Текст книги "Там, где только прошлое Книга 8"

Автор книги: Майя Малиновская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

Глава 9

Эл знала, что за ними следят несколько тысяч глаз. Курсант в хвосте их тройки будет знаменит, хотя бы тем, что решился так летать. Ему обеспечена сдача пилотажного экзамена.

Дмитрий, получил на руки полетную карту, посмотрел, улыбнулся, сунул в карман своей куртки, вместо системы управления катером и устроил полет века.

Сначала в его выкрутасах не было ничего сверхвозможного, он еще помнил первые десять минут полета, что на хвосте у него новичок. Едва они выбрались в стратосферу, начались неробкие эксперименты с пилотажем, тут-то она поняла, что напрасно доверила ему руководство тройкой. Следующие десять минут, которые показались долгими, она маневрировала, чтобы сгладить Димкины кульбиты, чтобы курсант не растерялся и не отстал.

Вынырнув в звездном пространстве Дмитрий ошалел от возможностей, задав бешенную скорость. Потом он вспомнил о карте полета, поскольку третья часть должна состоять из обязательного набора комбинаций. На экране ее катера появилась долгожданная полетная карта. Эл осталась бы довольна этим, если бы там, в кабине ведущей "Дельты", сидела она, а на ее месте заявленный в состязание Игорь. Она божилась, что убьет Димку, едва он вылезет из кабины. Димка устроил военные маневры, сотворив из скромного задания боевой вылет.

Говорить по связи ругательства означало сдаться диспетчерам, которые русского языка не знают, от номера жеребьевки не трудно провести цепочку выкладок и узнать, какой герой сидит в ведущем катере.

На крутом развороте она сама от напряжения вылетела из строя, бросила управление, схватилась за голову, но с облегчением выдохнула, когда курсант проскочил мимо, точно повторив траекторию ведущего катера, ей же пришлось довериться автоматике.

– Ты офонарел! – завопила она, едва из кабины показалась довольная до сладострастия Димкина физиономия. – Будь проклята та минута, когда я позволила тебе быть ведущим! Решила красиво вернуться.

– Эл, ты не удержала вираж, – удивленно заметил Дмитрий.

– Да причем тут я! Хвала небу, что это я!

– Курсантик – умница, – похвалил Димка с довольной улыбкой. – Ему наверное подгузник вспоминался. Но молодец.

– Так! Я не оставлю все как есть! Ты сейчас пойдешь и извинишься, бурундук полосатый!

Эл зашагала к третьему катеру, из которого по известным причинам не показывался экзаменуемый курсант, в себя приходил.

Купол отошел, и Ника в поту без шлема стала выкарабкиваться из кабины. Она бросила взгляд на приближающуюся пару, заметив знакомую до боли в сердце довольную рожу Дмитрия Королева, она всплеснула руками.

– Понятно! Можете даже не говорить, кто это устроил! Вы оба звери, а не люди!

– Это при том, что он не знал, кто у нас третьим будет, – пояснила Эл виновато. – Прости. Это я доверила ему командование. Зато экзамен тебе обеспечен по наивысшему баллу.

– Я поклялся извиниться. Ну, извини, мышка, не знал, что это ты, – отозвался Дмитрий.

Он подумал, хотел сказать, но Ника закончила фразу за него, на чистейшем русском.

– А то бы мне настала полная хана.

Дмитрий распахнул объятия, надвигаясь на нее.

– Она уже по-нашему лопочет. Молодец! Хороший был вираж! Прости.

Он обнял ее и шутливо чмокнул в щеку. Эл заметила, как личико Ники стремительно заливает краска.

– Дмитрий, – командным тоном произнесла она. – Убирайся на остров, до конца дня видеть тебя не желаю.

– Я должен быть поблизости, – напомнил он.

– У тебя мания, – ответила Эл и нахмурилась. – Я иду разгребать то, что мы с тобой натворили.

– А я? – спросила Ника.

– А ты либо идешь получать свой экзаменационный лист, либо делай, что угодно, я его получу.

– Лучше ты, слышать не хочу то, что они скажут и особенно, то что они подумают. – Ника замерла, а потом заявила. – И вовсе я не трушу. Я могу туда сходить. Обещай, что ты со мной поговоришь. У меня важный разговор.

– Не сомневаюсь, – кивая, согласилась Эл.

– Я сам могу пойти и объясниться, – строго вмешался Дмитрий.

– Ты вылетел из строя. Желаешь покрыть себя позором, лучший пилот Космофлота, – язвительно заметила Ника.

– Это почему это? – возмутился он.

– Потому что ты в тройке не заявлен, – ответила Ника. – Эл – ведущий, я – курсант, а вторым должен был лететь Игорь. Эл знала, что мы подстроили жеребьевку.

От удивления лицо Дмитрия стало по-детски наивным.

– Эл, ты допустила обман? Ты их вычислила и позволила врать?

– Я посадила в катер тебя. Это была моя маленькая месть. – Она обернулась к Нике. – Вранье наказуемо.

– Здорово! – вполне серьезно восхитилась Ника. – И ты себя не выдала! Я не догадалась.

Эл усмехнулась грустно.

– Я не знала, что встречу его. Никакой мистики. Я иду оправдываться. Я хотела красиво появиться, а теперь горю желанием провалиться сквозь землю.

– Я думал тебе все равно, – заметил Дмитрий.

– Я тоже, – ответила Эл и ткнула пальцем в Нику. – Через час в оранжерее Академии.

Эл удалялась от них. Ника вздохнула.

– Она расстроилась.

– Она вылетела из строя. Поэтому? – спросил Дмитрий, Ника точно знает ответ.

– У нее изменились реакции, а не только жизненные приоритеты, – ответила Ника.

– Жизненные приоритеты, – усмехнулся Дмитрий. – Умничаешь.

– Проваливай на остров. Тебя не существует. Ты – Игорь, который вылетел из строя.

– Не сердись. Я извинился.

– При других обстоятельствах, я была бы тебе рада, а сейчас мне хочется тебя покусать.

Дмитрий поднял рукав куртки до локтя и выставил вперед руку, зажмурился, делая сосредоточенный вид.

– Кусай, если полегчает.

Ника смотрела на него, и ей хотелось расплакаться. Она его обожала даже в этот момент, когда он был виноват и делал вид, что вины за собой не чувствует. Но он думал и беспокоился только об Эл, которой ничто не угрожало. Ника ушла, скрываясь за ближайшими кустами.

Они встретились через час в оранжерее. От разнообразных запахов, носившихся по огромному пространству, наступало такое расслабление, что Ника в ожидании Эл начала засыпать, покачиваясь на скамейке-качели. Эл застала ее зевающей, и они отошли туда, где сквозняк был силене, пахло лимоном и еще терпкой примесью. Ника передернула плечами, сбрасывая дремоту.

– Ну, успокоилась? – спросила Эл.

– Тебе сильно влетело?

– Нет. Не очень. На твоей репутации пилота это сказалось наилучшим образом. Ты оценена по самым высоким стандартам.

– Тебя отчитали, как школьницу. Что это значит?

– Не подслушивай.

– Не могу. Я расслабилась. – Ника опять зевнула. – Я не хочу быть пилотом. Я не хочу вообще иметь дело с космосом. Мне не интересно.

Не будь она такой сонной, слова ее прозвучали бы, как ультиматум. Произнесенные с ленцой фразы, текучие с интонацией дикой скуки произвели убедительное впечатление. Ника была уверена, что Эл станет настаивать.

– Тогда что? – спросила Эл.

Она сама выглядела уставшей, нет, по-прежнему расстроенной.

– Случилось что-то помимо полета? – спросила Ника.

Эл кивнула.

– Так что же ты избрала? Какое поприще?

– А почему я уже должна была бы что-то избрать? – удивилась девочка.

– Потому что ты не решилась бы мне сказать, что бросаешь занятия в Академии. У тебя есть интерес. Поделишься? Или тайна?

– Ты не сердишься?

Эл улыбнулась.

– Я сбежала из дому сюда, когда мне было тринадцать с небольшим. Может, физиологически, я была старше, но сознание подростковое, как у тебя сейчас. Кто я такая, чтобы диктовать тебе, как следует выбирать будущее? Свое я выбирала, следуя мечте и голосу своего сердца. Не вижу причин мешать тебе, сделать так же. Я однажды спасла тебе жизнь, не более того. Ты даже выросла практически без меня.

– Я выросла, подражая тебе, – добавила Ника.

– Но ты не моя копия. И не должна ею быть. Я не могу тобой командовать.

– А Димкой командуешь.

– Потому что он позволяет. А если им не командовать, то будет выходить что-нибудь подобное сегодняшнему полету.

– Не могу с тобой не согласиться.

– Так ты поделишься соображениями? – напомнила Эл.

Ника почесала лоб, кстати, повторяя одну из привычек Эл, потом потопталась на месте.

– Я на острове жила между занятиями в Академии. Я заглянула в работы твоего воспитателя, Тома Мисса. Знаешь, мне понравилось. Это интересно. Я не знаю историю этой планеты больше чем на сто лет и то – в сжатом виде, а тут происходило столько разных событий. Я хочу понять, почему все так развивалось? В чем причина?

Ника поймала на себе внимательный, испытующий взгляд.

– Поэтому ты учила русский моего времени? Не хитри.

– Эл, ты говорила о мечте. Моя мечта оказаться в прошлом, как было с тобой. Я хочу. И я не напрашиваюсь. Только если ты сочтешь важным и ценным мое участие, только если я не стану мешать.

– Я хотела позвать тебя в двадцатый век. Тут масса препятствий, включая мое шаткое положение, но у меня есть такое намерение, – призналась Эл.

Эл обняла ее за плечи одной рукой, прижала к себе и поцеловала в висок.

– Готова ждать?

– Я найду, чем себя занять. Я буду учиться. Спасибо, Эл.

– За что?

– За то, что понимаешь меня.

– Если у нас больше нет дел, тогда летим на остров, – предложила Эл.

– Предлагаю макнуть Димку в океан, – отреагировала Ника.

– Мне с ним теперь не справиться, и он давно купается без нас.

– Все равно сержусь. Представить страшно, чтобы он учудил, если бы знал, что я в тройке.

– Он просто дорвался до полетов. Страсть неудержима.

***

Эл в задумчивости сидела за столом в гостиной. Перед ней лежали два ряда прозрачных пластинок. Она водила по ним глазами и периодически засовывала по одной в утилизатор. Выражение ее лица мало отличалось от того, что Дмитрий видел на острове, когда Эл разглядывала загадочный ящик.

Ника, изучавшая архитектурные раритеты острова, миниатюрные модели древних сооружений, изготовленных когда-то Томом, вернулась с прогулки и вопросительно посмотрела на Эл, а потом на Дмитрия, который совершенно спокойно покачивался в кресле, стоявшем у распахнутого в сторону океана окна.

– И чем же вы тут заняты? – поинтересовалась Ника.

– Бездельничаем, – ответил Дмитрий.

– Не обобщай, – заметила Эл и сунула очередную пластинку в утилизатор.

– Можно подумать твое занятие высокосодержательное, – парировал он.

– Это что? – Ника покосилась на стол.

– Это назначения, малыш,– ответил ей Дмитрий.

– Столько? – удивилась Ника. – Однако охотников полетать с бывшим пиратом набралось немало. И сколько всего было?

– Я не считала, – ответила Эл.

– Там еще прилетели, – Дмитрий кивнул в сторону миниатюрного информационного центра, который разбивал атмосферу архаики в гостиной.

– И что тут есть? – спросила девочка.

Эл взяла в руки пластинки из первого ряда по очереди.

– Разведка. Капитаном группы разведки. Полетная тренировка экипажа курсантов Академии. Изучение аномальных явлений в туманности Краба 265.

– Я даже не знаю где это, – заметила Ника.

Дмитрий хмыкнул.

– Краба нам только не хватало.

– Два предложения из спасательной службы, – продолжала Эл. – Прислали повторно. Спасательный флот Галактиса, место командора. Скукатища.

Эл вздохнула и бросила пластинки на стол.

– Она произнесла слово "скучно"? – тоном искусственной заинтересованности протянул Дмитрий и поднял вверх указательный палец. – Вот. Вот до чего мы докатились.

Ника подошла к столу, прочитала содержимое остальных пластин.

– Давайте обедать? – предложила она.

Эл одним движением собрала пластинки вместе и собиралась сунуть их в утилизатор. Ника выхватила пластинки из ее руки.

– Ты что? Там могут быть интересные предложения. Неужели только космос? Планетарные назначения имеются?

– Полно. Наблюдателем – в любой конец, – ответила Эл. – Галактис стремиться заполучить меня назад.

– Ты все-таки еще сердишься, – укоризненно сказала Ника.

– Нет. Я не нахожу себе места и, если сержусь, то абстрактно.

– Ник, сообрази поесть, – предложил Дмитрий.

Ника показала ему язык и ушла.

– Эл, – начал разговор Дмитрий. – Ты нервничаешь. Дело не в моем полете, не в том, что Ника бросила академию. Дело в том ящике? Давай вернемся и глянем, что там.

– Нет. Ящик здесь ни при чем. Я не знаю, куда мне двигаться. И нужно ли вообще куда-нибудь двигаться?

– Ждать случая? Не успеем за событиями – получим по затылку, – заметил Дмитрий. – Ты не хочешь делиться. Со мной?

– Это сугубо мое дело. На столько сугубо, что тебе лучше даже не спрашивать. Рассел прислал приглашение в аналитическую группу, скорее всего я буду работать с ним.

– Рассел. Тире. Контакты. Тире. Пираты. Тире. Буферная зона. Ты с дуба рухнула? Эл, тебя там убьют.

– Они организуют две колонии. А я знаю как.

– Эл, лучше в этого… Краба двести с чем-то. Космофлот с трудом переварил твое появление на арене, не дразни собак.

Эл поднялась, добыла еще одну пачку назначений и тряхнула ими.

– Это все мне не интересно. Если бы было хоть одно касательно службы на Земле. Ни одного.

– Постой. – Дмитрий дотянулся до кипы в ее руках.

Из пачки в его пальцы скользнула пластинка синего цвета, среди желтых пластин назначений.

– Приглашение.

Он потряс пластиной. Прочел, поднял брови.

– Чё-то я не постигаю. Эл, тебе служба времени, в которой ты уже работаешь, прислала приглашение? Куда? Персональное. Почему вот мне предупреждение не выслали, я ж без спросу сюда нырнул, а тебе целое приглашение.

Эл забрала у него пластину, тоже прочла, скривила губы на сторону.

– Или патруль на меня настучал, или случилось что-нибудь.

– Когда патруль, тогда карточка другая, – напомнил Дмитрий.

– Ловить меня просто не хотят. О, черт, придется лететь.

– Я с тобой.

– Конечно! Вот ты, очень будешь необходим, как доказательство моей вины. Ты – папуас из двадцатого века.

– Подумаешь. Ты же научную работу можешь вести. Канал. Двери. Объясни им.

– У них свои теории о времени, они в двери не верят. В моем случае – это дар Божий, а их – чистая наука.

– Ты – шаман пространственно-временного континуума, – воскликнул Дмитрий.

– Ты не далек от истины.

– Я же папуас, а папуасы в шаманов верят.

– О чем это вы? – Ника с подносом в руках появилась в дверях. – Я тоже хочу.

– Это пустая болтовня. Едим, и я лечу на материк, – подытожила Эл.

– Вы себя со стороны не слышите. Ну и слова. Пупуас, шаман, материк. Их никто тут не использует.

– Сама ты – пупуас, – передразнил Дмитрий. – Ты улетишь, Эл, я тут из угла в угол буду метаться?

– Расскажи Нике про двадцатый, – попросила Эл, помогая накрывать на стол.

– Это еще зачем?

– Затем, что так надо.

Глава 10

Корпус исследования временных аномалий, а попросту служба времени, представлял собой примечательное сооружение. Буйная фантазия архитектора смешала стили не одного десятка эпох, глазу не на чем было остановиться, и Эл захотелось отвести взгляд. Может быть, так было задумано?

По гравиевой дорожке, тоже в старом стиле, навстречу шагал человек.

– Капитан, – обратился он.

Эл остановилась.

– Это я прислал карточку. Я не назвал вас командором. Знаю, что это звание вам не по нраву.

Старый оборот в речи, выдал историка.

– Можете звать меня по имени и в единственном числе. Мы не служим в Космофлоте, субординация – лишнее, – сказала она.

– Ну, как посмотреть. Исследования времени тесно связаны с полетами на огромных скоростях.

– Откуда вам известно, что я не люблю свое второе звание? – спросила она.

– Мне сказал Бишу. Мы давно знакомы. Поблизости есть здание, где я тружусь, приглашаю в гости.

Маленький корпус, в котором фасад не выдавал этажность, показался из-за густого паркового массива, который они пересекли. По дороге они не разговаривали. Эл размышляла, что общего у Бишу с этим человеком, но то были просто домыслы. Проницательность ее подводила за отсутствием напряжения жизненных событий.

– Вы обеспокоены чем-то? – спросил он. – Личное?

– Да, личное, – коротко ответила она, и разговор опять оборвался.

Эл перестала угадывать количество этажей. Она рассматривала холл, а потом апартаменты, которые располагались на первом этаже. Назвать их кабинетом язык не поворачивался. Эл сразу вспомнила Тома и заключила, что собеседник личность творческая, с необычными увлечениями.

– Тут можно работать? – не скрывая удивления и удовольствия, заметила Эл.

– Еще как! Присаживайтесь, пожалуйста. Нам необходимо обстоятельно поговорить, и забудьте официальные условности, чем меньше их будет, тем мне будет проще.

– Вы не представились, – намекнула Эл.

– Вы сунули карточку в утилизатор, не читая имени.

Эл достала карточку. Действительно, имя было. Алексей Дубов. Эл хотела узнать отчество, но вспомнила, что это время такого обращения не требует.

– И "на ты"? – переспросил он.

Эл кивнула. Они сели к прозрачному с перламутровым отливом столу, на котором ничего не лежало. Эл положила на него карточку и заметила, как пространство стразу сузилось. В первое мгновение стол показался большим, он разделял собеседников, маленькая карточка сократила расстояние.

Эл осмотрелась в поисках других метаморфоз. Пространство было обставлено по определенному принципу. Взгляд скользил и останавливался на определенных предметах, в определенном порядке.

– Здесь вещи расположены особенно, – сказала Эл.

– Только человек знающий психологию храмовой архитектуры мог это заметить. Другим моим коллегам просто нравиться тут бывать. Бишу рассказывал, что в тебе грандиозный потенциал.

Замечание насторожило Эл.

– Когда так начинается беседа, значит, от меня что-нибудь нужно.

Он улыбнулся, и его улыбка ей понравилась.

– А возможна простая беседа? – спросил он в свою очередь.

– Нет, – согласилась с его подозрениями Эл.

– Доверие. Так глупо утраченное доверие. Извините нас людей. За всех сразу прощения прошу.

Эл нравился его голос, тихий, но четкий, его интонации были точны, он должно быть хороший оратор. Извинительные нотки тронули ее, Эл не захотелось возразить, не при такой подаче. Она улыбнулась вместо ответа.

– Много предложений? Я опасался, что мое послание канет в утилизаторе.

– Почти кануло, спасибо моему другу, – не стала отпираться Эл.

– После такого красивого появления назначений будет достаточно, – с некоторым разочарованием заметил он.

– Давайте поговорим о деле, – предложила Эл.

– Я все-таки выскажусь. Я видел полеты вчера. Мне нравятся такие праздники. Двое моих сыновей учились в Академии, а теперь дочь пошла туда же. Молодежь влекут просторы, трудности. Я старик, мне Земля милее. Но вчерашний полет вашей тройки – это грандиозно. Я против решений жюри. Да, рискованно, резко, остро, на грани, но как красиво!

– Я тоже, – призналась Эл. – У меня впечатление сложилось, что обилие предложений граничит с намерением спровадить меня обратно в космос. Полет всех просто раззадорил. Мня обвинили в хулиганстве.

Он засмеялся тихо, плечи его ссутулились и смешно сотрясались в такт смеху.

– У меня выросли шансы. Я начинаю думать, что летать ты не хочешь. И мой кабинет тебе понравился.

– Да, понравился. Прежде я попадала в помещение и первое что делала – это искала путь возможного бегства. Время сделало свое дело, мне здесь просто нравиться, если даже патруль появиться, я убегать не буду.

– Патруля не будет. Я не настолько лжив. – По интонации Эл догадалась, что ход ее мыслей ему неприятен.

Он был искренним человеком, располагающим к себе, его интерес к ней был вызван чем-то важным. При иных обстоятельствах он не стал бы к ней обращаться. Эл чувствовала это наверняка.

– Алексей, о чем будет разговор?

Только теперь Эл заметила, что он не молод, до этого момента его бодрый вид и приподнятое настроение делали его человеком без возраста. И вдруг. Перемена. Он постарел на глазах.

– Я думал ты не прилетишь, увидел изображение с границы территории и понял, что встреча состоится. Готов был прислать и десяток приглашений, пока меня заметят. Мне трудно.

Он задумался. Эл ждала, рассматривая пестрый ковер за прозрачной границей стола. Она убрала пластинку, чтобы проверить эффект искривления пространства. Алексей заметил этот непринужденный жест. Она успокоилась, если занята шуточным исследованием. Самое время говорить.

– Не скучно быть просто наблюдателем? Одно время, пусть кризисное, но тогда не происходило значительных событий, до них еще несколько десятилетий. У меня чувство, что тебе лет пятьсот. Размеренную жизнь выбирают либо те, кто перемен не желает в принципе, либо тот кто, переменами пресытился.

– Странное начало, – отреагировала Эл. – Я начинаю верить, что право жить здесь, на этой планете, действительно сопряжено с некими течениями. Словно я права не имею тут находиться.

– Вот и я мучаюсь дилеммой. Мне трудно просить, просьба связана с трудностями, с необходимостью отказаться от тобой избранного образа жизни. Если бы я видел иного кандидата, то не послал бы приглашения.

– Как далеко вы собрались меня послать? Вы, это не вы лично, я имею службу времени в виду. И даже если увлечете идеей, я одна не уйду. Со мной еще четверо, как минимум, условие жесткое.

– Ну, разумеется, будет участвовать вся команда. Так мне можно попытаться? Эл, у меня просьба, не отказывайся сразу. Это ни сделка, ни политика, ни манипуляция, это наука. Чистая наука на грани цивилизаций.

– Заинтригована, – Эл в знак согласия поклонилась собеседнику и сложила руки домиком, опираясь локтями о прозрачную столешницу.

Указательными пальцами обеих рук она зажала губы, и взгляд ее стал пронизывающим и хитрым.

Алексей сделал жест рукой, в боковую едва заметную дверь, проскользнула фигура. Эл искоса посмотрела на визитера, вытянула руки перед собой, от чего столик стал еще меньше.

– О-о-о, старый знакомый.

Это был гуманоид, с которым они беседовали на базе, в точности он, если можно доверять глазам. – Ну и, как же это понимать? И непременно я?

Старый знакомый кивнул с достоинством и присел рядом с Алексеем.

– Мой коллега достаточно долго излагал мне свою гипотезу о том, что наши предки общие, – заговорил Алексей. – Я склонен верить.

Сейчас, когда рядом с гуманоидом сидел привычного вила человек, Эл сочла, что они сильно отличаются. Кроме устройства тела, рук, ног, глаз, ушей и даже волос, можно было перечислить массу отличительных признаков.

– А я-то здесь при чем? – спросила она. – Я несколько особняком, поскольку моя матрица не типична для человека.

– Нет. Я не имел тебя в виду, как экземпляр для исследований, поторопился объяснить Алексей. – Необходимо твое знание прошлого и возможность в него попасть. Речь идет о временном путешествии. Точка заброски лежит на самой границе наших возможностей.

– Я не олух, мне же не случайно галактожители командорское звание присвоили в области разведки. Ваши возможности – это лет триста-пятьсот до нашей эры, а судя по отличиям, наших предков миллионы лет разделяют. Где тут почва для исследований? Археология – наука благородная, спорить не буду, у меня древние представления и сугубо земные. Раскопки, наземные поиски, исследования артефактов.

– Именно, – уточнил гуманоид. – Артефактов.

– Коллега, – вмешался Алесей, – лучше я изложу. Здесь есть тонкости, которые для нас с вами ясны, а вот у Эл они вызовут протест или подозрения. Эл, мне известно, что была предварительная беседа, и наши гости услышали категорический отказ. Я догадываюсь, что ты не желала вмешиваться в работу нашего направления науки.

– Я не уверена, что допуск посторонних в эту область разумен, – ответила Эл.

Алексей поднял брови, искренне удивился, посмотрел на гостя, на Эл, ни тот ни другая никак не комментировали сказанное, его немой вопрос не был услышан.

– Эл, объясни.

– Я повременю. В чем суть вопроса? В прошлый раз я не вдавалась в подробности. Поскольку наши гости настойчиво пытаются заполучить меня, и у меня есть основания думать, что намерения их очень серьезные, продиктованные необходимостью. Я в первую очередь, в любом деле, требую правдивого изложения причин. Итак?

Она по очереди посмотрела на обоих. Гость жестом дал понять, что говорить теперь будет он.

– Длительные исследования находок нашей ветви цивилизации, привели нас к тому, что для развития нашим предкам были переданы особенные символы. Они кочуют из поколения в поколение, из эпохи в эпоху, иначе трактуются вплоть до абсурда, но подлинное прочтение всегда одно. Истина. Мы вычленили ряд изображений, которые сохранили наши предки, которые являются оплотом жизни. Их всего шесть, а должно быть семь. Я настаиваю на семи. Одного не хватает. Он утерян. Без него дальнейшее течение жизни в нашем потоке эволюции невозможно. Постижение его откроет путь к вершине развития. Мы как делегаты нашей культуры обратились к собратьям, столь нам близким за помощью, с надеждой на участие, на понимание. Я понятно объясняю?

– Да. Я понимаю, о чем идет речь, – ответила Эл.

– Причина достойная? – уточнил Алексей, адресуя вопрос Эл. – Дальше возникает вопрос, вполне резонный. Зачем прыгать в другое время? В наших архивах нет ничего подобного.

– Я уже в тридцатый раз посещаю вашу планету. Я рисковал летать к вам даже во время войны. Я не нашел ответа. Помогите. Прошлое может дать его, – настаивал гость.

– В наших гипотезах развития эволюции есть нечто похожее? – спросила Эл у Алексея.

– Эл, это уже не наука, это из области мистики. Тайные знаки, мистерии, магия. Я – историк, мне такой подход кажется анахронизмом, простите коллега. Но мы как-то существуем вне влияния таких теорий. Символы – вещь сама по себе значительная, но то, что от них зависит судьба цивилизации, я не уверен.

– Знаки из прошлого управляют нашим настоящим, их понимание – ключ к будущему, – с гордостью сказал гуманоид. – Ты именуешься Эл. Это самое древнее имя Бога употребляемое и известное в вашей цивилизации. У нас он именуется так же. Это знак.

– Оно переводиться, как милосердие и возмездие, а еще как свет, поверьте мне на слово к имени Бога мое имя отношения не имеет, – возразила Эл.

Алексей изумленно посмотрел на нее. Откуда такое уверенное утверждение! За ее словами был скрыт смысл, они не звучали предположением, тон уверенного знания его так смутил, что Алесей подумал, что эти двое заговорили на непонятном ему надсознательном языке.

– Обращаясь ко мне, вы можете оказаться в поле моего милосердия или я принесу вам поражение, как возмездие за ошибочное мнение. Подумайте, – предупредила Эл.

– Я согласен, – твердо ответил гуманоид. – Если бы я не представлял, пусть приблизительно, кто ты такая, то не произнес бы твое имя прилюдно.

Лицо Эл расцвело в улыбке смешанной с сочувствием.

– Если я приму участие, тогда мне решать, как поступить с находкой, если по пути возникнут побочные эффекты, вы рискуете не получить то, что ищете.

– Я не понимаю, – взмолился Алексей. – Эл, я бы не советовал договаривать напрямую.

– Я, пока, ни о чем не договариваюсь.

– Какой символ имеется в виду? – спросил он у гостя. – Что так может влиять на мир?

– Как верно замечено. На мир, – с восхищением заметила Эл. – Он имеет в виду числа. Числа правят миром. Старинная аксиома. На Пифагора не надейтесь, его время вне досягаемости. Что вы ищете?

– Пятый символ, – торопливо проговорил гость.

– Пятерка. Символ совершенного человека, – протянула Эл.

Она стала изучать иное существо напротив. Взволнованный Алексей заметил, как многогранен взгляд, как мелькает мысль в ее глазах, словно она на некоем экране старается разглядеть "нутро" того, кто обратился к ней с необычной просьбой.

– Как скоро планируется сей поход? Сколько у меня времени на размышления? – спросила она, наконец.

– Сколько угодно, – тут же ответил Алексей. – Формальностей достаточно, может понадобиться большое количество времени.

Гость простился и ушел. Алексей сделал вывод, что уход был поспешным. Удивление смешалось с тревогой. Девушка, напортив, откинулась на спинку своего сидения и мечтательно смотрела в потолок. Эл усмехнулась дважды.

– Не захотел беседовать дальше, – сказала Эл.

– Эл, я шел на встречу с увечностью, что будет напряженный разговор, резкий тон с твоей стороны. Я представлял себе отказ. И признаюсь, уговаривать тебя не считал возможным. Эл, это больше походило на согласие. Это риск.

Она молчала, обдумывала разговор или варианты развития событий. Волнение понемногу схлынуло, и Алексей тоже прокрутил в уме беседу.

– Как поразительно легко вы поняли друг друга, – заключил он.

– Если бы я читала мысли, то мне разговаривать не пришлось бы. Решать теперь, где же он слукавил. А все-таки слукавил. Что-то в этой просьбе есть. Скрытое.

– Эл, если ответ с твоей стороны будет положительным, то потребуются недели на подготовку, – предупредил Алексей.

– Я не буду торопиться. Не рассчитали уровень взаимопонимания? Почему бы тем, кто принял по политическим причинам просьбу наших гостей, не насторожиться лишний раз? Эти собратья по разуму могут считать нас младшенькими. Риск не в том, что я и мои друзья не вернемся назад, риск в том, что, пуская в дом посторонних, нарушаем покой и порядок.

– Эл, можно подумать, что находка артефакта может что-нибудь радикально изменить.

– Может, дорогой ученый. Я не собираюсь приводить примеры, лекции не по моей части, я – практик. Поживем – увидим.

– Эл, мне кажется, что согласие уже есть.

– Я обещала думать. Думать тут нужно обстоятельно. Я не могу решить такую дилемму в одиночку. Мне нужно посоветоваться, изучить кое-что. Мне нужны основательные причины, чтобы сказать "да" или "нет".