Текст книги "Испытание любовью"

Автор книги: Мелани Кертис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Мелани Кертис
Испытание любовью

1

– Что-нибудь еще, сеньор Санчес? – осторожно осведомилась служанка, неслышно появляясь на пороге гостиной.

Габриэль обернулся. Пожилая женщина, проработавшая в этом доме двенадцать лет, смотрела на него с тревогой и одновременно с надеждой.

– Во-первых, Пэгги, перестаньте называть меня сеньором, ведь мы с вами знаем друг друга никак не меньше десяти лет, а во-вторых, нам нужно обсудить кое-что. Когда вы освободитесь?

Пэгги пожала плечами.

– Бедняжка Стефани только что уснула, так что мне осталось прибраться в кухне.

– Вот и отлично. Я приду минут через пять.

– Хорошо, сеньор… то есть Габриэль.

Служанка вышла из комнаты. Габриэль шагнул к окну, раздвинул шторы, впуская в полутемную гостиную солнечный свет, и обвел взглядом небольшой, но ухоженный садик, поддержанию в порядке которого отдавала столько сил и времени Криста.

Криста и Рэй. Его лучшие друзья. Родители малышки Стефани.

Габриэль покачал головой. Какая нелепая смерть. Впрочем, смерть не бывает нелепой. Она всегда страшна и трагична. Она выдергивает из жизни тех, без кого сама жизнь часто становится пустым, бессмысленным существованием. Одни выдерживают это испытание, другие ломаются. Когда-то он сам едва не сломался, а сейчас тяжкое испытание выпало на долю девочки, которая никогда не расставалась с отцом и матерью больше чем на неделю. Габриэль стиснул зубы, вспомнив последние слова Кристы: «Габриэль, ты позаботишься о ней, да?» Он успел только кивнуть, потому что ее увозили в операционную. Криста еще не знала, что Рэй погиб на месте. Она пережила его всего на три дня.

Взгляд Габриэля переместился на большую фотографию в резной деревянной рамке, изготовление которых было хобби Рэя. Снимок оказался не очень удачным и немного поблек от времени, но сохранил на лицах двух парней и девушки то беззаботно-счастливое выражение, которое бывает только у молодых.

Габриэль хорошо помнил тот день. Друзья отправились в парк и там наткнулись на девушку, с несчастным видом сидевшую на скамейке. Оказалось, у нее на туфельке сломался каблук. Рэй взялся помочь и, захватив обе туфельки, исчез. Габриэль остался с девушкой. Ее звали Криста, и она только что приехала из Штатов к живущей в Париже тете. Не успели они разговориться, как вернулся Рэй. С новыми туфельками.

Габриэль улыбнулся. Какой же то был восхитительный день! Где они только не побывали! А потом, проводив Кристу домой, долго спорили, кто из них понравился девушке больше.

Она выбрала Рэя. Через полгода они поженились. Габриэль прилетел на свадьбу из Испании. Еще через год родилась Стефани. И Габриэль снова прилетел в Лос-Анджелес. Потом они виделись ежегодно – то в Штатах, то в Европе. Девочка так привязалась к крестному, что нередко именно ему, а не папе и маме, поверяла свои тайны и делилась мечтами. И вот теперь она осталась одна. Без родителей, почти без родственников. Правда, у Кристы была двоюродная сестра, но рассчитывать на ее помощь не приходилось. Оставались два варианта: приемная семья или сиротский приют.

Габриэль вздохнул. Он не мог стать опекуном, потому что не имел ни американского гражданства, ни даже вида на жительство. Срок его визы истекал через два месяца. Именно столько времени оставалось у него, чтобы решить проблему и выполнить обещание, данное Кристе.

В дверь постучали.

– Сеньор… Габриэль, я приготовила ланч, вы ведь с самого утра еще ничего не ели.

– Да, Пэгги, спасибо. И еще нам с вами надо обсудить кое-что. Это касается Стефани.

Он проснулся под стук дождя. Крупные капли били в стекло с упорством и яростью солдат, обстреливающих не желающую сдаваться вражескую крепость. Темные тучи закрыли небо до самого горизонта. На сердце у Габриэля было тяжело, но не из-за непогоды. И проснулся он по другой причине. Его разбудил плач. Плакала Стефани. Плакала во сне. Потерять родителей в двенадцать лет, остаться совсем одной на целом свете, лишиться привычного ощущения защищенности и покоя – что может быть хуже для двенадцатилетней девочки? Он долго сидел в кресле – сначала ожидая, пока она уснет, потом, оберегая ее сон и моля Бога даровать ей хотя бы несколько часов безмятежности. Перед тем, как лечь спать в соседней комнате, Габриэль сходил в кухню и выпил полстакана портвейна, решив, что в последний раз позволяет себе такую вольность. Он понимал, что дальше так продолжаться не может, что необходимо принимать какое-то решение. Иначе все может закончиться совсем плохо.

Еще днем Габриэль отправил телеграмму единственной американской родственнице девочки, двоюродной сестре Кристы, которая жила в Неваде и должна была прилететь к вечеру.

Плач прекратился. Из спальни не доносилось ни звука. Странно, но теперь тишина действовала на нервы еще сильнее, чем жалобные детские всхлипы. Габриэль поднялся, вышел в коридор и, сделав несколько шагов до соседней двери, остановился и прислушался. Ничего. Он повернул ручку и осторожно заглянул в комнату. В мягком свете настольной лампы ему была видна Стефани. Она лежала на боку, свернувшись в комочек. Шелковистые волосы разметались по подушке. Из-под одеяла высунулась ножка.

Габриэль не стал поправлять одеяло, не стал входить, а, постояв с минуту, тихо притворил дверь и вернулся к себе.

Что же делать? Что делать?.. Что делать?!

2

– И какого черта я так разоделась! – раздраженно бормотала Грейс Уотерс, спускаясь по ступенькам банка, за дверьми которого только что рухнули ее последние надежды получить столь необходимый ей кредит.

Будь проклят умник, написавший книгу полезных советов под многообещающим названием «В чем сила женщины»! Собираясь на встречу с управляющим банком и зная, что от исхода беседы зависит будущее ее небольшой фирмы, Грейс тщательно проштудировала главу «Они сами попросят вас взять деньги» и, следуя изложенным в ней рекомендациям, сделала упор на создание образа предприимчивой, успешной, в меру раскрепощенной, но при этом обаятельной бизнес-леди. Она даже зашла настолько далеко, что потратила отложенные на черный день шестьсот долларов на покупку роскошного фиолетового платья, которое в сочетании с новой прической и изъятым из шкатулки бабушкиным жемчужным ожерельем должно было сразить наповал этого замшелого консерватора Рассела Карпентера.

И что в результате? Ноль без палочки. Далекая от изящества комбинация из трех пальцев. Полный отказ по всем пунктам. Никакого кредита. За бормотаниями о «спаде деловой активности», «перенасыщенности рынка услуг», «необоснованности финансовых рисков» и прочей ерунде грозно маячило откровенное неверие в нее, Грейс Уотерс, в ее способность вывести лодку в открытое море, в ее надежность. Конечно, чертов старикан пытался замаскировать скепсис банальными комплиментами, предложениями подождать до лучших времен и даже советами переключиться на что-то более «практичное», учитывая сложившуюся конъюнктуру, но…

Грейс подняла руку, останавливая такси, и тут же ее опустила. Теперь не до такси, придется ходить пешком, благо до дома всего двенадцать-пятнадцать минут. Возвращаться в офис не было ни малейшего желания. Двух своих сотрудников она предупредила заранее, так что там ее никто не ждал. Да и смотреть в глаза людям, которые работали с ней не только в счастливые и казавшиеся теперь такими далекими времена, Грейс просто не могла. Радость дели с друзьями, горе переживай в одиночку – таков был один из немногочисленных уроков, вынесенных ею из прожитых тридцати шести лет.

Она вошла в подъезд, поднялась на лифте на этаж, где располагалась ее квартира, купленная еще в конце шестидесятых, в тот благословенный период, когда дела шли хорошо, когда парни на улице оборачивались ей вслед, когда покорение Голливуда представлялось уже не мечтой и еще не утопией. Как хорошо, что родители помогли тогда с деньгами и настояли на покупке именно квартиры, а не шикарного автомобиля.

Грейс сбросила успевшие промокнуть туфли и прошла в кухню. Зная, что в холодильнике пусто, Грейс тем не менее с надеждой открыла дверцу. Увы, чудеса случаются только в кино, но, наверное, одиннадцать лет работы с киносценариями не прошли бесследно, и временами ей казалось, что в реальной жизни тоже должно происходить нечто выходящее за рамки привычной рутины. Вдруг завтра кто-то принесет потрясающий сценарий, за который ухватятся и «Метро-Голдвин-Майер», и «XX век-Фокс», и «Уорнер Бразерс». Вдруг завтра кто-то из знаменитых продюсеров предложит ей долгосрочный контракт. Вдруг завтра ветер забросит в окно счастливый лотерейный билет… Завтра наступало, но долгожданные перемены запаздывали. Нельзя сказать, что Грейс была недовольна своей жизнью; в конце концов, она занималась любимым делом, на здоровье не жаловалась, получала кучу поздравительных открыток на Рождество и день рождения. Тысячи и даже миллионы людей сказали бы, что о большем нечего и мечтать. Но Грейс мечтала.

Она достала из холодильника початую бутылку вина и завалявшийся кусочек «камамбера» и устало опустилась на стул. В зеркале отразилось миловидное лицо с ямочкой на подбородке, прямым, несколько удлиненным носом, пухлыми губами и темными глазами, в которых вот уже вторую неделю прочно обосновалось беспокойство. Влажные от дождя волосы утратили пышность, но зато добавили облику романтичности.

– Хватит, – сказала Грейс, обращаясь к тридцатишестилетней женщине со скованным напряжением лицом. – Ты все равно не позволишь им проглотить себя. И перестань думать только о проблемах. Отдохни пару дней. Съезди к родителям. Сними мужика в баре. Напейся и проспи пару суток подряд. – Женщина в зеркале улыбнулась. – Что, вспомнила, как это было в… Когда же это было, в шестьдесят шестом или в шестьдесят девятом? – Грейс покачала головой. – О Боже, да ты же почти ровесница Линкольна или на худой конец Джона Фицджеральда Кеннеди! Пора садиться за мемуары.

После первого же бокала в голове появилась приятная легкость, а мысли, хоть и не сошедшие с привычного круга, стали приобретать некоторую бесшабашность.

Интересно, как повел бы себя Рассел Карпентер, если бы она предложила ему личную благодарность? Может, стоило действовать более решительно и, заперев дверь кабинета, припереть старикана к стене? Грейс хихикнула, представив пикантную сцену с участием управляющего. Впрочем, возможно, все закончилось бы еще хуже. Женщина ее лет вряд ли обладает достоинствами, способными растопить такие айсберги, как Рассел Карпентер. Как говорит ее подруга Синтия: снимая трусики сама, ты рискуешь превратить их в белый флаг, так что предоставляй это мужчине – уж он-то придумает, что с ними делать.

Грейс укоризненно погрозила своему отражению пальцем и сонно зевнула. Пожалуй, лучше всего отложить проблемы на завтра. Может быть, стоит сменить банк. Может быть, имеет смысл заложить квартиру. Но отказаться от бизнеса, который строила более десяти лет, – никогда.

Выпив еще полбокала, Грейс доплелась до спальни, разделась и юркнула под одеяло. Уже засыпая, она подумала о том, что, если вдруг наступит пресловутый черный день, ей, по крайней мере, есть в чем его встретить: в шикарном фиолетовом платье и с жемчужным ожерельем на шее.

– Да, от ворот поворот. Сказал, что я – «рискованный для финансирования объект». Объект! Старый хрыч! – Грейс громко хмыкнула и, тут же прикусив губу, виновато посмотрела на сестру, заплетавшую косу старшей дочери Джемми.

– А что такое старый хрыч? – деловито спросила Джемми, которая быстро пополняла словарный запас за счет не самых подходящих для ребенка выражений.

– Вот что, голубушка, ступай-ка к сестренке и присмотри за ней, пока мы с твоей тетей поговорим о своих делах. – Фиона спустила дочку с колен и подтолкнула к двери. – И не устраивайте охоту на кота, а то он сбежит от нас насовсем.

– Тетя Грейс, а у тебя есть кошка?

– Нет, Джемми. Кошку ведь надо кормить, а я почти все время на работе.

– Значит, ты совсем одна? – Не дожидаясь ответа, девочка вышла из гостиной, оставив дверь открытой.

– Устами младенца… – пробормотала Грейс, удрученно качая головой.

– Перестань, ты еще встретишь настоящего мужчину и детей вырастить успеешь, – спокойно заметила сестра. – Надо только почаще отрываться от работы. Почему бы тебе не взять отпуск и не съездить куда-нибудь? Уверена, за неделю мир не рухнет.

Грейс только вздохнула. Конечно, отдых не помешал бы, но она просто не могла оставить дела в подвешенном состоянии. И что будут делать без нее Кэтрин и Микки?

– Не могу. Я должна найти деньги. Мне ведь не так уж много и надо, только чтобы продержаться на плаву. А если продать хотя бы два-три сценария…

Фиона обняла ее плечи.

– Послушай, я знаю, из-за чего ты так переживаешь. Боишься, что Кэтрин и Микки останутся без работы, верно? Но ведь они взрослые люди! Мы живем в мире, где каждый сам за себя. Ты вполне можешь обойтись без них. И потом, что ты так держишься за этот бизнес? Продай сценарии, у тебя ведь их десятка полтора, а то и два, не так ли? Рассчитайся с Кэтрин и Микки, отдохни, а потом займись чем-то более практичным. Кстати, Доналд уже не раз предлагал тебе неплохое местечко в офисе. Уверяю, мужским вниманием обделена не будешь.

– Спасибо, Фиона. И Доналду я, конечно, тоже благодарна. Но прежде чем что-то менять, я все же поборюсь. Понимаешь, это мое. Я занимаюсь этим более десяти лет, и мне есть чем гордиться.

– Гордость гордостью, но разве тебе не надоело возвращаться в пустую квартиру?

– Ну вот, ты начинаешь говорить точь-в-точь как наша мать!

– Мы все хотим только одного: чтобы ты была счастлива.

– Да счастлива я! Почему вы все считаете, что женщина может быть счастливой только в браке? А если я не такая, как вы? Может быть, у меня другой взгляд на жизнь, другие ценности?

– Неужели? – Фиона скептически покачала головой и похлопала старшую сестру по плечу. – И какие же это ценности?

Грейс предпочла не отвечать.

– К тому же я уже не в том возрасте, когда женщина может привлечь мужчину. Вот и Рассел Карпентер отказал в кредите, а уж как я старалась! Даже платье новое купила.

– Чепуха, – коротко оборвала ее сестра. – Я видела, какие взгляды бросают на тебя мужчины на улице. Так что по этому поводу переживать нечего. Дело в тебе самой. Если не ошибаюсь, последним, с кем ты встречалась, был Патрик, да? И это было более года назад, верно? А где же остальные? Неужели тебе попадаются только слепцы, паралитики и импотенты?

Грейс рассмеялась.

– У меня просто нет времени на свидания. Бизнес отнимает все. За последний месяц я прочитала шесть сценариев.

– Но ведь читать сценарии должны Кэтрин и Микки, – возразила Фиона. – Или я что-то не так понимаю?

Грейс не ответила. Сестра всегда была, как она сама любила о себе говорить, домашней женщиной. У нее не укладывалось в голове, как можно работать в выходной или брать работу на дом.

Из детской послышались возбужденные голоса. Похоже, девочки опять что-то не поделили. Фиона встала.

– Ты останешься на ланч? Я попросила Доналда купить торт-мороженое. И не смотри так – меня устраивают мои нынешние формы. Кстати, Доналда тоже.

– Спасибо, Фиона. – Грейс тоже встала. – Извини, но мне надо бежать, а то Микки останется без ланча. Представляешь, он сидит в офисе с девяти и ждет одного парня из Нью-Джерси, который написал потрясающую вещь о гражданской войне в Испании.

– Микки с голоду не умрет, а вот ты скоро рехнешься, если не начнешь с кем-нибудь встречаться.

Напутствуемая этим грозным предсказанием, Грейс выскочила за дверь и зашагала к автобусной остановке.

– Начни с кем-нибудь встречаться! Как будто у меня и без мужчин проблем не хватает!

Порыв ветра едва не вырвал из руки зонтик, и Грейс пришлось извернуться, чтобы удержать пакет с купленными по дороге сандвичами. Именно по этой причине она не заметила стоявшего на углу мужчину и едва не сбила его с ног. Сильная рука удержала ее от падения, и прежде, чем Грейс успела повернуться, она уловила терпкий аромат дорогого мужского одеколона.

– Извините. – Она закрыла наконец грозивший превратиться в опасное колющее оружие зонтик и подняла голову. – Обычно я не представляю опасности для окружающих, но сегодня…

Грейс умолкла, поймав себя на том, что других слов у нее просто нет. Незнакомец смотрел на нее как-то странно, словно пытался узнать в ней кого-то. Он был высок, строен, силен – она чувствовала силу его пальцев, все еще сжимавших ее локоть, – и поразительно… красив? Нет, не то. То есть да, он был хорош собой, но главным в нем было другое: непоколебимая твердость и в то же время мягкость, два противоположных качества, неким чудесным образом сочетающиеся во взгляде пронзительно зеленых глаз.

– Извините, – повторила Грейс, – и спасибо. Если только вы не хотите предложить сценарий…

Шутка, похоже, получилась неудачной. Незнакомец не ответил, и Грейс вдруг стало не по себе. Городские газеты уже несколько недель писали о маньяке, нападающем на одиноких женщин, и, хотя время маньяков еще не наступило – всем известно, что они творят свои злодеяния под покровом ночи, – по спине Грейс прокатился неприятный холодок, а в висках застучали тревожные молоточки паники. Успокойся, маньяки не носят платиновые часы и не обливаются одеколоном по сто долларов за унцию. Может, он просто не говорит по-английски?

– К сожалению, мне надо идти. На работу. – Грейс высвободила руку и, ругая себя за трусость и болтливость – ты еще скажи, как тебя зовут, и дай номер телефона, – кивнула и повернулась, чтобы уйти.

– Подождите.

Это короткое слово было произнесено негромко и довольно мягко, но заключенная в нем мистическая сила остановила Грейс.

– Простите?

– У меня есть что предложить вам. Это даже можно назвать сценарием.

– Вот как?

Грейс уже справилась с накатившей было паникой, да и незнакомец вовсе не казался опасным. Кто знает, может быть, перед ней действительно один из тех чудаков, которых притягивает «фабрика грез», но которым недостает смелости обратиться непосредственно в кинокомпанию.

– Что ж, мой офис за углом. Так что следуйте за мной.

Микки, уже в плаще, сидел за столом и нетерпеливо поглядывал на часы. Увидев Грейс в сопровождении мужчины, он выразительно поднял бровь и помог ей раздеться.

– Все тихо. Никто не звонил. Кэтрин ушла минут десять назад. Принимай вахту. Я тебе не нужен?

– Нет, Микки, можешь идти. Я прекрасно справлюсь сама.

– Ладно. – Он многозначительно подмигнул. – Буду к двум.

– Хорошо. – Грейс повернулась к незнакомцу. – Присаживайтесь. Я буду готова через минуту. Вы не спешите?

– Обо мне не беспокойтесь.

3

Проводив взглядом женщину, которая скрылась за перегородкой, разделяющей офис на две половины, Габриэль огляделся. Будучи бизнесменом, он побывал в сотнях кабинетов и научился уже по одному виду определять как состояние дел фирмы, так и характер хозяина. Три рабочих стола. Стеллажи с множеством папок. Чистота. Вместе с тем мебель явно не новая. Как и ковер на полу.

– Садитесь, – предложила женщина, указывая на стул с высокой спинкой. – Вы ведь у нас впервые, не так ли? – Она уже успела включить электрический чайник и, похоже, собиралась перекусить принесенными в пакете сандвичами.

– Пожалуйста, не обращайте на меня внимания. Я оторвал вас от ланча, а решать деловые вопросы с голодным человеком не в моих правилах.

Тронутая такой заботой со стороны совершенно постороннего человека, Грейс тепло улыбнулась.

– Если вы не против. Честно говоря, я ужасно проголодалась и замерзла. Я только выпью кофе и проглочу сандвич. Кстати, вы не составите мне компанию?

– От кофе не откажусь. Черный и без сахара. И спасибо за приглашение.

Габриэль опустился на стул. Женщина снова вернулась за перегородку, но оставила после себя аромат духов, легкий, как плывущая по ветру струйка дыма, и волнующий, как растворенный в море блеск луны. Странно, но она подействовала на него удивительно успокаивающе. В теплом тоне ее голоса, в несуетливости и мягкой грации движений, в беззащитной открытости взгляда было столько искреннего, не наигранного участия и обаяния, что он даже расслабился, чего никогда не позволял себе в подобного рода ситуациях.

Впрочем, спешить ему было некуда. Пэгги пообещала встретить Стефани после уроков.

– Ну вот и готово.

Грейс поставила на стол небольшой поднос с двумя чашечками и тарелочкой с сандвичами. Гость протянул руку, и она невольно обратила внимание на отсутствие обручального кольца. Пальцы у незнакомца были длинные, сильные, с ухоженными ногтями. Еще раньше она заметила дорогие часы и запонки с каким-то темным камнем в золотой оправе. Явно не бедствует. На профессионального сценариста не похож. Но тогда кто он? И что ему здесь надо?

– Лорд Байрон не переносил, когда женщины ели в его присутствии…

Он рассмеялся, легко и непринужденно, Грейс и сама улыбнулась и откусила от сандвича с цыпленком.

– Сказать по правде, я и позавтракать толком не успела. Наверное, этим не стоит хвастать, но так уж случилось. – Она пожала плечами. – Кстати, меня зовут Грейс Уотерс.

– Зато вы поспешили в офис, чтобы сменить молодого человека.

Габриэль сделал глоток кофе. Эта женщина нравилась ему все больше и больше. Обаятельная, искренняя, доброжелательная, внимательная. И к тому же красивая. Ей явно за тридцать, и годы, разумеется, не прошли бесследно, но она сохранила соблазнительную фигуру и прекрасный цвет кожи.

– Итак, вы упомянули о сценарии? Это ваша первая работа?

– Да.

– Триллер? Детектив? Мелодрама?

– Скорее драма, но, я надеюсь, со счастливым концом.

Она покачала головой.

– Скажите, вы уже писали сценарии раньше? – Она подождала ответа и, когда его не последовало, задала еще один: – Вы всегда такой молчаливый?

Габриэль кивнул.

– В общем-то да. – Он отпил кофе, еще раз оглядел офис и поставил чашку на блюдечко. – На чем вы строите свой бизнес?

Незнакомые люди не задают таких вопросов. Незнакомые люди разговаривают о погоде, политике, моде и прочих вещах, не имеющих прямого отношения к делу. Незнакомые люди не смотрят вам прямо в глаза так, будто…

– Мы ищем и покупаем киносценарии. Затем продаем их киностудиям. Вот и весь бизнес. Кстати…

– Похоже, в последнее время дела идут не совсем так, как хотелось бы, да? Не хватает оборотных средств или дело в чем-то другом?

Он снова не дал ей договорить. Такая бесцеремонность могла бы выглядеть оскорбительной, но Грейс не чувствовала себя оскорбленной. В его вопросах ощущался искренний интерес, а ее почему-то потянуло на откровенность.

– Как вам сказать… – Она сделала глоток кофе и обожгла язык. Уж не знак ли это свыше болтать поменьше? – В каждом производстве наступает период перенасыщения рынка. Сейчас в Голливуде относительное затишье. Мы не знаем, какой продукт пожелают получить зрители в ближайшее время. Кинокомпании выжидают. У нас сейчас скопилось довольно много невостребованных сценариев. Мы их купили, но не знаем, сможем ли продать. В то же время на подходе несколько значительных вещей, приобретение которых несомненно выгодно. Но…

– Вы работаете только на Голливуд?

– Да, мы никогда не имели амбициозных планов. Кроме того, маленькой организации всегда легче перестроиться. – Она отложила недоеденный сандвич, допила одним глотком кофе и промокнула губы салфеткой. – Я удовлетворила ваше любопытство?

Уловив в ее голосе нотку нетерпения, Габриэль подался вперед.

– Простите, я, кажется, обидел вас.

– Нет.

Тем не менее, взгляд ее ушел в сторону. Перед глазами Грейс снова возник Рассел Карпентер. «Вы рискованный для финансирования объект». Боже, как она могла дойти до такого унижения!

– Просто у меня не самый удачный день. Но в этом не виноват никто, кроме меня самой.

У нее были прекрасные руки с длинными тонкими пальцами, выдававшими творческую натуру. И еще Габриэль отметил отсутствие кольца.

– И все же вас кто-то обидел. Мужчина?

Она посмотрела на него удивленно.

– Вы на редкость проницательный человек. Но если мужчина и стал причиной моего плохого настроения, то вовсе не в том смысле, в каком вы предположили.

– Не в том?

– Не в романтическом. – Она снова улыбнулась, и ее глаза озорно заблестели. Пухлые губы дрогнули, но не приоткрылись. – Однако давайте вернемся к вашей проблеме. Итак, у вас сценарий. Кстати, где он, мистер…

– Санчес. Габриэль Санчес.

Испанец. Или мексиканец. Или латиноамериканец. Габриэль. Красивое имя. Такое имя плохо ассоциируется с дождем и непогодой. Зато оно хорошо ассоциируется с жарким солнцем, ласковым морем и отважными конкистадорами.

– Итак, что у вас со сценарием, мистер Санчес? – стараясь не замечать его пронзительный взгляд, повторила Грейс.

– Он у меня здесь. – Габриэль постучал себя по голове.

– То есть его у вас нет, – констатировала она. – Но если вы пришли ко мне не со сценарием, то зачем?

– Для начала я хотел бы пригласить вас на обед. – Какое простое, банальное предложение, но как тяжело оно ему далось! Даже ладони вспотели. – Можно, я позвоню вам через пару дней? Сейчас, к сожалению, мне приходится заниматься одним важным делом.

– На обед? Вы хотите пригласить меня на обед?

В какой-то момент Грейс показалось, что она ослышалась. Так не бывает. Незнакомые красавцы не заходят вот так запросто в неприметный офис, чтобы пригласить женщину на обед. А что, если он…

– Вот именно. На обед. Что вы об этом думаете?

Грейс опустила голову и, подтянув к себе ближайшую папку, принялась перебирать лежавшие в ней бумаги. Но разве можно что-то делать, когда на тебя смотрят? Она ощущала его взгляд, как чувствуют луч солнца, скользящий по коже.

– Боюсь, у нас ничего не получится, мистер Санчес. Я не встречаюсь с незнакомыми мужчинами.

– Ага-а, – протянул он, похоже ничуть не смущенный ее отказом. – Значит, вы не любите рисковать?

Рисковать? Нет, она не любила рисковать. И не она одна. Рассел Карпентер тоже. Но объединяться в одну компанию с Расселом Карпентером Грейс хотелось меньше всего. И потом, что она теряет? Он ведь пригласил ее на обед, а не в круиз. Не пора ли вылезти из раковины и посмотреть на мир не из-за письменного стола? По крайней мере, Фиона уж точно будет рада.

– Хорошо, мистер Санчес. Я принимаю ваше приглашение. И… спасибо. – Грейс сделала короткую запись на чистой странице ежедневника, надеясь, что он не заметит, как дрожит ее рука.

В тот вечер Габриэль рассказывал Стефани о том, как познакомился с ее матерью. Потом они листали альбомы с фотографиями. Было около десяти, когда Габриэль собрался уходить.

– Спокойной ночи, Стефани. Завтра приедет тетя Джейн.

Девочка подняла на него глаза.

– Ты хочешь, чтобы она взяла меня к себе?

– Я хочу, чтобы тебе было хорошо.

– Тогда сделай так, чтобы я осталась с тобой. – Она отвернулась, но Габриэль успел заметить блеснувшие на щеке слезы.

– Ты никогда не останешься одна, и я всегда буду рядом. – Он наклонился, поцеловал ее в щеку и вышел из комнаты.

Разумеется, Габриэль Санчес не позвонил. Этого следовало ожидать, к этому нужно было отнестись спокойно и равнодушно, но – странное дело! – Грейс чувствовала себя ребенком, которому всю неделю обещали поход в зоопарк и про которого в итоге благополучно забыли. Ее переполняло разочарование. Мысль о предстоящем обеде с мужчиной, голос которого затрагивал какие-то давно покрывшиеся паутиной нотки ее души, не давала покою. Грейс гнала ее, говоря себе, что Габриэль Санчес уже вернулся на родину или нашел здесь, в Лос-Анджелесе, более интересное занятие, чем ужин с немолодой и явно небогатой женщиной.

Она взглянула на себя в зеркало и тут же отвела взгляд. Может быть, Фиона права и ей действительно стоит махнуть на все рукой? За два дня ни одной сделки.

– Грейс, ты идешь?! – окликнул ее собравшийся на ланч Микки.

– Нет.

– Ничего, если я немного задержусь?

– Ничего.

Грейс грустно усмехнулась. В любом случае спешить им уже некуда. Если так пойдет и дальше, если дела не тронутся с мертвой точки, ей будет просто нечем платить своим сотрудникам.

Пора, пора стать умнее и не тешить себя несбыточными мечтами, а вернуться к реальной жизни – той, которой живет ее сестра, той, которая и подобает женщине ее лет.

И о чем ты только думаешь, Грейс Уотерс?

– Грейс, это тебя! – Кэтрин положила трубку на стол и, захватив сумочку, направилась к двери. – Кофе я приготовила, так что выпей, пока не остыл.

– А ты куда?

– На встречу с Лео Пейтоном. Помнишь тот сценарий о девочке, мстящей мафии за убитых родителей? Мы купили его года полтора назад специально для Лео. Так вот, он готов раскошелиться. Предлагает обсудить все прямо сейчас. – Кэтрин смущенно пожала плечами. – Тебя не было, вот я и согласилась встретиться. Не обижаешься?

– Конечно нет, о чем разговор! – Грейс тряхнула головой. – Позвони мне, если что. – Она подошла к телефону и взяла трубку. – Да, слушаю.

– Мисс Уотерс, это Габриэль Санчес.

Он мог бы и не представляться – она сразу узнала этот низкий, с хрипотцой голос. Он принадлежал мужчине, звонка которого она напрасно ждала на протяжении трех дней, мужчине, о котором она пыталась – и не могла – забыть.

Спокойно, Грейс, спокойно…

– Да, мистер Санчес, чем могу быть вам полезна?

– Мы с вами разговаривали о сценариях. Так вот, хочу предложить кое-что.

– Неужели? – Боже, подумала Грейс, человек с таким голосом мог бы сделать состояние на радио! Он произнес всего несколько слов, а у меня внутри будто разлилось жидкое пламя. – И что же вы хотите предложить?

– Прежде всего я хочу извиниться за то, что не позвонил раньше… – Он сделал паузу, вероятно ожидая ее реакции, но Грейс промолчала. – Если помните, я приглашал вас пообедать…

– Три дня назад! – вырвалось у Грейс.

– Простите. Очень жаль, что так случилось, но мне пришлось улаживать одно не терпящее отлагательства дело.

– Понимаю.

Может быть, он женат? Может быть, занят оформлением развода? Тысячи вопросов крутились в голове Грейс, требуя ответа, ведь в конце концов она не знала о Габриэле Санчесе практически ничего, кроме того, что у него невероятно сексуальный голос и восхитительные глаза. Впрочем, было и еще кое-что. Молодость и богатство.

Не забывай об этом, Грейс. Ему, не исключено, нет еще и тридцати, а тебе, как ни крути, давно четвертый десяток. Какие могут быть отношения при такой разнице в возрасте и положении? Нет, об этом даже и думать смешно. Не надо забивать голову фантазиями, а лучше сосредоточиться на том, как не утонуть в неспокойном море бизнеса и не потянуть за собой на дно Кэтрин и Микки. Без чего Грейс сейчас вполне могла обойтись, так это без еще одного разочарования.

– Как насчет сегодняшнего вечера? – продолжал Габриэль Санчес. – Если вы назовете мне свой адрес, я могу заехать, например, в половине восьмого. Вас это устроит?