Текст книги "Клинок и лилия (СИ)"

Автор книги: Медея Колхитида

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Колхитида Медея
Клинок и лилия

Вечер вступал в свои права. Народу на улицах, несмотря на праздничный день, становилось все меньше. А в главном храме Тамсина заканчивалась вечерняя служба.

Нищих на паперти храма собралось на этот раз изрядное количество – в священный праздник Поминовения Ушедших на богослужение пришли богатые горожане и купцы, дабы вымолить благословение предков. В такие дни паства не скупилась на подаяния по случаю помина родителей и прочих сродственников.

Стоило только появиться из храма богомольцу, как орава нищих бросалась ему на встречу, прося «хоть сапеку ради всеблагих духов», теребя и дергая его за одежду. Они преследовали несчастного, мешая ему идти, еще более ста шагов по мостовой, и лишь затем возвращались на место своей стоянки ждать очередную жертву. Монеты перепадали им крайне редко, и каждый из этой толпы старался занять более выгодное место.

Это самые жалкие представители преступного мира второй столицы.

Не один и не два уже побывали и в тюрьме, и в рабстве, но стоило только оказаться на свободе, они возвращались к привычной жизни. Тощие подростки с малолетства вставали на преступный путь, занимаясь воровством или торгуя телом за самую ничтожную цену.

Взрослые члены братства нищих смиренно склоняли головы и обещали молиться за «своих благодетелей». Часто случалось, что пока наивный прихожанин выискивал в кармане пару мелких монет для подаяния, у него из кармана пропадал кошелек или с рук снимались перстни, да так, что пропажу замечали только через какое-то время.

Среди взрослых самый высокий доход имеют женщины с детьми. Они ходят в более-менее опрятных обносках с завернутыми в тряпки младенцами, которых часто берут напрокат. Чтобы дите не надоедало постоянным плачем, их поили вином, разбавленным молоком. Иногда те, кто не смог добыть ребенка напрокат, заворачивают в одеяло полено и, пользуясь, что не каждый начнет разглядывать сверток, баюкают его, как ребенка. Особой популярностью пользуются младенцы с уродствами или со следами болезни. Этих женщин называют «мадоннами».

Среди «аристократии» нищих не последнее место занимают увечные, безногие, слепые. Они не просят подаяния, они рассказывают душещипательные истории своего увечья и просят помочь собрать деньги на лекарства. Среди них особое место занимают «герои войны».

Однако и среди них есть свои белые вороны – это благообразные старушки, собирающие деньги «на храм».

У каждого есть свой надел, свой урок.

Все они представители самой многочисленной гильдии преступного мира. А, кроме того, его глаза и уши.

Но вот служба закончилась, и из храма повалил народ. Стоящие на паперти нищие оживились. Один из старичков воспользовался теснотой и протянул из-под локтей другого нищего обе руки, в надежде, что подающий не разберется и в каждую положит по монетке. Эту уловку увидел один из старших, смотрящих за своими подопечными.

– Эй, ты, опять двурушничаешь?! Вот я тебя..., – и, потрясая палкой, кинулся к хитрецу.

Тот попытался скрыться, но не успел. Завязалась драка, точнее избиение. Но тут раздался рожок городской стражи, и все нищие, в том числе и драчуны, поспешили убраться подальше. Стража не церемонилась с нарушителями спокойствия.

А паства, благодарная за избавление от назойливых попрошаек, начала потихоньку расходиться по домам.

К ночи поднялся сильный ветер, и в воздухе запахло грозой. Нищая братия потянулась прочь со своих «хлебных» мест. Впереди вприпрыжку мчались мальчишки и девчонки, рассчитывая, что пришедшим первыми к ночлежке достанется лишний кусок черствого хлеба, который раздавали по указу Наместника служащие императорских ночлежек.

Ковыляли убогие горбуны, сухоруки, слепцы, колченоги.

– Ну, куда пойдем? В перекусочную али сразу в ночлежку? – спросил один слепец у старшого.

– Не, я увеселиться желаю! – решил старшой. И компания из шестерых нищих повернула в другую сторону.

В перекусочном подвале уже столпилось столько народу, что становилось тесновато и душно.

Подвал представлял собой небольшую низкую комнату. Тусклые окна, почти не пропускающие свет, приходились на одном уровне с тротуаром, потому что стены комнаты были возведены в земле под уровнем уличного грунта. В углу стояла не6ольшая печь, на которой стояла огромная кастрюля с похлебкой из гороха с вареной крипшей. Стоял такой запах готовящейся пищи, что у нищих от голода сводило скулы.

У печи возился повар и в суровом молчании раздавал еду, зачерпывая ковшом похлебку, предварительно взимая установленную плату – сапеку с порции. Немногие места у стен на скамейках были уже заняты, так что большинство посетителей стояло возле стен или сидело прямо на полу. Ложек не было, поэтому ели тем, чем могли.

Привилегированные же посетители старались подойти без очереди и, заплатив три-пять сапеков, получали перекуску – кусок хлеба и рисовые шарики, вареные хвосты, куски рыбы и отправлялись в соседнюю развалюху, где было значительно больше комфорта, и можно было заказать арак и даже послушать заезжего менестреля.

Едва открылась, скрипнув несмазанными петлями, дверь, как произошло чудо исцеления: слепые прозрели, немые обрели речь, костыльники и сухоруки забывали о своих увечьях.

– А, грызуны привалили! – раздались приветственные крики. – Добро пожаловать! Милости просим поддержать коммерцию!

В этом кабаке перемешалось все: смешанный говор с различными акцентами, а подчас и ругательства на незнакомых языках, вопли продажных женщин, тихие перешептывания. Суетливая беготня подносчиков, шмыгание подозрительных личностей, отвратительные сцены разврата, все перемешалось в чудовищном калейдоскопе.

Компания нищих заняла место в углу за стол для своей трапезы. Разложили принесенную с собой снедь, заказали пару косушек арака и принялись за еду. За столом сначала шел обычный разговор о насущных делах, о местах для работы, о сборе доли малой, зашел разговор и о двурушничании старика. Было решено, в случае повторения инцидента, проучить беззаконника.

Арак закончился, и они заказали еще пару косушек.

– Ты Грача знаешь? – спросил один из «увечных» нищих слепца.

– Ну, дык... – не6определенно хмыкнул тот.

– Слыхал, что он учудил? – и, не дождавшись ответа, начал рассказывать. – Он под карету бабихи сунулся, вроде как сбила она его. Так теперь он с ней любовь крутит, в халупе ее цуком живет, на своих внимания не обращает. Одно правда, долю исправно засылает.

– Труба! Зубы заговариваешь! – заявил сухорук.

– Чтоб мне дуриком жить – истинная правда! – уверил он.

– От дурак, любовь у него. Любовь – это взял бабу и на сеновал, – похабно захохотал слепец. – Они же только для одного и нужны. А любовь – это только в легендах, для красного словца. В яви такого не бывает. Им только дай что-либо: кому деньги, кому дом, кому и того и другого. Только жилы бы тянуть да ругаться. А стоит только уехать, сразу оленьи рога вырастут. Вот ты видел когда-нибудь верную бабу?

– Не скажи, женщины тоже разные бывают. И любовь есть, я сам видел, – неожиданно серьезно проговорил старшой.

– Да что ты видеть-то мог? Как двое друг дружку ублажают? – продолжал хохотать слепец.

Старшой сурово нахмурился, и вдруг ударил по столу кулаком:

– Ты язык-то придержи! – он потянулся, чтобы схватить собеседника за грудки, но тут вмешались другие члены компании.

– Эй, ты чего! Отпусти ты его, придушишь же, – они с трудом расцепили эту пару. Придушенный слепец покрутил головой, держась за помятое горло.

– Может, расскажешь? – осторожно тронув старшого за локоть, попросил самый младший из компании нищих.

Тот помолчал, что-то напряженно обдумывая, но потом скупо улыбнулся и махнул рукой:

– Демоны с вами, расскажу! Слушайте...

***

Главный рынок располагался в самом удобном для торговли месте, недалеко от впадения Виксы в Сурсский залив. В устье со стороны реки находился речной порт, по которому привозили товары из глубины материка. Со стороны залива – морской порт, куда приплывали корабли из других стран. Рынок же стоял недалеко от обоих портов, что было чрезвычайно удобно для купцов, позволяя им обмениваться товарами, не удаляясь далеко от своих судов. Торговля процветала, но и создавала проблемы для таможенной службы.

Контрабанда – это бич, который бил по благосостоянию казны, и борьба с ней являлась основной задачей таможенников, но не единственной. Им часто приходилось расследовать и уголовные преступления, так как множество судов ежедневно приходили и уходили в Тамсин. Не редко приходилось улаживать небольшие недоразумения между представителями разных государств и рас. А так же различные мелкие преступления и нарушения.

До полудня было еще далеко, но на главном рынке Тамсина давно кипела жизнь. У порога лавок и лавочек стояли торговцы и зазывали покупателей. Ряды пестрели разными цветами своих навесов. Там, где не стояли лавка или навес притулились переносные лотки с многочисленным мелким товаром. Слышались крики зазывал, громкие споры между продавцами и покупателями, а иногда и возгласы ограбленных, ибо в толпе промышляли многочисленные карманники, и приходилось бдительно следить за целостностью сумок и наличием кошелька.

– Молодой человек! – продавец керамики цепко держал за рукав богато одетого юношу. – Купите у меня чайный сервиз или вазу. Я сам их разрисовывал! Вот выбирайте – с узором из листьев или цветов, как пожелаете.

– Очень жаль, но мне не нужна керамика, а предстоит далекий путь, – с иностранным акцентом, но правильно, произнес юноша.

– Заходите! Я дам подешевле, только для вас, ибо вы мне нравитесь, – продолжал уговаривать торговец, не желая упускать возможного покупателя.

– Спасибо, но не нужно, – юноша попытался вывернуться, но ему это не удалось.

– Купите вашей девушке. Ей очень понравится, – продавец вцепился в него как клещ.

– У меня нет девушки, – покачал головой парень.

– Как? У такого красивого молодого мужчины нет девушки? – притворно поразился торговец. – Ну, тогда подарите какую-нибудь вазу матери или сестре.

Было заметно, что юноше не удастся уйти от него с пустыми руками.

Чуть подальше две молодые женщины проходили мимо лавки, из которой на них налетела пожилая дама, уговаривая их зайти, и льстиво улыбаясь:

– Зайдите ко мне! Вы будете просто не отразимы в новых платьях! У меня есть все цвета и фасоны, если понадобится, подгоню по фигуре бесплатно. Только сегодня мне привезли новую партию товара, такого еще ни у кого нет!

Заинтересовавшись, девушки замедлили шаг и заглянули в лавку. Нагромождение тканей всех видов и готовая одежда разнообразных фасонов могла свести с ума любую модницу. Они загорелись желанием что-нибудь купить, а продавщица тем временем продолжала:

– Какие у вас фигуры! Ах, какая талия, – жеманничала торговка, ловко измеряя одну из девушек. – Умелая кройка выгодно подчеркнет вашу грудь, а изящная складка вот тут, скроет излишне полные бедра.

Тем временем вторая девушка ходила по лавке, рассматривая великолепные наряды, висящие на крючках вдоль стену.

– Сколько это стоит? – спросила она, примеряя понравившуюся тунику и разглядывая себя в большое зеркало.

Продавщица равнодушным тоном назвала цену. Ответ развеял все тщеславные мечты девушки уже мысленно видевшей себя в обновке. Видя, что клиент ускользает, продавщица немного снизила цену и тут же, чтобы девушки не передумали, стала показывать им еще более прекрасные наряды.

– Прекрасное вино из далеких стран! – раздался голос виноторговца. – Подходи, покупай. Четвертая чаша бесплатно!

– Дамочка, купите вашему малышу сладкие груши, детям нужны фрукты! – увидев женщину с маленьким ребенком на руках, позвал зеленщик.

– Не слушайте его. Лучше купите ему леденец на палочке, – вмешался с ближайшего лотка подросток и наклонился к ребенку. – Малыш, ты хочешь конфету?

– Убери свои конфеты. Еще не известно, из чего их делали. Небось, в грязном подвале варили, – гневно замахал на него руками зеленщик.

– Это мои-то конфеты? Да ты вообще эти груши из гнили, что вчера с рехского судна выбросили, выбрал которые поцелее, да еще и покупателей обманываешь.

Пока зеленщик и торговец сладостями ругались, женщина подхватила ребенка на руки и убежала. Увидев, что клиентки уже нет, они успокоились и сели рядом, делясь табаком и закуривая.

– Вода! Свежая холодная вода! – слышался голос водоноса.

У него дела шли лучше всех, так как всю последнюю неделю стояла невыносимая жара. И, хотя солнце еще не достигло зенита, уже было тяжело дышать и все время хотелось пить.

Ближе к воде, где веял слабый ветерок, под навесом, находилась рыбная лавка. Судя по тому, что рыба и моллюски в лотках лежали на сухом льду, дела в ней шли неплохо, если не сказать хорошо. На специальной подножке стоял большой аквариум, и все желающие могли видеть плавающих в ней плотигу, кершей и халисов. При желании покупатель мог указать продавщице на понравившуюся рыбину, и тот час девушка, вооружившись сачком, вылавливала ее. На столе, на специальной стойке, стояли разделочные доски и лежали ножи, дабы можно было сразу, если требовал клиент, почистить тушку и разделать ее на филе. Рядом со столами, на которых и находилось рыбное изобилие, стояли многочисленные кувшины, прикрытые бумажными крышками, из-под которых временами раздавалось кваканье лягушек.

За последний месяц работы Суриян успела притерпеться к рыбному запаху, но на сегодняшней жаре он был поистине невыносим. Изредка украдкой она доставала из кармана небольшой белый шарик, проглотив который можно было на время избавиться от тошноты.

– Добрый день, – поздоровалась Сури, увидев одну из своих постоянных покупательниц, дородную матрону средних лет в сопровождении двух слуг, которые должны были нести покупки. – Что вы желаете сегодня? Есть моллюски, свежие, сегодняшнего улова. А если хотите, возьмите вот этого шикарного морского угря. Если его замариновать в винном уксусе с пряными травами, то не стыдно будет подать даже к столу Императора.

– И тебе доброго дня! – улыбнулась ей матрона. – Я хотела бы сегодня приготовить мужу лягушачьи лапки. Скажите, у вас лягушки свежие?

– Еще сегодня прыгали в болоте, – уверила ее Суриян и открыла крышку одного кувшина. – Посмотрите, какие они жирные, прямо красавцы! Сколько вам положить?

Покупательница внимательно рассматривала лягушку, которую, подняв за заднюю лапку, показывала продавщица. Задумавшись, она пожевала губы, затем решительно сказала:

– Я, пожалуй, возьму две дюжины, – и протянула небольшой горшок, выстеленный листьями крапивы, которые предохраняют продукты от порчи в такую жаркую погоду.

Сури быстро отловила требуемых земноводных и посадила их в предоставленную посуду. Увидев, что женщина не спешит уходить, она стала предлагать ей и другой товар:

– Не хотите ли купить и пару тритонов? Или того керша?

– Керша? Нельзя ли его посмотреть? – заинтересовалась покупательница.

Девушка показала ей плавающих рыб. Женщина указала на небольшую желтую рыбу, и через дюжину сервов стала обладательницей нарезанного на кусочки филе, готового для дальнейшей кулинарной обработки.

– Знаете, сегодня приезжает мой свекор, хотелось бы удивить его каким-нибудь блюдом. У них на севере не привыкли к такому кулинарному изыску, как у нас. Но, поскольку я не уверена, как он воспримет незнакомое кушанье, то нужно приготовить что-нибудь более привычное, – начала рассказывать матрона, озабоченно разглядывая выставленные на лотках морепродукты.

– Тогда возьмите креветок. На севере их любят подавать отваренными в укропе, – посоветовала девушка.

– Вы правы! – обрадовалась покупательница. – Спасибо, что подсказали такую замечательную идею. Я так и сделаю!

Спустя треть коанта они расстались, вполне довольные друг другом. За женщиной, сгибаясь от веса многочисленных горшков, спешили слуги, а Сури пересчитывала плату.

Пожалуй, еще неделю такой же торговли, и у нее хватит денег для покупки лавки или небольшого домика. Вот так и задумаешься, правильно ли она выбрала профессию.

Но размышлять о судьбе было некогда, поскольку подошли очередные покупатели. Занимаясь их обслуживанием, она краем глаза заметила, как водонос делает ей знаки. Чуть заметно она кивнула головой и продолжала убеждать клиента, чтобы он непременно купил чудного тритона или дюжину свежих морских улиток.

Как только покупатели удалились, водонос подошел к Суриян. Снял со спины большой кувшин, отвязал привязанную веревкой к ручке кружку и зачерпнул воды. Протягивая девушке чашку, он тихо спросил:

– Ну, как? Есть какие-нибудь новости?

Сури отрицательно покачала головой.

– Д'Хан просил передать, чтобы мы все ждали его вечером в "Пьяном Ерше", – произнес водонос. – У него есть какие-то новости.

Девушка кивнула:

– Хорошо, во сколько встречаемся?

– Когда настанет коант Крысы, он будет сидеть за крайним столиком у окна. Не опаздывай!

Сури отдала ему кружку. Водонос привязал посуду, расправил лямки оплетки и снова взвалил кувшин на спину. Уходя, он предостерег:

– Будь осторожна, кто-то донес Ночному хозяину о том, что на рынке работают переодетые таможенники. Причем, у них есть описание, в котором, при желании, можно опознать тебя. Видно, не обошлось без предательства. Мы тебя, конечно, постараемся защитить, но ты и сама будь внимательней. Если с тобой что-нибудь случится, Д'Хан с нас голову снимет.

Д'Хан! Сури улыбнулась, и на душе у нее сразу потеплело. Этот старый орк растил ее с малых лет как свою дочь и постоянно забывал, что его девочка уже давно выросла. Но, несмотря на то, что он иногда проявлял чрезмерную заботу, чем подчас ставил ее в неловкое положение, она его любила. Это был самый близкий человек, единственный, кого она могла назвать своей семьей.

Вот и в этот раз он был против чистой воды авантюры, хотя и понимал, что девушка не будет помехой. И не важно, что это всего лишь ее первая самостоятельная операция. Надо всего лишь вжиться в роль торговки рыбой и держать уши открытыми. Рано или поздно нужные сведения все равно коснутся ее слуха, и там останется только правильно их использовать.

Наступил коант Павлина, и народу на рынке прибавилось. В это время из отдаленных селений приезжают за покупками держатели ночных заведений. Они обходят все лавки, закупая различные продукты, начиная от свежей зелени и пряностей и заканчивая мясом и рыбными продуктами.

Сури заметила, как в ряд, где располагалась ее лавка, въехала повозка, запряженная черными козлами. Это приехал господин Дук, главный повар самого дорого в Тамсине ночного заведения "Сурская роза", которая славилась самой изысканной кухней, самыми красивыми ночными феями и строгой конфиденциальностью. Клиентами этого заведения были представители высшего общества, могущественные чиновники и очень богатые люди. Здесь в полной секретности обсуждались торговые сделки, заключались политические союзы, а удачные договоры можно было отметить в объятиях красавицы или за обильным столом с бокалом великолепного вина.

Девушка поправила соломенную шляпу на голове, расправила руками слегка помявшийся передник и с приветливой улыбкой стала ждать, когда господин Дук удостоит своим посещением и ее лавку. Слуги сноровисто укладывали в повозку многочисленные корзины с фруктами, придирчиво отобранные тушки павлинов, плетенки с яйцами. Вот хозяин наклонился над коробочкой с пряностями, вдыхая аромат и стараясь определить качество. Наконец, он одобрительно кивнул, и вот уже хозяин выставляет коробочки на прилавок, а помощник повара переносит их с величайшей осторожностью и укладывает в короб, стоящий на сидении. Как и везде, пряности очень дороги.

– Добрый день, господин Дук. Очень рада вас видеть. Что желаете купить? – Сури приготовилась выслушивать пожелания самого завидного покупателя.

За право стать его поставщиком боролись почти все торговцы, ибо он закупал много продуктов и щедро их оплачивал, требуя, однако, высоко качества. С другой стороны, зная контингент, который посещает заведение, в котором он работает, никто не осмеливался предложить ему плохой или сомнительный товар. Сури удалось привлечь его внимание треть саэша назад, и теперь она старалась во всем угодить, чтобы он не предпочел другую лавку. Такая удача редко выпадает.

Пока она вылавливала из аквариума рыбу, отбирала самых жирных лягушек, крупных тритонов и высчитывала дюжины моллюсков и улиток, она краем глаза высматривал в толпе людей, стараясь определить, кто из них по-настоящему занят продажей или покупками, а кто только делает вид, а сам ведет себя подозрительно. Присмотревшись, она стала узнавать некоторые знакомые лица. Похоже, Д'Хан привлек к ее охране почти весь отряд.

– У вас есть чернила каракатицы? – привлек ее внимание к не6посредственным обязанностям голос главного повара.

– Один серв, сейчас достану. Она залезла под стол, где стоял небольшой короб с пузырьками.

– Сколько вам нужно? – раздался из-под стойки ее голос.

– Трех пузырьков, пожалуй, хватит.

Девушка достала три склянки с черной жидкостью и вылезла из-под стола. Она поправила шляпу, слегка сбившуюся из-за гвоздика, торчавшего с внутренней стороны столешницы, за который умудрилась зацепиться. Протянув требуемые пузырьки господину Дуку, она с тревогой наблюдала, как тот, вытащив пробку из одной бутылочки, пробует на вкус черную жидкость. Едва он удовлетворенно кивнул, как она сразу же протянула чашку воды. Прополоскав рот, он с лихвой оплатил покупки и сделал заказ на следующий день.

Едва повозка господина Дука скрылась с глаз, Суриян позволила себе удовлетворенно улыбнуться и потереть ладони. Торговля шла на удивление хорошо. Временами девушка ловила себя на мысли, что забывает о своих непосредственных обязанностях. С трудом она возвращала себя к реальности, напоминая, что ее задание – это наблюдение и сбор информации, а торговля является лишь маскировкой. Тем не менее, ее необычайно увлекла новая роль, и лишь невыносимый, особенно в жару, запах рыбы вносил каплю дегтя в бочку меда.

Внезапно какой-то шум привлек ее внимание.

– Это не твое место, я знаю! Если ты немедленно не уберешься отсюда, то отведаешь моей дубинки.

Здоровенный надсмотрщик навалился на прилавок и, держа одной за воротник торговца, другой сжимал дубинку, которой потрясал над головой бедняги. Сури вспомнила, что в это время каждый день смотрящие приходят собирать плату за право торговли.

– Но старый Триан, который обычно торгует на этом месте водорослями, сказал, что сегодня не придет на рынок. У него распухли ноги от артрита, он прикован к постели. Триан сам предложил сегодня занять его место.

– Ну и ну! С каких это пор какой-то жалкий торговец водорослями будет тут указывать, кому и где торговать? Разве он улаживает проблемы с государственными службами и наводит порядок? А, я вас спрашиваю? – похлопывая дубинкой по ладони, спросил здоровяк.

Поскольку никто на его вопрос не ответил, он продолжил:

– Так-так, значит, молчите? Тогда старый Триан очень удивится, когда придет на рынок в следующий раз. Сейчас у него ноги болят от артрита, так я его вылечу, – он нехорошо улыбнулся. – Да я ему все ноги переломаю.

Он поднял дубинку и со зверской улыбкой занес ее над несчастным торговцем. Тот весь сжался в ожидании удара. В последний момент, когда оружие должно было соприкоснуться со спиной несчастного, надсмотрщик отвел ее и захохотал.

– А-а-а, боишься! Если ты и в самом деле хочешь здесь торговать, то знаешь, что должен делать.

– Но это место уже оплачено Трианом, – попытался возразить напуганный торговец, но, увидев нахмурившегося надсмотрщика, без дальнейших комментариев полез в карман за деньгами. Достав тощий кошель, он отсчитал несколько сапек в ладонь своего мучителя.

– Вот так-то лучше. Надеюсь, мы друг друга поняли. Я человек добрый, и сердце у меня золотое. Поэтому разрешаю тебе торговать на этом выгодном месте.

С этими словами надсмотрщик сунул деньги в карман и, напоследок несильно ударил-таки торговца дубинкой по спине. Через несколько шагов он обернулся, увидев на лице потерпевшего мучительный гнев, но, не услышав ни звука протеста, он глумливо спросил:

– Итак, кому надо сказать спасибо?

– Спасибо, господин Тьен.

Сури в бессильной ярости стиснула кулаки. Как же ей хотелось врезать по наглой роже надсмотрщика, но приходилось сдерживаться, иначе их планы были бы сорваны. Только не сейчас, когда на карту поставлено многое – и обеспеченная старость Д'Хана, и ее будущее.

Народ стал медленно расходиться: представление окончено. Некоторые сочувственно успокаивали пострадавшего, но тот лишь печально вздыхал. И действительно, чем ему сейчас могли помочь утешающие слова, если семья может остаться сегодня без еды, ведь, как и многих из торговцев на рынке, деньги от продажи являлись единственным источником дохода.

Сури сделала единственное, что могла в этой ситуации. Вернувшись к своей лавке, она выбрала несколько средних рыбин и завернула в широкие листья ореха мушин, которые часто использовались в качестве упаковки, а то и для письма вместо бумаги, которая стоила очень дорого. Дождавшись, когда торговец остановиться в одиночестве, она подошла и протянула подарок:

– Возьмите, пожалуйста.

– Что ты, дочка! Забери обратно, мне подачки не нужны, – оскорблено замахал на нее руками старик.

– Это не подачки. Я знаю, у вас дома внуки голодные.

– Ничего, денек потерпят. Я еще не дошел до того, чтобы побираться.

Сури начала злиться упрямству старика – она предлагала помощь от чистого сердца, а ее упрекают. Потом вспомнила своего приемного отца. Д'Хан на месте этого человека поступил точно так же. Невольно смягчившись, она предложила:

– Если у вас нет денег, чтобы расплатиться, давайте считать это платой.

– Платой за что? – подозрительно переспросил ее старик.

– Мне будет нужна помощь ваших внуков. Пришлите их ко мне вечером, я им все объясню, – попыталась выкрутиться, ничего не объясняя, девушка, мучительно размышляя, для чего же ей может понадобиться помощь двух мальчишек.

– Я должен знать, зачем вам понадобились мои внуки. Как-никак я за них волнуюсь, – продолжал настаивать торговец.

– Обещаю, что я их не втяну ни во что незаконное, – усмехнулась Сури. – Надо будет всего лишь отнести несколько писем. К сожалению, у меня вечером дела и я не смогу сама заняться ими.

– Хорошо, – немного подумав, согласился старик. – Куда их прислать?

Девушка задумалась. Настоящий адрес она, по понятным причинам, назвать не могла. Подумав, она назвала адрес Арамэ, владелицы ночного дома среднего уровня, надеясь предупредить ее до того, как ей на голову сваляться два подростка.

– Вы знаете, где находиться Камышовая улица? Пусть они придут к дому восемнадцать, их будут ждать.

– Спасибо, дочка, – поблагодарил ее старик. – Дай тебе Даосан хорошего мужа.

Сури покраснела, что-что, а о муже она сейчас совсем не думала, у нее были совсем другие планы.

Время приближалось к полудню. Становилось все жарче и жарче, пора было собирать товар и отвозить его в ледник, чтобы завтра продолжить торговлю. Можно было торговать еще и вечером, но у нее на вечер было очень много дел, а так как нынешнее занятие было лишь прикрытием, а не основным источником дохода, Сури решила пренебречь рыбой ради основного занятия.

Быстро собрав в корзины рыбу и морепродукты, она погрузила их на тележку и повезла в один из арендованных ледников, находящихся на территории рынка.

Скрипнула дверь, из нее легкой тенью в спускающихся сумерках скользнула Сури. Времени до встречи оставалось впритык, а до нее следовало еще забежать к Арамэ. Следовало спешить.

Оглянувшись, она обежала к набережной канала. Спустившись, она вскочила в ближайшую лодочку, отвязала канат и, взяв весло, осторожно оттолкнулась от причала. Несколько гребков, и она уже на середине канала.

Мимо проплывал мусор, да и запах, исходящий от воды был далеко не благовонный. Тем не менее, это был, пожалуй, самым быстрым способом, чтобы добраться в противоположную часть города. Спустя две трети коанта она была уже почти у цели. Под одним из мостиков Сури увидела свободное место у причала и подогнала туда свою лодочку. Привязав лодку и убедившись, что узел надежно завязан, она вышла на набережную и углубилась в хитросплетение улочек. Почти не задумываясь, она прошла по знакомым проулкам и остановилась у небольшого двухэтажного дома. Подойдя к черному ходу, она постучала в дверь.

На ее стук выглянула одна из служанок Арамэ.

– Госпожа дома?

– Проходите, она у себя, – нехотя ответила пожилая женщина, вытирая руки о фартук. Оглядев наряд Сури, она недовольно фыркнула, но когда девушка посмотрела на нее, сделала вид, что ничего не произошло. Она не любила Сури, но не осмеливалась высказать вслух свои чувства, прекрасно зная, что это будет ей стоить места.

Сури прошла внутрь и открыла дверь в комнату хозяйки. Арамэ полулежала на софе с книгой в одной и бокалом с вином в другой. Это была слегка полноватая брюнетка неопределенного возраста, ей одинаково можно было дать и пятьдесят и двадцать лет. Лицо с почти идеальными чертами, нежная кожа без признака морщин, красиво очерченные полные алые губы, легкий макияж. Сколько Сури себя помнила, Арамэ всегда была такой.

Увидев посетительницу, хозяйка отложила книгу, приподнялась на локте и вдруг с ужасом воскликнула:

– Сури, на что ты похожа?! Посмотри на себя, что это на тебе надето?

Девушка недоуменно оглядела слегка мешковатые штаны, свободную курточку, которая успешно скрывала стройную фигурку.

– А это что? – продолжала причитать женщина, соскочив с софы. – Грязь под носом! Что это за чудовище на голове? – стянув с головы девушки шапку, она сунула ее под нос Сури. – Сури, ты же де-вуш-ка! Ты должна следить за собой, быть чистоплотной и аккуратной.

Девушка с тоской наблюдала за мечущейся по комнате Арамэ. Опять началась воспитательная речь на любимую тему. Она заранее знала, что ей скажут. Что она уже не ребенок, что скоро ей надо замуж. Кто же возьмет в жены такого сорванца.

– Сури, ты уже не ребенок, скоро замуж пора, – девушка чуть заметно улыбнулась своей догадке. – И о чем только Д'Хан?! Тоже мне, воспитатель! Да ему даже воспитание келса доверить.

– Ари, я, собственно, пришла к тебе за помощью, – откашлявшись, произнесла девушка, прервав воспитательную речь.

– Рассказывай, – резко прервав свою речь, потребовала женщина.

– Понимаешь, тут такая история приключилась, – и девушка рассказала о старике и его внуках.

– Эх, Сури, Сури, – выслушав рассказ, покачала головой хозяйка ночного дома. – Что ж, раз ты обещала, придется им помочь. Хотя ты могла бы, для начала, посоветоваться со мной, а не просто ставить в известность.