Текст книги "Единственный ответ (ЛП)"
Автор книги: Меган Вернон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
Меган Вернон
Единственный ответ
Перевод: Кристина Данакян (1–7 главы), Юлия Убагс (с 8 главы)
Редактор: Полина Киперина (1–2 главы), Анастасия Ланцова (с 3 главы)
Вычитка: Kseny
Оформление: Юлия Убагс
Обложка: Natali Morgan
Глава 1
Трей
Сколько себя помню, я провожу каждую ночь выборов на диване с семьей. Мы будем смотреть все собрания, предварительные выборы и все, что связано с тем моментом, когда будет объявлен следующий президент.
Теперь мой отец должен быть объявлен как кандидат от республиканской партии на пост президента.
В этот же вечер я хочу сделать предложение своей девушке.
Твердый либерал. Который не прекращает жаловаться на пассажирском сидении рядом со мной.
– Тебе действительно так сильно надо, чтобы я увидела твою новую квартиру? Что если мы опоздаем, и твой отец обвинит в этом меня и начнет кричать на национальном телевидении?
Я сжал руку Моники, которая лежала на консоли между нами.
– Все будет хорошо. Я обещаю, это будет быстрая поездка.
Августовский воздух был густым, что заставляло чувствовать себя так, будто ты ударился о кирпичную стену, когда выходишь из кондиционированного воздуха на улицу. Мой костюм практически приклеился ко мне. Я надеялся, что Моника не сможет увидеть контур коробочки с кольцом в кармане моего пальто. Я так нервничал из-за этого, что мой портной сшил секретный карман, так что у нее не было шанса найти его.
– Если ты так говоришь, – сказала она, сдувая локон с глаз и заправляя его за ухо. Единственный плюс лета в Чикаго был в том, что оно делало ее волосы вьющимися, и это что-то невероятно сексуальное.
– Обещаю, это будет действительно быстро. – Я положил руку ей на поясницу и повел по цементной лестнице в каменный дом. Как только я увидел это место, оно напомнило мне о ней. Я уверен, все ожидали, что у меня будет квартира в пентхаусе с видом на озеро Мичиган, но я предпочел более старый дом во французском стиле в Линкольн-парке недалеко от кофейни. Я просто надеялся, что Моника со мной согласится.
Моя рука дрожала, когда я открывал черные кованные ворота.
– После тебя.
– Знаешь, если ты действительно так нервничаешь, мы можем просто пойти за кофе или чем-то еще, прежде чем отправиться в МакКомик. Нам не обязательно идти сюда.
Мои руки дрожали. Мне хотелось рассмеяться. Она думала, что я нервничаю из-за Республиканского национального собрания и заявления отца. Она абсолютно не имела понятия, что я собирался сделать.
– Все в порядке. Правда. Я с нетерпением жду, когда ты увидишь новое место и узнаю, что ты думаешь о нем.
– Хорошо. Если там есть кондиционер, уверена, мне там понравится.
Ее каблуки стучали по лестнице, ведущей к зданию, и я наконец-то открыл дверь в маленькое фойе.
Полы были из темной древесины, небольшая комната располагалась недалеко от входа. Моника тут же просунула туда голову.
– Это будет моей спальней? Мне кажется, кровать сюда влезет.
– Да, я думаю, мы можем попытаться сказать нашим родителям, что ты спишь у меня под столом или типа того. – Я потянул ее ближе и пошел дальше по коридору к кухне. Она была полностью оборудована современными приборами из нержавеющей стали, шкафами из темного дерева и встроенным освещением. Она была единственной, кто когда-либо готовил в наших отношениях, поэтому я знал, что это будет ее территорией.
– Вау, это великолепно. Гораздо лучше, чем в Соснах. – Моника перешла из кухни в гостиную. Три французских двери вели на небольшой балкон из кованого железа, который выходил на улицу с деревьями. Там не было никакой мебели, поэтому комната казалась еще более просторной со светло-серыми стенами и темными деревянными полами.
– Да, надеюсь, тебе здесь нравится. – Я взял ее за руку. – Пойдем, посмотрим остальное.
Я так не нервничал, ведя кого-то в свою спальню, с тех пор как потерял девственность с Моникой. Это было много лет назад, и я все еще беспокоился, но в этот раз по абсолютно другой причине.
– И вот то место, где происходит волшебство, – сказала она со смехом. Спальня была тем, что убедило меня в приобретении всего дома. Она была просторной, там были еще одни французские двери, которые вели в приватный внутренний дворик. Она была просторной, воздушной, и наблюдая за тем, как Моника идет к дверям, а ее каблуки едва слышны на темном деревянном полу, я еще больше хочу сделать следующий шаг.
– Здесь ничего не будет происходить, пока я не выберу цвет для покраски. – Я потер шею рукой, но быстро сунул ее в карман пиджака, пока она поворачивалась ко мне, приподняв свою бровь.
– Цвет для покраски? – Она скрестила руки на груди, идя ко мне и сокращая пространство между нами. – Ты не можешь говорить это в серьез. Я знаю твою задницу, но не думала, что все так плохо.
Я издал маленький легкий смешок и покачал головой.
– Мон, ты знаешь, какой я, когда зацикливаюсь на чем-то. – Я взял ее за руку и подвел к дальней стене, где лежали две маленькие банки с краской и кисточки. – Вот зачем я привел тебя сюда сегодня. Мне нужно было твое мнение, в какой цвет красить эту комнату. Я подумал, что ты будешь проводить здесь много времени, и хочу, чтобы ты думала об этом, как о своем месте.
Она скептически приподняла бровь.
– Ты знаешь, что я надела платье, верно? И то, что мы собираемся пойти на республиканское национальное собрание, где твоего отца собираются представить как республиканского кандидата в президенты.
– В чем вопрос?
– Ты действительно хочешь, чтобы я шла туда с пятнами краски на платье? Особенно, если оно белое, и я выгляжу как другая Моника?
Не важно, как сильно я нервничаю, эта девочка всегда может заставить меня улыбаться. Это была одна из причин любить ее. Медленно я присел и открыл одну из банок.
– Я дам тебе красную краску, чтобы она хорошо гармонировала с твоим платьем. – Я встал и протянул ей маленькую банку вместе с кистью.
– Кто-нибудь говорил тебе, что ты очень настойчивый? – спросила она, беря кисть с банкой.
– Каждый день моей жизни, и тебе это нравится. – Я поднял другую банку и кисть.
Она улыбнулась, покачав головой.
– Ага-ага. Тебе повезло, что я терплю тебя. – Она повернулась к стене. – Ты хочешь, чтобы я начала красить?
– Да. Сделай достаточно большой квадрат, и посмотрим, понравится ли нам этот цвет. По крайней мере тридцать на тридцать сантиметров.
– Это очень точные размеры, – сказала она, глядя на меня краем глаза.
– Всегда лучше быть точнее, мисс Реми. – Я улыбнулся, ожидая, когда она начнет красить, чтобы я мог приступить к своей работе.
– Верно подмечено, мистер Чапмен. – Она наконец оторвала взгляд от меня и начала водить кистью по стене.
Я не знал, сколько времени у нее займет покраска стен, поэтому мне нужно было действовать быстро. Меня не волновало, что я мог пролить краску на свой пятитысячный костюм, пока делал свою работу. Когда закончил, я полностью повернулся к Монике. Мои нервы были так напряжены, а сердце билось так сильно, что я не мог даже сосчитать удары, когда ждал, что она посмотрит на меня.
Обычно она делала все возможное, чтобы попытаться обыграть меня. Я люблю ее конкурентоспособность и то, как она бросает мне вызов. Не сегодня. Сейчас я хотел, чтобы она закончила красить и повернулась ко мне. Но она даже не смотрела в моем направлении. Она задумалась, тщательно вырисовывая небольшой квадрат на стене.
Я не нервничал, но тяжело вздохнул. В этот момент ее глаза расширились, и она, наконец, повернулась ко мне.
– В чем твоя, черт возьми, проблема, Трей? – Она бросила кисточку для рисования в банку.
Я открыл рот, чтобы ответить, но она оборвала меня еще до того, как я смог заговорить.
– Ты торопишь меня на ужин, чтобы мы успели посмотреть твою новую квартиру, в которой я вряд ли когда-либо смогу жить, потому что у меня нет нормальной работы. Затем, как только мы добираемся, ты торопишь меня посмотреть спальню, чтобы покрасить долбаную стену, когда мы оба одеты для собрания. Я со многим мирюсь в тебе и знаю, что ты нервничаешь из-за сегодняшнего вечера, но ты должен, блин, успокоиться или сведёшь меня с ума!
Я прочистил горло.
– Хорошо. – Я кивнул. – Я понимаю, что был на грани сегодня, но есть веская причина, и мы можем обсудить ее после того, как я посмотрю, какой цвет краски лучше. – Я отступил назад, улыбаясь и держа руки в карманах.
Она приподняла бровь, отворачиваясь от стены и кладя руки на бедра.
– Что за трюк ты пытаешься сейчас проделать? Ты что-то скрываешь? Ты расстаешься со мной?
Я обычно люблю ее упорство, но сейчас Моника перебарщивала. Я уже был на грани; я все спланировал, но ничего не шло по плану. Любовь никогда не была идеальной, но как только я встретил Монику, то понял, что вещи не должны быть идеальными, чтобы работать.
Медленно я протянул одну руку, держа другую в кармане.
– Просто встань рядом со мной, посмотри на стену и перестань быть такой упрямой.
Она скрестила руки на груди.
– Что если я скажу «нет»?
Я сделал несколько шагов к ней, пока мы не встали нос к носу. Я ничего не говорил. Вместо этого просто улыбнулся и положил руки на ее талию, поднимая в воздух. Она взвизгнула, когда я сделал пару шагов назад, прежде чем поставить ее недалеко от меня.
– Вы очень, очень настойчивы, мистер Чапмен.
Я взял ее руки в свои.
– Да, я такой, когда знаю, что хочу, а я знаю, что хочу тебя с тех пор, как впервые увидел. Когда впервые ты открыла рот и заговорила со мной. Я знал, что не будет никого, кроме тебя. – Медленно я повернул ее к стене, и она ахнула, извлекая свои руки из моих и прикрывая ими рот, в то время как читала слова, написанные мной на стене: «Ты выйдешь за меня?»
Я достал бархатную коробочку из кармана, встал на колено и открыл ее, держа перед собой. Женщина в «Тиффани» сказала, что бриллиант называется Лусидой в честь самой яркой звезды в созвездии. Ей даже не надо было рассказывать мне обо все этом, я был покорен крупным квадратным бриллиантом с более мелкими камнями по бокам и незамкнутым бриллиантовым ободком. В нем было что-то невероятно уникальное. Что привлекло мое внимание. Как Моника.
Я с трудом сглотнул, пытаясь сосредоточиться на своих словах вместо слез, стоящих в ее глазах. Это были не слезы печали, как в ночь, когда она изливала мне душу после сельских танцев Альфа Мю. Это были слезы радости.
– Моника Реми, прошло уже три года с тех пор, как ты вошла в мою жизнь. Три лучших года, которые когда-либо у меня были. Мы смеялись вместе. Плакали вместе. Все. Вместе. Я не могу представить свою жизнь без тебя. Я выбрал эту квартиру специально, чтобы мог разделить ее с тобой в нашем общем будущем. И я надеюсь, что ты окажешь мне честь и станешь моей женой.
Я затаил дыхание, ожидая ответа, считая каждую секунду ударами моего сердца. Наконец, она медленно кивнула, перед тем как убрать руки ото рта.
– Да, – прошептала она. – Да. Да. Да. Миллион раз да! – сказала она громче.
Я не смог удержать усмешку, расплывающуюся на моем лице. Я надел кольцо на ее палец, медленно вставая перед тем, как обернуть руки вокруг ее талии.
– Ты сегодня сделала меня самым счастливым мужчиной в мире, Моника.
Она вытерла слезу, которая упала на ее щеку, прежде чем обнять меня за шею.
– Я так сильно тебя люблю. Не могу поверить, что ты все это спланировал. Я понятия не имела.
Я прижал свой лоб к ее.
– Я хотел, чтобы это было особенным. Ты заслужила это. Ты заслуживаешь того, кто относится к тебе как к самому важному человеку в мире, и если я когда-нибудь перестану так делать, дай мне знать.
Она ничего не говорила, и не нужно было. Вместо этого она поцеловала меня со всей страстью и любовью, передать которые невозможно словами. Я обхватил руками ее талию, когда она углубила поцелуй и сжала мои волосы, невольно заставив застонать ей в рот. Она приняла это за возможность укусить меня за нижнюю губу, каждая часть меня горела. Мне нужно было, чтобы мы были голыми как можно скорее.
Мои руки пропутешествовали по ее талии, затем я медленно скользнул пальцами по ее заднице перед тем, как отправиться к краю платья, снимая его и касаясь ткани кружевных трусиков. Она ахнула, изогнула спину и потерлась своими бедрами о мои. Если я не был твердым до этого, то это в значительной степени облегчило бы задачу.
Я сжал ее задницу, подняв в воздух, пока она обнимала меня ногами за талию. Я сделал несколько шагов, пока ее спина не прижалась к противоположной стене, ее руки сжимали мои волосы, а ноги были напряжены на моей талии для равновесия. Каждая часть меня хотела каждую часть ее, и я не мог получить достаточно.
Ее руки переместились на мои плечи, и я помог ей снять с меня пиджак, доставая руки из рукавов и бросая его на пол позади меня, пока удерживал ее у стены. Затем она занялась моей рубашкой, начала расстегивать ее. Мои губы тут же оказались на ее губах перед тем, как пропутешествовать вниз от ее подбородка к шее, я прислушивался к сладким, прерывистым от нехватки воздуха стонам, которые она издавала, когда мои зубы касались ее чувствительной кожи.
Это не был мой обычный способ. Все, что мы обычно делали, было точно и спланировано, но иногда мне приходилось делать исключения. И обручение определенно было исключением, чтобы взять ее у стены.
Я скользнул ладонью по ее бедрам, пока мой большой палец не нашел ее центр, скользя по трусикам. Она была горячей. Мокрой. Готовой. Я отодвинул тонкий материал и медленно ввел палец внутрь нее, надавив большим пальцем на клитор. Она застонала, ее бедра задрожали вокруг меня.
– Трей, – прошептала она, перед тем как укусить меня за ухо.
Я ввел палец глубже в нее, и она кончила вокруг меня, ее хриплый стон раздался в моих ушах.
– Надеюсь, ты еще не закончила, – прошептал я.
Ее глаза встретились с моими, лицо покраснело.
– Что? – спросила она, затаив дыхание.
Удерживая свой взгляд на ней, я положил руку на пояс ее трусиков, затем опустил ее ноги перед тем, как стянуть их вниз. Они упали к ее ногам. Я немного отступил назад, быстро расстегнул ремень, пуговицы, опустил молнию на штанах и спустил их вместе со своими боксерами. Ее глаза смотрели в мои. Они были настолько полны желания, что я не мог отвести взгляд, когда прижал ее спиной к стене, поднял платье и прижался к ней. Она ахнула, схватила меня за плечи и крепко обняла ногами.
Мне было все равно, что мы собирались пойти на одно из самых важных событий для моего отца или что соседи могли бы нас увидеть через балконную дверь. Все, что меня интересовало – это насколько хорошо она себя чувствует и как сладко произносит мое имя, когда ее бедра встречаются с моими. Ее дыхание участилось, и она схватилась за мои волосы, слегка поглаживая, когда ее бедра вздрогнули вокруг моей талии и тяжело навалились на меня. Наблюдение за тем, как она кончает, всегда меня заводило, и вскоре я последовал за ней.
Некоторое время мы ничего не говорили. Просто стояли там у стены, я держал ее, и ее сердце билось рядом с моим. После того, как я наконец смог дышать, я провел пальцами по ее волосам.
– Я люблю тебя, Моника. – прошептал я.
– Я тоже тебя люблю, мой жених.
Я наклонился назад и улыбнулся, увидев ее лицо.
– Это отличное кольцо, не так ли? Будет еще лучше, когда вместо этого будет миссис Чапмен.
Она надула губы.
– А если я захочу оставить свою фамилию?
Я тряхнул головой, но улыбка оставалась на лице.
– Ты всегда была независимой либералкой.
– И ты меня за это любишь.
– Это то, что я делаю, Моника. Это я и делаю.
Глава 2
Моника
Прошло чуть больше месяца с тех пор, как Трей сделал мне предложение, и мне понадобился целый месяц, чтобы найти работу в городе. Хорошо, больше согласиться на работу. Я обращалась в каждую женскую правовую организацию, которую могла, но они либо не нанимали меня, либо, когда видели, с кем я обручена, поворачивались ко мне спиной. Никто не хотел иметь дело с будущей невесткой кандидата республиканской партии в президенты. Это означало, что я должна была держаться той же работы, которой я занималась последние три года в колледже: бариста.
– Знаешь, предложение работать со мной все еще в силе, – сказал Трей, наливая кофе в термос. Я покачала головой, прежде чем затянуть волосы в хвост.
– Ни за что. Мало того, что я не хочу работать на своего жениха, нет ни единого шанса, что я буду работать в центре республиканской штаб-квартиры.
У Трея была работа, переданная ему: он возглавлял компанию отца в офисе Чикаго. Он был рожден для такой работы, и я не удивлюсь, если в скором времени он начнет работать в своем офисе. Он был олицетворением политики, даже стоящий на кухне в шесть утра. Его волосы были идеально уложены, костюм выглажен, а его улыбка могла любого поставить на колени, даже всех наших родителей, когда он спрашивал их о нашем переезде. Я была уверена, что они не одобрят, но он почему-то рассказал им об этом. Если я когда-либо об этом спрашивала, они не отвечали.
– Я уверен, ты что-нибудь найдешь, – сказал он, надевая крышку на термос.
– Или я буду профессиональным бариста, пока ты управляешь страной.
Он покачал головой, поставил свой термос и медленно пошел ко мне. Он обнял меня за талию и прижал свой лоб к моему.
– Что за негатив сегодня с утра? Это твой первый рабочий день, даже если это не работа твоей мечты, выше нос. Эта тяжелая экономическая ситуация, к тому же мы только выпустилась. В конце концов ты найдешь то, что полюбишь, а до тех пор у тебя есть я, чтобы любить тебя.
Я улыбнулась, положив руки ему на плечи.
– Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, что ты умеешь обращаться со словами? – прошептала я ему в губы.
– Я думаю, что моя великолепная невеста, возможно, говорила мне пару раз. – Он быстро поцеловал меня в губы, как будто запечатлевал слова. – Я никогда не устану называть тебя так. Невеста. Невеста. Невеста.
Я отклонилась назад, перед тем как он снова меня поцеловал.
– Я думаю, «жена» будет лучше. Нам нужно запланировать дату. Прошло уже несколько недель.
Он вздохнул, отпустил меня и отошел.
– Я знаю, знаю. Похоже, что все сошли с ума с этой кампанией отца. Все будет менее напряжно после ноября или позже, когда отец будет избран.
Я подняла бровь.
– Так мы все отложим до января, если он будет избран? К этому времени все будет забронировано. Половина мест, которые я видела в интернете, забронирована на два года вперед.
Он улыбнулся той самой чарующей улыбкой с ямочками.
– Моника, ты слишком волнуешься. Может эта работа отвлечет тебя от сидения на свадебных сайтах весь день.
Я усмехнулась.
– Я не сижу на них весь день. – Это была полнейшая ложь. Моя поисковая система была переполнена ими. Я не думала, что буду относиться к тем типам девушек, которые сходят с ума по свадьбам, но было что-то в планировании свадьбы, что сводило меня с ума. Особенно с тех пор, как моя лучшая подруга Мелани собралась замуж за брата Трея по братству Джона через месяц, а я планировала холостяцкую вечеринку на эти выходные, потому что ее сестра была уже на приличном месяце беременности, чтобы даже думать о выпивке и танцах.
Он поцеловал меня в лоб, прежде чем схватить свой портфель и термос со стойки.
– Ты можешь говорить что угодно, но я первый признаюсь, что очень взволнован тем, что мы поженимся. – Он сжал мою руку. – И я обещаю разобраться во всех деталях, хорошо?
– Обещаешь? – спросила я.
– Обещаю. – Он поцеловал меня опять. – Увидимся сегодня вечером, хорошо? Мне нужно попасть в офис, и тебе, наверно, нужно идти на работу. Ты же не хочешь опоздать в первый день?
Я выдохнула воздух через нос.
– Да. Я знаю. Увидимся вечером.
– Пока, Моника. – Он снова поцеловал меня и вышел за дверь, оставляя меня опять одну в нашей дорогой кухне, где я провожу слишком много времени.
Возмущение было слишком сильным словом для того, чтобы описать чувство, которое я испытывала, живя в очень хорошей квартире в центре Чикаго. Ненависть – тоже было неправильным словом. Может быть, безразличие? Это не по мне. Родители Трея купили квартиру ему и неохотно разрешили здесь жить мне, даже несмотря на то, что живущая с их золотым сыном либеральная девушка портила весь образ. Мои родители были против этого, пока он не надел кольцо на мой палец, тогда они согласились.
Я прошла через гостиную и посмотрела через французские двери на улицу. В квартире было все, что должно быть, а я чувствовала себя чужой в своем доме. Я привезла в него свои личные вещи в виде фотографий нас с Треем в рамке, разместила в гостевой спальне свое одеяло и различные вещи из спальни, но это было не то же самое. Я надеялась, что начну чувствовать себя как дома. Но не могла больше на этом зацикливаться. После того как месяц я была безработной, я, наконец, работаю и опоздаю, если не подниму свою задницу.
Кофейня, в которую меня наняли, находилась в одном из модных отелей на Великолепной Миле. Это было в нескольких кварталах от квартиры, и я едва успела преодолеть их за пять минут до того назначенного времени. В вестибюле все было мраморным, присутствовала большая лестница, на втором этаже был старый джентльмен, играющий на пианино. Слишком помпезно для меня. Я привыкла подавать кофе страдающим от похмелья студентам колледжа.
Я пробиралась через вестибюль и была готова подойти к кофейне, когда волна тошноты ударила меня. Черт, я не могла заболеть. Что-то было в запахе земли и молока, который исходил от клиентов и переворачивал мой живот. Я остановилась и сделала шаг назад, прикрыв мой рот.
Нет. Нет. Нет. Не надо блевать, Моника. Не надо.
Я глубоко вдохнула через рот. Может, я просто была голодна. Я пропустила завтрак, потому что была занята подготовкой. Да. Это, должно быть, из-за этого. Я постараюсь проглотить маффин или еще что-нибудь в перерыв, и все будет хорошо.
Я выдохнула, пожала плечами и направилась к стойке, где парень моего возраста с набитым рукавом-татуировкой, туннелями в ушах и колючими волосами смотрел под прилавок. При близком рассмотрении казалось, что он пытался спрятать свой телефон.
– Эм, – сказала я, прочистив горло.
Он ахнул и быстро засунул свой телефон в карман, гладя на меня ярко-голубыми глазами, возможно, он носил линзы, настолько они были голубыми.
– Извините, чем могу помочь?
– Я новый сотрудник. Моника Реми. Я здесь, чтобы начать, – сказала я.
Он сделал глубокий вдох, потряс головой и улыбнулся.
– Боже, ты меня напугала. Я Нейт. Извини за это. Я… м-м-м…
– Проверял свой фэйсбук? – Я приподняла бровь. Ту, которая раньше была проколота и до сих пор не зажила. Часть меня хотела вернуть кольцо обратно, но не думаю, что губернатор Чапмен это оценит.
– Вообще-то это был инстаграм, но достаточно близко. – Улыбка на его лице увеличилась.
– А, инстафанатик. Думаю, что смогу с этим справиться, – ухмыльнулась я.
– Отлично, ты кажешься милой. Я могу начать обучать тебя. – Он указал мне на то, как пройти за стойку.
Я последовала по указанному направлению и, обойдя стойку с мороженым, встала рядом с ним. Он был определенно выше меня, даже несмотря на то, что я была в паре конверсов. Он протянул мне зелёный фартук, похожий на тот, который был надет поверх его черной футболки и военных брюк, в которых выглядел как панк вместо того, чтобы произвести опрятное впечатление.
– Когда-нибудь готовила эспрессо? – спросил он.
Я кивнула.
– Да, я работала в кофейне, пока училась в колледже.
– Ах, тогда это для тебя раз плюнуть будет. – Он засмеялся и вытащил большой пакет кофейных зерен.
Я глубоко вдохнула, когда он открыл пакет и запах дошел до моего носа. Желчь поднялась к горлу, и я проглотила ее.
– Да, точно. – Я выдавила из себя слабую улыбку и кивок.
Он поднял бровь.
– Уверена? Ты внезапно побелела. Так нервничаешь по поводу работы в кофейне?
Я с трудом сглотнула, пытаясь успокоиться, но мой живот все еще делал сальто.
– Я в порядке. Просто немного тошнит. Поем что-нибудь в перерыв и буду в порядке.
– Хорошо, как скажешь. Только не болей на работе, хорошо? Боссам это не понравится, а у высокомерных покупателей, возможно, будем припадок.
Я показала ему большие пальцы.
– Будет сделано. Если меня будет тошнить, я найду уборную… вероятно, я вскоре найду ее.
Он прикусил губу.
– Да. Прежде чем мы начнем, ты должна сделать передышку. – Он показал направо. – Пройди мимо магазина подарков и почтового центра, уборная будет справа от тебя.
Я кивнула.
– Хорошо. Спасибо. Мне жаль. Правда. Но я вернусь и буду готова работать.
– Окей, чувиха, не переживай. Я здесь не для того, чтобы судить тебя. Просто поторопись.
Я старалась не оглядываться назад, когда смущенно наклонила голову и помчалась через прилавок, пробираясь к туалету. Нужно было взять себя в руки. Мне больше нельзя оставаться безработной, не потому что Трей заставлял меня платить арендную плату, я даже настаивала на этом, но я не могла зависеть от него во всем. Я всегда была отчаянно независимой, даже когда боролась. Я не могу позволить, чтобы проблемы с желудком помешали мне.
***
После перерыва на ланч я почувствовала себя лучше. Мне удалось продержаться несколько часов без тошноты. Я планировала перехватить бутерброд или взять что-нибудь с собой, но сестра Мелани прислала сообщение, что она купит мне ланч. Я не могла отказаться от бесплатной еды, да и любила Валери.
Я вышла из лобби отеля и вдохнула свежий воздух. Было приятно уйти от запахов кофейни и погулять по проспекту Мичигана. Валери была публицистом и обычно работала дома, но поскольку у нее была встреча с клиентом в центре города, она сказала, что у нее будет время пообщаться.
– Моника! – крикнула она, ее лицо засветилось, когда она увидела, что я подхожу к кафе. Девушка буквально сияла в ярко желтом платье для беременных и с длинными светлыми волосами, обрамляющими ее лицо. Мелани очень переживала за сестру, особенно после того, как выяснилось, что девочка проснулась замужней на стриптизере в Вегасе, но после трех лет совместной жизни у них было уже двое, и никто больше о них не беспокоится.
– Привет, Вал! – Я обняла ее, задерживая дыхание, чтобы не вдохнуть ее парфюм. Мой живот запротестовал, и я аккуратно отодвинулась.
– Ты в порядке? – Она приподняла бровь.
– Да. Думаю, просто отравилась чем-то.
– Это ужасно, особенно в первый день на работе.
– Можешь мне об этом не рассказывать, – проворчала я и села напротив нее. – Каждый раз, когда мой коллега открывает пакет с кофе, мне приходится бежать в ванну.
– Это напоминает мне меня, когда я была беременна Софией. Есть что-то, что ты хочешь мне рассказать? – Она приподняла бровь.
Я покачала головой и схватила меню.
– Если ты спрашиваешь, не беременна ли я, то ответ – черт, нет
– Эй. Я просто спросила. Незачем грубить. Я же не грублю! – Я взглянула в меню, но ничего меня не привлекало. Меня уже вырвало овсянкой, которую съела на перерыве, и я не хотела повторения. Может, будет лучше съесть что-нибудь легкое?
– У тебя даже есть признаки враждебной беременной женщины, – пробормотала она.
Я нахмурилась.
– Серьезно? Ты собираешься делать это весь ланч?
– Возможно.
Я закатила глаза.
– Хорошо, докажи, что я не права, и сделай тест на беременность, – сказала она.
– Какого черта? Я не буду этого делать.
– Почему? – Она приподняла бровь. – Боишься, что он окажется положительным?
– Если я сделаю чертов тест, ты тогда замолчишь?
Она улыбнулась.
– Возможно.
***
Идти в аптеку, чтобы купить тест на беременность – это как проникнуть в родительский бар: ты чувствуешь, что делаешь что-то неправильно, и можешь быть пойманным в любой момент. Было бы лучше, если бы я была невидимой, но за мной ковыляла беременная женщина, и каждый раз, когда я слышала шум ее шлепанцев, то думала, что кто-то другой идет за мной. Это была тупая идея – купить тест, но единственный путь заткнуть ее.
– Как я должна догадаться, какие брать? – прошептала я, уставившись на множество разных видов.
– Возьми несколько упаковок, – сказала Валери.
– Почему? Я планирую сделать это один раз.
Она схватила коробку из трех тестов и вручила мне.
– Просто поверь мне. Тебе понадобятся дополнительные.
Я выдохнула.
– Как скажешь. Давай просто уже сделаем это, чтобы я могла поесть прежде, чем возвращаться на работу.
Мы пошли на кассу, где я заплатила, перед тем как взять ключ от уборной. Наверное, они не доверяли людям в аптеках в центре Чикаго, поэтому мне пришлось открывать ее.
– Я буду прямо здесь, – сказала Валери, прислонившись к двери.
– Из-за этого я должна чувствовать себя лучше? – спросила я.
– Разве не так?
Я пожала плечами.
– Без разницы. Я скоро выйду.
Я открыла дверь в крошечную ванную комнату. Хоть она устарела, но по крайне мере была чистой с бежевым ламинатом и пожелтевшими белыми стенами. Слева от меня был туалет с крошечной раковиной и зеркалом.
Я достала тест на беременность из сумки и открыла одну из полосок, читая инструкцию на коробке. Хорошо, теперь все, что нужно было сделать, это помочиться на полоску и подождать.
Я расстегнула штаны, потянула их вниз вместе с бельем и села на унитаз. Мне действительно нужно было прикрыть его чем-нибудь, но я поняла это только тогда, когда почувствовала что-то мокрое на своей заднице. Что за черт с этими людьми, которые зависают над унитазом? Люди не должны так делать, если не могут направить свой поток.
Я разорвала упаковку и сняла колпачок с маленькой палочки, держа ее под собой. Этим утром мне очень хотелось писать, но сейчас ничего не было. Дерьмо.
– Вода. Океан. Водопады. Ш-ш-ш. Ш-ш-ш. Ш-ш-ш. Бегущая вода. Ш-ш-ш, – шептала я себе. До сих пор ничего.
Свободной рукой я включила воду в раковине, прислушивалась к звуку и молилась о чем-то. Что-нибудь. Мне просто нужно было немного помочиться, а затем через две минуты я докажу, что не беременна. Потом я возьму таблетки от боли в животе или еще чего-нибудь для него.
Когда я почувствовала первую струю, мне хотелось прыгать от радости, но я не могла, потому что надо было целится на палочку. Наконец-то. Я надела колпачок и села на раковину. Вытерлась, покраснела и пошла мыть руки. Пока я вытирала руки, то подумала, что могу взглянуть. На тесте написано, что нужно подождать две минуты. Уверена, что я ждала достаточно долго. Я выбросила в мусорку бумажное полотенце и уставилась на палочку. На маленьком экране высветилось одно слово.
Беременна.
У меня перехватило дыхание и сердце забилось в ушах. Нет. Это, должно быть, ошибка. Должна пройти еще минута, чтобы появилось «нет».
Я схватила коробку и вытащила еще одну палочку. Может, первая была бракованной. Да. Точно, так и было. Я помочилась, положила его на раковину и снова стала ждать.
Беременна. Беременна.
Два положительных теста уставились на меня. Может, третий будет лучше.
Я робко подошла к унитазу, переминаясь с ноги на ногу, как когда хочется в туалет, снова помочилась и положила тест на раковину. Я молилась больше, чем когда-либо за последнее время. Больше, чем когда была последний раз в ванной в безнадежной ситуации. Я закрыла глаза, встала и уставилась на три теста. Все они говорили «беременна».
