355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Майя Астахова » Время ожидания » Текст книги (страница 14)
Время ожидания
  • Текст добавлен: 7 сентября 2016, 18:06

Текст книги "Время ожидания"


Автор книги: Майя Астахова


Соавторы: Эльдар Дейноров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

Глава 15
Спасение

Вит не представлял, сколько времени прошло с тех пор, как он заснул. Но, видимо, лежал на траве он довольно долго – скорее всего, всю ночь.

Проснулся он оттого, что было довольно прохладно. Вит открыл глаза и посмотрел вокруг, внезапно вспомнив, в каком мире он оказался. Но, как это ни странно, все здесь было спокойно. Рядом с Витом свернулся котенок, который сейчас тоже открыл глаза и зевнул.

Рассвело, видимо, только-только, и на утреннем небе виднелся тонкий серпик луны. По крайней мере, луна в этом мире ничем не отличалась от той, которая была в прежнем.

Головная боль не прошла – она еще и усилилась. Возможно, виной тому был кошмарный сон, который сейчас полностью вылетел у Вита из головы – он помнил лишь то, что ему было жутко. Юноша с трудом уселся на землю и понял, что его путь до дома – точнее, до того, что должно находиться вместо его дома здесь, окажется слишком трудным – если преодолимым вообще.

Никаких следов местных жителей или монстров Вит не заметил: видимо, для ночлега он выбрал место, которое нечисть не слишком жаловала или, что вероятнее всего, она просто не могла сюда проникнуть. Но впереди Вита ждал путь через Сенную площадь, хотя он подумывал о том, не лучше ли обойти ее по каким-нибудь близлежащим улицам. Очень может быть, что это окажется разумнее.

Но для того, чтобы куда-то отправиться, Виту необходимо было хоть как-то двигаться дальше. А это оказалось не слишком просто – даже встать на ноги он сумел с большим трудом. Сон, который обычно возвращает силы, скорее, отнял их.

Юноша наклонился, взял окончательно проснувшегося котенка под свитер, и еще раз посмотрел на гостеприимную поляну. Ему не хотелось расставаться с этим местом, здесь было вполне безопасно, но что-то гнало его вперед и вперед. Он не мог не подчиниться этому приказу, смысла которого пока что еще не понял. И поэтому Вит, едва держась на ногах, двинулся по направлению к набережной, усыпанной золотыми осенними листьями.

Он и не предполагал, что примерно часа через полтора здесь окажется Корвин-а значит, и его спасение от той болезни, которую сам Вит посчитал гриппом. А заодно – и спасение от монстров, живущих на кромке и выходящих на охоту исключительно днем.

Но об этом Вит не подозревал.

Он шел мимо старинных, полностью безлюдных кварталов, и зов, мысленный приказ, которому Вит вынужден был подчиниться, становился все четче и сильнее. Нет, оказывается, его целью был совсем не его дом в этом мире. То есть, дом – это хорошо, это остановка в пути, необходимый отдых. А дальше останется всего ничего: дойти до набережной Обводного. И там…

Вит остановился, облокотившись о решетку набережной, и закрыл глаза. Неожиданно он вспомнил свой последний сон.

…Ржавая вода под серым небом. Темные, почти черные сосны. Поляна, на которую падает тень. К одному из деревьев привязан человек в странного вида одежде – на нем какой-то серый балахон со следами вышивки – теперь уже не разобрать, какого цвета она была. Рядом суетятся люди в солдатских мундирах, вроде бы, чем-то похожие на петровских гвардейцев. Но такие мундиры – синие с желтым – русские солдаты не носили. Да и говорили солдаты между собой не по-русски, хотя Вит во сне понимал всё. Вероятнее всего, то были шведы – те самые, кто когда-то построили крепость Ниеншанц на Охте, почти что на месте нынешнего Петербурга.

Судьба человека в балахоне – судя по всему, он был очень стар, – была предрешена. Но, видимо, времена сожжений на кострах уже отошли в прошлое – или даже вовсе не наступали для этих людей, чьи предки не так уж и давно сами были язычниками. Поэтому старший – он был в таком же синем, но куда более богатом мундире и в шляпе с пером – приказал всего лишь милосердно расстрелять старика, который был шаманом у местных дикарей (по крайней мере, таковыми их числили завоеватели).

Сейчас солдаты суетились, стаскивая в одну кучу хлам из землянки шамана: какие-то связки сушеных трав и грибов, черепа и шкуры животных, туда же полетел инструмент, отдаленно напоминающий гусли.

Старик оставался безучастным ко всему. Вымаливать милость от этих людей он не умел и не хотел, а с богами у него были собственные, давние отношения – почти что дружеские. И, что бы ни произошло, боги вознаградят того, кто всю жизнь честно служил им, и постараются наказать этих глупых людишек, верящих в силу своего Распятого. Но, верно, слаб их бог, если веру они подкрепляют силой огненного оружия. Но оружие им теперь не поможет: в свой час они – все до единого – окажутся на самом последнем ярусе Нижнего Мира.

Мысли старика промелькнули в голове Вита – и тотчас же он увидел и тех, кому поклонялся старый шаман. Разгневанные получеловеческие-полузвериные лица, глядящие на землю, где убивали их служителя – вот что видел шаман в сером небе, и видение это было почти реальным.

Но остальные в небо не смотрели. Лейтенант, командовавший солдатами, что-то рыкнул – и тотчас один из них притащил факел, которым поджег сваленный в кучу скарб. Рухлядь, извлеченная из землянки, долго не хотела разгораться, но через пару минут все же вспыхнула.

Священник, оказавшийся рядом, осенил себя крестным знамением, то же самое проделали и прочие истинные христиане.

Лейтенант тихо произнес:

– Попытаетесь ли еще раз, отец Иоганн?

Священник кивнул, правда, с большим сомнением:

– Да, но он упорствует в своих заблуждениях. И все же следует надеяться на его благоразумие.

– Какое уж тут благоразумие, – проворчал лейтенант, когда священник нерешительно подошел к старику.

– Готов ли ты покаяться и принять веру в господа нашего, Иисуса Христа?

Видно было, что этот вопрос он задает уже не в первый раз. И не в первый раз получает в ответ – молчание.

Старик был сейчас уже далеко – и от священника, и от лейтенанта, и от солдат. Слишком далеко, чтобы вообще обратить на них внимание.

Один из солдат – чернявый и слегка узкоглазый невысокий парень – начал довольно бегло переводить. Но и слова толмача старик проигнорировал.

– Приступайте! Живей! – прикрикнул офицер на солдат и зачем-то вытащил из ножен шпагу.

Его подчиненные немедленно повиновались, выстроившись напротив привязанного к дереву шамана с заряженными мушкетами.

И тут старик заговорил. Вит вдруг с ужасом понял, что это – голос не самого шамана, а тех, в кого он верил до самой своей смерти. И звучали слова вполне понятно не только для него, но и для всех, кто находился здесь:

– Помните, что ни один из вас не проживет долее двадцати лун. Пятеро утонут в болотах, четверо умрут от ран, трое – от мора и болезней, двое – в огне пожара, ты же, – старик пронзил взглядом лейтенанта, который сдавленно просипел: «Огонь!» – будешь подыхать от голода, медленно, как паршивая собака. И ни один из вас после смерти не будет знать покоя, как не будет покоя никому, кто поселится здесь, пока не исполнится предначертанное, и не появится…

Прогремели нестройные выстрелы, старик обмяк, повиснув на своих путах…

– Надо было рот ему заткнуть… – проговорил кто-то. Побледневший лейтенант даже не пошевелился…

…Вит медленно приходил в себя, сон, который, вроде бы, должен был сгинуть и исчезнуть без следа, явился ему в воспоминании – причем совершенно реальный.

«Что же старик сказал, что?» – пытался вспомнить Вит. Он вдруг почувствовал: этот сон – и есть ключ для того, чтобы понять, зачем он оказался в этом нереальном мире, и куда именно он должен держать путь. Не к дому, нет – чуть дальше, туда, где пролегает сейчас Обводный канал. Именно там и было это проклятое место. Но – что же еще должен был сказать старец, как должно исполниться предначертанное? И как это предсказание связано с ним?

Вит чувствовал, что пророчество старца приснилось ему не зря – за этим стоит нечто, что Вит обязан совершить в этом мире.

Может быть, он просто-напросто сходит с ума? Вот и голова болит так, что в пору взвыть. И все же, надо идти, как бы трудно ни было – сейчас, по крайней мере, перед Витом вдруг появилась некая конечная цель. Пусть пока что совершенно неясная.

Каждый шаг давался с трудом, но он шел и шел в том направлении, где должна была находиться Никольская церковь, а от нее до его дома и дальше, до Обводного, будет рукой подать. Ну, не совсем так, конечно – но теперь каждый шаг приближал его к цели.

Никакой Никольской церкви Вит не увидел. На месте, где она стояла, в небо бил огромный столб ослепительного синего цвета – такого чистого и прозрачного, что юноше захотелось отвести глаза – слишком ярким было это зрелище. Чем-то оно напоминало свечение, которое он уже видел – вначале на месте «Макдональдса» около Пушкинской, а затем – на Васильевском, когда он бежал, спасаясь от монстра из метро. Но там оно было тусклым, слабым и едва заметным.

Вит некоторое время стоял, раздумывая, что бы это могло означать.

Стоп, да ведь там, где сейчас построили «Макдональдс», до революции размещалась часовня! Об этом в свое время даже писала одна бойкая газета, которую раздавали в метро. А на месте второго источника свечения в том, прежнем Петербурге стоял лютеранский храм, так полностью и не отремонтированный.

Теперь все становилось на свои места. Свечение, устремленное к небу – это энергия тысяч и тысяч людей, обращенная ввысь. А там, где оно потускнело и ослабло, церкви в реальном мире были разрушены или закрыты. А может быть, правы те, кто считает, что в прежние времена храмы возводились не просто так, а именно там, где сильнее всего энергия Земли – знали люди в прежние времена секреты, которые напрочь позабыты в нынешнее цивилизованное время.

И вновь Вита коснулось ощущение безопасности и спокойствия. Ему захотелось дойти до источника свечения – и остаться где-нибудь неподалеку. Больше того: он понял, что и его болезнь если и не пройдет полностью, то, хотя бы, станет не столь тяжелой.

Вот только теперь он не мог, не должен был позволить себе такой роскоши – не выполнить того, к чему шел. Страшная загадка, которую он увидел во сне, не давала покоя. И не даст, пока он не найдет ответ – каким образом его страшный сон связан с ним? А в том, что такая связь была, Вит теперь не сомневался.

Впрочем, Никольской церковью, точнее, ее отражением на кромке, Вит любовался недолго. Через несколько десятков шагов его поджидал такой сюрприз, что юноша на некоторое время забыл даже про головную боль и про свой сон.

Справа от него должен был располагаться Мариинский театр. Но привычного с детства огромного зеленоватого здания Вит не увидел. Вместо него все пространство – до канала и дальше – оказалось ровной площадью, покрытой песком. И на этой площади стояли пирамиды, сфинксы и даже одноэтажное строение, похожее на аляповатый дворец какого-нибудь восточного владыки. А сфинксы были почти точной копией тех, что остались на набережной Невы.

Было в этом нечто настолько неестественное и невероятное, что Вит не выдержал, и при всем своем подозрительном отношении к сфинксам и прочим чудесам этого мира решил подойти поближе.

Стоило ему ступить на песок – и юноша почувствовал, что свитер на нем – совершенно лишняя, более того, просто вредная деталь. Неожиданно нахлынувшая жара оказалась просто невыносимой. Солнце палило с высоты так, как никогда не бывает в Петербурге, даже летом, когда термометр сходит с ума.

Вит стянул с себя свитер и рубашку (котенка пришлось нести в руках). Но это почти не помогло – солнечные лучи были просто убийственными. А ноги увязали при каждом шаге в раскаленном песке.

Странно, но при приближении к сфинксам он не почувствовал ничего, что было на набережной – ни призрачного взгляда, ни презрения к жалкому человечишке. Как будто бы эти безмолвные существа, ожившие в здешнем мире, были здесь всего лишь декорацией.

Вит с трудом подошел поближе к одному из чудовищ – каждый шаг давался ему очень нелегко, песок скрипел на зубах. И тут же убедился – сфинксы и в самом деле были декорацией, не более того. И пирамиды вместе с дворцом – тоже. А рядом стояло то, что (по мнению художника) должно было означать заброшенный храм – Вит направился в ту сторону, по крайней мере, «храм» давал неплохую тень. И удивленно уставился на изображение Осириса. В точности такое же бесстрастное лицо, как у здешнего египетского бога, Вит как-то видел в журнале «Вокруг света». Вот только там подпись под фото гласила, что это – статуя Будды откуда-то из Лаоса или Тайланда.

И, тем не менее, была у этой площади какая-то магическая притягательная сила. Виту казалось, что вот-вот – и здесь появится процессия жрецов, приветствующих полководца, возвратившегося с победой над соседями… И сам фараон выйдет благодарить своего слугу. И тогда не будет никому интересно, так или не так одевались фараон, воины и жрецы, правильная статуя стоит в храме – или же нет. И он окажется в самом центре событий, которые, быть может, никогда не происходили – но эти события сделались куда реальнее настоящих…

– «Аида», – вслух произнес Вит. – Ну, конечно, «Аида»…

Теперь все встало на свои места. И не важно было это бредом или нет. Декорации словно бы ожили – от одного лишь названия оперы, прославившей театр.

И юноша совершенно не удивился, увидев вдалеке бегущего в его сторону огромного кота, размерами едва ли уступавшего не слишком крупному тигру. Может быть, по мнению художников, так и должны были выглядеть боги пустынной страны?

Но зверь оказался намного реальнее, чем все декорации. И он, судя по всему, охотился. Причем не на кого-нибудь, а на человека, который забрел туда, куда не следовало.

«Это, наверное, мираж, – устало попытался успокоить себя юноша. – Я сейчас закрою глаза, а когда открою – его не будет…»

Он так и поступил, однако чудовищный зверь, обогнувший несколько сфинксов, и не подумал подчиниться такому, казалось бы, нехитрому мысленному приказу.

Но, с другой стороны, он и не спешил накинуться на беззащитную жертву.

Вместо этого саблезубый кот остановился поодаль. И тут Вит заметил некоторую странность – и решил, что с ума он все же сошел. На загривке саблезубого спокойно размещалась крупная кошка, – причем самая обыкновенная, из породы «домашняя Дворовая». Кошка деловито спрыгнула и направилась к Виту, неприязненно подергивая лапками – песок, вероятно, показался ей слишком горячим.

А потом – за какие-то доли секунды – с саблезубым произошла трансформация. Вит так и не понял, как именно это случилось, но через мгновение вместо доисторического чудовища на площади появился самый обыкновенный парень хипповского вида, совершенно не вписывающийся ни в какие декорацию

– Ну, и дал ты прикурить! – тяжело дыша, парень подошел к Виту. Было видно, что устал он до крайности.

– Живой? – Парень улыбнулся, и улыбка эта оказалась доброй и открытой.

– В-вроде, живой, – пробормотал Вит. – А где я? И вы кто?

Котенок, заметив кошку, которая и не думала исчезать или превращаться во что-либо, спрыгнул из рук Вита и деловито протопал к ней, стараясь не выходить из тени. Кошка ласково замурчала, котенок что-то пискнул, казалось, звери ведут свой, непонятный людям диалог.

– А ты – рекордсмен, парень, – продолжал «хиппи»-оборотень. – Бегать по кромке больше суток, да еще болтаться в метро… Такого я что-то не упомню. Значит, слушай, я тебя сейчас отсюда вытаскиваю, а про все остальное узнаешь уже после. Не бойся, не скушаю. Хотел бы – двадцать раз успел бы съесть. И как ты жив остался?

– Воды бы, – пробормотал Вит. – И мне надо идти…

– Куда это тебе идти? Голова уже болит? Вижу, еще как болит! Так вот, останешься здесь – будет хуже. Там, по крайней мере, за тобой присмотрят. Не бойся, все будет хорошо!

– Я заболел? – спросил Вит. Чувствовал он себя и в самом деле ужасно. – Это простуда?

– Похуже простуды. Просто кромка – она чужаков не любит. Даже таких, вроде тебя, которые могут по ней ходить. К ней постепенно привыкать надо. И ей – к тебе. А так – попрыгал бы здесь еще денек – и до свиданья. Ладно, надевай рубашку, и пошли. Твой зверь? – спросил он, указав на котенка, которого уже принялась по-матерински вылизывать Лукреция.

– На вокзале подобрал, – ответил Вит.

– Будет твоим. Забирай его – и уходим.

У Вита крутилось на языке сотня вопросов, но задать их он не мог – слишком болела голова, слишком было тяжело ворочать языком, слишком палило солнце в этом уголке пустыни…

Он послушно взял котенка на руки и поплелся вслед за парнем. Переход произошел мгновенно и почти нечувствительно. Виту казалось, что в спину ему все еще светит жаркое солнце – и тут же он увидел широкую улицу, и остановку, к которой подходил трамвай.

Это было настолько неожиданно, что он невольно шагнул назад – и уперся спиной в стену.

– Вот и постой тут, – кивнул ему парень. – Сейчас прибудут, – он достал из кармана мобильник. – Алло, Рэкки? Хорошие новости! Я его не упустил…У Мариинки! Да, пускай флягу с водой захватят для нашего юного героя! Далеко пойдет!…

Он подошел к Виту.

– Все, дружище, можешь расслабиться и радоваться жизни. Сейчас за нами приедут…

– Кто? – вяло спросил Вит.

– Не кто, а что – «жигули». Само начальство на тебя поглядеть хочет. Считай, ты уже зачислен в «Стражу»…

Вит хотел спросить, куда именно его зачислили, но голова закружилась, и ноги сами собой подкосились. Кору стоило труда удержать парня, чтобы тот не рухнул на асфальт.

«Жигули» появились минут через пять.

И выскочил из них не кто-нибудь, а парень в очках и кожаной куртке – глава «Утгарда» собственной персоной.

– Привет! – кивнул он Кору. – Это наш рекордсмен?

– Он самый…

Рэкки подхватил Вита, который начал заваливаться на асфальт – и Вит в одно мгновение оказался на заднем сиденье машины. Туда же последовали и Лукреция с котенком.

– Тебе тоже помочь? – обратился Рэкки к подчиненному.

– Сам дойду, – хмуро проговорил Корвин, который только теперь, после звонка по мобильнику, понял, насколько устал. Но уже в салоне у него хватило сил на вопрос:

– Что там Темный?

– Наверняка будет ему взбучка от своего шефа, – ухмыльнулся Рэкки, обернувшись со своего кресла. – Ты там ничего странного больше не заметил?… – голос шефа «Утгарда» прозвучал почти торжественно.

– Где – на кромке?

– Нет, когда следил за магом.

– А что надо было заметить?

– А то! Там было двое потенциальных «кромешников»! Двое, Кор! А с ним, – Рэкки кивнул в сторону откинувшегося на мягкое кресло Вита, – с ним уже трое! Ты такое можешь припомнить – хоть когда-нибудь раньше? Три «кромешника» обнаруживаются за одни сутки! Это для мира многовато, не то что для Питера! К ним уже выслали две группы – Альдис с Волколаками и Таньку с ее приятелем. Придет шеф Сообщества Темных – я ему проставлюсь, честное слово, хотя терпеть не могу урода. Это ж, считай, он нам их подкинул.

– А он придет? – голос Корвина был вялым, глаза слипались сами собой.

– Куда ж он, уродец, теперь денется?! После того, что натворил… Прибежит ко мне – грехи свои замаливать. Знает ведь, что одно слово о вчерашнем – и пойдет, как миленький, к Посредникам. А там с ним церемониться не будут, надо думать.

– Посмотрел, что с ним? – Корвин кивнул в сторону Вита. – Он ведь уходить не хотел. И ведь не сказать, что ему на кромке сильно понравилось.

– Обычная вещь: еще чуть-чуть – и ку-ку! – беспечно сказал Рэкки.

Пока шеф «Утгарда» беседовал с засыпающим Корвином, машина пролетела мост, который здесь, в текущей реальности, назывался все же не Николаевским, а Лейтенанта Шмидта, а затем «Жигули» вырулили к Петроградской. Молчаливый шофер вел машину среди узких улочек, причем сказать, что делал он это профессионально, значило бы просто промолчать.

– Приехали! – проговорил Рэкки.

– Уже?…

Корвин застонал и с огромным трудом выбрался из салона машины.

– Дойдешь до кровати – или проводить? – спросил шеф «Утгарда».

– Дойду, – махнул рукой Корвин. – Вы Лукрецию покормите – устала не меньше моего. И котенка – тоже…

– Уж конечно…

Кор зашел в неприметный подъезд, где на дверях даже не было вывески, фирма «Третья Стража» не особенно себя афишировала – это было абсолютно ни к чему.

Охранник приветливо улыбнулся усталому «хиппи», следом появились Рэкки с шофером, держащим на руках бесчувственного подростка.

– Проводи Кора, – проговорил Рэкки охраннику. – Вторую палату приготовили?

– Конечно, – кивнул охранник. – С утра ждем.

– Вот и дождались, – кивнул шеф «Утгарда». – Хорошо, хоть третью палату готовить не пришлось… Ну, денек начинается…

А для Корвина денек как раз закончился – стоило ему добраться до комнатки, в которой он жил в этом мире, и уткнуться в подушку. Рядом мурлыкали о чем-то Лукреция с котенком, которым уже выставили две тарелки кошачьего корма. Но сейчас Кор не слышал этого тихого разговора.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю