Текст книги "Инвиктум (СИ)"

Автор книги: Меган Джой Уотергроув

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 39 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

– Не о чем тут говорить, – бросает сестра, – Я гуляла с подругой.

– Что за чушь. Между прочим, я тебе все рассказываю.

Мы заходим в ее комнату, и я закрываю за собой дверь. Реми кладет рюкзак на кровать, а сама спешит в ванную. Старательно меня игнорирует.

– Что ты делаешь? – спрашиваю я, когда сестра начинает выдавливать темную краску в

небольшое блюдце. Мои брови взлетают вверх. – Перекраситься надумала? С чего вдруг?

12

7

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

– Тяготею к тьме, – ехидно говорит она, продолжая свои действия. Я упираюсь плечом в

косяк и неотрывно наблюдаю за ней, в ожидании, что она что-то расскажет. Но Реми

молчунья. Ее не заставишь болтать попусту. Когда проходит какое-то время, я все-таки не

выдерживаю:

– Ну, Реми, ну пожалуйста, я же изведусь! Расскажи, кто он. Мне интересно.

– Ты его не знаешь, – говорит сестра, смывая краску с волос. Они теперь темно-

каштановые взамен светлым. Ремелин выглядит непривычно, но здорово. Ей идет этот цвет.

Она смотрится в зеркало, проводя пальцами по мокрым волосам, и улыбается.

– Он старше? – не унимаюсь я. Сестра фыркает и протирает голову полотенцем.

– Это важно?

– Просто не могу понять, почему ты упрямишься и не называешь его имя. Тут два

варианта – либо он старше тебя, и это не понравится маме, либо он из низших слоев, что так

же не понравится маме. Будь уверена, это останется нашей тайной. Скажи, молю. Иначе

стану тебя щекотать, пока не расколешься.

Ремелин молча смотрит на меня, будто мысленно проверяет, стоит ли мне доверить

такую страшную, на ее взгляд, тайну. Затем протяжно выдыхает и говорит:

– Его зовут Джед.

– И? Фамилия есть у твоего Джеда?

Реми продолжает сушить волосы, таинственно улыбаясь, и в этот момент в дверь стучат.

Мы вздрагиваем, будто по команде. Дверь открывается, и входит мама. На ней строгое платье

синего цвета с вырезом на спине. Волосы аккуратно уложены, но не убраны в пучок, как

обычно. Она приветливо улыбается нам, что совершенно ей не свойственно.

– Ремелин, – тянет мама, разглядывая новую прическу сестры, – Тебе идет.

– Спасибо, – робко отвечает она, искоса глядя на меня. Я едва заметно пожимаю

плечами, а мама продолжает:

– Сегодня вечером я пригласила на ужин Нойров и Манчини. Надеюсь, вы обе будете

присутствовать.

– Этот ужин имеет важную политическую подоплеку? – спрашиваю я, желая услышать,

что, да, так и есть, и на нем не будут присутствовать все члены семей. Но мама лишь

равнодушно отмахивается.

– Нет, просто собрание старых друзей. Их дети тоже будут. Александра, я слышала, что

Данте Манчини пригласил тебя на праздник Милосердия. Это замечательная новость.

– Он не приглашал, – выдавливаю я, старательно пытаясь не вспоминать о сцене в

центре, – Я сама это сделала.

– О, занятно. Что ж, все равно хорошо. Он чудесный мальчик.

Киваю, поддакивая, но на самом деле считаю Данте Манчини снобом и высокомерным

занудой. Ремелин, наконец, приводит волосы в порядок. Мама смотрит на нее с неким

странным выражением на непроницаемом лице, а затем неожиданно мягко говорит:

12

8

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

– Ты очень похожа на отца.

Мы с сестрой переглядываемся. С чего вдруг мама стала такой сентиментальной?

Однако спустя мгновение она снова становится собой и выдает:

– Будьте готовы к семи часам. Без опозданий.

И уходит.

– Только мне она показалась странной? – говорю я в пустоту, а сестра хмыкает, снова

проводя рукой по волосам. Они блестят, словно новенький цент. Стараюсь не закатить глаза.

– Ты меня вообще слышишь?

– Слышу. Пора собираться, – отвечает Ремелин, – Думаю, опаздывать не стоит. Хотя бы

на этот раз.

Порываюсь рассказать об измене матери. Серьезно. Почти открываю рот, чтобы

вымолвить эти страшные слова, но замечаю, какая Реми радостная. В этот момент мне

кажется, что разрушать счастье сестры будет просто кощунством. Она неторопливо выбирает

себе наряд, все еще напевая ту странную мелодию, а мне ничего другого не остается, кроме

как промолчать.

Она не узнает о поступке мамы. Никто не узнает.

_______________________________________________________________________

Семь часов уже близко. Остается примерно пятнадцать минут до начала ужина, и в

дверь раздается звонок. Я все еще в своей комнате, прихорашиваюсь перед зеркалом. Волосы

решаю оставить распущенными – они свободно струятся по спине. Косметики минимум,

одежда не слишком праздничная, но я считаю, что никакого праздника и нет. На ужин придет

любовник моей матери и его мерзкий сын. Чему тут радоваться? Остается только делать вид, что я в хорошем настроении и ни о чем не подозреваю.

Выхожу из комнаты и иду вниз. Молюсь, чтобы Себастьян не пришел. Пусть у него

возникли дела, или он снова зависает в клубе, но только не присутствует здесь, в моем доме.

Когда я спускаюсь по лестнице, то вижу Данте Манчини – он в черном костюме, с черным

галстуком, на ногах черные лакированные ботинки. Черные волосы прилизаны и наверняка

на них просто тонна геля. Мне его видок кажется весьма мрачным, однако сам парень

лучится улыбкой, когда видит меня. На мне сегодня простенькое коктейльное платье белого

цвета с едва заметным цветочным узором.

– Александра, – сияет Данте, протягивая мне руку, как настоящий джентльмен, и мне

приходится принять ее, так как приличия просто не позволяют отказаться. – Рад тебя видеть.

Ты выглядишь великолепно.

– Благодарю, – отвечаю я. Данте аккуратно целует мое запястье, не отводя взгляда. Это

заставляет меня захотеть отдернуть руку и немедленно вымыть с мылом – слой подхалимства

явно слишком толстый. Я криво улыбаюсь.

– Кстати, это платье тебе очень идет, – замечает он, скользя по мне липким взглядом.

Меня передергивает. – Так давно не встречались, что я и забыл насколько ты красивая.

Сверкаешь, как самый настоящий бриллиант.

12

9

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

– Ты мне льстишь, – натянуто улыбаясь, бормочу я. Мои глаза лихорадочно разыскивают

Ремелин. Где она, черт возьми? В гостиной ее не видно. В голове мелькает мысль – сколько я

смогу слушать разглагольствования этого прилизанного прыща?

– О, нет, – взволнованно отзывается Данте, в то время как его рука неожиданно

оказывается на моей талии, – Не приписывай мне качеств, которыми я не обладаю. Может, я

не самый лучший кавалер для такой великолепной девушки, как ты, но обещаю, этот вечер

оставит наилучшие впечатления.

Я вздыхаю и незаметно закатываю глаза, думая о том, что впереди еще несколько часов, которые нужно будет провести в этой «компании». Мне становится дурно от такой мысли.

Данте обходит меня с левой стороны с приторной улыбкой на слащавом лице, и уже

другая его рука проскальзывает на мою спину. Я игриво выскальзываю из кольца рук, будто

так и надо, однако меня уже начинает потряхивать от такого откровенно навязчивого

внимания.

– Александра, – наигранно горячо говорит парень, сжимая мою ладонь, – Только скажи, чего ты хочешь. Как насчет танца? Я уверен, ты будешь в восторге от моего умения вести

партнера в вальсе. Я брал уроки у самого Эдгара Фурнье, он преподавал в балетном театре

пару лет назад. Великолепный танцор. Лучший. Помню, он говорил, что я чувствую ритм

танца, почти как он, и...

Я медленно закрываю глаза в попытке отгородиться от его болтовни. Если честно,

единственным желанием сейчас для меня является выпивка. Я не смогу сидеть за столом, если Данте продолжит болтать о том, какой из него балерун. Вижу, как к нам неспешно

шествует официант с подносом, полным бокалов с мартини. Аперитив перед ужином, он

несет его взрослым членам нашей компании. Нужно скорее его выпить, пока мама не видит.

Возможно, тогда я смогу игнорировать Манчини с б ольшим энтузиазмом.

Вздыхаю и вновь открываю глаза, едва-едва вслушиваясь в речь Данте. Он продолжает

нахваливать себя:

– Отец говорит, что я талантлив во многих сферах, будь то политика или искусство. Еще

он хочет продвинуть меня в совет Акрополя, представляешь? Уму непостижимо. Это такой

шанс! Что ты думаешь об этом? – он не дожидается моего ответа и, переведя дыхание, снова

продолжает, – Считаю своим долгом продолжить его дело, знаешь ли. Плюс, вопрос об

Инсолитусах все еще остается открытым...

Я выплываю из транса и впиваюсь взглядом в парня, который продолжает болтать будто

бы сам с собой. Мое внимание привлекает одно единственное слово.

– Инсолитусах? – тупо переспрашиваю я. Данте прокашливается в кулак, и неумело

уводит тему в другое русло, но я вижу, как он мнется. Нервничает. Конечно же – он сболтнул

лишнего.

– Так что насчет танца, Александра? – голос парня меняется, становится глубоким и

флиртующим. Это выглядит весьма многообещающим. Как и сам Данте. Он красив, ухожен, неплохо сложен. Весь его вид просто кричит о том, как же сильно он хочет угодить мне. Он

нетерпеливо облизывает губы, а меня тянет вырвать прямо на бархатный ковер под моими

ногами. – Я обещал, что покажу тебе, каким отменным может быть вечер в моем обществе.

Из большой гостиной доносятся звуки приятной бодрой мелодии. Мама и Синтия Нойр

говорят о чем-то, стоя у камина. Папа, отец Данте и Адриан обсуждают политику, совсем

13

0

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

недалеко от нас. Я мнусь, думая – может, стоит подойти и присоединиться к скучным

разговорам? Лишь бы не стоять здесь с Данте, который уже тянет меня за руку, чтобы пойти

танцевать. Я начинаю паниковать.

– Танцы – это, конечно, здорово, но…

Данте едва заметно вздыхает. Видимо, ему начинает надоедать это нелепое ухаживание.

Впрочем, как и мне.

– Но что?

– Я бы хотела выпить, – выпаливаю я первое, что приходит в голову, и это, как ни

странно, срабатывает.

Данте отпускает мое запястье и отходит чуть в сторону, и я уже радуюсь, что, хотя бы на

несколько минут смогу избавиться от его общества, но счастье длится недолго. Парень

окликает официанта, и в тот же миг в его руке оказывается бокал мартини с сочной оливкой, насаженной на шпажку.

– Прошу, – с придыханием говорит Данте, галантно протягивая напиток. Я, пытаясь не

зарычать от раздражения, провожаю официанта леденящим взглядом. Осматриваюсь по

сторонам – мамы поблизости нет, значит, не увидит, как я пью. Она все еще увлечена

разговорами, но теперь говорит с президентом, изредка кидая на него тот самый взгляд, что я

видела, когда застала их вместе. Никто больше не обращает на них внимания. Все наверняка

думают, что они обсуждают важные министерские дела. Но я вижу их насквозь. Вокруг них

прозрачным ореолом витает странная аура. Не понимаю, что это, и как я могу такое видеть, но факт остается фактом. Думаю – наверное, у меня поехала крыша от болтовни сноба

Манчини, и порываюсь выпить принесенный мне мартини.

Зажмуриваюсь и впиваюсь губами в бокал. Нутро уже готово почувствовать

обжигающий вкус алкоголя, но неожиданно моя рука оказывается пустой, а откуда-то слева

чувствуется терпкий аромат сигарет и приятного мужского одеколона. Я не понимаю, что

произошло, пока не распахиваю глаза и не слышу низкий баритон:

– Ужин еще не начался, а ты уже прикладываешься к напиткам для взрослых девочек,

Кис-Кис. Что скажет твоя мамочка?

Слева от меня, в костюме с иголочки, стоит Себастьян Нойр собственной персоной.

Серые брюки плотно обтягивают бедра парня, а белоснежная рубашка с парой расстегнутых

верхних пуговиц – торс. Пиджак покоится на плече Себастьяна, рукава рубашки завернуты

самым халатным образом из всех возможных. Он будто смеется и одновременно плюет на

работу личного дизайнера президентского семейства. Непроизвольно закатываю глаза –

всегда так реагирую на его появление. Черт бы его побрал.

Себастьян залпом выпивает мой бокал мартини и небрежно вручает его Данте, удивленные глаза которого напоминают блюдца. Он то открывает, то закрывает аккуратный

рот, чтобы что-то сказать, но Нойр его грубо перебивает, качая головой и хмурясь.

– Принеси-ка еще. Желательно виски.

– Я не официант, – возмущенно парирует Данте, желваки ходят ходуном, а брови

взлетают буквально до потолка. Прыскаю, но замечая недовольный взгляд парня, прикрываю

рот рукой. Манчини презрительно смотрит на нас обоих и, развернувшись на каблуках своих

13

1

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

дорогих ботинок, уходит в сторону гостиной. Я все еще стою у лестницы. Себастьян

хмыкает, разглядывая мои ноги. Платье короткое. Слишком.

– Ножки высший класс, – говорит он без улыбки, будто констатирует общепризнанный

факт. Молчу, просто глядя вперед, лишь бы не встречаться с ним взглядом. В прошлый раз, когда я на него посмотрела, он чуть не надругался надо мной. Себастьян обходит меня сзади

и становится за спиной. Не двигаюсь, почти не дышу. Он тихо смеется где-то в районе моего

уха.

– Думаю, ты мне задолжала, – шепчет он, а я только и делаю, что раздраженно фырчу, -

Я спас тебя от мистера «я могу все, что угодно, а еще я просто блистательный танцор».

– Подслушивал?

– Едва ли. Просто понял по выражению на твоем лице одну занятную вещь – ты терпеть

не можешь зануду Данте Манчини.

– И почему же занятную?

– Потому что ты и сама зануда. Я-то думал, вы спелись, – усмехается Нойр. Я

оборачиваюсь и возмущенно смотрю на него. Его голубые глаза поблескивают в свете люстр

и общей роскоши. Зрачки на этот раз нормального размера, значит, он не под кайфом.

Странно. Он улыбается краем губ и не отрывает от меня настойчивого и немного ленивого

взгляда. Я ехидно ухмыляюсь.

– Иди к дьяволу, – бросаю я и иду в гостиную. Как раз в этот момент мама возвещает о

начале ужина. Блюда готовы, стол накрыт всевозможными закусками и напитками.

Официальная часть встречи начинается. Хотя мама и говорит, что это просто дружеский

визит двух семей, на самом деле это нечто совсем иное. Вижу Реми – она только что

спустилась из своей комнаты. Сестра выглядит так, как никогда в жизни не выглядела.

Темные волосы распущены, губы приятного розового оттенка, а ресницы накрашены густым

слоем туши. Платье на ней черное, немного длиннее моего, с крошечным вырезом на боку.

Слева, у сердца, прикреплена золотая брошка в виде маленькой птички. Сестра улыбается, подходя к столу, и приветствует всех присутствующих. Затем садится напротив меня. Черт, а

я-то думала, она сядет рядом!

Мечусь и хочу перейти на другую сторону, чтобы занять стул, смежный с Реми, но не

успеваю. Чья-то рука буквально усаживает меня на место. Я поднимаю глаза и вижу

Себастьяна. Он нагло ухмыляется.

– Кажется, мы сидим вместе, – тянет он, подмигивая мне. А я просто в бешенстве.

Сегодня что, день надоедливых идиотов? Хочу ответить что-то едкое, но голос мамы

прерывает меня, и приходится опуститься на стул. Нойр поправляет воротник рубашки и

садится рядом.

– Рада, что вы пришли, – говорит мама, выпрямляясь, – Давно мы не собирались просто

так, без каких-либо поводов.

На самом деле у нашей семьи нет настоящих друзей. Все собравшиеся здесь – это лишь

те люди, которые не могут оказаться от посещения дома сенатора, а не приятели, жаждущие

поболтать о том, о сем с мамой или папой. Мистер Манчини говорит напыщенный тост, и мы

пьем. Затем начинаются разговоры: на общие темы, затем на тему воспитания детей, чтобы

те не выросли неблагодарными дегенератами, а после вся болтовня снова сводится к

проблемам в городе, политике и даже убийству канцлера Уитмора. Не ожидала, что мать

13

2

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

затронет эту тему на ужине. Замечаю, как во время разговора она поглядывает в сторону

Нойра-старшего. Почему так вышло? Чем он привлек ее внимание? Ведь я всегда думала, что

маму и отца связывает настоящая любовь.

Пока взрослые разглагольствуют о важных вещах, я упрямо пытаюсь игнорировать тот

факт, что Бастьян сидит рядом. Боковым зрением замечаю, как он наблюдает за мной.

– Смотри в свою чертову тарелку, – бормочу я тихонько. Он ставит один локоть на стол, что является, между прочим, верхом неприличия, и подпирает рукой подбородок, продолжая

сверлить меня настойчивым взглядом. Думаю, что ему доставляет удовольствие доводить

меня до состояния истерии. Решаю игнорировать его до конца вечера. Но спустя какое-то

время он отворачивается и уже глазеет на мою сестру. Она сидит прямо напротив. Возникает

такое ощущение, словно ему вообще все равно на кого пялиться.

Глубоко вздыхаю и вцепляюсь пальцами в стакан с апельсиновым соком. Подношу его к

губам, и в следующий момент чуть не захлебываюсь напитком. На мое бедро опускается чья-

то теплая рука. Она нежно, почти эротично проходится по поверхности ноги, и я дергаюсь

под столом так сильно, что привлекаю к себе внимание присутствующих.

– Александра, все в порядке? – спрашивает папа, и я просто сгораю со стыда. Бастьян

наигранно вскидывает брови, и когда он говорит следующую фразу, я хочу его убить:

– Тебе нехорошо, Александра?

Мне хочется провалиться под землю и никогда оттуда не выбираться. Отец, мама и

Реми, а также все остальные гости глядят на меня так, словно я в шоу «за стеклом», совершенно голая или делаю что-то неприличное. После затянувшейся паузы я

откашливаюсь и бормочу что-то несвязное, мол, все в порядке, с совершенно нелепым видом, а Себастьяну посылаю самый ненавидящий взгляд, на который способна.

Отец возвращается к беседе о ярмарке, планирующейся на следующей неделе, все его

слушают, так как это весьма интересное событие. Для меня же событием на данный момент

является невероятная наглость Нойра. Медленно поворачиваю голову в его сторону и смотрю

в упор. Он делает вид, что есть салат. Однако его левая рука все еще лежит на моей ноге.

– Ты совсем стыд потерял? – шепчу я, пихая его локтем так незаметно, как могу.

Себастьян ухмыляется в тарелку, и рука уже под платьем, пролезает под тесную ткань. Я

округляю глаза и кашляю. Какого черта он себе позволяет? Опускаю свою руку под стол и

пытаюсь отпихнуть его. Себастьян качает головой, мол, даже не думай. Но я не собираюсь

потакать его похотливым замашкам. Сжимаю его руку со всей силы, царапаю ногтями, и он

едва слышно ахает. Затем резко отпускаю и встаю из-за стола. Мама тут же смотрит на меня, впрочем, как и все.

– Прошу меня извинить, – чеканю я и почти бегу из комнаты в сторону кухни. Встаю

спиной к стене и выдыхаю. Что это было? Мне хочется вопить от злости. Руки нервно

трясутся, подрагивают, а колени, неизвестно почему, подкашиваются. Дотрагиваюсь до бедра, все еще ощущая его прикосновение. Отмахиваюсь, трясу головой. Он просто невыносим! Как

он умудряется быть таким невыносимым?

Прикрываю глаза, пытаясь восстановить прежний ритм сердцебиения. В голове

крутятся слишком яркие картинки того, о чем мне и думать запрещено. Нет, нужно просто

успокоиться. К черту Нойра. К черту всю его семейку. Кто-то дотрагивается до моего плеча, и

я резко открываю глаза, дрогнув всем телом. Слава богу, это Реми.

13

3

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

– Что на тебя нашло? – спрашивает сестра, выгнув бровь дугой. Я потираю ладони, а

затем скрещиваю руки на груди. Кажется, что я вся разом вспотела. Мне ужасно жарко и в то

же время холодно.

– Ничего, – бросаю я, но Реми не верит. Ее лицо приобретает снисходительное

выражение, и она прислоняется к стене спиной.

– Я все видела, – улыбается она хитро, и мне становится еще больше не по себе.

Протяжно выдыхаю скопившийся в легких воздух и закатываю глаза. – Мальчик пошел в

атаку.

– Прекрати, – шикаю я, – Это совсем не смешно. Он меня уже достал!

– Странно, что ты так отнекиваешься. Я думала, он в твоем вкусе. Ты всегда выбираешь

развязных парней, чтобы потом использовать на них свой излюбленный прием.

– Какой еще прием?

– Ты пытаешься их исправить, – фыркает Реми, – Всех и каждого. Помнишь Феликса?

Или Рона?

Отмахиваюсь и нервно оглядываюсь по сторонам. У меня словно паранойя. Черт бы

побрал этого ублюдка. Ремелин пожимает плечами, мол, ей все равно, а затем подходит

ближе ко мне. Ее движения немного неуверенные, шаткие.

– Мне нужно уйти, – говорит она, – Прикроешь?

– Смеешься? Мне бы себя прикрыть.

– Ксана, ну пожалуйста, – умоляет сестра, глядя на меня самым невинным взглядом из

всех, – Мне очень нужно. Проси потом, что хочешь.

– А куда ты собралась? – интересуюсь я, сощуривая глаза, – У тебя что, свидание?

Сестра переминается с ноги на ногу, кусает нижнюю губу. Она сильно нервничает. Я

вскидываю брови.

– Почему не сказала прямо? Мама не станет возражать, если этот твой таинственный

парень нормальный. Ты, кстати, так и не сказала его фамилию. Хотя, в этом городе не так уж

много Джедов. Можно запросто выяснить, кто он такой, – улыбаюсь я, а Реми хмурится.

– Просто скажи маме, что я неважно себя почувствовала и вернулась в комнату. Я

ненадолго, скоро вернусь. Думаю, до конца ужина успею.

– А меня, значит, оставишь на растерзание Нойра и Манчини? Ну спасибо, сестренка.

– Ой, да брось, ты ведь обожаешь быть в центре внимания, – говорит Реми, а затем

осекается, словно сказала что-то непозволительное. Я сжимаю губы. Не то чтобы меня

обидело это замечание, скорее я просто не ожидала услышать его от сестры. Бесстрастно

киваю.

– Ладно, беги на свою свиданку, – бормочу я, обходя ее, – Я тебя прикрою.

– Спасибо, – сестра целует меня в щеку и радостно улыбается, – Я люблю тебя,

сестренка.

13

4

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

Хм, значит, этот Джед кто-то особенный, раз Реми так реагирует на него. Раньше я бы

ни за что не сказала, что сестра может влюбиться в кого-то живого. Обычно она признается в

любви только своим учебникам.

Она убегает через черный ход, а мне остается лишь вернуться обратно в большую

гостиную. Когда я вхожу туда, то моему удивлению нет предела. Себастьяна нет за столом.

Мама, Синтия Нойр и Джина Манчини рассматривают фотографии с прошлого вечера

пожертвований, а мужская компания стоит в сторонке, раскуривая сигары и разговаривая о

чем-то. Я останавливаюсь в дверях, не зная – радоваться или расстраиваться. Безусловно, мне

льстит внимание мужчин, но с другой стороны я, наверное, почти счастлива, что Нойр ушел.

Подхожу к маме, к их компании и, как бы ненароком спрашиваю:

– А что, все уже расходятся?

– С чего ты взяла? – спрашивает мама, полу оборачиваясь ко мне. Пытаюсь выглядеть не

подозрительно, но чувствую, как глаза бегают из стороны в сторону. Неловко пожимаю

плечами и натянуто улыбаюсь. К нам подходит Данте.

– Миссис Стоук, – обращается он к моей матери, – Вы не будете против, если мы с

Александрой покинем вас на оставшуюся часть вечера? Меня пригласили на одну дружескую

вечеринку, и я бы хотел, чтобы ваша дочь составила мне компанию, если она, конечно, не

против.

– Я вовсе не возражаю, – улыбается мама, проводя ладонью по моему плечу, – Вы можете

пойти.

– Мы возьмем с собой Ремелин, – выпаливаю я, вспоминая, что должна прикрыть сестру.

Ведь если мама поднимется наверх, чтобы проверить, как Реми себя чувствует, то тут же

раскроет наш обман. А так, я сделаю одолжение нам обеим. Может, во время этой вечеринки

мне удастся ускользнуть от Данте Манчини.

– Хорошо, только не задерживайтесь допоздна. Александра?

– Да, мама?

Ее глаза приобретают легкий оттенок подозрительности, но, когда я лучезарно

улыбаюсь, мама одобрительно кивает.

– Адриан заберет вас в полночь. Не позже. Повеселитесь. Но никакого алкоголя.

Данте доволен, как слон. А я лишь тешу себя надеждой, что вечер не станет еще хуже.

(Д)

Джоуи Раст вопит.

Его рот плотно заклеен серебряным скотчем, но парень все равно надрывается, что есть

сил. Ерзает на стуле, пытаясь высвободиться, а я лишь покачиваю головой, останавливаясь

напротив него.

13

5

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

– Вот ведь забавная штука. Ты назвал мою мать подстилкой Роу, я пообещал тебе адские

муки, но вопреки всему ты еще дышишь. Не знаешь почему?

Джоуи Раст, соседский ублюдок, неразборчиво мычит. Он как животное, которое

осознает, что совсем скоро прекратит свое существование. Ему настолько страшно, что я

могу это ощущать. Точнее – считывать из его мозга слова, роящиеся там.

«Пожалуйста. Нет. Не надо. Не убивайте. Нет. Мне страшно. Мама. Пожалуйста»

– Мысли – странная штука, – рассуждаю я, пока Джоуи пускает слезу, как трусливая

девочка, – Вот их нет, а через несколько секунд они проявляются в самой неожиданной

форме. Я думаю о девушке. Почему, спросишь ты? Каким образом мой мозг делает это? Ведь

я не хочу думать о ней. Но это происходит. Удивительный процесс, на самом деле.

Протираю руками лицо, и только потом вспоминаю, что они испачканы кровью Джоуи.

– Черт, – бормочу я, стирая размазанную, словно краску, жидкость со щек и лба. Парень

пыхтит, склоняя голову вниз, как увядающий цветок, из носа и рта капает кровь. Еще бы.

Ведь когда он сказал то, что сказал, мне пришлось очень сильно ударить его по лицу

железным прутом. Ничего не смог сделать со своей яростью – она буквально вырезала себе

путь наружу, пробравшись сквозь мою грудную клетку, а затем, после того, что натворила, забралась обратно, укромно устроившись где-то в глубине моего тела.

Смотрю на свои руки. Они не дрожат, они будто сделаны из стали. Ничто не может

заставить их дрожать. Подхожу к Джоуи и резко сдираю скотч с его губ. Он горланит не

своим голосом.

– Зачем ты назвал мою мать шлюхой, Джоуи? – спокойно спрашиваю я, возвышаясь над

ним, точно гора. Он все еще не может нормально говорить, что-то нелепо лопочет, и меня это

бесит. Со всей силы наотмашь бью его по лицу рукой. Голова парня безвольно мотается из

стороны в сторону. У него нет сил, чтобы поднять ее. Поэтому я делаю это за него. Беру

Джоуи за подбородок и заставляю его посмотреть в мои глаза. Наверное, в них он не видит

ничего, кроме пустоты, так как его глаза наполняются слезами и становятся похожими на

большие монетки.

– П-прости… – бормочет он, сплевывая накопившуюся во рту кровь. Я вздыхаю, лицо

искажает гримаса раздражения.

– Ты меня не понял, – отмахиваюсь я, – Я спросил «зачем ты назвал мою мать шлюхой», Джоуи, а не «не хочешь ли ты извиниться за то, что назвал мою мать шлюхой». Так зачем

же? Что заставляет твой крохотный мозг думать, что ты имеешь право на это? Мне просто

интересно, серьезно. Что у тебя там, в твоей ничтожной голове, – отвешиваю ему

подзатыльник, затем еще раз бью сбоку, по уху, – творится?

Джоуи пищит, как пятилетняя девочка. Качаю головой и чуть наклоняюсь к нему,

положив руки на колени. Замечаю, что ширинка штанов Джоуи мокрая.

– Ай-ай-ай, Джоуи, – тяну я, растягивая губы в улыбке, – Ну как же так? Я-то думал, ты

весь такой крутой, настоящий мужик, называющий женщин подстилками, а оказалось...

– П-пожал-луйста…– еле слышно верещит он, – Н-не надо…

13

6

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

Достаю из заднего кармана нож. Его лезвие острое, только что заточенное. Оно блестит

в свете одной единственной лампочки и заставляет Джоуи дрожать от всепоглощающего

ужаса. Но он не знает, что настоящие ужасы еще впереди.

– Как думаешь, что можно подарить девушке на третьем свидании? – спрашиваю я,

прокручивая нож в руке, – Я имею в виду, мы только недавно познакомились, а мне уже не

терпится ее вновь увидеть. Странно, да? Раньше мне казалось, что я не способен на чувства.

Вот смотрю на нее и думаю – как можно быть более очаровательной? Нельзя, верно. У нас

что-то вроде космической связи, понимаешь? Вроде бы мы совсем не знаем друг друга, а

вроде бы и знаем. Будто всю жизнь знакомы. Не понимаю пока, что из этого выйдет, но

определенно хочу попробовать. Итак, зачем же ты назвал мою мать подстилкой Роу, Джоуи?

Глаза парня бледнеют, в прямом смысле этого слова, когда я направляю острие ножа

прямо ему в пах. Он отчаянно мотает головой и бормочет что-то вроде «нет, не надо, умоляю», но я слышу только «я назвал твою мать шлюхой потому, что я так захотел» и

резко всаживаю кинжал. На границе паха и верхней части бедра на передней поверхности

под паховой связкой проходит бедренная артерия. Именно туда я, кажется, и попадаю. Джоуи

не заткнуть. Он дерет глотку до хрипоты. Кровь хлещет, как из шланга. Едва ли можно

остановить такое кровотечение. Если только надавить коленом на живот. Но я не стану делать

этого.

Звонит мобильник. Руки в крови, и я чертыхаюсь.

– Ох, Джоуи, сколько же неудобств ты мне причиняешь, – порицающим тоном говорю я, глядя на истекающего кровью паренька. Жидкость ярко-красного цвета бьет фонтаном из

раны в унисон с биением его сердца. У Джоуи не больше двух минут.

Вытаскиваю окровавленными руками телефон из заднего кармана джинсов и смотрю на

дисплей. Это Реми.

– Алло?

– Привет, – ее голос тихий и отчего-то будоражащий мое сознание, – Ты где?

– Работаю, – отвечаю я, бросая взгляд на парня, – А ты?

– Я хотела увидеться. Сможешь?

– Конечно. Я уже почти освободился. Осталось кое-что завершить, минутное дело.

Встретимся на нашем месте через полчаса?

– Ладно, – слышу в ее голосе улыбку, – Я соскучилась.

– Пфф, чепуха какая. Это я соскучился.

Ремелин смеется в трубку, а у меня в груди что-то начинает биться. Ах да, это, кажется, сердце.

– Буду ждать тебя.

Нажимаю кнопку и отключаюсь. Смотрю на Джоуи. Он еще жив, как ни странно.

Бледное лицо становится почти прозрачным, голова беспомощно висит, кровь продолжает

пульсировать и выливаться на брюки паренька, заливая их до самых стоп. Под стулом, на

котором он сидит, лужа алой жидкости. Подхожу, приподнимаю голову Джоуи за волосы на

затылке и смотрю в его закатывающиеся глаза. Он почти не дышит. Еще чуть-чуть.

13

7

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

– Зря ты так назвал ее, – сообщаю я и медленно, как будто намазываю масло на

бутерброд, перерезаю горло Джоуи до самого позвонка. Он начинает давиться,

захлебываться, глаза, наконец, закатываются. Отпускаю его голову, затем беру тело и

засовываю его в заранее заготовленную пластиковую бочку, заполненную

фтористоводородной кислотой.

Мою руки в раковине и жду, пока растворятся останки. А затем иду на свидание с

девушкой своей мечты.

(С)

Вдыхаю последнюю дорожку в нос.

Меня передергивает. Встряхиваю головой, часто моргаю и еще чаще дышу. Шмыгаю

носом, втягивая в себя бодрящие пар ы. Рядом со мной на удобном кожаном диване сидят

девушки. Их, кажется, трое. Если честно, не могу различить, являются ли они разными

личностями или у меня просто галлюцинации. Одна рука обнимает меня, вторая лезет под

рубашку, царапая кожу острыми коготками. Я блаженно улыбаюсь, откидываясь на спинку

дивана, и закрываю глаза.

Клуб «Бруклин Хайтс» гремит музыкой. По телу разносятся миллионы вибраций, в

голове спутанные мысли. Что со мной такое? Никогда еще меня так не уносило с обычного

кокаина. Начинаю ощущать странные эмоции. Внутри меня все переворачивается, тянет

блевать, но я не могу открыть рот, чтобы выплеснуть наружу содержимое. Голова кружится

так сильно, что еще минуту – и я рухну на пол без сознания. Резко распахиваю глаза и