгоду. А вот что движет тобой, мне неизвестно.

Девушка подумала, что, возможно, теперь Джейк расскажет ей о себе и своих переживаниях, но он молчал. Тогда она попросила:

– Никогда больше не заговаривай со мной о браке. Я не хочу знать, почему ты решил жениться на мне. Достаточно того, что ты теперь знаешь о своем отцовстве. Если мой ребенок, повзрослев, захочет с тобой увидеться…

Голос Лейлы сорвался. У нее не осталось сил продолжать этот бессмысленный разговор. Девушка сделала попытку встать, но Джейк ее удержал.

– Нет, так неправильно. Я в ответе за эту ошибку.

Лейла яростно оттолкнула его от себя:

– По-твоему, я – ошибка? Мой ребенок – ошибка?

– Я говорю о ситуации, в которой мы оказались, а не о твоей беременности, – Джейк начал терять терпение.

– Я оказалась. Я! И я не выйду замуж за того, кому буду в тягость.

– А что ты хочешь? Чтобы мы говорили о чувствах, о любви? Да мы с тобой виделись всего несколько раз! Ни ты, ни я ровным счетом ничего не знаем друг о друге. О каких чувствах тут может идти речь? Сейчас ты ведешь себя как ребенок. Это серьезный разговор, нам необходимо что-то решить.

– Я хочу ясности, и только, именно поэтому я рассказала тебе о ребенке. Хотя я по-прежнему ничего о тебе не знаю, – снова заплакала Лейла.

– Так ли это важно сейчас?

– А какие у меня основания доверять тебе?

– Погоди, не все сразу. Возможно, сейчас мы не любим друг друга, но брак – это…

– Нет, – перебила его девушка. – Нет. Я видела, чем кончаются такие браки, – она порылась в кармане и достала батистовый платочек, вытерла слезы и высморкалась. – У Даниэллы – моей подруги – родители поженились в похожих обстоятельствах. Они ни дня не прожили в согласии, все время ссорились. Дошло до того, что даже кухней они пользуются в разное время и разговаривают исключительно на повышенных тонах. И хотя их дочь ровесница мне, они до сих пор не разводятся, продолжая наказывать друг друга за совершенную когда-то ошибку. Вероятно, считают, что если расстанутся, вся их прошлая жизнь, все эти долгие годы обид и унижений пойдут насмарку. А Дэнни с пеленок слышит, на какие жертвы каждый из них пошел ради нее. В итоге у нее развился жуткий комплекс вины. Ты хочешь для нашего ребенка такую же судьбу?

– Не обязательно все будет так неприглядно, как ты описываешь, – сердито возразил Джейк.

– Да? А по-моему, это уже происходит. Ты даже по имени не можешь меня назвать. И с той ночи избегаешь встреч со мной, а узнав про мою беременность, злишься и дерзишь, – из глаз Лейлы потоком хлынули слезы. – Понимаешь, я – не проблема, которая будет тихо сидеть в сторонке и ждать, когда кто-нибудь придумает, как ее решить. Я – живой человек.

– Тогда скажи, что я должен сделать! Лейла, – ее имя далось Джейку с трудом.

– В каждом твоем слове, обращенном ко мне, сквозит недовольство. Это невыносимо! – девушка спрятала искаженное болью лицо в ладонях.

– Да ты мне даже шанса не даешь! Я действительно не знаю, как поступить. У тебя было несколько месяцев на раздумья, мне ты и десяти минут дать не хочешь, только упрекаешь меня!

– Отлично. Говори. Я молча тебя выслушаю, – Лейла подняла лицо и взглянула на Джейка.

– Нам нужно все хорошенько обдумать. Я не сниму с себя ответственность за происходящее, потому что не хочу, чтобы моему ребенку было в чем меня упрекать. И я считаю себя обязанным жениться на тебе.

Девушка побледнела от ярости. Слезы на ее щеках мгновенно высохли.

– Я выйду за тебя замуж лишь тогда, когда ты, глядя мне в лицо, честно скажешь, что будешь счастлив назвать меня своей женой и жаждешь рождения нашего сына, и не минутой раньше.

– Ты забываешь о том, что этот ребенок не только твой. Наш разговор был бы куда более плодотворным, если бы ты хоть немного руководствовалась здравым смыслом.

– А ты предпочитаешь думать только о малыше? Считаешь, ему необходимы обручальные кольца и притворство перед алтарем? Думаешь, ребенку нужен фиктивный брак, которым ты хочешь загладить свою вину?

– Почему ты все время говоришь «он» и «сын»? – внезапно спросил Джейк.

– Потому что знаю. Чувствую, – недовольно ответила Лейла и затихла. На ее лице появилась легкая улыбка, будто не было только что этого напряженного спора.

Дженни тоже была уверена, она носит девочку, и оказалась права. Интересно, откуда женщины это знают? И как Джейк мог не почувствовать, что теряет жену и дочь? Тогда, вернувшись домой, он понял: пять часов езды до больницы им не осилить. На улице бушевал ураган. В Дженни и малышке еще теплилась жизнь. Если бы только он мог им помочь! Джейк крутил ручку настройки коммутатора, пытаясь поймать эфир, но везде были помехи. Последняя надежда на вертолет скорой помощи таяла на глазах. Дженни всегда нравилось жить, как на необитаемом острове. Это был их маленький рай, только для них двоих. До родов оставался месяц. Они распланировали каждый день ожидания, заказали номер в городском отеле, готовились через пару недель переехать поближе к больнице. Но, обустраивая комнату малютки, Дженни упала со стула. Когда Джейк перенес жену и дочь на кровать, Дженни на мгновение пришла в себя и открыла глаза. Прилетел вертолет, но она уже испустила последний вздох. Малышка держалась еще пять дней, но и ее не стало.

– Сын! Ты слышишь? Сын! – Лейла трясла его холодную руку. – Неужели тебя это не радует? Что ты за человек такой?

Джейк пришел в себя.

– Радует, – тихо сказал он. – Радует.

– Не верю. Да, ты прав, в этом только моя вина, теперь я это понимаю. Без обид. Да, было, да, переспали, но каждый должен жить своей жизнью. Я хочу быть матерью, и никто у меня этого права не отнимет. Ты дорожишь своей независимостью, и я не посягаю на твою свободу, И закончим на этом.

– Не так-то просто быть матерью-одиночкой. Сложнее, чем ты можешь себе представить, – произнес Джейк.

– Однако матерей-одиночек сейчас немало, и я всего лишь одна из многих, – проговорила Лейла, но вдруг возмутилась собственным упадничеством: – И с чего ты взял, что я обречена быть матерью-одиночкой? Многие мужчины находят меня привлекательной, и я уверена, рано или поздно я обязательно встречу свою любовь. Я не собираюсь всю жизнь быть одна.

– Ты и не будешь одна. Ты можешь не соглашаться на брак, но я не оставлю тебя, – тихо проговорил Джейк. Он знал, что не уступит.

Лейла сдавленно рассмеялась, но Джейк как будто не слышал ее. Решение было принято. Скоро родится его сын, наследник Беррабиллы, и он должен получить фамилию отца. Джейк счел нужным до поры прекратить обсуждение этого вопроса. Он был уверен: пройдет какое-то время и Лейла уступит. Однажды он уже нашел подход к ней. Может быть, снова стоит применить тот же способ?

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Джейк молчал. В его глазах царило ледяное спокойствие. Интуитивно Лейла угадала, что сейчас произойдет. Она отползла подальше и сжалась в комок. Ее знобило, сил сопротивляться не осталось. Горло сковало чувство брезгливости. Девушка пристально наблюдала за мужчиной. Он угадал ее настроение. Казалось, тишина между ними сгустилась настолько, что ее можно потрогать рукой. Наверно, Лейле следовало встать и уйти, но она осталась на месте. Девушка ждала, обхватив руками колени.

Тусклый свет лампы неожиданно полоснул Лейлу по глазам. Джейк навис над ней, она видела каждую черточку его лица. В воздухе запахло свежим сеном. Ее сердце забилось чаще. Казалось, взгляд Джейка прожжет Лейлу насквозь. Сухие твердые губы прикоснулись к ее рту. Девушка попробовала оттолкнуть мужчину, но у нее ничего не вышло. Ее рот изумленно приоткрылся. В горле встал комок, по всему телу разлилась сладость. Джейк продолжал неторопливо целовать ее.

Лейла крепко обхватила Джейка за шею и притянула ближе. Его колючая щетина царапала нежную девичью кожу. Он хрипло дышал. Волна эмоций захлестнула Лейлу. Пусть этот поцелуй никогда не кончится! Девушка тихо застонала. Она вспомнила о той ночи, когда был зачат ее ребенок. Тогда Джейк тоже был нежен, а после… Лейла слишком хорошо помнила все, что он наговорил ей два месяца спустя, свою боль и обиду. Страсть моментально схлынула, как будто ее и не было. На этот раз у девушки получилось оттолкнуть Джейка.

– Ты больше не обманешь меня своей нежностью! Это низко – добиваться своей цели таким способом! Но ты ни перед чем не остановишься, тебя совершенно не волнуют чужие чувства и желания. – Лейла поняла, что до истерики ей осталось совсем немного. Лошадь, разбуженная громким девичьим голосом, недовольно фыркнула.

Нисколько не смутившись, Джейк поднялся с колен, неторопливо стряхнул с себя сухие стебли и сдержанно проговорил:

– Ты права. Я не тот, с кем тебе следовало бы заводить отношения. Стоило подумать об этом до того, как приглашать меня в свою спальню. А теперь поздно. Ты уже не ребенок. Ты – мать моего сына, даже если тебе сей факт неприятен.

Лейла судорожно пыталась собраться с мыслями. Ее взгляд скользил по едва различимым в темноте предметам. Лампочка над входом дожила свои последние минуты и погасла. Небо за окном было абсолютно черным, без проблесков звезд. Девушка зябко поежилась. Осознание собственного одиночества сдавило ей горло. Слезы тяжелыми каплями скатывались по щекам к подбородку и падали на деревянный пол.

– Я не отрицаю твоего отцовства. Этого у тебя теперь никто не сможет отнять, – прошептала Лейла.

– Но я не соглашусь на роль воскресного папы, – предупредил ее Джейк. – Я хочу находиться рядом с моим сыном каждый день, и обсуждению это не подлежит. Я тебе все сказал.

– Давай без ультиматумов. Ни к чему сейчас обсуждать всякие детали. У нас еще будет время в спокойной обстановке найти устраивающее обоих решение.

– На компромиссах можешь строить свою личную жизнь, а не жизнь моего ребенка. Не хочешь выходить за меня замуж и жить со мной под одной крышей – твое право. Тогда я поселюсь рядом с тобой и буду видеться с сыном, сколько захочу, – слова Джейка прозвучали для Лейлы как угроза. – Я не собираюсь добиваться твоей любви, мне и раньше не приходило это в голову. В остальном ты можешь смело на меня положиться, – добавил он.

С каждым новым словом, произнесенным Джейком, Лейла все отчетливее чувствовала безысходность. В глазах мужчины девушка не видела и проблеска сочувствия, только упрямство. Сейчас она не понимала, почему пять месяцев назад она решила, будто ему нужна ее поддержка. Той ночью он не выражал недовольства происходящим, зато теперь мстит ей за свою слабость. Она не могла винить его за это, но ощущала себя жертвой.

– Мы все слишком усложнили, тебе не кажется, что пора распутывать? – Лейла постаралась произнести это бесстрастно. – Ты имел право знать о ребенке, ты о нем узнал. Пока мне не нужна ничья помощь. Уверена, договориться об отсрочке экзаменов в университете я и сама смогу. Когда мне что-либо понадобится, я тебе сообщу. А всякие детали мы обсудим после рождения малыша, – девушка дрожала, ей хотелось побыстрее оказаться в теплой постели и на время забыть об этом разговоре, как о кошмарном сне.

Лейла поднялась с пола, тщательно отряхнула брюки и пригладила растрепавшиеся волосы. От слез и усталости у нее болела голова. Девушка заглянула Джейку в глаза и произнесла:

– Ну все, Коннорс, хватит болтать. Да, кстати, благодарю за преданность общему делу.

Вероятно, он ожидал от нее что-то в подобном ключе, потому что отреагировал незамедлительно:

– Браво, мисс Роббинс! Ваше чувство юмора делает вам честь, а обходительность и такт – и подавно.

– Что же в моих словах показалось тебе смешным? – Лейла устало опустила глаза. Джейк нервно рассмеялся. На мгновение девушка испугалась, но взяла себя в руки. За последние пару часов она поняла только одно: от Джейка Коннорса не так-то просто отделаться.

– Мисс Роббинс, вы когда-нибудь задумывались о том, что божья кара может быть страшнее человеческого суда? Нет? Тогда задумайтесь!

Да он просто сумасшедший, испугалась Лейла. Ничто не заставит ее выйти за него замуж. Пусть он живет где-нибудь поблизости, приходит в гости, забирает к себе ребенка, но браку, на котором он так настаивает, не бывать. И плевать она хотела на его требования!

– Мы можем жить по соседству. Будешь видеться с ребенком, когда захочешь, забирать его на выходные, каникулы. Я не стану препятствовать. Самое главное, чтобы малыш знал, мы оба его любим.

– Полагаешь ему этого будет достаточно? Ты так считаешь? – заорал Джейк. От неожиданности Лейла вздрогнула.

– В тебе сейчас говорит упрямство, желание любой ценой настоять на своем. Но ты плохо меня знаешь и зря решил, будто меня испугает твое недовольство. Не надейся, я не поддамся. Если уж на то пошло, я вообще не уверена, что ты мне нужен хоть в каком-то качестве. Я ничего от тебя не жду, во всяком случае, ничего хорошего. В общем, можешь вообще исчезнуть из моей жизни, тебя никто не осудит.

– Ошибаешься. Я не уйду.

– Очень похвально, – Лейла направилась к выходу.

Во дворе залаяла собака, встрепенулись разбуженные лошади. Настало время подумать о конспирации и разойтись, пока никто из сторожей не решил проверить, все ли в порядке в конюшне. Но Джейк снова остановил девушку:

– Я знаю тебя достаточно. Той ночью я понял, что ты за человек.

– Поэтому поспешил сбежать из моей спальни до рассвета? – усмехнулась Лейла.

– У меня на то были свои причины, – произнес он.

Тайны Джейка порядком надоели Лейле. Впрочем, может, у него есть причина никому о себе не рассказывать? Упрямство и несдержанность Джейка могут легко объясняться какими-то неприятными событиями в его прошлом, подумала девушка. Ему нужна помощь, вот только как помочь, если он не хочет делиться своими переживаниями? Одно то, что Джейк не отпустил ее, когда она порывалась уйти, говорит о его беспросветном одиночестве и неуверенности в себе.

Джейк стоял в проходе и внимательно смотрел на Лейлу. Его лицо было непроницаемым. Девушка сама не знала, почему остановилась. Ей показалось, он еще не все сказал. Она ждала.

– У меня есть причины, Лейла, – еще раз повторил Джейк. Лейла ожидала других слов. Она тяжело вздохнула:

– Ты действительно веришь в возможность теплых отношений между нами?

– Да, конечно. Почему нет?

Ответ Джейка показался Лейле искренним. Может быть, он действительно в это верит? Должно быть, когда-то Джейк был довольно милым человеком. Девушка улыбнулась собственным мыслям. Сейчас он казался ей жертвой, мужчиной, которого она соблазнила, а теперь еще предъявляет ему свои претензии. Наверно, Джейку сейчас тоже непросто. Лейла почувствовала, как к ней постепенно возвращаются силы. Да, она зря продемонстрировала ему свои уязвимые места, но это поправимо. Зато теперь она знает о его слабостях, а значит, может им управлять.

Нет, это нечестно! Не хочу так! Противно!

– Кого ты сейчас пытаешься убедить: меня или себя? – в голосе Лейлы прозвучала грустная ирония.

– То, что произошло между нами, навряд ли когда-то повторится. Во всяком случае, у меня нет такого желания. И не было, – Джейк понимал, его слова звучат неискренне. Она услышит ложь.

– Чушь, Коннорс. Ты сам-то себе веришь? – усмехнулась Лейла. Ее щеки пылали от ярости. Он врет! Той ночью Джейк хотел ее, она не может ошибаться. Внезапно на девушку снизошло озарение: не слезами надо его покорять! Плачущая женщина может вызвать только жалость. Джейку нужна женщина яркая, уверенная в себе, способная окружить его заботой, помочь ему вновь обрести веру и надежду.

– Давай заключим некое подобие соглашения, – поспешно предложил Джейк. – Если для тебя так важно, чтобы твоя семья считала, что мы любим друг друга, мне не составит труда сыграть любовь. Я найду новую работу. Мы будем жить вместе, ты закончишь университет, потом родится наш ребенок. – Не встречая сопротивления со стороны Лейлы, он продолжал: – На следующей неделе я отвезу тебя обратно в город, ты договоришься об отсрочке экзаменов, а я поищу работу. Если не получится, куплю ферму где-нибудь поблизости, например, в Батурсте. Это очень уютный городок. Тебе там обязательно понравится.

– Не уверена, что тебе это по карману, – ехидно проговорила девушка, но Джейк пропустил ее фразу мимо ушей. Тогда она спросила: – А если я не соглашусь на этот маскарад?

– Пожалуйста, можешь не соглашаться. Это не так уж и важно. Но если ты уедешь в город, я уеду вслед за тобой. Я хочу быть рядом с моим ребенком, и никто меня не остановит. Жизнь в городе меня не пугает, к тому же я жил там и раньше.

– Правда?

– Да. Но жить на ферме нравится мне гораздо больше.

Лейла поняла, что Джейк не отступит. С одной стороны, она злилась на его упертость, с другой, ей было интересно, где проходит граница его самопожертвования.

– Отлично. Значит, переезжаем в Батурст и женимся? Могу я все-таки узнать, какой грех вы замаливаете, благородный сэр Джейк?

– Первородный, – неожиданно рассмеялся он, затем поднял с пола скребницу и принялся энергично чесать гриву с любопытством наблюдающей за их спором лошади. – Не верю я во все это: в наказания, прощения, грехи… – добавил он.

– А во что веришь?

– А ты во что верила, прежде чем твоя жизнь пошла под откос? Ну-ка, дай угадаю! Ах да, скорее всего ты задавалась вопросом: почему же все к тебе так несправедливы? Скажешь, нет? Вот и я верю только в одно – в несправедливость этого мира.