Текст книги "Клинок и лилия (СИ)"

Автор книги: Медея Колхитида

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Павлин. Вздохнув с облегчением (ну не нравился ей знак таможенной службы!), девушка решительно повернула направо.

Несмотря на легкий морозец идти было приятно. Огромная луна висела так низко, что казалось, протяни руку и сможешь дотронуться. Серебристая гладь воды светилась, подобно сказочной дороге, ведущей в сказочную страну. Лишь изредка слышался плеск играющей рыбы, и на поверхности воды появлялась легкая рябь.

Ночь была прекрасна, и Суриян решила не торопиться. Она медленно брела по берегу, любуясь ночным городом.

Неожиданно она заметила необычный свет, пробивающийся сквозь толщу воды. Он все ближе и ближе передвигался к поверхности. Заинтересовавшись этим необычным явлением, девушка остановилась и стала наблюдать. Через несколько минут из воды показался небольшой сгусток света, размером с девичий кулачок. Едва он оказался на воздухе, сияние стало не таким интенсивным. Теперь можно было различить, что это бутон. Медленно, лепесток за лепестком, цветок раскрылся. Сначала один, затем другой, и вот уже вся поверхность покрыта цветами. Пряный аромат как бы дополнял очарование ночи.

Это были знаменитые перламутровые лилии Тамсина. За один такой цветок можно было купить хорошего верхового козла. Но это растение нельзя было подарить. Сорванный, он тут же вял, распространяя невыносимый запах разложения. Это свободолюбивый цветок отказывался цвести в искусственных водоемах, не смотря на всевозможные ухищрения садовников. Лишь изредка можно было увидеть на многочисленных реках и каналах Тамсина то там, то здесь эти уникальные лилии. Угадать, где в следующий раз можно будет увидеть цветение, невозможно. Недаром с древних времен до сего дня дошла примета: "Удачлив в жизни будет тот, кто лилию цветущую найдет".

В свете цветущих растений уже можно было различить недалеко небольшой мостик с коваными перилами, перекинутый через канал. Именно с этого мостика водная гладь с цветами смотрелась особенно завораживающе. Любуясь прекрасными лилиями, сияющими в лунном свете подобно упавшим на воду звездочкам, Сури не замечала летящего времени. Несколько раз ей чудилось, что кто-то за ней наблюдает, но, оглядываясь, никого не замечала.

Внезапно вдалеке, на другой стороне канала мелькнули огни полудюжины факелов, и послышался шум.

Повинуясь внезапному порыву, девушка буквально скатилась с мостика и спряталась в его тени.

Впереди бежали двое слуг с факелами в руках, освещая дорогу, за ними четверо вооруженных мечами воинов. Следом восемь носильщиков несли богато изукрашенные носилки, у дверец которых по бокам бежали еще двое слуг с факелами. Замыкали процессию четверо воинов и двое факелоносцев. Они перебрались по мостику и направились в ту сторону, откуда некоторое время назад пришла девушка.

Скрываясь в тени, Сури пыталась разглядеть, кто же так поздно держит путь в Запретный Левант. Но на слугах была темная одежда, по которой тяжело определить, к чьему дому принадлежат вассалы. А герб, который был изображен на дверцах носилок, надежно закрывала плотная ткань. Сомнений не вызывал только тот факт, что внутри находился какой-то важный чиновник.

Интуиция подсказывала, что, если последовать за этой процессией, можно узнать что-либо любопытное. И Сури решила рискнуть.

Выждав, чтобы они удалились на некоторое расстояние, достаточное, чтобы можно было проследить, не опасаясь быть замеченной, но так, чтобы не потерять из виду, девушка двинулась следом.

Как она и подозревала, процессия уверено следовала в направлении Запретного Леванта.

Вдалеке послышался звон часов на главной башне дворца наместника, возвещающий о наступлении часа Шакала.

Возле одного из домов, носилки остановились. Один из воинов охранения подошел к окошку и, встав на одно колено и склонив голову, по-видимому, что-то сказал находящемуся внутри господину. Сури замерла, надеясь рассмотреть человека в носилках. Но занавеска лишь слегка колыхнулась. Тем временем воин выслушал распоряжения, почтительно поклонился. Встав с колен, он подошел к двери и четыре раза с разными промежутками постучал. Дверь сразу же открылась, и воин скрылся внутри.

Затаив дыхание, девушка продолжала наблюдать. Ее охватил такой азарт, что она забыла об усталости, несмотря на утомительный день и напряженную ночь. Помимо воли губы расплывались в довольной улыбке. Выпала редкая удача случайно наткнуться на событие или деталь, ведущую к возможной разгадке.

Прошло примерно треть коанта, когда дверь снова открылась, и воин вышел в сопровождении человека, одетого во все черное. Сури хотела рассмотреть этого человека, но это не удалось. Широкополая шляпа отбрасывала тень, скрывая черты лица. Однако что-то в фигуре, развороте плеч, посадке головы навевало мысли на то, что они где-то встречались.

Человек подошел к носилкам, низко поклонился сидящему внутри господину и замер. Спустя треть дюжины шуа из окошка высунулась рука с мешочком. Человек в черном с легким поклоном принял его и пару связок сапек. Одной рукой принимая подношение, другой он из-за пазухи вынул какой-то свиток и передал сидящему в носилках. Тот на мгновение высунул голову и что-то сказал. Света факелов хватило, чтобы девушка опознала человека в носилках и едва устояла на ногах от изумления.

Менее всего Сури ожидала увидеть в таком месте ближайшего советника самого Наместника, его правую руку и побратима. На спине девушки выступил холодный пот, во рту моментально пересохло от ужаса. Но он почти сразу сменился азартом.

Стараясь остаться незамеченной, она в тени от мостика, стала подбираться ближе, надеясь рассмотреть таинственного слугу наместника, а может, если очень повезет, услышать их беседу. Увлекшись наблюдением, она, не заметив, наступила на сухую ветку. Послышался треск, Суриян замерла, стараясь слиться с темнотой.

Человек в черном тут же повернулся на звук, мгновенно обнажив невесть откуда взявшийся меч. Плавно, будто не касаясь земли, он направился в сторону застывшей девушки, всматриваясь в ночь.

Сердце стучало как сумасшедшее, и Сури казалось, что еще немного, и оно выскочит из груди. Сжавшись как пружина, она ждала неминуемого разоблачения и готовилась подороже продать свою жизнь.

До того места, где пряталась девушка оставалось несколько дюжин локтей, когда советник окликнул своего человека. Кинув последний взгляд, он повернулся и медленно вернулся. Низко поклонившись, он что-то сказал патрону. Тот передал ему свиток, который почтительно был принят. Еще раз отдав поклон, таинственный человек спрятал свиток за пазуху, и, встав, удалился.

Едва дверь за ним закрылась, советник отдал приказ, и носильщики двинулись в обратный путь в том же порядке. Спрятавшись под пролетом моста, девушка наблюдала, как по мосту прошли слуги с факелами, затем проследовали носильщики со своей ношей.

Когда вдали затих топот факелоностцев, что замыкали процессию, она осторожно выглянула из своего укрытия. Подождав некоторое время, Сури, осторожно оглядываясь, подошла ближе к дому. Стараясь запомнить, она обошла его по периметру, заодно выбирая место, откуда можно будет наблюдать за тем, что происходит внутри. Чтобы завтра не ошибиться, она решила оставить метку. Благо в кармане оказался случайно завалявшийся уголек.

Теперь, с чувством выполненного дола, можно было возвращаться домой.

Уже подходя к кварталу, где жили они с Д'Ханом, ей пришло в голову, что сегодняшнее приключение могло окончиться трагично. Как правило, свидетелей подобных встреч в живых не оставляют. Но девушка ничуть не раскаивалась, легкомысленно решив, что раз все обошлось благополучно, то не стоит и переживать. Она лишь пообещала себе ничего не рассказывать опекуну, чтобы не расстраивать.

Д'Хан шел почти, не глядя на дорогу, обдумывая полученную информацию. То, что он узнал, ему очень не нравилось. Именные старинные мечи у простых разбойников и убийц, как правило, не бывает. Интуиция подсказывала, что и на сей раз не обошлось без высокопоставленного и богатого человека, а может быть и группы лиц. Власть, деньги и кровь – они взаимосвязаны. А значит, проблем не избежать. Власть предержащие очень не любят свидетелей их грязных дел и лиц, которые проявляют неуместное любопытство к их персонам. Они решают этот вопрос очень просто: нет человека – нет проблем. И закон для них не писан, ибо они сами – закон.

Орк прожил уже достаточно, чтобы быть осторожным в таких деликатных делах и за свою жизнь видел и как ломали идеалы молодых сослуживцев, и как убирали чересчур ретивых. Дай Боги, чтобы больше не видеть похорон ребят, не говорить горюющим матерям об их детях, не утешать жен, не объяснять детям, что их отцы никогда не вернутся домой.

За себя он не боялся, осталось жить не так много. Чувствуя близость смерти, стоит ли бояться? А вот за девочкой надо проследить. Арамэ права, не стоит ей заниматься сыском, слишком опасно. Да и выросла дочка, пора думать о доме и детях.

Задумавшись, он почти не обращал внимания на дорогу, знакомую до автоматизма. Поэтому, завернув за угол, не заметил метнувшуюся фигуру, которая в следующий момент налетела на него. Слегка пошатнувшись, он ухватил ее за плечо, удержав на ногах, и лишь потом рассмотрел невнимательного пешехода. Им оказалась Сури, которая думала незаметно вернуться домой, но теперь можно было констатировать, что затея не удалась.

– Сури? Ты что так поздно делаешь на улице? – нахмурившись, строго спросил Д'Хан.

– Я уже взрослая, чтобы отчитываться за каждый шаг! – тут же окрысилась девушка.

Сердце старого орка кольнула острая боль, он невольно зажмурился. Как объяснить дурочке, что над ними нависла нешуточная опасность, и он беспокоится за нее. Ведь сколько не исполнись ей лет, для него она всегда останется беспокойным ребенком. Сам же решил ей ничего не говорить, чтобы не пугать зря!

– Папа! Папочка! – донесся до него обеспокоенный голос воспитанницы. – Что с тобой?

– Ничего. Все в порядке.

– Прости, пожалуйста! Я не хотела тебе грубить, – со слезами в голосе умоляла она. – Ну, хочешь, я больше не буду без спросу уходить. Честное слово. Я буду тебя слушаться, только прости.

Она обняла его и доверчиво, как в детстве, прижалась, положив голову на грудь. Боль постепенно уходила, и орк нашел в себе силы слегка потрепать ее по макушке. В ответ на его жест, она, всхлипнув, разрыдалась.

– Ну, хватит, хватит, – прошептал он в волосы. – Все хорошо. Пойдем домой.

Некоторое время они шли молча. Сури боялась, что воспитатель все-таки обижен, только не хочет признаваться. Она несколько раз уже открывала рот, чтобы еще раз попросить прощения, но просто не знала, как начать разговор. Орк же терпеливо ждал, пока она сама расскажет, где была и что делала.

Девушка подняла голову и залюбовалась ночным небом. Вспомнив, как она недавно любовалась цветами, с тихим восторгом поделилась:

– Знаешь, я сегодня видела перламутровые лилии. Ты даже не представляешь, как они прекрасны!

– Почему не представляю? Я их видел, и не раз. Но ты права, они действительно завораживающе прекрасны, – отозвался старый орк. – Когда я был намного моложе, обещал своей любимой принести ей букет этих цветов.

– У тебя была любимая?!

– Конечно, – усмехнулся орк. – Каждый, хоть раз в жизни был влюблен. И я не исключение. А что тебя так удивляет?

– А почему ты мне не рассказывал? – продолжала расспрашивать девушка.

С малого возраста Д'Хан воспитывал Сури, она думала, что знает все о жизни своего воспитателя, а тут оказывается, что еще многое ей не известно.

– Не люблю вспоминать, – нехотя произнес орк.

– Она тебя бросила? – набросилась она с вопросами, но орк молчал. – Родители отказали? Или эта мерзавка тебя не любила и предала?

В ее воображении сразу возникли картины, полные драматизма. Вот молодой Д'Хан объясняется неведомой, но, несомненно очень красивой девушке в любви, но та приказывает слугам гнать влюбленного прочь. Или он приходит к ней, а она в объятиях другого. Или жестокий родитель называет орка не способным содержать свою дочь и приказывает навсегда забыть о ней. Неведомо, до чего бы Сури дошла в своем воображении, если бы ее мечтания не прервал голос воспитателя:

– Ты не права, она меня любила и не предавала, только все равно ничем хорошим эта история не закончилась, – и он замкнулся, перестав отвечать.

Но теперь молчание не тяготило. Они уже входили в дом, когда старый орк спросил:

– Где ты видела эти лилии?

Девушка растерялась. Она совершенно забыла, где же она наблюдала это чудо.

– Не помню. Я немного заблудилась, когда шла домой.

– Это было по дороге домой? – допытывался он.

– Ну-у, не совсем, – протянула девушка, не зная, что сказать. Если воспитатель узнает, что она была в Запретном Леванте, то по головке не погладит!

Однако она совсем не учла возраст и опыт наставника. После коанта осторожных расспросов он знал все о небольшом приключении Суриян. К концу рассказа ему захотелось перегнуть несносного ребенка через колено и отшлепать за все волнения. Она совсем не думала о своей безопасности! А если бы кто-нибудь проведал о невольном свидетеле?

В то же время орк понимал, что стоит только запретить заниматься расследованием, как Сури начнет действовать на свой страх и риск. А так есть хоть иллюзия контроля.

– А потом я поставила знак на стене и пошла домой, – с увлечением повествовала девушка, не замечая, что наставник с каждым мгновением все больше мрачнеет. – Правда, я молодец?

В ответ она услышала невнятное бормотание, но предпочла не вникать в слова.

– Я решила завтра днем сходить туда и немного понаблюдать. Вдруг еще что интересное узнаю!

Д'Хан посмотрел в лучащиеся энтузиазмом глаза и выругался про себя. Было ясно, что отговорить ее невозможно. Однако попытаться все же стоило.

– А как же лавка на рынке? Тебе нельзя внезапно оттуда уходить, иначе возникнут вопросы, подозрения.

– Тогда я после работы пойду, – тут же нашлась девушка и умоляюще посмотрела на него. – Можно?

– Можно, – обреченно вздохнул орк. – Только обещай, что при малейшей опасности ты бросишь все и вернешься домой.

– Да что со мной может случиться? – беспечно заявила она. Однако, испугавшись запрета, все же сказала. – Обещаю.

На том они и успокоились.

Прогнав воспитанницу спать, старый орк достал карту города и стал отмечать, где происходили какие-либо необычные происшествия за последние несколько дюжин соятов, пытаясь высчитать, как они связаны между собой.

Сури удалось поспать всего пару часов. Не спавший всю ночь орк на рассвете поднял девушку и отправил на работу. Идти на рынок после «ночной прогулки» не хотелось, но ослушаться воспитателя не осмелилась. Пригоршня ледяной воды немного взбодрила, а приготовленный Д'Ханом завтрак примерил с этой участью.

Наспех одевшись, она пошла открывать лавку. Через треть коанта она уже лавировала между различных лавок, попутно здороваясь и коротко обмениваясь новостями со знакомыми.

Около лавки зеленщика собралась толпа. Заинтересовавшись, девушка остановилась и, решив, что не мешало бы узнать причину такого сборища, стала решительно продираться в середину. Хозяин лавки о чем-то жарко спорил с купцом, что вчера привез товар и снял торговое место по соседству.

– Врешь!

– Клянусь могилой матери, чистая правда!

– И что он у нас забыл?

– А я-то откуда знаю. Он, чай, мне не докладывал!

– О чем разговор? – шепотом спросила Сури таможенника, который под видом водоноса уже не один саэш работал на рынке.

– Господин Шиян, – кивнул он на купца, – интересной новостью поделился. Скоро к нам в Тамсин из столицы прибудет сам Император. Говорит, он полдюжины соятов назад ночью на своей посудине обогнал императорский корабль.

– Вот как!

Девушка еще немного постояла, выслушивая всевозможные догадки и предположения, а потом поспешила к себе. Открыв лавку, она привычно занялась ежеутренней процедурой: поменяла воду в аквариумах, обновила сухой лед, почистила корзины, с особой тщательностью промыла столы. Едва она закончила, как пришли рыбаки с уловом. В связи с сегодняшней новостью, она придирчиво оглядела каждую рыбину, каждую лягушку, выбирая самые лучшие экземпляры. Рыбаки начали было высказывать недовольство, но Сури поделилась только что услышанной новостью и заявила, что не намерена опозориться, продавая товар не лучшего качества. Пришлось, правда, заплатить рыбакам гораздо больше обычного, но девушка справедливо считала, что любые затраты с лихвой окупятся. Ничуть не смущаясь, она решительно стерла с дощечки старую цену и аккуратно написала новую, в полдюжины раз превышающую изначальную.

Примерно также рассудили и остальные торговцы, и цены на рынке сразу же многократно взлетели вверх. Покупатели, не знакомые с новостью, сокрушенно качали головами и жаловались на заоблачные цены и бесстыдство продавцов.

Постепенно известие о скором прибытии Императора и его свиты облетело весь город. Город залихорадило!

По улицам помчались гонцы. Чиновники, привыкшие к неспешности и безделью, внезапно проявили прыть и созвали срочное совещание в городской ратуше. Дороги сразу же заполонили кортежи важных лиц. Поскольку каждый из них считал себя более значимым, чем остальные и не думали уступать друг другу, паланкины сталкивались и переворачивались, сопровождающие слуги вступали не только в перепалки, но и драки, пытаясь доказать перед другими свой приоритет. Движение на главных улица моментально застопорилось, и население с изумлением наблюдало, как важные чиновники, забыв про свое положение, с трудом выбирались из своих транспортных средств и, переваливаясь как перекормленные утки, спешили пешком добраться до ратуши.

На улицах появились многочисленные уборщики, которые не только подметали дороги и опрыскивали их, чтобы не поднималась пыль, но и мыли фасады домов и ограждения многочисленных мостов. Следом прибыли штукатуры и маляры, которые восстанавливали сбитые части лепнины фасадов, а затем красили. Каждую группу работников сопровождал человек, который следил за темпами и качеством работы.

К ратуше прибыли солдаты. Их командир был приглашен на совещание. Спустя некоторое время, получив приказ, они промаршировали через весь город в сторону Запретного Леванта, и ближе к вечеру улицы заполонили принудительно согнанные жители этого квартала. Население благополучных кварталов в ужасе закрывали двери и окна. Родители и няни силком загоняли в дома детей, которым было любопытно взглянуть на тех, кого взрослые брезгливо избегали упоминать даже в разговорах.

Между тем были развернуты сети, к которым по всей длине привязали грузы. Встав по обе стороны каналов и натянув сети, люди начали чистить водоемы. Поначалу сети никак не хотели тонуть в жиже, по ошибке именуемой водой, но добавив более тяжелые грузила, дело пошло на лад. Потревоженная вода немилосердно смердела. Через пару коантов по берегам выросли огромные кучи всевозможного мусора – тряпки, рваная обувь, очистки продуктов, ветки, кости и так далее.

Но самими страшными находками были несколько полуразложившихся трупов. Их свезли во двор управления правопорядка и почти сразу вызвали одного из некромантов. Бегло осмотрев тела, он вынес вердикт, что потерпевшие были убиты, что было очевидно, так как плавать с привязанным к ногам грузом весьма проблематично. Несколько попыток поднять и допросить убитых провалились, после чего некромант напрочь отказался дальше работать, не объясняя причин.

Д'Хан, который узнав об обнаружении тел в одном из каналов, поспешил на место происшествия, поприветствовал коллегу:

– Добрый день. Ну, какие новости?

– Ай! – разочарованно махнул рукою друг.

Чистильщик молча поклонился и поспешил удалиться.

– Погибших допросили?

– Этот, – презрительно бросил Чжоу, – не смог бы даже допросить свежепреставленного, а тут уже полусгнившие.

– Надо позвать Шурша. Эй, малый! – окликнул одного из нечистых орк. – Ты ведь из Запретного? Сбегай в дом некроманта Шурша и передай хозяину, что Д'Хан просит его прибыть к Каменному каналу.

Тот побледнел, но не посмел перечить и тут же скрылся в проулках.

– Ну вот, подождем специалиста, он и не таких разговорит. Дай-ка я пока поближе на них гляну.

Орк подошел к лежащим телам и нагнулся. Его взгляд зацепился за тускло блеснувший на одном из трупов металлический кружок. Распахнув полусгнившую полу одеяния, он взял в руки шнурок с находкой. При близком смотре кружок оказался монетой. И вес, и внешний облик монеты были идентичны с оригиналом, лишь непонятные знаки вместо номинала выдавали чужеземное происхождение денег.

При осмотре на остальных телах были найдены такие же шнурки с монетами. Однако знаки на монетах были разные, хотя и написанные, видимо, на одном языке. Что они могли означать? Пока Д'Хан и Чжоу ломали над загадкой голову, пришел Шурш, как всегда с одной из змей, свернувшейся на плечах подобно шарфу.

– Что тут у вас? – лениво спросил Шурф, поглаживая рептилию.

– Да вот... – растерянно развел руками Чжоу.

Некромант окинул взглядом полуразложившиеся тела.

– Можешь что-нибудь сделать? – поздоровавшись, обратился к другу орк.

– Обижаешь, – и маг сделал круговое движение кистью правой руки. Внешне ничего не изменилось, кроме того, что взгляд Шурша стал напряженным.

– А вот это уже интереснее, – протянул он. А затем обратился к Д'Хану:

– Мне нужно отдельное помещение, желательно, чтобы никто не мешал. И еще... Где тот мальчишка, что привел меня сюда? Скажите, чтобы принес из моего дома инструменты. И пусть не боится зомби, его никто не тронет.

Пока некромант ждал свои орудия труда, под присмотром солдат уборщики перетаскивали трупы в предоставленное для обряда поднятия помещение. Д'Хан и Чжоу, завидуя невозмутимости Шурша, стояли в стороне, зажимая нос рукой, ибо на жаре тела немилосердно смердели. Когда все было готово к работе, некромант вошел внутрь и закрыл за собой дверь. Орк выставил охрану, велев не подпускать ни одного человека, пока обряд не будет закончен.

– И не вздумайте подглядывать. Это может стоить вам жизни, – предупредил он.

Через некоторое время из-за двери послышались напевы заклинаний, затем стук и стоны. Охранники насторожились, а затем стали прислушиваться. Спустя мгновение копья были прислонены к стене, а сами солдаты отпихивали друг друга локтями, отвоевывая место около замочной скважины. Но стоило Д'Хану прикрикнуть на любопытных, они снова замерли на месте. На лицах застыло разочарование.

Ждать пришлось довольно долго. Едва шум из запертого помещения прекратился, орк подобрался, ожидая появления некроманта.

Дверь открылась, и на пороге показался Шурш. Юное личико покрылось морщинами, давая намек на истинный возраст, золотистая коса растрепалась, влажные от пота волосы свалялись, руки слегка тряслись. Выйдя, он устало привалился к стене.

– Ты как? – обеспокоенно спросил орк, подавая флягу с вином.

Сейчас бы ему горячего орша, чтобы восстановить силы, но чего нет – того нет.

На резкий жест из-за пазухи высунулась змея и зашипела, защищая хозяина.

– Тихо, малышка, – шепнул некромант, положив руку ей на голову.

Пресмыкающееся тут же успокоилось и послушно свернулось вокруг шеи.

Взяв флягу из рук друга, некромант свинтил пробку и жадно припал к горлышку. С каждым глотком цвет лица возвращался к нормальному. Осушив емкость, он вернул ее владельцу и тыльной стороной ладони вытер губы. Теперь он выглядел просто утомленным.

– Как результаты? – тихо спросил орк.

– Не здесь, – также тихо ответил некромант и подхватил друга под руку.

Его пошатывало, но он упрямо двигался прочь от здания управления. Д'Хан беспокойно посматривал на приятеля, но вопросов пока не задавал. Он слишком хорошо того знал, понимая, что для такого поведения есть веская причина. Так они прошли почти квартал, пока некромант не решил, что они достаточно удалились. К тому же неподалеку оказалась довольно уютная таверна.

Толкнув дверь, они ввалились внутрь. Доковыляв до лавки, орк сгрузил на нее друга и махнул стоящему у стойки хозяину. Тот, подобострастно кланяясь, моментально возник рядом, – Что угодно, достопочтенные господа.

– Жаркое с овощами, курицу, много зелени, хлеб. И не забудь пару кувшинов горячего орша, – распорядился Д'Хан, видя, что спутник почти не реагирует на происходящее.

– Сейчас, господин, все будет подано, – кликнув слугу, хозяин таверны распорядился обслужить посетителей.

Сложив руки на столешнице, некромант в изнеможении положил на них голову и прикрыл глаза. Д'Хан молча наблюдал, как слуга накрывает стол, расставляя плошки с едой. Когда все заказанное было на столе и подавальщик удалился, он осторожно тронул приятеля за плечо. Очнувшись, Шурш обвел мутным взглядом пространство, инстинктивно активируя атакующее заклятие, но вовремя остановился, осознав, что опасности пока нет.

Тем временем змейка сползла на стол и скользнула к поданному обеду. Сунув язык в каждое блюдо, она тихо зашипела. Некромант ответил ей таким же тихим шипением, а затем принялся есть.

– М-м-м. Довольно вкусно.

Понаблюдав пару минут, орк присоединился к трапезе, стараясь не показывать нетерпение. В данный момент друг нуждался в пополнении энергии, и сейчас самым простым способом был плотный обед.

– Так что удалось узнать? – не выдержал неизвестности Д'Хан, когда посуда на столе опустела.

– Немногое. Поднять удалось только двоих.

Орк помрачнел. Поднять только двоих? Шурш не безусый студиоз-первокурсник, чтобы не смог потолковать с несколькими, пускай и слегка несвежими, покойниками. Если Д'Хан еще что-нибудь понимал, некромант был почти опустошен. На памяти орка подобного не случалось последние три-четыре дюжины шаэсов. Что же это за трупы такие?

– Покойники перед смертью почти ничего не помнят, только чью-то тень и отблеск луны на мече, – и Шурш замолчал, показывая всем своим видом, что ничего интереснее, чем разглядывать кусок тушеного мушина, нет.

– Я так понимаю, это не все? – поднял бровь орк.

– Правильно понимаешь, – кивнул собеседник. – Я уже хотел было их упокоить, как один из них упомянул о странном запахе, который преследовал его при жизни последние три соята. Это запах "черной звезды". Ты понимаешь, что это значит?

А это значило неприятности. Большие неприятности.

"Черная звезда", легендарный цветок, выращивать который разрешалось, помимо императорского сада, лишь в саду Наместника. Надо ли упоминать, что только обитатели дворца могли наслаждаться его видом и ароматом, простые же смертные не смогли бы опознать запах. А тут? Ладно некромант. За долгую жизнь чего только не узнаешь, тем более с такой специфической профессией. Но откуда о нем могли знать обыватели? Вывод напрашивался один – следы этого преступления вели во дворец. А тут еще и прибытие Императора.

– Не суйся в это дело, больно поганый от него душок, – посоветовал некромант.

– Я бы все-таки хотел знать, как они связаны с дворцом. Интуиция мне подсказывает, что это преступление связано с нынешнем расследованием.

– Как говорил один мудрец: многие знания – многие печали. Ты не забыл, что у тебя дочь?

Орк не забыл. Тяжело вздохнув, он попрощался с другом и поспешил домой. Бросать дело он не хотел не только потому, что это вызов его профессионализму, но и из-за ощущения, что это вопрос жизни или смерти. За себя он не боялся, а вот о воспитаннице стоило позаботиться. Может, написать брату? Но как отреагирует родственник на просьбу о помощи, если он не поддерживал связи с семьей уже более трех дюжин шаэсов? Была мечта выдать Сури замуж, но в последнее время все чаще его посещала мысль, что это не лучший выход. Уж больно девочка свободолюбивая, сам растил такую. Тяжело ей будет смириться с запретами. Найдется ли человек, что по достоинству ее оценит, не сломает? Сможет ли позаботиться лучше, чем он? Да и любви для дочки хочется. Настоящей любви. Нет, завтра же он напишет Д'Шану, а там что будет – то будет.

Время неумолимо приближалось к полудню, а торговля шла вяло, покупателей было почти не видно. Основное оживление было возле лавок с украшениями и различными мелочами, которые можно использовать для праздничного оформления. Из-за гирлянд, декоративных фонариков, перьев и тому подобного постоянно возникали перепалки, а то и драки между желающими купить товар. Хозяева этих лавок довольно потирали руки, пересчитывая прибыль.

Жара становилась невыносимой. Запах морепродуктов в такой духоте стал еще более нестерпимым. С трудом подавив тошноту, Сури решила, что на сегодня с нее хватит, и решительно закрыла лавку, предварительно убрав нераспроданный товар в ледник.

Она уже собиралась уходить, когда по центральной рыночной улочке проскакал всадник. Прохожие едва успевали освободить дорогу, чтобы не попасть под копыта взмыленной лошади. Гонец так спешил, что даже не пытался приостановить коня. По-видимому, весть была очень важная.

Девушка воспользовалась отличным знанием города, поэтому на главную площадь она прибежала почти одновременно с гонцом. Всадник резко осадил коня рядом с центральным столбом, где вывешивались правительственные указы. Один из стражников, что несли караул, взял лошадь под уздцы, а второй побежал известить начальство.

Через несколько шуа на площади показался чиновник, который подобрав полы одежды спешил к ожидающему вестнику. Поклонившись, тот передал свиток. Служащий также поклонившись принял указ. Сняв шнурок с печатью, он развернул свиток и начал читать. Едва он окончил чтение, гонец попросил разрешение удалиться и, получив оное, вскочил на еще неостывшего коня и погнал его прочь. А сановник поспешил в ратушу.

Девушка еще немного понаблюдала за происходящим на площади, но больше ничего интересного не произошло, и она побрела домой. Зной был настолько изнурительный, что при малейшей возможности она останавливалась в тени деревьев или около фонтанов, где можно было перевести дух.

Отец уже ждал ее в доме. Увидев в каком состоянии явилась воспитанница, он Подхватил ее под локоть и проводил в комнату. Уложив Сури в постель, он принес кусочек льда и стал обтирать им лицо девушки:

– Девочка моя, где ты опять бродишь? Боги, ты совсем не думаешь о здоровье. Разве можно так долго находиться под солнцем?

Отец был прав. Любой житель Тамсина знал, что находиться в это время суток на улице просто опасно для жизни. Светило не знало жалости – перед смертью были равны и бедные, и богатые.

– Не ругайся. Я как раз собиралась домой, когда увидела спешившего гонца. Хотела узнать, что он привез, – слабым голосом отозвалась Сури.

– И как, узнала?

– Нет, – смутилась девушка. – Думаю, вечером объявят.

– Стоило рисковать, оставаясь на жаре, если все равно вечером новости будут известны.