Текст книги "Дергать тигра за усы"

Автор книги: Майра Хестон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Уже выходя из кладовки, он взялся за выключатель и вдруг остановился. Выключатель всегда был окружен темным пятном на фоне чуть более светлой грязно-серой стены. А теперь его пластинка была кремовой, а цвет стен отдаленно напоминал розовый. Пол поднял голову и обнаружил, что этот розовый цвет заканчивается примерно в метре от потолка: Мирабел отмыла стены и полки на той высоте, куда могла дотянуться.

Прежде Пол никогда не обращал внимания на грязь, но теперь ему вдруг стало стыдно, что Мирабел пришлось приводить кладовку в порядок, прежде чем складывать туда продукты. Кроме того, он не мог не заметить, что даже в отдраенном состоянии вид у краски был, мягко говоря, отталкивающий. После его переезда ремонта здесь не делали, да и до переезда дом не ремонтировался много лет.

Вернувшись в кухню, Пол зажег конфорку и отыскал кастрюлю. Затем стал изучать этикетку. «Содержание: томаты, вода, сливки, специи…» Не то. На мгновение сердце Пола упало, но тут он заметил ниже надпись: «Инструкции по приготовлению: вылить содержимое…» Так, с этим он как-нибудь справится. Инженер он, в конце концов, или нет? Хотя сначала надо открыть банку.

На привычном месте консервного ножа не оказалось, и Пол было запаниковал, как вдруг заметил на столе керамический кувшин со всякой утварью. Банку ему удалось открыть без проблем, но в это время в нос ему ударил запах гари. Кастрюля, которую он поставил на плиту, начала дымиться…

– Ну как, ничего? – с беспокойством спросил он десять минут спустя.

Мирабел с жадностью поедала суп.

– Восхитительно! – отозвалась она.

– Суп подгорел, а тост – нет, – виновато сказал Пол. – Я все сделал наоборот.

– Все нормально, – заверила его Мирабел, прижимая ложку к краю тарелки, чтобы раздавить желеобразный сгусток.

– Извини, что получились комки. Я потом вспомнил, что на банке было написано: «вливать постепенно», да было уже поздно.

Мирабел ободряюще улыбнулась:

– Ничего страшного. Главное – он горячий и жидкий.

– Никогда прежде не думал, что готовить – это такое искусство, – признался Пол.

К его удивлению, Мирабел расхохоталась.

* * *

Пару дней спустя, чувствуя себя настоящим шпионом, Пол позвонил из лаборатории Марку Бакклео.

– Я насчет Мирабел, Марк, – сообщил он.

– Естественно. Кстати, мои поздравления, Пол. Ты ухитрился найти себе очень славную жену.

– А что вас так удивляет?

– Ну, честно говоря, никто не думал, что такой человек, как ты, вдруг возьмет да и с ходу сделает такой прекрасный выбор. – Марк, лечивший Пола от всех болезней – как настоящих, так и мнимых, которые мерещились его деду, с тех пор как Пол научился ходить, – считал себя вправе высказываться напрямик. – Так что ты хотел узнать? Волнуешься, как ее беременность? Тебе нечего беспокоиться.

– Марк, она ест жженые тосты. Я хочу сказать – по-настоящему подгоревшие. И без масла! – выпалил Пол. Его просто потрясло зрелище того, что Мирабел называла «черными хрустящими крошками».

– Да, у некоторых женщин такое бывает. Оставь-ка ты ее в покое с ее капризами, разве что ей захочется чего-нибудь несъедобного.

– Несъедобного? – тупо переспросил Пол.

– Некоторым женщинам во время беременности хочется пожевать угля. Или мела. Видишь ли, не все процессы протекания беременности хорошо изучены. Твоя жена – молодая и здоровая, так что нечего тебе беспокоиться.

Но Пол уже разволновался не на шутку и не мог не поделиться своими тревогами. Он поспешно расспросил про тошноту в два часа ночи и задал еще пару вопросов, которые Марк Бакклео решительно отмел.

– У нее все полки заставлены штуками типа «майоран» и «куркума», – не унимался Пол, зачитывая список, который наспех нацарапал, когда Мирабел куда-то отлучилась.

– Это что, кулинарные специи? – спокойно поинтересовался врач. – Стало быть, она у тебя готовит карри. Моя жена, кстати, тоже делает это блюдо.

– Готовит, и еще как! – с энтузиазмом отозвался Пол, разом позабыв все свои тревоги. – Вчера мы ели курицу с ананасом по-китайски. Потрясающе! Лучше, чем в «Кантонском дворике», уверяю вас, Марк. – Пол назвал самый известный китайский ресторан в штате.

Он вовсе не преувеличивал таланты Мирабел. Однако Полу было невдомек, что дополнительный вкус блюдам придавало еще и то, что он ел их дома, а не в общественном заведении.

– Мы вас как-нибудь обязательно пригласим.

– Повезло же тебе, парень. Она еще и отменная повариха!

– Мирабел и итальянские блюда готовит.

– Она разве итальянка? Никогда бы не подумал.

– Да нет, просто Мирабел знает итальянскую кухню. Она, например, умеет делать лазанью.

– Тогда я не понимаю, почему тебя так беспокоят специи? Карри нельзя приготовить без куркумы, а свиной шницель по-сицилийски – без базилика и тмина.

– Карри? – Однако дискуссия на кулинарную тему отвлекла Пола ненадолго. – Док, а ей можно есть такие вещи? То есть я хочу сказать, это всего лишь индийское блюдо, но ведь она беременна.

Последовала короткая пауза.

– Пол, поразмысли-ка хорошенько, – сказал наконец доктор Бакклео. – Как ты считаешь, в Индии женщины отказываются от карри во время беременности? Что они едят, по твоему? Бифштекс с жареной картошкой? К твоему сведению, в Индии корова – священное животное.

– А-а-а, – только и произнес Пол.

– Если Мирабел привыкла так питаться, не думаю, что это может вызвать какие-то проблемы во время беременности.

– И потом, она вымыла стены. Ей можно это делать?

– Если она не перенапрягается, то ради Бога.

– А как мне узнать, перенапрягается она или нет? – беспомощно пролепетал Пол, больше обращаясь к самому себе. Он, в общем, не сомневался, что по части чистоты его дом, по меркам Мирабел, далек от совершенства. К нему некоторое время ходила уборщица – дважды в месяц, но пол года назад уволилась, а нанять новую руки не дошли. Да и в любом случае, та уборщица заявила, что стены не моет, припомнил Пол, так что ими явно давненько никто не занимался. А что, если Мирабел придет в голову навести порядок, соответствующий ее представлениям о приличном доме…

– Ради всего святого, Пол, найми экономку. Ты же самый богатый человек в городе, а жена у тебя сама отскребает стены!

– Вы правы, – согласился Пол. – Так я и сделаю. И займусь этим прямо сейчас.

8

Вот так и получилось, что в тот же день в одиннадцать часов утра, когда Мирабел как раз собралась выйти из дома, к нему по аллее, ведущей от главной дороги, подкатил фургон и остановился у гаража.

Мирабел удивленно наблюдала следующую картину. Из фургона выскочила женщина с блокнотом, две другие женщины помоложе и молодой человек, смахивавший на студента университета. Все были одеты в форму, состоявшую из белых брюк и майки. На фургоне и майках красовался логотип «Чистим до блеска».

– Привет! – сказала женщина с блокнотом. – Я Сара Миллер. Мы все-таки сумели собрать команду, как говорится, не отходя от кассы.

– Вижу, – отозвалась Мирабел.

– А я вижу – вы собираетесь уходить. Вот и отлично, идите себе, куда хотите. Мы сразу же и примемся за работу.

Мирабел, поджав губы, с минуту рассматривала женщину.

– А что именно вы собираетесь делать? – наконец поинтересовалась она.

Сара Миллер заглянула в блокнот:

– Окна, двери, стены, обивка, ковры, шторы, кухонные шкафы – все это, помимо обычной уборки, разумеется. Я что-нибудь упустила?

– Так вы уборщики?

Женщина неловко улыбнулась:

– Наша фирма основана пятнадцать лет назад. Разве не вы нас вызывали?

– Нет.

На мгновение женщина с блокнотом пришла в замешательство.

– Ну конечно! Я же разговаривала с вашим мужем, мистером Норландом! – наконец произнесла она с явным облегчением, как человек, разрешивший трудную загадку. – Господи, он мне не сказал, что это будет для вас сюрпризом!

– И сегодня даже не мой день рождения! – с иронией заметила Мирабел.

Сара уловила раздражение хозяйки дома, и ее улыбка погасла:

– Вы не хотите, чтобы мы выполнили заказ?

Мирабел стало неловко. В конце концов, фирма не виновата, что Пол ведет себя как домашний тиран, тем более что этой женщине явно стоило большого труда собрать команду для выполнения срочного заказа.

– Нет-нет, конечно, работайте, – поспешно произнесла она, к явному облегчению Сары Миллер. – Оставить вам ключ?

– Нет, – покачала головой Сара. – Разве что вы вернетесь после шести. В шесть мы заканчиваем. Я подсчитала, что в любом случае мы провозимся у вас два дня.

– Что ж, тогда увидимся позже, – сказала Мирабел.

Опять эта манера во все вмешиваться, мысленно возмущалась она. Что дедуля, что внучек. Получается, что попала из огня да в полымя.

Но когда первый взрыв ярости миновал, Мирабел напомнила себе, что дом все-таки принадлежит Полу и он имеет право устраивать в нем генеральную уборку, не спросив ее разрешения. И не его вина, что она восприняла это как оскорбление. Вся беда в том, что беременность усилила ее инстинкт наседки и приезд уборщиков показался вторжением на ее территорию. Но, строго говоря, территория-то была не ее. Независимо от того, что Мирабел была женой владельца дома, здесь она временный гость. В ее же интересах не забывать об этом.

И Мирабел отправилась на прием к врачу.

– Ваш муж совершенно напрасно переживает, – заметила миссис Перри, акушерка, когда обычный еженедельный осмотр подошел к концу. – У вас все идет просто замечательно.

– Что значит – переживает? – резко спросила Мирабел. – То есть он, конечно, беспокоится, но вы-то откуда об этом знаете?

– Видите ли, мы с Марком Бакклео регулярно обмениваемся мнениями, – улыбнулась акушерка.

– Пол говорил с доктором Бакклео?

– По-моему, он звонил, чтобы поделиться кое-какими сомнениями. Это, знаете ли, совершенно естественно для мужчины, впервые готовящегося стать отцом. Им почему-то даже больше, чем женщинам, кажется, что во время беременности все следует делать по книжкам.

Мирабел глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.

– И что именно беспокоит Пола?

– Ну, во-первых, подгоревшие тосты, – рассмеялась акушерка. – Но Марк уже успокоил его на этот счет.

– Я тоже пыталась ему втолковать, что это не вредно, – мрачно заметила Мирабел. – Что еще?

Миссис Перри одарила ее улыбкой, словно говоря: «Ну, вы же знаете этих узколобых мужчин», а вслух произнесла:

– Заграничные специи.

– Что?! – непонятно почему, Мирабел вдруг пришла в бешенство. Для него это просто игра, сказала она себе. Может, сейчас он и беспокоится, но это ненадолго. А вот она, если не будет начеку, если позволит поддаться его заботе, вряд ли потом сумеет с легкостью «выключить» свои чувства.

На самом деле заботливость Пола ничем не отличалась от волнений его деда. То же стремление держать все под контролем, только замаскированное.

До миссис Перри наконец дошло, что Мирабел рассердилась.

– Ну-ну, – примирительно произнесла она. – Незачем лезть в бутылку. Мужчины есть мужчины. Правда?

– Насколько мне известно, далеко не все мужчины такие. Только представители славного семейства Норланд. Чем он еще интересовался?

Миссис Перри потупила взгляд:

– Ну, я не знаю. Марк не…

– Все он вам рассказал, и вы все знаете, миссис Перри, – резко перебила Мирабел. – Скажите мне, пожалуйста.

– По-видимому, вы проявили излишний энтузиазм, прибираясь в доме, – выпалила миссис Перри. – В принципе, Мирабел, он совершенно прав и вам не следовало бы…

Мирабел выслушала последовавшую за этим мягкую проповедь, стиснув зубы и внешне сохраняя полное спокойствие.

* * *

Придя домой вечером, Пол сразу ощутил запах мыла, чистящих средств и полироля, но аромата, который он мечтал уловить, не было. Вкусной едой в доме не пахло.

Наверху, в коридоре, он столкнулся с Мирабел, выходившей из ванной. Она завернулась в небольшое махровое полотенце и просто благоухала влажной свежестью. Мокрые волосы были заброшены за спину, кожа обнаженных плеч и груди была как спелый персик.

Пол невольно сглотнул:

– Привет.

– Добрый вечер, – поздоровалась Мирабел, но ее обычно теплые голубые глаза сегодня блеснули льдинками. – Извини, пожалуйста.

Повернувшись, она направилась в спальню и решительно закрыла за собой дверь. Что ж, Марк предупреждал, что у беременных часто случаются странные смены настроения, но Пола немного удивило, что это произошло так скоро и без видимых причин. Может быть, она просто смутилась из-за того, что ее застали раздетой.

В ожидании, пока Мирабел оденется, Пол бродил по нижнему этажу, отмечая, какие перемены произвела в доме уборка, а заодно и то, с чем уборка справиться не могла. Никакое количество шампуня не могло скрыть того, что ковер был старым и вытертым, а местами после чистки пятна проступили даже еще отчетливее. Свет, лившийся сквозь сверкающие окна, лишь подчеркивал выцветшие обои. И никакими силами нельзя было скрыть того, что краска на рамах и дверных косяках потрескалась и облупилась.

Столовая была погружена в темноту, и Пол решил, что ужин еще не готов.

Однако кухонный стол оказался накрытым. Это было странно: Мирабел любила превращать ужин в настоящее событие. Пол поднял крышки стоявших на плите кастрюль. В одной из них тихонько кипела вода. На третьей конфорке стояла холодная сковородка, а рядом в тарелке размораживались круглые мясные лепешки.

– Готов приступить к ужину? – жизнерадостно спросила Мирабел, входя вслед за Полом в кухню. Она переоделась в обрезанные до колен джинсы и свободную рубашку, а волосы заплела в косу.

– Умираю от голода, – отозвался Пол, довольный тем, что ему предстоит наблюдать за приготовлением какого-нибудь очередного волшебного блюда. Обычно Мирабел успевала все состряпать до его прихода.

Мирабел включила конфорку под сковородой, полила ее растительным маслом и бросила туда размороженные гамбургеры. Затем открыла морозильник и извлекла нечто, чего Пол в ее руках ни разу не видел: пачку замороженного зеленого горошка. Надорвав обертку, она высыпала содержимое в одну из кастрюль и включила обе конфорки. Пол с любопытством наблюдал за ее манипуляциями, недоумевая, каким чудесным образом Мирабел ухитрится превратить всю эту гадость в деликатес, каким потчевала его раньше.

Мирабел между тем направилась в кладовку и вышла оттуда с пачкой сухого картофельного пюре. Решив, что у него начались галлюцинации, Пол зажмурил глаза, затем снова открыл их. Нет, ему не померещилось: растворимое пюре. Онемев, он наблюдал, как Мирабел высыпала щедрую порцию порошка в кастрюлю, добавила молока и – о ужас! – маргарина, размешала и сняла кастрюлю с плиты.

Да, это уже было что-то новенькое. Хуже даже, чем та бурда, которую готовила Кэтти для его деда. Пол искренне изумился, увидев в руках Мирабел концентраты. До сих пор он считал, что она готовит лишь из свежих продуктов. Он никак не мог взять в толк, что означала подобная демонстрация.

– Что это такое? – наконец спросил Пол.

– Картофельное пюре, горошек и гамбургеры, – отозвалась Мирабел. – Прошу к столу.

Прежде чем Пол успел опомниться, она ловко наполнила два блюда горошком и пюре и плюхнула их на стол. Затем выложила на отдельное блюдо зажаренные гамбургеры и поставила перед ним тарелку.

Мирабел отодвинула свой стул. Пол, как полный идиот, стоял посреди кухни, глядя на нее вытаращенными глазами.

– Ну, что же ты? – позвала Мирабел., В центре стола красовались бутылка с кетчупом, пластиковая масленка с маргарином, соль и перец. Усевшись, Мирабел подцепила на вилку гамбургер. Пол заставил себя встряхнуться и тоже сел.

За свою жизнь ему доводилось есть много всякой дряни, но за последнее время у него прорезался вкус к изысканным блюдам. Он осторожно попробовал содержимое своей тарелки. Гамбургер на вкус был как картон, а пюре – как горячие мокрые опилки. Горох, слава Богу, был просто горохом. Мирабел жизнерадостно поглощала пищу, щедро поливая все кетчупом, словно такая еда была для нее самым обычным делом.

В конце концов, сказал себе Пол, им приходилось есть и еще большую гадость, когда они засиживались в лаборатории за полночь и единственным местом, где можно было достать хоть что-то съедобное, оставалась лишь забегаловка рядом с заправкой, где продавали еду на вынос. Он храбро положил в рот еще кусок гамбургера. Внезапно его осенило:

– Ясно! В доме сегодня был слишком большой переполох, и ты не успела приготовить ужин.

Глаза Мирабел снова превратились в льдинки:

– Что ты хочешь этим сказать? Я просто приготовила ужин.

– Да, но… то есть все очень вкусно, однако… – Пол прочистил горло. – Обычно ты готовишь совсем по-другому.

– С сегодняшнего дня я буду стряпать только так, – медовым голосом заверила его Мирабел.

Пол расхохотался ее шутке, сверкнув белоснежными зубами: – Что?

Однако Мирабел не разделяла его веселья.

– Поскольку специи, которыми я раньше пользовалась, опасные и неамериканские, – ровным голосом пояснила она.

Почуяв грозу, Пол сразу посерьезнел.

– Какая разница – американские они или нет? Что тебя грызет, Мирабел? – резко спросил он.

Мирабел со стуком опустила на стол вилку:

– Как ты смеешь звонить врачу и проверять, что я делаю, словно я несмышленый младенец?

Пол изумленно уставился на нее:

– Откуда ты знаешь?

Мирабел не ответила, лишь наградила его свирепым взглядом.

– Я просто волновался!

«И на сколько же времени хватит твоей заботы?» – захотелось крикнуть Мирабел. Вглядевшись в зеленые глаза под густыми ресницами, потемневшие от волнения, она вдруг разозлилась:.

– Волноваться за меня не твое дело! И нечего звонить моему врачу и задавать вопросы! Моя беременность тебя вообще не касается!

Пола это задело, и, как любой человек, застигнутый врасплох, он взбеленился:

– Это ведь и мой ребенок, знаешь ли! – рявкнул он.

Мирабел вскочила на ноги. А что, если в конце концов он захочет заполучить ребенка, а ее – вышвырнуть? Что она тогда станет делать?

– Это не твой ребенок! Он мой и не имеет никакого отношения к тебе, твоему деду, вашему клану и вашей паршивой династии или как это у вас там называется! Господи, я так и знала! Мне бы хотелось засудить «Наше завтра» до полного разорения за то, что они со мной сделали!

Пол же был потрясен вырвавшимися у него словами. О чем он только думал, черт побери? Он вдруг сам себе удивился: зачем было вообще звонить доктору Бакклео. Он поднял обе руки вверх, давая понять, что сдается:

– Хорошо, хорошо! Ты права. Это не мой ребе нок. – Слегка успокоившись, но все еще не до конца удовлетворенная Мирабел снова села. – Просто ты живешь здесь, и, наверное, я не могу не волноваться. К тому же не вижу особого греха в том, что я позвонил Марку. Я знаю его всю жизнь.

– Я уже говорила, что не нуждаюсь в твоем присмотре!

– А может, как раз нуждаешься, Мирабел. Ты отскребала стены в кладовке, а это не самая лучшая мысль, согласна?

– Если бы она не была покрыта таким слоем грязи, словно ее не мыли со времен Всемирного потопа, может, мне и не пришлось бы скрести стены! – съязвила Мирабел. – Как, по-твоему, я могла класть туда продукты? Мы бы попросту отравились!

– Сказала бы, чтобы прислали кого-нибудь из Большого дома – они бы вымыли.

– Я бы не стала просить твоего деда ни за что…

– А мне почему не сказала? Я бы привел тебе подмогу.

– Может, если бы я включила свет в кладовой, прежде чем отправиться за продуктами, то я бы тебя и попросила. Но так уж вышло, что мне было проще самой все сделать.

– Но все же не следовало рисковать здоровьем…

– Ради всего святого, Пол, некоторые женщины работают уборщицами – и ничего, как-то детей вынашивают!

– Марк говорит, что во время первой беременности такими вещами заниматься рискованно.

– Доктор Бакклео не акушер и даже не гинеколог. Он просто терапевт. И я ничуть не перетрудилась, когда мыла кладовку. Я, конечно, не Геракл, но теперь кладовая хоть не похожа на авгиевы конюшни.

– Я инженер, Мирабел, а не специалист по мифологии Древней Греции.

– Да у меня дети в шестом классе знают про подвиги Геракла! – отрезала Мирабел, с облегчением ухватившись за возможность поругаться по более отвлеченному поводу. – Для этого не надо писать диссертацию!

– Как бы то ни было, реки здесь поблизости не наблюдается, так что тебе пришлось бы спустить воду из бассейна, – заметил Пол, из чего следовало, что его замечание насчет Древней Греции было простым очковтирательством. – Где бы ты тогда плавала?

Как по мановению волшебной палочки, гнев Мирабел испарился, и она расхохоталась:

– Извини! Но, честное слово, Пол, постарайся не забывать, что, если бы не ошибка в лаборатории, ты бы ничего не знал о моей беременности и мне пришлось бы справляться одной. – Хорошо бы и мне самой об этом не забывать, тогда все будет в порядке, мелькнула разумная мысль в мозгу Мирабел.

– Да, но тогда с тобой носился бы весь Форт-Кент, – резонно возразил Пол. – Считай, что я просто заменяю твоих друзей и соседей, так что это просто дружеская забота, ладно?

Мирабел улыбнулась. Он всегда умел найти нужные слова. Почему бы ей действительно не считать его участие дружеской заботой и не ждать чего-то большего?

– Хорошо.

– А теперь, да не обидится на меня повар… – робко начал Пол.

– Да?

– Пойдем куда-нибудь поужинаем, согласна?

* * *

Поскольку оба были в повседневной одежде, Пол повез их в ближайшую пиццерию. В ресторане не было свободных мест, только столик на четверых под навесом на улице, но официант, который, здороваясь с Полом, назвал его по имени, небрежно снял со стола табличку «Зарезервировано» и, опустив ее в карман, усадил за него молодых людей.

– Господи, неужели тебя весь город знает? – проворчала Мирабел, берясь за меню.

– Мы учились в одной школе, – запротестовал Пол. – Так что оставь свои параноидальные идеи.

– В муниципальной? А я-то думала, твой дед разрешал тебе учиться только в частных школах.

– Только вначале. К тому времени, когда пришла пора переходить в среднюю, я убедил его, что местная школа дает прекрасные знания и представляет не большую угрозу для моего морального облика, чем частная.

Мирабел покачала головой:

– Ну и ну.

Пол широко улыбнулся и вопросительно посмотрел на нее.

– Думаешь, что, прожив с твоим дедом две недели в одном доме, я не поняла, что никто не способен его ни в чем убедить? – спросила Мирабел, – Рассказывай, как тебе удалось попасть в обычную школу. Пол кивнул:

– Как только мне исполнилось шестнадцать, я сбежал из частной школы, автостопом добрался до дома и заявил Самому, что либо отправляюсь бродяжничать, либо иду в местную школу. Даже столь влиятельной персоне, как мой дед, не так-то просто получить распоряжение суда на то, чтобы заставить шестнадцатилетнего парня ходить в школу.

Мирабел понимающе улыбнулась:

– Наверное, ему пришлось нелегко. Мне его даже жаль.

– Да, бывали времена, когда даже Самому приходилось признавать свое поражение.

– Но не в последнее время, – мягко заметила Мирабел.

– Что ты хочешь этим сказать? – нахмурился Пол.

– Ну, если тебе удавалось противостоять ему, когда тебе было шестнадцать, почему ты потом этого не делал?

Вопрос вызвал у Пола раздражение – ведь ответ на него был так очевиден.

– Потому что он контролирует деньги моего отца.

– Знаешь что? – Мирабел покачала головой. – Здесь было что-то еще. Я имею в виду, когда тебе было шестнадцать. Наверняка у него имелись способы заставить тебя слушаться, но ты его перехитрил, так ведь?

Пол уставился на нее во все глаза:

– Что ты пытаешься мне доказать, Мирабел?

Мирабел снова покачала головой:

– Точно не знаю. По-моему… существует некий предел, за которым ни один человек не может заставить тебя делать то, чего ты не хочешь. Когда тебе было шестнадцать, ты это знал. Но со временем как-то забыл об этом.

Долгую минуту Пол сидел, глядя в пространство и размышляя над ее словами. Вернулся официант и принес заказанное вино. Пол поднял на него глаза, затем бросил взгляд на этикетку и коротко кивнул.

– Басе, – произнес он. – По-моему, ты не знаком с моей женой. Мирабел, это Себастиан Марч, мой старый друг.

– Привет, Себастиан.

– Мирабел. Рад познакомиться. Когда я услышал, что Пола в конце концов окрутили, мне вроде даже стало его жаль. Но теперь я вижу, что напрасно беспокоился.

Мирабел улыбнулась.

– Басе еще и писатель, Мирабел.

– Ой, правда? – Голубые глаза сразу зажглись интересом, и Пол подавил новый приступ раз дражения – на него она так почти ни разу не посмотрела. – А что вы пишете?

– Вообще-то работаю над сценарием, но в последнее время немного забросил это дело. – Себастиан широко улыбнулся: – Пол, ты знаешь, что Сандра родила?

– Нет, я об этом еще не слышал! Когда?

– Три дня назад. Все прошло отлично, и она уже дома.

– Мальчик, да?

– У тебя хорошая память. Да, нам заранее сказали, что будет мальчик, – так оно и вышло. Себастиан прямо сиял от гордости. – Знаешь, Сандре было бы приятно, если бы вы как-нибудь зашли к нам выпить. Она была бы рада вас видеть. – Он повернулся к Мирабел: – Мы с Сандрой и Полом учились в одном классе.

– Ой, я бы с удовольствием посмотрела на малыша! – воскликнула Мирабел, для которой, естественно, увидеть новорожденного было не преодолимым искушением. – А лучше… Как Сандра себя чувствует, ей можно выходить из дома?

– Я бы пригласила вас на ужин. Уже лет сто ни для кого не стряпала, кроме Пола. И, пожалуйста, возьмите малыша с собой.

– Я скажу Сандре. Она позвонит, и вы обо всем договоритесь.

– Ты не возражаешь? – запоздало спохватившись, спросила Мирабел у Пола, когда Себастиан отошел.

– С тех пор как они поженились, я с ними практически не общался, но ничего страшного.

– А по-моему, это не так. В чем проблема?

Полу не хотелось рассказывать, что в их разрыве основную роль сыграли девицы, с которыми он встречался. Сузен, например, никогда не давала Сандре и Себастиану забыть о том, что они не денежные мешки и не принадлежат к сливкам местного общества. А после того как Пол стал целыми днями пропадать в лаборатории, у него не было ни времени, ни сил возобновлять старую дружбу. Он и так достаточно часто виделся с Себастианом здесь, в ресторане.

– Вы с Сандрой когда-то встречались? – не отставала Мирабел.

– Да, но ничего серьезного. Мы все бегали на свидания друг с другом по очереди.

Мирабел вдруг решила, что Пол не хочет говорить о том, что у Сандры могли быть из-за него какие-то переживания.

– Что ж, теперь у нее ребенок, – словно в утешение сказала она.

Пола ее замечание явно позабавило:

– Ну, и что это значит?

– Просто я думаю, что теперь ее мир сузился, и в нем существуют только ребенок и его отец, так что времени грезить о ком-то другом уже не остается.

В глазах Пола появилось странное выражение:

– А когда твой мир сузится, Мирабел, кто будет существовать в нем, кроме ребенка?

Мечтательная улыбка сошла с лица Мирабел.

– Пол…

– Боже, да это Пол!

– Пол! Мы не видели тебя с самой аварии? Как ты?

Их столик окружили две весьма расфуфыренные парочки. Это положило конец задушевной беседе.

Впрочем, Мирабел об этом не жалела. Она не совсем поняла, что крылось за его вопросом, зато четко знала одно: над ответом ей раздумывать вовсе не хотелось.