Текст книги "Неоспоримая любовь (ЛП)"
Автор книги: Мэдэлин Шиэн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)
– Говори, – ответил Чейз, пялясь на мою грудь.
– Потому что, малыш, я дикая кошечка, а дикие кошечки не покупаются. Диким кискам не нравится, когда им швыряют дорогие игрушки, и ждут, что они в ответ исполнят самбу на чьем-то члене. Дикие киски не заключают сделки. Дикие киски живут свободно и только для себя и берут то, что им нравится. В кровати, на диване, на капоте, в ванной или в грязном переулке, и смех никогда не покидает их. Я тебя немного знаю, Чейз. Я знаю, что дикой киски у тебя никогда не было и точно не будет. Потому что дикие киски не трахают нервничающие члены, засунутые, черт возьми, в шелковые трусы.
Чейз уронил челюсть на пол.
Пронзительный хохот Ками разносился эхом по всему пентхаусу.
– Время идти по магазинам, – пропела она.
– Купи мне хлопковых трусов, пока будешь ходить там, – пробормотал Чейз.
– Выбери и купи сам!
– Не могу. Я собираюсь весь день дрочить, представляя себе киску Евы, которую она так эффектно представила мне.
***
В знак вежливости к Чейзу мы с Ками провели весь день, болтаясь по магазинам: Ками могла заниматься шоппингом неделями, не уставая, а я хотела держаться от клуба подальше.
Около одиннадцати мы выпили несколько коктейлей в соседнем баре, и водитель Ками отвез нас в клуб. Три Харлея с номерами Монтаны все еще были припаркованы у клуба, и Ками была вне себя от нетерпения.
Я же была вне себя от беспокойства.
Мы нашли их в гостиной клуба с несколькими моими мальчиками из Демонов вместе с их девочками.
На коленях Мика сидела шлюха, Кокс был глубоко погружен в какой-то спор с моим кузеном Треем. Дьюса не было. Я не знала радоваться или огорчаться.
Как только мы вошли, Кокс застыл, глядя на Ками.
– Детка, – почти простонал он, – ты свалила посреди ебаной ночи, оставив меня одного. Я с тех пор не мог нормально спать.
Ками расплылась в улыбке.
– Тогда у тебя должно быть много лишней энергии. Помочь с этим?
Кокс стрелой пересек комнату, перебросил Ками через плечо и направился к лестнице.
– Иисусе, – пробормотал Мик.
– Второй этаж, – крикнула я им вслед, – пустые кровати там!
– Фрэнки? – обратилась я к Демону по имени Сплит.
Он ухмыльнулся.
– Отключился недавно. Понадобилось трое, чтобы затащить его по лестнице наверх.
Я чмокнула Сплита в щеку, махнула Трею и повернулась, чтобы уйти.
Я была на полпути к лестнице, когда огромная ладонь опустилась на мое плечо. Я передернула плечами, услышав, как прокашливается Мик, привлекая мое внимание.
– Никогда не смей касаться меня, – сказала я ровно.
Его брови поползли к волосам на голове.
– Я ничего такого не имел ввиду, дорогая. Просто хотел извиниться за все то дерьмо, которое случилось, когда мы виделись последний раз. Дьюс – мой Президент и мой брат, и я люблю его, понимаешь?
– Понимаю, – фыркнула я. – Но это не изменит того, как ты обращался со мной, ни черта не зная обо мне! Так что держи в уме: ты в моем клубе, здесь кругом мои мальчики, и если блять свяжешься с кем-то, я лично грохну тебя.
Он смотрел сверху вниз на меня.
– Ты стала жестче, детка. Пламя горит ярче, жизнь берет с тебя свое, не так ли?
Я моргнула, передо мной застыло лицо Дьюса из нашего прошлого.
«Ты славный ребенок, дорогая. Славный, милый ребенок. Обещай, что такой и останешься, хорошо? В этой гребаной жизни ты и я, малыш, были взращены дорогой и колесами. Это то, что мы знаем и то, чему мы принадлежим, но это еще не значит, что такая жизнь не возьмет с нас своё. Обещай мне! Неважно с чем ты столкнешься, неважно какая херня случится с тобой, не дай этой жизни сломать тебя и озлобить»
Разве я ожесточилась? Горечь не разъедала меня. Так ведь? Тогда почему я почти что плакала?
– Неважно, Мик. Просто держись подальше от меня и не делай хуйню моему клубу.
Он улыбнулся.
– Я понял тебя, детка. Ты любишь свой клуб, я понимаю и я восхищаюсь этим в любой Олд Леди. Весь день только и слышу о том, как охуенно ты хороша.
Я хмуро посмотрела на него.
– Я не Олд Леди.
– Разве ты не в постели Фрэнки?
– Нет, – бросила я в ответ, – это Фрэнки в моей постели.
Повернувшись на каблуках, я оставила его с этим.
Бросив свое барахло в комнате и стянув с Фрэнки ботинки и джинсы, я спустилась вниз. Зевая, я толкнула дверь в кухню и пошарила рукой в поисках выключателя. Он щелкнул.
Растирая глаза руками из-за яркого света, я вслепую подошла к холодильнику, схватила бутылку энергетика и собиралась уже уходить.
Я выронила бутылку.
Там был Дьюс. Он стоял рядом со мной, откинувшись на стену, совсем рядом с этим выключателем. Его брюки были спущены до колен, и его руки были полностью заняты, придерживая плохо прокрашенные блондинистые волосы какой-то байкерской шлюшки. Три года разлуки исчезли, и я будто снова стояла на кухне Дьюса, смотря на него и Миранду.
– Что за нахуй? – прошептала я хрипло.
Девчонка оглянулась. Дьюс повернул ее голову обратно и горько засмеялся.
– Что за нахуй? Ты украдкой сбегаешь из моей постели посреди ебаной ночи, запрыгиваешь прямо в койку Фрэнки, и у тебя хватает ебаных нервов спрашивать меня, что за нахуй?
Девчонка опять отдернулась, и он снова подтолкнул ее голову обратно.
– Сука, если еще раз перестанешь сосать, я врежу тебе, – пригрозил он.
Я вытаращилась на него.
– Ты свинья, – глухо произнесла я.
– Ага.
– Нет, серьезно, ты больной мудак.
– Да, дорогая, я знаю.
Ярость, отвращение, знакомое ощущение, что меня предали, что мое сердце разбито, и еще куча других эмоций, которым я не могла дать имена, поскольку мой разум дико метался, пытаясь понять, во что я только что впуталась, разобраться с этим, но ничего не выходило. Я рванула к двери. Дьюс мгновенно схватил мою руку, выше локтя, его хватка была тугой.
Слезы защипали в моих глазах.
– Пусти меня!
– Нет.
– Это ненормально, – прошептала я.
– Да, малыш, – прошептал он в ответ, – вот только мне похуй.
Он дернул меня в сторону, и я споткнулась о ноги девушки. Дьюс притянул меня вперед, и я прижалась к его груди, прямо над ее головой.
Мой живот упирался в ее голову, я придавила ее обратно к члену Дьюса. Туда и обратно, я двигалась вместе с тем, как она продолжала отсасывать ему.
Наши губы почти касались друг друга. Дьюс тяжело дышал, его горячее дыхание сильно пропитано запахом рома. Казалось, он весь пах ромом. Будто принял в нем ванну.
– Я закричу, – прошипела я.
– Давай, кричи! – бросил он в ответ. – Мне абсолютно похуй.
Он не врал. В его потрясающих глазах была пустота. Но я не прибегнула к крику. Закричать означало смерть Дьюса. Я слишком сильно любила его, чтобы нанести этот удар.
– Просто дай мне уйти, – прошептала я, – ты же к черту пьян.
– Ага. По твоей вине, малыш. Хочу тебя так сильно, что схожу нахуй с ума.
О Боже. Боль и сожаление так безжалостно вцепились в меня изнутри. Мои колени подогнулись. Дьюс подхватил меня под руки и подтянул к себе обратно.
Он прижался ртом к моему рту, делясь со мной дыханием.
– Один ебаный поцелуй, малыш, – прошептал он.
Я давила зарождающиеся рыдания.
– Дьюс, – прошептала я сквозь слезы, – пожалуйста, не делай этого. Мы окончательно, полностью ебанулись.
– В этом и дело, малыш, я всегда был ебанутым. Очень сильно. По какой-то ебаной причине ты этого не замечала. Но сейчас ты видишь. Так что заткнись нахуй и дай блять поцеловать тебя. А я представлю, что этот разгоряченный рот вокруг моего члена – твоя сладкая киска.
– Дьюс, пожалуйста…
– Да, – выдохнул он в мой рот, – продолжай умолять.
– Иди нахуй, – прошептала я.
– Нет, малышка, – сказал он сквозь сжатые зубы. Он отпустил мои руки и схватил меня за волосы, чтобы я не могла дернуться с места. – Теперь ты иди нахуй.
Он просунул язык в мой рот, сильнее сжимая мои волосы. Через несколько мгновений, он, застонав, кончил, я горько плакала.
– Пожалуйста, пожалуйста, – умоляла я, – пожалуйста, отпусти меня.
Его ноздри в гневе раздулись.
– Отпустить тебя? – прошипел он мне. – Дать тебе блять уйти?
Он оттолкнул меня, и я, споткнувшись о девушку, упала на пол. Дьюс отдернул ее от себя и натянул джинсы обратно. Он зло смотрел на меня.
– Я пытался отпустить тебя, ебаные годы я пытался дать тебе уйти, – сказал он жестко. – И я все еще не придумал, как это сделать.
Безмолвная, я смотрела, как он выходит из кухни.
Девушка, которой, как оказалось, была Линн, любимица дяди Джо, вытерла запястьем рот и посмотрела на меня.
– Байкеры, Ева, – она вздохнула. – Ебанутые все до единого.
– Не говори ничего Джо, – прошептала я.
– Не беспокойся, детка.
Я слышала, как в отдалении заводится Харлей, затем звук истончился и исчез в дали. Хотела бы я знать, был ли это последний раз, когда я видела Дьюса. Пять следующих лет я хотела узнать это.
И в одну летнюю ночь мое ожидание развеялось.
Глава 9
Дьюс заглушил двигатель, откинул ногой подножку мотоцикла и изучал фермерский дом, стоявший перед ним. Мик встал позади него. Еще пятеро его парней присоединились к ним.
– Ты уверен, Босс? – переспросил Рипер, облокотившись о мотоцикл. Даже в темноте Дьюс мог видеть уродливые полосы, навечно оставшиеся на правой стороне его лица. Правого глаза не было, рот справа рассечен и застыл в страшной гримасе неодобрения. Его грудь выглядела еще хуже. Все это случилось по вине Чокнутого Фрэнки, который так основательно приложился к Риперу около двух лет назад. Фрэнки любил помучить, прежде чем убить. Удача улыбнулась Риперу, и он смог сбежать, прежде чем этот уебок прикончил его.
– И ты еще спрашиваешь? – сказал Мик. – После того, что он блять сделал с тобой?
Рипер пожал плечами.
– Не пойми меня неправильно, Микки, я хочу, чтобы этот уебок сдох, намного сильнее, чем любой из вас.
Однако в его голосе не было уверенности.
– Я беспокоюсь о клубе. Если мы сделаем это, если мы прикончим Фрэнки, мы автоматически получаем войну с Проповедником. По полному разряду. И это дерьмо просто так нам не дастся. Мы получим уебищных размеров проблему.
Дьюс снова посмотрел на дом. Громкая музыка раздавалась оттуда, байки и несколько пикапов стояли на газоне. Окна были освещены, и он мог видеть силуэты танцующих людей, держащих пиво в руках. Это была обычная вечеринка байкерского клуба.
Но сегодня он приехал сюда не веселиться. Он был здесь, чтобы убить вице-президента Серебряных Демонов.
Он обернулся к своим братьям.
– Либо мы все говорим «да», либо мы все уходим.
Тэг, Зизер, Кокс, Мик и Джейз показали большие пальцы вверх. Он посмотрел на Рипера.
Рипер не отрывал взгляд от дома.
– У нас есть сила против Проповедника. У нас есть связи, у нас есть деньги, русские с нами, блять, у нас даже есть возможность дернуть связи Проповедника, чтобы обернуть их против него самого за вполне разумную цену, так что о чем тут блять размышлять? Давай сделаем это. Пора пристрелить бешеного пса.
Дьюс кивнул Коксу.
– Ты и я идем внутрь. Тэг и Зизер прикройте нас, Мик и Джейз будьте у входа, и Рипер… Просто блять жди здесь. И я притащу уебка прямо к тебе, и ты сможешь выпотрошить его как, свинью, которой он и является.
Искаженная улыбка появилась на лице Рипера.
– Босс, ты точно знаешь, как завести любого парня.
Он сунул еще одну обойму за джинсы.
– Стараюсь, – сухо ответил он.
Он притормозил Кокса за руку, прежде чем они вошли.
– Помни, нам надо держать себя в руках. Фрэнки знает, что у нас к нему вопросы. Делай вид, что ты просто собрался на вечеринку. Начинай пить, но не надирайся, можешь прихватить какую-нибудь девчонку, но держи глаз на своем телефоне.
– Понял.
Проблем с тем, чтобы подцепить девчонку на клубной вечеринке, не было. Как обычно, здесь давали всем. Но Кокс оставался собой: бритоголовый, пирсингованный по всему телу, покрытый татуировками везде блять, где видел глаз, от шеи до ступней. Женщины облепляли его. Ему даже не надо было утруждаться поманить их пальцем. Как по волшебству, они уже валялись в его ногах.
Они вошли и слились с весельем. В большинстве своем место было забито Демонами. Он заметил несколько Красных Дьяволов, ошивающихся по дому, и несколько номадов[23]23
Номад – член клуба, не закрепленный за конкретным чаптером, путешествует повсюду сам по себе. Посещает встречи клуба в разных чаптерах и платит членские взносы в том месте, куда его заведут путешествия.
[Закрыть], но блять все же в основой массе его окружала херова туча Демонов. Он отправился на кухню, вечеринка не несла радости, оттолкнул обдолбанную шлюху, повисшую на нем, и стал ходить по дому, присматриваясь.
– Всадник! – громко окликнул его знакомый голос. Мясистая рука ударила по его плечу.
Он обернулся и встретился лицом к лицу с тремястами фунтами потеющего мудака.
– Тайни, – приветствовал он его невозмутимо.
– Чем занимаешься в Вирджинии?
– Проезжали через штат.
– Везучий ты, брат. Здесь кругом ебаные сумасшедшие девки. И есть чем взбодриться.
Долбоебы. Нюхают то, что должны продавать. Тупые долбоебы.
Тайни хлопнул его по бицепсу.
– Сбрось немного напряжение, брат, и приходи ко мне. Есть кое-какое дело на стороне, ты этим наверняка заинтересуешься.
В раздражении закатывая глаза, он продолжил пробираться, перешагивая через пьяных мудаков, трахающихся то тут, то там. Когда он прошел в конец дома, за стеной которого было только крыльцо во всю длину, то остановился и продолжил осматривать комнату.
Как ни в чем не бывало в толпе Демонов, прислонившись к стене, стоял, мать его, Фрэнки. И нет, безумия в его глазах не убавилось ни на грамм. Зато он стал еще крупнее и мощней.
Его длинные волосы были собраны в пучок, открывая вид на паутину татуировок на его шее, пересекавших заметные шрамы. Его крысиная борода стала длинной, футболка Van Halen[24]24
Рок-группа
[Закрыть] обтягивала его крупные мышцы, как вторая кожа.
Он был, наверное, на полдюйма выше Фрэнки, но, тем не менее, они сравнялись по своей мощи. Дьюс не был на сто процентов уверен, что один на один он выйдет победителем, поскольку к этому мудаку помимо мощи прилагался полный комплект безумия, которого у него не было.
Фрэнки и его безумный взгляд были прикованы к чему-то через всю комнату. Он проследил за его взглядом.
Блять.
Черная футболка Харлей, ворот разрезан так, что она спадала, обнажая ее плечо, демонстрируя новую татуировку, яркое сплетение цветов. Ее штаны были кожаными, тугими, и на ее ноги, сверкая серебряным, были надеты чаксы. Ее темные, вьющиеся волосы стали еще длинней, почти касались ее задницы. Она немного набрала вес, но ее это не портило. Как давно он видел ее в последний раз, когда повел себя, как ебаный мудак? Четыре года назад? Пять? Ей должно было быть около тридцати сейчас. Она не выглядела на свой возраст. Если бы он не знал ее, то подумал бы, что ей около 22–23 лет.
Он все еще хотел ее. Охуенно сильно хотел ее.
Он снова посмотрел на Фрэнки. Тот не отводил взгляд, его тело не делало ни малейшего движения. Каждый дюйм его тела и взгляда был прочно прикован к Еве.
Сумасшедший. Ебанутый. Даже Дьюсу было не по себе.
Ева оторвалась от разговора с другой женщиной, выглядевшей старше ее, потасканной, носившей шпильки стриптизерши. Определенно клубная шлюха. Взгляд Евы обратился на Фрэнки. В его глазах горело гребаное безумие… и желание владеть ею.
Ева передала свое пиво собеседнице и подошла к Фрэнки. Этот сумасшедший уебок ни разу за это время не отвел от нее взгляд, наблюдал за ней, как стервятник, ожидающий своего куска падали.
Когда она приблизилась, он схватил ее за запястья и притянул к себе. Он склонил голову, накрывая ее рот своим ртом, кажется блять сжирая ее. Ева обвила руками его шею, прижалась своим телом к нему, крепко целуя его в ответ.
Он смотрел на них, его кулаки сжались, что-то свирепое с болью родилось в его груди.
Фрэнки оттолкнул Еву от себя.
– Надо заняться делами, детка, – крикнул он сквозь музыку. – Оставайся прямо блять здесь, пока я не вернусь, или ты нахуй огребешь от меня. Мы оба блять знаем, что ты этого не хочешь. И я не хочу обижать тебя, но я нахуй сделаю это, если ты ослушаешься.
Она кивнула. Она просто нахуй кивнула. Фрэнки ушел, исчез в темноту через заднюю дверь.
Отвернувшись, он вытащил телефон из кармана и набрал Кокса. Брат ответил на первом гудке, тяжело дыша. Звуки шлепков кожи были отчетливо слышны сквозь трубку.
– Да?
– У нас проблема.
– Блять. В чем дело?
– Ева.
– Она здесь?
– Да.
– Блять.
– Ага.
– Ками с ней?
Дьюс закрыл глаза. Ну что за хуйня, какая нахер Ками?
– Нет, придурок. Ками здесь нет.
– Черт, жаль.
– Кокс, зови блять парней. Держитесь с Рипером, пока я проясняю, каким дерьмом это обернется нам.
– Понял, ждем.
Он запихнул телефон обратно в карман и направился обратно по тому же пути, что и пришел. Схватив по дороге еще одно пиво, он подошел к дверям на кухне. Едва открылась дверь, ведущая на улицу, как он почувствовал дуло пистолета, упирающееся ему в лоб. Ошарашенный, он уронил пиво.
– В чем дело, уебок? Думал, я не заметил тебя там, пока ты наблюдал за мной? Думаешь, я не знаю, что ты тут по мою душу? Я давно вас, козлов, ждал. Пока тебе было похуй на наши дела, я порезал твоего парня, но вот же ты блять объявился и тебе будто и не похуй вовсе. Долго же тебя носило.
Он ничего не ответил. Не было таких слов, которые заставили бы такого человека, как Фрэнки, остыть и осадить. Он должен был думать быстро, или он умрет.
Фрэнки нихуя не шутил. И он выложил единственный туз, который был в рукаве. Ева.
– Видел твою Олд Леди здесь, Фрэнки, она охуенно хороша.
Ствол уперся сильней в него.
– Она моя ебаная жена, и тебе не стоило на нее пялиться. Те, кто рискуют смотреть на нее, быстро блять подыхают.
Жена. Иисусе.
Он пожал плечами.
– Она рассказывала тебе о нас когда-нибудь?
Фрэнки остекленел.
– Тут нечего нахер рассказывать, – прорычал он.
Идеально. Лучше не придумаешь. Мудак попался на крючок.
– Все, что у нее было впервые, случилось, малыш, не с тобой. Это все – мое нахуй. Барбекю у Демонов четырнадцать лет назад. Прямо после того, как она послала тебя, я зажал твою суку у стены, держа руку на ее груди, засунув два пальца в нее и запихнув язык в ее глотку так глубоко, что почти чувствовал, как бьется ее сердце. Эта дрянь была в восторге, была готова отдаться прямо блять там. Даже не могла вспомнить твое ебаное имя, потому что задыхалась, произнося мое. О, и в ее первый раз, кстати, тоже. Раздел ее догола и трахал в переулке под проливным дождем. Все ее ебаные мольбы стали моими.
Фрэнки вдохнул так много воздуха, что Дьюсу показалось, мир пересохнет сейчас. Его черед для внезапных действий. Он двинул локтем по груди Фрэнки, одновременно хватая ствол пистолета, затем схватил Фрэнки за руку, выворачивая ее, и прижимая его к полу. Опустив ботинок на плечо этому мудаку и все еще держа его руку, он с силой дернул ее. И этот чокнутый урод не издал ни звука, когда его плечо было вывихнуто. Даже не дрогнул.
Чокнутый. Просто пиздец.
Прижав собственный же пистолет Фрэнки ему ко лбу, он наклонился.
– И почему я был уверен, что был у нее первым? Ну, помимо того, что она была туже, чем ебаные тиски. После того, как она кончила, сука была на коленях передо мной, слизывая собственную кровь с моего члена. Она даже не была уверена, как и что делать, но отсосала нахуй по полной, дав мне кончить ей в рот. Так что неважно, сколько раз она была твоей, все это дерьмо – в первый раз – было моим. Можешь захлебнуться этим, пока твои мозги будут растекаться по всей комнате.
– Если ты убьешь меня, – сказал Фрэнки вполголоса, почти что умиротворенно, – ты убьешь Еву.
Он моргнул.
– Что?
– Ева. Я умру – умрет она.
– Каким это, блять, образом?
Он ухмыльнулся.
– В качестве свадебного подарка я заключил контракт на нее. Если я умру, ее убьют вскоре. Сука остается со мной по жизни, сука вернется ко мне после моей смерти. Так, как оно и должно быть.
Он просто смотрел на него.
Смотрел.
Было столько всего в этом ебучем мире, что могло шокировать его. Он повидал столько дерьма за свои сорок восемь лет, большая часть которого случилась персонально с ним. И часто его уже ничто не удивляло, когда он вляпывался в очередную хитровыебанную передрягу. Но это. Фрэнки, на полном серьезе сообщавший, что он оплатил заказное убийство Евы, ставшей наваждением всей его жизни, его ебаной женой, выбивало нахуй землю из-под его ног.
Это лишь еще раз убеждало его в том, что Фрэнки должен умереть. Он просто не знал, как позаботиться о жизни Евы теперь, учитывая это дерьмо. Пока.
Все еще держа пистолет Фрэнки, направленный на него же, он достал телефон и набрал Мика. По двое его парни появлялись рядом, образуя кольцо вокруг Фрэнки. Он сделал знак рукой, молча показывая им, не уводить пока Фрэнки.
– Вставай, ты больной ублюдок, – прорычал Рипер.
Фрэнки поднялся на ноги, его рука вывернута и висит под неестественным углом. Он повернулся к ним спиной, уперся вывихнутой рукой в стену дома. С рывком и толчком одновременно, он вправил обратно сустав. Все смотрели на него. У этого уебка были стальные яйца.
Потирая плечо, он присматривался к Риперу.
– Отлично выглядишь, хуйло. Будь я тобой, я бы просто позволил мне прикончить тебя, теперь приходится жить, выглядя как ебаный Фредди Крюгер.
Рука Рипера, державшая пистолет, затряслась. Джейз схватил и сжал его запястье.
Фрэнки покачал головой, фыркая.
– Все вы тут ебаные сучки. Ноете о своих шрамах и вырванных глазах, как мелкие ебаные девчонки.
Фрэнки повернулся к нему.
– Значит, я участвовал, в своего рода, групповушке с Всадником все эти годы. Эта шлюха по крайней мере выбрала Президента клуба, чтобы потрахаться.
Захлестываемый яростью, он сделал шаг вперед.
Рука Мика опустилась на его плечо, сжимая его.
– Он провоцирует нас, Президент, – прошептал он. – Этому уебку только и нужно, чтобы кто-то из нас подошел ближе.
Фрэнки достал сигарету из-за уха, вытащил Zippo[25]25
Зажигалка Zippo
[Закрыть] из переднего кармана, игнорируя семерых мужчин на взводе, готовых стрелять в любой момент.
Он сделал несколько глубоких затяжек, прежде чем заговорил снова.
– Знал, что она уже не была девственницей, когда первый раз взял ее. Она кричала, будто была ей, но я знал. Так и не смог выудить, кто же ее порвал. Хуеву тучу времени потратил, пытаясь расколоть ее, но она молчала. Знала, что я убью его.
Напряжение стиснуло его грудь. Она защищала его от ебаного Фрэнки. Он не мог определиться, оскорбиться ему по поводу того, что она думала, будто ему нужна защита от этого мудака, или станцевать ебаную джигу, потому что, совершенно очевидно, женщина по-прежнему была неравнодушна к нему.
– Ты ебаный извращенец! – сплюнул Зизер.
– Уже неважно, насколько блять он извращенец, – прошипел Джейз, – с ним покончено.
Фрэнки игнорировал их.
– Надо было догадаться, что это был ты, сейчас это дерьмо кажется очевидным. Сука рыдала во сне, несла какую-то хрень, а я не мог понять, о чем она. Но она всегда сжимала этот ебаный медальон Всадника на ее шее, крепко его сжимала каждый раз, когда это случалось ночью. Никогда не придавал особого значения, она ведь его носила почти всю ее ебаную жизнь, но это ты дал его ей, да?
Он не произнес ни слова, но от него и не требовалось. Фрэнки знал. Он понял.
– Да, – сказал Фрэнки, – учти, Дьюс, я это дерьмо просто так не оставлю.
Тэп засмеялся.
– Почему он нахуй должен переживать по этому поводу, ты, долбоеб? Кто тут сейчас главный хуесос, в ебаную голову которого направлены семь пушек?
Фрэнки по-прежнему плевал на все, кроме разговора о Еве.
– Думаю, он начнет переживать по этому поводу, когда я выпотрошу его кишки и отдам их Еве, чтобы она украсила ими Рождественскую елку.
– Да, чувак, – пробормотал Тэп, – ты блять нормальнее всех нормальных.
Фрэнки наклонил голову налево, впившись своим безумным взглядом в Тэпа, пока тот не сделал шаг назад.
– Босс, чего нахуй мы ждем? – сказал Тэп обеспокоенно. – Давай просто блять прикончим его.
Фрэнки ухмыльнулся. Злобной, садистской ухмылкой, из-за которой по спине бежали мурашки.
– Босс не даст вам меня грохнуть, – протянул Фрэнки. – Не так ли, Босс?
– Нет, – уверенно ответил он, – не дам.
– Что за нахуй? – крикнул Тэп. – Посмотри на лицо твоего парня!
Он смотрел на Фрэнки, не испытывая ничего кроме ненависти.
– Если он умрет, умрет Ева. Говнюк приставил к ней какого-то ебаного киллера.
– Блять, – выдохнул Джейз.
– Значит, мы не можем убить его, – сказал Рипер, доставая телефон, – но и предоставить ему возможность нарядить рождественскую елку по собственному дизайну тоже не можем.
Он набрал кого-то на мобильном.
– Йоу, Джина, детка, это Рипер… Да, малыш, я знаю… Детка… Погоди, я… Нет, я блять очень сожалению об этом… ДЕТКА!.. Да, я извинился с помощью ебаной смски, ну чего ты блять хотела? Телеграмму?.. Может заткнешься уже нахер и послушаешь, что я скажу? Мне надо, чтобы ты просмотрела все, что есть на Фрэнклина Делуву.
Фрэнки со скучающим видом прислонился к стене, посмеиваясь над чем-то своим.
Рипер отпрянул от трубки и посмотрел на динамик. Когда Джина закончила орать на него, он прислонил телефон обратно к уху.
– Делува. Д-Э-Л-У-В-А… Верно.
Последовала долгая пауза, Рипер начал улыбаться.
– Охуительно… Сучка, я блять снова влюбляюсь в тебя, прямо сейчас…
Другая длинная пауза.
– О Господи, Джина, не начинай блять снова…
Дьюс выхватил телефон и отключил звонок.
– Готов поделиться? – прорычал он.
– Сука сказала, что на него есть четыре действительных ордера за покушения и что его дважды пытались найти для допроса по нераскрытым убийствам. Она в шести часах езды отсюда, так что она передает приказ какому-то чуваку по имени Крэнк. Он будет минут через пять.
Он бы никогда в жизни не подумал, что будет так счастлив, что Рипер трахает наемницу[26]26
Охотница за головами. Аккредитованный государством сыщик, который занимается поиском преступников за вознаграждение.
[Закрыть]. А ведь все его ребята по уши блять плавают в незаконном дерьме. Но и такое случается.
– Тэп, займи переднюю дверь. Джейз, заднюю. Убедитесь, что все спокойно, пока мы не покончим с этим.
Последнее, что сейчас им было нужно, это стычка между Демонами и Всадниками.
– А ты, Рипер, избавься от Никки и посади эту охуенно крутую суку на свой байк, наконец.
– Да, чувак, – сказал Мик, – Никки та еще пизда.
Рипер пожал плечами.
– Зато у нее сиськи потрясные.
Зизер подавился своим смехом.
– Да, ты же блять заплатил за то, чтобы они стали потрясными.
Рипер показал средний палец Зизеру.
– Джина вечно в разъездах. Никогда не сидит на одном месте подолгу. Я не совсем мудак, чтобы сделать ее Олд Леди, а потом трахать шлюх.
Дьюс засмеялся.
– Ты собираешься стоять тут и всерьез рассуждать о том, что не собираешься трахаться на стороне? Хорош пиздеть. Даже после того, как тебе искромсали лицо, сучки продолжают падать штабелями перед тобой, желая утешить тебя. Я твой хуй вижу настолько блять часто, иногда кажется, что скоро мне придется трахаться с тобой.
– Да, чувак, ты вообще блять когда-нибудь убираешь его в штаны? – спросил Зизер.
Рипер глазел на Зизера, Зизер пожал плечами.
– Ну что? Ты и не убираешь его. Меня вот уже подташнивает смотреть на него.
– Тэп!
– Босс?
– Найди тех, кто выкупил заказ на Еву от Фрэнки. Используй любые связи, ебаных русских, ебаных японцев, мне похуй, можешь использовать все мои ебаные возможности, просто найди и прикончи их.
– Уже ищу, – Тэп вытащил мобильный и отошел.
– Босс?
Он повернулся и увидел Джейза, стоящего позади Евы. Она смотрела на Фрэнки, почти плача.
Дерьмо.
– Она вышла из дома, – объяснил Джейз, – искала Фрэнки. Она слышала тебя, Босс.
– Ты заказал меня? – прошептала она.
Фрэнки больше не улыбался. Ева сделала шаг к нему, и Кокс встал между ними, приставив пистолет к горлу Фрэнки.
– Не подходи к нему ближе, Фокси.
– Почему, малыш? – прошептала она. – Чего такого я не дала тебе, что тебе еще было нужно?
Фрэнки моргнул.
– Блять, детка, не плачь, – сказал он тихо. – Я не пытался причинить тебе вред, просто хотел, чтобы ты всегда была со мной. Не могу нахуй уснуть без тебя, а умереть означает уснуть навечно. Я не смогу спать вечность без тебя.
Слезы Евы потекли по ее лицу, и Фрэнки напрягся.
– Я так люблю тебя, детка, – прошептал Фрэнки, – я думал, ты захочешь быть со мной навеки.
Издав сдавленный всхлип, Ева потянулась к нему. Он рванулся к ней вперед, чтобы схватить ее, но Зизер был быстрей. Он поймал ее и оттащил назад.
– Нет, – визжала она, вырываясь, – пусти меня к нему!
Лицо Фрэнки стало ледяным, когда он увидел Еву расстроенной и сопротивляющейся Зизеру, его взгляд метнулся к Коксу. Все это дерьмо обещало закончиться плохо.
– КОКС! – крикнул Дьюс.
Этот чокнутый уебок ухватил направленный на него ствол и им же ударил Кокса по голове. Один стремительный удар по яйцам, и Фрэнки уже целился в Кокса.
Он не раздумывал, просто кинулся прямо на Фрэнки, и они покатились на землю. Ударив Фрэнки по его едва вставшему на место плечевому суставу, он смог одержать верх и уткнул его лицом обратно в грязь.
Кокс лежал на земле, схватив себя за яйца, в стонах бормоча, что никогда не сможет снова трахаться. Ева истерически визжала и ожесточенно вырывалась. Зизеру приходилось несладко, пока он продолжал крепко удерживать ее. Ебаный дурдом.
– Я найду способ прикончить тебя, мудак, – прошипел он Фрэнки на ухо.
Фрэнки засмеялся. Он все еще продолжал смеяться, когда свет фар машины наемника свернул с улицы и двинул к подъездной дороге дома.
Крэнк был здоровым парнем, бывшим морским пехотинцем. Ему не составило труда перехватить Фрэнки и приковать его наручниками в своей машине. Не лучшее окончание вечера, но это было лучше, чем ничего, и главное – какое-то время Ева будет в безопасности, пока он будет разбираться со всей этой паутиной сумасшествия Фрэнки.
И говоря о сумасшествии…
***
– НЕТ! – я кричала, пытаясь вырваться, пока Фрэнки увозили. – БОЖЕ, НЕТ! Вы не можете этого сделать! Он не справится с этим!
Фрэнки не мог попасть за решетку. Он не продержится. Он не будет спать, он не сможет вести себя нормально с сокамерниками, это был гарантированный рецепт кошмара.
– Отлично, – фыркнул Мик, – будем надеяться, что он не продержится там и пяти ебаных секунд.
Ее голова резко дернулась в сторону Мика.
– Ты, дерьма кусок! – закричала она. – Ты никогда не можешь держать свой ебаный рот закрытым! Всегда лезешь не свое дело!
– Успокойся, Ева, – прорычал Дьюс.
Я перестала вырываться и посмотрела на него. Он с ума сошел? Моего мужа отправили на верную смерть, а он говорит мне успокоиться. Нет, черт побери.
Душераздирающий крик вырвался из меня, я вырвалась из хватки Зизера и рванула к Дьюсу.
– Ты уебок! – кричала я, колотя его, пытаясь ударить любую часть его тела, до которой могла дорваться. – Ты тупой кусок дерьма!
Ему не понадобились серьезные усилия, чтобы справиться со мной. Я была на земле, он был между моих ног, мои запястья были зажаты над моей головой, он смотрел на меня. Я довольно заметила его распухающую губу, кровоточащий нос и расцарапанную щеку.
– В чем нахуй дело, Ева? – раздался рев надо мной. – Узнала, что твой мужчина заказал тебе ебаного киллера, и кидаешься на меня?
Я чувствовала себя больше, чем просто злой, больше, чем просто потрясенной, это было больше, чем обычная боль. Я чувствовала себя такой беспомощной, раздавленной, словно швы моей души распоролись, разошлись везде, где они были. Я заботилась о Фрэнки так долго, и я так устала от этого, но его вины в том, каким он стал, не было, он был болен, он не мог рассуждать также, как и все другие люди.
