Текст книги "Испытание любовью"

Автор книги: Мелани Кертис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

От негромкого смеха Габриэля по спине Грейс пробежали мурашки.

– Ты? Угрюмая? Не могу поверить.

Разговора не получалось. Габриэль опять перехватил инициативу, поставив Грейс в положение защищающейся, объясняющей стороны.

– Габриэль, я пришла не для того, чтобы вспоминать детские годы. Дело серьезное и не терпит отлагательств. – Пусть улыбается, пусть смеется, пусть делает что угодно – она не позволит себе отвлечься на пустяки. – Ты можешь выслушать меня, не перебивая?

Он выпрямился, провел ладонью по волосам и посмотрел на Грейс уже по-другому, сосредоточенно и внимательно.

– Конечно. Говори.

– Я хочу поговорить о том, что… о том, что произошло между нами… в ту ночь…

– Ты имеешь в виду ту ночь, когда мы переспали? – без малейшего смущения уточнил Габриэль.

О черт. Похоже, получалось еще хуже, чем можно было предположить.

– Да. Я поступила совершенно бездумно, безответственно. Наверное… наверное, позволила себе поддаться минутному влечению…

– Минутному влечению? – Он покачал головой. – Мы занимались любовью всю ночь.

– Так или иначе я повела себя непростительно легкомысленно, уступила чувствам…

– Такое случается сплошь и рядом. Страсть живет по своим собственным законам, и мы часто не властны над ней.

– Как у тебя все просто.

– Все действительно просто. Мы, испанцы, менее скованны в проявлении чувств. Вы, американцы, всегда стараетесь за все извиниться, как будто постоянно в чем-то виноваты. Для вас даже самое естественное – почти преступление.

Его контрнаступление отвлекло Грейс от намеченной цели. Похоже, они и впрямь относились к случившемуся по-разному. Но разве различия в культуре не оставляют места для взаимоприемлемого решения? Разве два взрослых, разумных человека не могут найти устраивающий обоих вариант существования? Тем более что у них одна цель: забота о благе Стефани.

– Ладно, не будем об этом. Я пытаюсь втолковать тебе, что та ночь была ошибкой. Мы заключили определенное соглашение, пусть и не вполне обычное, и если хотим выполнить его, то должны определить базовые правила поведения.

– Ты говоришь так, будто выступаешь с лекцией, – раздраженно бросил Габриэль и, поднявшись с кресла, прошелся по комнате. – Не надо так стараться, Грейс. Не надо переносить правила бизнеса в частную жизнь. И не надо пытаться прятать от меня свою истинную природу.

– Я прячу от тебя свою истинную природу?

– Да. Ты не даешь воли чувствам, ты пытаешься везде и всюду носить одну и ту же маску успешной деловой женщины. Так нельзя жить, Грейс.

Она нахмурилась. О чем он говорит? Мысли путались, нить разговора терялась в шуме стучащей в висках крови.

– Я ничего не прячу от тебя. Я хочу лишь сказать, что случившееся между нами было ошибкой, которая ни в коем случае не должна повториться. Пожалуйста, не притворяйся, что ничего не понимаешь. Да, конечно, ты нравишься мне, и это только идет на пользу нам обоим в решении обшей проблемы. Но мы не можем переходить некоторые границы. Я хотела сказать, что тебе нужно жить так, как ты жил раньше, жить своей обычной, нормальной жизнью. Я хочу, чтобы ты, если это тебе нужно, встречался с другими женщинами. С моей стороны никаких возражений не будет.

– Так что мне теперь – прыгать от счастья? – сердито оборвал ее Габриэль. – Неужели ты думаешь, что я только и ждал твоего разрешения и прямо сейчас помчусь на поиски той, которая согласится разделить со мной постель?

– Я не знаю, что тебе надо для счастья, это не мое дело! Мы договорились о том, что я помогу тебе решить твою проблему в обмен на твою помощь в решении моей проблемы. Я не знаю, что тебе нужно, но знаю, что каждый из нас должен идти своим путем. Я рада помочь Стефани, стать ей другом, если она того пожелает, но я не хочу никаких личных отношений с тобой. Я просто не могу себе это позволить.

– Понимаю.

– И это все, что ты можешь сказать?

Габриэль пожал плечами.

– Хорошо. Пусть будет по-твоему. Ты действительно помогла мне, и я готов согласиться на твои так называемые базовые правила. Я сделаю вид, что мы не знаем друг друга как мужчина и женщина. Мои отношения с тобой станут отныне чисто деловыми. Ты это хотела услышать, Грейс?

Она, не глядя на него, кивнула.

– Да, так будет легче.

– Легче? Для кого? Для тебя? Легче потому, что ты боишься жизни – реальной, настоящей жизни, в которой есть вещи поважнее бизнеса? Ты думаешь, что почувствуешь себя в большей безопасности, если сделаешь вид, что не замечаешь очевидного? Да, теперь я понимаю, что для тебя самое главное.

Грейс вздрогнула, как будто ее стегнули кнутом. Откуда он знает ее так хорошо? Как сумел малознакомый, в сущности, мужчина проникнуть в ее душу, изведать ее тайные страхи, ее сомнения?

– Я не боюсь жизни. И я знаю, что есть вещи важнее успеха в бизнесе. Но мы должны думать о том, как сделать, чтобы лучше было всем.

– Только не говори от моего имени! – вспылил Габриэль. – Не говори так, будто ты знаешь, что лучше для меня. Ты этого не знаешь! И сомневаюсь, что когда-либо поймешь!

Грейс отважилась посмотреть на него.

– Мне очень жаль, если я обидела тебя чем-то, Габриэль. Прошу тебя, не злись. Как можно решать какие-то проблемы, если любой наш разговор обязательно превращается в спор?

Он коротко и сухо рассмеялся.

– А что ты называешь спором? Мы с тобой определенно принадлежим к разным культурам.

– Я тоже так думаю, – дрожащим голосом произнесла Грейс.

Габриэль посмотрел на нее едва ли не с жалостью.

– Не беспокойся, Грейс. Я понял, что тебе нужно. То, что произошло, больше не повторится. Наши отношения никогда не выйдут за рамки чисто деловых. Обещаю тебе. Надеюсь, ты довольна?

– Да, – сказала она, хотя сердце твердило совсем другое. – Да, меня это устраивает. Спасибо.

– По-моему, тебе абсолютно не за что меня благодарить. – Габриэль повернулся к ней спиной и опустился в кресло. – Извини, мне нужно работать.

– Спокойной ночи.

Грейс вышла из кабинета и, сдерживая рвущиеся из груди рыдания, побрела в свою комнату.

11

Личные отношения Габриэля и Грейс свелись к минимально необходимому общению, но в офисе Габриэль, верный слову, появлялся регулярно и вел себя безупречно. Он проверял бухгалтерию, подсказывал, где и на чем сэкономить. Кэтрин и Микки внимали ему с открытыми ртами. Но самое главное заключалось, пожалуй, в том, что Габриэль сумел вдохнуть в них надежду на успех. Он оказался прирожденным руководителем, способным не только находить пути решения проблем, но и заражать своей уверенностью других.

Грейс варила кофе в задней комнате, когда услышала, как Габриэль сказал Кэтрин, что собирается на ланч. Дождавшись, когда за ним закрылась дверь, она достала из холодильника пакет молока и завернутые в вощеную бумагу сандвичи и вышла в большую комнату.

– А ты разве не идешь на ланч? – удивилась Кэтрин.

– Нет, – коротко ответила Грейс, садясь за стол. – Если хочешь…

– Немного позже. – Кэтрин нерешительно помялась. – Послушай, это, конечно, не мое дело, но…

– Ты права, это действительно не твое дело. – Слова выскочили непроизвольно, и Грейс тут же пожалела о них. – Извини, Кэтрин, но у меня нет ни малейшего желания обсуждать эту проблему.

– Конечно, конечно, – поспешно сказала Кэтрин. – Но в любом случае я на твоей стороне.

– Спасибо. – Грейс невольно улыбнулась. – Мне бы знать, на чьей я стороне.

Габриэль вел себя согласно их уговору, и все же Грейс неприятно задел тот факт, что он отправился на ланч в одиночку, даже из вежливости не предложив ей пойти с ним. А когда через полчаса Габриэль позвонил и сказал, что встретил приятеля и вернется позже, чем обещал, на душе у нее стало совсем тоскливо.

С кем он мог встретиться? С каким приятелем? А может быть, с приятельницей?.. Грейс гнала от себя неуместную ревность, но она возвращалась снова и снова, и воображение уже рисовало пикантные сцены с участием Габриэля и роскошной молодой девицы, почему-то блондинки.

Габриэль вернулся через полтора часа и, усевшись за отведенный ему стол, огляделся. Равнодушный взгляд мазнул по Грейс и, не задерживаясь, заскользил дальше. Грейс отвернулась и сняла трубку, чтобы позвонить на киностудию, но, когда услышала ответ, вдруг с ужасом обнаружила, что забыла, зачем звонит.

Из офиса они ушли порознь – Габриэль раньше, Грейс позже. Она медленно шла по улице мимо отбрасывающих солнечные блики витрин и открытых летних кафе. Внимание ее привлек большой магазин, специализирующийся на детских товарах. Побродив по отделам, Грейс купила для Стефани несколько вещичек, которые, будь она в возрасте Стефани, с удовольствием надела бы сама.

Пока она делала покупки, мысли о Габриэле не оставляли ее. Правильно ли она сделала, настояв на том, чтобы их отношения ограничились строго деловыми рамками? Не усугубила ли она этим и без того нелегкую ситуацию? И почему Габриэль вообще так рассердился? Ему ничего не стоит заполучить в свою постель едва ли не любую красавицу. Что есть в ней такое, чего нет у других? Ничего. Она не молода, не потрясает красотой, думает только о работе и уже забыла, когда в последний раз спала с мужчиной. Не считая, конечно, ночи, проведенной с Габриэлем. Может быть, сыграло роль то, что она просто оказалась под рукой? Известно, что для многих мужчин секс и чувства существуют по отдельности. Ясно одно: чем скорее завершится процедура удочерения, тем лучше.

Конечно, мысль о том, что придется расстаться со Стефани, каждый раз отзывалась в сердце Грейс болью – за короткое время она успела привязаться к девочке, – но в конце концов так будет лучше для всех. Придет время, Габриэль встретит достойную его по социальному статусу и более подходящую ему по возрасту женщину. У него будет настоящая, а не придуманная семья. Она расплатится с ним, вернет все деньги, до последнего цента, и постепенно изгладится из его памяти, станет смутным воспоминанием.

Грейс оплатила покупки и, подхватив объемистый пакет, направилась к выходу. Ее ждал очередной трудный вечер с мужчиной, за которого она совсем недавно вышла замуж.

Сидящая на диване женщина была красива: фигура модели, длинные, стройные ноги, тонкие ухоженные руки, нежные плечи… Она знала, какой эффект производит на мужчин, и пользовалась этим, демонстрируя красоту с расчетливостью торговца, выставляющего на всеобщее обозрение самый лучший товар.

Габриэль видел эту красоту не в первый раз, но сейчас думал лишь о том, что предпочел бы не видеть ее вообще. Но что делать – Саманта здесь, и он не мог отказать ей в гостеприимстве.

– Тебе ведь скоро двадцать пять, не так ли?

– Ты еще не забыл? Как мило, – протянула она.

– Не забыл. У меня вообще хорошая память, – бесстрастно сказал Габриэль. – Что же касается твоей просьбы, то я, конечно, наведу справки об этом господине, но мне понадобится некоторое время.

– Я не спешу, – многозначительно заметила Саманта.

Габриэль сделал вид, что не услышал намека.

– Ты познакомилась с ним в Барселоне?

– Да, три месяца назад. У него бизнес в Испании.

Он покачал головой.

– И все же я бы на твоем месте не спешил за него замуж. Три месяца слишком короткий срок, чтобы узнать человека.

Саманта подтянула ноги на диван, так что теперь Габриэль мог при желании любоваться оголившимся бедром бывшей любовницы.

– Жизнь так быстротечна, дорогой. Ты сам это знаешь. Посмотри, как изменилась твоя. Не спорю, Лос-Анджелес ничем не хуже Барселоны, но теперь у тебя на шее не только Стефани, но и эта не первой молодости американка. Мы ведь не дети и понимаем, что, если женщина осталась незамужней до тридцати с лишним лет, значит, с ней что-то не так. Уж и не знаю, как только ты все это вынесешь!

Габриэль с трудом удержался от улыбки. Красотки вроде Саманты упиваются своей молодостью, считая ее главным, если не единственным, товаром, который может предложить женщина. Он же придерживался иного мнения, полагая, что хорошее вино со временем становится только лучше. Впрочем, будучи специалистом в этой области, Габриэль знал, что свои достоинства есть и у молодого вина, и у старого – как говорится, о вкусах не спорят.

Саманта продолжала излагать свои взгляды на жизнь, а ее молчаливый собеседник то и дело поглядывал на часы. Грейс еще не вернулась с работы. Стефани, так и не дождавшись ее, ушла к себе и, наверное, уже уснула. Стараясь успокоить себя, Габриэль раз за разом повторял, что Грейс, очевидно, задержалась на работе, что с ней все в порядке, но тревога не проходила. Где она? С кем она? Конечно, он вовсе не собирался воспринимать их брак как нечто долгосрочное и не был влюблен в нее, но, черт возьми, в трудный час эта женщина стала ответом на его молитвы, и он питал к ней определенные чувства. В конце концов муж несет ответственность за жену.

– Милый?

Голос Саманты вернул его к реальности. Габриэль отпил успевшего нагреться белого вина и с гримасой отставил бокал в сторону.

– Извини, задумался. Много дел завтра. Прости.

– Понимаю, милый. Мне так жаль тебя. Как это ужасно. Я говорю о бедняжке Рэе. Конечно, мы встречались всего лишь несколько раз, но он мне нравился. Представляю, каким ударом стала для тебя его смерть.

Саманта была права. Иногда Габриэлю казалось, что, потеряв Рэя, он потерял какую-то часть себя самого. С Рэем он мог обсудить что угодно, поделиться проблемами или просто поболтать, облегчить душу. Теперь, с уходом Рэя и Кристы, в душе образовалась пустота, заполнить которую ничто не могло.

– Как ты чувствуешь себя здесь? – Саманта окинула взглядом гостиную.

Он пожал плечами.

– Не знаю. Это дом Рэя и Кристы. Здесь все напоминает о них. Здесь они были счастливы. Да, мне трудно. Но я должен думать о Стефани, которой гораздо труднее, чем мне. Когда все документы на удочерение будут готовы и я стану ее отцом, мы оба попробуем начать новую жизнь.

– А эта женщина… твоя временная жена… она уйдет? – нерешительно осведомилась Саманта.

Да, их с Габриэлем пути разошлись, но она не была бы женщиной, если бы поставила крест на одном из самых восхитительных мужчин, о котором у нее остались самые лучшие воспоминания. Сейчас, глядя на него, Саманта видела – ему недостает женского внимания.

Того внимания, которое могла предложить она.

– Да, – сказал Габриэль, глядя мимо нее, в пустоту. – Она… уйдет.

– О, милый. – Саманта соскользнула с дивана и, подойдя к креслу, опустилась на подлокотник и обняла Габриэля за шею. – Мне так жаль тебя. – Она изогнулась и поцеловала его в щеку. – Ты… – Вторая попытка не удалась – Габриэль напрягся и отстранился. Саманта вздрогнула, словно от пощечины. – Милый, я так скучала. Ты ведь тоже скучал, признайся? Хоть немного…

Он вспомнил, как, придя в квартиру, которую снимал для нее в Барселоне, услышал доносящийся из спальни звонкий смех, а войдя, увидел свою юную любовницу в постели с Рони, наглым, с завитыми волосами сопляком, курившим его «гавану». Воспоминание отдалось неприятным ощущением в желудке, как будто он съел что-то несвежее. Габриэль поднялся, прошелся по комнате и еще раз бросил взгляд на часы. Теперь к беспокойству о задержавшейся где-то Грейс примешивалось еще и раздражение. Ну где можно так долго болтаться!

– Ты можешь, если хочешь, остаться на ночь, Саманта. В комнате для гостей. Но утром тебе придется вернуться в отель. Утром мне нужно отвезти Стефани в школу, потом я займусь делами, так что развлекать тебя никак не смогу.

– Хорошо, Габриэль, я понимаю. Все еще злишься на меня из-за Рони, да? Но ведь ты и сам отчасти виноват. Все время работал и работал. Или уезжал куда-то. А ведь женщину нельзя надолго оставлять без внимания. – Она медленно, по-кошачьи грациозно наклонилась, подняла туфельки, выпрямилась и, обольстительно потянувшись, улыбнулась. – Проводи меня в комнату, Габриэль. Я слишком устала и не хочу ждать такси.

Конечно, он предпочел бы отправить ее в отель, но в данном случае радоваться приходилось уже тому, что она не стала задерживаться в гостиной. С плохо скрываемым облегчением Габриэль провел нежеланную гостью по коридору и, указав нужную дверь, поспешно ушел.

Стараясь не шуметь, Грейс открыла дверь и включила свет. Сняв туфли, она поставила на столик пакет с покупками и пошла в кухню.

Грейс наливала в стакан минеральную воду, когда за ее спиной скрипнула дверь и раздался глуховатый голос Габриэля. Она вздрогнула и едва не выронила стакан и бутылку.

– Я принесу тапочки, пол холодный, еще простудишься.

Он исчез и вскоре вернулся с тапочками.

– Спасибо.

Грейс благодарно кивнула, допила воду и поставила стакан в мойку.

– Делала покупки?

Габриэль видел в прихожей пакет с фирменной эмблемой магазина, и его подозрения по поводу долгого отсутствия Грейс частично развеялись. И все же ему хотелось знать, почему она вернулась так поздно.

– Да. Вообще-то я позволяю это себе не часто.

Грейс поймала себя на том, что ее объяснение звучит слишком похоже на оправдание. Габриэль еще подумает, что она тратит его деньги на свои личные нужды.

– Для женщины поход по магазинам – что-то вроде психотерапевтического сеанса.

– Намекаешь на существование неудовлетворенных эмоциональных потребностей?

– А ты все пытаешься изображать психоаналитика? Перестань, Габриэль, эта роль не для тебя.

Он рассмеялся – негромко, хрипло, сексуально.

– Так, значит, ты полагаешь, что я пытаюсь тебя раскусить?

Она пожала плечами.

– Называй как хочешь: раскусить, препарировать, разложить по полочкам. Я хочу кофе. Выпьешь со мной?

По ее слегка изменившемуся тону он понял – что-то произошло. Может быть, у него с языка сорвалась неосторожная фраза, а может быть, Грейс превратно истолковала вполне невинное слово. Чтобы показать, что ей нечего опасаться и что он не собирается нарушать установленные ими границы, Габриэль нарочито широко зевнул, потянулся и покачал головой.

– Нет, спасибо. Ты вернулась, так что я отправляюсь спать. Завтра у нас много дел.

– Спасибо, что дождался меня, но, право же, тебе не стоило это делать. Ты не обязан засиживаться допоздна только ради того, чтобы подать мне тапочки.

– Спокойной ночи. – Он загадочно улыбнулся и подмигнул. – До завтра, Грейс.

12

Разложив на кровати подарки, Стефани радостно повернулась к Грейс.

– Спасибо тебе. Мне все очень понравилось. Джинсы просто класс. Примерю вечером, когда вернусь из школы. – Девочка подбежала к Грейс и чмокнула ее в щеку.

– Я не знала твоих размеров, так что покупала на глаз. Если что-то не подойдет, можно будет пойти и поменять. Может быть, сходим вдвоем? – Грейс даже не ожидала, что ее скромный подарок доставит Стефани такое удовольствие. – Ты могла бы выбрать себе что-то еще.

– Хорошо. Конечно, сходим, но я думаю, что все подойдет. Они такие красивые.

– Извини, что я вчера не зашла пожелать спокойной ночи. Я вернулась поздно, ты уже спала. – Грейс виновато пожала плечами.

– Все в порядке, – успокоила ее Стефани. – Главное, что ты вернулась. Габриэль так волновался…

Грейс подумала, что, пожалуй, самым трудным будет именно расставание с девочкой. Может быть, ее приемный отец позволит им встречаться хотя бы иногда?

Размышляя об этом и о многом другом, Грейс спустилась в кухню и села завтракать. Она даже не заметила, как вошел Габриэль. В отутюженном костюме и ослепительно белой рубашке, с гладко причесанными волосами и улыбкой победителя на губах, он являл собой удачливого молодого бизнесмена, и Грейс сразу почувствовала себя существом из иного мира.

– Доброе утро, Габриэль. Что будешь, чай или кофе? – Она начала подниматься из-за стола, но он остановил ее движением руки.

– Спасибо. Я обслужу себя сам. Давай поедем на работу вместе. У нас сегодня очень напряженный день, и мне не терпится поскорее начать.

Он налил себе кофе и опустился на стул. День начинался хорошо. Ему нравилось смотреть на Грейс. В пушистом белом халате, с распущенными волосами и разрумянившимся после душа посвежевшим лицом, она совсем не походила на сосредоточенную на бизнесе женщину. Сегодня в ее удивительных глазах не было беспокойства, сочные губы соблазнительно блестели, а бившаяся на высокой молочно-белой шее тоненькая жилка словно приглашала к поцелую.

– Я уже позавтракала. Пойду переоденусь. Ты не успеешь и глазом моргнуть…

Грейс не успела закончить фразу, потому что в комнату вошла невысокая, но отлично сложенная молодая женщина в облегающем платье. Остановившись за спиной Габриэля, она положила руку ему на плечо и безапелляционно потребовала застегнуть «молнию» у нее на спине. Не менее удивительным было и поведение Габриэля. Не говоря ни слова, он поднялся и выполнил приказ незнакомки с таким бесстрастным выражением лица, словно делал это каждое утро. Когда его пальцы прикоснулись к талии красотки, Грейс почувствовала дурноту.

Да, конечно, она сама сказала, что Габриэль может вести прежний, привычный образ жизни, встречаться с другими женщинами и вообще ни в чем себя не ограничивать, но кто же мог подумать, что он воспримет ее слова как руководство к действию и тут же пустится во все тяжкие! Незнакомка – откуда бы она ни взялась – успела нанести на лицо полную боевую раскраску, благодаря которой выглядела, как экзотическая райская птичка, случайно залетевшая в кухню. Рядом с ней и Габриэлем Грейс – в халате, без косметики, с наспех расчесанными волосами – чувствовала себя побирушкой, посмевшей попасть в кадр вместе с шикарной парой, позирующей для глянцевого журнала. Так вот почему Габриэль так поспешно покинул ее накануне – спешил к томившейся в постели любовнице! И у него еще хватило наглости пожелать ей спокойной ночи!

– Грейс, позволь представить тебе нашу гостью. Саманта приехала на несколько дней из Испании. Саманта, познакомься с моей женой Грейс.

Алые губки красотки растянулись в приторно-фальшивой улыбке.

– Так это вы та женщина, которая столь любезно согласилась помочь Габри! Очень приятно… Грейс.

Понимая, что если она не уйдет сию же секунду, то либо рухнет на пол, либо совершит нечто такое, о чем будет потом долго сожалеть, Грейс встала.

– Прошу меня извинить. Мне еще надо переодеться.

Выскочив за дверь прежде, чем Габриэль успел поймать ее за руку, не обращая внимания на летящий вслед голос, она пробежала по коридору, влетела в свою комнату и прислонилась к стене.

Легкие лопались, сердце подпрыгивало, словно хотело вырваться из груди, а глаза застилала мутная пелена. Грейс застонала от пронзившей ее боли.

Что это?

Ревность. Ты ревнуешь, а потому злишься. Тебя предали.

Как же он мог так с ней поступить? Как мог принимать у себя другую женщину, когда она, его жена, спала под этой же крышей? Как он мог так жестоко, так безжалостно, так подло обойтись с ней? С ней, считавшей его едва ли не идеалом порядочности и благородства!

В дверь постучали.

– Грейс! Открой мне.

Он постучал еще раз. Настойчиво, требовательно. Что ему надо? Неужели он хочет унизить ее еще раз, теперь уже своими лицемерно-жалкими оправданиями?

Грейс выпрямилась. Сделала глубокий вдох. Проглотила остановившийся в горле горький комок.

– Уходи, Габриэль. Позволь мне приготовиться к работе. Пожалуйста, оставь меня в покое.

– Ты все не так поняла. Саманта – просто моя старая знакомая. Пришла в гости и немного задержалась. Было уже поздно, и я предложил ей переночевать у нас. Между нами ничего нет, поверь.

Она хотела промолчать, но слова сами рвались наружу.

– Старая знакомая, да? И насколько же старая? Сколько ей? Девятнадцать? А может, все двадцать? – Боже, Грейс, что ты говоришь! Остановись! Возьми себя в руки.

– Ты откроешь?

– Нет! Увидимся в офисе. И не жди меня, пожалуйста. Я доберусь сама.

– Черт!

Он еще раз ударил, точнее, пнул дверь, и Грейс услышала его удаляющиеся шаги.

Грейс не разговаривала с Габриэлем все утро и с трудом находила силы, чтобы отвечать на вопросы Кэтрин и Микки. В конце концов ее сотрудники, почувствовав напряжение, переглянулись, пожали плечами и вместе, что случалось крайне редко, удалились на ланч.

Дверь за ними едва закрылась, как на пороге комнаты возник Габриэль. Некоторое время он молча наблюдал, как Грейс варит кофе и разворачивает сверток с сандвичами, затем шагнул к ней.

– Ты можешь злиться на меня, но пожалей Кэтрин и Микки. В такой атмосфере невозможно работать. Они же не виноваты в том, что у тебя постоянно рождаются какие-то беспочвенные подозрения.

Сохраняя полное внешнее спокойствие, Грейс налила в чашку кофе, добавила молоко и сахар и выложила сандвичи на тарелку.

– Я вовсе не злюсь на тебя. Меня совершенно не интересует, с кем ты спишь. Я лишь не ожидала, что ты поведешь себя столь недостойно и притащишь свою любовницу в дом, как будто меня там нет.

Его смуглое лицо потемнело, а с губ слетели какие-то испанские ругательства.

– А я не ожидал, что ты станешь выплескивать свои эмоции на работе, ставя в неудобное положение людей, с которыми работаешь. Мне казалось, что ты гордишься своим профессионализмом.

Стрела попала в цель, но вовсе не остановила Грейс.

– Да как ты смеешь говорить о профессионализме, когда даже дома ведешь себя, как мартовский кот! Это я старалась придать нашим отношениям благопристойный вид, настаивая на том, чтобы мы придерживались определенных рамок. И что же? Как только я сказала, что не намерена спать с тобой, так ты сразу же притащил в дом какую-то девку! Неужели не мог найти для встречи какой-нибудь мотель? И после этого ты еще упрекаешь меня в непрофессионализме! Какая циничность! Какая наглость!

Она бросала в него гневные слова, даже не замечая, как спокойное поначалу лицо темнеет, приобретая цвет грозовой тучи.

– О Мадонна! – взревел наконец Габриэль и силой стукнул кулаком по столу.

Он думал, что они мирно и тихо уладят возникшее пустяковое недоразумение, а потому сдерживался, не давая выхода собственным чувствам. Он собирался рассказать Грейс о том, что Саманта прилетела в Калифорнию к своему жениху и улетает в Испанию через пару дней. Но эта женщина, похоже, вознамерилась раздуть из ничего огонь, обвинить его во всех смертных грехах и приписать ему то, чего он никогда не делал и стал бы делать. Больше всего Габриэля задело оскорбительное для любого уважающего себя мужчины предположение, что он переспал с Самантой потому, что Грейс отказала ему. И вообще она вела себя уж очень странно. Зачем злиться, если сама настаивала на поддержании строго деловых отношений? Зачем…

И тут Габриэля осенило. Все дело в ревности! Грейс вела себя так, как и должна вести себя ревнивая супруга.

Оставалось только проверить предположение.

– Ты хочешь меня, Грейс? – тихо спросил Габриэль.

– Ты… – Рука взлетела сама по себе, но была остановлена в нескольких дюймах от цели.

– Так я прав? Весь шум из-за этого?

– Из всех самоуверенных, наглых, мерзких…

Габриэль заставил ее замолчать таким требовательным, неистовым поцелуем, что у Грейс перехватило дыхание. Он хотел ее так сильно, что, наверное, не хватило бы года, чтобы утолить этот голод. Она разжигала в нем пожар желания, возбуждала неукротимую, дикую, слепую страсть. За ее холодным фасадом скрывался дьявол. Боже! Как она могла подумать, что он захочет какую-то другую женщину после того, как познал ее чарующий вкус!

Когда пружина вожделения сжалась, казалось, до предела, Габриэль отстранился и даже сделал шаг назад. Его лицо напоминало грубо вырезанную деревянную маску.

– Я пойду прогуляюсь. Подышу свежим воздухом. А когда вернусь… Ты должна вести себя со мной так, как и подобает вести жене с мужем. Если забыла, твой муж – я. И хватит фокусов. Понятно?

Грейс с трудом разомкнула горевшие от его поцелуя губы и, опершись о стол, чтобы не потерять равновесие, посмотрела Габриэлю в глаза.

– Ты не имеешь права разговаривать со мной подобным образом. Ты…

– Я не собираюсь спорить с тобой здесь, Грейс. Если хочешь поругаться, потерпи до конца рабочего дня, а потом дождись, пока уснет Стефани. Ясно?

Он опалил ее взглядом, повернулся и вышел из офиса, оставив Грейс в раздумье о том, почему тайфунам всегда присваивают женские имена. Отчего такая несправедливость?

Узнав, что ремонт и переоборудование ее драгоценного офиса займет две недели, Грейс впала в отчаяние. Кэтрин и Микки, наоборот, пришли в восторг.

– И чем, по-твоему, я должна заниматься эти две недели?! Может быть, уборкой или стиркой твоего белья?! – бушевала Грейс.

Она явно искала повод поругаться, и Габриэль прекрасно это понимал.

– Почему бы тебе не отдохнуть? – предложил он. – Когда у тебя в последний раз был настоящий отпуск? Когда ты куда-нибудь уезжала из города?

– Ни там, ни здесь я не знаю покоя… – простонала Грейс.

Габриэль поморщился.

– Это что, очередная цитата из вновь поступившего сценария?

– Нет.

– Тогда не юли, а говори правду. Итак, когда ты в последний раз брала отпуск?

– Зачем тебе это нужно? Хочешь лишний раз удостовериться в том, что я сдвинулась на бизнесе и не могу позволить себе уйти в отпуск из опасения, что без меня все пойдет наперекосяк?

– Думаю, такой вывод соответствовал бы действительности. Но ты не ответила на мой вопрос.

Ну разве можно противостоять такому натиску?

– Давно.

– Точнее.

– Года четыре назад. Тогда я едва не сломала ногу. Ну, доволен?

Подойди, сядь ко мне на колени и позволь снять с тебя блузку… Мысль пришла в голову Габриэля совершенно неожиданно, и тело моментально отозвалось на нее. Габриэль ослабил галстук и закинул ногу за ногу.

– Тогда тебе самое время отдохнуть. Как насчет того, чтобы слетать в Европу?

Грейс посмотрела на него как на сумасшедшего.

– Это же ужасно дорого! Нет, исключено. Кроме того, мне не хотелось бы уезжать далеко от Лос-Анджелеса.

– Ты могла бы поехать в Испанию, заехать в Барселону, побывать у меня дома, – словно не слыша ее возражений, продолжал Габриэль. – Я помог бы составить маршрут, а о деньгах не беспокойся.

Грейс покачала головой. Странное дело, совсем недавно она была готова разорвать его на части, а сейчас…

Габриэль вздохнул и встал.

– Кстати о работе. Мне надо кое-что сделать, так что если ты не против… – Он вопросительно взглянул на нее.

– Конечно, Габриэль.

Ему действительно нужно было кое-что обдумать, а сосредоточиться, когда рядом Грейс, он не мог. Судя по всему, она все еще не простила ему случай с Самантой. Что ж, он не станет подталкивать события и просто подождет, пока одни страсти остынут, а другие разгорятся. Не может же женщина вечно держать свои чувства в узде!

Закрывая дверь, Габриэль так и не рискнул бросить взгляд на предмет своего желания. Не стоит искушать судьбу, для одного дня вполне достаточно утренней бури.

А вот Грейс вовсе не разделяла его миролюбивого настроения. Убежденная в том, что он переспал-таки со своей «старой знакомой», она твердо решила довести дело до конца. Габриэль должен понять, что, каким бы ни был их брак, настоящим или фиктивным, ему не позволено пользоваться ею как ширмой для прикрытия своих амурных похождений.