Текст книги "(ненавижу) люблю тебя! (СИ)"
Автор книги: Майя Саммер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)
Глава 22. Женя. Неизбежно
Вода заглушала звуки, доносившиеся из комнаты. Я ещё раз фыркнула, вспоминая утреннее происшествие. Посмотрела в зеркало, прямо себе в глаза и наконец призналась: ехать с Сашей в это чудесное место было ошибкой.
Мой план трещал по швам. Сейчас Саша казался таким добрым, честным, открытым… родным. Что при мысли о месте сводило зубы. Я глянула ещё раз себе в глаза. Зеркало – чистое и яркое отражала каждый кристаллик в моих глазах. На что я готова, чтобы отомстить? Вот только боюсь, что вместе с ним и я погибну. Я усмехнулась. С чего я вообще взяла, что смогу доставить Саше хотя бы лёгкое беспокойство? Весь мой план основывается на предположении, что он меня любит. Но что, если это совсем не так? И только я тут влюблённая дурочка?
Я протянула руку к зеркалу и водой нарисовала улыбку, вместо моих поджатых губ. Так гораздо лучше.
– Заказать завтрак в номер? Или прогуляемся?
Голос Саши вяз в дверном полотне, и звучал глухо. Я открыла дверь, высунула голову. Он лежал на диване, закинув руки за голову. На голом торсе четко вырисовывался узор мышц.
– Может наденешь рубашку? – спросила я не впопад.
– Конечно, только смою с себя твой утренний кофе. Пустишь вместе с тобой в ванную?
– Проходи. – сделала я широкий жест.
Саша недоверчиво глянул, гадая не захлопну ли я перед ним дверь. Но всё же встал, мышцы на его животе напряглись, складываясь в едва заметные кубики. Он шагнул ко мне, словно спасаясь, от холода плитки, на светлом коврике. Его размер подходил как раз для двух пар ног.
Я подняла голову, облизнула пересохшие губы, улыбнулась.
– Думаю, нам стоит… – прошептала я, приближаясь ещё сильнее, разглядывая его расширившийся зрачок – сходить в ресторан.
Саша уже наклонился для поцелуя, но я вывернулась и вышла из комнаты. Он явно хотел меня смутить, но я больше не та наивная девочка.
Его смех проводил меня. Мне хотелось собрать его в горсти, положить на листочек белой бумаги, сложить в конвертик и спрятать в комод с нижним бельём. И иногда украдкой доставать, разворачивать, боясь просыпать содержимое. А иногда просто прикасаться кончиками пальцев к изломам бумаги.
Я зарылась в чемодан, в поисках одежды. Нашла там бельё и темные брюки, разбавив их официоз свободной майкой. Украдкой обернулась, шум воды ещё не стих. Скинула халат, и торопливо натянула обычное хлопковое бельё. Засунула ноги в штанины брюк, застегнула пуговичку и молнию. Майку я еле натянула. Запутавшись в вороте и рукавах, но всё же успела одеться до того, как Саша вышел из ванной.
– Ты уже готова?
– Так сойдёт? – продемонстрировала я ему свой наряд.
– Ты прекрасна, как свежая роза.
– Этот комплимент и должен звучать так пошло? Или со мной что-то не так?
Саша ухмыльнулся довольно, одним только взглядом отвечая.
– Две минуты, и можем выходить.
Ночью шёл снег. Уютным покрывалом он лежал на верхушках елей. Несмотря на ранее время дорожки уже почистили и присыпали крупной солью. Кристаллы переливались на солнце, хрустели под ногами. Я глубоко втянула чистый, вкусный воздух, с еловым привкусом.
– Воздух просто потрясающий.
Саша довольно улыбнулся, словно это была его личная заслуга. Ему определённо нравилось здесь, про меня и говорить нечего. Если я и ездила куда-то отдыхать, после изгнания меня из семьи Золотовых, то это в основном были студенческие вылазки. Самые дешёвые хостелы, где чистые туалеты и столы уже большая удача. Общественный пляж, с торговцами уличной еды и крупной галькой, долгие вечера у костра с гитарой, после которой нещадно зудели ноги от укусов насекомых. Я уже и забыла, как это – отдых класса люкс.
Самую последнюю поездку на горнолыжный курорт я вспоминала часто, но со временем мне стало казаться, что всё это было не со мной. Словно я когда-то посмотрела фильм, и он мне так понравился, что я просто представила себя в нём. А сейчас главный герой из этого фильма шагает рядом и с теплотой на меня смотрит.
Стальные глаза Саши выцвели под холодным зимнем солнцем и сейчас казались кристаллами соли, лежащими у нас под ногами. Мне пришлось заставить себя отвести от него глаза. Иначе я рисковала просто расшибиться о каменную дорожку. С ветвей деревьев на нас сыпались снежинки, хотя ветра совсем не было.
Завтрак нас ждал простой, но вкусный. Шведский стол, улыбчивая повариха, милые скатерти на столах и сухоцветы. Саша, глядящий на меня тёплым взглядом. И я, сидящая за столом на против.
«Что я здесь делаю?» – спрашивала я себя. Но мне было так уютно и приятно, что я гнала от себя эти мысли. Не время для них, убеждала я себя. Не стоит об этом думать. День прошёл замечательно. Мы гуляли, катались на лошадях. А вечером, заказав поздний праздничный ужин сидели на диване и глядели в панорамное окно.
На маленьком журнальном столике стояли тарелки и бутылка с шампанским.
– Через четыре часа начнётся новый год. – сказал этот невероятный мужчина.
Я пожала плечами и кинула в рот кусочек сыра.
– Новый год бывает каждый год.
– А как же праздничное настроение, магия праздника?
За окном пошёл снег, огоньки на ёлке отражались в стекле, тёплый плед лежал на моих поджатых под себя ногах. Всё, и вправду было волшебно, но я чисто из вредности фыркнула и ответила:
– Вечер как вечер. Ты мог бы сейчас быть на дорогом курорте или званном вечере с длинноногой моделью. Но сидишь здесь со мной и пялишься на падающий снег.
Мажор улыбнулся, на короткий миг мне его улыбка показалась хищной, но потом уголки губ дрогнули и искорки в глазах засветились ярче. Я почувствовала себя бабочкой, с удовольствием летящей в яркий огонь.
– Я там, где хотел быть. С той, с кем мечтал вот так сидеть и пялиться, как ты выразилась, на падающий снег. Так что, я вполне доволен этим новогодним чудом.
Моя рука легла на его руку, я сжала её. Под пальцами бился пульс. Ровно. Сильно. Он не врал. По крайне мне так сейчас казалось.
Я расслабилась, откинулась на спинку дивана и наконец успокоилась. Всё, что случится дальше неизбежно. Теперь мне это кристально ясно. Ни к чему переживать или нервничать, всё уже давно решено. И я знала это ещё тогда, когда соглашалась на эту поездку.
Глупая, глупая я. Надеялась, что смогу что-то изменить? Справится с собой и выиграть в этой схватке? Бред. Ничего мне не изменить. Мы обречены на эту любовь.
Саша словно почувствовал эту перемену. Я сдалась и теперь полностью в его власти. Когда он это понял, в его взгляде мелькнуло такое сильное желание, обжигающе горячее. Волна лавы прокатилась по моему животу, обожгла своим жаром. На краткий миг мне показалось, что он сейчас отбросит свой бокал в стену, я даже представила себе хруст разлетающегося стекла и тонкий сладкий винный запах.
Но потом он медленно моргнул, и это наваждение осталось только в моих воспоминаниях. Передо мной вновь сидел воспитанный и цивилизованный мужчина, точно знающий чего он хочет, но считавший варварством добиваться этого только грубой силой.
Мы спокойно поели, ну как спокойно. Каждый чувствовал напряжение, окутывающее нас. Я прятала своё волнение в долгих вздохах и плотно сжатых бёдрах. И Саша прекрасно это понимал. Сейчас он играл со мной. Наблюдая за моим предвкушением, растягивая время. Что за безумие получать удовольствие только от одного ожидания? Но похоже мы окончательно выжили из ума.
– Встань, Женя. – я вздрогнула от его голоса.
Это не было просьбой или приказом, просто от этой фразы пробежали мелкие мурашки по спине, и я тягуче поднялась, сделала шаг вперёд, прямо в объятия моего мужчины.
– Настало время подарков, не так ли?
Я шумно сглотнула.
– Часы ещё не пробили полночь.
– Ничего, мы не будем спешить. Мне хочется очень медленно разворачивать свой….мм…подарок.
Он внимательно посмотрел на моё лицо, его взгляд, острее детектора лжи, считывал малейшие колебания моей мимики. Согласна? Или ещё колеблешься? И довольная улыбка. Ты согласна!
Он прикоснулся к переливающимся пуговкам на моей атласной рубашке. Как я предусмотрительно переоделась после вечернего душа. Первая пуговка сдалась без боя, просто выскользнула из крепления и обнажила мою ключицу. Глаза Саши опять блеснули дикостью и жаждой, он с трудом сглотнул, прикоснулся к следующей пуговке, но она заняла прочную оборону и никак не хотела покидать прорезь. Я лукаво улыбнулась.
– Может не судьба?
Саша дёрнул сильнее, уже двумя руками, потянул ворот в разные стороны. И пуговичка отлетела, стукнув по полу где-то позади нас. Мой любимый зашипел сквозь зубы, пробормотал какое-то ругательство и дёрнул мою блузку. Сильно, нагло, напористо. Пуговички звонким дождиком посыпались на пол. Я вскинула руки.
– Не могу больше, любимая, пойми! Не получается!
Эти слова сорвали все тормоза. И мы как дикие звери напали друг на друга. Я пыталась сорвать с Саши рубашку, целовала, царапала и никак не могла налюбоваться. Он же трогал меня везде, гладил, казалось, что он хочет прикосновениями запомнить мой силуэт. Губами и пальцами…
Мы сошли с ума. Просто взбесились. Тогда в юности всё было нежно и аккуратно, мы словно боялись любить друг друга. Потом, после нашего первого настоящего свидания мы не верили, что снова рядом. А сейчас всё забыто. Обиды, непонимание, предательство. Всё оставлено на потом. Поставлено на паузу.
Это был лучший новый год в моей жизни. Белоснежная простыня запуталась в наших ногах. Дыхание Саши чуть слышно касалось моего виска. И я расслабленно крутила в пальцах краюшек одеяла.
– О чём ты думаешь? – спросил меня мой… кто?
Парень? Нет, он не предлагал мне отношений. Брат? Ещё хуже. Мы никогда не были родственниками. Никогда! Мой любимый? Это отдаёт дешёвыми мыльными операми.
– Жень?
– Мм? Думаю… Не хочу ни о чём думать! Мне так хорошо здесь и сейчас. Под этим мягким одеялом, что мне не хочется ни о чём думать. Что-то решать… Беспокоиться…
– Но всё же ты поморщилась, после моего вопроса. Совсем немного, но я почувствовал, как твоя щека дёрнулась.
Я поморщилась.
– Ну, ладно. Раз ты настаиваешь. Я думала кем мы друг другу приходимся. Если бы у меня были родители и я бы привела тебя с ними познакомится, как бы я тебя представила? Мама, папа знакомьтесь это Александр мой… И всё. Дальше я не знаю, что сказать.
– Мой мужчина. Ты могла бы представлять меня так. Господи, Женя. – он перевернулся и подмял меня под себя, сейчас наши глаза были друг напротив друга – Я так старался сделать всё правильно в этот раз. Я искренне верил, что мы просто проведём праздник вместе, погуляем, не знаю… поедим? И всё. Понимаешь?
Я кивнула, не отрываясь от его глаз. Расплавленное серебро окаймляло его расширенный зрачок.
– Но я не смог удержаться. Я слабак и подонок. Прости меня! Но я обещаю тебе, я всё исправлю. Ты мне веришь?
– Конечно, верю. – пробормотала я.
Это безумно глупо и безответственно, и нелепо, и наивно… Но я правда верила. Мысли о мести остались мутным осадком на глубине моей души. Просто грязью. Как ил на дне реки. Саша ещё что-то говорил мне, ласковые слова убаюкивали, и я совсем перестала понимать его. Просто поток нежности и тепла.
Глава 23. Александр. Сладкие сожаления
За окном кружились снежинки. Белое полотно, пока не тронутое ни человеком, ни животным. Женя смешно раскинула руки и ноги на слишком большой для нас постели. Я покрутил в голове самые приятные моменты прошлой ночи, довольно улыбнулся.
«Обманывать не хорошо!» – зудел тоненький голосок у меня в голове. В груди чесалось и жгло, несмотря на прекрасную ночь. «Ничему тебя жизнь не учит!». Нет, я правда не собирался соблазнять Женю или брать её силой, Боже упаси! Но отчаянно надеялся, что подвернётся случай… Так оно и случилось. И я правда хотел рассказать ей о моём положении, о том почему я не могу сейчас сделать ей предложение. Всё запутанно и опасно.
Срока давности по преступлениям против несовершеннолетних нет. И мой отец, я уверен, с лёгкостью накажет меня за разрушение его планов. Да вот только жизни своей с Никой я уже не представляю. Лучше уж в тюрьме, чем делать вид, что ничего между нами с Женей нет. Тяжёлые мысли давили, и чтобы как-то отвлечься я взял телефон с тумбочки. Лекции по инфекционным заболеваниям как нельзя лучше помогают унять лихорадочный бег в голове.
Мне удалось изучить довольно большой объём информации пока Женя не завозилась у меня под боком. Она откинула одеяло, видимо ужарившись под тёплым, мягким облаком. Я с интересом поглядел на открывшуюся мне картину, но любимая наткнулась на мой взгляд, быстро осознала, что на ней нет ни клочка ткани и закуталась обратно по самую шею.
– Знаешь, вчера я довольно подробно всё рассмотрел.
Её щёки вспыхнули, но быстро вернулись к обычному цвету.
– Я тоже! – мстительно прищурившись ответила она.
– Тогда какой смысл прятаться?
– Ну так вчера было темно, интригующе мерцали огоньки. А сейчас всё просто и обыденно, все мои недостатки как на ладони.
Она перевернулась на спину и всё-таки вытащила из своего кокона одну ногу и руку. Я хмыкнул.
– Можешь не беспокоится об этом, у тебя нет недостатков. Любовь затмившая солнце…
– О нет! Ты же обещал никаких цитат, если я с тобой поеду!
– Во-первых с чего ты взяла, что я исполню обещание? А во-вторых чисто технически это не цитата, а названия сериала.
– Никогда бы не подумала, что ты поклонник мыльных опер.
– Это драма.
Женя накрылась одеялом с головой и оттуда донеслись какие-то булькающие звуки.
– Эй, с тобой всё в порядке?
Я заглянул под одеяло, но оказалось, что, Женя бессовестно смеялась надо мной.
– Ясно. А я уж думал придётся тебя спасать. Искусственное дыхание там делать…
– Как ты можешь так уверенно и серьёзно говорить совершенно не серьёзные вещи?
Я пожал плечами, убрал телефон обратно на тумбочку, пошарил под одеялом и перетащил Женю поближе к себе. Теперь она уютно устроилась у меня между ног, полулежа опираясь на мой торс. Сейчас я немного жалел, что натянул мягкие домашние штаны как проснулся. И хоть касания обнажённой спины моей любимой к моему голому животу и груди было достаточно острым, мне всё равно хотелось большего.
– Я долго учился этому, любимая.
Женя вздрогнула, но не обернулась, а наоборот всмотрелась вдаль. Из постели открывался великолепный вид на хвойный лес. С ветки как раз сполз и разбилcя слежавшийся ком снега. Наверно белка неудачно прыгнула на неё.
– Не могу поверить, что мы с тобой здесь вот так лежим и… даже не знаю…
– Занимаемся любовью? – подсказал я.
– Дело не в этом, Саш. Всё так странно и непонятно, знаешь, когда ты уехал в Лондон я думала, что уже никогда не смогу спокойно смотреть на тебя. Мне хотелось набросится на тебя с кулаками.
Женя замолчала, задумчиво глядя в окно.
– А потом?
Она пожала плечами и потёрла ладонями лицо.
– Отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие. Мне казалось, что всё закончено. И мы больше никогда не встретимся. Как параллельные прямые.
Боль, пропитавшая эти слова, осела на моих губах. И я физически чувствовал, как горчит.
– Женя я …
– Нет, не говори ничего. Я хочу насладиться миром между нами. Лучше расскажи, что ты читал.
Я заставил себя сглотнуть.
– Ничего особенного, просто готовился к экзамену по анатомии.
Женя притихла, то ли вернувшись в тёмные для нас времена, то ли стараясь не думать о будущем. Мне очень хотелось отвлечь её от тёмных мыслей. Я взял её руку и поднял, провёл пальцем по ребру её ладони.
– Твоя рука произведение искусства. Ты знала, что кисть состоит из двадцати семи костей? Это очень сложная структура. Одно только запястье это восемь разных костей, соединённых связками и хрящами. Именно благодаря этому наша рука такая подвижная.
– И тебе нужно выучить их все? – ужаснулась она.
– Ну да, это не так сложно. Гораздо сложнее учить названия болезней и лекарств на латыни. Но и это под силу многим.
– Нет, только не мне.
– Ну ты же помнишь названия многочисленных групп и их песни. Названия жанров и мелодии. Знаешь, как работает твой пульт и на какие кнопки надо нажимать во время выступлений.
– Но это же интуитивно понятно! Просто ловишь нужное настроение и в голове тут же всплывают имена, тексты песен и их мелодии. Это не то же самое, что учить сухие термины и непонятные названия на мёртвом языке.
Я усмехнулся и перечислил название всех костей, находящихся в руке. Потом принялся рассказывать другие интересные факты о нашем организме. По касательной затронул тему моей жизни в Лондоне, но сразу понял, что этот разговор для неё болезненный. Поэтому быстро свернул его и потащил Женю гулять.
Пушистый снег заставлял нас отвлечься от суеты и погрузится в красоту природы. Мы гуляли, пока ещё чувствовали кончики пальцев и ушей. А потом пили травяной чай и ели пирожные, говорили, старательно обходя тему будущего и прошлого. И только это омрачало наше общение. Обрывая разговор, думая над каждой фразой мы лишь кормили огромного слона, стоявшего посреди комнаты. И каждый из нас старался не замечать не то что, слона, даже его тень.
Затишье всё длилось и длилось, я почти поверил, что так будет всегда, потерял счёт времени. Сегодня нам нужно уезжать. Я специально оттягивал это время. Но телефон на столе требовательно завибрировал. Почему я не отключил его вообще? Женя скосила глаза на имя звонившего, она старалась не смотреть, но видимо любопытство было выше её сил. Я взял девайс и поморщился. Что ему нужно?
– Доброе утро, папа! – поздоровался я, вылезая из постели.
Одна нога затекла и нещадно колола, но я старался не слишком хромать.
– Добрый день! – отец выделил последнее слово интонацией, и я машинально глянул на часы.
Одиннадцать ноль две, ну да, по правилам этикета сейчас уже день. Такая дотошность здорово напрягала, и мне стоило больших усилий затолкать язвительный ответ подальше.
– Добрый день. С новым годом! Желаю тебе ещё больше прибыли и процветания.
– Александр, я звоню не для пустой беседы!
– Ну, конечно. Что случилось?
– Мне звонила Вероника. Она не может с тобой связаться. Что это значит? Я думал вы вместе встречали новый год.
– Нет, не вместе. Я позвоню ей завтра вечером.
– Ты позвонишь ей прямо сейчас! – в голосе отца скользнули властные нотки. – Что с тобой происходит? Что ты себе позволяешь, сын?
– Немного личного пространства?
– Значит так, Александр, ты немедленно свяжешься с Вероникой! Я попрошу Людмилу выбрать и отправить ей цветы, а ты завтра же сводишь её в ресторан или ещё куда. Понял?
– Разве у твоей помощницы сейчас не отпуск?
– Это не важно! Сейчас самое главное вернуть лояльность твоей невесты. Я жду тебя после праздников в офисе. Обсудим твои планы на этот год.
– Хорошо.
Я так сильно стиснул телефон в руке, что он затрещал. Мне стоило больших усилий не швырнуть его в стену. Видимо, Женя и вправду на меня дурно влияет. Ещё полгода назад мне и в голову бы не пришло спорить с отцом, злиться на него. Ведь он желает мне только лучшего. А сейчас я чувствую себя в тисках. Как так получилось, что у меня нет даже права голоса? Ведь по сути всё в моей жизни решено отцом.
Когда я стал слепо подчиняться ему? Наверное, с пелёнок, чёрт меня дери!
Из ванной я вышел злой и опустошённый. Жизнь подкидывала мне всё новые и новые открытия. И не всегда приятные. Женя стояла у кухонного стола, гипнотизируя чайник. В прозрачном кувшине, подсвеченным синими диодами, медленно отделялись пузырьки от металлического дна и взлетали наверх. Их становилось всё больше, и взлетали они всё быстрее, пока не стали просто огромными.
Я обхватил Женю за пояс и прижал к себе. Она выдохнула, и снова потёрла стол. Только сейчас я заметил, что она пытается загладить мелкую царапину на столешнице.
– Кто звонил?
– Отец.
Напряжение в комнате можно было черпать ложкой из воздуха, раскладывать по банкам и продавать на чёрном рынке. Женя передёрнула плечами и потянулась к чайнику.
На столе стояли две чашки, уже с фильтрами для кофе. Кипяток хлынул в синюю, пропитываясь терпким, горьким вкусом и кофейным ароматом.
– Тебе пора ехать на важный приём или на деловую встречу?
– Сегодня я весь твой, любимая.
Она кивнула, ничего больше не уточняя и подала мне кружку с ароматным напитком. Женя не требовала от меня ответов и ничего не ждала. И это бесило. Если бы я только знал, что случится дальше.
Глава 24. Женя. Разбивая мечты
После кофе настало время собираться домой. Мне предстояло завернуть этот маленький кусочек счастья в вощёную бумагу, убрать в комод и изредка вспоминать о нём в суете будней.
Лида писала в мессенджер, накидывая идеи для моего дня рождения. От программы восемнадцать плюс я решительно отказалась. Подруга окрестила меня занудой и спросила будет ли на празднике Саша. Мне хотелось его пригласить, но я никак не могла начать этот разговор.
«Эй, Саша, помнишь, как мы праздновали моё день рождение в июне? Так вот забудь! Теперь он в январе?» Даже в моей голове это звучало бредом. Тем более, что в моём паспорте так и стоит ненавистная мне дата – первое июня. День защиты детей. Какая тонкая издёвка. Теперь я понимаю почему опекун выбрал именно эту дату. Ведь так удобно было вышвырнуть меня из дома сразу после дня рождения.
Он планировал это заранее. Ещё тогда, когда забирал меня из интерната. Интересно, как он организовал замену моих документов? Ведь документы ребёнку можно поменять только при усыновлении и только до трёх лет. Но, видимо, деньги решают всё.
Я несколько раз открывала рот, чтобы пригласить Сашу на праздник, но так и не смогла. Ладно, мне не обязательно делать это прямо сейчас.
Дороги были пустые. Мы летели по заснеженной трассе. Саша о чём-то напряжённо думал. Его пальцы сжимали руль так сильно, что мне казалось он его погнёт. Что-то я не припомню, чтобы он раньше так напрягался после разговора с отцом.
Моё счастье тяготило меня. Не может быть всё так хорошо и гладко. В моём мире так не бывает. Каждый счастливый момент приходится выгрызать у судьбы, выцарапывать когтями. Над нами словно тучи нависли. Нет не тучи, белые и пушистые облака. Такие мирные, красивые, вот только каждое может нести в себе сорок тон воды. И меня не оставляло ощущение, что вся эта масса совсем скоро обрушиться мне на голову.
Машина остановилась неожиданно, я огляделась и поняла, что мы уже приехали. Неужели мои мысли настолько поглотили меня?
– Может, зайдёшь?
Саша покачал головой, заглянул мне прямо в глаза.
– Не могу. Очень хочу, но у меня дела.
Я кивнула, сразу остро ощутив, как жалко звучало моё предложение. Где твоя гордость, Лисицына? Пришлось беспечно улыбнуться, пожать плечами.
– Ок! Увидимся!
Чмокнув его в щёку, медленно выползла из машины. Пусть не думает, что я бегу. Дом встретил меня ясным небом. Таким голубым, что резало глаза. Снег искрил, слепил. Мне хотелось раскинуть руки, обнять крыльями небо и улететь. Высоко-высоко, чтобы окунуться в эту лазурную синь. Упасть в небо, закричав. Но я знала, там ничего нет. Только холод, одиночество и свобода.
Рядом чирикнула птица. Странный звук, похожий на щебетание вьюрка. Хотя откуда здесь эта птица? Или мне мерещится после отдыха в лесу. Оглядевшись, я не заметила никого, кроме парня в мешковатой одежде, ошивающегося у соседнего подъезда. Чем он там занимается я не разглядела.
Саша проводил меня до подъезда и уехал. А я ввалилась в холодную квартиру, закрыла за собой дверь на все замки. Оставила сумку в прихожей, там же скинула верхнюю одежду, побросав всё на вешалку. Шарф сразу же змеёй сполз на пол, но я не стала поднимать его. Наверно, Саше бы не понравилось, если бы я вот так разбрасывала вещи в нашем общем доме. Эта мысль заставила меня споткнуться на ровном месте и ошарашенно остановиться.
Я прошла ещё пару шагов, зашла в ванную, посмотрела на себя в зеркало, совершенно забыв зачем я сюда зашла. Вышла, ещё постояла в коридоре. Прошла к закрытым батареям и открыла их на полную. Когда я уезжала мне казалось, что в квартире ужасно душно и я перекрыла отопление. Сейчас же, кончики моих пальцев были ледяными.
Вернулась в ванную, вспомнив что хотела помыть руки. Долго мылила ладони, представляя, что готовлюсь к операции. В голове не было ни одной мысли. Та, последняя взорвалась в сознании водородной бомбой и вымела всё из моего «скворечника». Когда руки стали поскрипывать от чистоты, а пальцы нагрелись, наконец выключила воду и посмотрела на себя в зеркало. Вспомнила как рисовала перевёрнутую улыбку на зеркале.
Не надо сейчас думать! И, похоже это вообще не для меня. С чего я вообще допустила мысли о нашем общем быте. О нашей жизни вместе? Ну почему я такая дура? Он ничего мне не обещал. Ни о чём таком мы не договаривались! Но я всё равно на что-то надеюсь.
Стандартная мелодия вызова заиграла в коридоре. Я обтёрла руки, кинула полотенце в стирку и потащилась к сумке. Она валялась на полу, ровно на том месте где я её оставила. Звонил мне не знакомый номер. Интересно, это мошенники или продавцы не нужной мне ерунды? Протянув значок вызова, я приложила телефон к уху, но от раздавшегося в нём шипения чуть не выронила девайс на пол.
– Ты что мразь, обнаглела? Не вышло в прошлый раз, так ты решила попытать счастья сейчас? Или просто подзаработать?
Словно ведро ледяной воды на меня вылили с разбегу.
– Кто это?
– Да как ты смеешь? Шлюха! Если ещё раз увижу тебя рядом с моим женихом – сотру в порошок! Мигом вылетишь со своей зачуханной станции и нигде, кроме придорожной трассы не найдёшь себе работы. Понятно?
– Да.
Девушка прошипела финальное ругательство и бросила трубку. Моя рука плетью упала, телефон выскользнул из руки, упал обратно в открытую сумку. Я как в тумане нашла пыльный ноутбук, открыла его, пока ждала загрузку пыталась почувствовать хоть что-то, но внутри ничего не было. Ни внутри, ни снаружи. Всё моё тело словно накачали лидокоином. Руки онемели и почти не слушались, пальцы еле гнулись.
Я набрала в поисковике короткий запрос: «Золотов Александр Михайлович», наделав кучу ошибок. Но умная машина сама поняла, чего я хотела, на меня обрушился поток информации. Многочисленные статьи и фотографии. Из социальных сетей, где Саша задумчиво смотрит вперёд, а тени от окна причудливой мозаикой ложатся на его лицо. Википедия сообщала мне подробности его жизни. Но самое неприятное, это жёлтая пресса.
Наверное, миллион фотографий с последней новогодней вечеринки сильных мира сего. Саша серьёзно смотрел в камеру, а рядом с ним Вероника с улыбкой в двести двадцать вольт. Мне казалось, при должном старании можно было бы рассмотреть все её пломбы в зубной эмали, если бы они там были. Была и подпись Золотов младший со своей невестой Соболевой Вероникой. Далее шли их регалии. Он наследник крупного фармацевтического бизнеса, она светская львица и дочь известного бизнесмена. Политический союз. Их историю рассказывали, как сказку о принцессе и принце соседних государств, которые вынуждены связать свои судьбы браком. Но по счастливой случайности их сердца сведены на небесах.
«Это бесспорно любовь!» гласил крикливая надпись на одном из сайтов. Я совсем перестала понимать смысл слов, нет, слова я читала, по отдельности понимала, а вот общий смысл никак не доходил. Онемение прошло, но руки казались не моими. Да и всё тело чувствовалось странно. Все признаки истерики на лицо, вот только слёз не было. Сухие глаза болели от экрана компьютера.
Я встала, закрыла крышку и пошла слоняться по дому. Натыкалась на стены, они были везде! И бардак. Кругом один бардак! Как в доме, так и в жизни. Вещи заполняли мой дом, вот кофта, я её уже давно не ношу. Мне её купила нанятая опекуншей помощница, а эта вазочка мне никогда не нравилась, кто же мне её подарил? Один из ухажёров, наверно. Моя жизнь наполнена не нужными вещами, не нужными людьми. И как же меня это бесит!
Но вместо злости, следующей за вспышкой гнева у меня в груди расцветала решительность. Мне нужно расхламление! Точно. Это всё исправит! Дыра в моей груди сама собой зарастёт и холод одиночества отступит.
Найдя большой мешок в одном из ящиков, побросала туда кофточку и вазочку, а потом ураганом прошлась по шкафам. Вещи вылетали из шкафа и падали вниз раненными птицами. Полки опустели, а мешок наполнился. Но и этого мне показалось мало, я перебрала гардероб в коридоре, все шкафы на кухне и в ванной. Протёрла везде пыль, пропылесосила и помыла полы. Натёрла зеркала и подоконники. Очнулась я за столом. Передо мной стояла чашка мятного чая и ложка. На губах соль, ресницы слиплись от влаги. Я всё-таки заплакала. И эти слёзы отняли у меня больше сил, чем многочасовая уборка. За окном давно уже было темно, но зимой особо не понятно, который час. То ли вечер, то ли ночь, а может и ранее утро. Да и какая разница?
Усталость сковала меня. Мне казалось, что я не смогу дойти даже до своей кровати. Ноги казались свинцовыми, а руки плетьми висели вдоль туловища.
Сквозь глубокий сон пробивался звонок будильника. Он так настойчиво требовал, чтобы я встала, что пришлось пошарить по прикроватной тумбочке и полу рядом, чтобы его найти. Но он как зачарованный выскальзывал из моих рук. Разлепив веки, получилось обнаружить злосчастный аппарат. Вот только телефон оказался разряжен, и превратился в кусок бесполезного стекла и стали. Звонок повторился, оказалось, что это звонили в дверь.
Визитёру надоест, и он уйдёт, решила я. Но терпение сначала кончилось у меня, и я открыла дверь.
– Ну, наконец-то! Я уж думала ты никогда не соизволишь мне открыть!
– Никогда не говори никогда. – усмехнулась я и обняла Лидку.
– Я замёрзла, как скотина!
– Пойдём, отогрею тебя чаем.
Подруга ворвалась в мою квартиру как свежий бриз, только сейчас я поняла, как душно мне было.
– Таааак…. – Лида упёрла руки в боки и воинственно развернулась ко мне – Кто ты такая и что ты сделала с моей подругой?!
– Чего?
– Ни одной шмотки в зоне видимости, ни пылинки. Поэтому ещё раз тебя спрашиваю: что случилось с Женей?
Я грустно улыбнулась, села за стол, подвинула остывший, затянутый противной плёнкой чай.
– Ты заметила.
– Конечно, заметила. Эй, Женёк, ты чего?
Лида отобрала у меня чашку, понюхала, скривилась, вылила её в раковину. Быстро разогрела кофеварку, налила нам по кружке кофе.
– Лид, я такая дура! Ты просто представить себе не можешь! – всхлипнула я.
– Почему же, могу. Давай рассказывай.
Слёзы сразу отступили. От подруги исходила такая поддержка и участие, не смотря на её язвительные комментарии и не уместные шутки, мне становилось легче от её присутствия на моей кухне.
– Я готовила ловушку, и сама в неё попала.
Вздохнула, глотнула кофе, поморщилась и хотела добавить сахара, но сахарница была пуста.
– Вот это па-па-па-ворот! – пропела подруга – Давай рассказывай подробно.
Мне было стыдно говорить, но рассказать пришлось. Единственное, что получилось утаить, это невозможную, всепоглощающую пустоту. Но по глазам Лиды я видела – она всё поняла. В её взгляде было сочувствие, и как бы мне не хотелось быть гордячкой, но это сочувствие мне было нужно.
