Текст книги "Единственный ответ (ЛП)"
Автор книги: Меган Вернон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)
Глава 5
Трей
Я успокоился только когда мы вышли на улицу. На лице у меня была улыбка, в руке – рука Моники, как всегда, но внутри я был сплошным нервным клубком.
Я должен был отменить ужин с моими родителями, а не настаивать на встрече с ними. Я так сильно вспотел, что вряд ли смогу убедить их, что это из-за среднезападной жары.
Мы должны были встретиться с родителями в комнате подписания, которая находилась на девяносто пятом этаже здания Джона Хэнкока. Все в этом здании говорило о власти и деньгах. И тот факт, что у отца были круглосуточные телохранители, не помогал. Толпа папарацци ждала у входа в здание, как только Моника и я вышли из такси.
Я положил руку на спину Моники, направляя ее ко входу и держа другую руку так, чтобы защитить глаза от ослепительных вспышек. Это определенно не помогало моим нервам. Моника тоже напряглась, когда мы пробирались сквозь толпу к дверям, которые открыли двое мужчин в черных костюмах и сразу закрыли их позади нас.
Как только мы оказались внутри, Моника сделала глубокий выдох.
– Это то, что будет происходить все время?
Я вздохнул, направляя ее к лифту. Двое мужчин в костюмах остались у входных дверей, а другой ждал у дверей лифта.
– Я бы хотел сказать нет, но это ложь.
Она взглянула на меня, широко раскрыв глаза и прикусив губу. Обычно я нахожу ее уязвимость привлекательной. Даже сексуальной. Но не в данный момент. Теперь это заставляло все волосы на моем затылке встать дыбом. Я не хотел, чтобы она волновалась. И я нервничал так же, как и она.
Я думал, что мы сможем быть одни в лифте, но мужчина в костюме вошел с нами и стал впереди нас.
– Это немного неловко, – пробормотала Моника.
Мужчина посмотрел через плечо, слегка улыбнувшись.
– Я ничего не слышу и не вижу. – Он подмигнул.
Моника сморщила нос.
– Мы не тот тип пар, которые делают такие вещи в лифтах.
Я сжал ее бок и быстро поцеловал в висок.
– Расслабься, Моника, он просто пошутил.
Она резко посмотрела на меня, и я тяжело сглотнул. Я провел небольшое исследование по беременности на своем телефоне, пока она собиралась, и узнал, что ее гормоны уже сейчас зашкаливают. Я бы не назвал Монику стервой, но девочка была волевой, и она сказала сейчас так, будто так и было. Сочетание всех гормонов и того факта, что мы собирались рассказать родителям о том, что она беременна во время одной из самых важных кампаний в карьере моего отца, сделало ее похожей на Нормана Бейтса.
Я просто улыбнулся и притянул ее ближе. Я знал, что она нервничает и я, возможно, ничем не помогал. Даже не был уверен, есть ли что-то, что я мог бы сделать. Я просто надеялся, что ее не стошнит в лифте или где-нибудь еще.
Двери открылись, и я сделал глубокий вдох перед тем, как телохранитель вышел, и мы пошли за ним, когда он открывал дверь в ресторан. Хостес и все кто ждал, чтобы войти, стояли по стойке смирно. Они остановили все свои разговоры и уставались на нас так, будто мы шли по зеленой миле. Может быть, именно по ней мы и идем, и это был смертный приговор. Я не был уверен.
– Мы здесь, чтобы встретиться с губернатором и миссис Чапмен, – сказал я так ровно, как только мог, когда мы подошли к стойке хостес.
Девушка улыбнулась слишком широко. Ее лицо было замазано темным макияжем, который по цвету отличался от цвета кожи шеи. Ее волосы были морозно белого цвета. Я не знаю ни одного парня, который находил бы такие вещи привлекательными, однако многие девушки красились так же.
– Конечно, мистер Чапмен. губернатор ждет вас. – У нее был голос как у Майка Тиви из старого фильма «Вилли Вонка и шоколадная фабрика». Мне пришлось прикусить язык, чтобы не съежиться.
– Спасибо, мадам, – ответил я, и мы пошли за ней в ресторан.
Несколько человек смотрели на нас, пока мы проходили мимо, будто мы действительно были какой-то знаменитой парой, что тоже не помогало моим нервам. Пот собрался под моими подмышками, и я боялся, что это будет видно через мой темный костюм. Я знал, что это было невозможно, но если бы это было возможным, то обязательно случилось бы.
Вместо того чтобы смотреть на гурманов, я постарался сосредоточиться на атмосфере ресторана. По периметру зала были расположены панорамные окна, в них было видно ночное небо Чикаго. Здесь открывался прекрасный вид на башню Уиллиса и на яркие огни города. Я только однажды был в эксклюзивном ресторане папиного коллеги, но на самом деле не обратил внимание на окружение. В этот раз я мог это сделать. Мои ладони вспотели, и каждый раз, когда я смотрел на стол, все смотрели на нас. Возможно, это было только потому, что мы только что вошли и впереди нас шел телохранитель, но мне казалось, что все смотрели на живот Моники, а затем на перед моих брюк.
Это была действительно глупая теория. Она не могла быть беременной больше чем месяц, и никто не мог сказать этого или так смотреть на меня, но это все еще было у меня в подсознании.
Хостес остановилась у стола в углу. Я затаил дыхание, когда взгляд отца остановился на мне. Казалось, он знал и осуждал меня за это. Он знал? Он мог читать мысли? Мне всегда казалось, что он знал все заранее и как это исправить, но я просто списывал это на то, что он великий политик.
Ладно, может я был слишком большим параноиком.
Я выдавил улыбку.
– Отец, рад тебя видеть.
Отец встал, и мы обменялись крепкими рукопожатиями. Отец всегда был изысканным в своем костюме, который, как я знал, стоил как моя рента, и с седеющими волосами. У него было несколько морщин вокруг глаз, но это было единственным признаком его возраста. Он не курил, редко пил и несколько дней в неделю проводил в тренажёрном зале. Для человека в возрасте пятидесяти лет он был в хорошей форме.
– Трей, рад, что ты смог прийти. И Моника… – Его слова затихли, а улыбка расширилась, когда он отпустил мою руку и обхватил мою невесту в крепком объятии.
Я попытался сдержать вдох. Слишком сильные объятия не могли навредить беременной женщине. Не так ли? Я действительно мало знал о беременных. Я должен был заставить ее сходить на встречу с доктором днем, а сам еще больше времени провести с гуглом. Когда отец отпустил Монику, я выдвинул стул для нее и медленно его задвинул, сев рядом с ней. Отец занял свое место, но стул рядом с ним был свободен.
– Где мама? – спросил я.
Произнося «мама», я почувствовал ее руку на своем плече и, посмотрев вверх, увидел ее, стоящую позади меня.
– Разве леди не может устроить перерыв на дамскую комнату? – спросила она, смеясь. У мамы было все, что должно быть у типичной жены политика. Или как, некоторые говорят – Степфордской жены. С волосами цвета блонд и лицом, наполненным коллагеновыми инъекциями. Несмотря на то, как она выглядит, я всегда беспокоился о своей матери.
– Извини, мам, просто хотел убедиться, что ты здесь. – Я улыбнулся, похлопывая ее по руке.
– Я бы не пропустила обед с вами обоими, какими бы ни были сумасшедшими фотографы. – Она положила другую руку на плечо Моники, и я заметил, что Моника глубоко вдохнула и выдохнула только тогда, когда мама села за другой конец стола.
Отец ненавидел сотовые телефоны за столом, но я должен был знать, была ли Моника в порядке, и я точно не мог спросить об этом вслух. Я ненавидел сокращать текст так же, как папа текстовые сообщения, но я не мог видеть телефон из-под стола, поэтому я сделал все, что мог.
«В порядке?»
Моника посмотрела вниз на свой телефон перед тем, как положить его в свой кошелек.
– Надеюсь, вы не возражаете, но я тоже собираюсь использовать уборную. – Моника встала, разглаживая свое платье.
– Ты себя чувствуешь хорошо, дорогая? – Отец посмотрел на Монику, приподняв брови. Парень всегда мог насквозь видеть все оправдания и прикрытия.
– Да, простите, не очень хорошо себя чувствую. Может, это грипп, который ходит вокруг или еще что-то в этом роде. – Она затихла на последних словах, а затем быстро отошла от стола и практически побежала к туалету.
– Надеюсь, она в порядке, – сказала мама, глядя на мелькание красных волос Моники, пока та не исчезла за углом.
– С ней все будет в порядке. Ей было плохо на работе, но она не хотела пропустить ужин, – сказал я, пытаясь держать свой голос нейтральным. Мой телефон завибрировал в кармане, и я медленно достал его.
Моника : «Прости, я почувствовала парфюм твоей мамы. Просто пытаюсь собрать себя в кучу».
– Что-то должно быть ужасно важным, раз ты нарушаешь мое принципиальное правило об использовании телефонов за ужином, – сказал отец.
– Прости, – извинился я, – просто в офисе возник вопрос о кампании в инстаграм.
– Социальные сети сейчас управляют миром, не так ли? – задал вопрос отец, хотя это было скорее утверждение, чем вопрос.
– Да, это так. К счастью, у тебя есть лучшая команда социальных сетей.
Отец улыбнулся, но это была вынужденная улыбка, как будто он пытался выяснить какой трюк я пытаюсь провернуть. Я не был пьяницей. Никогда. На мой двадцать первый день рождения я пошел гулять со своим братом по братству Джоном, а закончилось это тем, что я выпил только один напиток, и ему пришлось тащить меня домой. Но сегодня? Сегодня я хотел выпить целую бутылку чего угодно, лишь бы сбежать от реальности.
Моника вернулась к столу как раз тогда, когда официантка принесла нам меню. Я посмотрел его, но уже знал, что хотел заказать мясо, поэтому не было причины смотреть дальше. К тому времени, когда официантка вернулась, казалось, что все уже определились и я немного успокоился. Пока не пришло время делать заказ Монике.
– Я буду гребешки, – сказала она, передавая официантке меню.
– Ты уверена? – спросил я, приподняв бровь и пытаясь не быть слишком очевидным. Я читал кое-что о том, что беременные должны были есть, и думал, что морепродукты под большим запретом.
– Вы даже еще не женаты, а ты уже говоришь Монике, что есть? Я думаю, ей это не понравится, – засмеялся отец.
– Да. Это то, что сейчас хорошо звучит для меня в связи с моей болезнью, вы понимаете, – сказала она сквозь зубы.
– Да, но с твоей болезнью, ты, вероятно, не захочешь есть морепродукты, – сказал я, надеясь, что она поймет намек.
Моника моргнула один раз, затем второй, сузила глаза.
– Хорошо. Как насчет мяса средней прожарки?
– Или хорошей. Знаешь, лучше ничего слишком розового.
– Если захочу, то буду розовое. – Ее лицо стало хмурым. – Или ты предпочитаешь голубое?
– Я дам вам еще пару минут, мадам, – сказала официантка, нервничая и уходя прочь.
– Трей, что с тобой случилось? Официантка скорее всего вернулась на кухню, чтобы написать в твиттере или фэйсбуке всем своим друзьям о все контролирующем губернаторском сыне, – тихо прошипел отец, наклонившись над столом.
Я покачал головой, посмотрел вниз на свои колени и сделал глубокий вдох через нос. Я всегда знал, что сказать в сложных ситуациях, но в этот раз был в тупике. Я словно забыл все слова.
Моника сказала. Ее слова были чуть громче шепота.
– Я беременна.
– Что?
Я поднял глаза и увидел, как расширяются глаза мамы и отца, а затем вернул свое внимание на Монику и взял ее за руку.
– Мон, ты не обязана делать это прямо сейчас.
Одна слеза скатилась по ее щеке, и она вытерла ее свободной рукой.
– Обязана. Мы должны. Нельзя скрывать это или пытаться вести светскую беседу. – Она обратила свое внимание на маму с папой. – Я беременна. Мне очень жаль.
Казалось, мы сидели в тишине целую вечность. Воздух был плотным как никогда, словно его можно было резать ножом. Отец словно полностью забыл все слова. Мама заговорила первая:
– Ну, это определенно сюрприз.
Я посмотрел на нее. Ждал, что еще она собиралась сказать. Ждал, что кто-нибудь загрузит нас мудрыми словами, потому что я совру, если не скажу, что был в абсолютном ужасе от их реакции.
– Ты ходила к доктору? – Мама посмотрела прямо на Монику. Они никогда не говорили много. Я бы не сказал, что они не ладят, но они были двумя разными людьми только с одним общим – мной.
Моника медленно покачала головой.
– Нет. Нет еще. Я только сегодня узнала.
Мама кивнула.
– Я позвоню своему доктору и позову его домой завтра. Мы можем там все организовать, затем вы и я можем сесть и поговорить о свадьбе осенью.
– Свадьбе осенью? – спросил я.
Мама посмотрела на меня, медленно моргая, как будто я задал самый тупой вопрос в мире.
– Я не думаю, что было бы разумно, если бы незамужняя пара родила ребенка на инаугурации. – Она приподняла бровь. – Вы же до сих пор хотите пожениться? Нет смысла откладывать ее, если вы влюблены и готовы.
Я прочистил горло, не зная, что сказать. Это определённо не было тем ответом, которого я ожидал. Я думал, у отца будет какой-нибудь политический ответ. Что-то консервативное, что имело бы смысл и продвинуло нас вперед. Но он ничего не сказал. Он просто сидел там и смотрел в окно, будто в горизонте Чикаго были все ответы.
Моника взяла меня за руку, ее глаза не покидали мои, пока она отвечала маме.
– Мы поговорим об этом. Это очень много для нас значит. Мы оба сейчас на взводе, но как только мы все обсудим, мы сообщим вам.
Моя мама сказала что-то еще, но я едва обратил внимание. Я просто сосредоточился на том факте, что Моника была так же напугана, как и я, возможно даже больше, но держалась собранной. Была причина, почему я был с ней так долго: девушка, которая так отличалась от меня, и в тоже время такая же. Она держала нас вместе, несмотря ни на что.
Единственные слова, которые я мог произнести, единственные которые имели значение:
– Я люблю тебя, Моника. И я готов прыгнуть, когда ты скажешь «прыгай».
Глава 6
Моника
Ужин с родителями Трея был не таким кошмарным, каким я его себе представляла. Я думала, что будет какое-то большое политическое рандеву и нам надо будет составить план действий для средств массовой информации. Вместо этого он закончился расслабленно за беседой с его мамой больше о нашей жизни, чем о политике.
На следующее утро мне нужно было вернуться к работе, но мама Трея дала мне немного мятных леденцов с собой. Она сказала, что это должно помочь. Я надеялась, что она права, потому что мне нужно было что-то, чтобы пережить эти рабочие дни.
– Ты вернулась! – Нейт улыбнулся мне, когда я зашла за стойку.
– Да. Сегодня я чувствую себя лучше. Должно быть, это был какой-то двадцатичетырёхчасовой вирус. – Я выдавила слабую улыбку.
– Хорошо, потому что идет банковская конференция, и я буду чертовски занят. Мне нужна любая помощь, которую смогу получить.
– Без проблем. Я привыкла к занятости. Кофейня в кампусе в последние недели похожа на большой центральный железнодорожный вокзал.
– Готов поспорить. – Он засмеялся, крепче завязывая фартук за спиной. – Возможно, нам понадобится выпить после всего этого дерьма.
Во-первых, я не пила. Когда-либо. Выпивка заставляет людей терять свое жилье, и так я попала в беду. Во-вторых, выпивка во время беременности? Нет. И в-третьих, сразу после работы я должна ехать в резиденцию Чапменов в пригороде, чтобы встретиться с доктором. Это была одна из фишек знаменитостей: иметь своего собственного врача, которого можно вызвать на дом. Обычно я бы протестовала против такого рода экстравагантности, но я все еще находилась под страховкой своих родителей, пока не найду работу со страховкой, и было бы лучше иметь кого-то, кто знает, что делает, и пусть это будет в комфортном доме Чапменов.
– Ты пытаешься пригласить девушку, которую весь день тошнило? – спросила я, потому что это казалось лучшим способом избежать приглашения.
Улыбка расплылась на его лице. Он был милым в привлекательно-панковом смысле. Я бы флиртовала с ним и позволила бы ему полапать меня на заднем сидении хонды моей мамы, но я больше не была такой девушкой. Я точно была рада закончить с этим этапом моей жизни.
– Пытаюсь. Не то что бы меня обычно привлекают девушки, которые бледнеют или еще что-то в этом роде. Извини, это звучало действительно глупо. – Он нервно засмеялся.
– Ты милый, и мне действительно приятно познакомиться с кем-то, кто не знает, кто я такая.
Он приподнял бровь с пирсингом.
– Я в присутствии члена королевской семьи или еще какого-то дерьма?
Я по-настоящему засмеялась. Было освежающим то, что он действительно не знал, что я невеста сына кандидата в президенты от республиканской партии. Фотографы за пределами ресторана на улице – это одно, и тот факт, что каждый в нашем собственном колледже знал о нас, даже если мы не знали его. Не имело значения даже то, что парень не видел гигантского камня на моем пальце.
– Я помолвлена. Помолвлена с сыном Кирка Чампена, Треем. Ты знаешь парня из Чикаго, который баллотируется в президенты?
Осознание отразилось на его лице, когда он открыл глаза.
– Нет, черт. Я думал, ты выглядишь знакомо, но потом я подумал, что это потому, что ты горячая рыженькая. Ну, ты знаешь, может, я раньше тебя видел.
Я покачала головой.
– Я восприму это как комплимент.
Нейт прислонился к прилавку.
– Черт, я чувствую себя таким тупицей сейчас. Не могу поверить, что не знал, а потом придерживался стратегии осла, чтобы заставить тебя встретиться со мной.
– Давай просто оставим это в прошлом. Все в порядке.
Он покачал головой.
– Это просто странно. Ты не похожа на девушку, которая будет встречаться с парнем в костюме.
Это был не первый раз, когда я слышала такое. Моя семья не могла поверить, что я была с Треем, когда я начала встречаться с ним на втором курсе колледжа. Так же как не могли и мои сестры по сестринству. Они все привыкли к огненной девушке с проколотой бровью и цветочной татуировкой, которая шла от моей лобковой кости к пупку (мало кто знал о второй части, только те, кто видел меня в купальнике).
– Да, ну, я такая. Извини, что расстроила тебя. – Я не могла даже спокойно улыбнуться. Запах кофе дошел до меня, поэтому я засунула мятную конфету в рот. По крайне мере это дало мне сосредоточиться на чем-то другом, вместо его нелепой попытки пригласить меня, а потом в следующий момент оскорбить моего жениха.
– Да, ты меня тоже извини, – пробормотал он.
***
После полного рабочего дня я просто хотела поехать домой и упасть на диван. Я никогда в жизни не была такой уставшей. Было что-то в создании жизни, которая полностью истощала. Я не знаю, как собираюсь прожить девять месяцев. Но, конечно, я не сломаюсь.
Как только я закончила работу, Трей ждал меня снаружи. Недавно он продал «мустанг» и для более взрослого вида взял Range Rover, как у своего отца. Зачем он был нам нужен, если мы просто ездили в город, было вне моего понимания.
– Эй, это тот мистер?
Я съежилась, когда услышала Нэйта позади себя. Я просто хотела сесть в машину с Треем и поехать к его родителям. Без небольшого разговора с моим коллегой. Прежде чем я успела ответить, Трей опустил окно и приподнял бровь, обращая свое внимание на парня с тату и уложенными пиками волосами.
– Привет, ты, должно быть, Трей? Я Нейт. Работаю с Моникой. – Он подошел к машине, вытащил руку и пожал ее Трею через открытое окно, как будто они были приятелями. Я никогда не видела, чтобы Трей болтался с парнем, у которого рука была забита татуировками и была слышна песня Blink182, хотя он думал, что никто не слышит.
– Здравствуй, Нейт. Приятно с тобой познакомиться. – Он посмотрел через плечо Нейта. – Моника, ты готова? Мы должны быть у родителей через час.
– Да, я готова, – кивнула я.
– О, простите, что удерживаю вас обоих от встречи с губернатором. – Нейт поднял руки и медленно сделал шаг назад. – Я увижу тебя завтра, Мон?
– Ага. Яркой и ранней для открытия, – ответила я.
– Потрясающе. – Он повернулся и побежал трусцой в другую сторону.
Я обошла машину и села на пассажирское сидение. Трей поднял окно, прежде чем включить поворотник и выехать на дорогу.
– Похоже, ты нравишься своему коллеге, – размышлял Трей вслух.
– Да. Он на самом деле пригласил меня выпить с ним после работы.
– Что? – Трей сжал кулаки.
Я засмеялась.
– Не ревнуй. Парень не самый яркий карандаш в коробке, и я бы не сказала «да». Я сказала ему, что помолвлена.
– Я не ревную. Меня больше беспокоит выпивка.
Я закатила глаза.
– Ты же знаешь, что я не пью. Хорошо, кроме случая, когда твоя мама достала бутылку «Дон Периньон» на твой двадцать первый день рождения.
– Это неправильно – пить, будучи беременной.
– Серьезно? Ты думаешь, я тупая? Та фигня за ужином была смешна, и ты собираешься это продолжать? – Мои нервы были на пределе из-за всего того, что происходило. Не помогало и то, что Трей, казалось, тщательно осмысливал, что я говорила или делала.
Он отметил:
– Я не имел в виду в этом смысле. – Он положил руку мне на колено и мягко сжал. – Ты знаешь, как я беспокоюсь обо всем.
– Знаю, но тебе не надо беспокоиться обо мне. Я большая девочка. Я знаю, как вести себя.
– Да, ты знаешь, но это не значит, что я не хочу заботиться о тебе и о будущем маленьком Чапмене.
Я застонала.
– Ты теперь всегда собираешься так называть нашего ребенка?
Он пожал плечами.
– Пока у него не появится имя.
– Или у нее.
Трей застонал.
– Или у нее.
Мы сидели в тишине некоторое время, слушая только радио. Это не было тем, что я люблю слушать, в отличие от Трея, и он это знал. Обычно Трей переключал его, когда я просила, но сегодня мне не хотелось. Я вроде как хотела отключиться. Мы собирались встретиться с доктором, и этот доктор собирался объяснить нам, что происходит. Может, все эти тесты на беременность были ошибочными. Может, я схожу с ума, и это все от стресса. Или просто наш мир скоро изменится навсегда.
***
Мы подъехали к резиденции Чапменов. Там уже был припаркован черный мерседес, который я не узнала. Трей припарковал машину рядом с ним и вышел, обойдя ее, чтобы открыть дверь для меня. Обычно я жаловалась, когда он так делал, хотя он и поступал так каждый раз, но у меня не было энергии, чтобы возражать. Мои нервы были стянуты в один плотный узел, и я чувствовала, что либо упаду из-за истощения, либо из-за сумасшедших чувств, которые испытывала.
– Ты готова к этому, Моника? – спросил Трей, скользнув рукой вокруг моей талии и направляя к входной двери.
Я глубоко выдохнула.
– Готова как никогда.
Трей позвонил в дверной звонок, заиграла мелодия «Приветствую главного». Им действительно нужно было подумать об изменении этого звонка, но они полагают, что он уместен как никогда. Его мама, Минди, открыла дверь.
– Входите, входите. – Она пригласила нас внутрь, закрывая дверь позади нас.
– Никто за вами не следил, да? Вы двое одни? – спросила она.
Я приподняла бровь.
– Нет, насколько я знаю.
Она кивнула.
– Извини, просто я осторожна. Доктор Стадтлер задал пару вопросов в больнице насчет того, зачем нам понадобился ультразвуковой аппарат. У него обычно не возникает проблем с такого рода вещами, но теперь мы очень осторожны.
Это выглядело так, будто я была правительственной тайной. Я не была уверена, как к этому отношусь. Злюсь? Нервничаю? Была смесь из обоих чувств. Я была готова сделать что угодно, потому что не представляла, что делать, и я хотела, чтобы кто-нибудь мне помог в этом разобраться.
Мы последовали за Минди по помпезной лестнице вверх, где она вошла в одну из гостевых комнат. Казалось, что у них дюжина таких комнат. Я не знала, что было внутри и в половине. Только в одной, в которой я спала, когда мы с Треем навещали их в колледже. И знала, где была его комната, в которой я была однажды. Его мама застала нас после того, как у нас был секс в его гардеробной, и с тех пор хмурилась, когда заставала нас наедине. Что-то в мальчиках и их фантазиях о сексе в старых спальнях было странным, но одновременно захватывающим. Конечно, оба этих чувства привели нас к этому.
Я могла точно определить время, когда забеременела. Предложение. То, как он произнес мое имя, а потом я напротив стены. Это было на него не похоже, бросить осторожность на ветер и все отпустить вот так. Но, черт, это было так горячо. Конечно, забыв об осторожности, мы забыли и о презервативе.
Минди сделала глубокий вдох, а затем открыла дверь. В середине комнаты была кровать королевских размеров, а вместо ночной стойки был ультразвуковой аппарат с рыжеволосым мужчиной, сидящей перед ним. Как только мы вошли в комнату, он отвернулся от экрана и ярко улыбнулся.
– Здравствуйте, вы, должно быть, Моника и Трей. – Он встал и подошел, протянув руку. Трей пожал ее, а я застыла на секунду. Я даже не обратила на него внимание, меня заинтересовал экран, позади него. Экран, который скоро покажет то, что находится внутри меня. Докажет, что это все реально, и я не выдумала это себе.
– Давайте начнем, – сказал доктор Стадтлер и повернулся к кровати. – Моника, я хочу, чтобы вы легли здесь на спину. Трей, вы можете сеть рядом с ней на другой стороне, если хотите.
Я кивнула и сделала так, как мне сказали, а Трей сел рядом со мной. Как только я легла, он взял меня за руку и мягко сжал.
– Хорошо, Моника, я хочу, чтобы ты подняла свою рубашку и, если можно, расстегнула верхнюю пуговицу твоих джинсов.
Я медленно подняла рубашку и увидела взгляд Минди на своей татуировке. Я всегда держала ее закрытой, даже пошла дальше и купила закрытый купальник для дома у озера. Если она и осудила мою татуировку, то точно сделала это про себя.
Доктор Стадтлер взял тонкое бумажное полотенце и вложил его за пояс моих штанов.
– Это нужно сделать, чтобы мы не испачкали ваши штаны, этот гель имеет тенденцию оставлять пятна. – Он улыбнулся мне перед тем, как взять пластиковую бутылку и выдавить мне на живот синий гель. Я глубоко вздохнула.
– Ты в порядке? Это больно? – спросил Трей.
Я посмотрела на Трея, он был в панике. Его брови поднялись, и он смотрел на меня широко раскрытыми глазами.
Я улыбнулась ему небольшой улыбкой.
– Я в порядке. Просто новое чувство.
– О, хорошо. Извини. Просто нервы. – Трей стиснул мою руку.
– Я встречал много будущих отцов. В первый раз у всех были те же нервы. Вы оба переживете это. Вы готовы увидеть будущего маленького Чапмена? – спросил доктор Стадлер, поднимая маленький прибор, прикрепленный к компьютеру.
– Да, – сказали мы оба практически в унисон.
Доктор Стадтлер прижал прибор к моему животу, распределяя гель вокруг. Я глубоко вдохнула, когда он надавил на живот глядя на экран. Он нажал несколько кнопок на компьютере, а затем повернул экран к нам свободной рукой.
– Видите, это маленькое темное пятно? – Он обвел в круг пятно, имеющее форму фасоли, которая окружена серым фоном. – Это ваш ребенок.
Я смотрела на экран. Это было реальным. Внутри меня росла другая жизнь. Я чувствовала тошноту, которая характерна для беременности, сделала три теста, которые показали, что я беременна, но на самом деле то, что я видела на экране, делало все более реальным. Внутри меня что-то было, и я знала, что не позволю своей фасолине никуда деться.
Доктор Стадтлер нажал еще несколько кнопок и из колонок компьютера раздался громкий звук, похожий на звук волн океана.
– Вы слышите это?
– Да. Что это? – спросил Трей.
– Это сердцебиение вашего ребенка, – ответил доктор Стадтлер.
Я посмотрела на Трея. У него была самая большая улыбка, которую я когда-либо видела на его лице. Его глаза бегали от экрана вниз, ко мне. Они светились в отсвете экрана.
– У нас будет ребенок, – прошептал он. – Это реальность.
Слезы потекли у меня из глаз. Не слезы печали или волнений, как в последний раз, а слезы подлинного счастья.
– Да. У нас будет ребенок.
