Текст книги "Клинок и лилия (СИ)"

Автор книги: Медея Колхитида

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

– Спасибо. Тогда я пошла.

– Куда это ты так поздно собралась? – подозрительно поинтересовалась Арамэ.

– Я обещала встретиться с Д'Ханом, – ответила девушка.

Ее взгляд упал на стоящие на полке водяные часы.

– Ой, я уже опаздываю, – воскликнула она и метнулась к двери.

– Куда ты, на ночь глядя, – Арамэ попыталась задержать девушку, но ей это не удалось. – Нет, придется все-таки серьезно поговорить с этим орком. Он скоро совсем загубит девочку.

Сури выскочила из дома Арамэ, словно за ней гнались демоны. Быстро преодолев расстояние до причала, она вскочила в лодку, оттолкнулась веслом и через пару гребков оказалась на середине канала. Теперь следовало приналечь на весла. Она действительно опаздывала на встречу, и следовало поторопиться. Д'Хан не терпел опозданий.

Она уже достигла почти две трети пути, когда ее внимание привлекло какое-то шевеление в тени моста. Затем ее слуха достиг скрежещущий звук и гневный шепот:

– Тише, идиот. Хочешь привлечь внимание?

– Так никого же нет.

– Ты поднял такой шум, что того и гляди появятся любопытные. Подними ящик и неси его на руках.

– Сам неси. Знаешь, какой он тяжелый?

– Поговори у меня еще! Тебе деньги платят и не малые, а ты еще выпендриваешься.

С тихим стоном один из них взвалил на спину ящик и, согнувшись, поспешил за своим спутником, в полголоса ругаясь. Сгорая от любопытства, Сури двинулась за ними, стараясь не попадать на глаза этим подозрительным типам. В прочем, это не составляло труда, так как они, уверенные в отсутствие слежки в столь поздний час, даже не оглядывались.

Девушка осторожно кралась, прислушиваясь к разговору и стараясь запомнить пройденный путь. К сожалению, разговор велся в полголоса, и разобрать удавалось лишь некоторые слова, но и они вызывали огромный интерес.

Пройдя несколько сот метров, мужчины остановились и неожиданно обернулись, вслушиваясь в тишину. Сури едва успела отпрянуть за угол. Прижавшись спиной к каменной стене, она затаила дыхание.

– Тебе не кажется, что за нами кто-то идет? – услышала она.

– Да нет, тебе почудилось, – ответил другой.

– По-моему, я слышал за спиной шаги.

– Похоже, ты каждого шороха боишься, – раздался смешок.

– Идиот! Ты не забывай про наш груз. Нам Хозяин голову открутит, ежели что случиться! Иди, проверь.

– А почему именно я? – в голосе послышалось крайнее возмущение.

– Не пререкайся, не то я Хозяину расскажу о твоих подвигах, тогда тебе не поздоровиться.

Девушка услышала стук ящика о булыжную мостовую и тихие шаги. Она вжалась в стену, с ужасом представляя, как ее вот-вот обнаружат, лишь мысленно повторяя: "меня не видно, я невидимка". Из-за угла показалась темная фигура и остановилась буквально в паре шагов от спрятавшейся девушки. Пристально всматриваясь в темноту, он огляделся и вдруг замер, уставившись в угол, где пряталась девушка. Сури сжалась, стараясь казаться незаметнее. А время, как назло, застыло. Стук сердца набатом гремел в ушах.

– Нет, показалось, – вдруг в полголоса произнес мужчина.

Эта фраза прозвучала так неожиданно, что девушка невольно вздрогнула.

– Эй, ты, где пропал?! – крикнул второй.

– Уже иду, – темная фигура стала медленно удаляться. – Я же говорю, никого нет. Тебе лечиться надо от излишней мнительности.

– Остряк-самоучка! Бери ящик и пошли, мы и так уже опаздываем, – с недовольством пробурчал напарник.

– А кто в этой задержке виноват?

Голоса постепенно стали удаляться. Лишь через несколько шуа Сури набралась храбрости и выглянула из своего укрытия. Она успела заметить, что эти странные люди свернули в одну из грязных улочек. Едва они скрылись, как она поспешила вслед за ними. Даже то, что ее едва не обнаружили (что могло иметь весьма печальные последствия, ибо контрабандисты вряд ли отличаются гуманностью), не смогло остановить девушку. Ее захватил азарт и желание доказать, что ей можно поручать серьезные дела.

Однако когда она свернула на ту улочку, где скрылись контрабандисты, там уже никого не было. Она еще немного побегала, надеясь найти место, где она их потеряла из виду, но безрезультатно.

Внезапно Суриян услышала слабый не то хрип, не то стон, доносящийся из подвала дома, мимо которого она как раз в этот момент проходила. Заинтересовавшись, она приблизилась к лестнице, ведущей вниз, но что-либо разглядеть не удалось – было слишком темно. Немного поколебавшись, девушка достала из-за пазухи медальон и активировала его. Слабый голубоватый свет лишь ненамного рассеял темноту, но позволил разглядеть ступеньки, ведущие вниз.

Некоторое время Сури стояла, не решаясь спуститься, но повторившийся стон прекратил ее колебания. Она сбежала по ступенькам вниз и осторожно оглядела открывшееся пространство.

Посередине небольшого довольно загаженного помещения лежало тело, при ближайшем рассмотрении оказавшееся принадлежащим гоблину, по-видимому, одного из таинственных контрабандистов. Девушка осмотрелась по сторонам, в дальнем углу, возле разбитого ящика, оказался и другой гоблин. Он лежал лицом вниз и едва слышно стонал. Сури подошла поближе и, присев на корточки, осторожно перевернула его на спину. В слабом свете медальона было видно медленно расплывающееся пятно крови. Раненый пару раз судорожно вздохнул и замер. Девушка порылась в кармане и достала небольшое зеркальце, которое всегда было при ней. Поднесенная ко рту, зеркальная поверхность осталась ясной. Она опоздала, гоблин умер.

Сури встала, с печальным вздохом убрала назад зеркальце и осмотрелась. Доски от разбитого ящика валялись почти под ногами, поэтому передвигаться приходилось очень аккуратно, чтобы не наступить на гвоздь. Вокруг валялись множество маленьких мешочков. Развязав пару из них, девушка убедилась, что внутри находятся редкие пряности, за доставку которых начисляется налог, составляющий почти половину стоимости самого товара. Так как данный вид приправы пользуется большой популярностью в дорогих поварнях, то покупателей на него очень много. Не стоит удивляться, что основная масса потребителей предпочитала закупать пряности у контрабандистов.

Однако, сопоставив вес ящика, который еле тащил один из ныне покойных контрабандистов с количеством и весов мешочков с пряностями, выходило, что внутри находилось еще что-то довольно тяжелое. Внимательно осмотрев все вокруг, Сури так ничего больше ничего не нашла. Выходило, что таинственный убийца взял это что-то с собой. Из этого логически вытекал вывод, что именно за этим предметом и велась охота, он же явился и причиной убийства.

Решив выяснить как можно больше, она, преодолевая отвращение, дрожащими руками обыскала тела контрабандистов. Собрав в одну кучу содержимое их карманов, она стала перебирать предметы. Там оказались несколько сапек, погнутая золотая булавка, грязный кусок ткани, видимо исполнявший роль носового платка, шесть жетонов для игры в сонг, игральные кости. Но больше всего интерес представлял клочок листа мушина, на котором был написан адрес: улица красильщиков, шестой дом.

"Утром надо будет проверить", – решила Сури.

Теперь следовало поторопиться, иначе Д'Хан будет, мягко говоря, не доволен.

Она выбралась из подвала и поспешила в сторону таверны, где ее давно уже ждали. Почему-то все время, пока она провела возле убитых, ей даже в голову не пришло бояться. Девушка была уверена, что убийцы поблизости нет. Не оглядываясь, она скрылась в темноте одного из проходных дворов.

В «Пьяном ерше», как обычно, было шумно. Из одного угла доносился стук костей и разочарованный вопль проигравшего; в другом конце комнаты что-то пронзительно кричали крионцы, поссорившиеся во время игры в карты; недалеко от входной двери радостно вопили гоблины, приветствуя каждое попадание дротика в мишень, нарисованную прямо на двери. Правда, иногда дротик попадал в посетителя, который не вовремя заходил в зал, дабы промочить горло.

Висевший прямо над столами плотный кислый дым смешивался с запахом немытых тел, зловонием дешевого табака и прокисшего пива и тошнотворным смрадом тушеной капусты с мясом, которая слишком долго стояла на горячей плите.

Вообще-то таверна называлась "Пряный орш", но с легкой руки посетителей его давно переименовали в "Пьяный ерш", что данному заведению подходило намного лучше. Несмотря на отвратительное впечатление, которое она производила, Д'Хан считал ее одним из самых безопасных мест, где можно было встретиться с нужным человеком или провести переговоры, не предназначенные для посторонних ушей.

Вот и сейчас он ждал своих людей, сидя за угловым столиком у единственного окна. Он разместился так, чтобы оказаться спиной к стене и иметь возможность беспрепятственно наблюдать за входящими, не привлекая внимания. Это была давняя привычка, которая исключала возможность удара в спину.

Д'Хан задумчиво потягивал пиво. Внезапно сердце пронзила острая боль, сбивая дыхание. Несколько мгновений ему казалось, что он забыл, как нужно дышать, но потом заставил себя сделать несколько глубоких вдохов. Постепенно дышать стало легче, боль стала потихоньку отпускать. Немного придя в себя, Д'Хан обеспокоено оглянулся и с облегчением убедился, что его слабость никто не заметил.

Его мысли заполнила тревога за Сури. Он уже примерно полгода знал, что скоро умрет, но все не мог решиться сказать об этом девочке. Как она будет без него? Несмотря на браваду, девушка нуждалась в защите. Но кто будет ее защитником, когда его не станет? Вариант был один, выдать ее замуж. Он уже несколько лет втихаря копил приданое для своей приемной дочери, о чем та даже не догадывалась. Однако оставался открытым вопрос – за кого? Ни один кандидат в мужья не нравился старому орку. Один бабник, другой слишком любит деньги, третий закладывает за воротник и так далее. Д'Хану хотелось, чтобы девочка вышла замуж по любви, но таковой на горизонте не появлялось, а времени оставалось все меньше.

Хлопнула дверь. Орк посмотрел на входящую компанию, затем нахмурился, предчувствуя неприятности. Где же носит эту девчонку? Она давно уже должна была придти.

Он щелкнул пальцами, подзывая подавальщицу. Ждать пришлось долго, прежде чем та изволила появиться.

– Чего изволите? – недовольно, словно делая одолжение, спросила девица.

– Пива, – потребовал Д'Хан. – И поживее.

Через несколько минут та принесла большую кружку пенистого напитка и, смахнув довольно-таки грязной тряпкой крошки со стола прямо на колени клиента, поставила его перед Д'Ханом. Некоторое время она стояла, надеясь на чаевые, но, обманувшись в своих ожиданиях, возмущенно фыркнула и открыла было рот, чтобы высказать претензии, но посмотрев в глаза мужчине, передумала и быстро удалилась.

Компания, вызвавшая неудовольствие Д'Хана, расположилась у стойки. Гном, с трудом забравшийся на высокий барный табурет, тотчас потребовал самогон. Рядом облокотился на стойку высокий крепкий человек, эльф и маг решительно пошли к столику, предоставив переговоры человеку, являвшимся, по-видимому, предводителем. Через несколько минут в таверну ворвалась девушка и, оглядевшись, присоединилась к своим спутникам, сидевшим за столом. Буквально через несколько минут подавальщицы уже несли подносы с большим количеством еды. Но еще больше было выпивки.

Посетители с любопытством рассматривали новоприбывших – не так часто в Сенсое появлялись иностранцы с Западного материка. А конкретно эти были еще и представителями разных рас. Экзотика!

Пожилой орк сопоставил все, что мог вспомнить об инородцах и окончательно уверился, что так просто этот день не кончится. Судя по всему, эта компания принадлежала к так называемым представителям Света. Если с приверженцами Тьмы, обладающими более широкими взглядами, можно было договориться, то с этими господами диалог был исключен. Они предпочитали радикальные меры и готовы были уничтожить всех инакомыслящих. Но даже самые непримиримые представители Света не брезговали пользоваться знаниями и товарами "восточных еретиков".

Жители Восточного материка были приверженцами дуализма, не разделяя мир на светлое и темное, добро и зло – одно плавно перетекает в другое, не имея ни начала, ни конца. Жители же Запада были свято уверены, что противоположности находятся в постоянной войне, и если победит одна из сторон, именно она будет господствовать в мире. Сенсойцы считали подобные рассуждения ересью, но не мешали верить, считая, что право на любую веру имеет каждый, тем не менее, старались сократить контакты с жителями Запада.

И вот сейчас в Тамсин неизвестно каким ветром занесло этих носителей Cвета.

Д'Хан еще раз оглядел расположившуюся за столиком компанию и понадеялся, что Сури успеет придти в таверну до того, как начнутся неприятности.

Тем временем инородцы успели опустошить половину принесенных бутылок. Да и блюда с лучшей едой были ополовинены. Они ели с жадностью голодавших долгое время волков. Девушка в этой компании в еде и в выпивке ни в чем не уступала мужчинам.

Увидев, что поставленное возле нее блюдо опустело, она вытерла рот рукавом и кликнула подавальщицу. Орка передернуло от отвращения, а, оглянувшись, убедился, что не одного его.

– Чего рожи скривили? – по-видимому, девица тоже заметила брезгливые гримасы. – Не нравиться? – с вызовом сказала она, явно нарываясь. Эльф потянул ее за полу курточки, пытаясь усадить на место, но она лишь отмахнулась.

В воздухе носилось предчувствие драки. Надо было принимать срочные меры, иначе беды не миновать. Надо было вызывать отряд стражи, пока еще была хоть призрачная надежда обойтись миром.

Орк мрачно выругался и встал из-за своего столика, двинувшись к хозяину, стоявшему за стойкой. К сожалению, путь проходил мимо столика светлых. Стоило ему пройти, как в спину ему донеслось:

– Ишь, красная морда, даже смотреть не хочет! – продолжала наглая девица.

Лишь твердые принципы и врожденное благородство по отношению к женщинам удержали Д'Хана от желания выпороть задницу этой невоспитанной пигалице. Знает, что ее не тронут, а все туда же, напрашивается на неприятности!

Не оборачиваясь, он подошел к стойке и жестом попросил хозяина наклониться, стараясь не морщиться на особо пронзительных визгах разочарованной девки.

– Сюда может зайти паренек, будет спрашивать меня. Передай, чтобы подождал, покорми его, я вернусь и заплачу за его ужин.

Кабатчик согласно кивнул, посетитель не первый раз обращался с подобными просьбами и всегда выполнял обещанное.

Орк быстрым шагом вышел из "Пьяного ерша" и поспешил отыскать ближайший отряд, который каждую ночь обходили город.

Менее чем через треть коанта в таверну зашла запыхавшаяся Сури и стала высматривать орка. Как назло, его нигде не было видно: ни около стойки, ни у любимого столика. Суриян забеспокоилась, Д'Хан не любил, когда девушка одна ходила по подобным местам, обычно сопровождал ее сам либо поручал охрану одному из своих подчиненных. Впервые орк ей разрешил, в качестве экзамена, придти в одиночку, и она, естественно, волновалась, понимая, что от этого зависит ее дальнейшая карьера в таможне.

Зато на глаза сразу попала разномастная компания иноземцев, которые безуспешно пытались стащить со стола упирающуюся пьяную девчонку. Она брыкалась и визжала, не переставая так, что сразу же стали болеть уши. Стараясь не привлекать к себе внимания, Сури тенью скользнула в барной стойке.

– Вечер добрый! – поздоровалась она. – Меня здесь должен был ждать пожилой орк вот за тем столиком, – она показала на столик в углу таверны за которым, как она знала, любил сидеть Д'Хан, – но я его нигде не вижу. Он мне, случаем, ничего не передавал?

– Он недавно ушел, обещал вернуться, – понимающе кивнул кабатчик. – Он просил, чтобы вы его дождались.

– Хорошо, – девушка успокоилась и пошла к столику, который до этого занимал орк. Теперь оставалось дождаться Д'Хана и остальных членов отряда.

Едва она успела занять свое место, рядом возник сам хозяин заведения с тарелкой аппетитно пахнущего рагу из лягушек в соусе из орехов мушин.

– Арак принести? – поставив перед ней ужин, полюбопытствовал кабатчик.

– Спасибо, нет, – отказалась она. – Я не пью.

– Ну, здравствуйте, родные, – тихо с усмешкой пробормотала она, цепляя лягушку и отправляя ее в рот. Прикрыв глаза от удовольствия, она прожевала, облизнулась и потянулась за очередной порцией. Надо отдать должное здешнему повару, земноводные удались на славу! Отломив кусочек от пышного теплого хлеба, она макнула его в соус и с наслаждением съела. Божественно!

Пока она смаковала предоставленные хозяином заведения блюда, пьяную девицу ее спутники все-таки сумели угомонить. Командир отряда почти насильно увел ее на улицу "освежиться". Через некоторое время атмосфера в заведении вернулась в привычное русло, уровень шума понизился. Опять стали слышны комментарии игроков по поводу игры, стук дротиков о мишень. Все вернулось на круги своя.

Сури почувствовала, как напряжение постепенно отпускает ее. Этому способствовал и орш – фирменный напиток. В голову постоянно лезло воспоминание о сегодняшнем происшествии. Она и так и эдак прикидывала, как помягче передать историю орку, чтобы он не стал применять к ней крайние меры, вроде отстранения от дела. Задумавшись, она и не заметила, как к ее столу подошел эльф.

– Какой симпатичный мальчик, – с гадостной улыбкой произнес он. – И что такой красавчик один делает в этом сомнительном заведении?

Девушка с удивлением и любопытством уставилась на инородца – она раньше никогда не видела иноплеменников, а об эльфах доводилось лишь читать, когда училась в школе. Особо ее внимание привлекли необычные острые уши незнакомца.

Тот ошибочно принял ее интерес к своей персоне за приглашение и, отодвинув рядом стоявший стул, уселся и положил руку на колено Сури. Она вся сжалась и немного отодвинулась. Но эльф на этом не успокоился, он легонько скользнул ладонью по бедру девушки:

– Не бойся, мой сладкий, я тебя не обижу, – его рука плавно переместилась на внутреннюю сторону бедра и там на мгновение замерла, а потом продолжила свое движение.

Сури в панике обвела глазами дымную таверну, но все были заняты своими делами, и на них никто не обращал внимания. Лишь спутники эльфа понимающе усмехались. Помощи ждать не откуда. А тем временем этот субъект пододвинулся еще ближе. Пора было предпринимать какие-нибудь меры.

Девушка схватила со стола пустую кружку, из которой только что пила такой замечательный орш, и с силой опустила на голову мерзавца. Тот отпрянул от девушки и схватился за голову, а она, не теряя ни мгновения, сорвалась со стула и бросилась из таверны. Эльф, несмотря на неслабый удар, быстро пришел в себя и бросился в погоню.

Все-таки не зря многие отмечают у представителей этой расы стремительность движения и быстроту реакции. Он почти сразу же стал догонять свою добычу.

Посетители с любопытством стали наблюдать за дальнейшим развитием событий.

Сури, с резвостью молодого козленка, перепрыгивала через "нечаянно" подставленные ноги и "случайно" отодвинутые стулья, смахивая по пути все, что могла достать под ноги преследователю. Пока ей удавалось сохранять небольшое расстояние между ними, но только лишь благодаря помощи посетителей – на пути эльфа препятствий оказалось гораздо больше.

Выскочив на улицу, она слегка задержалась, оглядываясь. Зря надеялась, оскорбленный и униженный эльф не собирался прекращать преследование. Припустив со всех ног, она свернула в ближайший проулок. Преследователь последовал за ней, но теперь девушке помогало знание родного города.

Пробегая через один из проходных дворов, ей на мгновение удалось скрыться с глаз, что дало немного времени, чтобы перевести дух. Но проклятый нелюдь и тут умудрился довольно быстро ее обнаружить, из-за этого она совершила ошибку, едва не ставшую роковой.

Пробегая под аркой между двумя домами, она заметила невидимый со стороны проход в узкую улочку и проскользнула туда. К сожалению, проход оканчивался тупиком, о котором Сури узнала, лишь упершись в глухую стену. Времени, для того чтобы вернуться и найти другой проход, не было. В панике, она оглянулась. Звук быстрых шагов слышался все ближе и ближе. Кто сказал, что эльфы передвигаются бесшумно? Каждый его шаг звучал набатом в ушах девушки.

Ее взгляд заметался и вдруг остановился на молодом деревце. По ее лицу поползла робкая улыбка.

Благодаря в душе старого орка, который растил ее скорее как парня, она подпрыгнула, ухватилась за нижнюю ветку и легко подтянулась. Дерево слегка закачалось под ее весом. Осторожно, стараясь не сломать тонких ветвей, она забралась немного выше. Дальше лезть было рискованно, так как выбранное растение начало клониться к земле. Но этого хватило, чтобы уцепиться за стену, на которой она и распласталась.

Едва Сури забралась наверх, как в проулке появился ее преследователь. Он успел заметить, как она перебралась на стену. Подойдя поближе, эльф громко выругался – стена была высокая и довольно гладкая, так что о попытках залезть на нее не могло быть и речи. А дерево, несмотря на то, что эльфы славятся своим влиянием на все растения, было слишком молодым и не выдержало бы вес нелюдя. Тратить же свои силы, чтобы с помощью магии ускорить его рост, было глупо. Как бы эльф не чувствовал себя оскорбленным, цена была слишком велика.

– Спускайся немедленно, гаденыш, – прошипел он.

– Неа, – покачала головой девушка, уже почувствовав себя в безопасности. – Лучше ты лезь наверх.

– Ну, погоди, ты у меня получишь.

– Ой, как страшно, – издевательски ответила она и слегка свесила ногу.

Эльф, как озверевшая собачонка, подпрыгнул, стараясь схватить ее за ногу и сдернуть вниз, но пальца лишь мазнули воздух в нескольких пальцах от подошвы. Он грязно выругался, а девушка заливисто расхохоталась.

Треть коанта нелюдь пытался достать оскорбившего его мальчишку, пока не убедился, что из этого ничего не выходит. А тот лишь еще больше смеется и ехидно комментирует каждую неудачную попытку, вызывая еще большую ярость.

За этим времяпровождением они не заметили появления еще одного действующего лица.

В лунном свете блеснул узкий клинок, и эльф упал, зажимая рану на животе. Суриян во все глаза посмотрела на невесть откуда появившегося человека. Она застывшим взглядом уставилась на него, с опозданием осознавая, что рано занесла его в человеческую расу. Высокий, стройный, одетый в черную развивающуюся одежду он был чужд любым виденным ею прежде племенам. Об этом говорили и его неестественно белые длинные волосы и черное застывшее лицо. Лишь очень печальные, как будто в них жила вселенская скорбь, глаза были живые и понимающие.

Он развернулся, так, что волосы взметнулись от резкого движения, и пошел прочь. Девушка, продолжая сидеть на каменной стене, проводила его взглядом, недоумевая, почему она осталась жива. Не доходя до выхода с улочки, он так же внезапно, как и появился, исчез из виду. Лишь в последний момент Сури показалось, что на его шее что-то сверкнуло.

Просидев на стене еще коант, она спрыгнула со стены. При приземлении она подвернула ногу. Прихрамывая, она осторожно двинулась к единственному выходу из тупика, ожидая нападения в любой момент, но ничего не произошло.

Под аркой на земле что-то белело, и, проклиная свое неуемное любопытство, она приблизилась.

Это оказались белый парик и черная маска.

В этот день нищая братия окончила свой «трудовой» день несколько раньше. Еще дневной зной не успел уступить место вечерней прохладе, а они, один за другим, стали покидать насиженные места. Первыми исчезли с улиц дети, за ними потянулись подростки. «Мадонны» равнодушным взглядом окинули свертки на своих руках, проверяя, не померли ли «поленья».

Смерть «полена» дорого обходилась нищенке – кроме стоимости ребенка с нее взыскивался штраф, а, кроме того, в ближайшие три саэша очередного можно было не ждать. За это время находились другие, которые занимали пригретое место. Получить его обратно было трудно, право на наиболее доходные места отвоевывались в жестоких поединках. К чести нынешнего старшого, до убийств дело не доходило.

Последними покидали свои посты калеки, кормящиеся у храмов – элита среди нищей братии.

Направлялись они по тенистой улице в сторону кварталов, где за коваными заборами-решетками обитали богатые и именитые граждане Тамсина. Стороннему наблюдателю показалось бы странным видеть отбросы общества в респектабельной части города, но местные жители, казалось, совсем не замечали их, будто те были невидимками. Но именно так все и было.

Два раза в саэш все нищие второй столицы Сенсоя собирались на вече, где решались финансовые – налоги на работу, оплата рабочего места и т.д., а также правовые дела. Проходили общие голосования по вопросам, которые касались всего сообщества нищих, выбирались старшие, обсуждались размеры взяток для стражи.

Чтобы не привлекать излишнего внимания населения к себе, каждый имел при себе медный квадратик, который служил как пропуском, так и обеспечивал невидимостью на короткое время, необходимое, чтобы добраться до места сбора. Сегодня местом проведения было выбрано центральное кладбище.

На территории погоста как бы ниоткуда начали появляться нищие. Они здоровались или ругались друг с другом, в зависимости от принадлежности к клану, положению в оном, либо из личных отношений. Помаленьку количество народа увеличивалось.

Кто-то уже на облюбованной могильной плите уже успел разложить нехитрые припасы, приглашая приятелей присоединиться к трапезе. Рядом двое прокаженных отклеивали свои проказы, не видя в этом ничего предосудительного. А чего стесняться, здесь все свои!

Но вот шум понемногу стал стихать, ибо появился сам «Хозяин» или «Папа» как его любовно называли. Из сопровождавшей его «свиты» кто-то тот час поставил на могильную плиту у подножия памятника «павшим героям Тамсина», что возвышалась над другими могилами, поставил трехногий табурет, играющий роль трона.

Папа подошел к импровизированному трону и уселся на него верхом. Свита тот час разместилась поблизости. Двое с огромными опахалами на длинных рукоятях начали мерно обмахивать патрона. В ногах уселся худой юноша, открыл книгу с пустыми листами, отстегнул от пояса карабин, на котором висела небольшая склянка с чернилами, и приготовился писать.

Когда все приготовления были окончены, Хозяин кивнул головой, и тот час его помощник объявил, что собрание можно считать открытым.

В толпе нищих поднялся небольшой шум и шевеление, но никто не хотел выходить первым, пока из общей массы не вытолкнули старика, что собирал милостыню около лекарского дома. Он, покряхтывая, поклонился хозяину и протянул его помощнику связку сапек. Казначей внимательно пересчитал деньги, затем подозвал еще одного юношу со стопкой книг подмышкой. Парень поставил книги на землю, оставив в руках одну из них, открыл, пошелестел страницами и, найдя нужную, зачитал запись.

Удостоверившись, что старик полностью уплатил положенную мзду, правая рука Хозяина выдал ему разрешение на дальнейшую работу в прикормленном наделе. Более того, сам Папа поощрил подданного чашей вина, которую ему подали кто-то из свиты.

Видя, что патрон сегодня в хорошем настроении, остальные заметно оживились и один за другим потянулись к казначею. Ничего необычного на сходке не происходило, все как всегда, но всегда тяжело быть первым, и когда этот рубеж пройден, дальше все было рутиной. Платились налоги, выпрашивали отсрочку, разбирались тяжбы.

Через несколько часов Хозяин уже утомленно внимал последним просителям, юноша, что вносил записи в учетную книгу при каждой возможности, откладывал тростниковое стило и разминал затекшую руку. Слуги с опахалами обливались потом и еле шевелись.

И вот помощник отпустил последнего подданного. Папа встал с импровизированного стула и, опираясь на своего помощника, покинул пьедестал. Слуги как-то быстро собрали ящички с деньгами, учетные книги и прочее и удалились за своим патроном.

Спустя треть коанта на кладбище уже никого не осталось, кроме уже знакомой нам компании.

Постелив на одной из каменных могильных плит довольно грязный кусок ткани, они раскладывали на нем нехитрую снедь: несколько луковиц, около десятка недозрелых кислых яблок и пары соленых рыб.

Порывшись за пазухой, слепец достал початую бутылку, от которой заметно пахло спиртным. Остальные при виде этого чудного дополнения к ужину заметно оживились. Подошедший старшой положил на середину краюху хлеба, свою долю в общую трапезу.

Сначала все молча ели, раздавались лишь сопение, чавкание и бульканье «живительной влаги» из заветной бутылки.

– Эх, если бы не сегодняшний сбор, я бы прилично обогатился. Только народ попер..., – поморщился слепец. – И кому это в голову пришло, средь бела дня созывать всех на погосте.

– Молчи, дурак, – старшой закатил ему увесистую оплеуху и опасливо оглянулся.

– Ты чего, здесь все свои, – ухмыльнулся сухорук.

– Может, все, а может, нет. Языком трепать меньше надо, а лучше вообще помалкивать. Целее будешь!

Все замолчали, изредка бросая друг на друга настороженные взгляды, однако, не переставая подъедать выставленную снедь.

– А что там дальше-то было? – прервал молчание молоденький нищий, недавно принятый в эту странную компанию.

– Где там? – буркнул старшой, в глазах которого на миг мелькнула улыбка, но тут же исчезла, будто и не было ее вовсе.

– Ну, ты в прошлый раз не досказал историю, – смутился юноша. – Кто это был? В маске и парике.

– Какая разница, – равнодушно пожал плечами предводитель этой компании.

– Интересно же.

– И, правда, расскажи! – неожиданно подержал парня сухорук.

Старшой оглядел лица сидевших, и, заметив искренний интерес, махнул рукой:

– Демон с вами! Только в бутылке оставьте немного, горло промочить. Слушайте...

Рано утром, едва рассвело, Суриян уже вовсю трудилась в лавке – мыла столы, насыпала свежий сухой лед, меняла воду в аквариумах. Не успела она подготовиться, как потянулись рыбаки со свежим уловом. А вместе с ними и первые слухи.

– Ну, здравствуй, красавица, – пробасил Хиран, пожилой ловец плотиги. – Ну-ка, показывай, куда тут тебе корзину ставить?

Девушка улыбнулась рыбаку и указала на ближайший свободный стол. Мужчина легко, словно перышко, поднял огромную, в которой запросто уместились бы пару ребятишек, плетенку и поставил на указанное место. Сури откинула прикрывавшие корзину стебли крапивы и стала придирчиво осматривать улов. Огромные рыбины сверкали медной чешуей на тугом теле, крышки жабр мерно вздымались.

– Какие красавцы, – любуясь рыбой, произнесла Сури. – Вы всегда приносите великолепные экземпляры. Погодите шуа, я сейчас отдам плату за вчерашнюю поставку, – она отошла к шкафчику, стоящему под столом и, приложив перстень узором в выемку, открыла дверцу.