Текст книги "(ненавижу) люблю тебя! (СИ)"
Автор книги: Майя Саммер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)
Глава 7. Евгения. Голодные игры
Ненавижу его! Кобель проклятый! Чтоб он сдох! Эти мысли крутились у меня всю вторую половину ночи, ведь первая половина у меня ушла на переживания на тему где носит этого отмороженного мажора. Ну как он мог так со мной поступить? Намекать, смотреть восхищённым взглядом, а потом спать с этой стервой. И то, что на этом настоял отец никак его не оправдывает!
Утром, часов в десять в мою дверь постучали, я прекрасно знала кто там стоит, но видеть его сейчас не желала. Мне было слишком больно и противно. Нужно что-то делать! Так продолжаться больше не может. Нужно перестать сохнуть по этому придурку и найти себе парня. Такого, с которым мне не будет больно! Который будет меня уважать и ценить, заботиться.
С утра болела голова, и дверь я, конечно, не открыла. Он повозился ещё немного в гостиной и всё стихло. За окнами завывал ветер, я закуталась в одеяло и провалилась в мутную дрёму.
Когда проснулась, в доме уже никого не было. Часы показывали полдень. В животе бурчало, есть хотелось жутко. В домике имелась маленькая кухонька. Но встроенный холодильник оказался пустым, и все кухонные шкафчики тоже. Да, как так? Ужин вчера был ранним, часов в шесть. А на приёме я почти не ела, стресс и не желание облажаться сделали своё дело. Теперь же я пожинала плоды своих решений. Я попробовала дозвониться до опекунов, но ни один из них не подошёл к телефону. Придурку я звонить не стала.
От мысли где он может сейчас находится внутри всё закипало. Ну и пусть развлекается со своей стервозной Вероникой. Я понимаю, ему это поручил отец. Но неужели он как покорная собачка может прыгнуть на любую по приказу отца? Если так, то тогда они отличная пара: балабол и шмара.
Вчера ужин заказывал Михаил Валерьевич по телефону, и я попыталась повторить его манёвр. Сняв трубку, я прослушала череду длинных гудков. А, когда на другом конце провода ответили, растерялась.
– Bonjour! Comment puis-je vous aider?
* Добрый день! Чем я могу вам помочь? Француз.
Приказав себе собраться, я сглотнула и протараторила свою просьбу так как учили. Не учла только одного, администратор на том конце провода не знал английского, а я совсем не знала французского. Мы по извинялись друг перед другом, попросили друг друга говорить на другом языке, но это не привело к успеху, и я положила трубку.
Делать было нечего, я оделась потеплее и вышла из домика. Сделала несколько фотографий двери, с буквенно-цифровым обозначением, ещё пару снаружи дома и окрестностей. Это сильно мне поможет если я заблужусь, и мой английский станет препятствием в поисках жилища. Перед выходом проверила ключ-карту, а то бывали моментики.
Над моей головой висели белые тучи, а через пять минут пошёл снег, сразу хлопьями. Я перестала видеть пункт моего назначения, ведь его заволокло плотным облаком снегопада. Но каждые метров пять в землю были врыты столбики, и я ориентировалась по ним. Когда я добралась до основного здания, я уже напоминала сугроб. Отряхнувшись, я зашла в спасительное тепло.
В холе горел мягкий, жёлтый свет, а за стойкой скучал молодой француз. Я не стала у него ничего спрашивать, потому что сразу заметила дверь ресторана. Они везде оформлялись одинаково. Голод гнал меня вперёд, и я ввалилась в дверь ресторации, совершенно не думая о своём внешнем виде. Хостес сразу проводил меня за столик, и выдал меню. Я взяла кусок плотного картона и вчиталась в строки, точнее вчиталась бы, если бы понимала французский.
– English please. – сразу попросила я.
Мне выдали меню на английском, но легче мне от этого не стало. Единственное, что понимала я очень хорошо – так это цены. Они были в евро. Двухзначные, а иногда и трёхзначные. У меня была с собою банковская карточка, выданная опекуном, но на ней не было таких денег. А на карте с моей работы и подавно таких сумм не водилось.
Ко мне подошёл официант и вежливо покашлял. Наверняка по моим испуганным глазам он всё понял, и, хотя по совершенно не проницаемому лицу невозможно было что-то прочитать, мне казалось он меня осуждал. На смеси знаков, ломанного английского, и отдельных французских слов я попыталась выяснить можно ли записать счёт обеда на снятый номер, но либо мы не поняли друг друга, либо ответ был отрицательным.
В любом случае мне пришлось встать, сглотнуть набежавшую в предвкушении трапезы слюну и выйти из-за стола. На меня смотрели сидящие там гости, а я сгорала от стыда. Даже выйдя на улицу, я чувствовала, как горят мои щёки. Я приложила к ним холодные ладони.
Ну и ладно, ничего со мной за один день, максимум два не случиться. Завтра ночью мы летели обратно. Я остановилась посмотреть на склон. Снегопад закончился так же быстро, как и начался. Разноцветные фигурки бороздили подготовленный склон. Они ехали так быстро и ловко. Мне тоже захотелось скатиться, хотя бы один раз. Но от этой мысли живот скручивало спазмом страха и восхищения. Нет, в одиночку я никогда не решусь на это.
Дорога назад заняла больше времени, всё же я немного заплутала, но в итоге вышла на нужную дорогу. Небо выцвело и посерело. На нём проявился серп луны. Я представила, как бы выглядело полнолуние в горах, наверняка луна казалась бы огромной. Протяни руку и коснёшься. Я вытянула руку вперёд, но естественно хватанула только воздух. Весь путь меня сопровождали ёлки. Облепленные снегом, они словно сошли с рождественской открытки. Деревья были укрыты снегом, но под лапами его не было, только игольчатый ковёр.
В гостиной горел свет. Я дрожащими руками провела картой через считыватель, и зашла в дом. Но оказалось, что это я сама забыла выключить свет и никого в домике не было. Раздевшись я прошла к уголку с маленькой кухонькой и налила воды из-под крана в чайник. Мини бара в этом номере не было, наверное, архитектор не придумал как вписать его в интерьер комнаты.
Гостиная напоминала настоящий охотничий домик. Дерево, кожа и мех. На стенах висели картины со сценами охоты, центром комнаты являлся тёмный, кожаный диван. Пара столиков по его бокам, кресла из такого же материала и огромная шкура бурого медведя, лежавшая на полу. С одной стороны, уютно, а с другой дико.
Чайник закипел, я налила себе кипятка и села в одно из кресел. Теплая вода обманет мой организм и голод отступит. Простая горячая вода была не слишком приятной на вкус, но делать нечего. Я включила фильм, выбрав его из своих сохранённых. Интернета у меня нет. В домике было прохладно, придя с улицы я этого не заметила, а теперь, даже завернувшись в своё одеяло мне было зябко. Здесь явно не хватало камина. Вода остыла, и теперь я маленькими глотками пила холодную кипячённую воду. Гадость какая!
За депрессивными мыслями я совсем не заметила, как вернулся герой-любовник. Сегодня Саша выглядел приличнее, чем вчера, щёки покраснели от мороза, на ресницах мелкие снежинки, запорошенные лыжные ботинки. Увидев меня, он почему-то улыбнулся и это взбесило меня ещё больше. Но за бдением над чашкой с горячей водой, я приняла решение с ним не ругаться. Сделать это я могла только одним способом – вообще не разговаривая.
Встала, прошла на кухню и вновь вскипятила чайник. Голод опять начал грызть. Моя стройная, даже тощая комплекция – это результат бешенного темпа жизни, а вовсе не диет. Я не умела голодать, и есть по расписанию мне тоже не нравилось.
В интернате кормили строго по времени, и если ты пропустила приём пищи, не важно по каким причинам, то ты будешь ходить голодной до следующего раза. «Ради тебя одной, Лисицына, я не собираюсь посуду пачкать» – каждый раз напоминала мне высокая, статная повариха.
В доме Золотовых мне можно было есть тогда, когда я захочу. Холодильник всегда был в моём распоряжении. Правда узнала я не сразу. Только когда Саша словил меня у холодильника ночью. Я стояла там в своём розовом, махровом халатике и прятала испачканные пальцы. Он поднял одну бровь, наблюдая как я отчаянно краснею. И спросил абсолютно спокойным, холодным голосом:
– Что у тебя за спиной?
– Ничего! Я ничего не брала! – затараторила я.
В моей голове логичным развитием событий было то, что он нажалуется опекуну и меня станут запирать по ночам.
– Зачем тогда ты сюда пришла?
Его тон был скорее любопытным, чем осуждающим.
– Просто так, погулять захотелось.
– Странный выбор места для прогулки. – я не стала отвечать, и он продолжил – Мы живём в разном ритме. И иногда не видимся месяцами. Анна Леопольдовна интересовалась какие продукты и блюда ты больше всего любишь. Что ей ответить?
– Ээ… Зачем это?
– Чтобы сбалансировать покупки. Например, ты любишь мандарины, но не любишь апельсины. Тогда нужно больше покупать первое и меньше второе. Так что ты больше любишь?
– Я не знаю.
Эти вопросы настолько выбили меня из колеи, что я от удивления опустила руки и мой собеседник заметил следы йогурта, который я ела прямо руками, чтобы не шуметь.
– В смысле, ещё не определилась?
– Нет, просто я не пробовала апельсины. Нам на новый год привозили мандарины волонтёры, а так один раз в день давали яблоки. – я помолчала и добавила. – Либо сезонные, либо зелёные, настолько кислые, что их иногда невозможно было есть. Челюсти сводило.
Теперь Саша был озадачен. .
– Ладно. Когда определишься запиши на листок и отдай экономке.
Я перевела дыхание, и воровато оглянулась. Он развернулся чтобы уйти, но потом полуобернулся и сказал:
– Ложка в первом от мойки ящике, если что. Если хочешь есть, просто бери всё что нравиться и садись за стол.
Вспомнив ту историю, я грустно улыбнулась. Мне бы проблемы той Жени.
– Женя. – позвал меня Саша.
Я глянула на него и отвернулась к стене. Пусть чешет в свою комнату. Может стоит попросить у него еды? В голову закралась эта, по сути здравая мысль, но я её отогнала. Не собираюсь я перед ним унижаться. Без одеяла стало совсем холодно, и я вернулась в свой кокон. Вытянула ноги, чтобы Саше даже в голову не пришло садиться рядом. Он разделся, аккуратно почистил и поставил сушиться свои ботинки. И совершенно неожиданно сел на рядом стоящее кресло.
– Ты ведешь себя как маленькая. – вздохнул он – По какому поводу бойкот?
Что мне было ему сказать? «Мне жутко больно от того, что ты спал с Вероникой?» Даже в моей голове это звучит как бред. Мы брат и сестра, чёрт побери. Между нами же вообще ничего общего! Я демонстративно отхлебнула из чашки. Обхватила её лодочкой из ладоней, покачала.
– У меня с Вероникой ничего не было. – мой скептически взгляд он не выдержал – За кого ты меня принимаешь? Мы знакомы один день. Ей стало плохо, и я отвёл её в номер.
– И провёл там пять часов? – не удержалась я.
– Да, я помогал ей прийти в себя.
– Бред. К тому же мне всё равно спал ты с ней или нет. Это твоё личное дело.
– Ладно. Можно я тогда посижу с тобой и выпью ээ… а что ты пьёшь?
– Кипяток. – я продемонстрировала свою кружку.
– Чего?
– Горячую воду. Так понятнее?
– Почему?
– Потому.
Объяснять ему всю ситуацию мне показалось глупым. И я просто пожала плечами. Саша встал, прошёл на кухню, открыл по очереди все шкафчики, холодильник и наконец обернулся ко мне.
– Ты ходила в ресторан в основном здании?
– Ходила. – он немного расслабился, и я не отказала себе в удовольствии добавить – Но меня оттуда выгнали, потому что у меня не хватило денег на обед.
– Тогда что ты ела целый день?
Я показала ему свою кружку и широко улыбнулась. Последующая реакция меня удивила.
– Ты не могла позвонить мне? Или гордость не позволила? Ну что за детский сад, Женя!?
– Я звонила опекунам, но они не взяли трубку. С какого перепугу я тебе буду звонить? У тебя ведь важное задание на эти выходные.
Саша ещё пару мгновений пробуравил меня взглядом, потом позвонил на ресепшен и на беглом французском что-то сказал. Ну, когда он умудряется ещё и французский учить? Минут через двадцать в дверь постучали. Я не видела кто пришёл, потому что Саша сам открыл, выглянул и вернулся уже с корзиной. В ней имелась сыр, ветчина, хрустящий багет, жареный гусь и апельсиновый сок.
– Уже поздно, нормальный ужин не заказать.
У меня забурчал живот от этих запахов. Я попыталась незаметно сглотнуть слюну, чтобы совсем уж не опозориться. Саша прошёл мимо стола и сел прямо на шкуру.
– Иди сюда, устроим пикник.
Я сползла с дивана, прямо в одеяле, сделала себе бутерброд и накинулась на него. Только немного утолив голод поняла, что думаю о этом всём.
– Всё это очень странно. – пробормотала я, и села поудобнее.
– Я не хочу, чтобы ты голодала. Если у тебя проблемы – звони мне. Просто возьми телефон и набери мой номер!
Ха-ха. Смешно. А что если у меня проблемы как раз из-за него? Что если я оказалась настолько глупой, что влюбилась в своего названного брата? Глаза цвета стали пронзали меня своей искренностью.
– Ну зачем ты так говоришь? – взмолилась я.
Не могу больше терпеть это.
– Ты моя сестра, помнишь?
Мне хотелось выругаться, громко, с чувством, с расстановкой. Я закрыла глаза руками, чтобы не видеть его. Его красота мешала мне думать. Мне казалось, что я чувствую тепло его тела, так близко мы сидели.
– Женя, посмотри на меня.
Чёрт, ну что же ты делаешь со мной? Зачем он говорит таким соблазнительным голосом? Я ревновала его, безумно ревновала. Весь день представляла его в объятиях этой стервы. И мне хотелось на стену лезть от злости и обиды. А сейчас он сидит со мною рядом, такой близкий и далёкий одновременно, что выть хотелось! И вот когда я уже почти собралась, почти настроилась поблагодарить и уйти в свою комнату, почувствовала прикосновение к руке. Совсем лёгкое, кончиками пальцев.
А потом случилось то, что мне не забыть никогда. Хотелось думать, что это была не я, но это ложь. Или что этого вообще не было? Тоже нет. От прикосновения у меня слетели все тормоза, я потянулась к нему. А вдохнув его запах вообще потеряла контроль, залезла к нему на колени и поцеловала. В животе закручивался ураган, между нами не осталось пространства. Ещё немного и воздух рядом вспыхнет. Его губы, каменные на первый взгляд, оказались очень нежными. На один краткий миг мне показалось, что он ответил. Его руки запутались у меня в волосах, а язык ворвался в мой рот. Он целовал меня! Ласкал и тушил этот пожар своей страстью.
– Женя! Женя… – горячечно зашептал он – Стой! Это неправильно.
Глава 8. Александр. Нам нужно научиться…
Страсть в глазах Жени переплавилась в обиду. Она отпрянула, вскочила и убежала в свою комнату. А мои руки всё ещё помнили её нежную кожу, мне безумно понравился поцелуй. Я никак не мог вдохнуть достаточно воздуха. Моя грудь вздымалась, но я всё ещё задыхался.
Я ударил ладонями по шкуре, сжал её в кулаках. Чёрт меня подери! Итог дня: Женя меня поцеловала, но я оттолкнул её и теперь она плачет в своей комнате. Не знаю сколько я простоял у дверей, вслушиваясь в глухие всхлипывания за другой стороной. Но когда Женя наконец затихла, мои ладони сводило судорогой от того, как сильно я сжимал кулаки. Мне нельзя было входить к ней сейчас.
Иначе поцелуем дело бы не ограничилось. Мы совершили большую ошибку, позволив вообще этому случиться. Впервые в жизни я чувствовал такое возбуждение. Мы вспыхнули одновременно, словно в сухостой кинули спичку. И обожглись.
Она моя сестра. Я твердил себе это как мантру, но не помогало. Мне хотелось продолжения. Отрицать это глупо. Но в глазах всего общества мы брат и сестра, и как оно отреагирует понятно. Что скажут отец и мать мне даже думать не хочется.
На самом деле всё просто. У меня нет девушки, я слишком занят учёбой. А у Жени нет парня. Мы живём в одном доме, часто рядом. Это просто гормоны. Да. И не стоит из-за этого ломать наши жизни. Я выдохнул и медленно отошёл от двери. Так будет лучше для нас всех. Осталось всего шесть месяцев. Мы справимся.
На следующий день страсти улеглись. Женя вышла из своей комнаты, и увидев меня, сидящего за столом, вспыхнула краской, но не отступила.
– Доброе утро! Я думала ты уже ушёл.
– Нет, я просто выходил, чтобы забрать завтрак.
Она явно ждала пока я уйду, чтобы не встречаться со мною. Её смущение было не удивительно. Но нам нужно как-то существовать на одной территории, и общую неловкость хорошо бы преодолеть.
– Понятно.
– Женя, я предлагаю зарыть топор войны и пойти покататься на сноуборде.
– Я не умею кататься.
Она сложила руки на груди и так резко вздёрнула подбородок, что чуть не упала назад. Сегодня Женя была в воинственном настроении, но и я не сдавался.
– Ничего страшного. Я тебя научу. Но сначала завтрак. Родители вернутся только к вечеру. Ты же не хочешь сидеть тут одна?
Женя опустила голову, смотря на пол у себя под ногами. Я прекрасно знал, что она сейчас скажет. Слышал уже и не раз.
– Я лучше…
– Будешь сидеть тут одна, чем пойдёшь со мной. – перебил я её – Знаю. Но пожалуйста, Женя, не нужно скоропалительных решений. Давай просто отдохнём, представим, что мы с тобой настоящие брат и сестра. Нам нечего делить. Мы можем просто провести время вместе. Но если ты не хочешь, я не буду настаивать. Я найму тебе инструктора, помогу подобрать снаряжение и оставлю тебя развлекаться.
Я был готов, что она согласится на инструктора. То, что случилось вчера забыть не просто. Женя вздохнула, посмотрела на свои руки, а потом прямо мне в глаза.
– Ладно, я согласна.
Только после её согласия у меня внутри расслабился натянутый канат. Даже в комнате стало светлее. Каша уже стояла на столе. Я заказал обычный завтрак. Овсяную кашу, масло, хлеб, кофе и фрукты. Женя с удовольствием схватилась за ложку. Мне нравилось открытость и не наигранность в ней. Если ей что-то нравится она сияет, если нет пошлёт открытым текстом. Её дикая энергия не могла жить во лжи.
Сегодня вышло солнце. Кристаллы снега так сильно сияли, что солнечные очки были необходимостью. Но это к лучшему, так мы могли не цепляться взглядами. Женя совсем не умела стоять на сноуборде, даже на лыжах у неё получалось с трудом держать равновесие. Я рассказал ей всё, что знаю о спусках, лыжах и технике катания. В горном спорте я был весьма посредственен, но она всё равно внимательно слушала и даже несмотря на перчатки, было заметно как сильно Женя сжимает лыжные палки.
– Ну всё, главное наклоняйся немного вперёд и следи за положением лыж.
Я закончил инструктаж и указал ей на склон для новичков. Трасса была самая пологая и лёгкая. Названная сестра сглотнула, глянула вперёд, закусила губу.
– Я не готова. – она попятилась.
Ей отчаянно мешали лыжи и со стороны это смотрелось очень комично, но я понимал, как ей страшно.
– Попробуй скатиться. Ты точно сможешь.
– В этом то я как раз не сомневаюсь. – буркнула она.
Мимо нас проехал малыш в красном комбинезоне, он широко улыбался, показывая большую прореху в два выпавших зуба. Женя огляделась, когда мы сюда пришли склон был пуст. А сейчас потихоньку собирались люди. В основном инструкторы с детьми. Был даже ребёнок лет трёх.
– Только не бросай меня там внизу, если я покалечусь! – выдохнула она и резко оттолкнулась, полетела жёлтой птицей вниз.
– Не брошу, ни за что.
Озвучил я свои мысли.
Глава 9. Женя. Звёзды в твоей постели
Я лечу! Страх клубится в животе, разносится по венам, и я кричу. В начальной точке падения, сердце замерло. А теперь губы сами собой растягиваются в улыбке, и я пищу от радости, а не от страха. Рядом скользит Саша. Я не могу на него смотреть, каждый раз вспоминаю как облажалась вчера, и хочется прыгнуть в сугроб. Но сейчас возможно адреналин, а может что-то ещё выбивает эти мысли из головы.
Вчера ночью я решила начать новую жизнь. Без болезненного влечения, без постоянного чувства одиночества. И сейчас, спускаясь на лыжах мне кажется, я смогу! Я свободна! Склон становиться совсем пологим, и я плавно останавливаюсь.
– Ну как? – спрашивает меня холодный голос.
Такой же холодный, как горы вокруг.
– Потрясающе. – выдыхаю я чистую правду. – Давай ещё скатимся!
Мы катались снова и снова, потом переместились на другую трассу. Там угол спуска был больше, и скорость выше. Моего мастерства хватило спуститься пару раз, на третий раз я упала, ободрав щёку. Возможно от усталости, а может отвлеклась и неправильно поставила ногу.
Саша помог мне подняться, осмотрел моё лицо. Теперь всё стало на свои места. Он заботился обо мне? Да, бесспорно, но делал это как старший брат. И надеяться на что-то большее просто глупо. После катания мы сдали снаряжение и пошли обедать.
Интерьер ресторана – дерево, камень и огонь. Стены обшиты деревом, ошкуренным и отполированным, полы тоже деревянные. Центром композиции служит каменный очаг. Такой большой, что там можно было бы зажарить барана. Сейчас камин только разожгли, языки пламени поднимаются вверх, обгладывают еловые поленья, а по залу распространяется хвойный аромат. По стенам развешены стеклянные фонари, в них тоже горит живой огонь. Я даже протянула руку, чтобы проверить. Коснулась створки и с шипением отдёрнула пальцы. На подушечках горели красные пятна.
– Осторожно, Женя! – запоздало предупреждает меня Саша.
Он выбрал столик и ждёт пока я сяду. Оу, джентльмен? Или не хочет терять меня из виду? Боится, что я вытворю какую-нибудь дичь? Вот только я повзрослела, и больше не буду давать повод Саше относиться ко мне не серьёзно. Пальцы всё ещё болят, намекая на не состыковку моих мыслей и действий. Я вздыхаю и поправляю сама себя. Постараюсь не давать такого повода.
К нам подходит официант, молодой мужчина в белой рубашке и тёмных брюках, протягивает меню сначала мне, потом мажору. Сейчас он как никогда выглядит богатеньким сынком. Тёмные брюки и черный свитер выглядят на нём дорого, а на лице ни грамма сомнений.
– Мясо или рыба? – вежливо интересуется официант.
Саша смотрит на меня, и только спустя минуту я понимаю, что он не раздумывает, а ждёт пока я отвечу.
– Ээ…. Я буду рыбу.
Официант кивает, но ничего не записывает. Его руки вообще пусты.
– Принесите закуски, хлеб, рыбу и сангрию к ней.
Саша даже не заглянул в меню, полагаясь чужой на выбор, его вообще не интересовали цены. Мужчина вновь серьёзно кивнул, забрал у нас меню, и пошёл на кухню.
– Почему ты не прочитал меню? – я наклонилась, чтобы тихо спросить.
Лёгкая музыка гасила звуки, но мне всё равно не хотелось, чтобы меня кто-то услышал.
– Зачем? В таких заведениях, как правило, меню умещается на одном листе. А официантов обучают, проводят дегустации еды. И он действительно лучше знает, что лучше сочетается с рыбой. Сделать так, чтобы нам понравился обед в его интересах, ведь тогда мы оставим ему хорошие чаевые.
– Понятно.
Мне понравилось рассматривать танец огня. Было что-то очень приятное в этом. Обед мне тоже очень понравился. Всё сложилось вместе. Красивый вид. Из панорамных окон можно было рассматривать горы, и не трасы, а нетронутые склоны. С вековыми деревьями, искрящимся снегом. Вкусная еда. Рыба в белом соусе с овощами, поджаренными на гриле и свежий хлеб были выше всяких похвал. И только компания мне и нравилась, и не нравилась одновременно.
Я смотрела на Сашу и не понимала, что в нём такого? Почему меня так тянет к нему? Нет! Нет, нет. Мы же договорились оставить эти мысли в прошлом? Только сейчас мне стало кристально ясно: какой же надо быть дурой, чтобы подумать о взаимности с его стороны? Круглой, подсказала я себе.
– Алекс, дорогой! Привет! – за моей спиной раздался нежный голос Вероники.
Я поморщилась. Не знаю чем, не исключено, что её интересом к мажору, меня раздражала эта девушка.
– Добрый день, Вероника. – Золотов привстал и пожал протянутую руку.
– Может, составишь мне компанию? Раз уж ты здесь.
Она демонстративно меня не замечала, интересно, когда Саша согласится, она сядет прямо на меня? Или рядом?
–Прости, но мы уже поели.
– Очень жаль… Может тогда зайдёшь ко мне вечером? Посидим, поболтаем?
– Давай в другой раз, мы вечером улетаем. Нужно собираться.
– Уже? Ну, хорошо. Тогда до встречи в Москве.
– До встречи.
Мы доели и расплатились, поэтому быстро собрались и вышли на улицу. До заката оставалось ещё пару часов. Саша предложил ещё немного покататься. И я с удовольствием согласилась. В домик возвращались мы уже в темноте. Мажор попросил меня включить музыку. Я полистала свои плей-листы и выбрала список с названием «осеннее замедление». Стерео система перенесла нас в осенний лес, наполненный шорохами, падающими листьями и музыкой.
А через пару часов за нами подъехало такси. Перелёт прошёл легко и приятно. Я вновь сидела у окна, но почти весь полет проспала. Мне показалось, что я спала всю дорогу до дома, вроде только-только мы взлетели и вот я уже заползаю в прохладную постель.
Время полетело. Сразу после прилёта навалилось куча заданий, дополнительных занятий, работы. Мне едва хватало времени, чтобы спать и хоть как-то есть. Но это было к лучшему, мысли о Саше просто не успевали возникать в моём уставшем сознании.
Как-то незаметно подкрался новый год. Предновогодняя неделя выдалась просто сумасшедшая. Меня таскали по приёмам, показывали всем, кому не лень, я отрабатывала пропуски в школе, пересдавала физику. Ума не приложу зачем она мне?
Вся эта суматоха закончилась ровно тридцать первого декабря. Я осталась совершенно одна. Сначала вздохнула с облегчением, а потом загрустила. Это не первый новый год, который я встречаю одна, но сейчас, почему-то как никогда, сквозило одиночество. Опекуны уехали на очередной званный вечер, где был Саша я не знала. Меня поздравил только Илья.
Секретарь моего опекуна ещё вчера перевела мне деньги на подарок. После праздников куплю себе что-нибудь. Я смотрела фильмы, слушала музыку и рано легла спать. На следующий день, спустившись вниз, я залезла в холодильник, чтобы найти себе завтрак, но резко остановилась. В столовой стояла оформленная дизайнером настоящая ёлка. Внизу лежали декоративные подарки, я сразу заметила, но поняла не сразу, что все подарки были в оттенках синего, а сейчас под ёлкой стояла, отзеркаливающая мигающие фонарики, красная коробочка.
Интересно. Любопытство победило осторожность, и я взяла её в руки. На открытке был нарисован человечек на лыжах. «Самой смелой…» – гласила надпись с одной стороны, а с другой тем же аккуратным почерком написано: «открой, когда стемнеет». Коробку я прихватила с собой, она манила меня и мне очень хотелось открыть её прямо сейчас. До вечера ещё так долго!
Подарок перекочевал вместе со мной в мою комнату. Золотовы старшие вернулись через пару часов. Я слушала как ходит внизу Михаил Валерьевич, наверно он говорит по телефону. Алла Альбертовна в хозяйской спальне, и я понятия не имею чем она там занимается. Мы с опекунами вообще мало общались, словно жили в параллельных вселенных. Им не было дела до того, как я учусь или чем занимаюсь на дополнительных занятиях, все эти вопросы решал школьный тьютор. Моими финансами занимался секретарь опекуна, а за моим душевным состоянием следил психолог.
Ежемесячные посещения специалиста были моей обязанностью. Года два назад я думала, что, если пропущу несколько приёмов, Михаил Валерьевич спросит меня почему, а я всё скажу ему. В моей голове крутились диалоги, которые я проговаривала сама с собой. Мне так хотелось наконец объяснить им как для меня важно, чтобы меня заметили! Неужели, если уж опекунам совсем не интересно, они не могут поговорить со мной хотя бы, чтобы я не чувствовала себя пустым местом?
Но все иллюзии разбились о холодное «Женя, ты пропустила приём у доктора, завтра Григорий Станиславович отвезёт тебя». Тогда я и поняла, что им абсолютно плевать на меня и мои чувства. Да, я могла бы не поехать, убежать. Но это я уже проходила. Раньше у нас был другой водитель, но как-то раз я решила, что не могу больше терпеть издевательства одноклассников и ушла одна в парк. Меня быстро нашли, отследили по камерам. Тьютору сделали выговор, а водителя уволили, потому что он отлучился из машины, и проворонил меня.
Мне жутко стыдно перед ним. Каждый раз, когда вспоминаю эту историю, хочется лезть на стену. В груди давит какое-то неприятно чувство, смесь вины и стыда. Я ведь даже имени его вспомнить не могу. Помню только как он сидел с кроссвордом, пока ждал нас. А иногда, мы вместе разгадывали загадки.
Пока я вслушивалась в звуки дома за окном сгустились плотные сумерки. А потом не прошло и десяти минут, как стемнело. Время открывать подарок! Коробка стояла в шкафу. Ко мне вряд ли бы кто-то заглянул, я спрятала её от себя. Руки безумно чесались и тянулись к блестящей красной фольге.
Я аккуратно достала его, потрясла рядом с ухом. Там что-то глухо стукнуло, ударившись о коробку. Упаковано качественно, явно работал профессионал. Липкую ленту я отдирала осторожно, хотелось сохранить обёртку. В моих руках оказалась белая коробка, открыв её, я осторожно вытряхнула на кровать пластиковый кубик с линзой. Туда же упали шнур питания и маленький пульт.
Неужели это то, о чём я думаю? Я нашла розетку, включила прибор и чуть не завизжала от восторга, ведь передо мной раскинулось настоящее звёздное небо. С разноцветной галактикой, изредка падающими звёздами и луной. Это было потрясающе! Очень красиво и необычно. Изучив инструкцию, я поняла, что этот проектор звёздного неба может не только показывать невероятную красотищу у меня в комнате, но и играть мою музыку. Естественно телефон тут же был подключен, и из динамика полилась классическая музыка. А звёзды закружились в причудливом танце в такт мелодии.
– Восхитительно….
Я упала на кровать и пол ночи наслаждалась этим чудом. Саша, что же ты со мной делаешь?
Новогодние праздники быстро прошли. Делать мне было нечего, опекуны опять куда-то уехали. Где носит мажора я по-прежнему не знала. Несколько раз меня приглашал на прогулки по зимней Москве Илья, и я с радостью соглашалась. Я ведь решила забыть мою первую глупую любовь? Мы катались на коньках, и пили горячий шоколад прямо на льду. Гуляли по улицам города, грелись в торговых центрах, смотрели на вечернюю иллюминацию.
Всё это было похоже на сказку, и когда в конце праздников Илья просто поцеловал меня, я ответила. Ничего общего с поцелуем с Сашей не было, но приятно было. Мне интересно общаться с Ильёй, приятно проводить с ним время, пока этого достаточно. Возможно, я скоро переболею и влюблюсь в него. И тогда целоваться с ним будет так же приятно как с… тьфу ты! Ну почему я всё время о нём вспоминаю?! Всё! С Ильёй мне хорошо и точка!
Мне нравилось проводить время с Ильёй. Он ухаживал за мной, приносил на свидания всякие приятные мелочи. Например, белую розу или мыльные пузыри. Днём мы гуляли по набережным Москвы, а вечером переписывались до утра. Из-за этого мой график сбился, но я была очень счастлива. Всё больше и больше у меня получалось не думать о Саше.
