Текст книги "Инвиктум (СИ)"

Автор книги: Меган Джой Уотергроув

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 39 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

люди Акрополя, богачи, у которых денег примерно столько же, сколько звезд на небе. Наша

семья не бедна, но как говорит мама – империи строятся из золотых слитков и ими же

преумножаются.

Примеряю самое роскошное из своих платьев: оно бледно-голубое, корсет расшит

крошечными кусочками бриллиантов, а подол – рюшами. Мне оно не нравится, однако это не

имеет значения. Главное, что в нем я выгляжу, как истинная принцесса своего рода.

Мое семейное древо небольшое, но уже значимое. Отец потомок известной семьи

Даггер7, а мать претендует на звание самой умной ученой женщины в нашем сообществе.

Брат работает в службе общественного порядка (раньше это называлось полицией), а сестра

умнее меня в разы. Ее умственные способности на зависть всем – она знает множество

языков, а также умеет стратегически мыслить. Будь она захватчицей этого мира, с ней было

бы не справиться.

А я пока не успела решить, кем же хочу стать в новом обществе. Мама говорит, что оно

будет состоять из самых лучших людей. Я спросила – а как же остальные? Но она не

ответила. Надеюсь, с ними все будет в порядке.

Через неделю мне исполнится семнадцать, но у меня до сих пор нет парня. Конечно, на

меня многие заглядываются, но мама не позволяет встречаться с кем попало, как она говорит, я должна найти себе достойную партию, чтобы стать кем-то важным.

Пока я стою перед зеркалом, разглядывая себя, в комнату кто-то входит. Оборачиваюсь и

вижу Реми. Сестра еще не одета к вечеру, на ней простые брюки и толстовка на молнии.

– Ты шикарно выглядишь, – говорит она, улыбаясь, – Платье высший класс.

– Знаю, – бурчу я, поправляя верх корсета, – Но грудь в нем ужасно выпирает. Чувствую

себя дешевкой.

– Брось, ерунда. Дешевки точно не одеваются в такие наряды. По-моему, тебе очень

идет, все парни будут твои, – смеется Реми, доставая из своего рюкзака новые электронные

пособия по учебе, – Особенно, когда на твою грудь такой акцент.

Фыркаю. Ремелин всегда шутит и подтрунивает надо мной. Ее обычная манера

поведения.

– А ты почему до сих пор не готова? – спрашиваю ее и принимаюсь наносить макияж.

Нужно выглядеть лучше всех. Ремелин смотрит на меня одно мгновение, а затем пожимает

плечами.

7 Майло и Роджер Даггер – персонажи первой части дилогии под названием «Инсолитус».

81

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

– Я решила, что не пойду.

– Не пойдешь? – откладываю кисточку для теней и ошарашено смотрю на сестру, – Ты

сошла с ума? Мама приказала строго настрого, чтобы ты там была. Адриан тоже не пойдет?

– Не знаю насчет него, но у меня много дел, к тому же я хотела встретиться с подругой.

– У тебя нет подруг, – язвлю я, – И какие дела могут быть важнее этого приема? Если не

пойдешь, мама убьет тебя.

Реми закатывает глаза и не отвечает. Мне хочется что-то сказать ей, что-то едкое, но я

молчу. Ей попадет от мамы, если она не явится на вечер. Так что свое наказание она еще

получит. Снова разворачиваюсь к зеркалу и смотрю на себя.

Я очень похожа на маму – ее черты лица проскальзывают в моих. Реми и Адриан больше

напоминают отца. У них острые черты, зеленые глаза. А я блондинка, и цвет глаз у меня

голубой. Когда я улыбаюсь, то становлюсь еще более схожей с матерью. Тонкие губы

расплываются по лицу, и я представляю, как через несколько лет стану такой же, как она.

Это мысль греет меня, словно солнце в погожий день.

(Р)

Я спускаюсь по лестнице и почти налетаю на папу. Он выглядит немного расстроенным

или, может, это последствия бессонной ночи, которую он провел на рейде. Его лицо

осунулось, на подбородке каштановая щетина, а глаза кажутся больше, чем прежде.

– О, Реми, – устало улыбается он, обнимая меня, – Не думал застать тебя.

– Я не иду на вечер, – говорю я. Отец бывает строг, но сейчас, наверное, не тот случай.

Он смотрит на меня своими светло-зелеными глазами и кивает, будто это в порядке вещей.

Неужели мне позволено не пойти? – Пап?

– Что, милая?

Он облокачивается о перила лестницы и тяжело вздыхает. Я тут же осматриваю его с

ног до головы, нет ли где ранений. Отец вполне мог получить их на рейде. Это крайне

опасно, бывать там, где бывает он. Мятежники, как говорит мать, совершенно

непредсказуемы. Не уверена, что это правда. Но если людям угрожать расправой или

пытаться схватить их, то они станут отбиваться самопроизвольно. Обычный инстинкт

самосохранения. Немного успокаиваюсь, когда не нахожу ранений на теле папы. Он

вскидывает брови, и я продолжаю:

– Ты мог бы сказать маме, что я приболела? Не хочу, чтобы она устроила скандал.

– Конечно, котенок, – папа снова тепло улыбается мне и целует в макушку. Он высокий, поэтому я рядом с ним выгляжу, как ребенок. Но мне уже шестнадцать. – Беги, пока она тебя

не заметила. Но возвращайся не поздно, идет?

– Хорошо, – улыбаюсь я в ответ, – Люблю тебя, пап.

82

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

– И я тебя, родная.

Бегу по лестнице вниз, сворачиваю из холла и осторожно пробираюсь к выходу из

особняка. В гостиной вовсю ведется подготовка: организаторы указывают официантам, что и

куда нести, мать руководит процессом со стороны столовой. Я на секунду замираю, чтобы

посмотреть на нее. Эта женщина похожа на глыбу льда. Ее белые волосы закручены на

затылке в элегантный пучок, скрепленный бриллиантовой заколкой, профиль выделяется

среди остальных профилей в комнате. Ее нельзя спутать ни с кем. Моя мать – королева

здешней элиты. Она слегка поворачивает голову в сторону, и это движение заставляет меня

вздрогнуть. Она едва заметно улыбается одному из организаторов и проводит пальцами, ногти на которых ярко алого цвета под стать ее платью, по его плечу. Мужчина тлеет под ее

взглядом. Она как ястреб, постоянно следящий за своей добычей.

Больше не жду. Разворачиваюсь и ухожу прочь из дома, где мне нет сегодня места.

(С8)

– Ты выглядишь, как настоящий джентльмен, – щебечет мама, смахивая невидимые глазу

пылинки с моего пиджака. Она неугомонна: постоянно пытается что-то сделать, как-то

помочь, даже если это того не требует. Такова Синтия Нойр. Суетливая женщина,

занимающая б ольшую часть моего сердца.

Я выдавливаю улыбку.

– Думаешь? По-моему, я больше похож на мафиози, – говорю я, глядя на себя в зеркало.

Мама кладет руки мне на плечи. Ее лицо худое, с впалыми щеками и острыми скулами, а

глаза большие, как озера. Под ними я вижу темные круги – она снова не спала.

– Сегодня ты будешь самым красивым на этом приеме. Уверена, что именно в этот вечер

ты кого-то встретишь.

– Мам, прекрати. Мне никто, кроме тебя, не нужен.

– Ну да, конечно. А еще толпы этих девиц с возмутительным характером и манерами, -

фыркает мама. Пока мы оба смеемся, когда в комнату входит отец. Улыбка тут же сползает с

лица. Он одет в строгий темно-серый костюм от известного дизайнера, запонки и часы из

чистого золота, галстук под стать им – тоже золотой. Мама поджимает и без того тонкие губы

и отходит от меня, притворяясь, что чем-то занимается. Ее глаза прячутся от глаз отца, словно и одним взглядом он может причинить ей боль.

– Я надеюсь, ты произведешь хорошее впечатление на глав комитета, Себастьян, -

громко возвещает отец. Его черные волосы зачесаны назад, брови сведены вместе, а на лбу

проглядывает глубокая морщина. Она показывает всю полноту его жесткого характера. –

Веди себя не так, как обычно. Выучи сонату Бетховена, пожалуй, «Бурю». Сыграешь ее перед

советом. И будь вменяем. Не заставляй меня вспоминать прошлый раз, когда ты принял ту

мерзость. Я сильно рассчитываю на этих людей. Если ты им понравишься, вполне возможно, что тебя примут в совет уже завтра.

8Повествование от лица Себастьяна Нойра.

83

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

– Кто сказал, что я хочу в совет, отец? – упрямлюсь я. Слышу за спиной мамин вздох.

Она очень переживает, когда мы с отцом ругаемся, а делаем мы это крайне часто.

– Я сказал, – отрезает он, буравя меня холодными серыми глазами, – Или ты хочешь всю

жизнь прозябать в клубах со шлюхами и наркодилерами в обнимку?

Отец выжидающе смотрит, думает, что я что-то отвечу, но я молчу. Тогда он делает

широкий шаг ко мне и хватает меня за воротник рубашки. С силой тянет на себя, и мы

оказываемся нос к носу. Глаза у него ужасные. Водянистые. Отец смотрит с неприязнью, будто я кусок дерьма.

Скорее всего, так он и считает.

– Не опозорь меня, крысеныш, – шипит он, дергая воротник так, что мне становится

нечем дышать, – Иначе короны тебе никогда не надеть.

Он резко отпускает меня, и я выдыхаю. Мои глаза мечут молнии, я хочу ударить отца.

Но не могу себе этого позволить. Только не при маме. Чувствую, как под кожей ходят

желваки, руки сжимаются в кулаки, но я выдерживаю его нападки и по-прежнему молчу.

Отец вздергивает подбородок.

– Молчишь? Это правильно. К вечеру будь готов. Синтия, – он обращается к матери,

которая все еще копается в моих вещах, – Идем, нужно уладить кое-какие дела. И хватит ему

потакать.

Отец разворачивается и покидает комнату, мама идет за ним, без слов. Когда дверь за

ними закрывается, меня охватывает неконтролируемое чувство гнева. С криком сметаю все

со стола, пинаю предметы, валяющиеся под ногами, и представляю, как разбиваю отцовское

лицо чем-то тяжелым.

Но потом понимаю – это лишь доставит ему удовольствие.

Значит, нужно сделать то, чего он так боится.

(Д9)

Труп уже в багажнике.

Я аккуратно вытираю белоснежным полотенцем окровавленные руки, а затем кидаю его

прямо на тело. Останки принадлежат Ричарду Иллису, промышленному магнату, заказанному

его же женой. Бедняжка обнаружила, что Ричи изменяет ей, и решила поквитаться. В итоге

он мертв, а она забрала все, чем он владел, в том числе место в совете Акрополя.

Мое дело закончено, поэтому я намереваюсь растворить труп в кислоте и забрать

деньги, что мне причитаются.

Убивать не трудно. Особенно, когда ничего не чувствуешь. Происходит это из-за того, что я с детства страдаю социопатией10. Я не испытываю чувства вины, не нуждаюсь в

обществе, как многие другие, не приучен к любви. Даже к собственной матери я отношусь

9Повествование от лица Джедидайи Янга.

84

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

так, будто она просто соседка, которая живет со мной под одной крышей. Отца нет, но меня

это ни капли не тревожит. Будь он здесь, я бы и к нему не испытывал ровно ничего.

Моя работа заключается в одном – убивать людей. Я убиваю их пачками. Вы удивились

бы, узнав, сколько людей имеет врагов, и сколькие из них хотят смерти своих неприятелей.

Мне совсем не сложно устранить тот или иной объект, главное, чтобы за это хорошо

заплатили.

Таким образом, в моей скромной копилке набралась уже парочка миллионов. Именно

поэтому, а не из-за чего-то другого, мой статус в Акрополе возрос до «престижного» в

считанные недели. Наша семья не была слишком богатой, и нас бы устранили, не будь у меня

подобного таланта. Мать боится меня. Смотрит так, будто и ее я собираюсь убить.

Но нет. Так или иначе, она мне ничего не сделала.

Закрываю багажник. Крышка моего мустанга хлопает громко, и я оглядываюсь по

сторонам – нет ли кого поблизости. Не то чтобы я боюсь чего-то, но не хотелось бы стать

пойманным с поличным, а затем узником «Вифлеема» – самой огромной тюрьмы на этом

континенте. Моя работа нелегальна, однако многие чиновники обращались ко мне. Мое имя

на слуху, но как только кого-то из высокопоставленных птичек начинают спрашивать о том, знают ли они, кто такой Джедидайя Янг, те тут же все отрицают. Ясное дело – иметь дело с

профессиональным киллером совсем не комильфо.

Сажусь за руль и смотрюсь в зеркало заднего вида. На блондинистых волосах

виднеются крохотные капли запекшейся крови. Это следы мистера Иллиса. На лице также

имеется парочка кровавых пятен. Стираю их рукавом рубашки и по традиции улыбаюсь себе

после очередного совершенного убийства.

Моя кличка – Улыбающийся киллер. Не знаю, кто прозвал меня так, но имечко пристало

намертво. С тех пор улыбка почти не сходит с моего лица во время выполнения заказов.

Завожу мотор. Он ревет, гудит и расходится. Включаю проигрыватель, и по салону

начинают разноситься звуки любимой мелодии давно забытой группы AC/DC. Композиция

заставляет меня прикрыть глаза от удовольствия и подпевать в такт. Даю по газам и выезжаю

с тропинки на проезжую часть.

– Крутая пушка вышибет тебе мозги! – вою я. Мой голос совсем не похож на голос

Брайана Джонсона. – Большая пушка выбьет из тебя все дерьмо.

Люди на улицах Акрополя оборачиваются мне вслед. Кто этот сумасшедший? –

наверняка думают они. А я лишь улыбаюсь и размышляю о том, какой из заказов выполнить

следующим.

_________________________2_________________________

(К)

10Социопатия (диссоциальная психопатия) – расстройство личности, основные признаки которого – постоянное

нарушение социальных норм, повышенная агрессивность и специфическая неспособность строить близкие отношения

с людьми. Как и при любом другом расстройстве личности, при социопатии нарушается характер и поведение

больного.

85

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

Торжественная зала выглядит божественно. Все буквально сияет золотом. Мама

постаралась на славу. Я вхожу в просторное помещение, придерживая подол платья, и вижу

людей. Их очень много: все сливки общества и главы комитетов собрались сегодня здесь, так

же, как и их дети. Оглядываю толпу. Многих из этих людей я даже не знаю, но некоторые мне

знакомы. Вот канцлер Уитмор с женой Алиссией и сыном Закари, у фуршетного стола стоят

девушки – Кети и Мари Стоунфайпфер, дочери известного банкира, который руководит

Главным банком. Моя мать держит под руку отца. Его лицо не сильно довольное, он не

любит такие сборища, точно, как и Реми. Рядом с родителями чета Нойр. Нынешний

президент нашей федерации и его прекрасная супруга. Год назад они потеряли сына

Кристиана, защищавшего границы Акрополя от нападок со стороны мятежников, но, говорят, что это второй сын должен был быть там вместо Кристиана. Хотя, я не верю слухам и

сплетням. Стараюсь избегать их.

Реми нигде не видно. Очевидно, она действительно решила проигнорировать указания

матери. Мысленно переживаю за нее, ведь маму лучше не сердить.

Смотрю вперед и вижу Адриана. Мой брат красив почти так же, как отец, только более

смазлив, на мой взгляд. Волосы у него короткие, почти черные, а глаза ярко зеленые. Он

беседует с какой-то девушкой, улыбается ей. Решаю подойти к ним.

– О, Алекс, – сияет брат, обнимая меня, как обычно, – Ты блистательна.

– Как и ты, – отвечаю я, а сама гляжу на его спутницу. Она миловидна и немного

напоминает фарфоровую куклу. Такие не запоминаются мне, как ни крути. В ее внешности

нет ничего необычного. Просто очередная симпатичная девица моего брата. – Не

представишь нас?

– Это Эшли Гарнери, – говорит Адриан, а затем приобнимает ее за тонкую талию.

Девушка скромно улыбается, но что-то в ее глазах заставляет меня решить, что это только

маска. – Моя девушка. Я говорил о ней, ты что, забыла?

– Нет, конечно, – отмахиваюсь я, – Просто ты так и не представил нас официально.

Очень приятно, Эшли.

– Взаимно, – тоненький голосок едва слышен, – Много слышала о тебе.

Хочу ответить очередной мнимой любезностью, но не успеваю. На мое плечо

опускается чья-то рука, и я замираю. Оборачиваюсь и вижу маму. Она смеряет Эшли

взглядом, а затем переводит его сначала на меня, а затем на Адриана.

– Очевидно, ваша сестра не считает этот вечер чем-то важным, – говорит она своим

обычным отстраненным тоном. Я замечаю, как уголки ее губ подергиваются, но через

секунду она снова прежняя. Выдыхаю с облегчением. По крайней мере, нам не попадет за

Реми. – Адриан, ты, наконец, привел спутницу. Добрый вечер, Эшли.

Эшли робко отвечает, но я чувствую, что она взволнована больше, чем полагается.

Наверняка пытается выслужиться перед матерью жениха.

– Александра, – мама сияет, глядя на меня, обнимает за плечи, – Ты настоящая

принцесса. Рада, что ты все же решила надеть именно это платье. Оно тебе очень идет.

– Спасибо, мама.

86

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

– Я хотела бы побыть с вами подольше, но речь сама себя не произнесет, – вежливо

улыбается она и целует в щеку сначала меня, а затем Адриана, – Приятного вам вечера.

Мы желаем ей того же. Эшли извиняется, мол, ей нужно отойти в дамскую комнату, и

уходит. Адриан провожает ее влюбленным взглядом, а затем смотрит на меня.

– Я намерен жениться на ней, – говорит брат, повергая меня в шок. Округляю глаза.

– Ты уверен? Я имею в виду, вы ведь не так давно знакомы. И она…скажем так, не

кажется слишком уж заинтересованной в этом. Сколько ей? Семнадцать?

– Девятнадцать, вообще-то, – Адриан выглядит оскорбленным, и я спешу исправить

положение. Мне не хочется ругаться с братом из-за какой-то девицы.

– Я рада за вас, – улыбаюсь, кладя руку ему на плечо, – Правда. Просто подумай еще, перед тем как предлагать ей выйти за тебя, ладно? Не хочу, чтобы она разбила тебе сердце.

Адриан расстроен. Не знаю, как, но я могу прямо-таки ощущать его переживания по

поводу Эшли. Будто он окружен аурой беспокойства. Обнимаю его и шепчу на ухо:

– Ей сказочно повезет, если она станет твоей женой.

– Спасибо, Алекс.

В этот момент по всей зале эхом разносится голос моей матери:

– Приветствую вас, уважаемые гости, на этом чудесном вечере! Сегодня мне хочется

поздравить вас с открытием нашего нового реабилитационного центра для участников

военных действий против мятежников. Мы все знаем, как тяжело им было держать оборону

нашей федерации, как много они потеряли. Сегодня мы хотим посвятить этот вечер вам, доблестные и бравые солдаты армии Акрополя! Сегодняшние пожертвования для вас и

ваших семей. После традиционной трапезы желающие смогут внести свой вклад в это

благородное дело, а пока всем желаю приятного вечера. Прошу к столу.

Выслушав речь сенатора Стоук, люди раздаются аплодисментами. Их лица выглядят

счастливыми, и я понимаю, насколько же моя мать хороший лидер. Пусть государством

управляет Джонатан Нойр, однако истинный правитель живет внутри Элии Стоук. Сейчас

она занимает место подле президента и его жены, а я сама сажусь за стол рядом с Адрианом.

Напротив нас – Кети и Мари Стоунфайпфер, а также Эшли Гарнери. Они дружат семьями.

Когда президент Нойр встает, чтобы произнести напутствие и сказать пару слов в честь

погибших на границе, двери залы распахиваются с громким стуком. Не успев обернуться, я

уже слышу звонкое цоканье мужских каблуков по паркету.

– Прошу простить меня за опоздание, – звучит тягучий мужской голос, – Меня задержали

важные министерские…дамы.

Парень усмехается, прикладывая руку к сердцу. На нем черный костюм с иголочки,

черный галстук. На лбу легкая царапина, а глаза странного голубого оттенка, будто

прозрачные, зрачки сильно расширены. Этот парень – Себастьян Нойр, сын президента. Я

еще не знакома с ним лично, но мама говорит, что обязательно должна познакомиться.

Потому что эта семья важнее всех в Акрополе.

Себастьян лениво улыбается и присаживается на стул рядом с Эшли, прямо напротив

меня. Меня удивляет такой поворот событий, потому что обычно он сидит с матерью. Но

сегодня места для него там нет. Однако, кажется будто его это совсем не волнует. Парень

87

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

поправляет галстук, оттягивает его, словно тот его душит. Тягучие движения его рук и

совершенно сумасшедшие зрачки заставляют меня подумать, что он под кайфом. Мое

предположение вполне может оказаться правдой, так как всем в Акрополе известно, как

«принц» любит развлекаться.

Я смотрю на Себастьяна со смесью отвращения и недоумения. Он ведь президентский

сын. Как он может позволять себе такое? Его отец не говорит ни слова в его адрес, лишь

смеряет сына взглядом, а затем с притворной улыбкой произносит:

– Приятного аппетита, господа.

Ни тебе молитв, ни пожеланий. Очевидно, поведение сына заставило его разозлиться.

Снова перевожу взгляд на Себастьяна. Он сидит расслабленно, оглядывает гостей. Его

волосы немного взъерошены, да и весь его вид просто кричит о том, что он только что был с

кем-то. Одна пуговица на рубашке не застегнута, а на шее я замечаю легкий засос. Пока я

рассматриваю его, гости начинают ужинать и разговаривать о политике страны. Мне это не

интересно, поэтому я просто опускаю взгляд в тарелку и принимаюсь ковырять ассорти из

овощей вилкой. Я не голодна, скорее, во мне бушует чувство предвкушения. Сегодня мама

должна представить меня многим важным людям, которые помогут мне наладить карьеру в

будущем.

– Размер что надо, – доносится до меня голос Нойра-младшего. Я нелепо смотрю на

него, не донеся вилку до рта. Он нагло ухмыляется и подмигивает мне. – Не думал, что мне

удастся тебя смутить.

Молча игнорирую его, однако уже не ем. Мне неловко, что он так смотрит на меня.

Потом я замечаю, куда именно он смотрит. Черт, мое платье просто ужасно! Взгляд

Себастьяна прикован к моей груди. Я чувствую, как щеки начинает заливать румянец.

Адриан рядом со мной сурово смотрит на Нойра, и тот, поднимая руки в сдающемся жесте, откидывается на спинку стула с довольным видом.

Далее ужин проходит в более спокойной обстановке. Себастьян больше не обращает на

меня внимания. Теперь он увлечен разговором с Кети и Мари. Девочки щебечут, как

заведенные, обе смеются, трогают его за пиджак будто случайно, кокетничают беззастенчиво

и даже слегка нагло. Мне это кажется жутко вульгарным. Особенно за обеденным столом в

присутствии родителей, и тем более, членов совета и конгресса. Чувствую себя некомфортно, сама не знаю почему. Ведь это не я веду себя, как дешевка.

Когда традиционная трапеза подходит к концу, мы все встаем из-за стола и почти

синхронно произносим благодарственные слова, а затем начинается свободная часть вечера.

Люди заводят новые знакомства, поддерживают старые. Кто-то все еще говорит о ситуации в

государстве.

Прохожу мимо пары чиновников, которые разговаривают о чем-то странном. По

крайней мере, таковыми кажутся мне их слова.

– …нужно изолировать объект, – тихо произносит один, а второй поддакивает.

– И сообщить сенатору Стоук.

Вид у них взволнованный, но я решаю не зацикливаться на этом, и прохожу дальше.

Однако в голове откладывается мысль – что еще за «объект»?

88

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

(Р)

На часах половина девятого. Должно быть, торжество в самом разгаре. Я шагаю по

немноголюдному проспекту, в сторону парка Милосердия. В плеере играет музыка, приятно

растекаясь внутри, будто теплый напиток. Поправляю каштановые волосы, завожу

непослушные локоны за уши. На улице прохладно, дует ветер. Плотнее укутываюсь в пальто.

Белли должна подойти к памятнику семьи Грин, именно там мы договаривались

встретиться. Девушке нужен конспект по истории, и я охотно предоставлю его ей. Но не

потому, что мы подруги, и совсем не потому, что я хочу стать ее подругой. Просто это моя

обязанность, как выгодного члена общества.

«Выгодные». Так называет их мама. Люди, которые способны служить на пользу

обществу и конкретно нашему городу. Ученые, политики, художники, писатели и прочие

деятели, которые как раз сегодня почти в полном составе присутствуют на вечере

пожертвований. Так странно. Куда деваются деньги, которые они там собирают? Едва ли их

отдают семьям погибших.

Адриан думает, что собранный капитал идет на строительство новой лаборатории. Я

сомневаюсь в его словах, хотя он и страж порядка. Зачем правительству такие лаборатории?

Что они собираются там делать?

Начинаю переходить дорогу, и в этот момент из-за угла буквально вылетает черный

мустанг. Замираю, зажмуриваясь, и жду, когда меня собьют. Почему-то нет сил, чтобы

отбежать назад или вперед. Я просто застываю, прирастая к земле. Раздается дикий визг шин, но удара за ним не следует. Динамики машины гремят музыкой, и я медленно открываю

глаза.

Мустанг замирает в паре сантиметров от моих ног. Я, съежившись, смотрю на водителя.

Это молодой парень с осветленными волосами. Понимаю это, потому что брови у него

темные. Значит, крашенный блондин. Он выглядит опасным с этим цветом волос.

– Ты спятила? – спокойно спрашивает он, высовываясь из окна. Такое ощущение, что он

жует жвачку. – Жить надоело?

– Не то чтобы очень… – бормочу я, хотя у самой коленки трясутся то ли от страха, то ли

от эффекта, который производит на меня внешность молодого человека. Он красивый. Не

знаю, почему я примечаю это почти моментально. Обычно я не обращаю внимание на таких, как он. Слишком яркий для меня.

– Отойдешь? Или мне проехаться по тебе? – улыбается он лихо, а я оторопело

отпрыгиваю в сторону тротуара. Он смотрит на меня еще несколько секунд, а затем с

ухмылкой дает по газам и уносится прочь.

Я в ступоре.

Когда он скрывается за очередным поворотом, я выдыхаю и смотрю по сторонам.

Только после этого иду дальше. Вскоре достигаю парка. Белли уже должна быть там, но ее до

сих пор нет. Девушка обещала, но не пришла. В ее стиле. Сажусь на скамейку и дышу

свежим воздухом. В голове вертится назойливая мысль.

Кто же этот сумасшедший?

89

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

(К)

Пить мне не дозволено. А жаль.

Стою практически в центре зала, наблюдаю за торжеством. Мама уже успела

представить меня нескольким важным людям, и теперь я, можно сказать, свободна. Могу

праздновать вместе со всеми. Улыбаюсь проходящим мимо джентльменам, киваю им в ответ

и, в общем, веду себя, как настоящая принцесса.

Однако вечер ужасно скучный. Мне хочется сбежать, посетовать Реми на то, как ей

сегодня повезло. Обычно я люблю такие вечера, приемы в честь кого-то, но эта ночь не

доставляет радости. Может, потому что здесь нет практически никого из моих подруг, а

может, из-за того, что на меня никто не обращает внимания. Еще бы! Ведь принц тоже здесь.

Как же раздражает этот напыщенный избалованный мерзавец. Так и хочется чем-нибудь

ударить его. А ведь он под кайфом! И всем абсолютно наплевать. Девицы млеют от его

улыбок, парни поддерживают беседу с ним и даже смеются над его шутками, которые,

впрочем, не так уж и смешны. Скорее смешон он сам.

Я слышу, как кто-то виртуозно играет на рояле «Бурю» Бетховена и выдвигаюсь вперед, к толпе, выстроившейся у инструмента. Эту пьесу очень сложно играть, знаю по себе. Мне

так и не удалось ее выучить. Подхожу ближе и вижу Себастьяна Нойра, пальцы которого

будто были созданы для игры. Они мимолетно касаются клавиш, темп музыки нарастает.

Себастьян закрывает глаза и играет уже по памяти, что приводит меня в восторг, даже

несмотря на то, что отношусь я к нему, мягко говоря, отрицательно. Парень улыбается

краешком полных губ, открывает глаза медленно, тягуче, оглядывает толпу девиц,

разинувших рты от его виртуозности, а затем смотрит прямо на меня. Я стою в гуще толпы, но его взгляд прикован именно ко мне. Моргаю. А Себастьян играет громче, быстрее, облизывает пересохшие губы и его наглая, почти дьявольская ухмылка становится шире в

разы. Когда я пытаюсь отвести взгляд, он подмигивает мне с явным подтекстом. Или мне

кажется? Боже, я схожу с ума.

Мелодия начинает достигать своей кульминации, и темп сменяется на нечто уже совсем

не похожее на Бетховена. Парень смеется, отыгрывая странную, никому неизвестную

мелодию, больше напоминающую насмешку над классикой.

Когда он встает и уже стоя играет дальше безумную и совершенно неадекватную

мелодию, я замечаю за собой, что хочу улыбнуться. Он уже не веселит толпу аристократов.

Он веселится сам. Его отец, президент Нойр, движется к роялю с весьма рассерженным

видом. О да, ему попадет. И сильно.

– Может, на этом пора завершить твой концерт, Себастьян? – спрашивает Нойр-старший, притворно улыбаясь, но я понимаю, что он зол, – Кажется, ты уже всех повеселил.

– Отец, – ухмыляется парень, – Я играю для тебя. Как ты и хотел. Правда получается не

очень. Сбился с темпа. Понимаешь, когда ты под воздействием сильного наркотика вроде

кокаина, сознание может притупляться.

Себастьян истерически хохочет и отыгрывает последние ноты своего шоу. А затем

подходит к инструменту с другой стороны и со всей силы хлопает огромной крышкой. Она

90

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

громыхает на весь зал, в котором теперь стоит тишина. Люди переглядываются, ждут, что же

сделает президент. Он молчит. Его скулы становятся похожи на острие ножа, а глаза

сверкают яростью. Но он лишь вежливо улыбается гостям.

– Господа, прошу извинить поведение моего сына. Он сегодня немного не в себе, -

Нойр-старший кивает охраннику амбалу и тот надвигается на Себастьяна. Парень

ухмыляется, глядя на отца.

– Опять пытаешься меня заткнуть? – говорит он, отмахиваясь от стража порядка, -

Почему же, отец? Кажется, я сделал все так, как ты желал. Ах, прости, наверное, все-таки не

все. Наркотики и алкоголь не включались в программу? Или я должен был явиться в форме

Кристиана? А может, мне стоило сдохнуть на той войне вместо него?

Я вижу, как злится Себастьян. Он готов ударить отца. А может, и что похуже.

Президент Нойр непоколебим. Его выражение лица не меняется. Он снова кивает

стражу и тот насильно уводит Себастьяна. Парень уже ничего не говорит, и я понимаю, что

сегодня ночью его ждет серьезное наказание.

В этот момент мне вдруг становится безумно его жаль.

_______________________________________________________________________

Вечер кажется бесконечным. Уже начались танцы, но настроение не то. Отец

приглашает меня, и отказать нельзя. Это попросту невежливо. Его руки холодные, глаза

уставшие.

– Как тебе вечеринка? – спрашивает он без особого энтузиазма.

– Так себе, бывали и лучше.

– Только маме не говори, иначе нам несдобровать.

– Кому тут несдобровать, так это Реми, – отвечаю я, кривясь, – Почему она не слушает

маму? Причем, никогда. Будто ей все позволено.

– Это не так, милая, – тихо говорит папа, – Реми сегодня занята другими делами, а ты, между прочим, чудесно выглядишь в этом платье.

Он улыбается мне. Я знаю, что он лжет, но не говорю ни слова. Папа не такой, как мама.

Он более добродушный, иногда даже смешной и наивный. Мне думается – как же такие

разные люди смогли сойтись?

Когда танец завершается, я извиняюсь перед отцом и выхожу из зала. Боже, до чего же

жарко и душно в этом огромном помещении. Поднимаю подол неудобного платья и

спускаюсь по ступеням холла вниз. Оказываюсь на улице. Здесь ни души. Боже, блаженная

тишина. В голове больше не роятся миллионы мыслей, и я не ощущаю, словно все чувства

людей вдруг разом навалились на меня. Теперь я чувствую только покой.

Подхожу к идеально ровному газону. В свете прожекторов он выглядит, как настоящий, но я знаю, что это только искусственно выращенные травинки. Они ярко зеленые,

жестковатые. Снимаю туфли и ступаю на поверхность газона. По лицу самопроизвольно

расплывается улыбка. Поднимаю руки к небу и дышу свежим воздухом. Это непередаваемое