Текст книги "Время ожидания"
Автор книги: Майя Астахова
Соавторы: Эльдар Дейноров
Жанр:
Боевая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)
Глава 19
На Смоленке
Машины оставили – на всякий случай – поближе к воротам кладбища, но другого, лютеранского.
– Не хватало только спугнуть их раньше времени, – проворчал Рэкки на предложение водителя подъехать поближе.
«Стражники» выбрались из машин – сам шеф «Утгарда», Алекс с Татьяной, двое верволков-близнецов и новички.
– Идем спокойно, делаем вид, что прогуливаемся. На Смоленке всегда летом много народу, – предупредила Татьяна. – И вообще, ребята, ваше дело сегодня – просто наблюдать.
– А почему в милицию не заявили? – спросил Игорь.
– Можно и в ментуру, – ответил Рэкки, – а ты уверен, что они этим будут заниматься? Конечно, при желании можно их и заставить поработать – даже за бесплатно. Только понимаешь, к ментам эти твари – привычные. А к нам – не очень.
– Им надо так по башке настучать, чтоб думать забыли о жертвоприношениях, – поддержала шефа Татьяна.
– По башке-то по башке, – обернулся к ней Рэкки, – только драку устраивать не будем. Это наши темно-светлые противники любят друг друга мутузить с применением магии. А мы сделаем кое-что другое.
Алекс шел молча, задумчиво глядя на темнеющие силуэты домов, стоявших около кладбища.
Компания перешла мост через речку Смоленку. Теперь цель была почти что рядом.
– Таня, ребят на кромку не таскай, – в который уже раз предупредил Алекс.
– Да уж не собираюсь. Постоят в сторонке, посмотрят.
И один из волколаков – кажется, это был Колян, – тут же возразил:
– А и зря. Не знаю, как Маринку, а вот этого, – он кивнул в сторону Игоря, – я бы, Рэкки, на твоем месте использовал – как секретное оружие массового поражения.
Было удивительно, что по случаю предстоящей операции ни Рэкки, ни кто-то еще не надел боевого облачения, – все выглядели точно так же, как в офисе. Правда, теперь в лице шефа «Утгарда» появилось и впрямь нечто бесовское, нечто такое, что заставило бы врага трижды и трижды подумать, прежде чем перейти дорожку этому человеку отнюдь не атлетического сложения. Впрочем, те, кого сейчас хотел навестить совместный патруль «Стражи», думать как раз и не умели. Ни трижды, ни – вообще.
– А откуда они вообще берутся, эти сатанисты? – спросила Марина, когда их отряд миновал ворота Смоленского кладбища.
– Откуда? – задумчиво проговорила Татьяна. – Заводятся, от грязи, наверное… И потом, не сатанисты, а дьяволопоклонники – тут разница есть, и очень большая. Знаешь, сейчас это все вдруг стало модным. Надел черный прикид, накупил безделушек в рок-магазине, напустил на себя важный вид… И всё – ты уже не Вася Пупкин, а, как минимум, Асмодей или Танат. А еще хорошо в Интернете на соответствующих форумах других себе подобных матом обложить – а заодно и приличных людей. Никто же в морду за это не даст, хотя и надо бы. Ну вот, а когда такой чел осознал себя воистину крутым, он прибивается к компании себе подобных…
– А дело «Утгарда», меж тем, страдает… – рядом возник ухмыляющийся Алекс, который, казалось, видел в темноте даже лучше, чем днем – если только это можно было назвать словом «видел». Скорее уж, чувствовал, хотя это тоже не совсем верно. Марина давно хотела спросить про «внутреннее зрение», но задавать такой вопрос ему самому или даже Тане считала просто неудобным.
– Наше общее дело, наблюдатель, – Татьяна была совершенно серьезна. – Общее, – повторила она. – Стадо – оно всегда стадом останется, в какие одежды его не ряди. А вред от него – всем!
– Что верно, то верно, – миролюбиво заметил Алекс.
– А зачем им кота – в жертву? – не отставала Марина. – Так просто в черных прикидах ходить не могли?
– Не могли… Фильмов они насмотрелись, статей о сатанистах начитались. Журналюги из пальца высасывают всякий бред – опять-таки после просмотра тех же фильмов.
Татьяна замолчала.
Марине и самой приходилось видеть в ярко-красочных (а на самом деле – «желтых») газетенках заголовки вроде «Сатанисты совершили кровавое жертвоприношение!» Разумеется, там речь шла о людях. Мало того – такие статьи украшались заказными постановочными фотографиями, на которых воспроизводился в деталях весь кровавый ритуал. Девушка подумала, что эту газетную дрянь надо снабжать непременным грифом: «Минздрав предупреждает – беречь от детей… и взрослых». Впрочем, серьезные издания были в последние годы едва ли умнее и правдивее «желтых».
– А может, и в самом деле дать им в морду? – предложил интеллигентный человек Игорь.
– Ну, дашь ты им разок… А они через неделю на другое кладбище пойдут – и то же самое там устроят, – Рэкки объяснял это, как объясняет терпеливый учитель, что, в принципе, из меньшего числа можно вычесть большее, и получится минус, но это проходят не в первом классе, так что сейчас надо просто правильно решать примеры и задачи. – А мы им устроим такое, что долго помнить будут.
Компания молчаливо прошла мимо часовни святой Ксении. Здесь всегда было людно, даже несмотря на позднее время. Кто-то тихо молился, одна из женщин в темном платке подошла к самой часовне и приложилась к ней губами.
– Мужа вернуть хочет, – прокомментировал Рэкки, и Марина невольно вздрогнула – судя по всему, он мог читать мысли. – Напрасно это она. Пил как трофейная лошадь, ее и детей гонял… Зачем, интересно, ей такого красавца надо? Радовалась бы себе. Сколько вижу такое – не могу понять.
– Привычка, – коротко бросил Алекс, – свыше им дана. И – чтобы всё как у всех. Глупо, конечно…
За часовней начинались более мрачные места. Здесь народу почти что не было – точнее, Марине казалось, что нет.
– А вон тот склеп заселен, – сказала Татьяна. – Похоже, бомжики… И справа от него. И чуть в стороне.
Еще через несколько десятков метров им попались две подозрительного вида девицы – обе в черных плащах, с рюкзачками. На шее у одной из них висел ангх – египетский крест с петелькой наверху.
– Они? – спросил шепотом Игорь.
– Нет, – ответил Рэкки. – Ты не шепчи, они нас не слышат… и не видят. Это готы – еще одно модное молодежное движение. Тоже, конечно, так себе, но эти хотя бы жертвы не носят. Ходят по кладбищам, иногда пьют, но вреда от них почти никакого. Плохо, что они – за очень малым исключением – тоже стадо. Хотя, у той, что постарше, есть кое-какие способности.
Больше никто по дороге им не встретился.
– Мы на месте, – удовлетворенно проговорил Рэкки. Марина удивленно озиралась по сторонам – кажется, здесь-то точно никого не было.
– Не туда смотришь, – подошедший Алекс тронул ее за плечо. – Видишь, где было шевеление. Около склепа, забранного железной решеткой. Готовят ритуал, гады…
И точно – в той стороне на секунду мелькнул огонек свечи.
– Ну что, ты призраками и привидениями интересовалась?
Рэкки подошел к Марине.
– Сейчас увидишь призраков. Придется в этой части кладбища их слегка разбудить.
– Как разбудить? – не поняла Марина.
– Очень просто. Обычно они активности не проявляют. А сейчас – проявят. Главное, сама не перепугайся. Значит, слушайте. Сейчас они демонов вызывать начнут. Самое время для нас.
Рэкки откуда-то – Марине показалось, что из воздуха – достал короткий жезл, который показался Марине сделанным из стекла. Он протянул руку с жезлом в сторону одной из могил, и начал речитативом читать какое-то заклинание. Девушка поняла только одно – этот язык ей незнаком.
– Оксиайала холадо, од зодироме, о кораксо дас зодиаладаре рааейо… Одвабезодире камелиакса од бахала – эннииссо! Сала-нану тэлокаэ! Касареману хоэлкуо, от ти та зод кахиса соба каремефа и-га… – читал нараспев Рэкки, и Марина понимала, о чем говорится в заклинании на древнем языке – как будто включился синхронный перевод:
«От могучего трона донеслись раскаты грома, и пять грозовых туч полетели на Восток. Орел обрел дар речи и воскликнул: „Выходите из дома смерти!“ И собрались они вместе и обрели меру; они – те бессмертные, что оседлали ураганы…»
– Одиннадцатый енохианский ключ, – стоявший около нее Алекс слегка поморщился. – Призывание мертвых, похоронный зов. «Асгард» старается такого никогда не использовать, но я-то тут всего только наблюдатель, указывать не могу…
…На полу заброшенного склепа была вычерчена мелом пентаграмма, на всех пяти ее концах были поставлены горящие свечи, и можно было приступать к ритуалу – вот только Удав почему-то медлил. Прочие молчали, им было любопытно, что сейчас произойдет. Отрава уже достала «инструмент» – клещи, перочинный нож – жертва не должна умирать быстро. Она и собиралась произвести обряд, и этому удивился даже Удав.
«Да просто как-то с детства животных мучить люблю!» – бесхитростно пояснила девица.
Вокруг нарисованной пентаграммы сгрудилось тринадцать набившихся в склеп человек. Мало кто знал друг друга по «паспортным» именам – здесь в ходу было нечто совершенно другое. Удав, Велиар, Бафомет, Тошнотик – это для парней. У девушек «имена» были еще интереснее – Отрава, Гарпия, Холера, Гадючка и даже Диарея (она считала, что это очень удачная трансформация именно «паспортного имени» – Дарья)…
– Начинаем, – скрипучим голосом сказал Удав, и Отрава с Гарпией полезли в сумку, доставая спеленутого сиамского кота, который ничего еще не знал о своей участи.
Честно говоря, парням хотелось побыстрее покончить с обрядом и приступить ко второй части программы: в рюкзаках было припрятано несколько бутылок дешевой водки, да и девчонок здесь вполне достаточно. Но надо было следовать ритуалу.
– Не вырвешься! – усмехнулась Отрава, вытаскивая пленника наружу. – Сейчас начнем…
Начать, впрочем, не удалось: девице показалось, что над кладбищем раздался тихий, но явственно ощутимый вой.
– Что там? – спросила Отрава, отдавая кота Удаву.
– Собака, наверное… Чё, приссала?
– Это я-то?!
Вой повторился – теперь он был гораздо ближе и длительнее.
И в этот момент нарисованные мелом лучи пентаграммы начали светиться сами собой, а вой на кладбище стал разноголосым.
Удав все еще продолжал держать кота, не понимая, что происходит. Кажется, остальные тоже порядком растерялись.
А в центре пентаграммы, прямо посреди склепа, начал вырисовываться силуэт – были видны только черный плащ и горящие красным глаза.
– Вызывали? – загробным голосом осведомился силуэт.
– А… да… да как?! Нет… – мысли Удава перепутались, он понял только одно: дело приобретает какой-то очень дурной оборот.
Парни помладше откровенно попятились к выходу.
– Вызывали! – утвердительно кивнул демон, и протянул руку, взяв кота. – И налить забыли, гады… – он совершенно неожиданно развернулся – и отвесил Удаву тяжелого и очень болезненного пинка, да так, что тот с обиженным визгом пролетел к стене. И вот тогда до всех дошло – надо делать ноги, и поскорее. И сразу же началась паника. Заорали все – перекрывая вой, доносящийся с кладбища.
Около выхода и склепа возникла давка, Отрава, которая уже приняла немного пива с водкой – для храбрости – не удержалась на ногах и упала, по ней прошлись несколько спешно удирающих дьяволопоклонников.
Демон, оставшись в одиночестве, принялся было распеленывать несчастное животное, потом заметил лежащую около выхода полубесчувственную от страха девицу.
– А ты что здесь забыла, сука? – он спокойно переступил через магическую фигуру и поднял Отраву за шкирку. Та мотнула головой, волосы на наполовину выбритой голове растрепались, и теперь она походила на самого заурядного панка. – А ну-ка вперед!
Он легонько придал ей ускорения. Снова упрашивать не пришлось – деваха помчалась, как бешеная.
– Запашок тут!… – демон недовольно поморщился. Он отлично представлял, что сейчас злоключения новоявленных сектантов только начинаются…
Марина увидела, как почти над каждой могилой появляется сиреневато-белесое облачко. Еще немного – и облачка начали сгущаться, принимать форму. Через несколько минут в паре метров от нее возникли призраки, – и почти каждый виделся ей полуистлевшим скелетом в лохмотьях.
– Они не опасны, – предупредил Алекс.
Несмотря на это заверение, девушке было очень жутко, но она продолжала стоять.
Рэкки куда-то исчез – именно что исчез, а не ушел. Только что стоял шагах в десяти – и вдруг растворился, словно его и не было.
Марина оглянулась. Она, Игорь и Алекс остались на месте, а остальные сейчас прошли дальше и окружили склеп, совершенно не обращая внимания на духов кладбища.
– Верволки трансформировались, – заметил Алекс. – Поглядите, это интересно… И вообще, идемте ближе.
И верно – неподалеку от входа в склеп – решетчатой двери, сбитой с петель – стояли сейчас два крупных волка. Через полминуты один из них, словно бы не выдержав ожидания, взвыл, подавая сигнал к началу операции.
Первый же ломанувшийся из склепа дьяволопоклонник кинулся бежать, не разбирая дороги, то и дело спотыкаясь о могильные плиты. Запнувшись в очередной раз, он упад, но ударился обо что-то мягкое и полетел в узкий проход между могилами.
Парень поднялся на четвереньки – и встретился глазами с волком, стоявшем совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки.
Волк посмотрел на дьяволопоклонника красными горящими в темноте глазами – каким-то очень нехорошим и выразительным был тот взгляд, – а потом зверь зевнул, показав очень ровные и очень острые зубы.
И тут же волк с отвращением втянул носом воздух – кажется, урод, стоявший на четвереньках, успел обгадиться. Стоял он, впрочем, очень недолго – сперва начал отползать, все так же глядя на зверя, а потом, видимо, не выдержав, повернулся и бросился к спасительному пролому в стене, ограждавшей кладбище.
Колян только фыркнул – этому еще повезло, на вампиршу он навряд ли нарвется. А если бы нарвался – стал бы заикой на всю оставшуюся жизнь.
Вся операция заняла минут десять, не более того. Она закончилась бы гораздо быстрее, если бы дьяволопоклонники не носились по кладбищу, подобно броуновским частицам, а удирали бы организованно. Но ни о какой организованности теперь и речи быть не могло: перепуганным заклинателям демонов на каждом шагу мерещились то вампиры, то волки, то фигуры в темных плащах с глазами, горящими недобрыми алыми огоньками, им казалось, что кладбищенские призраки вот-вот ухватят их за джинсы или куртки. В воздухе стоял визг – гораздо громче любого волчьего воя.
Никто даже и не думал помогать упавшим, все предметы для ритуала и рюкзаки с горячительным были напрочь забыты в склепе…
Рэкки появился также неожиданно, как исчез.
– Вот что с ним теперь делать? – он указал на сидящего на руках кота, издавшего довольно противный мяв. – Этот – не из особо разумных. А, животное? – он почесал сиамца за ушком.
Животное что-то тихо ворчало, видимо, сидеть в грязной сумке было просто отвратительно.
– Подруге подарю, она как раз такого хотела, – вовремя спохватилась Марина, которая вдруг вспомнила, что никакого существенного подарка для Анжелы на день рождения она так и не сделала.
– Прекрасно. Осмотрим поле боя, дамы-господа? – предложил Рэкки. – Запах там, правда, мерзкий – в штаны-то они наложили основательно! Может, что-то интересное отыщется? Только для начала… – он передал кота Марине и поднял руку, что-то прошептав. Призраки начали распадаться и гаснуть, и через минуту ничто не говорило о безобразии, устроенном в дальней части кладбища.
– Всё. Теперь вряд ли они соберутся снова, – говорил он, когда компания зашла в склеп. – Нет, ну как такое можно пить? – он возмущенно достал из брошенного рюкзака бутылку. – Паленка! Самая настоящая!
– А если все-таки соберутся? – спросила Марина.
– Это вряд ли, – проговорил Рэкки, закончивший осмотр и не нашедший ничего интересного. – Понимаешь, никому не захочется прослыть полным идиотом. Эти теперь долго будут вспоминать собственное позорное бегство. А раз так, первыми врагами будут свидетели – их собственные дружки-подруги. Скорее всего, они переругаются сегодня же к утру – будут выяснять, кому перовому пришла в голову такая дурацкая идея – устроить обряд с жертвоприношением. Компания распадется, а там, глядишь, и дьяволопоклоничество они оставят… Да уж, сотонисты – круче самого Сотоны, ничего не скажешь, – он произнес это, смешно окая, и рассмеялся. – А просто морды бить – не мой стиль. Помогает это плохо.
– Да, помню, был такой похожий случай, – сказал Алекс, когда вся компания шла обратно к выходу с кладбища. – Только там фигурировали не дьяволопоклонники, а якобы язычники. Решили древний скандинавский культ возродить…
– Наши, что ли? – осведомился Игорь.
– То-то и оно – питерцы. Как-то летом свои радения устроили, на солнцестояние. А мы с Татьяной тогда просто там жили, в Заходском, в палатке. Отпуск у нас был. Слышим, какие-то голоса, шум, смех. Выхожу узнать, в чем дело. А они факелы зажгли, выстроились.
– Ты про кошек, про кошек расскажи, – рассмеялась Татьяна.
– А что – про кошек? А, великая богиня Фрейя… – Алекс улыбнулся. – Появляется, понимаешь, среди них девица – в чем мать родила, – и тащит за собой шлейку с тремя кошками.
– Девица оказалась чернявой! Хороша богиня Фрейя, такую и в рабыни там не взяли бы! – Татьяна уже давилась от смеха.
– Вот-вот. Ну, спрашиваю, в чем дело, а мне вежливо так разъясняют – мол, праздник у них, в честь викинговой богини любви – так и сказали. А ведь всем известно, что Фрейя ездит в повозке, запряженной кошками. Вот они и соорудили… – Алекс замолчал.
– А потом что случилось? – спросила Марина.
– А потом… Потом они стали хором орать: «Слава Одину! – Слава!» «Слава Тору! – Слава!» «Слава Фрейе! – Слава!» Всех поименно перечислили. Ну тут я и вступил: «Слава Хель!» – кричу. «Слава!» – отвечают. Даже не поняли, что злобную тварь прославляют. Упорные, черти, догола разделись, комары со всего Заходья там пир устроили…
– А потом из палатки появилась Хель собственной персоной… – загробным голосом сказала Татьяна, давясь от смеха. – Они меня все-таки разбудили, изверги!…
– Вот-вот, результаты были такие же, как сегодня – стоило им тебя увидеть, – вещи побросали – и бежать. Там, в Заходье, вообще немало водилось разных ку-ку. Помнишь, как тот тип требовал себе трон Заходского?
– Помню-помню, – сказала Таня. – Идет такой – пальцы веером, плащ из занавески… «Требую себе трон Заходского!» Торжественно нам это объявил – и дальше отправился.
– А я сперва даже не понял, о чем это он. Потом знакомые ролевики объяснили. Оказалось, есть такое: самый обыкновенный камень, неизвестно за что Троном прозванный. Сидеть не рекомендуется – там каждая собака ногу ставит, да и хорошо, если только собака.
– Да, бывает, – подтвердил подошедший Рэкки. – Ну что, трофеи предлагаю утопить в Смоленке – вон с этого моста.
– Идет, – подтвердил Алекс.
Ритуальный нож, клещи, веревки, которыми связывали кота, а заодно – рюкзак с паленой водкой – немедленно с глухим всплеском отправились ко дну.
– Туда им и дорога, – подтвердила Татьяна.
Кот, чудом спасшийся от мучительной смерти, задремал на руках у Марины, когда она – вместе с Алексом и Таней ехала в машине.
– Ну что, страшновато было? – обернулся с водительского места Колян.
– Не очень… – подумав, заявила Марина. – Это же призраки, иллюзорка. Наверное, они и меня видели страшной, с красными глазами.
– Ну, а я-то – не иллюзорка! – гордо сказал Колян. И только теперь Марина окончательно поняла: он говорит совершеннейшую правду, оборотни и в самом деле – часть этого мира. Как вампиры, маги и прочие подобные существа. И все это должно каким-то образом уложиться в ее сознании.
Но ничего тревожного Марина не чувствовала. Машина миновала Гавань, у Горного выехала на набережную Невы. Стояла спокойная петербургская ночь, у причала отдыхал огромный учебный парусник, на другом берегу, за мостом, можно было разглядеть очертания какого-то большого туристского теплохода. И от всего этого веяло чем-то успокаивающим – как будто этой ночью навсегда ушла часть той гадости, которая не давала северному городу спокойно жить, побуждая его ненавистников говорить разную чушь о «недобром Петрограде» и «черной северной Пальмире».
– А каким образом Рэкки то являлся, то растворялся? – наконец, нарушила девушка молчание.
– Через кромку. Он просто прошагал до самого склепа – там этим гаврикам и явился, – ответила Таня. – Только тебе такое проделывать еще рановато – на кладбище, во всяком случае… Ладно, дело сделано. Кота разместишь у себя в комнате, а завтра – звони подруге, пускай берет. Красавец, – Татьяна погладила короткую шерсть зверя и очаровательно улыбнулась. Ее улыбка ни Марину, ни Игоря уже не смущала.
…Два автомобиля тихо пронеслись мимо Биржи и Ростральных колонн – и скрылись в лабиринтах Петроградской.