Текст книги "Инвиктум (СИ)"

Автор книги: Меган Джой Уотергроув

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 39 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

уровней и содержащее в себе множество опасных преступников и Инсов. Нам повезет, если

мы сможем дойти хотя бы до ворот.

– Ну вот мы и на месте, – говорит Кит. К нам подходят Матиас и Шай.

– И где ты, говоришь, та лазейка? – спрашивает Матиас. Я изумленно пялюсь на парня, а

затем перевожу взгляд на Кита. Он пожимает плечами и начинает объяснять нам, что в

северной части крепости, кажется, сохранилась небольшая выемка под землей, через которую

много лет назад бежали преступники.

– Думаешь, она там осталась? После побега наверняка все залатали, к тому же

последние десять лет Стоук особенно бережет тюрьму.

– Почему?

И снова попадаю в неловкую ситуацию из-за своего поганого языка. Ну и кто меня

просит болтать?

– Потому что там много опасных Инсов, а не обычных грабителей, – отвечаю я

безмятежно. Кит вскидывает брови, но ничего не говорит. Лишь подает знак рукой в сторону

14

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

северной части тюрьмы и решительным шагом движется туда. Матиас спешит за ним, а я

стою на месте. Шайлин бережно кладет руку мне на плечо.

– Вероятность удачности этой миссии 78 процентов, – шепчет она и шагает дальше. Я не

знаю, не уверена, не согласна и не могу. Но должна. И поэтому иду за ребятами. Когда мы

подходим к огромной лестнице, ведущей к крепости, за нашими спинами раздается гудящий

звук. Вдалеке, но все же я жутко дрейфлю и начинаю озираться по сторонам. Кит резко

снимает с плеча автомат и осматривается. Мили за две от нас дроны – пара. Мне становится

страшно. Ну вот, мы даже не успеем добежать обратно. Местность открытая, они тут же

засекут нас, и тогда пиши – пропало.

– Без паники, – шипит Кит, будто читает мои мысли, – Я с ними справлюсь.

– А если они успеют передать сообщение в Акрополь? – вмешивается Матиас. Он

прикрывает спиной Шай, которая буквально трясется, но я не совсем уверена, что от страха.

Ее глаза закрыты, она дергает головой время от времени, и я понимаю, что девушка

задействует свою способность. Снова просчитывает варианты.

– Не успеют, – говорит она, в конце концов, – Они сюда не долетят, развернутся.

– Точно?

– Уверена. Вероятность 93 процента.

Защитное поле все еще работает, и я, наконец, задействую и свою силу. В моих

способностях заложено несколько разновидностей использования силовых полей – создание, деформация, но, увы, не полное уничтожение. Если силовое поле достаточно сильное, я не

смогу ничего с ним сделать. Но все же я могу воздействовать на магнетические объекты и

отключать электричество, что сейчас является нашим ключом к выполнению цели.

Электрические поля вокруг тюрьмы я смогу отключить.

Граница трещит, ломается, и спустя несколько минут упорных стараний поле

отключено.Даю сигнал одобрения. Кит разворачивается и буквально на всех парах несется

вверх по лестнице. Она каменная, с неудобными ступенями, многие из которых поломаны.

Матиас и Шай устремляются за ним, а я завершаю цепочку. Если что смогу прикрыть их

защитным полем. От пуль скроемся, а вот от надзора вряд ли. Проходит около шести минут, пока мы поднимаемся, и я слышу, как дроны улетают. Они нас не заметили. Отлично.

Но что делать с охраной в виде дронов и гасителей? Как нам четверым с ними

справиться? Чувствую, как меня начинает подташнивать от волнения.

Останавливаемся, дышим, затем снова бежим. С каждым мгновением все темнее, и это, по словам Кита, наше преимущество. В темной одежде, под покровом ночи нас труднее

заметить на камерах, но датчики движения не обмануть. По крайней мере, я так думаю.

Наверняка, за территорией следят каждую минуту. Охрана не может не заметить нас.

Подходим совсем близко, и Кит прижимает палец губам, мол, тише. И мы молчим,

замираем. У парадного вдоха двое, за углом еще четверо. Но солдаты без оружия. Просто

стоят, уставившись куда-то в одну точку. Кит пригибается и не вербально приказывает нам

оставаться на месте. Я мотаю головой, но он даже не хочет слушать – просто бежит вперед, пригнувшись.

Мои глаза возвращаются к парням у дверей. Когда Кит появляется на горизонте с

автоматом наготове, они не реагируют, бездействуют. Мне даже кажется, что они не

15

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

настоящие. Может, боты? Но боты реагируют быстрее людей. Они уже должны были

обнаружить нас сенсорами движения или еще чем-то, что заложено у них в программу. Тогда

почему они стоят и ничего не делают?

– Что-то не так, – говорю я. Шайлин и Матиас обеспокоены, впрочем, как и я. Какого

черта все так просто? – Это ловушка.

– Но как?

– Может, они уже заранее знали, что мы идем. А когда войдем внутрь…нас

перестреляют.

Шай закрывает глаза и просчитывает варианты. Кит тем временем зовет нас, но я не

двигаюсь с места, пока не слышу от подруги заветные слова:

– 89 процентов.

И как такое возможно? – задаюсь я мысленным вопросом, но не озвучиваю его.

Матиас спешит наверх, к Киту. Тот уже подходит к зданию, гасит все камеры, что могут

нас засечь.

Твердый разум снова против. Нам не может так повезти. Почему нас еще не убили?

Камеры явно засекли наше присутствие еще до того, как Кит вырубил их. Неужели самая

охраняемая тюрьма на свете не имеет той степени защиты, о которой все говорят? Или это

все же ловушка, в которую мы так удобно попались?

Я смотрю на Шайлин – она готова кинуться вслед за Матиасом, а я медлю. Если все

подстроено, то нам конец. Здравый смысл говорит, что нужно разворачиваться и бежать, но

тут я вижу, как Кит идет прямо к дверям. Открывает их…и ничего не происходит.

Он машет нам, мол, идите сюда, и мы спешим подняться наверх. Матиас уже у дверей.

Его руки распаляются мгновенно – годы тренировок. Когда мы с Шай подходим ближе, Кит

входит внутрь первым, за ним Матиас, а потом и мы. Удивительно, но в темном холле никого

нет. На посту спит грузный охранник, в боксе сидит женщина, занимается бумагами. Когда

она поднимает голову и замечает нас, ее рот открывается, чтобы что-то сказать, но она не

успевает – кто-то стреляет ей прямо в голову. Я в шоке оборачиваюсь и гляжу на Кита. Его

пистолет опущен, он так же удивлен.

– Она уже почти нажала кнопку тревоги, – раздается голос слева от нас. Он эхом

разносится по залу, заставляя мурашки пробежаться по моей коже. – У стервы отличный

ментальный блок.

Я смотрю в ту сторону, откуда слышится голос, и внутри все замирает. Я вижу не

просто случайного незнакомца, нет. Этот человек мне хорошо знаком. Богатый наследник

династии Нойр. Сын бывшего президента. Человек, которого я любила.

– Себастьян, – шепчу я будто в забытьи. Кит направляет на парня пистолет почти сразу

же. Матиас и его раскаленные руки готовы к действию. Шай прячется у меня за спиной. А

я…я не могу поверить, что снова вижу его. Прошлое, словно в ускоренной съемке

проносится перед моими глазами, и я часто моргаю, дабы прогнать его.

– Привет, Кис-Кис, – лукаво улыбаясь, произносит Бастьян. Оружие по-прежнему у него

в руках, он не смотрит на Кита и остальных. Только на меня. – Что ты тут забыла?

16

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

– Могу спросить тебя о том же.

Голубые глаза парня искрятся в свете ламп, он небрежно пожимает плечами. Будто все

совсем не странно, будто все в порядке.

– Видимо, мы выбрали один и тот же день, чтобы штурмовать «Вифлеем». Вот так

совпадение.

Впереди появляется еще один вооруженный солдат, и Кит уже собирается снять его, но

Бастьян берет дело в свои руки. Медленно двигаясь к охраннику, он посвистывает и что-то

нашептывает себе под нос.

Ребята глядят на меня, а я, словно безумная, не могу оторвать взгляда от Нойра. И когда

он останавливается возле солдата, я понимаю, что он собирается сделать.

– Ты его знаешь? – шепотом спрашивает Шай, – Он один из нас?

– Да, – говорю я, – Этот парень умеет управлять разумом.

________________________________3________________________________

(Р6)

В моей камере нет окон.

Каждое утро я просыпаюсь с мыслью – вот бы пробить дыру в стене и увидеть

солнечный свет. Сплю на жесткой койке, но чаще на полу. Иногда разгадываю кроссворды, которые приносит местный смотритель мистер Холт. Это все занятия, которыми я могу

заниматься.

Однако временами в моих руках снова появляется та вспышка. Красная вспышка. Та

способность, которую она боится до жути.

Вскоре вспышка утихает, и я снова беспомощный овощ.

Зеркал здесь тоже нет, так что я не знаю, как выгляжу. Вот уже десять лет я пользуюсь

лишь воображением, чтобы описать себя самой себе. Соседей по камере у меня нет.

Одиночный изолятор на самой вершине этой вечной тюрьмы.

Ежедневно мне вкалывают дозу лекарства. Каждые четыре часа, лишь бы заглушить

силы. Я уже давно не сопротивляюсь, хотя очень хочу размозжить однажды головы

санитаров одним хлопком руки. Мне не положено просить об одолжениях, разговаривать с

кем-либо. На этаже содержатся еще трое преступников, таких, как я. Один из них Джед, мой

любимый Джед. Человек, с которым я могу молчать часами – он говорит за двоих. Мы были

знакомы еще до «Вифлеема». Он любил меня, несмотря на свою странную особенность. Он

пытался помочь мне, когда меня схватили гасители, но не смог. Его ранили, прежде чем

6 Повествование от лица Ремелин Стоук.

17

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

заключить в камеру напротив моей. Она приказала. Чтобы мы больше никогда не смогли

прикоснуться друг к другу.

Джед красивый. Я могу думать о нем часами. У него темные волосы и темные глаза, и

еще более темная душа. Наверное, такая же, как моя. Она говорит, что мы идеальная пара

фриков.

Мерзкая стерва.

Мерзкая.

Мерзкая.

Закрываю глаза и пытаюсь сосредоточиться на том, что в голове, но ничего не выходит.

Мысли путаются, снова и снова, из-за лекарств я не в состоянии думать свободно. Препарат

блокирует не только силы, но и разум.

– Умри, умри, – шепчу я сама с собой, но мысли стремятся к ней. Пусть она умрет, пусть

все закончится.

Слышу, как поворачивается ключ в замке, а затем открывается дверь. Обычно в этот

момент я могу видеть лицо Джеда, который так же смотрит в крошечный иллюминатор в

двери, пока тот не закрыли санитары. Мы каждый день ждем этого часа – часа лекарства.

Тогда мы можем пару секунд видеть друг друга.

Санитар по имени Барти усмехается. Он ненавидит нас и получает удовольствие от

того, что мы страдаем. Его длинные пальцы захлопывают дверь как раз в тот момент, когда я

хочу посмотреть на Джеда. Злорадная ухмылка расплывается на все его лошадиное лицо.

– Налюбовалась? – язвит он, а я лишь моргаю пару раз и снова медленно бреду к своему

месту. Сажусь на железную койку и жду секунду, а затем закрываю глаза. Обычная

процедура, простой укол, но Барти всегда настаивает на том, чтобы я не смотрела на него.

Боится воздействия.

Омерзительное ничтожество.

– Скоро твоего красавчика вздернут, – говорит санитар противным голосом. Я слышу, как он достает иглу и ампулу. – Недолго ему осталось пугать тут всех. Мерзкий говнюк. А

потом, глядишь, и тебя вслед за ним. Хотя, скорее всего, куковать тебе тут вечность, детонька, судя, по словам твоей мамочки.

Распахиваю глаза. Барти тут же шугается и слегка отодвигается от меня. Хочется

улыбнуться, но я не делаю этого. Мои глаза пристально смотрят на него, я не моргаю. Слегка

поворачиваю голову вбок.

– А ну закрыла зенки. Быстро. Не то позову охрану, они тебе зададут жару.

Мои инстинкты убийцы буквально вопят – возьми шприц со стола и убей этого

ублюдка. Ты ведь можешь. Но я сижу смирно, тихо, просто гляжу в огромные глаза Барти, которые бегают туда-сюда так быстро, словно собрались унестись прочь из его глазниц.

– Закрой свои чертовы глаза и протяни правую руку, сука, – шипит он, отворачиваясь. Я

слышу в его голосе страх. – Живо, я сказал!

18

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

Несмотря на то, что мне очень хочется помучить его, я все же закрываю глаза – иначе

придется несладко. Он действительно может позвать охрану. И те изобьют меня до

полусмерти. Такое бывало, и не раз. Барти резко всаживает иглу в мою несчастную вену.

Чувствую, как он упивается процессом. А еще чувствую, что хочу свернуть ему шею. Я

вполне способна на это.

Вообще-то я способна и не на такое.

«Держите ее под постоянным контролем, она может уничтожить вас одним лишь

прикосновением, если дать ей волю» – говорит она им, санитарам. И они боятся до смерти.

Когда Барти завершает процедуру, голова начинает немного кружиться. Обычное

состояние после приема дозы. Он встает, собирает свою небольшую медицинскую сумку и

отходит. В этот момент я резко раскрываю глаза и впиваюсь в него взглядом. Мужчина

дергается, но потом буквально прожигает меня глазами, полными ненависти. Она томится в

его душе, как и в душах многих из нас. Черная, склизкая, отвратительная ненависть.

– Молись, чтобы я никогда не выбралась отсюда, – тихо говорю я, пристально глядя в его

бегающие глазенки, а потом по моему лицу расплывается самая маниакальная улыбка из

всех, что я способна изобразить. Она не сходит с губ ровно до того момента, как Барти пулей

вылетает из моей камеры, поджав хвост.

___________________________4___________________________

(К)

– Что ж, мне пора, – говорит Бастьян, когда охрана вырублена и без памяти лежит на

полу. Я выбегаю чуть вперед, удивленно моргая и обдумывая, что же сказать ему, но слова

будто исчезают из моей головы. Его вальяжная походка напоминает мне о многих вещах, но

сейчас я не могу думать о том, что было. Нужно думать о ребятах.

– Погоди, – говорю я, наконец, и подхожу ближе. Нет, мне нельзя смотреть ему в глаза.

Это всегда плохо кончалось. Себастьян смотрит на моих друзей за моей спиной, сканирует

их. В прямом смысле этого слова. Я знаю, что он не один из нас. Он совсем другой –

генетически модифицированный вид, созданный в лаборатории. В его голову вложены

схемы, чипы. Бастьян – словно компьютер, только живой и со способностями контроля мозга.

Испытания на нем проводил его же отец, сначала с разрешения Бастьяна, но затем все

перешло в некую форму одержимости. Решив сделать из сына контролируемого монстра, Джонатан Нойр ошибся в расчетах, в итоге получив совсем не то, что требовалось. Себастьян

не поддавался контролю, он сам контролировал всех вокруг.

Я не знала, что случилось с ним после. Ведь из Акрополя я сбежала. Как, впрочем, и от

него.

– Думаю, совсем скоро они очнутся, – бросает Нойр, оглядывая охрану скептическим

взглядом, –Мне тут нечего ловить, я ухожу. Вам тоже советую.

19

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

Бастьян смотрит на меня пару секунд тем самым взглядом, который обычно пленил

меня, а затем идет прочь, к выходу. Кит все еще держит его на мушке. Ясное дело, не

доверяет. Когда Нойр уже у дверей, я все же пересиливаю себя и снова заговариваю:

– Помоги нам!

Слова сами рвутся изо рта. Кляну себя за это, но все же жду ответа. Шай и Матиас

удивлены моему порыву, а Кит тяжело вздыхает. Себастьян тем временем поворачивается ко

мне лицом. В глазах мелькает что-то темное, он молчит, на губах легкая полуулыбка.

Наверняка он расценивает мою просьбу, как временное помешательство. Да я и сама так

думаю. И надо же было ляпнуть! Помоги нам. В чем он может помочь? И захочет ли? Ведь

Себастьян Нойр все делает лишь для своей выгоды.

– В чем? – только и спрашивает он минуту спустя. Я мнусь, лихорадочно соображаю.

Что нам нужно сделать, чтобы освободить пленников? Понятия не имею.

– Проделаешь такой трюк с остальной охраной? – вдруг доносится до меня голос

Матиаса. Парень настроен решительно, совсем не боится нового знакомого. Бастьян

переводит взгляд с меня на огненного мальчика с трудом, будто совсем не хочет.

– Какой трюк?

Вид Нойра говорит сам за себя – ему плевать на нас. Спрашивает только из-за

любопытства.

– Ну, с мозгами. Не знаю уж, как ты это делаешь, но штука крутая, чувак. Нам нужно

проникнуть внутрь, чтобы освободить заключенных Инсолитусов.

Я встаю рядом с Китом и начинаю ощущать его эмоции намного ярче и явственнее. Он

зол, растерян, напряжен и на грани срыва. Я прямо так и слышу, как его палец теребит курок

винтовки. Еще чуть-чуть, и он пристрелит Себастьяна. Если успеет.

Мы выжидающе смотрим на Нойра.

– Не думаю, что это хорошая идея, – наконец, говорит он. Я выдыхаю, потому что

отчасти согласна с ним. Мы с ним не понаслышке знаем, кто эти люди, и как они могут быть

опасны. – За вами начнется охота. Настоящая травля. То, что происходит сейчас, покажется

вам сказкой.

– А что ты здесь делаешь? – задаю я вопрос, который мучает меня с начала этой встречи.

Себастьян медленно переводит взгляд на меня. Мне снова хочется исчезнуть куда-нибудь как

можно дальше, но я решительно выдерживаю эту игру в гляделки. Бастьян улыбается краем

губ, совсем чуть-чуть, но это производит отличный эффект. Внутри загорается что-то ужасно

знакомое, и я тут же подавляю это. Подумать только – прошло целых десять лет, а ощущения

будто никуда и не уходили.

– Я приходил за одной вещью, но ее здесь не оказалось, – отвечает Нойр, закуривая.

Вредная привычка, оставшаяся еще со времен, когда мы оба были подростками. Хотя, это, пожалуй, была одна из самых безобидных его привычек. – Есть еще какие-то вопросы?

– Помоги нам пробраться в командный пункт, – слышу я резкий голос Кита за своей

спиной, и удивляюсь, как это он вообще может говорить, учитывая его напряжение и точно

негативное отношение к Бастьяну. – Я слышал, там находится блок питания тюрьмы. Его

можно отключить.

20

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

– И что ты собрался делать дальше, солдатик? – усмехается Нойр, выпуская дым изо рта,

– Как только система отключится, все боты и дроны двинутся сюда с умопомрачающей

скоростью, чтобы убить вас. Вы думали все так просто? Это ведь «Вифлеем».

– Но ты пробрался сюда без особых проблем, как я вижу, – едко замечает Кит. Я

чувствую в воздухе напряжение. Уладить все миром не получится. Смотрю на Матиаса и

Шайлин – они молчат, ждут, но явно волнуются. Словесная дуэль между парнями начинает

волновать и меня.

– Пробраться сюда – не такая уж проблема. Главное – уйти отсюда, дружок. Желательно

живым.

– То есть, – вмешиваюсь я, – Если отключить систему…Стоук об этом узнает?

– Тут же, – подмигивает Себастьян, – Так что я бы вам не советовал в это ввязываться.

– Но как ты собирался забрать то, за чем приходил?

– У меня свои методы.

Я подхожу к нему максимально близко. Ребята будто исчезают, остаемся только мы

вдвоем. Как в старые добрые времена. Я знаю, как надавить на Бастьяна, а он знает все мои

слабости. Так уж повелось. Облизываю сухие губы и поднимаю глаза. Нойр смотрит на меня

в ожидании, мол, ну давай, скажи это.

Попроси меня.

Забываю про все разногласия между нами, про всю боль. И прошу.

– Пожалуйста, – шепчу я, глядя прямо в его голубые глаза, – Помоги нам освободить

пленников. Мы успеем сбежать до того, как прибудут дроны. Обещаю, тебя это не затронет.

Себастьян не отрывает от меня взгляда. Молча стоит и думает. А может, просто

наслаждается моим унижением. Ведь он знает, что я никогда бы не попросила его ни о чем, если бы на то не было серьезной причины. В глубине души он ликует, знаю, но мне

наплевать. Раз уж мы явились сюда, нужно уйти с главным призом. Не понимаю, откуда во

мне такая уверенность, но теперь все кажется не таким уж безнадежным.

– А что взамен? – тихо произносит Себастьян с легкой улыбкой на лице. В этот момент

мне очень хочется ударить его – в голове всплывают моменты из прошлого, однако я гоню их

подальше поганой метлой и, гордо вздергивая подбородок, чеканю:

– Проси, что хочешь.

Он улыбается шире. Намного шире.

– Ох, Кис-Кис. Кажется, ты заключила сделку с дьяволом.

____________________________5___________________________

21

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

(Р)

Во всем теле слабость: ноги и руки становятся безвольными свидетелями моей

беспомощности, туловище будто сделано из дерева, а внутри головы – вата. Трудно дышать.

Кажется, что я проваливаюсь куда-то далеко, и даже не в бездну, а дальше. Все дальше, в

место, где мне не будет покоя.

Несмотря на снижение двигательных функций организма, я все еще могу шевелить

пальцами рук. Сдерживаемая внутри меня энергия хочет найти выход. Пальцы

наэлектризованы. Я знаю, какого они цвета сейчас – ярко красного, будто испачканы кровью.

Шевелю ими совсем немного, словно прохожусь по клавишам фортепьяно, на котором я

когда-то давно умела играть. Сейчас мне не упомнить тех нот – память давно пришла в

негодность.

Но кое-что я помню хорошо. И это «кое-что» никогда не забуду.

Двигаюсь чуть влево. Хочется встать с жесткой койки и пройтись по камере, посмотреть

в крохотное окошко на двери. Однако конечности против. Поэтому я просто лежу и смотрю в

потолок, изучая его, будто на нем что-то нарисовано, хотя это не так. После принятия

лекарства сознание притупляется, но я все еще могу думать.

Однажды я убила санитара. Он вколол не ту дозу лекарства, и оно не подействовало в

нужной мере. Тогда-то я и получила свой первый «выговор», как это называют сотрудники

тюрьмы. Я убила его всего лишь легким прикосновением руки. А все потому, что по моим

венам течет неизвестный яд, способный на ужасающие вещи. Я могу причинить такую боль, что человеку захочется лишить себя жизни. Я могу взять и обратить человека в прах.

Просто прикосновение – и жизни нет.

Санитара унесли с раскроенным о стену черепом, а меня избила охрана. Так сильно, что

еще пару недель после этого я не могла ходить, да и вообще шевелиться. Тело ныло и

скрежетало от боли. Сутки напролет я просто лежала и выла, заставляя других арестантов

бояться и паниковать. Если такое сделали со мной, то что грозит им в случае непослушания?

То лекарство, что мне вкалывали, каждый раз совершенствовалось, а вместе с ним

совершенствовалась и я сама. В дозу вводилось определенное количество дополнительных

клеток, заставлявших гены мутировать со страшной силой и скоростью.

Так она изучала меня.

Экспериментировала со мной.

«Что произойдет, если в твое тело проникнут другие мутации?» – спрашивала она.

«Как долго ты сможешь выносить это?» – задавала она вопрос.

Мое тело стало исследовательским объектом. Она назвала меня «Мизери. Объект номер

64». Пытки казались невыносимыми, но это лишь поначалу. Затем я привыкла к боли, а после

и вовсе перестала на нее реагировать. Я сама стала болью.

Спустя пару лет она поняла –мое тело способно выносить в себе тысячи различных

мутационных генов и при этом не изнашиваться. У меня стали брать кровь, а затем и

22

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

спинномозговую жидкость. Проводились миллионы анализов, тестов. Годы исследований, годы боли и страданий, но она так и не поняла, как я могу быть способна на такое.

Двигаю руками, с большим трудом. Внутри все колышется, содрогается, будто от

землетрясения, а сердце того и гляди выскочит и пустится в бега. Пытаюсь справиться с

непонятно откуда взявшимся волнением – тщетно. Тогда решаю сделать все как обычно, когда мне страшно или больно.

– Ты меня слышишь? – шепчу я в пустое пространство камеры. В голове проносится та

же самая фраза – мысленно я посылаю ее Джеду. Пару секунд спустя слышу его приятный

голос у себя в голове.

– Я здесь.

Джед – телепат и телекин в одном лице. Сдвоенные способности достались ему от

рождения, не как в случае со мной. Я была рождена с одним даром – ядовитой кожей. Мы

говорим не очень часто – это отнимает у него силы. Джед тоже принимает лекарство от

способностей, однако иногда у него получается сжульничать, и вот тогда мы можем

поболтать несколько минут в день.

– Доза сегодня больше, чем обычно, – говорю я, считая в уме до пяти. Ровно через

столько Джед отвечает.

– У меня таблетки, я спустил их в унитаз. А у тебя?

– Внутривенно. Мне плохо.

Закрываю глаза – так легче сконцентрироваться на разговоре. Мысли дрейфуют то туда, то обратно, и я не могу поймать ни одну из них. Что я хотела сказать ему? Не помню.

– Сможешь подойти к двери? – шепчет Джед в моей голове. Я отнекиваюсь и почти

физически ощущаю, что он переживает. «Плохо тебе – плохо и мне» – так он обычно говорит.

Мы словно близнецы, которых насильно разлучили злые люди. Руки сводит судорогой.

Морщусь и чаще дышу. – Реми? Тебе нехорошо?

Корчусь на железной койке, скручиваюсь в комок и почти беззвучно всхлипываю. Боль

невероятная. Как и всегда после приема дозы. Меня ломает, режет, прокалывает, ударяет –

будто тысячи кулаков или молотов стучат по брюху.

– Держись, милая, – шепчет Джед еле слышно. Связь между нами истончается. – Помни, я люблю тебя. Я с тобой…мы вместе уничтожим их. Их всех, слышишь? Реми? Реми!

Его голос затихает. Он больше не может передавать мне свои мысли, а я, уж точно, не

могу передавать ему свои. Голова трещит, сердце колотится бешенее обычного, а глаза

слезятся, будто их натерли чесноком. Я воплю от боли, что есть сил. Кричу, зову на помощь, но никто не откликается.

И тут слышу громкий звук. Это сирена. И она воет громче, чем это вообще возможно.

Уши закладывает. Открываю глаза и смотрю на двери: гулкий щелчок, и они открыты.