Текст книги "Записки из бронзового века (СИ)"

Автор книги: Мефодий Отсюдов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

Глава 23. Задача особой важности

Весь день мы малыми группами, парами то есть, шерстили местное редколесье на предмет вражеской подляны. Но ничего подозрительного не нашли.

На горизонте ни недругов, ни союзников видно не было. А ближе к вечеру я озадачил пацанов готовить пращи и копья. В отличие от меня, ребята пращей пользоваться умели, в этом я не раз убеждался, когда мои архаровцы в свободное время соревновались, кто дальше и точнее миникопье или мегастрелу из пращи метнёт.

– Так пращи же только для охоты? В бою с врагом то с ними как? – недоумевали подчинённые. – Деды рассказывали, они племя на племя выходили и по чесноку сражались. И ничего, побеждали даже. И мы также должны! А с пращами – это читерство получается. Верховные админы за это нам бан влепить могут, – адаптировал я праведное возмущение на разговорный русский.

Если честно, такой перевод или адаптация уже и смысла то особого не имели, я и так всё прекрасно понимал. Настроение это поднимало, а это мне сейчас ох как нужно было.

– Нормально всё будет. Считайте, что мы с вами прокачались, но из песочницы ещё не вылезли. А значит можем более мощное оружие юзать. Так сказать, нам разрешили безнаказанно кошмарить нубасов, – усмехнулся я. – Наш уровень за это не банят. Да и во время вчерашнего боя вы как то не особо честностью страдали – махали своими железяками направо и налево, отсекая врагу лишнее.

Гоп-компания ничерта не поняла, но настрой уловила. Иво, правда, пискнул что-то, типа с новым оружием так можно, а со старым – только по заветам предков, но мой суровый взгляд расставил все точки над Х.

Работа закипела, костёр задымил, камни по ножам заскрежетали. Короче, подготовка пошла полным ходом.

Пыхтели все кроме Дора, он на наблюдательном пункте бдел.

Дозорный вернулся на закате.

– Дым идёт, врагов не видел, – доложил он.

– Готовность номер раз, – обрадовался я. – Лёгкий ужин, отдых и двигаем на разведку. Пришла пора потрогать неприятеля за его толстую и ленивую задницу.

На разведку мы опять двинули парами. Иво и Кво словно ужи ползли метрах в ста впереди нас, а мы контролировали окрестности и охраняли тылы, передвигаясь, согнувшись в три погибели и мелкими перебежками по уже разведанной тропе.

Темнота стояла хоть глаз коли.

Холодный осенний дождь ещё моросить начал. Так что наша тактика, сугубо по моим прикидкам, была оправдана.

До вершины рощицы, в которой мы вчера с Дором ныкались, добрались без происшествий. Головной дозор нас там уже поджидал, лязгая зубами то ли от страха, то ли от холода.

– Да, дело пахнет керосином, – вздохнул я, присмотревшись к костру, освещавшему вражеский стан.

В том, что это были соплеменники убиенных нами, не было ни доли сомнения.

Двенадцать рыл. Один в рогатом шлеме – начальник.

– Итого, пацаны ходят десятинами. А двое лишних – те, которые за подмогой побежали. Вопрос, почему первый отряд такой малочисленный был? – бормотал я себе под нос.

– Да ты гонишь. Какие десятины? Какая логика? Чистый рандом, – задвинул Иво, валявшийся слева от меня.

Сказал ли он так на самом деле или я снова на автомате перевёл, я не понял.

Не до этого было.

Мой расчёт, с брошенными трупами, оказался верным. Враги уже хозяевами степи себя не чувствовали.

Двое дозорных бдели, нарезая круги вокруг стоянки. Оставшиеся тоже периодически бросали испуганные взгляды в темноту.

– Слушай задачу, – собрался я с духом. – Отступать некуда, за нами Москва и наши беспечные соплеменники, наши отважные духи! А самое главное – моя уютная землянка. Пятой чакрой чую, нахрапом в этот раз неприятеля не возьмём – будем хитрить.

– Действуем так, вы, трое, аккуратно подбираетесь на расстояние броска из пращи, аккуратно рассредоточиваетесь полукругом, потом отстреливаетесь ковровым копьеметанием по скоплениям противника и дуете ко мне. В рукопашную не ввязываться, на провокации внимания не обращать. Понятно объяснил?

– Лежать, дебилы! – просипел я, заметив, что мои бравые молодцы подорвались принять положение смирно и заорать на всю округу, что они в теме и два раз им повторять не нужно.

– Вперёд ползком и в режиме тишины! – рыкнул я, стараясь не спалиться.

Пацаны бесшумно подорвались и растворились в темноте.

Не прошло и пяти минут, как в шагах сорока от центра костра практически синхронно выросли силуэты трёх столбиков. Протяжный крик известил округу о начале атаки. Три небольших копья практически синхронно взмыли в ночное небо.

Враги не лыком шиты оказались: вскочили и сгрудились у костра в подобие строя, ощетинившись копьями.

– Бам, бам, бам, – прилетело им с неба.

– Ааа, – вскрикнул один из воинов, которому небольшое копьё угодило аккурат в ключицу.

Фьють и снова три снаряда скрылись в темноте. Третий залп был дан до того, как копья достигли цели.

Пока вражеское начальство смекетило, что в лобовую на них нападать не собираются, а только гадят сверху, на земле валялись уже четверо истекающих кровью.

Серьезной угрозы они уже не представляли.

– Восемь на четверых, – улыбнулся я. – Или один к двум. Уже прогресс.

И тут вражеский военачальник словно скинул с себя оцепенение, начал матюки орать и руками махать.

– Валим, – сориентировал я своих разведчиков и, показывая пример, со всех ног дунул в сторону леса.

План был прост до нельзя – слегка углубиться в чащу, благо мы днём успели там всё исследовать, дать полукруг и вдарить с фланга, а ещё лучше в тыл противнику.

Хотите верьте, хотите нет, но мы это сделали. Видимость была так себе – одни силуэты, двигавшиеся цепью в сторону леса. Враги не спешили. Видать засады боялись. Кажется, даже постоянно озирались, шарахаясь от любого дёрнувшегося куста или звука.

Или это у меня фантазия просто разыгралась.

– Налетаем на ближнюю к нам пару, по-тихому их гасим и валим в сторону их стоянки, – шепнул я пацанам, трусившим рядом со мной.

Вторая атака тоже получилась молниеносной и неожиданной. О том, что к ним подкрался белый пушистый зверёк или попросту писец, вражеское начальство, сверкавшее рогами в центре цепи, узнало по истошным воплям подчинённых, порубленных в капусту быстрее, чем я проморгаться успел.

Мошка в глаз попала, вот и задержался я слегка, а тут уже снова отступать пора.

К вражеской стоянке мы летели, как на крыльях.

– Копья собирайте, и вон в те кусты ныряйте, – рявкнул я, решив добить недруга ещё парой коротких атак.

– Иво, сидишь здесь, и как только увидишь врага – метай в него копья. Мы тебя с тылу прикроем. Если копья кончатся или враг подойдёт слишком быстро, отступай вон к тому холму. Беги не по прямой, а петляй, как заяц. Мы тебя там ждать будем и прикроем. Понял?

Мой зам воодушевлённо закивал головой, а Дор с Кво аж зубами от досады заскрипели.

К своей стоянке враг вышел кучкой. Видать опять опасался атаки с фланга. А тут опять фьють, фьють, фьють и с неба снова прилетело.

– Четыре на четыре, – скалился я, разглядывая фигурки врагов, бросившихся в погоню за Иво.

– Пли, – завопил я, когда гости оказались метрах в двадцати от нас.

Но, то ли удача от нас в этот момент отвернулась, то ли адреналин молодёжи прицел сбил, то ли дамаг тупо не прошёл.

– В атаку, – разозлился я и кинулся на врага, размахивая своим тесаком из стороны в сторону.

А дальше, всё было как в тумане. Лично у меня. Даже не так, как в слоумо. Так что те, кто рассказывает, что в критической ситуации мир замедляется в сотни раз – правду говорят.

Неприятель выстроился в колонну и хотел ощериться копьями. Практически в полной темноте я чётко видел, как они становятся полубоком, упираются правой ногой в землю, перехватывают тяжёлое копье и практически синхронно поднимают их в боевое положение.

Не успели…

Враги не успели. Мы врезались в них, как ураган и снесли, словно ОМОН соломенную избушку, в которой три поросёнка казино с блэк джеком и свиномамками лёгкого поведения организовать хотели.

Или это не из той сказки? А и пофиг.

Короче, мы победили. Не без труда, конечно. Кво на копье умудрился напороться и бочину разодрал. Благо внутренности не задело. Дору тоже не повезло, ему Иво в горячке боя в жбан со всей дури зарядил. Радует, что кулаком, а не ножичком.

Ну а я отделался парой царапин и лёгким испугом.

Самое интересное было утром. Первым делом по нормальному перевязали раненого героя, а потом приступили к сбору трофеев. Из интересного были восемь дротиков с металлическими наконечниками и рогатые каски. Судя по весу и цвету – медные. Чистая медяха была или сплав – не знаю. Но цвет я хорошо запомнил – сколько её в бурной молодости в пункт приёма сдано то было…

Каски, кстати, из рук вон плохо сделаны были. Кривые, косые, из нескольких пластин, скреплённых кривыми клёпками и даже в паре мест кожаным ремешком связанные.

Как рога крепились – я не понял.

Короче, меня эта новаторская для этого времени амуниция не впечатлила от слова совершенно, а вот пацаны чуть ли не молились на них. В их-то глазах эти две кривые каски именно редкими артефактами неземной цивилизации были.

Больше ничего интересного обнаружено не было.

– Ну а теперь пошли Ага хоронить, – вспомнил я о неприятной миссии. – Теперь можно.

Храброго охотника мы по обычаю племени уложили в небольшую ложбинку. Сверху присыпали тело землёй и камнями привалили. Потом я речь пафосную толкнул. Пацаны расчувствовались, поклялись мстить, ну а потом мы поминки справили, интересное в шкуры спрятали и в максимально быстро в сторону дома двинули.

Из-за раны Кво бежать не получалось, но шагали бодро. Рана хоть и перестала кровоточить, но любое резкое движение корпусом, и лицо раненого искажалось гримасой боли.

Так мы и топали, соблюдая предосторожность и стараясь следить по минимуму.

Даже ноги шкурам обмотали, типа чтобы следы не так видно было.

К родной стоянке мы вышли через пять дней.

– И пока наши ещё не изобретённые корабли бороздят воображаемые просторы большого театра, вы тут, значит, прелюбодействуете и морально разлагаетесь? – сразу же наехал я на нашего главнюка, как только начальство прознало о нашем возвращении и затребовало меня пред свои ясны очи.

А ведь мы даже до своей землянки не успели добраться. А так хотелось…

– Чего? – офанарел главнюк.

– Ничего. Говорю, в опасной близости от нашего поселения враг бродит. Мы два спецотряда ликвидировали, а сколько их ещё осталось?

– Брешешь! – взвизгнул вождь. У него на лице так и читалось: «Не верю и какие ваши доказательства?»

– Иво, заноси! – проигнорировав начальственный гнев, крикнул я. – Доказательства ему подавай. Держи, – ворчал я, вываливая из шкуры, что нам вещмешком служила, реквизированные каски.

Как враги их на башке таскали, я так и не понял. Каждая килограмма по четыре – пять весила.

– Это что? Головы врагов? Скальпы? – выпучив глаза, бормотал ошарашенный главнюк. – А почему с рогами? А где волосы? Вы кого завалили, мать вашу? На духов охотились? И без меня!? – начал закипать вождь, разглядывая каски с безопасного расстояния.

Пришлось брать инициативу в свои руки и на примере сопротивляющегося Иво показывать, куда это нахлобучивать нужно.

– А зачем? Они же тяжёлые? – наконец-то преодолев страх перед невиданным доселе артефактом, докопался до меня вождь, аккуратно взяв в руки одну из касок.

Честное слово, я со всей красноречивостью описывал главнюку преимущество касок! Не поверил. Пришлось опять Иво на помощь звать.

Нахлобучил я своему заму на буйную голову кусочек шкуры, чтобы каска не болталась, а сверху медное произведение рогатого искусства неведомого мне мастера.

– Не очкуй, бить буду аккуратно, но сильно. Ты ничего не почувствуешь, – успокоил я Иво, когда до того дошло, к чему его готовят.

Первый Бам испытатель встретил с вжатой по самое мама не балуй головушкой. И хотя я бил тупым концом копья и действительно не сильно, «Бам» получился знатный.

А после второго «Бама» Иво уже лыбился во все свои тридцать два зуба. Или сколько их там у него было.

Я за него испугался даже, подумал, что лампочку ему ненароком встряхнул.

Обошлось.

– Чего, правда, ни капельки не больно? – не поверил вождь.

– Сам попробуй, – обрадовался Иво, чухнувший, что сейчас он сможет безнаказанно двинуть любимому вождю, выпившему немало его молодецкой кровушки, в жбан.

И двинул бы.

Да так двинул бы, не одна каска б не спасла. Благо я, закончив с наряжанием главнюка, вовремя спохватился и в самый последний момент успел у этого ретивого архаровца копье из рук вырвать.

Испытания прошли успешно. Ни один начальник не пострадал.

– Слушай, а это что же получается, их оружие в разы технологичнее нашего? То есть, мои воины отстой и нас забороть могут, а меня на органе повертеть? – наконец-то дошло до вождя, когда я по начальственной прихоти двинул ему по кумполу со всей дури. Даже копьё сломал. А башке хоть бы хны.

– Ну дык, – выдохнул я. – Я же тебе это битый час уже втолковываю.

– Звиздец, – закручинился вождь, опав, как осенняя листва после мороза.

Пришлось успокаивать начальство, мол, мы же малыми силами два отряда уже победили. Значит, есть шанс. Не нытьём, так катаньем и измором возьмём.

Главное – чтобы орды не было!

– Я сегодня ночью обязательно всё придумаю, с духами посоветуюсь, а завтра поутру тебе весь расклад и обрисую, – посеял я зерно надежды в начальственную голову.

На том и порешили.

А дома меня ждала жена. Нет, не так! Голодная жена! Очень голодная жена!

– Пока тебя не было, я в старой землянке жила – у мамы, – ворковала она, варганя мне лёгкий мясной ужин. По мнению местных лёгкий. Нет, ну а чего там есть то? Всего-то три килограмма мяса и пару кило сушёной травы вприкуску.

Сезон прошёл, и о свежей зелени до весны можно было забыть.

– Но я каждый день сюда приходила и, как ты велел, за порядком следила. Пышную подстилку нам сделала. Шкуры постоянно на улице выбивала и проветривала, мусор выносила и никого в наш дом не пускала, – хвалилась она.

Но слушал я её в пол уха. Голова то делами государственной важности была забита. Желудок только иного мнения был.

Пришлось уступать и удовлетворять сначала аппетит, а потом и другой аппетит. Это я про свою хозяйку, если кто не понял.

И только я отдышался, как мне в голову такие умные мысли полезли, такой полёт фантазии у меня начался.

Картина вырисовывалась такая. Первым делом нужно свалить из дома, а то чую, жёнушка меня заездит. Самый оптимальный вариант – сказать, что я на разведку пошёл. Да и на самом деле, разузнать бы, что из себя враг представляет, какова численность отряда и другие характеристики вражьего войска.

Второе – для победы нужны подготовленные люди и оружие. Желательно металлическое. Металла у нас нет, значит, нужно его выменять у соседей. Просто так они не отдадут, значит им опять нужно предложить то, чего у нас имеется, а они об этом даже и не слышали.

И третье – пора развивать тутошнее общество и сделать шаг от охоты в сторону домашнего хозяйства. Привить гигиену, покумекать насчёт медицины. А там глядишь, если еды в накат будет, и население прирастать начнёт. А для пущей стимуляции уболтаю главнюка ввести аналог маткапитала.

Четвёртое, хотя по логике, это должно было идти вторым, нужно объединить людей. Они же сейчас почему такие слабые – не в смысле физически, а морально. А всё потому, что привыкли в случае чего уходить от проблем, а не решать её.

– Значит, нужен новый объединяющий фактор, который станет дополнением к натуральному хозяйству и накрепко привяжет аборигенов к месту проживания. А значит, волей не волей, а придётся развиваться. Или вымрут, – бормотал я, пялясь на отблески пламени, что плясали на стенах моей импровизированной прихожей. – Оберег нужен! Талисман! Да такой, чтобы и лёгкий в изготовлении был, и понятный, и мне близкий, – развивал я мысль. – Например… Да какой, например, «Анархия» и точка! Круг, а в нём буква А. Просто и со вкусом. Не коловрат же рисовать. Тем более, его вроде как уже застолбили. А название… Нужно же ещё название рода. Уникальное и одновременно простое.

– Вот я дебил! – подскочил я, напугав жену. – В круге буква А, значит род Хой. Тем более, у нас же там Горшок главный! Простенько и со вкусом, – расплылся я в блаженой улыбке, укладываясь под мощный бочек своей благоверной.

Хотел ещё пару моментов продумать, но мысль оборвалась и я заснул.

Глава 24. Тусовка, впавшая в нирвану

– Да здравствует наш дурдом, самый правильный дурдом в мире! – провозгласил я, стоя перед пока что грязными оборванцами, которым предстояло стать первым элитным отрядом бронзового века.

Это я про Иво, Кво и Дора, если что.

В том, что я попал именно в бронзовый век, скорее всего, в самое его начало, я уже не сомневался. Да даже если и не так, плевать я хотел на всякие заморочки корифеев исторических наук.

Ход мысли моей был прост – медь знают, а может, и бронзу уже открыли, значит – век бронзовый. А на остальное наплевать.

И вообще, я тут пока что, единственный дипломированный специалист! А значит, и самый умный.

– Бомжи, натуральные бомжи, – заламывая руки в театральном жесте, нагонял я жути на подчинённых.

– А это кто такие? – чуть ли не хором насторожились они. – Бомжи, – смакуя это слово и катая его на языке, словно пытаясь распробовать на вкус, протянул каждый из них.

– Вы, – рыкнул я. – Не воины, а натуральный отряд бомжей.

Ответом мне было троекратное «Ура». И судя по выражению морд, радовались они искренне. Видать, решили, что слово незнакомое обозначает не просто воинов, а самую элиту этой касты.

Ни разу не меньше.

Допрогрессорствовались, блин. Три дня упорных тренировок, а эти абырвалги из всех моих новаторских хотелок только «Ура» и выучили. И ни одного рацпредложения по поводу символики, флага и названия отряда.

Пришлось брать инициативу в свои руки.

– Ночью мне было видение. Горшок сильно ругался – негоже, – сказал он, – таким молодцам без роду, племени и знамени небо коптить. И пока вы, господа, уважаемые, портили воздух, увлечённо пуская газы в моей новенькой квартире, я думал! И придумал. Знамя у нас в виду отсутствия технологий, не будет. А вот название отряда, тьфу ты, рода, а ещё и собственный герб – будут. Тайну, покрытую мраком, вы узнаете на закате. А пока что, готовьтесь!

Интрига удалась.

Весь день эта троица следовала за мной буквально по пятам, стараясь выведать, к чему такому им готовиться. Я же в лучших традициях только закатывал глаза и обещал небывалое.

Вождь, кстати, про вечерний сбор узнал чуть позже разведчиков. И то из моих воплей.

Главнюк возмутился по началу, мол, как так? Как я посмел без согласования с ним или на крайний случай с шаманом, такие дела воротить. Олка с Елой ещё масла в огонь подливали. В смысле, стояли справа и слева от вождя и синхронно ему на мозг капали, когда я явился пред начальственные очи.

Пришлось изображать заговорщицкое лицо, закатывать глаза, напоминать про прошлые уговоры и ссылаться на волю духов.

Вроде прокатило.

– Сбор – на закате на поляне около моей землянки. Попрошу не задерживаться, – сломал я последние скрепы местного руководства. – Так духи велели, – добавил я после секундной паузы и, предвидя логичный вопрос, почему шамана проигнорили, буркнул, что это не в моей компетенции. – С шаманом сам разбирайся. Может его за неисполнение служебных обязанностей ещё и премии лишить надо. Короче, ты вождь – ты и думай, а я пошёл.

Главнюк на это только зубами скрипнул, а бабы его за груди свои схватились, типа сердце у них от такого нахальства прихватило.

Синхронно.

Вызвал он после этого шамана на ковёр или нет, и как баб откачивали – не знаю! Мне не до этого было, я к вечернему шоу готовился.

Ну как готовился…

Вернулся злой, как чёрт, в своё логово и выгнал всех. Нервную систему что успокаивает? Правильно, любимое дело. Вот и начал я в барабаны лупить всяко-разно. А когда отпустило, имеющийся репертуар пару раз прогнал. Потом взгрустнул, что струнных бы ещё (это я про ревущие гитары, если кто не понял).

А потом меня осенило, и я к местному художнику в гости потопал. Он, кстати, в той же землянке жил, куда меня вождь первоначально на постой определял.

У нас с ним, по мнению местных, много общего было. В смысле, он тоже авторитетом совершенно не пользовался и существовал на птичьих правах. Но дружбы у нас не получилось. Скажем так, характерами не сошлись.

Дорогой читатель, естественно, задаст логичный вопрос, зачем мне художник? В топовых книжках путные попаданцы в одну каску всё разруливают и придумывают, а тебе слабо что ли?

Таким я отвечу так, словесные образы, они конечно сильные, но без хорошей и качественной визуализации – ни в двадцать первом веке, ни в бронзовом – никак.

А так как красок масляных ещё не изобрели, значит, мне нужна охра! Я в интернете читал, что её чуть ли не на заре человечества открыли и активно пользовали. А как её делать и где брать – увольте, но далёк я от этого.

Что ещё забыл сказать, местного живописца, как бы это странно не звучало, звали Хум.

Он как мою свирепую рожу увидел, сразу в понятливого малого превратился. Только я всё равно был непреклонен и вместо «здрасти» сразу же поставил его перед фактом, что реквизирую красную штуку, которой он всякую похабень на стенах рисует, в пользу зарождающегося отряда.

Видать переборщил.

Хум натурально обделался и без промедления выдал все запасы.

– Берите-берите, а я себе ещё сделаю, – лепетал он. – Только реквизировать не надо. Я хороший. Я даже жаловаться не буду. Никому не скажу, что ты тут был. Не реквизируй, а?

Пришлось принимать дары и успокаивать не только свою совесть, но и мужичка.

– Ты, это, если чего вдруг, заходи, – буркнул я напоследок. – Поможем, чем сможем.

Чувство стыда выветрилось, как только вернулся в свою хату. Дел же ещё было выше крыши.

Перво-наперво, в силу своих способностей, я разрисовал рокерской тематикой там-тамы. Человечки с ирокезами получились – без слёз не взглянешь. Зато буковка “А” в кругу (значок анархии, то бишь) красиво вышла.

Такой же символ я намалевал и на лосином черепе, что от нашего ужина остался. Всё это дело с горем пополам прикрепил над входом в землянку. А чтобы раньше времени сюрприз не спалили – накрыл дело рук своих шкурой.

Никто даже и не спалил, чем я тут занимаюсь. Видать слухи о моём поведении у вождя быстро разлетелись. Вот и решили местные подальше от хаты полоумного барабанщика держаться.

Но недолго музыка играла.

Только-только управился, как моя теория потерпела фиаско, и люд честной на полянку стекаться начал. Несмотря на прохладу, осень как-никак, а многие всё ещё щеголяли в неглиже.

Моржи, блин.

– Ё маё! – взвыл я, увидев, что солнце уже почти горизонта коснулось.

Пришлось обозначать точку сбора и раздавать указания, чтобы те, кто уже тут, следили, чтобы всё было так, как я сказал. Местный бомонд себя тоже не заставил долго ждать. Я только-только успел косуху на плечи накинуть, а сверху волчью шкуру (не май месяц, чай, чтобы с голым торсом выступать).

– Мы всё, – оповестил меня, заглянувший в землянку Иво.

– И костёр зажгли? – огрызнулся я на него, разминая руки и кисти.

– А надо?

– Ты дебил или как? – психанул я. – Я один, что ли, всё помнить и тащить должен?

Мой зам шумно сглотнул и испарился.

– Дор, Кво! Придурки, мать вашу, какого лешего ритуальный костёр ещё не сложен? Я один, что ли должен всё помнить! – раздалось буквально через пару секунд на улице.

Народ загомонил, потом я услышал, как разнокалиберные сучья и брёвна стучат друг о друга. И всё стихло.

– Шаман, Шаман, – дружно начала скандировать толпа.

На улице что-то постучало, кто-то покашлял, поплевался, побормотал и раздался треск горящего дерева. Толмач видать всё-таки исполнил своё предназначение на этот вечер – кастрик запалил.

– О-о-о! – взвыл народ, когда пламя устремилось к небу, – А-а-а, – ошалели зрители, когда откинулась шкура, закрывавшая вход в моё жилище и я вытащил первый там-там.

– У-у-у! – вытаращили аборигены глаза, разглядев мои каракули.

А дальше…

А дальше в меня как будто кто-то вселился.

Меня реально как будто подменили.

Я не знаю, как это объяснить! Если вы психолог или увлекаетесь этой наукой, считайте, что мной завладела дремавшая до этого сущность. Ну не сущность может быть, психотип глубоко зажатый во мне пробудился и взял верх.

И случилось это сразу же, как я закончил лабать любимую песню местных – это про то, как они на органе всех вертели.

В прохладной тишине осенней ночи, нарушаемой только потрескиванием костра, я совершенно не своим голосом двинул речь о том, как минувшей ночью ко мне пришёл Горшок и явил мне оберег и символ, который отныне будет украшать все жилища, (тут я сдёрнул шкуру, закрывающую моё художество) в которых обитают разведчики моего рода и даже там, где хранится всякий разный инвентарь.

– И никто, кроме воинов отряда не может безнаказанно входить в жилище, помеченное таким знаком или прикасаться к имуществу, – орал я, брызгая слюной. – Кара придёт не сразу, но она будет жестока! Тот, кто это сделает – не сможет иметь детей! В смысле, женщина не сможет выносить ребёнка, а если и выносит, то уродца родит, а у мужчины – корешок отсохнет.

Я сделал паузу, обводя немигающим взглядом застывших, как соляные столбы аборигенов. Олка и Ела только картину портили – подле вождя круги нарезали и на меня злобно зыркали. Главнюк же, судя по стеклянному взгляду, тоже проникся. А вот отсутствие шамана меня насторожило.

– Этот же знак, будет и на наших щитах, – пафосно воздев руки к небу, провозгласил я, немного отдышавшись. И немного подумав, буркнул себе под нос, – когда я их изобрету.

И не давая народу опомниться, снова вдарил в барабаны.

– Вы же, носители и хранители этого знака, должны беречь и охранять его пуще своей жизни, – после того, как сыграл пару тактов, тыкнул я в свою гоп-компанию дрыном, заменявшим мне барабанную палочку. – Также должны будут поступать и те, кто встанет под наши знамёна. В смысле, пройдет суровое испытание и по зову сердца примкнёт к нам, – снова разошёлся я.

И тут мой взгляд упал на вождя. Эти две змеюки подколодные таки доконали главнюка. Таким красным и злым я его ещё не видел. У него только что пар из ушей не шёл. Пришлось оперативно вносить поправки.

– И пойдёт вместе с бесстрашными воинами выполнять волю нашего великого вождя! Хой! Хой, хой, хой! – обломил я злопыхательниц, пребывая в не поддельном экстазе.

Хой, хой, хой! – подхватили пацаны новое для себя словечко. – Хой, хой! – радостно загудели зрители.

– Пригрели змеюку, – читалось во взгляде невесть откуда вылезшего шамана и офанаревшего вождя, в очередной раз переосмысливавшего ситуацию и разглядевшего во мне не только толкового малого, но и того, кто может покуситься на его место.

Но мне на это было уже глубоко пофигу.

Власть над целым племенем мне была нужна, как собаке пятая нога. А вот небольшой, но верной компании единомышленников и придурка начальника мне реально не хватало.

– Гуляй рванина! – завопил я, ускоряя ритм, буквально сливаясь с музыкой и растворяясь в ней. – Жарь и жри мясо и пивом это запивай! Во славу Горшка! – исступленно орал я, продолжая долбить в барабаны.

А потом всё превратилось в сплошной круговорот – я играл, обещал, юлил и снова играл, вводя реально ополоумевших от моей игры аборигенов в транс.

Чем всё это закончилось – не помню. Моё сознание просто выключилось.

Бац и всё – как будто выключатель кто-то нажал.

Очухался ранним утром. От холода. Оказывается, вырубило меня на улице – прямо за барабанами.

Поднялся, осмотрелся и глазам своим не поверил – всё взрослое население валялось около кучи пепла и мирно храпело. И пофиг им мороз был, что жухлую траву инеем покрыл.

Кутаясь в застывшую косуху и грязную волчью шкуру, поплёлся в свою землянку.

Не прошло и минуты, как я, матерясь, выскочил обратно. В моей хате малого того, что не натоплено было, так я, раззява, барабаны на улице забыл.

Пока затаскивал реквизит – согрелся.

Матерясь на запропастившуюся невесть куда жену, сам растопил печь, погрыз холодного мяса и растянулся на валявшихся в углу шкурах.

Во второй раз меня разбудил жалобный писк. Ну как писк, стон… Нет, тоже не то…

Во, скулёж!

Я сначала не понял, что за фигня, а потом прислушался и понял, что это у входа кто-то грустит.

Это Иво оказался.

– Ты чего тут? – поинтересовался я, прикидывая, который сейчас час, день недели и сколько я продрых.

– Тебя вождь вызывает. Срочно! А ты спишь, – проскулил он мне в ответ.

– А чего не зашёл? – удивился я.

– Так, это. Ты же сам вчера сказал – нельзя, кара будет.

– Вот чудак человек, я же уточнял, что членам отряда можно. А ты мой заместитель и моё доверенное лицо, тебе всегда можно, – закатил я глаза, покачивая головой.

Вместо ответа Иво снова заскулил, видать, то ли понял, как он лоханулся или я чего-то упустил.

– Да не нуди ты, собираюсь я. Давно что ли ждёт? – психанул я.

– Угу, – буркнул Иво. – А в отряд ты нас, кстати, ещё не посвятил. Сказать то сказал, а обряда не было. Значит – не считается, – поддел он меня.

– Вам вчерашней тусовки что ли мало? – начал злиться я. – Тогда дуйте на охоту! Сегодня вечером всё будет. Вкусное мясо принесёте, считайте, экзамен на отлично сдали.

– Хой! – радостно завопил воин и рванул с места в карьер. Только пятки засверкали.

– Научил на свою голову, – вздохнул я и потопал к вождю.

В начальственную землянку я ввалился при полном параде и с полагающейся верному подданному придурковатой улыбкой.

Не прокатило.

Вождь, подзуживаемый шаманом и бабами, мне битый час мозг полоскал. В конце концов мне это надоело – состроил я серьёзную морду и, растягивая слова, начал углубленный политпросвет.

– О великий кормчий, свет очей наших, ты думаешь, что мне власть нужна? Ты ошибаешься. Оно мне и даром не нужно. Сам подумай, если бы я этого хотел, то сегодня утром бы ты не проснулся. Силу Горшка и мою мощь ты вчера сам видел. Так что мне мешало? – подмигнул я начальству, всем своим видом источая добродушность. – А вот тех, кто тебе обратное говорит, я бы на каменоломни сослал, чтобы напраслину не наводили.

Тут я сделал паузу. И мне нужно было с мыслями собраться, и главнюку нужно было время, чтобы переварить мои слова.

– Чтобы тебе не говорили, знай, мною двигают только благие намерения и личный интерес. Предвидя логичные вопросы, поспешу разъяснить, в чём он заключается – жить в кайф, а не париться, кого и куда послать, как власть удержать и что племя есть будет. Посоветовать то я тебе чего и как могу, а самому в эту мышиную возню и подковёрные интриги лезть – увольте. Мне этого в моём мире хватило. Короче! Пенсию, полный соцпакет и ежегодную путёвку в жаркие страны хочу! Можно ещё бабу рыжую. Не откажусь. Только я сам выбирать буду, а то знаю я ваши вкусы, – внёс я поправки, смекнув, что сейчас мне опять попытаются впарить некондицию. – Сейчас, вот пацанов научу, а дальше они сами под твоим чутким руководством всех заборят. А я на заслуженный отдых пойду.